Сказ о Нане, жрице чужих богов

В представлении Ивара Бескостного сбор дани выглядел как нечто вроде обычного набега, только, в связи с обещанием, без убийств. Кроме того, собираясь в этот необычный для себя поход, он позволил себе немного озорства. Когда караван, состоящий из огромной телеги, колесницы и пары десятков всадников вкатил в первую деревню на пути, на землю уже спускались сумерки. Местный люд собрался в кучу неподалёку, испуганно наблюдая за необычным действом. Едва были подожжены высокие факелы на углах телеги, чтобы осветить её в сгущающейся тьме, как Ивар с несвойственной себе прытью вдруг взобрался на неё. Едва придерживаясь за высокий борт, он выпрямился во весь рост – полуголый, измазанный краской, и чрезвычайно воодушевлённый. Не слезая с коня, Тэкео подал ему корону из обожжённых птичьих черепов, и тот демонстративно медленно водрузил её на голову. Четыре факела осветили его лицо – мазки чёрной краски на нём изображали череп: - Приветствую вас, мирный люд Муромарского княжества! – громко произнёс он, разведя руками в стороны, - Вы наверняка слыхали обо мне! Я – Ивар Бескостный, с недавних пор ваш новый царь и бог! И конечно, как и всякого бога, меня следует задабривать! И конечно я очень разозлюсь, если подношения будут слишком скромны... Так что не скупитесь! Пришло время принести дары Богу Бескостному! И без того притихший народ сделался ещё тише, когда всадники, гремя бронёй и мечами, послезали с коней. Бескостный повернулся к ним и заулыбался – ряды нарисованных зубов разошлись, чтобы обнажить настоящие: - Господа викинги! Мои храбрые воины, - он покачал коронованной головой, - прошу вас в этот раз обойтись без убийств. Придерживая меч в ножнах, чтоб не болтался, вперёд вышел здоровый варяг с объёмной белокурой шевелюрой, местами заплетённой в мелкие косички, и зычным басом гаркнул: - Золото, серебро, каменья, шкуры! По четверть мешка с каждого дома! Добровольные подношения приветствуются! Сопротивляющиеся и прячущие своё добро по углам будут наказаны! По команде столпившийся народ, причитая, поспешил по домам. Потом каждый из варягов взял по мешку и направился за ними. Четверть определяли на глаз. Тот дом, с которого уже была собрана дань, помечался руной. Смурной Вышата, сложив руки за спиной, бродил вдоль порядков и следил за тем, чтобы варяги не злоупотребляли властью. Тэкео, покидающего ближнюю халупу с полупустым мешком наперевес, он заметил сразу. Аккуратно вырезав коротким ножом чуднУю руну на срубе у окна, тот направился было дальше, но проходя мимо Вышаты, столкнулся с ним взглядом и притормозил. Дружинник смотрел сурово, с высоты своего огромного роста, нависая над ним как грозовая туча. - Чего тебе? – раздражённо спросил чужеземный воин, туго запахнутый в тёмно-красную рубаху. - Слежу за тем, чтобы ты держал свой меч при себе. Тэкео гневно раздул ноздри, перехватил мешок поудобнее, и уже обходя внушительную фигуру дружинника, процедил: - Будешь сришком много средить – пожареешь.

***

К полуночи это была уже четвёртая деревня. Разбуженный люд стоял на ушах. Смеющийся Бескостный в божественном облике восседал на перекладине посреди телеги, пока варяги, сопя, перебрасывали наполненные драгоценностями мешки через борта, высыпая их содержимое на дно. Периодически он позволял себе пафосные речи о божественной воле и безусловной справедливости такого подхода к вещам. Юную девушку в сером кафтане, осторожно приблизившуюся к телеге, чтобы отдать добровольный дар в виде позолоченной посуды он даже нежно погадил по щеке чёрными от краски пальцами. В свете факелов её худое лицо в обрамлении светлых пушистых волос, раздуваемых ветром, смотрелось величественно. Ивар неосознанно сравнил её с Наной и тут же решил, что даже среди множества русских и скандинавских красавиц, которых он повидал немало, его жене не было равных. И красота её заключалась не в расписном лице, но в выражении её глаз. Она всякий раз умела сделать такое лицо, что цепляло конунга поразительным противоречием происходящему, и вместе с тем удивительным образом открывало новые грани, заставляло взглянуть на ситуацию с новой стороны. Несомненно, Ивар, как и другие, считал Нану слегка сумасшедшей. И, наверняка, это было взаимно. Но, несмотря на это, или даже вместе с тем, её не понятная ему мудрость не знала границ. - Бог Бескостный благословляет тебя, - ласковым голосом произнёс он, напоследок пригладив грязной пятерней непослушный белый пушок на макушке девушки. Та, позволив себе кроткий быстрый взгляд, и под осуждающие взгляды троих старух, спрятавшихся под дубом неподалёку, поспешила прочь. Ночь только начиналась, и эта мысль приятно щекотала у конунга в животе.

