«Прошлое — ложь, для памяти нет дорог обратно, каждая миновавшая весна невозвратима, и самая безумная и стойкая любовь — всего лишь скоропроходящая мимо истина» ©Габриэль Маркес. «Сто лет одиночества»
***
Этой ночью Вика плохо спала. Совсем не детские сны, приходившие к ней крайне редко, сегодня никак не хотели отпускать Александрову. Ощущение горячих рук на своём теле, прерывистое дыхание и стоны, грубые резкие толчки… Всё в этом сне казалось слишком реальным, каким-то настоящим и до жути неправильным. — Лёша, — выкрикивает девушка и просыпается от собственного голоса, вся потная от жары и мокрая там, внизу от мыслей об уже знакомом ей мужчине. — Вот же чёрт, — негромко произносит Виктория, зарываясь пальцами во влажные волосы, встаёт и идёт в туалет. Холодная вода несколько отрезвляет и приводит в чувство, но потом всё опять повторяется. И так несколько раз. Эпичным завершением жаркой ночи становится появление в дверях виновника бессонницы Виктории и его братика с самого утра. Их визит оказался для шатенки настолько неожиданным, что она обомлела, увидев в дверях две одинаковые мордашки. Интуитивно сжав ноги, Вика громко выдохнула. Смотреть сейчас на старшего из братьев казалось ей неимоверно трудной задачей, ибо от одного лишь его взгляда, который, к слову, не выражал абсолютно никакой заинтересованности, а уж тем более желания, внизу живота всё сжималось и начинало неприятно ныть. Но решив, что парень, к счастью, умением читать чужие мысли, скорей всего, не обладает, Александрова заметно расслабилась. — Зачем пришли… — заслышав хриплый голос девушки, близнецы удивлённо переглянулись. Виктория прокашлялась. — Зачем пришли, голуби? — А чёй-то мы голуби? — с возмущением спросил Антон. «Неодуплённый взгляд, вытянутые лица… Да и ходите всё время вместе. Прям вылитые голуби», — подумала шатенка, однако вслух сказать всё-таки не решилась, а может, просто не видела в этом особого смысла. — Неважно, — бросила она. — Зачем припёрлись? — Вик, мы тут это… Узнать короче хотели. Вот ты вчера говорила про парня своего, который футболист… — Антон говорил медленно, постоянно запинаясь и с трудом формулируя собственные мысли. — Ну и, — прислонившись к дверному косяку, Вика поёжилась от ветерка, гулявшего по коридору и так внезапно залетевшего к ней в комнату. — А ты можешь нам сказать, кто он? — Вам? Не могу. — Почему? — Тош, а сколько у тебя там сантиметров? — кивнув вниз, спросила Александрова с такой небрежностью и лёгкостью, будто данный вопрос был самым обычным, вполне себе приличным вопросом. — А тебе зачем? — замялся футболист. — Вот и у меня тот же вопрос. Вам зачем? — Ну… — подняв глаза вверх, Миранчук-младший, кажется, пытался найти причину, по которой данная информация ему так важна. — Это такая же личная информация, как и длина твоего достоинства. Тебе, твоему брату и кому бы то ни было ещё знать об этом совершенно не обязательно. Не занимайте свой и без того слабо развитый мозг абсолютно бесполезными для вас фактами. Лучше вон книжки читайте. Это, говорят, сейчас модно, — девушка грубила. Опускаясь до оскорблений, она вовсе не приследовала цель обидеть кого-то. Выставляя наружу свои иголки, Виктория всего лишь хотела защитить себя и своё личное пространство. От воспоминаний о былых отношениях и о том времени, когда она была так счастлива, становилось трудно дышать, сердце болезненно сжималась, а к глазам подступали предательские слёзы. Однако за последние несколько лет шатенка всё же научилась скрывать свои эмоции от окружающих. Именно поэтому сейчас, услышав вопрос братьев, она не разрыдалась. Она всего лишь поставила их на место, пусть и в крайне некорректной форме. — Да почему ты нас постоянно оскорбляешь?! — вступил до сего момента молчавший Лёша, которого слова Вики, кажется, сильно задели. — Всё. Прикрыли клювы и улетели отсюда. Через полчаса кормушка откроется. Иначе стукану коршуну… то есть тренеру вашему, что его… птенцы ходят непонятно где и подкатывают к девушкам прямо на территории базы. — Мы ни к кому не подкатываем, — вскрикнул Антон. — Если ты хочешь знать, то у меня девушка есть, а у Лёхи вообще никого давно не было и… — Лёша толкнул брата в плечо, тем самым заставив замолчать. «Давно — это, конечно, понятие растяжимое, но, как мне кажется, два дня назад — это не давно», — подумала Вика. — Мне не хотелось этого знать, и, думаю, я смогла бы спокойно прожить без этой информации.***
