Мною руководит любовь, а не инстинкты

      В последний раз так плохо Питеру было лишь в предвидении течки. Тогда, сжимаясь в клубочек на груди альфы, он мог лишь беспомощно стонать и утопать в запахе феромонов. Запах Тони помогал его внутренней омеге успокоиться и почувствовать всю силу партнера. Феромоны его альфы имели успокаивающий эффект.       Когда Питер открыл глаза, первое, что он увидел, был грязный и местами облезлый потолок. В комнате все также пахло сыростью и в какой-то момент, этот запах был настолько невыносим, что омега был готов очистить свой желудок прямо на полу возле кровати.       Внимательнее присмотревшись и принюхавшись, волчонок заметил, что он находится в другом доме, в котором так знакомо пахло травами… Пряный запах сушеных трав напомнил ему о доме и опекуне, от чего сердце сжалось в железные тиски. Питеру хотелось вернуться домой как можно скорее.       Присев на кровати и откинув старую тряпку, которая раньше служила одеялом, омега с удовольствием отметил, что в комнате кроме него никого нет. События, которые произошли до потери сознания, давили на хрупкую натуру омеги, от чего по телу прошла холодная, неприятная дрожь. Если бы Тони, его заботливый альфа, узнал о том, что ему пришлось пережить — Хаммер бы не отделался одним шрамом. — Очнулся, — хриплый, посаженный голос нарушил его уединение, — это хорошо. Как ты себя чувствуешь?       К койке подошел немолодой омега. На вид ему было лет так шестьдесят, но волчонок был уверен, что это лишь последствия тяжелой жизни отшельника и на самом деле омега куда моложе. — Я… все хорошо, — вспомнив, в чьем лагере он находится и какие на него планы, парень посчитал неуместным жаловаться на самочувствие.       Судя по недовольному бормотанию, мужчина, которого Питер окрестил старичком, уловил его ход мыслей и осторожно присел на краешек кровати. — Ребенок, у меня нет причин вредить тебе. Я всего лишь хочу выполнить свою работу и убедиться, что с тобой все будет в порядке. — мальчик смотрел на него с выпученными глазами в которых было столько недоверия и страха, что старший омега и сам невольно усомнился в своих словах, — Все, что ты мне скажешь, останется между нами в строгом секрете. Я могу пообещать тебе, что вожак не будет в курсе событий.       От голоса, который пропитан добротой и сочувствием на глаза волчонка накатывают слезы. Омега, несмотря на злобу к чистокровным, отнесся к нему как к ребенку. Не напоминал, что его племя наотрез отказывается принимать полукровок в свои ряды, а еще он не сказал ни одного обидного слова о его альфе. — У меня боли в животе… — Какие? Острые? Тупые? Тянущие? — …Напоминает те, которые присутствуют в преддверии т-течки.       Старший омега понимающе кивнул и, получив негласное разрешение, притронулся к животу младшего. Прощупав в некоторых местах, мужчина осторожно приподнял легкий свитер и внимательно присмотрелся: никаких округлостей не было, но в запахе отчетливо выступали нотки парного молока. — Твой альфа повязал тебя, малыш. Внутри тебя находится крохотный волчонок.       Питер был ошеломлен таким известием. Он готов был услышать что угодно, но только не это. Омега так обрадовался, что их старания не прошли даром, что он оказался в списке тех омег, которые смогли понести при первой же сцепке… Но на смену радости пришел страх и волнение: его альфа сейчас не с ним, а сам он находится в большой опасности — кругом одни недоброжелатели.       Прижав дрожащие руки к пока что плоскому животу, Питер диким зверем уставился на местного лекаря: омега перегрызет горло любому, кто посмеет покуситься на его дитя. Низкий рык был прерван скрипом двери. В комнату вошел Хаммер и, судя по выступившим жилкам, был он в превратном настроении.       Холодно поинтересовавшись о самочувствии омеги, он одним кивком выгнал старшего из дома и вплотную подошел к омеге. Приподняв мальчишеский подбородок и гадко ухмыльнувшись при виде злых глаз, он, подобно зверю, гортанно прорычал: — В качестве извинений, я расскажу тебе один слушок. Соседняя стая отшельников прибыла в наш лагерь в бегах, на них напали чистокровные волки: перебили нападающих и выгнали из леса омег с детьми. — когда омега оттолкнул неприятную руку от своего лица и приготовился любым способом уйти от общения с альфой, Хаммер вдруг просветил его: — Стаей чистокровных руководил никто иной, как Тони Старк. Да, детка, твой ненаглядный выжил и уже вовсю рвется спасать тебя. — Тони… — порадоваться услышанному волчонок не успел, его тут же подхватили на руки и вынесли из дома. — Ч-что ты творишь?! Отпусти меня, слышишь? Пусти!       