Глупая мысль.

Сад Дома Роз был прекрасен. Оставалось дивиться тому, почему сюда не выводили посетителей богатого крыла летом или весной. Сквозь густые заросли цветов, кустарников и деревьев не было видно ничего ни с улицы, ни из окон Дома. - Каили, - обратилась Акварель к мерно шагающему рядом красивому мужчине. - Да, Акварель? - Почему наши залы не выводят в этот сад? - За вами здесь не уследишь, поймает вас какой-нибудь богач в кустах и приставит кинжал к горлу, потом девушек не досчитаемся. - Он помолчал. - Да и сад... Осквернять не хочу. Акварель нахмурилась. С осквернять все понятно. Но разве решает не Зигхар? - Это моё родовое поместье, Акварель. Когда-то оно было отдано казне, ибо все считали, что наш род сгинул. Но появился я. Король вернул мне поместье, но я должен за него заплатить. Деньги мне по возвращение было брать неоткуда, да мне и вовсе было лет 7. Зигхар, мой дядька и опекун, решил мне "помочь". - И развернул здесь... - Ага, - скептически заключил Каили. Они шли по каменистой тропинке, огибавшей буковую аллею и застывшее озеро, прятавшееся между высокими, голыми кустами роз и костлявыми, но красивыми ветвями низких яблонь. Их не было видно, переплетения ветвей скрыли их от лишних глаз - так далеко они зашли. В обволакивающей тишине зимнего сада были слышны лишь тихие шаги Акварели и Каили. Первая снежинка, мягко и медленно лавируя в воздухе, появилась перед ними. Кили медленно остановился, притрагиваясь к руке Акварели и тем самым прося её остановиться. Она повернулась к нему. Каили сделал шаг к ней, одной рукой беря её за руку, а другой - обнимая ее лицо. Он смотрел ей в глаза - с грустью, доверием и лаской. Признаваясь в нежности, тяге и беззащитности перед ней. Она, едва не задохнувшись от этого в попытке глубоко вдохнуть, нежно покраснела. И сделала рваный маленький шажок к Каили, стукнув каблуком своих сапожек. Когда она приоткрывала губы, вздыхая о поцелуе, Каили уже наклонялся за ним. Пока они тонули в нежности и мягкости первого их такого поцелуя, в курчавых волосах Каили, в меховой шапке и воротнике Акварели, в мелких переплетениях ветвей диких роз рядом с их ногами путались резные снежинки. Наконец-то пошёл снег, который не растает. Акварель густо покраснела. Опустила голову и закрыла лицо руками. - Нет... - Тихо сказала она. - Почему? - Каили поцеловал её в голову. Он ведь знал, что и она хочет этого. - Я... Я ведь... Меня... Господи... Он вздохнул. - Акварель, ты переживаешь из-за того, что делаешь здесь? - Она рвано вздохнула, теребя лямочку своего халатика. - Меня тоже это волнует, но с иной точки зрения. Я думаю о том, что ты только моя, и хочу убить каждого, кто к тебе подходит. А не о том, что ты можешь быть мне... Он не договорил, но она поняла. Потому что боялась именно этого. Что может быть ему противна. Акварель не знала, что делать. Она была почти в панике. Но ведь Каили был мужчиной. И потому просто обнял её. Прижал к себе и, снова поцеловав в голову, дал понять, что не отпустит и не уйдёт. Он просто ждал. Закрыв глаза. Перебирая локоны её волос. Слыша её успокаивающееся дыхание. Не ловя ни одной мысли в голове. И в какой-то момент он почувствовал мягкое прикосновение женской ладони к своей груди. Сердце, икнув, забилось как лихорадочное. Акварель расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. Поцеловала уголок его челюсти. Расстегнула следующую пуговицу. Ещё одну. Ещё. Проводя цепочку нежных поцелуев по его шее от челюсти к ямочке между ключицами. Ныряя в неё губами, она провела рукой по открывшемуся красивому торсу Каили. Он уже легонько тянул вниз ленту шелкового ремня на её розовом халате, мучительно-медленно целуя в ушко, отчего Акварель непроизвольно приоткрыла губы, вдыхая и будто бы задерживая дыхание. Каили тихо опустил руку на талию девушки, немного отодвигась, запуская вторую под открывшую невероятную фигуру Акварели полу шелкового халата, обводя ею окружность груди, смотря, как девушка нежно вытягивается, выгибается, прикрывает глаза. Шёлк волнами спустился с её плеч, мешая движению. Каили высвободил её руки. Она порывом придвинулась к нему, задевая грудью его грудь, беря его лицо в ладони и целуя. Его руки рефлекторно легли на её поясницу, огладив талию. Под подушечками пальцев он невольно почувствовал мягкость её ягодиц. Она приподнялась в коленях, он углубил поцелуй... Им не хватало. Не хватало воздуха. Мира. Друг друга. Её руки спустились на его плечи, находя там свой дом. Жарко. Она резко прервала поцелуй и, смотря прямо ему в глаза, медленно... Медленно провела кончиком языка по его верхней губе. Он с каким-то глубоким, грудным рычанием придвинул её к себе, прижимая... Их взгляды встретились. Читая друг в друге всё. Не отводя взгляд, Акварель осторожно спустила рубашку с плеч Каили, оглаживая их. Повинуясь, он снял её и отбросил назад. Впиваясь поцелуем в шею Акварели, он нежно огладил руками её талию, бока, бедра... Мягко прижимая к себе и толкаясь. Слыша её первый нежный стон. Покрасневшая от нового прилива смущения Акварель прижалась к Каили, обнимая его за плечи. Она чувствовала его прямо сквозь ткань его брюк. И оставляла на них влажные пятна. Каили немного приподнял девушку, целуя её в плечо и проводя рукой по её бедру, задерживаясь возле нежных лепестков её, проводя рукой совсем рядом, едва-едва задевая, спрашивая. Она задохнулась, приподнимаясь и сильнее прижимаясь к груди Каили. Ей не хватало слов! Как. Как сказать ему?! -Аах! - Этот... Этот такой её стон, кажется, выбил Каили последние мозги, когда он провел пальцем по мягкости над бугорком её самой чувствительной точки. Расстегнув пуговицу брюк, он вошёл в Акварель. Мягко. Нежно. Надавил руками ей на бедра, и она уже сама опустилась на него, чувствуя его внутри. А мозг разрывался. Никого и никогда она ещё так не чувствовала. И этот момент казался им вечностью. Моментом. Таким... Таким, какого никогда не было.

