"Неужели только у меня сейчас работают мозги в правильном направлении?!"
Мама вздыхает. И спрашивает: — Ты правда хочешь это сделать? — Хочу, — киваю, чуть пожимая плечами, — и я это сделаю, если она не исправится. А она не исправится, я в этом уверена. Поэтому, я не считаю, что нужно тянуть с процессом лишения её родительских прав и сделать всё как можно быстрее. Да и хорошие знакомые у меня в юридической области имеются. Так что, не думаю, что мой план будет сложно реализовать. — Дай ей шанс, Ксюш, — слышу небольшой шорох на фоне, после небольшой паузы. — Мам, она пьёт. Много и часто. — Но ты ведь тоже и... — Ты знаешь, что я очень редко совмещаю свой отдых с алкоголем. А если и совмещаю, то отлично знаю свою меру и делаю это крайне осторожно. Я если пьяная, то никогда к Нине не приближусь и никогда не буду первая в проблемы влезать. — Ты не понимаешь, ты не видишь всей картины, Ксюш. — Не вижу всей картины? А ты её видишь, скажи? Ты бы ничего и не знала, не позвонив бы я тебе сейчас. Или ты знала? — поспешно спрашиваю, перебивая саму себя. — Нет, боже, я не знала, — так же поспешно отвечает, — Лариса бы не стала о таком рассказывать мне, а Костя... а Костя я не знаю, почему молчал. Он вообще в курсе? — В курсе. Но он ничего не может сделать. Якобы, — морщу нос, — якобы не может. На самом деле, ему плевать, я считаю. — Нет, ему явно не плевать, если он согласился с тобой обсудить эту ситуацию. — Да ему только на руку, если я заберу Нину. Он спокойно тогда сможет отправиться в Бельгию, не заботясь о том, что у него дочка дома с сумасшедшей женой осталась. — Это называется "быть уверенным в том, что с дочкой всё в порядке", — исправляет меня мама. — Значит, ты согласна с тем, что Нине будет со мной лучше, чем с Ларисой? — И согласна и не совсем. Тут нужно всё хорошо обдумать и только потом что-то решать и предпринимать. — Хорошо обдумать? — усмехаюсь, — и сколько думать? Неделю? Месяц? Год? А, может, вообще, подождать до её совершеннолетия? И тогда Нина сама сможет съехать от неё и всё само собой разрешится. Это ты предлагаешь? — снова повышаю голос, — нужно решать всё сейчас и приступать к делу в максимально короткие сроки! Это никак тянуть нельзя! — Хорошо, я услышала тебя, — перед глазами появляется картинка того, как она кивает, смотря на меня, поджимая губы, — но... — Но ты не поможешь, да? Правильно я понимаю? — Не перебивай меня, — мягко просит, — дай закончить. — Извини, — вздыхаю. — Так вот. Я хотела сказать тебе, что твоё решение очень справедливое. Но оно справедливое лишь с одной стороны. — То есть? — спрашиваю, когда услышала паузу после её слов. — То есть, что будет с Ниной, если ты лешишь её матери? — Спокойная жизнь. Это же очевидно, мам. — Представь, если бы тебя забрали у меня, когда между нами не было хороших отношений. Тогда бы у нас не было возможности, решить все наши проблемы сейчас. Ты бы просто возненавидела меня, Ксюш, и у меня не было бы шанса попросить у тебя прощения. — Если захочет, то найдёт возможность извиниться, — качаю головой, — главное желание. — Но Нина может не захотеть, чтобы перед извинялись. Посчитать это уже не нужным. — В любом случае, это будет её право, мам. — Сейчас ей плохо, но что будет потом? Когда из школы её будет забирать не мама, а тётя? Когда все будут рисовать мам и пап, а она тебя? И как она будет объяснять друзьям, почему ты ей и отца и мать заменяешь? Ты об этом думала? — Не думала, — тихо говорю, — об этом не думала. — Её могут начать дразнить из-за этого, Ксюш. — Ты сейчас на мою жалость надавить пытаешься? — спрашиваю. — Я просто хочу, чтобы ты всё взвесила. А вообще, взглянув на ситуацию с такой точки зрения, я задумалась. А что если мама права? Своим правосудием я лишу девочку детских травм, но, так же, лишу ее и матери, отрезав возможное светлое будущее. — Но как же то, что Нине приходится терпеть это? Я не могу это оставить просто так, мам, — ни смотря ни на что, стою на своём. — Я бы сказала тебе, чтобы ты сама решала, что делать, но я не могу. Вы обе мои дочери и я прошу тебя дать Ларисе шанс, — не зная, соглашаться или нет, я молчу, ничего не говоря, — Ксюш, — зовёт меня, — пожалуйста, дай ей шанс. Дай ей возможность исправиться. — А если она ударит её так сильно, что ей больше не потребуется шансов? — Я тебе обещаю, что если после вашего разговора её отношение к Нине не поменяется, то я помогу тебе. Встав со стула, я начинаю ходить по площади балкона взад-перёд. — Один, — сквозь сжатые зубы, — я дам ей всего лишь один шанс. Даже не так. Я дам ей аж один шанс, — и услышав вздох мамы, добавляю, — но, хоть малейшая оплошность с её стороны, и я заберу Нину. — Хорошо, — мама соглашается.***
Нина хотела поскорее вернуться в Москву. Упрашивала меня полететь домой уже второй день, залазия мне на спину и тыкая острыми пальцами в татуировки. Периодически она цепляла на мои волосы свои разноцветные заколки в виде маленьких цветочков и зайчиков. Я на это вздыхала и спешила сфотографировать, чтобы потом распечатать фото и вложить в альбом."И что мне делать? В Москве сейчас жара ужасная. Улетим мы и что? В квартире её держать целыми днями и только по вечерам на улицу выводить? Бред какой-то.
