Сказ о Нане, жрице чужих богов

Глава 41. Сделка Перед тем, как пройти в спальню, Нана осторожно заглянула в детскую. Укутанный небольшой волчьей шкурой, Ингвар спал: светлые бровки его были напряжены, ко рту он прижимал крошечный кулачок. Аккуратно, опасаясь разбудить сына, который и так засыпал все хуже и хуже, Нана прикоснулась к теплому лбу ребенка. И тут же отдёрнула руку, будто обожглась. Нет, пожалуй, не стоит этого делать. А никак проснется? Потом же не укачаешь. Нужно идти в постель. Оставить маленького наследника в покое. К тому же она сама устала почти до изнеможения. Нана опустила взгляд, и стараясь ступать как можно тише, бесшумно покинула комнату. Юркнув под теплые меховые покрывала их с Иваром постели, она прикрыла глаза, наслаждаясь приятной истомой в мышцах. Как же она устала. В последнее время Мара требовала к себе куда больше внимания, нежели обычно. Жрица была вынуждена покидать город почти каждую ночь, с вечера и до самого утра, оставляя сына на слуг и Ине. Да и если подумать, то не в последнюю очередь Нана делала это именно для него. Для Ингвара. А что ещё она могла сделать, когда его ножка разбаливалась? Нана знала лишь один путь, одно решение. Только боги могли ей помочь. - Ингвар сегодня опять всю ночь не спал, - вдруг подал голос Ивар. Он не спал, как думалось Нане. Просто лежал, по грудь укутавшись в меха, и отвернувшись. Его сильное плечо, покрытое татуировками, медленно поднималось и опускалось, будто он тяжело вздыхал. - Что-то случилось? – осторожно спросила Нана. - Да, случилось, - неожиданно холодно ответил Ивар, не оборачиваясь. Его тон не понравился Нане. Даже испугал её, - У него что-то болит, и поэтому он не может спать. Поверь, я знаю, каково это. Со мной было то же самое. Только моя мать была всё время рядом и поддерживала меня, как могла. А его матушка, вместо того, чтобы быть рядом, всю ночь ублажала богов. Опять. Слова супруга больно резанули. Как он может так думать? Разве не для них – не для Ингвара, не для Ивара – она делает всё это?! Разве ей одной нужна благосклонность богов в это непростое время?! - Ивар, я хожу в лес не просто так, ты же знаешь… - Поверь, я очень ценю все, что ты делаешь во имя богов, - чуть хриплее произнес Ивар, - Несомненно, это важная часть нашей жизни. Но ты забываешь о чем-то очень значительном. О чем-то, что, может быть, важнее всего на свете. Нана едва не задохнулась было от возмущения – как так, он что, из ума вышел, говорить так о богах?! О тех, кто может целиком проглотить его со всеми его планами и властью? Но Ивар вдруг быстро повернулся к ней, сграбастал руками и с силой прижал к себе. - Я всего лишь хочу, чтобы ты больше времени уделяла нашему сыну, - сказал он глухо, уткнувшись носом в макушку жрицы, - чтобы не пропадала ночами, когда весь терем собирается у его кроватки в тщетных попытках его укачать. Я сам часами сижу рядом с ним – со мной он более-менее успокаивается. Наверное, чувствует родство. А у меня есть дела, которые не требуют отлагательств, понимаешь?.. - Понимаю, - кивнула Нана, часто дыша. Пальцами она вцепилась в его большие горячие руки. Когда он говорил так ласково, сложно было сдержать чувства. - Обещай мне, - попросил Ивар, - что не уйдешь вечером. Не уйдешь, когда Ингвар будет нуждаться в тебе. - Я… - начала было она, но он нетерпящим возражений тоном перебил её: - Просто обещай. Это важно. Я должен доверять тебе. Ты и сын – главное, что есть у меня. Ты нужна нам с Ингваром здесь. Слышишь? Обещай. Нана? - Обещаю, - выдохнула она, но облегчения не почувствовала. Неприятное чувство захлестнуло её. Будто сделав шаг навстречу Ивару, она отдалилась от богов. И это могло обернуться для неё чем-то похуже урагана. - Да, и ещё, - негромко произнес Ивар, - То происшествие в бане. Ещё с неделю после весь город обсуждал тебя и твои татуировки в самых укромных местах. Сделай, пожалуйста, так, чтобы такого больше не повторялось. Ты больше не лесная отшельница, лечащая травами мужскую силу деревенских. Ты моя кюна. А кюна не может вести себя так. Это позор не только для неё, но и для её супруга. Нана едва-слышно шепнула что-то утвердительное. - Я рад, что ты всё понимаешь, родная. Она сильнее сжала его предплечья.

