"И куда поехать? В супермаркет за перекусом или сразу на готовый обед в ресторан?"
После нескольких минут раздумий и выбрав второй вариант, я сдвинулась с места и мысленно начала молиться о том, чтобы в любимом заведении было так же прохладно, как и сейчас в моём авто. Вскоре доехав до места назначения и зайдя в просторный зал ресторана, оформленного в тёплых, коричнево-бежевых тонах, я села на мягкий, излюбленный мною, диван. — Здравствуйте, — тут же подходит ко мне официант с улыбкой и тёмной книжкой в руках, — вам нужно меню или вам как обычно? — Как обычно, — улыбаюсь, — только без десерта, пожалуйста. — Хорошо, как скажете."Чёртово ограничение колорий, — думаю, заходя в приложение, в которое я записывала всю информацию о своём питании и тренировках, — скорее бы перейти на набор массы."
Достав из кармана мобильник и нажав на экране на номер мастера, я стала ждать от него ответа. После нескольких звонков, мужчина всё-таки взял трубку. — Да, алло, — слышу низкий голос и детские возгласы на заднем фоне. — Добрый день, Анатолий. Вы извините, что беспокою вас, но у нас случилась катастрофа. Скажите, вы сейчас в городе? — Здравствуйте, Ксения Юрьевна! Нет, я не в городе, я с семьей на море сейчас. У меня же отпуск три недели вроде как. Аль я путаю что-то, Ксения то Юрьевна? — слышу по его интонации то, что он хмурится. — Нет-нет, всё верно, три недели. Просто дело в том, что в клубе система охлаждения сломалась и весь персонал сейчас буквально умирает от жары. Скажите, у вас есть хорошие знакомые мастера, которые смогли бы решить эту проблему в ваше отсутствие? Получив на свой вопрос положительный ответ и пару номеров, по которым я сразу же позвонила, я вскоре отложила мобильник и принялась за только что принесённые мне блюда. Голод, что давал знать о себе ещё с десяти часов утра, сейчас постепенно удалялся. По мере того, как я ела порцию морепродуктов, недовольное урчание желудка сменялось уже на вполне удовлетворённое. Но доесть всё до последней крошки мне помешал звонок, поступивших видимо от того мастера, до которого я не смогла дозвониться. — Ало, — говорю, вытирая губы салфеткой, — здравствуйте, меня зовут Ксения и я звонила вам по поводу работы. Я от Анатолия. — Чё? От какого ещё Анатолия? Милас, ты чё, это я, Егор. — Егор? — искренне пытаюсь вспомнить, кто это, — а-а-а, Егор. Всё, поняла. И чего звонишь? — Аня у тебя? Только быстрее говори, времени мало. От такого неожиданного вопроса я опешила. — Ты так спрашиваешь, будто бы она каждый день у меня гостит. — То есть, не у тебя она? — Нет, она не у меня. — Бля, ладно. Но если это, ну, она объявится, то дай знать. По этому номеру звони. Всё давай, на связи, если че, будь. Прозвучавшие далее короткие гудки окончательно ввели меня в состояние непонимания и я, сделав глоток от уже подстывшего кофе, откинулась на спинку дивана. Уже немного притупившиеся чувства к Ане дали о себе знать и беспокойство о ней вновь подняло свою голову вверх."И во что эта девчонка опять ввязалась?"
Начав вертеть телефон в пальцах, я стала нервничать. Мысль о том, что Аня куда-то пропала и сейчас, возможно, валяется где-то с передозировкой, не давала покоя, напрочь отбивала аппетит и бросала на мою спину жар. Решив позвонить ей самой и не дождавшись ответа, ищу в списке контактов нужный номер. — Здравствуйте, Надежда Викторовна. — Здравствуйте, Милас, — поднимает трубку мать Ани, — как ваши дела?"О да, у меня же очень много свободного времени, чтобы отвечать на такие вопросы." — про себя говорю, параллельно думая о том, чтобы Аня оказалась дома.