Но, тут я подумала о том, что я могу на работе отпуск взять, чтобы заниматься ею. В принципе, можно составить сейчас план на неделю, чем можно заняться, пока жара не стихнет и всё хорошенько обдумать. По утрам можно, например, мультики смотреть, в обед в бассейн ездить, после в кино. А там вечер уже, можно и прогуляться. Потом сказки на ночь и сон."Так, — останавливаю саму себя, — сначала нужно сделать так, чтобы Нина спала спокойно, а потом уже и о развлечениях думать."
Значит, сначала к психологу её отвести нужно, чтобы поработали с её ночными кошмарами и запуганностью. Чем раньше, тем лучше. Как раз, со специалистом можно и обсудить виды развлечений для девочки."А может, стоит обсудить и всю эту ситуацию с Ларисой?" — приходит мысль.
Сделав себе кофе, я качаю головой, понимая, что сестра не захочет идти ни к какому, как она скажет, "мозгоправу". А ставить ультиматумы мне уже уже порядком надоедает. Не верю я, что она исправится. Ударивший однажды, ударит ещё множество раз."А вот Нине психолог нужен. Это стопроцентно."
И прокрутив в голове всю недавно мною проштудированную в интернете информацию, я вспомнила, что для лишения материнских прав потребуются доказательства травм ребёнка. И подумала о том, что заключения психолога о травмированной психики должно хватить. Или заключение даёт не психолог, а психотерапевт? Если так, то это может быть опасно для будущего Нины."А не поступаю я как сука, начиная это всё? Не сделаю ли я только хуже?"
И тут же ответив на свой вопрос отрицательно, я возвращаюсь к тому, с чего изначально начала свои размышления:"Так лететь нам в Москву сейчас или подождать, пока закончится срок снятия отеля? Хотя, ещё неделю ждать... Долго. А ребёнка жалко."
***
Мне не пришлось звонить Ларисе и назначать ей встречу. Она сама это сделала. Сама позвонила и сама спросила у меня, смогу ли я придти через час в ресторан, примыкающий к отелю, в котором мы жили. Пригласив в свой номер Костю, я оставила Нину ему на присмотр, а сама, быстро собравшись, отправилась в назначенное место. Вопреки всем моим ожиданием, где сестра будет упрекать меня в моих интересах и обвинениях в излишней опеке, она сидела, остановив свой взгляд куда-то позади меня. — Ты хотела встретится со мной, чтобы сидеть и молчать? — и не услышав ответа, усмехаюсь, — ну что ж, тогда я начну первая. Скажи мне, как давно ты начала пить? А то, что ты пьёшь, я знаю, можешь не отрицать. Так что, ответь мне честно. — Ксюш, я... — мешкается. — Ларис, я хочу сделать так, чтобы всё было хорошо. Пожалуйста, — уже твёрже говорю, — ответь мне на мой вопрос. — Я... я начала пить, как только Костя сказал, что хочет от меня развода. У меня стресс, понимаешь... и я... — И ты сбегаешь от проблем, я поняла, — киваю, — в общем, я перейду сразу к делу и выскажу всё, что думаю о тебе, — говорю, без грубости в голосе, — готова выслушать? После моих слов, женщина переводит на меня, блуждающий до этого по стенам ресторана, взгляд. — Мама мне рассказала, что ты звонила ей и жаловалась на меня. Я в курсе того, что ты сейчас мне скажешь. И я против того, чтобы ты отнимала у меня Нину. Я не настолько плохая мать, чтобы у меня забирать её. Ты не имеешь права это делать. — Пока не имею, — поправлю её. — Мама сказала, что ты толком не уверена в том, что хочешь это сделать. Скажи, ну зачем тебе она? У тебя же своя жизнь, свои проблемы, свои интересы. И я сомневаюсь, что у тебя будет время на то, чтобы воспитывать маленькую девочку. Ты видишь её раз в полгода, Ксюш. Ты даже не знаешь, какие мультики она смотрит и какой цвет у неё самый любимый. Ты же совсем ничего не знаешь о ней. — Её любимый мультфильм "Русалочка", а её любимый цвет жёлтый, — сразу же отвечаю, твёрдо смотря сестре в глаза, — она любит перед сном пить много воды, а завтракать сырниками со сгущёнкой и сладким чаем. Так же, она много танцует, хочет завести белую собаку и научиться кататься на роликах, — увидев то, что её глаза снова смотрят куда угодно, кроме как на меня, я добиваю её, — Ларис, а теперь ты мне скажи: какая у неё любимая сказка? — Золушка, — говорит, но я чувствую неуверенность в её голосе. Я качаю головой, сдерживая в себе порыв смеха."Позорище."
— Русалочка. Русалочка, Ларис, Русалочка, — теперь я смотрю на женщину передо мной не просто твёрдо, а победно. — Её взгляды на мир слишком часто меняются, чтобы за ними было реально уследить, — чуть пожимает плечами. — Она твоя дочь, а не соседская девочка, чтобы следить за ней было чем-то нереальным. — Но я... — Да-да, — киваю, откидываясь на спинку кресла, — у тебя работа, нервы, стресс. Тогда зачем ты рожала вообще, если не подозревала о такой ответственности? — А это уже не твоё дело, — зыркает на меня тёмными глазами."Забавно. Мы родные сестры, но различается капитально. Даже внешностью. Она похожа на нашего отца, а я же на мать. Но, характер я, в отличие от неё, взяла папин."
