***
Один раз Тай отследил, в какой клуб пошёл старший и проник туда. Людей было много, а клуб казался очень тесным, так ещё и музыка оглушала. Он провёл там полчаса, когда к его парню, который был со своими приятелями, подошла какая-то миловидная девушка, что-то шепнув на ухо. Тайлер уже тогда чуть не взорвался от ревности, но продолжал наблюдать. Из-за музыки он не мог услышать диалога, но смутно различал выражения лиц. Сначала Джош улыбался и смеялся, позволяя этой особе повиснуть у себя на руке. Минут через десять Дан сел, а его спутница уложила свою голову ему на плечо, всё это происходило до жути медленно, а нервы Тая горели синим пламенем, ведь он боялся, очень боялся потерять всё то, что у него сейчас было. Когда он снова заметил эту «сладкую парочку», девушка уже тянулась за поцелуем. Сердце младшего остановилось, обливаясь кровью, а в желудке сжался ком, а душа ушла в пятки, боясь шелохнуться. Всё вокруг замерло. Только на них, взгляд только на них. Эмоции Джоша резко переменились, он перестал улыбаться и нахмурился, увернувшись даже от простого чмока в щёчку, затем, его глаза вспыхнули недовольством и он что-то сказал ей, после чего она ушла. На душе стало легче, а интереса, что там сказал Джош у него не было, однако, когда он выходил из клуба, то узнал совершенно случайно. — И вот представь, я половину вечера потратила на него, а когда дело дошло до поцелуя, он сказал, что любит своего парня и изменять ему не собирается! На кой чёрт вообще приходить?! Я просто… Дальше слушать было бессмысленно и он просто направился домой со спокойной душой. Конечно, теперь было немножечко стыдно за такие глупые мысли, но все сомнения ушли далеко-далеко и рассыпались в пух и прах. В тот вечер Тай летел домой. Он заскочил в любимую кондитерскую Джоша и взял его обожаемые пончики, а потом купил те хлопья, которые нравились Дану больше других и кучу всяких продуктов, которым старший отдавал предпочтение. С тех пор Тайлер не сомневался в верности Джоша, но спустя пару дней кошки, скребущие на душе, победили, а Тай выложил всю правду. Дан в тот момент улыбнулся и сказал, что видел ТайДжо, когда тот с самым счастливым лицом на свете шагал к выходу.***
И сейчас младший получал на своё лицо град поцелуев вперемешку с «Круто-круто-круто» и радостью. Он зафырчал в своей особой манере и сморщился, а старший побежал и через пару метров подпрыгнул, делая хлопок ногами. Тай хихикнул и закрыл дом, следуя за любимым. Джош не занимался чем-то очень опасным, он просто катался и иногда выполнял лёгкие трюки, но тем не менее детворы набежало море. Все носились за этим скейтбордистом с восторженными воплями, а Тай сидел на травке и наблюдал, гладя щенка, с которого был снят поводок. С ним тоже было пару детей, которым не очень хотелось бегать, а Джим казался более увлекательным развлечением, поэтому «хороший мальчик, какой же хороший, а он большой вырастет?» получал просто тонну ласки и заботы. Джош даже возил детей на скейте, держа за ручку, и вот уж тогда Тай остался с пёсиком один на один. Дан становился самым крутым супергероем для этих детей, по крайней мере, для большинства, которые жили тут постоянно. У них не было доступа к комиксам или огромным прилавкам с игрушками, они жили здесь, без поднебесных требований и с полным приключений детством. Здесь, в километрах шести, была своя школа и весной, когда они уже жили здесь, Джозеф не раз наблюдал ватагу детей, которые вместе шли в учебное заведение безо всяких там автобусов и наушников. Джош же стал героем, потому что замечательно ладил со всеми детьми, а цветные волосы, пирсинг, огромная татуировка и тоннели вызывали восторг, ведь тут подобные люди появлялись крайне редко, если вообще появлялись. Просто он внушал им надежду на то, что они смогут стать кем угодно, если захотят, что смогут покрасить волосы в самые яркие цвета и набить татуировку во всю руку. Именно Джош привёл детей впервые послушать, как играет и поёт Тай. Он довольно быстро смекнул, что Джозеф нуждается в публике и аплодисментах, поэтому привёл юных зрителей. ТайДжо смущался этих любопытных глаз первый раз, но потом радовался и с улыбкой играл что-то знакомое для всех. И спустя где-то месяц, когда он заиграл свою песню