Дверь между нами

Первая вспышка рая — И мы уже мчимся к морю И останавливаемся — там, на берегу Свободы.

Я натянула очки на лицо, чтобы солнце не било в глаза. На мне было дурацкое платье в цветочек, которое Джим посчитал самым лучшим для прогулки по пляжу. Моя мама, наверное, отчитала бы меня за подобный стиль, сказав, что не стоит так выходить на пляж, тем более с парнем, который одевается в футболки и кожаные брюки. Меня удивило, что Джим дал оценку моему внешнему виду, когда я, наклонившись к мыску босоножек, застегивала ремешок. Он подошел ко мне, и его горячая ладонь легла мне на ягодицу. Я ничего не сказала, просто продолжила возиться с обувью. Я знала, чего хочет Джим, но решила заставить его подождать. Пусть мучается, хотя моя некоторая жестокость может привести к тому, что он пойдет себе искать сексуальное увлечение на вечер. И тогда мне придется просидеть все вечера в одиночестве, хотя… Я тоже могу найти себе компанию на вечер, почему бы и нет? Мы приехали с Джимом в Майами. Это было спонтанное решение, но он решил увезти меня подальше от всего хотя бы на пару дней. Спрятаться от мира вряд ли бы получилось, но можно было хотя бы просто повеселиться, что мы и собрались делать. Мы сняли номер в отеле у моря, чтобы по утрам выходить на балкон с бокалом чего-нибудь крепкого и смотреть на утреннюю лень. В Майами все не так, как в Лос-Анджелесе. Хотя веселья здесь тоже в избытке. Неудивительно, почему Тринити так любила сюда наведываться, чтобы поучаствовать в демонстрациях. Дури тут всегда хватало, как и выпивки, правда, музыка тут совсем другая. Но меня это не заботило, когда Джим купил билеты сюда. В кассе девушка явно заигрывала с Джимом, потому что узнала его, а мы оба были под туиналом и, наверное, смеялись, как два дурака. Это была идея Джима — наглотаться таблеток, перед тем как выйти из дома. Мы осознавали, что делаем и куда летим, и могли попасться на досмотре. Я боялась, а Джим хорошо умел на меня давить, чтобы я делала то, что он хочет. Между нами больше не было споров, как раньше, когда он называл меня последней трусихой, а я обижалась на это, выгоняя его из своего номера и ведя себя как настоящая истеричка. Нет, кое-что все же поменялось. Минни любит говорить, что в тот день, когда Джим меня изнасиловал (хотя я не очень люблю это дурацкое слово, потому что оно не особо применимо к тому, что творилось между мной и ним), я сломалась и от этого стала уступать Джиму. Но это, опять же, очень далеко от истины. Я не сломалась, и я совсем не уступала Джиму. Просто я слегка поддалась ему, чтобы нам нескучно было проводить время, да и чтобы не потерять его. Такое могло легко случиться. Джим оставлял женщин с легкостью, если они переставали его волновать. Многие из них были проходящими эпизодами в его жизни. Не вина Джима, что слишком много женщин западали ему в душу, пусть и он будет отрицать это, и от этого со многими он провел множество дней. Нико, Дженис, Глория, Линн и Линда стали для него проходными. С остальными все было иначе. Не скажу, что я была особенной, или Пэм, или, к примеру, Пат, но этот статус точно приобрела Бетти Данлер. То ли ангел, то ли дьявол, трудно сказать. У всех свои мнения. Нет, я не сломалась. Я просто подсела на определенный образ жизни со всеми вытекающими. Я прекрасно понимала это, но пути назад уже не было. Мы с Джимом продолжали веселиться в самолете, отчего нам постоянно делали замечания, но когда действие туинала закончилось, то Джим стал угрюмым, а я просто откинулась на спинку кресла и стала смотреть в окно. Джим стал нервничать. Он попросил немного виски, и, когда он выпил, его руки перестали дрожать. Не знаю, чего он боялся, но перестать пить или глотать колеса он уже просто не мог. Когда мы прилетели в Майами вечером, Джим сразу потащил меня в отель. Я устала и не хотела ни заниматься сексом, ни гулять по городу, но Джим все же меня вынудил. — Давай быстрее, пока я не задрал твое эротичное платье и не сделал с тобой все то, чего заслуживает моя сучка, — грубо сказал он, отчего я вся покраснела. — Не такое уж оно и эротичное, — тихо возразила я. — Все эти летящие юбки словно созданы для ветра, — заметил Джим. — Это было первое, что я сняла с вешалки, давно надо было его выкинуть, ведь оно из прошлой жизни, — объяснила я, вытаскивая из сумки солнцезащитные очки. — Я хочу выпить, — честно сознался Джим. — На пляже выпьешь, если копы нас не загребут, — ответила я. — Что