— Ты же понимаешь, к чему всё идёт, Ларис. Ты видишь, что Нина лучше ко мне относится, чем к тебе. А я её тётя, а не мать. Мы утром в магазине были и, когда к нам подошла пожилая женщина, то первое, что она сказала, это было то, что ей приятно видеть, когда мама так сильно любит свою дочку. Я ведь мы просто шли с ней по отделу с овощами, Ларис. А тебе такое говорили, когда вы гуляли? — В просто России люди не лезут ни в свои дела, — поджимает губы. — Да просто ты всегда на неё орёшь как сумасшедшая. Твоё счастье, что в России такие люди, что, как ты говоришь, что другими не интересуются. Так бы давно тобой служба опеки заинтересовалась, — она хочет что-то сказать, но я обрываю это на корню, приступа к делу, — значит так. Сейчас я буду говорить, а ты либо отвечать на мои вопросы. Либо "да", либо "нет". Скандалить я с тобой не хочу, честно. Итак, мама же тебе всё рассказала? Про то, что я хочу тебе дать шанс, — поясняю. — Неужели ты всё это серьёзно говоришь? — Да или нет? — Да. Говорила, — закатывает глаза. — Ты согласна на него? — Если я отвечу, что нет, то ты начнёшь процесс лишения меня родительских прав? Киваю и медленным действием пожимаю плечами. — И поэтому, в твоих интересах согласиться. — Хорошо. Что мне нужно сделать, чтобы ты отстала от нас? Я вздыхаю. — В первую очередь понять, то, что вам обеим это нужно. Я не могу видеть то, как Нина, вся покрыта синяками, почти каждую ночь плачет из-за кошмаров, в которых ей снишься ты. Но, при этом, ты думаешь, мне не больно, когда я представляю, что она растёт без тебя? — говорю то, о чём думала всю ночь, — я разговаривала на эту тему с мамой. Признаю, я не смотрела на всё это именно с такой точки зрения. Но она привела в пример наши с ней взаимоотношения. Что было было, если в свое время меня забрала к себе бабушка? Я не думаю, что сейчас я бы вообще смогла называть её своей "мамой". Я росла, как бурьян, не видя ни любви, ни ласки, потому что маме никто в свое время не объяснил, что любовь нужно делить поровну между двумя детьми. Но, из-за того, что я росла с нейи хоть как-то, но контактировала, она, поздно, но поняла, что я тоже её дочь, — вздыхаю, — так что, я правда не хочу сделать хуже. Я не хочу отнимать тебя у неё, — теперь уже я отвожу свой взгляд, — да, ты права, у меня работа, социальный рост и свои проблемы, которые для меня важны. Я пожертвую большей частью своей карьеры, если Нина будет жить со мной. Но я готова это сделать, чтобы моя племянница не росла в криках, ударах и со сломленной к чертям психикой, — прервавшись на то, чтобы сделать глоток принесенного мне кофе, я продолжаю, — в общем, я даю тебе шанс. Честные условия. Единственное, что я прошу у тебя, так это то, чтобы ты изменилась, Ларис. Ты моя сестра. Несмотря на все детские обиды, ты моя сестра и я не сделаю тебе плохого. Но так же не желаю плохого и своей племяннице. Пойми это пожалуйста. Во время моего монолога у женщины, что сидела напротив меня, сжав крепко ладони, навернулись слёзы. — Что ты предлагаешь? — Я хочу, чтобы до осени Нина прожила со мной. А ты в это время начнёшь лечение. У тебя зависимость от алкоголя и мы обе это понимаем. И я настаиваю на семейном психологе. Частом. Не беспокойся, без нашего согласия информацию не разгласят и не занесу в медицинские карты. Твоей карьере это никак не повредит и твои знакомые об этом не узнают. Хотя, в этом ничего нет страшного. Мозг такой же орган, как и все остальные. Кардиолога ты же посещаешь? Так вот прими это как обычный поход к врачу. — До осени? Но сейчас же только середина июля, — вижу испуг в её глазах. — Думаю, это пойдёт на пользу. Поймёшь, каково это, не видеть дочку, если ты не воспользуешься своим шансом. — Хорошо, — кивает, — я поняла тебя. И я... я согласна. Но только если ты будешь разрешать мне видеться с ней, — быстро добавляет. — Только если ты будешь трезвая и не будешь на неё агрессировать. И не задаривай её подарками. Не нужно покупать её доверие, ладно? Лариса кивает, опуская лицо в ладони. — Не забирай у меня её. Пожалуйста. — Ты сама понимаешь, что это нужно. Это всего лишь пара месяцев. Всё в твоих руках. — Не забирай её у меня насовсем, — качает головой, — она единственное, что я люблю в этой жизни. — Ты даже сейчас говоришь о ней, как о вещи. Чтобы полюбить кого-то, полюби сначала себя. Начни уважать себя, ценить, любить. И тогда тебе будет гораздо проще любить кого-то другого. И отпусти Костю. Ты уже не спасёшь ваш брак. Хотя, — задумываюсь, — если вы решите общие проблемы и недосказанность, то может, и получится. Кстати, психолог и в этом может помочь. Но, при совместных сеанса, конечно же. Решив на этом закончить диалог, я встала из-за стола и, взяв рюкзак, с которым пришла, направилась на выход из зала ресторана. И когда я уже потянулась к деревянной ручке двери, я услышала, как Лариса меня окликает, заставляя остановиться. Повернувшись, смотрю на растерянное лицо женщины. — Ей правда снятся кошмары со мной? — Да, — коротко киваю.***
Спросив у племянницы ещё раз, точно ли она хочет домой, я заказала билеты. Вылет завтра в шесть часов утра. Значит, в Москве мы будем уже в обед, если рейс не перенесут. Что, в принце, сделать не должны, ибо погода здесь идеальная. Да и в Москве дождей нет. Хотя, они бы не помешали, чтобы хоть немного остудить бетонную столицу. Решив сделать ужин, чтобы Нина попрощалась с матерью и отцом, я сообщила Ларисе о том, что завтра утром мы уезжаем и, если у неё есть желание, то она может придти сегодня вечером. Ответ не заставил себя долго ждать и я, взяв с собой племянницу, отправилась в ближайший супермаркет за продуктами.***
Вечер прошёл тихо, мирно и без скандалов. В одну из минут, когда Лариса накладывала салат в тарелку дочери, в мою голову даже пришла мысль о том, что я совершаю ошибку, так беспордонно влезая в чужую семью. Но я тут же постаралась себя остановить и пресечь на корню эту мысль. После семи, когда трапеза подошла к десерт, я пошла за тортом на кухню, то услышала как в спальной комнате звонит мой мобильник. Зайдя в комнату и взяв его в руки, я немного удивилась, увидев то, что звонок поступал от Егора."Обычно этот засранец не звонит даже тогда, когда он на мели и ему нужны деньги... — думаю, хмурясь.