— У меня всё хорошо, спасибо. Ваши как? — стараюсь не показывать своей раздражённости. — А Аня не дома. Она уже как месяц не находится дома. Она переехала, — её интонация становится сухой. — Куда, можно узнать? — Я не знаю. Мы с ней поссорились и она собрала все свои вещи и уехала. Адреса мне она не оставила. — И вы не пытались узнать, где она? — спрашиваю. — Милас, поверьте, если бы она не хотела, чтобы я узнала, как она, я не узнаю, — чуть грубо мне отвечает. — Вы не ответили на мой вопрос. — Не пыталась, — уже раздражённым голосом, — моя дочь оказалась неблагодарным ребёнком и у меня нет ни малейшего желания общаться с ней. Слышали бы вы, как она обо мне отозвалась в нашу последнюю ссору, то сейчас так не удивлялись. Может показаться, что я плохая мать, но нет, Милас, я просто устала."Как она может спокойно говорить о уходе из дочери из дома, когда у той такая серьёзная проблема с наркотиками?"
— Надежда Викторовна, скажите, вы знаете, что у Ани наркозависимость? — Я догадывалась, — после небольшой паузы. — Ей нужно помочь избавиться от неё и, как мне кажется, вы самый близкий ей человек. — Я? — женщина на том конце трубке восклицает, — я перестала быть её другом, как только ей исполнилось четырнадцать! — Тогда, с кем она делит все свои переживания? С Егором? — Как раз таки Егор и затащил её в этот омут, мальчик мой! Из-за того, что она вошла в его компанию, она и начала вести этот дурной образ жизни! Вы звоните мне, чтобы начать учить меня жизни?! Не понимая, почему я получила такую реакцию на свой звонок, я спешу закончить бессмысленный и ни к чему не приводящий диалог. — Ладно, я понял. Если Аня даст вам о себе знать, то позвоните мне пожалуйста. До свидания. — Не даст она о себе знать!"Пиздец конечно, — думаю, анализируя отношение к Ани её собственной матери, — до такой степени даже моей маме не было всё равно."
***
— В общем, я звонила ей, она трубку не берет, а её мама не знает, где она, — говорю Егору, отмыкая дверь своей квартиры. — А, да она нашлась уже. Она на крышу выходила просто, — говорит, на что-то отвлекаясь. — - В смысле? А почему ты не позвонил мне? — Да как-то не до этого было, знаешь ли, — далее он начинает чем-то шуршать прямо в микрофон телефона. — Тебя слышно плохо, помехи какие-то, — морщусь. — Погоди минуту, — говорит мне, — так теплее? Давай я чай тебе сделаю? Шуршание прекращается и я легко могу разобрать голос Ани на заднем фоне: — Это мама? Ты с моей мамой гово'ишь? Дай мне т'убку, пожалуйста. — Нет, это не она, — тихо ей отвечает парень. И я, слыша его сожаление в голосе, чувствую внутри себя что-то, похожее на смесь грусти и жалости к рыжей. — А-а-а, — растерянно она тянет, — извини тогда. И... и за ут'о извини. Я не знаю, чем я думала. — Да всё нормально, не переживай. Я понимаю всё. Давай согревайся и засыпай поскорее. — А ты когда спать? — спрашивает от чего-то слабым голосом. — Ну, мне ещё поужинать надо, поработать тоже неплохо бы. Через часов пять, наверное. А может, и чуть больше. — Тогда замкни меня, как будешь ложиться, окей? А то мало ли."Всмысле "замкни"? Как это понимать?"
— Ань, я не хочу тебя как собаку какую-то держать тут. Ты справишься и без замков всех этих. — Егор, я не контролирую этого и... Из-за вернувшихся шорохов я ничего не расслышала. — Ну что ты говоришь, мелкая. Не будет такого, чего ты? — Вчера ты тоже самое говорил, — с усмешкой. — Но сегодня ты пообещала же мне, что будешь пытаться в руках себя держать. — Я и до этого тебе обещала. Просто замкни меня и всё. — Ань, я... — Замкни! — её голос в миг стал твёрже и уже явно давал понять и мне и Егору о том, что отказов Ани слышать не намерена, — и да, ты... ты наручники починил?"Я ничего не понимаю. О чём они?"
— Эй, что там происходит у вас? Решили в бдсм поиграть? — говорю громко. — Очень смешная шутка, ага, — говорит мне, — я тебе позже расскажу, ладно? Давай, до скорого. — Ага, — первая сбрасываю."Эх, Милас, раньше тебе было бы похуй. Да настолько бы похуй, что ты бы даже не подумала, чтобы шутить." — качаю головой.
***
"И всё-таки что с ней? О каких цепях и замках шла речь? И зачем Аня выходила на крышу?"
