Мною руководит любовь, а не инстинкты

      Питер с трудом обработал рану на руке. Тех трав, что он собрал на границе стаи, было крайне мало. Он сидел на дряхлом стуле в не менее дряхлом помещении… Интерьер был убогим, повсюду летал затхлый запах плесени и сырости, он раздражал нежные рецепторы омеги.       Не рискнув использовать отданный ему кусок марли, на котором виднелись коричневые пятна то ли крови, то ли грязи, Питер решил перевязать рану шарфом. Эта нежная по ощущениям ткань была чище той, что предложил ему местный омега.       Тот худощавый юноша вызвал у него искреннее сочувствие и жалость, по мнению Питера, в такой среде не заслуживал жить даже полукровка. Местность была ужасной! Рядом не было ручья, лишь небольшая лужа. Это были остатки высохшего озера, вода в нем была затхлой и парень боялся подцепить малярию. — Ну как? — в комнату вошел довольный Хаммер, — Успел уже обжиться? Отныне это твой дом, куколка. — от его насмешливого тона хотелось оскалиться и зарычать, — Вместо того, чтобы показывать мне свой нрав, тебе лучше заняться уборкой и готовкой. Я слышал, что омеги любят обустраивать свои гнезда.       Чтобы не усложнять ситуацию и не нарваться на гнев альфы, Питер принципиально повернулся к нему спиной и молча ждал пока тот уйдет. Несмотря на уверенность, что Тони придет за ним, омега старался не выпендриваться без надобности, потому что знал, что Хаммер не побрезгует надругаться над ним и без течки, а этого ему не нужно. — На твоем месте, я был бы куда дружелюбнее и покладистее. Теперь это твоя стая, нравится тебе это или нет, но ты стал частью ей еще тогда, когда я положил на тебя глаз. — альфа подкрался сзади, опустил тяжелые ладони на хрупкие плечи омеги и ощутимо сжал их, — Никто не сможет забрать тебя у меня. Я не отпущу тебя, маленькая омега.       В Питере кипела злость, а еще дикий страх. Омега боялся, что его альфа все еще не оклемался и не сможет прийти за ним, а без него не придут и остальные… Баки не сможет возглавить все три стаи. — Оставь меня, прошу. Я хочу отдохнуть.       В глазах юноши сверкнули слезы, которые он постарался скрыть от насмешливого взора альфы. Надежда на спасение была крошечной, но Питер продолжал верить. Его альфа, его любимый Тони, что так любит и заботится о нем, ни за что не оставит его здесь.       Воспоминания о Старке, о его опекуне Локи и новых друзьях, что успели стать ему родными, грели сердце и отгоняли печаль. В случае провала, он дождется подходящего момента, когда рана на руке не будет мешать ему двигаться на четверых, и просто сбежит.       Его план был зеленым, он не продумал все до мелочей, не знал этой местности и, даже если ему удастся вернуться к трассе по его же оставленному запаху, это еще не значит, что за ним не схватятся полукровки. Хаммер, несмотря на свое происхождение, довольно сильный альфа, но он не настолько уж и умен… Возможно, Питеру удастся его обмануть.       Когда настали сумерки, Питер решился выбраться из затхлого помещения на улицу, хотя бы потому, что там было светлее и виднелись разведенные костры. Полукровки смотрели на него враждебно, особенно омеги, некоторые из них не побоялись оскалиться и несдержанно рыкнуть в его сторону.       Должного эффекта их угрозы не возымели. Омега, зная, что Хаммер не спускает с него глаз, сидел на срубленном стволе в самом дальнем углу деревни. Было немного зябко и Питер успел пожалеть, что в день их прогулки он не послушался Тони и оделся не по сезону. Его качественные вещи также не остались без внимания полукровок. Ведь он был одет куда лучше местных жителей, в то время как те довольствовались поношенными клочками ткани, которые и одеждой не назовешь.       Питер в который раз пожалел их. Полукровки, будучи не признанными чистокровными стаями, не были вовлечены в прибыльный «бизнес». Их народ все еще был известен людям как нечто божественное и высшее, в их дела и жизнь не вмешивались, а на заселенные ими территории не совал нос простой человек, разве только по приглашению.       Обычно оборотни контактировали с людьми для обмена ресурсами: поваленные во время штормов деревья продавались местным селянам, так же как и ненужная часть ягод и лечебных трав; иногда продавались и снадобья с лечебными настойками, за которые щедро платили не только местные, но и городские лекари.       