— Да, — тут же снимаю трубку, — что случилось? — Аня переезжает, — быстро выпаливает. — Что? В смысле? Погоди, как переезжает? Куда?"И как далеко? Надеюсь, она не решила переехать в другой город..."
— В другую квартиру съезжает, не тупи. — Вы поссорились что ли? — Чё? Да не, ты чё? Она не хочет больше стеснять меня, прикинь? Меня и стеснять. Я в ахуе, Ксюх. — Так разве это плохо? — спрашиваю, пропуская мимо ушей непривычное от него обращение ко мне, — как раз девушка твоя обратно к тебе вернётся. — Да блин, это-то да. У меня снова будет секс и это, конечно, круто. Но, я не уверен, что Аня дальше справится сама, без меня. — У неё ещё есть... ну... ломки? Не знаю, если честно, как правильно назвать то, что с ней было, — признаюсь. — Нет, она уже в порядке, вроде бы. Но, всё равно, мало ли что. Она же не позвонит даже, если ей плохо станет. Зная Аню, я в этом уверен просто. — А ты говорил с ней по этому поводу? — Говорил, но она упертая как баран, — чуть повышает голос, — её не вразумить, если она уже что-то решила для себя. — Ну, тогда пусть делает то, что хочет. Взрослая она уже. Тем более, если она сама решила завязать с наркотиками, то не думаю, что она при первой же возможности сорвётся. Сам говоришь, что она упёртая, — и добавляю, — как баран. — Я тоже думал об этом, но... но не знаю! Я бы ещё месяц-два понаблюдал за ней. — Сам решай, я тут явно тебе не помощник. Главное это, не поссорьтесь из-за этого, а то потом ты точно не сможешь наблюдать за ней. — Это да, тут ты права, — задумчиво говорит мне, — ладно тогда. Не знаю, чё я тебе позвонил, но спасибо за совет. — Погоди, — обрываю его, — на что она собирается переезжать? Откуда у неё деньги? Она что, решила остатки свои продать? — Чё говоришь такое? — удивляется, — у неё пусто вообще сейчас. Она до того, как бросить, всё распродала. У меня же остались деньги, которые ты присылала. За месяц оплатить с лихвой хватит. Даже на продукты ей останется. Я уже говорил ей, что у меня есть пара хороших проектов и я смогу ей помочь с жильём на первое время. — А дальше, пусть на работу устраивается, кстати, — говорю, — занятость в её состоянии лучший вариант, чтобы не сорваться. — Да, она сама так же говорит. — Слушай, а кем ты работаешь? Что за проекты? — Да нет проектов, я так прикрываюсь, чтобы тебя не палить, — говорит, словно раскрывая мне страшную тайну. — Да я поняла, как бы, — закатываю глаза, — я имею в виду, что у тебя вообще за работа? В плане, кем работаешь? — А-а-а, — тянет, — я сайты создаю, с фирмами разными работаю. Ну, всякие лейблы придумываю, рекламу. А кроме этого, эскизы тату-мастерам рисую. — Неплохо, — киваю, — ладно, давай, мне пора. Кстати, я в Москву прилетаю завтра. — Какая важная информация, — усмехается, — вообще, можно пересечься, если хочешь. — Да вряд-ли у меня время будет, — чешу затылок. Попрощавшись с парнем, я сразу же перехожу в онлайн-банк и перевожу деньги на карту с текстом "заплати сразу за пару месяцев".***
Нина, привыкшая к перелётам, едва только положила голову на подушку, удачно взятую мною, сразу же заснула и проснулась лишь тогда, когда я сама её разбудила и сообщила о том, что мы только что приземлились. Решив отпраздновать наш прилёт в Москву разными вкусностями, мы взяли такси и отправились в ближайший супермаркет. — Можете не уезжать, а нас подождать? — спрашиваю у водителя, когда тот остановился на парковке, — я заплач`у. — Без проблем, — кивает мне. — Только можно ваш паспорт? — чуть улыбаюсь, — не хочу вас обидеть, но все наши вещи у вас в багажнике и мне нужна гарантия того, что вы не уедете, оставив нас без всего. Мужчина средних лет почти сразу же согласился дать мне на время свои документы, клятвенно при этом пообещав, что всё будет хорошо. Зайдя в супермаркет, Нина вздохнула: — На улице так жа'ко. — Да-а, солнышко тут печёт очень сильно. Ну ничего, сейчас быстро скупимся и домой поедем. Включим кондиционер и будем мультики смотреть, да? — сжимаю её ладошку, улыбаясь. — Да! — Ты что хочешь кушать? Что сегодня на ужин приготовить? — Кашу из ка'тошки. — Кашу из картошки? — переспрашиваю и смеюсь, — пюре что ли? — Да, — кивает, — кашу. Посмеявшись, я беру тележку и направляюсь в овощной отдел. — А к каше что? Рыбку будешь? — Только если без косточек, — чуть хмурит светлые брови, — я не люблю косточки. — А мы возьмём такую, где их не будет. — Ксюс, а можно я пойду конфеты посмотрю, пока ты ка'тошку для каши бе'ёшь? Усмехнувшись, я киваю ей и прошу, чтобы она сильно далеко от меня не отходила."Каша их картошки, — повторяю про себя, — это что-то новенькое."
