Мною руководит любовь, а не инстинкты

      Питер не мог припомнить, когда в последний раз давал волю своей волчьей сущности. Нет, речь шла не об облике, а о самом поведении, мышлении… инстинктах. Волк внутри него истошно выл и звал на помощь альфу, ведь знал, что сейчас он слишком слаб и уязвим, чтобы драться наравне с альфой.       Это была погоня. Волчонок слышал как зло рычал Хаммер, как призывал его вернуться, как грозил наказать его. Но Питер старался не слушать его, он мчался вперед и когда его чутье подавало знаки, истошно завывал — Тони где-то рядом, его альфа слышит его и придет за ним.       Волчонок бежал прямо, никуда не сворачивал и не смел приостанавливаться: малейшая поблажка истощенному организму и он окажется в пасти Хаммера. «Дети. Волчата. Зародыши. Потомство. Его малыши.»       Питер бежал к тому самому озеру, возле которого он впервые встретил Старка. Чутье подсказывало, что он все делает правильно, что там — где ему негде будет спрятаться и он откроется противнику — нужное место для спасения.       Когда на берег вышел яростный волк, Питер вновь истошно завыл. Волчонок чувствовал, что Тони уже в пути, он рядом, он знает где его омега. Но это не отменяло того факта, что в данной ситуации он один против сильного, обозленного альфы, который готов преподать ему урок и воплотить все те угрозы в реальность!       Отступать было некуда. Питер открыт как на ладони, а очередной побег не обернется удачей — омега имел слишком яркий запах, который не позволит ему скрыться.       Рычание становилось все отчетливее и волчонок понимал, что их с Хаммером разделяет два метра… Всего один бросок и по округе разлился дикий лай боли: Питер напал первым и вцепился альфе в бок. «Пусть я омега. Пусть я слабее и неопытнее… Но я никогда не позволю тебе навредить моим малышам!»       Несмотря на боль от укуса и дикую злость, альфа замер и уставился на белого красавца безумными глазами: узнав всю правду, он мечтал о куда большей мести, нежели обычное похищение течной сучки Старка. Теперь, когда этот омега носит под сердцем детей врага — от него не будет никакого проку: Хаммеру нужны были чистокровные волчата, но только те, что зародились бы от его узла…       Ответный удар прилетел незамедлительно. Питер с трудом отскочил в сторону озера, когда острые когти альфы попытались выцарапать ему глаза — безумец больше не осторожничал. Питер ему больше не нужен. Собственно, теперь он должен умереть.       Между волками завязался бой, пусть неравный, но кровавый поединок. Альфа не давал и шанса сбежать, постоянно замахивался и бросался в сторону неповинного омеги. Результат таких махинаций порадовал Хаммера — волчонок не всегда отражал удары, постоянно оступался и не мог покалечить в ответ — укус прошелся по левому бедру, которое он смог повредить еще сильнее, когда пытался вырваться из хватки клыков — вместо рубцов от острых клыков, теперь на теле красовалась разорванная рана, что выбила последние остатки сил.       Хаммер гордо шагал к поверженной жертве, что в попытке спасти себя свалилась в озеро и скулила от жжения в бедре. Сейчас осталось лишь добить ненужную сучку, что испортила ему все планы благодаря отпрыскам Старка, а затем, вспоров брюхо глупой омеги, вытянуть ублюдков наружу, чтобы из дали любоваться искаженным лицом Тони Старка… О, да! Ради этого стоило послать изначальные планы к чертям!       Альфа уже предвкушал, как благородно убьет сломленного альфу, чтобы тот смог встретиться со своим любимым, которого он не уберег… Нет! Так будет совсем не весело! Так будет неправильно и слишком милосердно! Он оставит Старка в живых… заставит мучаться до конца своих дней… Тот будет помнить, наконец-то поймет, насколько он никчемный и бесполезный альфа.       Питер с ужасом наблюдал как альфа навис над ним с пустым взглядом и безумной улыбкой. Хаммер слишком часто так делал, все время погрязал в себе и радовался очередной ненормальной идее.       Волчонок понимал, что Тони не успеет спасти его от этого ненормального. Что этот спятивший альфа перекусит ему гортань, сломает все шейные позвонки и оставит его мертвое тело здесь, в озере, в котором он впервые встретил своего альфу…       Когда Тони найдет его бездушное и холодное тело, почувствует исчезающий запах зародышей… Боже, его любимый альфа никогда не простит себе их смерть!       Внутри все свело от ментальной боли, что передавалась ему по связи от его альфы: Тони призывал его, просил не отчаиваться и дождаться его. «Разве можно не отчаиваться, когда на смертном одре лежит не только твоя жизнь, но и жизнь твоих нерожденных детей?»       Времени совсем не оставалось. У Питера не было сил подняться на задние лапы, чтобы достойно противостоять альфе; не было той невероятной силы, благодаря которой он мог бы склонить Хаммера к воде и удерживать его в таком состоянии до тех пор, пока альфа не захлебнется водой… Если бы Тони был здесь, то он бы смог победить не чистокровного даже будучи в незавидном положении.       Волчонок поднял свои ореховые глазки чтобы встретиться взглядом с безумным взором Хаммера, чтобы смело послать его к чертям и мысленно пожелать мучительной смерти, как глаза зацепились за тот самый уродливый шрам: Старк чуть не убил альфу отшельников одними лишь зубами… «Шея. Кровь. Вены. Артерия.»       