Пытаясь найти ответы на свои вопросы, я каждый раз мысленно била себя по лбу, пытаясь хоть как-то привести себя в чувство."Забудь-забудь-забудь. Это не твоё дело, Милас. Тебе должно быть плевать. Элементарно плевать. Ты же совершенно ничего не получишь, если даже узнаешь, что происходит с ней. Подумай хорошенечко и пойми уже, что твоя помешанность на рыжей - элементарный бред."
Срываться с места, как я бы сделала это месяц назад и добиваться того, чтобы меня услышали, я ведь не хочу. Это явно приведёт меня снова к эмоциональному выгоранию. А я уж точно не хочу возвращаться к тому состоянию, которое покинула лишь чуть больше полугода назад. И так зачем мне повторно звонить ей, снова наведаться к ней, пытаться как-либо помочь, если я вопреки всем своим старания и благим побуждениям останусь не услышима и воспринята как "зло"?"Наверное, верно говорят, что благими намерениями выстлан путь в ад" — думаю, беря с полки сменное белье и направляясь в ванную.
Или в этот раз Аня прислушаться ко мне и примет мою помощь не как жалость, а как дружеский жест? А после уже и не как дружеский..."А вот этому уж точно не быть. Она явно убеждена в том, что я парень. А к парням, как я уже поняла, она относится более, чем негативно."
А признаваться в том, что я девушка, будет чрезвычайно глупо, ибо времени прошло уже немало и меня могут просто напросто принять за сумасшедшего или, что того хуже, за афериста, который хочет более втереться в её доверие."Хотя, оба варианта для меня абсолютно одинаковы."
Выкрутив вентили горячей и холодной воды на максимум и заткнув слив ванны специальным клапаном, я вышла из комнаты, решив налить себе стакан любимого рома и уже с ним погрузиться в густую мыльную пену. Включив музыку на полную и захватив с собой свечи, я поочерёдно каждую из них зажгла и расставила в хаотичном порядке на каждой горизонтальной поверхности. После, когда свет ламп был отрегулирован до состояния полутьмы, я сняла с себя всю одежду, которая казалась после долгого и душного дня тяжёлым грузом и лишним балластом и залезла в уже наполненную ванную."К чёрту все переживания. И к чёрту идею о том, что романтические вечера проводятся лишь в паре с кем-то/для кого-то. Иногда нужно и себя любимую побаловать. Нужно любить не только кого-то, но и себя тоже. Даже не так. Нужно любить сначала себя, а потом уже кого-либо другого."
На этой ноте я и обрезала все негативные мысли в своей голове и полностью погрузилась в звучание классической музыки и сладковато-терпким нотам алкоголя на своём корне языка."Что ещё нужно для счастья? — спрашиваю себя, улыбаясь с закрытыми глазами, — совершенно ничего..."
И в этот момент в колонках мелодичный звуки сменяются трелью телефонного звонка. От неожиданности я вздрагиваю и роняю стакан из толстого стекла в гущу пены, позволяя светлому содержимому раствориться в воде. Сердце бешено начинает колотиться и я, матерясь, достаю сосуд и ставлю его на ближайшую тумбу. — Да уж, — говорю, вылезая и вытирая с себя мыльные пузыри, — для полного счастья мне лишь какого-то дебила посреди ночи не хватало. Бросив полотенце на пол и надев мягкие тапочки на ноги, я поспешила к телефону."Если это ошиблись номером или звонят с работы, я оставлю все правила приличия и просто укрою звонившего матом. Сейчас, блять, начало третьего ночи. Какого хера вообще?" — злюсь.
— Да, — снимаю трубку, попутно отключая её от громкого динамика."Не хватало, чтобы ещё того, чтобы весь дом мои разговоры слышал."
— Не спишь? — слышу голос Егора."Что ж тебе надо-то от меня, парень? Ты мне уже второй раз звонишь."
— А сам как думаешь, если я с тобой сейчас разговариваю? — Бля, что-то я не подумал, что ты спать можешь в это время. Извини, подруга. — Подругой ты свою рыжую звать будешь, понял? И да, если ты звонишь, чтобы снова спросить, нет ли её у меня, то нет, Егор, у меня её нет. Нет, не было, и не будет, блять. И не звони мне больше посреди ночи."А лучше, вообще не звони." — про себя продолжаю.