***

- Да я смотрю вы счастливая парочка теперь? - Усмехнулся лукаво Атлас, проходя по комнате Акварели. - Наконец-то. Он остановился напротив девушки, что стояла возле кровати, и притянул её к себе за талию. - О чем ты? Предложения он мне не делал, мы не пара. - Но вы переспали, - промурлыкал Атлас, поглаживая поясницу девушки. Она приоткрыла рот, чтобы сказать что-то, но молодой человек её опередил, едва не закатив глаза. - Я не слепой, Акварель. А теперь, пожалуйста, удели время и мне. Не дожидаясь каких-либо признаков согласия, мужчина приподнял полу шелкового халата девушки и начал мять и оглаживать ее ягодицы. С непонятным выдохом девушка прильнула к мужской груди, пристраивая на ней руки. Тихонько выдыхая и будто смиряясь со своей участью, она подняла руки к шее Атласа и, мазнув по ней пальцами, начала расстегивать его рубашку. Она целовала каждый открывшийся участок кожи его груди, когда он протянул руку чуть дальше и коснулся "её". - Ба... - сладко протянул Атлас. - Да ты уже вся мокрая. Девочка, что с тобой делает мой сын? И, приподняв её под ягодицы, молодой мужчина положил её на кровать, прямо так, поперёк, расстегнул пуговицу на своих штанах и вошёл в неё. Подмял девушку под себя, чувствуя, как её грудь колышится под его грудью, и, после частых движений, не заботясь о её удовольствии, кончил. Пару секунд отдышался и поднялся с девушки. Так как она не кончила сейчас, у неё ещё были силы. -Иди сюда, - Атлас посмотрел на девушку, распростертую поперек кровати с разъехавшимся во все стороны шелковым халатом и белесой жидкостью, вытекающей из её лона, где рос его сын. Девушка сползла с кровати, усаживаясь на колени перед Атласом. Его напрягшееся снова мужество ждало её внимания. - Халат. Развязала халат и спустила его с плеч. Провела языком по мужеству Атласа и, задержавшись на головке, обошла её языком несколько раз и причмокнула. Атлас шумно втянул в лёгкие воздух, нехотя начиная принимать извинения Акварели. Она начала совершать все те движения, которым научилась за время прибывания в доме Роз и которыми отнюдь не гордилась, и, когда Атлас был на грани, он, схватив девушку за волосы, остановил её и излился ей на лицо. Она смотрела ему прямо в глаза, взглядом будто бы говоря, что все понимает. Но он ещё не был спокоен. - Ложись на живот, - Атлас глянул на прикроватную тумбочку, - где у тебя розовое масло? - За ширмой, возле ванной, - ответила Акварель, обречённо выдыхая и снова укладываясь поперёк кровати. Атлас прошёл за резную, "дырявую" ширму. Хорош. Правда хорош. Акварель, смотря Алтасу в глаза и не пряча в своем взгляде соблазнительного обожания, приподнялась в коленях и выгнулась в спине, когда он снова подходил к ней. Молодой человек с соблазнительной ухмылкой хлопнул девушку по ягодице и погладил её, устраиваясь сзади. Открывая бутылочку с маслом и мягко поведя вперёд бёдрами, Атлас прикоснулся к девушке тем, что ей, с её неутоленным желанием, было нужно. Акварель, вдыхая, с мягким стоном прижалась к нему всем лоном, понимая, что это все, что она ещё сегодня получит. Потому что от следующего действа удовольствия ей не видать. - Ты ведь не сказала ему? - Он, будто давая возможность перенаправить дорогу их "вечера", положил свободную руку девушке на поясницу и стал круговыми движениями мягко подталкиваться к её бедрам. От этого она ещё больше обмякла и прикрыла глаза. - Нет, - ей было приятно, но этого было не достаточно, - откуда ты знаешь? Атлас хохотнул, будто это было слишком очевидно. - Тогда у вас ничего бы не было, Акварель. - Снисходительно пояснил он. - Любящий мужчина не станет осознанно спать с любимой женщиной, зная, что она беременна не от него. - Он немного помолчал, - если только она не шлюха, конечно, а ему не все равно. Хотя, - Атлас опрокинул баночку над ягодицами Акварели и провел меж ними рукой, размазывая масло и натыкаясь на предмет своего плана, - если он любит, то ему не все равно и его заденет. Но ты и так это знаешь. Когда дверь комнаты Акварели закрылась за Атласом, девушка запустила руку между своих бёдер, ведь Атлас так и не позволил ей получить удовольствие. В его понимании, она уже получила это без него. Надев длинный халат, Акварель стянула с постели испорченные розовым маслом шёлковые простыни и стала собирать банные пренадлежности. Обычной ванной ей сегодня не обойтись. И надо бы спросить у Сании успокоительную мазь и скляночку розового масла, а то её собственное сегодня истратилось не по назначению.