Слабое сопротивление не возымело никакого эффекта и уже через несколько секунд Питер сидел в машине. Его пристегнули к креслу и пригрозив, что при малейшей попытке выбраться он сильно пожалеет, оставили в замкнутой машине.       Взбодрившись услышанным, Питер решил помочь своему альфе и стал искать выход из плачевной ситуации. Он прекрасно понимал, что Хаммер, собрав несколько вещей и самых близких соратников, решил увезти его и навсегда разлучить с возлюбленным. «Но он еще не знает, что я уже ношу ребенка от Тони… Как он поступит, если правда раскроется?»       Осмотрев машину, омега заметил отсутствие ключа, а также то, что машина была не хуже той, что имел его альфа, а это лишь усложняло работу: чтобы выбраться отсюда, нужно забрать ключ. — Ну что, сладкий, готов уехать со мной на край мира? — злорадная усмешка победителя украсила лицо мужчины, что так откровенно насмехался над беспомощностью омеги: волчонок ничего не мог сделать, только беспрекословно подчиняться любым его приказам, — Пока твой альфа прибежит в деревню спасать тебя, мы уже будем далеко отсюда… Только я и мой чистокровный омега, который подарит мне знатных щенят. — в глазах ублюдка горел нездоровый огонь. Альфа жаждал признания и величия, да настолько, что не брезговал использовать грязные методы. — Отпусти меня, Хаммер. Он все равно спасет меня, ты это знаешь, я чувствую. У тебя есть шанс спастись, Старк отпустит тебя, если ты сдашься.       Питер громко вскрикивает, когда его болезненно хватают за шею. Альфа напротив него рычал и по садистски надавливал пальцами на метку. Волчонок взвыл и попытался отстраниться: по телу пробегали волны боли, которые передавались по связи и Старку. — Больно! Хватит! — сопротивление ничего не меняло, альфа лишь сильнее сжимал пальцы и дарил ему новую порцию боли, — Пожалуйста, х-хватит… — Проси прощение, жалкая сучка. Я жду! — рыча в посиневшее от боли лицо, Джастин, чтобы привести полусознательного омегу в чувства, свободной рукой дернул за пшеничные волосы, — Моли о прощении, иначе эта боль будет сопровождать тебя до конца поездки.       Через боль и слезы, Питер, прося прощение у Старка и пошатнувшейся гордости, простонал жалобное «прости».       Омегу откинули в сторону и тот, жалобно скуля, уткнулся лбом в стекло. Слезы катились по щекам большими ручьями, истерика и крики, которые вот-вот вырвутся наружу, застряли где-то в горле, душа владельца болезненным комом.       Питер отчаянно поглаживал разболевшуюся метку, призывая своего альфу спасти его как можно быстрее, а так же жался к плоскому животу, чтобы в конец не потерять тормоза и не навредить детям.       Хаммер не сказал ему и слова, спокойно завел машину и, крикнув что-то другим, направился к выходу из деревни. Лесные дороги были тем еще испытанием: постоянные скачки и вонь от феромонов альфы стали еще одним испытание — внутренности скручивались в тугой узел от желания прочистить желудок.       Они отдалялись от деревни и были почти возле выхода из леса, поэтому Питер стал паниковать — Старка все еще не было, а его увозят черт знает куда! — Останови машину. — Что? Ты в конец охренел, или я повредил твой мозг? — Останови машину, мне плохо, — пацан и впрямь выглядел бледным. — Нет времени на детские игры. Советую сидеть тихо и не злить меня глупым нытьем! — Если ты не остановишь машину, меня вырвет прямо здесь. — Чтоб тебя черти драли!       Остановив машину на обочине, Хаммер зло вытолкнул из салона полуживого омегу и, бросив того на ближайшую лужайку, принялся осматривать местность.       Волчонка выворачивало славно: если бы не помощь остановившегося лекаря, что ехал вместе с вожаком и другими соплеменниками, Питер попросту не справился бы. — Все хорошо, ребенок, — прижав заплаканного мальчика, старший пытался помочь ему пережить болезненные спазмы, — Ты сильный мальчик, ты справишься… Он обязательно заберет тебя. Твой альфа уже мчится к тебе. — тихий шепот сослужил успокоительным и омега, с помощью нового друга, смог пережить новые рвотные позывы. — Что с ним? — к поляне вновь подошел недовольный Джастин, который вместе с оставшейся стаей осматривал здешнюю территорию. — Нервное истощение, — спокойно солгал старший омега.       Убедив вожака дать им еще несколько минут, лекарь помог омеге обратиться в свою волчью форму и приказал бежать на юг.       У Питера была ровно секунда, чтобы собраться с силами и ринуться в сторону своего спасения… И он не упустил свой единственный шанс.