Сказав это всё на одном дыхании, я сбрасываю звонок, не дожидаясь от парня ответа."Достал меня со своей Аней. Спокойно забыть её уже не могу. Вечно мне напоминают о ней." — вздыхаю.
Вздыхаю и вспоминаю о том, то как регулярно мама "ненавязчиво" спрашивает о том, как дела у Ани, то Егор позвонит и спросит не у меня ли его Аня, то со мной знакомятся девушки и представляются именем Аня, то у консультантов в магазинах, как на зло, бецджиуи подписаны коротким Анна. Меня от этого имени уже воротит. Сердце болит, кишки в узел связываются, руки трясутся, в глазах мутнеет. А всё от этой Ани. Черт бы побрал эту рыжую, которая никак не хочет выходить из моей головы. И из злости скорее на себя, чем на неё, меня выводит снова начавший звонить мобильник."Да что ж я буду делать, а? Хоть отключай его на ночь."
— Да. — Милас, извини, — говорит с паузой между словами, — реально извини, но мне помощь нужна твоя. Автоматически вздыхаю. — Опять с Аней что-то?"Да почему несмотря на всё раздражение, у меня внутри всё равно в секунду появилась тревога?"
— Нет. Да. Блять, не совсем, точнее. Я сейчас в другом городе и без средства связи вообще. А машина заглохла напрочь. — Без средства связи? — усмехаюсь его словам, — ты мне сейчас звонишь, вообще-то. Если это твой план, чтобы вывести меня из себя, то я поздравляю, у тебя это успешно получается."Клоун."
— Только трубку не бросай! — слышу его крик, когда я уже убрала телефон от уха. Закатив глаза, подношу его обратно. — У тебя минута, чтобы всё мне объяснить. И не ори так, а. — Окей. Окей, слушай. Я в Твери сейчас, машина заглохла. Двигатель перегрелся или ещё что, я не особо понимаю что-либо сейчас, — начинает, тараторить, — а в Твери я потому что поехал за одной вещью для Ани. Она была у моих приятелей и нужно было срочно её забрать. Ну, не Аню, а вещь ту. Я поехал, а она одна дома осталась. Аня одна дома у меня осталась, не вещь. Там ни девушки моей, Кати, нет, никого. А ей нельзя сейчас одной быть. Свой телефон я ей оставил, чтобы ей не скучно было, а себе старый взял, где из номеров лишь её был, старый номер Кати и твой, когда утром звонил тебе. Я вообще в глуши какой-то. Только адрес и знаю. У меня ни денег, чтобы эвакуатор вызвать нет, ни номеров, чтобы позвонить кому-то ещё . Выручай, а? В голове у меня был лишь один вопрос. Который я далее и задала: — Ты за наркотой поехал? Только честно."Честно, ибо в любом случае я приеду. Нельзя ведь оставлять рыжую одну. Тем более, когда ей нужна новая доза. Это может очень ой, как плохо закончиться. "
— Нет. Нет-нет, не за ней, — всё так же быстро говорит. — Да всё, говори медленнее уже, я услышала тебя, — начинаю чувствать боль в висках. — О, хорошо, — вздыхает, — так что, ты поможешь мне? — Ты не ответил ещё. За какой вещью для Ани ты поехал? — Милас, я не могу тебе этого сказать. Даже не проси. — Тогда, я думаю, ты вполне сможешь доехать попутками до Москвы. — Да Милас, ну пожалуйста! — Абсолютно не за что, — киваю, будто бы он это увидит, — спокойной ночи."Раз. Два. Три" — считаю про себя, всё ещё не сбросив звонок.