Подумав о том, что было бы неплохо сразу закупиться овощами на неделю, я, пока накладывала морковь и лук в пакеты, решила позвонить Яне. — Ян, привет, — говорю, как только гудки заканчиваются, — не занята? — Привет, Ксюш, — слышу её улыбку, — нет, не занята. У меня обед как раз. А у тебя сколько сейчас время? Утро, да? — Да нет, я в Москве уже. Вот, только с самолёта сошла, можно сказать. — О, здорово. Значит, ты скоро выйдешь? Как раз завтра твоя смена по плану. — Вот я как раз по этому поводу и звоню, — немного мнусь, перед тем, как сказать причину своего звонка, — мне нужно отпуск взять ещё один. — Что-то случилось? — Ну, как тебе сказать. Да, возникли небольшие проблемы. Помнишь мою племянницу? — спрашиваю, кладя в тележку пакет с огурцами. — Нину? — Да. — Помню конечно. До сих пор удивляюсь тому, как она на тебя похожа. Прямо как две капли воды. Как дочка твоя, ей богу. — Ну, вот на время она моей дочерью и станет. Лариса ведёт себя ужасно по отношению с ней. Пить начала. Бить. В двух словах и не расскажешь сразу. В общем, мне пару недель нужно, чтобы с ней побыть, а потом как-нибудь график такой сделать, чтобы я не каждый день работала, а дня три-четыре в неделю, хотя бы. Да и не в ночь, в основном. Я могу всю документацию на себя взять, если хочешь. — Блин, Ксюш, сейчас лето, завалы такие, — задумчиво говорит, — давай так: отпуск тебе будет, а потом уже решим что-нибудь. Идёт? — Да, хорошо. Спасибо большое. — Да ладно, я понимаю всё. У самой дочка же есть. — - Кстати, как Лина? Не болеет? — Да нет, слава богу. Закончив диалог я беру тележку и направляюсь на поиски своей "дочки". И не нахожу её в отделе со сладостями. И едва я начала озираться и внимательно всматриваться в толпу людей, как меня резко дёргают за штанину джинс. — Ксюсааа! — слышу за своей спиной. Обернувшись и обнаружив пропажу, я тут же хочу отругать племянницу за то, что она сбежала, но, вместо этого, я с умилением смотрю на девочку, чьи светлые косички ещё покачивались от лёгкого бега ко мне. — Заяц, ты куда сбежала от меня, а? — тут же подхватываю её на руки, чуть подбрасывая её вверх. — Я пошла за йогу'том и заблудилась, — рассыпается в смехе, запрокидывая голову."Йогуртом? Она же конфеты хотела, насколько я помню. А, она шоколадку взяла, вместо конфет, понятно, — замечаю яркий прямоугольник в её руке.
— Я же тебе говорила: не отходи от меня ни на шаг. Тут же людей очень много. И плохих и хороших. Мало ли, что у них в головах. — Кста-а-ати, — говорит светловолосая, — сейчас тако-о-ое 'асскажу! — Что такое? Ну ка. — Ту девочка есть, п'ямо как ты! Я в неё в'езалась и сказала, что его не заметила, а она сказала, что она не мальчик, а девочка и просто любит одежду мальчишек. А ещё у неё такие волосы, — округляет без того большие глаза и взмахивает рукой, чуть ли не задевая моё лицо, — 'ыжие! Прям о'анжевые! Как апельсин! А ещё она тоже меня зайцем назвала! А я сказал ей, что только ты меня так называть можешь! Но она тебя не знает, я сп'ашивала! Перед глазами сразу всплывает веснушчатое лицо. По спине прокатывает волна жара. — Рыжие? — переспрашиваю, — а где именно ты видела эту девушку? — А вон там! — указательным пальцем тычет в сторону. Проследив за указанием и не обнаружив там никакой девушки с похожим описанием, я спускаю Нину с рук и достаю мобильник. — Аня у тебя? — спрашиваю, как только гудки прекратились. — Не, она уже не со мной живёт. — - В смысле? Она так быстро переехала? Ты же только вчера мне сказал о том, что она только планирует свой переезд. — Оказалось, что она уже нашла сне квартиру и даже с хозяйкой обговорили всё. А че такое-то? У тебя же утро раннее. Или ночь? — Да бл, — бросаю взгляд на племянницу и исправляюсь, — блин. Я в Москве уже. — И чё? Чё звонишь то?"Какой же ты тупой иногда бываешь, а."
