"Ну а что, если по-другому мне сейчас сложно? Синдром отмены, любимого человека нет, Нину пришлось вернуть. Спасаю себя, как могу."
Но для мамы все эти слова были пустым звуком и она, всячески пытаясь мне помочь, то отбирала алкоголь, то посылала ко мне Яну, чтобы та меня, в свою очередь, сначала вытаскивала из клубов, которые я меняла чуть ли не по десятку за ночь, а потом контролировала, чтобы я никуда не ехала и оставалась дома. По началу меня это веселило, а потом, примерно на третий день, начало раздражать."Я взрослый человек и состоявшаяся личность. Разве я не могу делать то, что хочу и иногда устраивать себе разгрузки?"
Но меня не хотели слышать и хоть как-то понимать. Мои, так скажем, выходные, закончились тем, что в четверг меня замкнули в квартире, заранее изъяв весь запас выпивки из всех шкафов. Но я, несмотря ни на что, всё же, один раз нашла лазейку, чтобы продолжить свой отдых. Я, клятвенно пообещав маме вести себя хорошо, отправилась на дачу по предлогом посмотреть прибрано ли там всё, чтобы звать туда рыжую."И вела я себя правда хорошо. Но, до определённого момента."
Ибо, встретив компанию знакомых ребят, что приезжали в это место лишь летом, я решила воспользоваться таким редким случаем и пригласить их к себе. Так сказать, отметить встречу и наладить связи с одним из парней, чьи родители занимались поставками элитного алкоголя, которого в нашей стране день с огнём не сыщешь."Нашему клубу не помешает разнообразие в баре."
Но Яна не разделяла со мной это мнение. Она вообще, сказала, что ещё немного, и у меня начнётся алкоголизм. А сказала это она после того, как приехала на дачу во время самого разгара веселья. Приехала, отключила музыку, выставила всех, включая только приехавшую ко мне Леру и начала меня отчитывать, говоря что-то о том, как быстро я качусь вниз и как скоро дойду до низшей ступени социума. Не особо чётко, если честно, помню её слова, но тогда они сильно меня обидели и я, замкнув уже саму Яну, уехала с дачи."Ну как уехала, — усмехаясь, вспоминаю то, как врезалась в мусорный бак на её машине, —максимум, на метров двадцать от своих ворот."
— Ты чего смеёшься? Настроение хорошее? — сердито спрашивает мама, сжимая пальцы покрепче на руле и мельком на меня посмотрев. — Немного, — лишь отвечаю. — А у меня не особо, знаешь ли. Зачем ты снова выпила? С самого утра пьёшь, Ксюш. А сейчас семь вечера. Это нормально, ты считаешь? — Да я глоток всего лишь, — показываю пальцами, насколько маленький глоток я сделала, — чтобы голова не болела. — Чтобы голова не болела, милая моя, не нужно было целую неделю пить. — Да ладно тебе, — взмахиваю рукой, — я же плохого ничего не делала. Да и всё, не буду я больше пить, — говорю чуть тише, автоматически дотрагиваясь до пореза на плече, который недавно получила на даче. — Действительно, ничего плохого, — с сарказмом восклицает, — а кто все окна на первом этаже разбил? Зачем ты вообще на дачу поехала? Я тебе говорила, что там всё в порядке. Такой злой я маму видела очень давно и, посему, сейчас лишь тихо сидела, почти ничего не говоря против её слов."Стыдно"
— Я хотела перепроверить всё. — И как? Перепроверила? Знаешь, сколько мастер запросил за окна? — Я оплачу, мам, — тут же говорю ей, — по поводу денег вообще не переживай. — Конечно ты заплатишь, — твёрдо кивает, — по-другому и быть не может. — И их не я разбила. Я же тебе говорила, что разбил их тот парень, у кого отец в Швейцарии живёт. Кстати, он уже перевёл деньги за весь ущерб, — делюсь новостью, — и теперь, когда он чувствует себя виноватым, я могу легко попросить его о организации доставки, — самодовольно улыбаюсь такому удачному стечению обстоятельств. — А мне-то что с этого? Ты же ещё больше пить начнёшь. — Не начну, — буркаю, — а тебя если хочешь, в долю возьму. Выплачу, так скажем, моральный ущерб. И, видимо, выпитый мною алкоголь, окончательно даёт мне в голову и я не сдерживаю свой смех. Мама вздыхает, качая головой: — И не стыдно же тебе... — А почему именно этот коттедж? Я думала, мы больше уже сюда не приедем, после того, как ты с арендатором что-то не поделила. — А куда ещё ехать, если ты разгромила всё? — сразу