Эти четыре слова набатом отбивались в голове волчонка. Это был последний шанс на спасение, пусть даже рискованный. Хаммер мог бы с легкостью вырваться с его захвата, а затем убить более изощренным способом, но зато Питер погибнет, как подобает всем волкам — он дрался до последнего вздоха.       Пока альфа наслаждается триумфом над лежащим телом, омега в один рывок бросается в сторону оборотня, после чего вцепился альфе в шею. Питер сжимал свою пасть вокруг шеи альфы и не давал тому оттолкнуть себя или выскользнуть из захвата. Он держался молодцом и, слыша как дико воет противник, сжимал свои челюсти лишь сильнее, как когда-то его учил Локи, хоть и с кроликами.       Чего только стоило стерпеть рвотные позывы, когда по горлу и пасти стала струиться горячая кровь. Питер отчетливо ощущал, как его острые зубы прогрызают плоть и кожа с трудом остается на теле… Мерзость!       Хаммер тоже не терял времени, впился ему в бок и не прекращал попыток освободиться. Но омега не дал и шанса уйти: вгрызался в шею лишь сильнее и молился всем известным богам, чтобы ему удалось перекусить артерию.       Знаете, волчонок всегда отличался тем, что удача была на его стороне. Как бы жизнь не трепала юношу, удача любезно подставляла свое крыло и даровала любимчику счастливый билет.       Его верная подруга не подвела его и теперь: альфа забился в его руках сильнее, а затем, все еще сжимая пасть на боку белого волчонка, свалился мертвым грузом на ослабшего омегу.       Выбраться из-под туши волка было непосильной задачей. Он был изранен и слаб: левый бок и бедро были разорваны, морда и гортань пропитались кровью, от чего ему хотелось прочистить пустой желудок, но что еще более печальное — он погряз в воде. Придавленный весом, волчонок не мог выбраться на берег. Он с трудом дышал носом и, лишь благодаря желанию жить и не испытывать непреклонную к нему судьбу, глотал сгустки крови, что запеклись у него во рту. «Если открою — тут же наглотаюсь воды, которой с легкостью захлебнусь.»       Вся надежда была на альфу. Лишь Тони мог ему помочь, ведь сейчас он и вправду бессилен…       Каждая секунда длилась непозволительно долго и мучительно! Питер стал уставать, его клонило в сон и он не чувствовал продрогших конечностей. Дышать равномерно не получалось: волчонок всегда сбивался с ритма и как следствие — Питер захлебывался воздухом, а после глубокого вдоха пастью, и водой.       Измученный и израненный, он не смог услышать приближающихся волков. Омега все еще был в воде и его не было видно из-за придавившего сверху тела, но несколько членов стаи все же почувствовали их запах — кровью пропахла вся окрестность. — Старк, там твой пацан! — послышались встревоженные крики и всплески воды. — Боже, Питер, — мальчик с трудом разглядел склонившегося над ним альфу, его альфу, — Малыш, потерпи, я сейчас, — Тони поднял его за шею, чтобы его мальчик смог сделать несколько нормальных вдохов без страха захлебнуться, — сейчас, мой хороший, я вытащу тебя.       В одно мгновение Старк скинул мертвое тело Хаммера с тела омеги. Увиденные раны и вид его маленькой омеги мужчине не понравились. — Лекарь скоро будет, только потерпи малыш, слышишь? — Питер реагировал слабо.       Мальчик был холодным и потерял немало крови, но боль все еще ощущал. Слабо скулил в шею альфы, когда тот вытащил его на берег. — Тише, мой хороший, тише, — видеть своего омегу таким было невыносимо больно: окровавленная мордочка приводила в ужас и, признаться, Тони был обескуражен когда увидел всю эту кровь. — Ты можешь обратиться? Рану нужно перевязать… Обещаю, я сделаю все аккуратно и…       Омега принял человеческий облик и на его нагое тело тут же накинули теплый свитер. Боль в ноге прошибла стрелой и мальчик взвыл: — Сейчас, сейчас, детка, — альфа судорожно перевязывал рану на бедре Питера, пытаясь лишний раз не приносить омеге боль, — Где Стив?       Закончив с перевязкой, Старк поднял мальчика на руки и вновь поднес его к озеру. Осторожными движениями умыв лицо возлюбленного от крови, альфа облегченно вздохнул — лицо его малыша не пострадало. — Т-тони… — Что такое? Детка, тебе плохо? — Я… я убил его…он хотел… — волчонок давился всхлипами, которые перерастали в истерику. — Я не хотел… За-ащитить-ся… Убегать, но не… он… не убить, а... — Тш-ш-ш, тише, Питти, тише мой хороший, — Тони крепче обнял свою пару и, слегка покачивая того в своих руках, пытался успокоить. — Ты такой молодец, Питер… Ты у меня такой хороший мальчик, такой сильный омега. Ты ведь знаешь это, да? — получив утвердительный кивок и стихший плач, альфа радостно улыбнулся и расцеловал мокрые щеки Питера. — Я боялся, что не успею, когда почувствовал твой страх и отчаянье по связи. О, Пит, ты даже представить не можешь как я горжусь тобой и как мне, одновременно с этим больно, что я подверг тебя такой опасности. — Он хотел убить меня, когда обо всем узнал… Я так боялся, Тони.       Старк не совсем понимал о чем говорит его мальчик, но перебивать не стал. — Когда я понял, что он намерен убить нас, чтобы отомстить, я… Это все инстинкты, я бы никогда не смог и… Я хотел защитить их. — Кого ты защищал, мой маленький?       Питер облокотился спиной об грудь Тони, встретившись с альфой своими миндальными глазками: — Наших малышей. Он хотел убить наших детей, Тони.