при них, они все подпевали, сидя около небольшого костерка с зефиром на палочках. Джош, кстати, пел вместе с ними. Он прекрасно знал, что эту песню Тай посвятил ему. Тем временем, катания продолжались, а Джим вовсю носился за бабочками, щёлкая зубами и гавкая. В голову юноши пришла замечательная идея. Он взял щенка и быстренько сходил в дом, набрав полные карманы собачьего печенья. Когда он вернулся и сел на траву, Джим норовил залезть своим любопытным носом туда, откуда пахло едой. Джозеф не был кинологом или дрессировщиком, однако, решил попытаться. Он показывал кусочек лакомства щенку, озвучивал команду «Сидеть» и мягко надавливал в районе поясницы, а затем отдавал кусочек печенюшки. Так продолжалось до момента, пока Джим не потерял интерес к угощению, вдоволь наевшись. Тайлер весь был в этом печенье, пытаясь стряхнуть крошки, когда услышал звучный крик всех детей и взрослое «ААА!» Джоша. В этот момент он был похож на кота, но не своими потягушками или похожими манерами, а тем, с какой скоростью рванул на звуки криков. Он преодолел всё расстояние почти прыжками, боясь, как бы не случилось чего-то плохого, но… Дан сидел в луже, оставшейся после вчерашнего ливня, весь мокрый с расцарапанными локтями и коленками. Как обычно. —Вернитесь-ка за Джимом, пожалуйста, мы скоро подойдём, — Тай поджал губы, отдавая скейт какому-то мальчишке. Когда дети убежали, Тай помог старшему встать и закинул его руку себе на плечо, пока он сам придерживал Джиша за талию. Нет, там не было чего-то серьёзного, просто царапины, но немного заботы всё равно не помешает, верно? Тай глубоко вдохнул, лишь бы не выдать тираду в стиле «Яжеговорил» и «Твойскейтотстой». Это стоило ему усилий, потому что всякие вышивки крестиком или картины по номерам казались более весёлым и безопасным занятием, но Джош придерживался другого мнения. Приведя Дана домой, он сразу убежал за аптечкой, и теперь старшему предстояла пытка перекисью, зелёнкой и бинтами, которые всё равно будут выброшены в помойку сегодня же. Джозеф просто довёл эти действия до автоматизма, но по правде говоря, ему нравилось заботиться о Джоше в любом ключе. Сначала, Тай занялся локтями, а затем перешёл к коленям, где это жёлтоволосое чудовище начало дрыгаться и фыркать. — Тай! Щипет! Прекрати!— проскулил Дан, сделав самую жалобную моську на свете. — Во-первых, щиплет, а во-вторых, сам виноват, теперь терпи,— тихо сказал юноша, сводя брови к переносице. В такие моменты ТайДжо становился максимально серьёзным и никак не реагировал на всякие умоляющие лица, хотя в любой другой ситуации его сердце оттаяло бы моментально. Джош обидчиво надул губы и скрестил руки на груди, чувствуя неприятное покалывание в локтях. Конечно, ему нравилось то, что Джозеф так заботливо дует на его коленки и как аккуратно промакивает всё ваткой, стараясь не причинять дискомфорта, однако, он был последним, кто собирался это показывать. Тут было место и для гордости, но на деле Дану просто хотелось ещё больше внимания непонятно зачем. Другого внимания. Чтоб Фасолинка приласкал и погладил по голове, а не маялся со своей . Джош уставился в потолок и прикрыл глаза, считая про себя и кусая губы. — Не кусай, — мягко сказал мальчик, гладя своего любимого по бедру с особой нежностью, но тот даже не отозвался на прикосновения, продолжая кусать свои губы, полностью игнорируя юношу. Тайлер вздохнул и перешёл ко второй коленке. Он мазал вокруг ранки зелёнкой, когда случайно заехал на повреждённую зону. Нога Джоша инстинктивно дёрнулась, взмывая вверх и ударяя младшего прямо по носу. В комнате воцарился небольшой хаос. Зелёнка заляпала все руки и одежду Джозефа, вокруг валялись всякие мелочи из аптечки, а среди всего этого сидел опешивший Тай с глазами-блюдцами и тоненькой струйкой крови из носа. Его щёки побледнели, а затем покраснели, пока боль нарастала и пульсацией расходилась от кончика носа по всей голове. Дан, кажется, не собирался реагировать от слова совсем, сидя задрав нос, пока не услышал короткий всхлип. Он открыл глаза, когда Тайлер неуклюже поднимался, держа ладонь чуть ниже подбородка, во второй руке сжимая пустой флакончик. Какого… Джош не понимал, как такое могло произойти, ведь всё шло отлично, один раз сильно-сильно