ж, страх перед копами, кажется, у тебя пропал. — Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. — Нет. — Я взяла его за руку. — Просто… Ладно, неважно. Мы вышли из номера, спустились на лифте. Джим тоже натянул на глаза очки, но я знала, что его уж точно узнают где-нибудь. Мы оказались на улице, и я отпустила руку Джима, начиная ощущать, как его это тяготит. Мы зашли в магазин, купили «Джек Дэниелс» и «Хеннесси», отправились на пляж, чтобы прогуляться. Пока к нам не пристала толпа девиц, наверное, им было просто не до того, а может быть, на Восточном побережье о The Doors мало слышали. Я улыбалась, смеялась, льнула к Джиму, а он старался быть отстраненным, но при этом то и дело заигрывал со мной. Мы понимали, что случайные прохожие могли подумать, будто мы под кайфом или пьяные, хотя ни первое, ни второе не было правдой. Нам просто было хорошо. Я бывала раньше в Майами. Папа часто ездил в Голливуд и иногда брал с собой нас всех. Мама не любила Майами, считала, что местное общество любит только валяться на пляже и мотаться по клубам да ресторанам. В принципе, и в Эл-Эй все занимались тем же самым, но почему-то мама решила, будто это свойственно только Майами и Голливуду. У нас не было в городе дома или квартиры, мы жили в дорогих отелях и могли позволить себе все. Сейчас все было совсем иначе. Я была свободной от всего девушкой, которая могла делать все, что ей взбредет в голову. За мной никто больше не наблюдал, а еще я могла сорить деньгами так, как считала нужным. Мы вышли к пляжу. Народу хватало. Но мы все же забились на лежаки, чтобы выпить виски и коньяка. Это было опасное занятие, но я твердо знала, что Джим не остановится. Я легла рядом с ним, прижимаясь всем телом к нему, смотря на то, как люди играют в волейбол, девчонки красуются перед парнями, показывая всякие эротические позы, явно рассчитывая на знакомство или на секс. Я смеялась над этим, хотя еще недавно смотрела с осуждением. Но сейчас свободная любовь, наркотики и алкоголь были чем-то нормальным и, самое главное, мне понятным. — Они смотрят на тебя, — заметила я, кивая в сторону трех девчонок. — Сейчас придут, — отмахнулся Джим. Они все не решались к нам подойти. Девчонки продолжали что-то бурно обсуждать, им явно мешала я. Наверное, думали, будто я та самая счастливица, которая на день смогла заполучить Джима, но так виделось только со стороны. Они продолжали смотреть на нас, а я уже целовала Джима в шею. Да, ему нравилась слава, внимание, что уделяли ему. Джим купался в обожании, но при этом он оставался своим для всех. Он выступал в барах со всякими дурными музыкантами, пил на улицах, ширялся где-то в непонятных местах. Джим не хотел менять свои прежние привычки, да и мир тогда был совсем иным. Тогда музыканты не были далекими и недосягаемыми звездами, нет, рядом с ними могла оказаться любая девчонка. Джим, явно разгоряченный тем, что я делала, стал мне отвечать, а потом аккуратно засунул руку мне под юбку, пробираясь под тонкую ткань светлых трусиков. Я спрятала лицо на его плече, ощущая, как его пальцы творят нечто невообразимое. На миг я оторвала голову, увидела, что девочки продолжают за нами наблюдать, и на миг мне показалось — вот сейчас они позовут копов, и тогда нас арестуют за непристойное поведение, а за это можно было хорошо так загреметь в тюрьму. — Джим, — тихо простонала я. — Надо остановиться, еще не стемнело. Он меня не слышал, продолжая делать то, что делал. Я снова выгнулась, услышав, как девочки восхищенно обсуждают развернувшуюся перед ними картину. — Джим! — Расслабься, — прошептал он. — Они же этого и хотят. Мечтают увидеть, как я трахаю кого-то, чтобы представить себя на твоем месте. Хочешь, позовем их? — Нет, — пролепетала я. Но они подошли к нам, когда Джим отстранился от меня на миг, чтобы сделать глоток виски. Девочки были хорошенькие, но очень молоденькие. Вряд ли бы они согласились пуститься во все тяжкие, но уж точно их интересовало все то, что творилось в молодежной среде. — Можно… — начала одна из них, в красном платье. — Что? — Джим поднял голову. — Расписаться. — Высокая блондинка достала из небольшой сумочки блокнот. — Мы очень любим вашу музыку. — Ну… — Джим мог ответить что-то едкое, но я сжала его руку, чтобы он помолчал. — Да, конечно, — согласилась я за Джима. Он бросил на меня немного злой взгляд, но я уже знала, как его задобрить. Джим неохотно расписался, и я уже кожей стала ощущать, что мне несдобровать. Я