Этот день обещал быть очень насыщенным. После завтрака у Александровой состоялась встреча с Еленой, на протяжении которой девушка скрещивала пальцы и молилась всем богам о том, чтобы речь не зашла о тех злосчастных фотографиях, которые произвели настоящий фурор в американском агентстве. Но всё обошлось. И сейчас Виктория медленной походкой двигалась в сторону корпуса, вдыхая чистый свежий воздух и любуясь красотами летней природы. Обходя вокруг очередного здания, шатенка зацепилась взглядом за мужскую фигуру. Человек стоял спиной, отчего опознать его Вике не удавалось. Хотя, стоит признать, Александрова, скорей всего, не смогла бы понять, кто это, даже если бы он находился ближе к ней шагов на десять и стоял лицом. «Долбанное зрение», — подумала девушка, сильно прищурив глаза. Подойдя ближе, Виктория всё ещё оставалась незамеченной. — Эй, — мужчина вздрогнул и, вытащив из ушей наушники, обернулся. — Прости, я тебя не заметил, — печально улыбнувшись, футболист сунул всю аппаратуру в карман чёрной спортивной кофты. — Ром, может, это не моё дело, но мне кажется, что ты какой-то загруженный. Я тебя совсем не знаю. Может, ты всегда такой… — Не всегда. — Тогда в чём причина? — парень молчал. — Слушай, ты можешь послать меня нахер сейчас, сказать, что меня это не касается, но, думаю, тебе самому станет легче, если ты с кем-нибудь поделишься. — Ты психолог что ли? — Что-то вроде. Не говори, если не хочешь, — пожав плечами, девушка развернулась на сто восемьдесят градусов и уже было собиралась уйти. — Я поругался с женой, — выдохнул Зобнин. — Из-за чего? — Она думает, что я ей изменяю. — А ты изменяешь? — не унималась шатенка, стараясь копать всё глубже и глубже почву чужой личной жизни, хотя сама терпеть не могла, когда так делали с её. — Нет, конечно! Я был на дне рождения одного моего друга. Там я танцевал с его младшей сестрой. Ну, девочка совсем. Семнадцать лет только. Кто-то из гостей нас сфоткал и выложил в сеть… — Ну, «добрых людей» вообще много, — перебила Вика. — Рамина это увидела и предъявила мне, что я не просто ей изменяю, а вообще связался с какими-то малолетками, пока она дома с ребёнком сидит. Меня слушать не хочет. Дошло вплоть до того, что она сказала, что на развод подаст. — Сложная ситуация. Даже не знаю, что тебе сказать, — Александрова всерьёз задумалась, по привычке вытягивая губы. — Думаю, что всё наладится. Если ты её любишь, она тебя любит, то всё будет хорошо. — Ты замужем, Вик? — ещё один вопрос, который стукнул девушку по самому больному. — Нет. — А была? — Скажем так, мне делали предложение один раз, но не сложилось. — Ребятам из команды ты очень понравилась. Чалов, Миранчуки весь интернет перерыли. Даже Марио тайком статьи о тебе читает, — Виктория усмехнулась. — Только тебя и обсуждают, особенно после вчерашнего. — Как Саша? — Голова? Да всё с ним нормально. Его постоянно подкалывают, он, наверное, уже привык. По крайней мере он никак не реагирует, — та простота, с которой говорил Рома, смутила шатенку. В сердце вспыхнул огонёк жалости к бедному парнишке. — Разве это нормально, когда постоянно подкалывают? — Не знаю. Наверное, нет. Но у нас вот так. Все друг над другом подшучивают. — Очень злые шутки, как по мне, — громко проговорила Вика. «Раньше было по-другому. Шутки были проще, добрее как-то», — добавила она, но уже про себя. Рома пожал плечами и улыбнулся краешками губ. — Слушай, я приехала сюда для фотосессии. И получилось так, что мне самой приходится искать модель. Ты бы не хотел… — Не хотел! — ответ футболиста прозвучал слишком резко. От неожиданности Александрова вздрогнула, больно