защипало и нога немного дёрнулась, а остальное было в полном порядке! Он бы почувствовал, если бы ударил сильно, однако, именно перед ним был этот мальчик с разбитым носом и непонимающим взглядом, а не перед кем-то другим. Джош осознал, что в тот момент его ногу мало того, что свело судорогой, так ещё и она дёрнулась сама по себе, потеряв чувствительность на несколько секунд. Дан вскочил и осторожно поднял на ноги Тая, который вообще ничего не соображал. Когда они оказались в ванной, парень помог остановить кровь и теперь вытирал лицо юноши влажным полотенцем. Всё это время Тайлер даже не дёргался, а теперь разглядывал свои руки с печальным лицом. Повязка уже сползла с ноги старшего, но его это совершенно не смущало. У Фасолинки в носу была ватка, а Джош был похож на человека, который только что вышел из потасовки с асфальтом (собственно, так и было, победил асфальт). — Теперь ты похож на пришельца, — хмыкнул Джош и взял Тая за руки, гладя его зелёные пальчики. Мальчик кивнул и встал, слабо улыбаясь. Оба понимали, что что-то пошло не так, поэтому они разошлись вплоть до самого вечера. Дан зарылся в сарае, делая вид, что нашёл что-то важное и собирается с ним что-то делать, а Джозеф возился с Джимом и намывал кухню до блеска. Когда стрелка часов перескочила на 9, Тайлер вышел на улицу, прихватив щенка, который снова начал бегать за мотыльками, пока человек устраивался на небольшой скамеечке. В зелёных руках у него была маленькая гавайская гитарка. Он не планировал петь что-либо сегодня, просто начал играть, сидя со своей идеально-прямой спиной, закрытыми глазами и перемешанными мыслями в голове. Джош выглянул из сарая на звуки, его лицо и тело было абсолютно чистым, а руки не пахли маслом или чем-то подобным, как было обычно, когда он работал без остановки. Теперь он стоял и любовался Таем, мягко улыбаясь и вновь чувствуя укол вины прямо в сердце. Белые струны укулеле окрашивались в светло-изумрудный из-за пальцев Джозефа, но, похоже, его это не волновало, он просто играл и думал о чём-то. Ukuleleboy. Именно так Джош назвал Тайлера, когда тот впервые сыграл. Дан двинулся в сторону скамейки и сел рядом с Таем, но не прикасался к нему, боясь спугнуть такое.. что? Это было невозможно описать словами. Вокруг мальчика с инструментом в зелёных руках, казалось, крутилась вся вселенная. С этой его чудесной музыкой, которую понимал далеко не каждый, с этими странными текстами песен, которые были сплошь и рядом покрыты загадкой, он казался хрупким и мягким, но на деле всегда был сильным и идеальным во всём. Тайлер Джозеф. Джош дышал и жил этим именем, не понимая, как мог ранее существовать без него. Вся прошлая жизнь казалась немного смазанной без этого юноши, а дальнейшая не представлялась возможной. — Я люблю тебя. И прости за разбитый нос и моё пов.. — Всё хорошо, милый, я не обижаюсь, — кофейные глаза раскрылись и Тай улыбнулся. Щёки старшего вспыхнули, заливаясь тёплым розовым цветом. Он снова утонул в этих волшебных огнях, которые всегда прятались в глазах мальчика, так редко выходя наружу. Тайлер же таял. Его сердце было изранено до рваных ран короткими отношениями с извращенцами, которым просто хотелось затащить его в постель и кинуть, не более того, но в считанные месяцы Джошу удалось взять и растопить этот лёд, а затем заштопать боль словами и теплом. Его душу можно было описать, как выжженную дотла равнину, в которой Дан вырастил целый лес, заставляя ожить и начать всё заново. Тогда Тай написал Trees, а через несколько месяцев он увидел татуировку на руке любимого, которая «означает то, во что я верю, милый». Тогда Джош наблюдал огонь в чужих глазах второй раз. — И ты меня извини, я поступил тоже не самым лучшим образом. Оба сидели с красными щеками и идиотскими улыбками на лицах, замерев на месте, но весь романтичный момент прервал щенок, который с радостными воплями снова начал гоняться за мотыльками. — Джош, а у нас точно собака, а не котёнок? — озадаченно спросил Тай, косясь на радостного Джима. —Ну.. Выглядит собакой, вроде. А если и котёнок то, что с того? — Да не, мы просто кормим его собачьим кормом, а так всё равно. — Ест? Ест. Значит, всё хорошо. Тем более ты замечательная и собачья, и