тяжело сглотнула, но старалась прятать за улыбкой и напускным спокойствием свой страх. — А вы тоже поклонница? — уходя, спросила девочка, которая назвалась Дженни. — Нет, я фотограф, — сказала я. — Делаю фото для музыкальных изданий. Девушки развернулись, а потом мы услышали: «Да ладно, так ведут себя только групи». Джим на это рассмеялся и снова приложился к бутылке. Я скинула с себя платье, под ним у меня был крошечный купальник. Откинув волосы назад, я посмотрела на Джима, но он продолжал пить. Он был зол. Я пошла купаться. Вода в это время в Майами не такая, как в самый пик сезона, но вполне сошла бы для того, чтобы охладиться. Мне надо было как-то снять напряжение, которое до сих пор сковывало все тело. Я зашла в воду. Народу на пляже уже осталось меньше. Вечерело, и все начали устремляться в клубы и бары. Я стояла по пояс в воде, а потом меня кто-то схватил за талию, кидая в воду. Это был Джим. Не стоило его пьяным пускать в воду, но я не смогла его отговорить. Он кинулся ко мне, пока я пыталась встать на ноги. Джим подтянул меня к себе, волосы уже успели намокнуть, закрывая лицо. Джим убрал их назад, а потом поцеловал меня в подбородок, после его губы скользнули по шее ко мне в ложбинку. — Джим, — прошептала я. — Тут… — Ну же, ты у меня стала такой смелой. Давай, не будь как Пэм и все остальные. — Пэм — чокнутая, — возразила я. — Временами, — не согласился Джим. — И не во всем. Он схватил меня, чтобы оттащить поближе к берегу. Рядом с нами уже никого не было, а ярко-оранжевое солнце освещало нас так, словно это последний его всполох. Я посмотрела на окружавшее нас великолепие. Это был такой волшебный миг, так не хотелось его портить каким-то пошлым сексом, но Джима уже было не остановить. Я потерялась в происходящем. Просто сошла с ума от того, что он делал со мной. Никогда еще он не был именно таким страстным и напористым. Я уже не обращала внимания на его причудливые фантазии, потому что перестала думать обо всем. Спустя много времени, вздрагивая под ним, я ощутила песок под своими ногтями. Джим отпустил меня, когда все стихло окончательно. Я все не могла подняться на ноги, он сам поднял меня. — Пойдем. — Что? — не совсем понимала я. — Есть и пить, — просто сказал он. — Ну, давай же. — Джим? — Мой голос дрогнул, потому что я так боялась спугнуть то, что пробежало между нами. — Да? — Он подал мне платье, и в его глазах появился странный блеск. Пэм часто жаловалась на то, что Джим с ней никогда не мог по много раз заниматься сексом, но зато Пат Киннелли и Джули рассказывали совсем о другом. О том, что Джим остывал лишь ненадолго. Его натура просто создана для секса. Джим просто как оголенные провода, и секс — это способ затушить пожар на время. Мне же было не на что жаловаться. — Я не взяла с собой белье, — прошептала я. — Ты можешь и без него. — Глаза Джима нехорошо сверкнули в полумраке. Я согласилась с этим и пошла переодеваться. Джим ждал меня, куря и напевая какую-то песенку. — Ну что, пойдем? — предложила я, убирая в пакет купальник. — Хочу мяса и чего-то острого. — Значит, ищем мексиканскую забегаловку, — засмеялась я. Мы ели и пили, смеялись и говорили о вечном. Джим, как всегда, произносил заумные фразы, а я или парировала ему, потому что старалась не отставать от него в чтении и саморазвитии, или молча кивала, смотря ему в глаза, как влюбленная собака. В этот безумный ослепительный день мне хотелось верить, что так будет теперь всегда. Но с Джимом никогда не стоит верить в определенность, потому что ее просто не существует. Мы вызвали такси, чтобы добраться до номера. Джим уже изрядно выпил, а еще туинал подогревал его. Мы, весело смеясь, прошли в номер, я упала на кровать, даже не снимая платье. Джим после того, как что-то записал в блокноте, пришел ко мне. Я уже спала, но он навис надо мной. Я мало что понимала, но помню, как тепло разливалось внутри и как все сжималось от оргазма, который внезапно накатил на меня. Мы пробыли еще несколько дней в Майами. Пора было возвращаться домой. У Джима были дела, у меня тоже. Самое главное, что я поняла из всей своей жизни с Джимом: когда ты становишься кем-то, ты перестаешь принадлежать себе. Так было и с нами, но случались такие крошечные моменты счастья, что принадлежало только нам. Все изменилось с появлением в его жизни Дженис Джоплин, а еще моей беременностью. Выходные в Майами, полные безудержного секса, кончились весьма печально для нас с Джимом.