— Блять, ладно! Ладно, слышишь?! Я скажу! — И? И он говорит, от чего глаза на моём лице, я уверена, приобрели идеальную круглую форму: — Я забирал пневмат. — Чего-о-о?! — теперь уже я кричу в трубку, — ты с ума сошёл?! Зачем ей, блять, пневмат?! — Ну, она сейчас в завязке, у неё нестабильное настроение, ей нужно девать куда-то свою агрессию и я подумал, что было бы неплохо, выпустить её стрельбой по банкам. Быстро проанализировав сказанное парнем, я разозлилась ещё больше. — Ты полный дебил, раз так подумал! Ты говоришь, что у неё нестабильное поведение, но готов дать ей в руки окружение? — Да я понял уже, что это глупая идея была... — Это была тупая идея, а не глупая! Тупая! Просто идиотская! Ты чем вообще думал? Своей задницей?! — Блять, да всё, не ори, понял я это уже, говорю же. Давай я тебе адрес СМС-кой скину, окей? А то орёшь так, пиздец просто. На меня так батя даже не орал, блять. — Ты у меня ещё в добавок и огребёшь, как только я приеду, понял?! И после моих слов он сбрасывает звонок, оставляя меня наедине со своей злостью, которая кипела во мне сейчас максимально сильно.***
— Может, зайдёшь? — спрашивает Егор, когда я остановила авто возле его подъезда. — Сейчас шесть часов утра. Мне через два часа уже нужно быть на работе, — надавливаю подушечками пальцев на, словно засохшие и потрескавшиеся, глаза. — А далеко тебе ехать? — Ну, от тебя где-то минут пятнадцать. От дома больше. — Давай тогда закрывай тачку, пошли ко мне. Быстро хоть помоешься, да перекусишь чем-нибудь. Подумав о том, что было бы неплохо именно сейчас, а не на работе, принять душ, я, недолго думая, всё же, согласилась. Раззувшись и прислонив к шкафу оружие, которое я не отдавала в руки парню с того момента, как его у него отобрала, я начала двигаться в сторону кухни. Но темноволосый меня останавливает. — Ща, погодь, — жестом показывает мне остаться в коридоре, — я посмотрю, где Аня. — Угу, — киваю, смотря на то, как он, стараясь не шуметь и не говорить громко, идёт в глубь квартиры. — Проходи на кухню. Только тихо, ладно? Вот прям как зайдёшь, сядь и не шевелись, окей? Не понимая, к чему это, я снова киваю и делаю так, как он сказал. И едва я только села на стул и облокотилась головой о стену, как Егор вышел на балкон. И зашёл обратно уже с рыжей на своих руках. Я, тут же вскочив и чуть не опрокинул за собой стол, подошла к ней. Она выглядела ужасно. Волосы лежали спутанными прядями, лицо было серо-жёлтым, под глазами залегли тёмные мешки, а бывшие когда-то розовые щёки сменились на острые скулы. — Что с ней? Почему она была на балконе? Она живая вообще? — прикладываю пальцы к её шее. — Да тихо ты, блять! Спит она! Я же сказал же, тихо сиди, — громким шёпотом на меня шикает, — а ещё говоришь, что это я тупой, — сжимает челюсть до появления на ней желваков. — Почему она спала там? — уже тихо спрашиваю. И тут Аня открывает глаза, рассеянно и расфокусированно на меня смотря. — Милас? Ми-и-илас, — сначала с вопросом на конце, а после уже утвердительно, — Милас-глюк. Ахуеть. А как живой п'ям. Живой глюк. Надо Его' у ут'ом 'ассказать. И она снова закрывает глаза, продолжая спать. Я ловлю укоризненный и раздражённый взгляд парня на себе и, понимая, что сейчас лучше правда сесть и просто подождать, пока Егор сам мне всё не расскажет.***
— Вот такие, вот, дела у нас, — заканчивает он свой расстроивший монолог. — И много раз она вот так сбегала? — Да нет, — морщится и отмахивается, — два раза всего лишь. Один раз, это в первые дни, к слову было, когда я не стал закрывать её, когда уходил. А второй вот, вчера утром. Но она это не специально делает. Ну, не что бы позлить или на жалость поиграть, не. Она вообще не такая, чтобы на чувствах играть. Ей это нахер не сдалось. Она просто устала очень. Она же с раннего возраста ещё употребляет. И просто по щелчку пальцев бросить это очень сложно. — Ты же тоже сидел на этой дряни? — и после его кивка, продолжаю, — сколько тебе потребовалось времени, чтобы бросить? — Тринадцать месяцев."Даже точную дату знает, ничего себе."
— Ого, — тихо произношу. — Но у Ани не будет этот процесс так тянуться. Если она сейчас уже осознает, что ей всё это не нужно, то толк будет намного быстрее, нежели чем было у меня. Я просто не понимал тогда ясно, хочу завязать или нет. — Извини за вопрос, но что конкретно тебя заставило отказаться от наркотиков? — А я чуть отца не зарезал, — говорит, отхлёбывая кофе из кружки, — когда тот меня пытался удержать, чтобы я не сорвался."Бог ты мой. И он так спокойно сейчас говорит об этом..." —, чувствую на себе неприятные мурашки.