прикусив губу. — Прости, просто я не хочу сниматься. Я умею гонять мяч по полю, а позировать для камеры — не моё. — Это не так сложно, как кажется. Это отличный опыт, да и твоя популярность возрастёт. — Этого-то я и боюсь. У меня и так сейчас не всё гладко в семье, а если ещё и армия фанаток активизируется, то жена точно уйдёт. Думаю, что тебе лучше попросить Федю. Вы с ним, вроде бы, нормально общаетесь, да и опыт у него есть в этом деле, — девушка еле заметно кивнула. — Кстати, по поводу той истории про твоего бывшего… — И ты туда же, — Виктория уже развернулась, дабы уйти, но была остановлена крепкой мужской рукой. — Ты не поняла меня. Мне это вообще не интересно, но вот Миранчуки… Они не отстанут, пока всё не пронюхают. Я вообще удивляюсь иногда, как они до такого возраста дожили с их-то любопытством. — Почему тебя это волнует? — спросила шатенка, поворачиваясь лицом к парню. — Может, ты мне тоже понравилась. Не думала об этом? — Нет. — А тебя не проведёшь, — усмехнулся футболист. — Просто мне кажется, что тебе не очень-то приятно, что все вокруг это обсуждают… — Мне всё равно, — соврала Вика. — Думаю, что нет. Ты хороший человек, как мне показалось… — Ты меня совсем не знаешь, — печально улыбнувшись, Александрова скинула руку футболиста со своего плеча. — Возможно. И всё-таки. Они чуть ли не пытают Федю по поводу тебя… — Федя не знает эту историю. — А Артём? — Артём знает, но никому не скажет. В этом я уверена, — замолчав на минуту, шатенка продолжила: — Купи жене коробку конфет и большой букет цветов. Упади на колени и скажи, что ты дурак, даже если считаешь, что ничего плохого не сделал. Мы — девочки — такие: нам нравится чувствовать себя правыми.***
А вечером девушка уже бежала на встречу с подругой, которую сама же и устроила совершенно спонтанно. Слишком многим хотелось поделиться, многое обсудить. Виктория вновь испытывала то чувство, которое, как ей казалось, осталось далеко в прошлом и было навсегда забыто. Чувство какой-то нужности и защищённости от многих проблем, которое, пожалуй, могли дать только друзья. Оказавшись в кафе, шатенка сразу же сделала заказ, поразивший Риту, которая всё ещё помнила вкусовые привычки старой подруги. — Не боишься в платье не влезть? — съязвила Громова. — Серьёзно, Вик. Я впервые вижу, чтобы ты столько ела. Давай рассказывай, что случилось? А то твоё СМС со словами «нам нужно срочно встретиться» не давало мне покоя сегодня целый день. Как следует прожевав кусок мяса, Александрова вытерла рот салфеткой. — Рит, а тебе когда-нибудь снился секс? — вопреки ожиданиям девушки, Маргарита и глазом не повела, услышав столь откровенный вопрос, продолжая попивать воду. — Бывало. А что? Тебе приснился секс с кем-то? — Типа того. — И кто снился? — не зная, что именно в данный момент стоит ответить, Виктория приняла крайне серьёзный задумчивый вид. — Только не говори мне, что это был Он, — блондинка нахмурилась и отодвинула от себя пустой стакан. — Нет, не Он. Другой парень. Тот, с которым я в отеле проснулась. — Да ладно! — радостно воскликнула Рита. — А вот с этого места поподробнее. Кто он? Красивый? Или урод совсем? Судя по твоей интонации, всё-таки второе. Вот же невезение. — Он не урод. — Вика, блять! Рассказывай давай! Хватит кота тянуть за яйца. — Он футболист сборной России. Его зовут Алексей Миранчук, — на одном дыхании выпалила шатенка, опуская голову на стол с характерным глухим звуком. — Ты что… с ним встретилась? — Вика заёрзала лбом по столу, положительно кивая. — И что он сказал? Оправдался как-то? — Он ничего не сказал. Он меня даже не помнит вообще. Видимо, тоже в хламину был. — Так, может, это не он? Откуда такая уверенность? — усомнилась Громова. — То, что тебе снится секс с ним, ещё ничего не значит. Может, ты просто проецируешь свои желания в сон. — Нет, это точно он. Потому что если это не он, то это его брат. Но это точно не так. Почему я так уверена? Потому что какой-то козёл выложил в интернет фотки, где мы с ним по улице идём. Точнее он идёт, а я у