Благодаря постоянному, немалому заработку, а также щедрым подаркам, которые приносят им люди на каждый сезон, их деревни не были бедны. Вожаки распоряжались полученными деньгами и тратили их на свое усмотрение: строение домов, покупка одежды, продуктов и бытовой техники, но это не отменяло того факта, что у большинства альф были свои собственные сбережения, которые они тратили на своих омег. Мужчинам было приятно баловать свою половинку, а также детей, если те имелись, этот инстинкт был заложен в их крови.       Легкая, немного грустная улыбка появилась на лице юноши. Омега внутри него затрепетала при воспоминании о заботливом альфе, что с такой любовью поправлял свой собственный шарф на его шее. — Хватит тут сидеть. Или ты надеешься, что у тебя есть шанс сбежать? — альфа самодовольно улыбнулся и присел рядом с парнем, — Куколка, меня раздражает твое поведение: для того, кто находится в плену, ты слишком самонадеян и брезглив.       Питер сбрасывал с плеч ненавистные ему руки, но Джастин не дал ему и шанса чтобы отстраниться: — Какая же ты брезгливая сучка, куколка, — с силой сжав личико омеги, альфа грубо поцеловал того в губы, — Скажу еще раз: будь покладистее и, может быть, тебе даже понравится мое общество. Я могу быть ласковым, прямо как твой истинный альфа, — Хаммер удерживал строптивую омегу, шептал ему разного рода гнусности, от которых на глаза мальчика навернулись слезы, — ты не заметишь разницы, мой сладкий, в постели я куда лучше Старка.       Омега забрыкался сильнее в попытке сбежать. — Вожак, — к ним подошли трое омег, что так враждебно и, в тоже время, высокомерно глядели на заплаканную омегу, — не желаете отдохнуть в нашей компании?       Питер прекрасно осознавал о каком отдыхе идет речь. Если бы на их месте были его соплеменники, то он бы уже наорал на них и не забыл напомнить, что в тех есть гордость, которая не потерпит таких легкомысленных вещей, но сейчас он был так рад… Он молился всем известным ему Богам, лишь бы Хаммер ушел вместе с этой троицей. — Я бы с радостью, но я, вроде как, уже замужний мужчина и…       Взгляд, которым одарил его альфа, очень не понравился Питеру. Омега нутром чуял, что то, что задумал альфа, ему очень не понравится! — Возможно, с Вашей помощью, я смогу показать моей сучке, что я довольно хорош в плотских утехах. Да и Питер поучится некоторым вещам, которые мне нравятся в постели.       Омеги, среди которых волчонок учуял подростка, не были против такой перспективы. Они радостно зашагали в сторону той самой хижины, в которую привел его альфа, в то время как Питера тащили силой.       Волчонок рвался и неоднократно пытался укусить сбрендившего альфу, но после нескольких неслабых пощечин, ослаб и обвис на руках Хаммера безвольной куклой.       В хижине было темно, но это не мешало любовникам заниматься непристойностями, зная, что за ними, не по собственной воле, наблюдает напуганный омега. В то время как Хаммер с животным запалом насаживает на себя стонущего юношу, совершенно не заботясь об обоюдном удовольствии. Питеру осталось лишь зажаться в угол и, прикрыв уши ладошками, посильнее прищурить глаза.       Эта жалкая попытка защититься и сбежать с адской комнаты, что стала наполняться столь отвратительными, пропитанными похотью феромонами. Это давило на волчонка, он не ощущал и капли возбуждения, напротив, ему было противно от всех тех стонов и пошлых шлепков.       Весь этот кошмар, как показалось волчонку, длился вечность. Он продолжал сжиматься в углу, пытаясь сдержать рвотные порывы и не прекращал вспоминать своего альфу. Как же ему хотелось оказаться в объятьях Тони!       Очередная вспышка феромонов и волчонок падает на пол. Теряя связь с этим миром, он увидел обнаженного омегу, который пытался докричаться до него и привести в чувство.

***

      Все три стаи собрались в деревне Старка. Альфы готовились к битве и, выпивая очередной бокал эля, предвкушали вкус победы. Все чистокровные мечтали избавиться от жалких шавок, что в последнее время принесли немало бед и проблем. — Старк, — к альфе, что корчился от болезненных чувств у самого выхода из деревни, подошел Локи, — как ты? — брошенный в сторону мужчины взгляд, красноречиво дал понять, что вопрос был дурацким и неуместным, — Я тоже переживаю. Мне больно от мысли, что мой ребенок находится в лапах нелюдей… Но тебе нельзя сдаваться. Питер жив, и ты прекрасно знаешь это. Тот альфа хотел получить его в качестве супруга, а не груши для битья и издевательств, они не будут вредить ему. — Я беспокоюсь не только о волчонке, — крепче сжимая горлышко бутылки, Старк печально воет, заставляя всех притихнуть и прислушаться к разговору двух альф. — О чем ты? — Мой Питер… Я повязал его и… Волчонок даже не знает, что носит в себе наших детей!