— Ты сказал "чуть" или... — Он в порядке. Меня брат младший стулом вырубил. Вовремя подоспел малой, — парень как-то по-доброму усмехается, — если бы не он, я бы всем жизнь поломал. И ему, и маме, и себе. За папу вообще молчу. — А дальше? — А дальше я сам в клинику поехал и молил всех богов о том, чтобы меня туда взяли и помогли. Я готов был, чтобы меня наручниками приковали. Кстати о наручниках, — он кусает губы, — у тебя нет их случайно ? — А тебе зачем? — Ну, я на Аню их надеваю, когда на балкон выношу её. Балкон - это единственное место, где ей не холодно. А без наручников она отказывается выходить туда. Одни были, но я случайно цепку порвал, когда ключи потерял и пытался ножом их открыть, — пожимает плечами. — А если не наручники, а, ну, не знаю, полотенца какие-нибудь? — Неудобно ими. Пробовали мы. Так запястья перетягиваются сильно и кровь перестаёт поступать в конечности. А пока сделаешь так, чтобы удобно было, то уже и не нужны эти полотенца. А наручниками удобно. Пара секунд и готово. И руки сильно не жмёт и потом снимать быстро. — Почему ты в клинику не отправишь её? Где тебя вылечили, — поясняю. — Не хочет она. А я заставлять никогда не стану, — серьёзно на меня смотрит. — А лекарства какие-нибудь даёшь ей? Снотворное там, успокоительные? — Ну, сначала давал, а теперь у меня денег не хватает. Я даже девушку попросил, чтобы она не надолго съехала от меня, ибо по деньгам накладно очень. Двух дам-то содержать, — смеётся. — И девушка не обиделась на такое? — искренне удивляюсь."Н-да, если бы я приютила какую-нибудь девушку, пускай даже и просто подругу, то Яна бы не ушла, а меня выгнала, при этом заявив, что знать меня больше не желает."
— Она понимающая у меня, — улыбается. Киваю. — Номер карты давай мне, — достаю свой мобильный из кармана. — Зачем это? — Деньги буду снимать, которых у тебя нет, — говорю, — Егор, ну что за вопросы? Давай номер, только Ане не говори ничего. Скажешь, подработку нашёл. Или родители дали. Придумаешь, в общем, что-нибудь. Будешь ей покупать то, что она захочет. Вообще, пусть питается хорошо. Переведи её на правильное питание, пусть спортом займётся. Пусть налаживается свою жизнь как-нибудь. — И как мне это сделать? — усмехается. — Своим примером, — пожимаю плечами, — а что у неё с мамой? Я звонила ей и... и ничего толком не поняла, если честно. — Если захочет, Аня сама расскажет тебе как-нибудь об этом. Сам не стану. И не проси, чтобы я просил уравновесить их отношения. Ни при каких условиях не стану этого делать. — Да я и не хотела этого говорить вообще-то, — и допив кофе, говорю ему, — карту давай мне. — А, да, сейчас, — он выходит и, возвращаясь с кошельком кладёт на стол пластиковый прямоугольник, — держи. — Угу, — беру и тут же начинаю переписывать цифры номера в одно из окошек онлайн-банка, — только смотри, не говори ей об этом. А то я догадываюсь, что будет, если она узнает. Я тогда её врагом номер один стану. — Хорошо, — слыша твёрдую интонацию, я поднимаю на него глаза и встречаюсь с очень серьёзным взглядом карих глаз, — спасибо тебе большое. — А вы... вы с Аней не родственники? — спрашиваю, вертя в руках его карточку. — Нет, — говорит, явно не ожидав сейчас такого вопроса, — а что? — Цвет глаз у вас почти одинаковый, —задумчиво произношу и утыкаюсь обратно в экран телефона. Переведя на его карточку крупную сумму денег, я вскоре вышла из его квартиры и села в машину. И тут же стала набирать сообщение: "Пневмат я забрала, пусть у меня некоторое время полежит. Никуда его не дену, будь в этом уверен. А Ане, если она вообще спросит за меня, скажи, что это и правда был глюк. Не спросит, молчи." Заведя мотор, я резко нажала на газ, отчего авто чуть не занесло."Говорю себе, что мне должно быть плевать, но сама, в то же время, делаю всё что угодно, чтобы рыжей стало лучше."