него на спине сижу. — И что ты хочешь делать дальше? — А что я вообще могу сделать? — Ну, он же тебе понравился, не так ли? Химия в башке, гормоны, секс, любовь и дальше по плану. — Да не, ерунда какая-то. Я знакома с ним без году неделю. — Да что ты говоришь? Помнишь лекции по психобиологии на втором курсе? — шатенка кивнула. — Для рождения большой и светлой любви не нужно знать друг друга сто лет. Всё дело в гормонах. Чтобы влюбиться, нужно семь секунд. Если за это время искры из глаз не брызнули, значит, не судьба. Как не крути, а всё сводится к сексу. В первую очередь, с теми, с кем мы могли бы получить в перспективе здоровое сильное потомство. — Знаешь, там есть ещё один парень. Он мега странный: молчаливый, серьёзный какой-то, но в то же время милый, симпатичный даже что ли, и… — И ты думаешь, что между вами есть те самые искры? — Боже! Нет конечно! Я об этом вообще не думаю. — А стоило бы, — подметила Маргарита, сминая в руках белую чистую салфетку. — Мы вчера играли в «правду или действие», — пропустив комментарий подруги мимо ушей, произнесла шатенка. — И один… озабоченный козёл загадал мне изобразить секс с этим парнем. И когда мы это делали, у него… ну ты понимаешь, — переведя кисть из горизонтальной в вертикальную плоскость, закончила она. — И ты думаешь, что раз у него встал, когда ты была на нём, то он запал на тебя? — Я ничего подобного не сказала. Половину фраз ты додумываешь сама, — разозлилась Вика. — Потому что ты половину фраз не заканчиваешь. Если хочешь знать моё мнение, то тебе стоит переспать с этим парнем. Будь проще, Вик. Он тебя хочет. Попробуй просто. Кто знает. Может, из этого что-нибудь и выйдет. Помни про искры. — Ты же знаешь, что я не могу ни с кем встречаться. У меня просто не получается делать этого. — Ты сама себе это внушила. Просто тебе не повезло в том плане, что ты очень рано встретила идеального мужчину. И теперь ты пытаешь найти того, кто будет лучше него, ну или хотя бы просто похож. Это мания, Вик. Так нельзя жить, — взяв подругу за руку, Громова заглянула в большие карие глаза. — А ты знаешь, как Он сейчас? — долго раздумывая над необходимостью данного вопроса, Вика всё-таки решилась. Хотя она прекрасно понимала, что независимо от того, хорошо у него всё или же плохо, ей будет нестерпимо больно. С жалостью посмотрев на опечаленную подругу, Маргарита вновь наполнилась напускным безразличием. — Он женат. Двое детей, насколько мне известно. Он живёт дальше, Вик. И тебе бы уже пора.***
Тем временем на базе футболисты готовились ко сну. Скрывшись в своих номерах, они занимались какими-то обычными делами, на которые в течение дня времени им не хватало. — Ты куда, Тёмыч? — поинтересовался Федя, провожая взглядом Дзюбу. — Мне нужно позвонить. Сейчас вернусь, — выйдя в пустой коридор, мужчина подошёл к окну и, отыскав в телефонной книжке нужный номер, нажал на кнопку вызова. — Артём? — послышалось на том конце. — Здорово, дружище. Как ты там? — голос футболиста звучал несколько опечалено. — Потихоньку. Не за этим же звонишь. Колись давай, что-то случилось? — Эх. А ты, как всегда, проницателен. Вика случилась, — выдохнул Артём. — Она вернулась? Зачем? — Говорит, что на фотосессию приехала. Но, честно говоря, я не знаю. — Вы с ней разговаривали? — Нет. Я не хочу говорить с ней. И тебе, думаю, тоже не стоит. — Тём, восемь лет прошло. Не думаю, что она вернулась, чтобы увидеть меня. — Это же Вика. От неё можно ждать всего, что угодно. — Тут ты прав. Кто-нибудь ещё знает? — О том, что у вас с ней было? Нет, никто. — Это хорошо. Не говори никому, пожалуйста. Не хочу, чтобы эту тему обсуждали. Обязательно найдётся какая-нибудь сволочь, которая захочет сделать из этого сенсацию, — повисло молчание. — Ладно, Тём. Меня жена зовёт. Рад был тебя услышать. — Бывай, старик. Жене и детям привет. — Передам. Парням тоже привет. Надеюсь, скоро увидимся. Артём действительно переживал за друга, ведь в памяти ещё остались отпечатки того периода, когда Вика ни с того ни с сего уехала в США…