***

Басовитый варяг с косичками перекинул через высокий борт очередной мешок: - Похоже, это последний. - Отлично, - потёр ладони Ивар, слезая с телеги. - Все в сборе, мой господин, - дежурным тоном отчитался Тэкео, оседлавший коня, - остарось торько найти Хвитцерка. Между сровом, его уже давно нету. Бескостный застыл на полпути к колеснице, и его костыль провалился в размокшую от вчерашнего дождя землю сильнее обычного. Он заметно напрягся, втянув голову в плечи. Со стороны он выглядел как человек, вспомнивший вдруг, что, уходя, оставил открытый домашний очаг непотушенным. - Прикажете найти его? – участливо спросил Тэкео. - Нет. Я сам его найду, - нарочито спокойно ответил Ивар, и не оборачиваясь, энергично заковылял в сторону ближайших домов.

***

Хвитцерк нашёлся в четвёртом по счёту от леса доме, и, как и полагал Ивар, верхом на бабе. Худая девушка, что давеча преподнесла Бескостному дар, сейчас хрипло вскрикивала при каждом резком движении своего насильника, что уложил её на стол и пристроился сзади, задрав ей кафтан. Пушистые светлые волосы растрепались и скрывали искажённое страхом лицо. Заметив брата, Хвитцерк, не останавливаясь, оскалился: - Полагаю, я опоздал? Погоди немного, я почти всё… Свирепого лица Ивара он будто бы не заметил вовсе. Тогда конунг что было сил, треснул по столу кулаком. Синхронно подпрыгнула посуда, берестяная чашка упала на бок, покатилась и с треском свалилась на пол. - Тебе что, так не терпелось?! Мог бы до утра подождать, муромарские бабы ничуть не хуже! Да там почти каждая добровольно тебе отдастся! Но ты, сука, решил меня подставить! Моли богов, братец, чтобы Вышата сейчас сюда не зашёл! Ивар отвернулся, переводя дыхание. - И вообще, что тебе сделала эта девушка? Что, нельзя было залезть на кого-то по обоюдному согласию? Я думал, уж это-то для тебя не проблема! А это невинное хрупкое создание, - он бросил взгляд на большие испуганные глаза, напоминающие глаза овцы, - судя по всему, от тебя не в восторге. - Все они это любят, только делают вид, что сопротивляются, - прокряхтел Хвитцерк, увлечённо толкаясь в русскую девушку, коей на вид было не больше пятнадцати, - и между прочим, разговора про секс не было. Будучи обуреваемым злостью, Ивар с душой пнул топчан у маленького окошка и развернулся к выходу, чтоб посмотреть, не идёт ли кто, но тут же обнаружил, что проход загородила широкая фигура. - Что за дела, Бескостный? – громко вопросил Вышата, стараясь сохранять самообладание. От неожиданности Хвитцерк едва не свалился с ног, отпрянув назад и споткнувшись о ножку лавки. Боясь упустить момент, девушка тут же сдёрнула подол и отстранилась к стене, затравленно таращась оттуда на мужчин огромными глазами. - Ты говорил про убийства! – подал голос Хвитцерк, спешно завязывающий шнурки штанов, - Ни слова про женщин! Вышата пригнулся, чтобы войти в дверь. Под низким потолком он выглядел сказочно огромным. Затем опустил взгляд и медленно обошёл стол. Там, в углу возле печки обнаружилось тело парнишки лет тринадцати, укутанного в грязное тряпьё. Из-под головы его растекалась небольшая тёмная лужица. Не размыкая зубов, дружинник издал странный гортанный звук, от которого всем присутствующим стало не по себе. - Я его не бил, клянусь, лишь защищался, - Хвитцерк глянул на тело, - этот дурак бросился на меня с ножом, а я оттолкнул. Я должен был дать ему себя убить? В правой руке парнишки действительно обнаружился самодельный, острозаточенный нож. Вышата поднял лицо: - Он должен понести наказание, - обращаясь к Ивару, прорычал он. Разукрашенный Ивар добела сжал губы. Чувствуя прилив ярости, он прикрыл глаза, стараясь отложить неминуемую вспышку, и повернул голову к дружиннику: - Он будет наказан. Завтра же. Злобный взгляд Хвитцерка метнулся с Вышаты на брата: - Какого хрена я должен нести наказание за то, чего не совершал?! Я не намеревался убивать малого! - Но ты это сделал, - сквозь зубы процедил Ивар, не глядя на него. - Я рассчитываю на справедливость, и на силу твоего слова, Бескостный, - кивнул дружинник и поспешил покинуть дом. Завязав, наконец, как следует узел на штанах, Хвитцерк тут же приблизился к брату, по пути широко переступив тело парнишки: - Ты серьёзно собираешься наказать меня по приказу рязанского доносчика? – не на шутку раздражённо поинтересовался он. Ивар повернулся к нему со своим лицом-черепом и взглянул в глаза. Его взгляд Хвитцерку не понравился.