Вновь раздался телефонный звонок
Но на этот раз отец взял трубку.***
— Да?! — нервным голосом спросил Рейх, как только принял вызов на телефоне. Он ушел на балкон, чтобы не мешать Германии, — Я вам понятным языком сказал, что делать, вы там ебанулись все разом что ли?! Хайзенберг в своем кабинете на четвертом этаже, подходишь и отдаешь ему все выписки за август, бестолочь! Подписи расставите и свободны, только для начала предложения о сотрудничестве относите к начальству. Какой еще нахуй фотоотчет?! У нас только письменные документы, блять, вы либо нормально все делаете, либо вылетаете с работы без получки, — Рейх достал пачку сигарет, спички, и закурил, — Все вопросы к Милен, мне больше не звонить — ребенка разбудите (А сам орет на бедных гастрабайтеров в без двадцати 10). Немец сбросил, кинув трубку на маленький стул на балконе. Он облокотился о балконное окно и продолжал нервно курить. Столько проблем, столько забот. Так он живет почти все 6 лет. Нервов совсем не осталось ни на что. Вроде старается стать нормальным, и ведь получается, но одна маленькая раздражающая мелочь и все заново. Лечился ни раз, таблетки успокаивающие принимал, к психологу ходил, ничего не помогает. А кто страдает больше всего от этого? Германия Вы думаете Рейх ненавидит его? Он его любит, очень, но каждый раз «козлом отпущения» оказывается именно Герман. Третьему безумно больно и обидно, он ненавидит себя все больше с каждым разом смотря на невинного ребенка, покрытого ранами и шрамами от любимого отца. Кем он вырастет? Он станет жестоким, холодным, бессердечным, он не будет доверять людям и умрет в одиночестве. Куда деваться бедному малышу? Бежать некуда. Союз ни раз предлагал нацисту забрать на опеку Германию, пока Рейх лечит нервы — Третий отказывался, хоть и понимал, что сам медленно убивает своего ребенка. Кому кому, но только не самому злейшему врагу. Он не доверял свое чадо Совку, пусть тот в воспитании детей был просто отличен. Рейх задумался. А вдруг коммунист прав? Так будет лучше для всех. Но что сейчас делать? Звонить ему так поздно? Да и признавать свою вину и сдаваться Рейх не любил, тем более перед Союзом. Но когда решается судьба человека, гордость должна быть на самом последнем месте. Третий взял телефон и набрал Совка, странно, что его номер телефона у нациста до сих пор сохранился. — Слушаю тебя, Рейх, — через полминуты ответил Союз. Третий выдохнул. — Совок, я подумал над твоим предложением об опеке… — начал он, нервно сжимая сигарету пальцами, — Ты прав. Гере нельзя так жить. — Я рад, что ты это понял, я скоро приеду, собери его вещи. Сбросив вызов, Рейх сильно дернулся из-за боли в пальцах. Сигарета догорела и обожгла Рейха. Он выронил бычок, и тот упал вниз на асфальт. Тихо выругавшись, Рейх ушел с балкона, забрав телефон и закрыв дверь.***
Я все слышал. Каждое его слово. То, как он ругался на каких-то людей, матерился, кидал телефон. Я лежал в кровати, чуть накрывшись одеялом, и вслушивался в звуки. Сердечко колотилось чаще. Был страх, что сейчас опять получу. Я зажмурил глаза. Дверь открылась. — Гера, вставай, — папа зашел в комнату, подошел ко мне и включил торшер у кровати. Я покорно встал и надел свою одежду. Я старался не спрашивать "зачем, куда", чтобы не злить его, но любопытство все же одолело меня. — А куда? — К России сейчас поедешь, — Он достал мой небольшой рюкзак и стал собирать мои вещи. — А не поздно для похода в гости? — я посмотрел в окно — было уже достаточно темно, улицу освещали только уличные фонари. — Ты не в гости едешь, Гера, ты поживешь у СССР, хорошо? — он развернулся ко мне. Впервые он спрашивал мое мнение. — Без тебя?.. — Да, сына… Я просто не мог поверить, что буду жить в другой квартире с другой семьей без отца. Я сидел на своей кровати, позабыв, что до этого одевался, и просто был растерян. Рейх вздохнул и дальше продолжил собирать мои манатки. Мне стало нехорошо. Стресс, страх поедали изнутри. Возможно я сплю, но это не так. (Автор: самой расхотелось писать, дабы не отправлять Германа к коммунистам, блять, как же его жалко) — Пап, почему ты меня отдаешь?.. Рейх сильно испугался этой фразы, хорошо, что Герман не видел его лица. Самому было больно осознавать, что он просто отдает его. Немец замялся. — Так надо, Германия, не расстраивайся, прошу.***
Дверной звонок раздался по квартире и больно рубанул по сердцу Рейха — приехал все-таки. — Пошли, — Третий взял на руки Германию, а свободной рукой его рюкзак. Рейх подошел к двери и открыл ее. За порогом стоял Союз. Увидев морально убитого Рейха, Союз не стал ничего говорить, а просто взял к себе малыша и его вещи. Третий почувствовал, что у него забрали половину сердца. Он отвернул голову, чтобы Совок не увидел выступившие слезы. — Удачи тебе, — проговорил русский, прежде чем закрыть дверь и спуститься вниз.***
Когда дверь закрылась перед Рейхом, тот бессильно сел на пол и закрыл лицо руками, всхлипывая. 15 лет ни разу не проливал слез, и только сейчас не стал сдерживать эмоции. Хотелось догнать Союза и забрать Германа, но пути назад нет.Либо лечение - либо ребенок.