— Кажется, она поняла, что я не парень. Вот, чё. — Как? Вы виделись что-ли? — Можно сказать и так, — говорю, сбрасывая звонок. — А ты кому звонила? — смотрит на меня пара голубых глаз. — Да так, знакомому. Слушай, заяц, если увидишь ещё раз эту девушку с оранжевыми волосами, то тут же скажи мне, хорошо? — Хо'ошо, — кивает, — только я йогу'т так и не взяла. Пойдём за ним. Там клубничный вкусный очень. Я тебя угощу им, если купишь, — улыбается, вызывая мой смех. — Ой, хитрюга ты, заяц, — качаю головой, — пойдём за твоим йогуртом, раз он такой вкусный. Купив йогурт и прихватив, заодно, творог и топлёное молоко, которое девочка очень любила, я решила купить мягкую игрушку, чтобы ей было кого обнимать перед сном. И передав в маленькие руки огромного зайца, я остановилась как вкопанная, когда Нина дёрнул меня за палец, со словами: — Вон она! О'анжевые волосы! Проследив за глазами ребёнка, я сжала крепко поручень тележки."Почему судьба решила нас свести вновь именно таким образом? И именно сейчас? Да и зачем?"
— А она видела, когда ты ко мне побежала? — Не знаю. Наве'ное да. — Прекрасно, — вздыхаю. — Ты злишься? — Нет, что ты заяц, я просто думаю, — еле выдавливая из себя улыбку."Думаю, к чему это всё приведёт."
И Аня, словно почувствовав то, что я на неё смотрю, обернулась, сразу натыкаюсь взглядом на меня. В грудине у меня что-то резко сжимается, заставляя сделать глубокий вдох. На ладонях моментально выступает пот, делая кожу излишне влажной, а колени заходятся мелкой дрожью. И добивает меня выражение её глаз. В них я чётко вижу очень знакомое мне чувство, так называемое отвращением и, кажется, злостью, в перемешку с неприязнью. Рыжая стоит перед кассой, сжимая в тонких пальцах руки коробку то ли кефира, то ли молока, выкрашенную в синий цвет."Неужели тебя настолько сильно злит эта ситуация, что ты не можешь контролировать своё тело? " — не сдерживаюсь и усмехаюсь вновь.
Аня же, на игру моей мимики дёргается и, словно под ударом пощёчины. Дёргается, но взгляд не сводит, продолжая лишь всё сильнее и сильнее сжимать в ладони коробку."Видимо, тебя уже можно вписывать в список людей, что ненавидят меня."
После своих мыслей, я медленно киваю ей, тем самым приветствуя. И она морщится, отводя взгляд. А мне становится противно наблюдать за тем, как она начинает меня ненавидеть. Положение спасёт кассир, который позвал рыжую, заставляя ту отвернуться от меня. — Пойдём заяц, нужно купить тебе рыбу."Почему мой голос звучит настолько разбито? Это же просто чужая девчонка. Рыжая. Картавая. Девчонка-наркоманка, — пытаюсь остыть.
— Ты злишься, — тихо произносит, — это из-за меня? Я что-то не так сделала? — Нет-нет, — заходя за стойку мясного отдела, я разворачиваются девочку к себе и сажусь перед ней на корточки, — я злюсь вовсе не из-за тебя. Я просто устала. — Мне удаётся, ты в'ёшь, — дует пухлые губы. — Ладно, — вздыхаю и поправляю выбившуюся из косичек прядь светлых волос, — я злюсь. Та девушка с оранжевыми волосами... я её знаю. И я её случайно обманула и она на меня злится. А я злюсь на себя, потому что позволила себе быть немного плохой. — Ты не плохая! — восклицает, — в'ать иногда полезно! Я тоже иногда в'у, когда в садике не хочу есть. Я гово'ю, что всё съела, а на самом деле Вовке всё отдаю. И ему хо'ошо и у меня живот не болит. Это заставляет меня улыбнуться и кивнуть её словам. — Хорошо, заяц. Но всё же, я поступила плохо. Я не врала во благо кому-то. Я врала из-за глупости. И это плохо. Так нельзя. — Теперь ты будешь извиняться пе'ед ней?"Если скажу "нет", то, боюсь, сломаю твою логику."
— Я хочу поговорить с ней. Но, не сейчас. Сейчас я не готова и нам нужно сделать так, чтобы она нас больше не видела тут. Нина растерянно смотрит на меня, а потом, подумав о чём-то, кивает.***
Уснуть ночью оказалось сложным. В голове, подобно тяжёлым тёмным булыжникам, перекатывались мысли, не давая никак заснуть. Стоило только закрыть глаза, как перед ними вставала рыжая с издевательской улыбкой на пухлых губах. Она улыбалась, склонив голову и насмешливо сложив на груди руки. И я, плюнув на тщетные попытки заснуть, подоткнула одеяло под бока Нины, решила вышла на кухню,избавив себя от навязчивым кошмаров."Так, и что у нас есть?" —задаюсь вопросом, смотря на то, как стрелки настенных часов медленно приближаются к отметке часу ночи.
А есть у нас ненависть, в возникновении которой я поучаствовала лично сама. Вот чего мне стоило, сразу сказать, что я не парень? Может, тогда, мне и не пришлось сейчас чувствовать себя так, словно на меня ушат холодной воды вылили. Хотя, может, эта ненависть бы сразу меня окутала, если бы сразу призналась и не устраивала этот цирк. Хотя, даже если так бы и сделала, то сейчас мне было бы уже всё равно, однозначно. Я неделю-другую бы помучилась, да забыла бы. Или вообще бы не мучалась, ибо не успела бы привязаться."Но, всё же, почему у неё именно такая реакция? Может, это не ненависть вовсе? Может, я перепутала? Я же плохого ей не сделала ничего, по сути. Совершенно ничего, от чего можно было так на меня смотреть и так сильно дёргаться."