***

Едва распрощавшись с половцами до лучших времен, и проводив их восвояси (ох уж эти долгие слёзные восточные прощания!), Ивар поспешил проведать своего пленника. Не успел охранник запереть за ним дверь, а глаза привыкнуть к полумраку, как из угла донесся звон ржавых цепей и голос: - Я согласен, Бескостный. Обескураженный конунг вскинул брови. Вначале из тьмы угла проступил силуэт пленника, а затем и лицо. Ратомир выглядел изможденным, но не от голода – кормили его хорошо – а скорее от собственных мыслей. - Похоже, Вышата действительно умеет убеждать, - закивал Ивар, растягивая губы в белозубой улыбке. - Дружинник-предатель здесь ни при чем. Я подумал и решил, что мне нет смысла противиться тому, кто очевидно сильней. Я же не идиот, чтобы вязать себе петлю там, где тебе предлагают прощение. Ивар скорчил недоуменную гримасу: - Заточение определенно идет тебе на пользу! Вон, и поумнел уже за пару ночей в клетке… Ратомир стойко выдержал колкость, спокойно глядя на конунга голубыми глазами. На грязном лице они смотрелись чужими, инородными. - Что ж, в таком случае, пришло время снимать с тебя этим чудодейственные оковы! – Ивар хлопнул свободной ладонью себя по бедру, - и сейчас мы с тобой пойдем писать письмо… - Какое ещё письмо?.. – опасливо переспросил Ратомир, пока вошедшие молчаливо-суровые стражники возились с его кандалами, - Кому? - Видишь, ли, мой дорогой друг, - в ожидании конунг прислонился плечом к обшарпанной стене, - как у вас тут говорят, сорока принесла мне на хвосте некую весть. Я узнал, что ты, вместе со своим мертвым братцем Бориславом – являетесь племянниками великому князю Роману Владимирскому. Так как насчет того, чтобы написать письмо родственничку с просьбой о помощь против клятых варягов, а?.. - Пф, - фыркнул Ратомир с таким видом, будто не был все ещё закован цепями, - мы с дядюшкой не общаемся уже много лет. Как я, по-твоему, смогу убедить его в том, что мне внезапно понадобилась его помощь? И зачем ему откликаться на мой зов? Он с самого моего детства относился ко мне с неприкрытой неприязнью, с чего бы вдруг ему менять своё мнение сейчас? - Вот это – как раз твоя проблема, друг мой, - издевательски высоким голосом произнес Ивар, указывая пальцем на собеседника, - Ты и придумаешь, как выманить дядюшку и часть его войска из города. А чтобы у тебя было побольше мотивации, сделаем так: в случае, если ты не сумеешь исполнить свою часть сделки – я не исполню свою. И ты зажаришься на костре, как какой-нибудь поросёнок. Ммм, - Ивар шумно принюхался, - чуешь, Ратомир? Жареным пахнет… - Мы так не договаривались! – возмутился бывший князь, но конунг остановил его резким взмахом руки: - Ты всегда можешь отказаться от сделки, - широко и зло улыбнулся он, - дрова уже припасены, не волнуйся. С трудом сдерживая нахлынувшую ярость, Ратомир рывком высвободил запястья из открывшихся, наконец, оков, и принялся с остервенением их растирать. Один из стражников толкнул его в спину, и повиновавшись, он зашагал в сторону выхода. Даже ковыляя, Ивар быстро нагнал его. Блестя глазами в свете факелов, освещающих коридор, и смеясь, он положил руку на плечо своего пленника: - Да ладно тебе, не трусь, княже, - измывательски протянул конунг, - ты же умный – придумаешь что-нибудь! Напиши ему что-то вроде «дядька, помоги, окаянные варяги выгнали из собственного города, любимый брат погиб, и обратиться больше не к кому. Выручай». Ну? Видишь? Не так сложно, как кажется. Ратомир молчал. - Сейчас мы с тобой возьмем писаря, печать твою княжескую, и позовём дядюшку Романа мириться… - Зачем тебе это? – спросил Ратомир, подозревая, что и сам прекрасно знает ответ на этот вопрос. - Видишь ли, мой дорогой друг, все просто, - наиграно ласково бросил Бескостный, - мне нужен Владимир. Я викинг! Я хочу вести армию и захватывать города. А раз уж я здесь, на Руси, и уже, почитай, больше года, то не пора ли мне бросить взгляд на самый богатый город здешних земель? А? - Тебе его никогда не взять, - парировал бывший князь, - даже если больше половины войска покинет город, что врятли, тебе всё равно ни за что не покорить его великие стены. - Я работаю над этим, - исчерпывающе ответил Ивар в своей привычной, насмешливой манере. Хотя лицо его было холодно.