котячья… котёнковая… котёночкина… короче, для котят ты тоже хорошая мама! Тайлер рассмеялся и уже через несколько секунд держал Джима на руках, прижимая его к груди. Вообще-то, Джош знал, что мальчик не очень любит собак и немного их боится, но надеялся, что их щенок не будет для Тая чем-то пугающим. Это как с людьми, ведь когда ты живёшь рядом с ними, тебе никогда не удастся заметить, что они постарели или изменились, ведь ты видишь их каждый день, а когда вы месяцами или даже годами не видитесь друг с другом - всё меняется до неузнаваемости. Сейчас, когда юноша сюсюкал щенка и чесал его пушистое пузико, это было не так важно. Они смогут что-нибудь придумать, если Джозефу будет некомфортно жить с собакой, а пока что Дан присоединился к раздаче ласки, однако, он зацеловывал личико любимого, а не тискал пёсика. — Джош! Ну, Джош! Ну прекрати!— пищал младший, мило смеясь. — Сам напросился! Нечего быть таким… ну вот таким нечего быть, понял?! Дан повалил Тая в траву, расположившись на его бёдрах. Щенок с каким-то разочарованием тявкнул и пошёл ловить своих мотыльков, видимо прекрасно понимая, что теперь оба человека заинтересованы друг другом, а не им. — Тайлер Джозеф! Отныне ты мой во веки веков! Ты в ловушке из моей любви, очарования и всего, что есть я! Согласен?— Джош сделал зловещую улыбку и такой же голос, но продолжал выглядеть до чёртиков мило. Тай приложил руку ко лбу, делая вид, что он принцесса и вот-вот упадёт в обморок при виде огнедышащего дракона размером с замок. Он что-то бормотал, делая вид, что впал в бред, а затем его взгляд резко сфокусировался на старшем. — Хоть умом не Сократ, а лицом не Парис, я скажу тебе «да», мой дракон, не боишься же ты людей и молвы, что про нас однозначно пойдет,*— Тайлер не задавал вопроса, он просто утверждал, что Дан всегда был таким. — Хорошо, принцесса. Наконец, он слез с Тая и поцеловал его, закрепляя их милый договор. Джозеф продолжал валяться в траве, даже не прибегая к попытке встать или сесть.Он начал загибать пальцы, что-то шепча себе под нос. Старший лёг рядом. — Что считаешь, калькулятор? — Поинтересовался Джош, проводя рукой по траве со стороны, где не было юноши. — Все прозвища, которые ты мне дал за сегодня. Принцесса, утёнок, пришелец, теперь ещё и калькулятор! Так что или кто же я, Джоши? Дан улыбнулся, смотря в лицо Тая, медленно вдыхая и выдыхая. Он взял мальчика за руку, ловя того на лёгком вздрагивании. Он наблюдал за всеми теми эмоциями, которые выдавались чем-то мимолётным и почти незаметным для других людей. Например, пухлые губы младшего чуть приоткрылись, а затем он резко прикусил нижнюю, что показывало смущение. А ещё его дыхание слегка сбилось и было неровным, что Джош видел по рваным вдохам и выдохам через нос. Это означало, что Джозеф дико, до мурашек по телу, взволнован. Его глаза цвета подгоревшей карамели или очень крепкого чая умоляли: Скажи. Пожалуйста, Джош, скажи, что я нужен тебе, что ты до сих пор любишь меня, такую истеричку с комплексами. Скажи, что мы будем вместе навсегда, что ты никогда не исчезнешь, всегда будешь рядом, согревая своим теплом. Скажи столько, сколько можешь, на сколько хватит твоего дыхания, прошу тебя, просто скажи. И Джош видел эту мольбу, знал, что сейчас нельзя оплошать и ляпнуть глупую шутку. Он знал, что этому мальчику требуется подтверждение любви снова и снова. Нет, Джозеф абсолютно верил в их чувства, но хотел слышать это из уст Дана, потому что он всегда сомневался в себе. В том, что достаточно хорош для этого чуда с разноцветными волосами. Парень осторожно приблизился к ушку мальчика, улыбаясь, ведь тот уже отвёл взгляд и снова смотрел в небеса, видимо, уже не надеясь. Он знал, что планирует самую настоящую банальность, но это точно понравилось бы юноше. — Ты всё для меня, Тай, вся вселенная, космос, небо и целый мир, — прошептал Джош. Он кричал бы о любви к Джозефу каждому человеку на улице, если бы потребовалось. Пусть его сочли бы сумасшедшим, но разве это важно, когда твой мир стоит в сторонке и краснеет, мило улыбаясь? Разве это важно? Но Джошу не приходилось бегать по улицам и кричать в лицо каждому встречному. Ему достаточно было прошептать это на ухо одному мальчику с укулеле, который сильнее сжал его руку.