Посмотрев на телефон, что завибрировал в беззвучном режиме, я хмурюсь, увидев незнакомый мне ранее номер. — - Алло, — снимаю трубку. И после услышанного голоса, дёргаюсь уже сама. — Ало. Это Ксюша? Ну, — слышу грубоватый смех, — кото'ая Милас? Типа это, па'ень, кото'ая. Вздыхая, я закрываю глаза. — Да. Я - она самая. — А чё, ты пол с мужского на женский поменяла, 'аз сейчас имя у тебя д'угое? Или наобо'от?"А вот и ненависть, — чуть киваю, вспоминая свой главный вопрос, —бесспорно, она и есть.
— Не то и не другое, — спокойно отвечаю, закрываю дверь в коридор, чтобы мой голос не разбудил маленькую и щёлкаю кнопку электрического чайника. — А чё ты тогда как пацан выглядишь? — не перестаёт меня удивлять своей прямолинейностью рыжая. — Нравится. — А чё с голосом? Злой, блять, такой. Бля, злая точнее. Забыла, что ты тёлка, — якобы исправляется, — а к тебе как вообще об'ащаться? Как к нему или к ней? Я это, не знаю п'осто. — Я не тёлка, — говорю ей, услышав раздражающее меня выражение, — это во-первых. — Окей, бля, — слышу звон стекла о стекло, — а чё делаешь сейчас, не тёлка? — Ты звонишь, чтобы меня на конфликт вывести? Зачем тебе это? Ради развлечения что ли? Спросив это, я раздвигаю на окне светлые шторы и достаю из шкафчика любимую кружку. Далее, достаю банку кофе и ставлю её на стол, ожидая, пока чайник вскипит. — Конфликт? Да нахуй надо мне это. Просто звоню. Захотелось узнать всё под'обнее. — Тогда разговаривай нормально, если хочешь от меня что-то услышать. Без агрессии и насмешек. — Да ладно тебе, я не специально же. Я тут выпила малясь и подумала о том, почему бы тебе не позвонить. — Вот как? И в честь чего пьёшь? Праздник какой? — стараюсь сделать голос мягче. — Да тебя встретила, вот с горя и пью. Ты меня выбесил дико знаешь. — Да, ты тоже нечто подобное во мне вызвала, — вспоминаю свои дрожащие и мокрые ладони, — и да, можешь ко мне обращаться в женском роде, — отвечаю на заданный ею ранее вопрос, — теперь то ты знаешь всё. — А вот не всё знаю. Так что, это, 'ассказывай давай. — И что тебе рассказывать? Всё с самого рождения? Или более короткий период моей жизни? — Да без 'азницы. О себе что-нибудь, — легко говорит. Синий индикатор на чёрном металлическом боку затухает, говоря мне о том, что вода достигла своего максимального градуса и теперь готова к тому, чтобы в ней развели кофе. — Давай так: ты задаёшь вопросы, — говорю, зажимая телефон между ухом и плечом, наливая в кружку кипяток, — а я на них буду стараться отвечать. Идёт? — Тогда вот сейчас я задам тебе первый, — она замолкает на несколько секунд, но, видимо, подумав, продолжает, — почему ты с'азу мне обо всём не 'ассказала мне? — - Поначалу случай не представился. Вообще, я хотела рассказать тебе. Помнишь, я к тебе пришла, когда ты, якобы, с ангиной лежала? Я собиралась сказать тебе о себе в тот раз, но ты передознулась и мне резко стало не до этого. Вернув чайник на стол и удобно устроившись на стуле, накинув на себя плед, я дую на кофейную гладь и делаю небольшой глоток. — Ну да, тогда как-то всё спутанно получилось. Кстати это, ну, спасибо тебе. — За что? — спрашиваю, понимая за что. — Я это, б'осила на'котики в общем. — Так меня не за что благодарить же. Это только твоё решение. Я тут не причём. — Ну, ты дала мне понять, что мне это нужно. Я долго думала, ко'оче, после того случая с больницей и' ешила, что нахе' мне это не нужно всё. Я жизнь свою 'аз'ушаю. — Тогда не за что, — улыбаюсь, — я рада, что теперь ты свободна. — Ага. Слушай, а чё мама твоя не поп'авляла, когда я и моя мама к тебе как к пацану об'ащались?"Вот и что мне отвечать?"
— По той же причине. Она вообще, сына хотела изначально. Так что, — замолкаю, дав ей шанс самой продолжить мои слова. — Понятно. Так, идём дальше. А почему именно Милас? Это твой псевдоним, как я поняла. Почему не д'угое имя? — Псевдоним, — усмехаюсь, — это моя фамилия, а не псевдоним. — Серьёзно что ли? Инте'есная фамилия, — после опять замолкает, — хмм, а звучит. — Ксения Милас? Да, мне тоже нравится, — киваю, отхлёбывая кофе из чашки. — Вообще, я свое имя поставила, — говорит, — но да, твоё тоже неплохо на слух восп'инимается. И кофе вылилось бы у меня изо рта, если бы я не успела бы его проглотить. — А, — моя речь рвётся на паузы, — ты... ты это... погоди, всмысле? — кружка не аккуратно погружается на стол. — Что? — Зачем ты фамилию мою на свое имя наложила? С чего вдруг-то? — - Ну, я думаю, единственная п'ичина, по кото'ой ты меня так бесишь, это то, что у меня к тебе это.., — мнётся, — ну, ты поняла, ко'оче. Поняла же, да? — Если честно, то не особо. Погоди, Ань, я на балкон выйду, — говорю, вставая со стула и плотнее запахивая вокруг себя плед. — Ку'ить? — Угу, — зажимаю в губах сигарет, — а ты не бросила курить? — Если я и ку'ить б'ошу, то мне уж точно пизда. Я даже не пью почти, п'икинь? — Сегодня исключение, да? — Ну типа того. — Так на чём мы остановились? — спрашиваю, закрывая за собой балконную дверь на кухню. — На фамилии твоей, — хмыкает в трубку. А я улыбаюсь. От чего-то. — Анна Милас, — медленно произношу, смакую на языке послевкусие, — тебе правда нравится? — А тебе нет? — А мне да."Иногда я люблю, когда мой собеседник пьян. В это время можно говорить всё, что угодно. И не выглядеть дураком в его глазах."
— Тогда из этого может получиться что-то, знаешь. Ну, типа, к'оме ненависти, поняла? Типа, ты явно не только бесить меня можешь. — Вот как? И что мы будем с этим делать? — - Ну, моё дело п'едложить, чё. — А моё дело согласиться, — улыбаюсь. — Ну вот и всё, — смеётся, — по'ешали, значит. Наступает неловкая пауза и я, не зная, что ещё сказать, спрашиваю её о том, скоро ли она пойдёт спать. — Да сейчас пойду, наве'ное, — вяло произносит, — я с неп'ивычки пе'епила, похоже. — Правильно, иди. Как проснёшься, позвони, ладно? — Да, окей, — с шорохом на фоне. — Сладких снов, — кидаю вдогонку. Чтобы услышать тихое и отдалённое: — Сладких, Ксюш."Ксюш-Ксюш-Ксюш", — ласковой пульсацией звучало в голове, когда я впадала в сладкую дрёму.
**
И на утро она позвонила."Значит, это всё был не пьяный бред, не обещающий ничего." — вздыхаю облегчённо.
— Ну что, проспалась? — интересуюсь, уже улыбаясь. Солнце, которое светило через окно с невероятной яркостью, не раздражало, а лишь заставляло чуть шуриться, наблюдая за солнечными зайчиками, прыгабщими по светлой стене. — Э-э-э, ну, да. Доб'ое ут'о, — с остановками говорит. — Понятно. Встать встала, а проснуться забыла, да? — Что? Я давно п'оснулась вообще-то. Давно, а не только что, — растерянной интонацией. — Да-да, конечно, — смеюсь, — поэтому ты мне звонишь почти в три часа дня со словами "доброе утро"? — Да я п'авда давно встала. Я смеюсь с её настойчивость и задаю вопрос: — Как твоя голова? Болит? — Ну-у-у, — тихо тянет, — а должна? — Да ладно тебе, я знаю, что ты напилась вчера. Не бойся, отчитывать не собираюсь. Ты вчера слишком забавная была, чтобы сейчас тебя ругать. — А кто ты мне, чтобы отчитывать меня? Ты мне не мама, вообще-то. После этих слов я замираю, занеся в воздухе чашку с кофе."Кофе, видимо, наш третий участник разговоров."
— Та-а-ак, всё понятно. Ты ничего не помнишь, да? Из вчерашнего нашего диалога, я имею в виду. — Нет. Надеюсь, я вче'а тебя не оско'бляла? — Да нет, — отвечаю, думая о том, что лучше бы оскорбляла, — вчера ты меня не оскорбляла. — А чё я тогда так долго с тобой гово'ила? О чём мы гово'или вообще? Становится мерзко и к горлу сразу же подступает тошнота. — То есть, ты говоришь по телефону больше пяти минут, только тогда, когда оскорбляешь? Ну, буду знать теперь, спасибо. Хорошее настроение моментально слетает на "нет" и я у меня пропадает всякое желание поддерживать диалог. Даже несмотря на то, что Аня приветлива. — Да нет, я... — Ты что-то важное хотела сказать? — перебиваю её, — или просто звонила? — П'осто. — Раз просто, то тогда мне пора. — Стой, подожди! — вскрикивает, — что я тебе вче'а гово'ила? — То, что уже совершенно не важно, рыжая. Ни для меня, ни, тем более, для тебя. — Всмысле, бля? Гово'и, чё было. — Я тебе сказала, что это не важно. Ты меня не услышала? — не удержавшись, повышаю голос. — Ты со мной но'мально давай 'азгова'ивай. Я тебе не хамила и не г'убила сейчас, чтобы голос на меня повышать, блять. — Ты меня учишь как говорить? Ты ничего не перепутала, нет?"Сама хамка последняя, а меня ещё и учит, блять."
— Слышишь, ты чё так вообще, а? Я тебя по-но'мальному поп'осила 'ассказать о том, что я гово'ила тебе вче'а. — Пить надо меньше, чтобы помнить всё, — кидаю я. — Не тебе' ешать, сколько мне пить, ясно? Иди ты нахуй вообще! — Разговор окончен, — сбрасываю её звонок."Лучше бы я не взяла трубку, когда она звонила." — виню себя.
— Ты с мамой 'азгова'ивала? — рядом снова появляется Нина. — Нет, заяц, не с мамой. — А с кем? Это была Яна? Ты на неё злилась, да? Чтобы ничего не говорить об Ане и не впутывать в свои проблемы девочку, я задаю вопрос: — Ты помнишь Яну? — и после её кивка продолжаю, — а хочешь её увидеть сейчас? — Сейчас? Мы в гости поедем? — Если ты не против, то да, поедем, — стараюсь улыбнуться."Я стараюсь улыбнуться, хоть и перед моими глазами всё ещё стоит ненавистный взгляд рыжей."