снова повышает голос, — так ещё и ворота помяла. Зачем ты за руль пьяная села-то? Ума совсем нет? — Ну, не подумала я тогда, что сейчас то злиться? — Не подумала она. А думала ли ты, когда решила в баскетбол в доме играть? Тебе сколько лет? Пятнадцать? — Я повеселиться хотела, — оправдываюсь, — всё, мамуль, давай тему закроем, ладно? За окна заплачу, ворота тоже починят. — И лестницу тоже. — А с лестницей что? — удивляюсь. — Перила сломаны. — А-а-а, — вспоминаю, — это мы фоткались на них, помню. Мама вновь вздыхает, показывая то, что она мною более, чем разочарована. А я же, снова чувствуя вину, делаю глоток из бутылки колы, где, вопреки маминым ожиданиям, находился виски, смешанный с газированным напитком. — Что это за запах? — мама, остановившись в пробке, тут же поворачивается ко мне, — у тебя что, уже перегар? Понимая, что не закрыла бутылку, я тут же исправляю свою оплошность и открываю окно. — Да выветрится сейчас, — говорю, надеясь на то, что мама не решит проверить содержимое колы в моих руках. — Ну-ка, — протягивает ко мне ладонь, словно прочитав мои мысли, — дай попить. И я, опьяневшая ещё больше, не успеваю среагировать и мама легко выдёргивает из моих рук бутылку. — Мам, отдай, — тут же пытаюсь вернуть своё, — у меня горло болит, заразиться ведь! Но, тем делом, мама, зажав между коленей пластиковый сосуд, отвинчивает от него крышку и подносит горлышко к носу. И унюхав то, что колы там очень маленькое количество, снова поворачивается ко мне, сверкая глазами. — Ты совсем сдурела?! — кричит. Я же, откидываясь на спинку кресла, перевожу взгляд на долгий ряд стоящих машин впереди и тихо говорю: — Извини. — Позорище! В тихаря уже пьёшь! Скоро что, будешь в кружку своё пойло наливать, чтоб тебя не заподозрили?! Или водку в стакане за сто рублей будешь покупать?! Как низко ты собираешься упасть?! — Мам, я... — Ничего не желаю слышать! — она опускает стекло на своей двери и выбрасывает бутылку на дорогу. Увидев это, я отворачиваюсь, наблюдая за тем, как пейзаж за окном снова начинает двигаться из-за рассосавшейся на дороге пробки. — Хорошо. — Хорошо? — спрашивает, перестраиваясь на соседний ряд, — а я думала, за бутылкой побежишь. Я на это закатываю глаза, никак не комментируя. Вскоре оказавшись в месте назначения, я, желая помочь Ане выйти из машины, выхожу из своей и только разворачиваюсь в нужное направление, как рыжая сама открывает себе дверь и с громким смехом выходит, держа возле уха телефон. — Ладно, Ле', я пе'езвоню тебе, — и встретившись со мной взглядом, заканчивает, прежде чем бросить трубку, — давай, я позвоню тебе ещё."Что ещё, блять, за Лера у неё появилась?"
— Кто звонил? — спрашивает у неё Егор."Да-да, мне тоже интересно. Скажи свой ответ погромче, картавая." — начинаю злиться на неё.
— Да девушка одна. Потом 'асскажу, — чуть улыбается. А я же, ещё сильнее свожу брови к переносице, теперь желая узнать, с кем конкретно рыжая начала общаться. Занеся в дом все пакеты с купленными продуктами и все сумки с нашими вещами, мы начали обсуждать то, чем будем ужинать. И, не сойдясь в предпочтениях, остановились сразу на двух вариантах: и пиццу заказать и самим пару блюд приготовить. И мама, не решившись отправить меня в магазин одну, отправила со мной Аню."И о чём мне с ней поговорить?" — думаю, понимая, что это очень удобный момент, чтобы узнать друг друга получше."
— Я тебе говорила, что ты зануда?"Вау, Милас, отлично, — про себя думаю с сарказмом, — пытаться задеть, чтобы начать общение? Молодец, блять."
— Да. Только что, — отвечаю. От её ответа мне стало неловко и я, чтобы как-то это скрыть, глубоко вздохнула, пытаясь изобразить зевоту. Но у меня не получается и из моего рта выходит то ли вой, то ли стон, то ли скулёж. Не ожидав от себя такого звука, мне становится стыдно."Милас, ты идиотка, — закрываю глаза, — идиотка.
И, видимо, произнёс последнее вслух, я вижу боковым зрением то, что Аня повернулась ко мне. — Чё? Ты кого идиоткой назвала? — Ну не тебя же, — начинаю улыбаться."О боже, зачем я улыбаюсь..."
Девушка с недоумением смотрит на меня. — А кого? — Да так, не важно. И сказав это, я опять, зачем-то, вздыхаю."Ну вот, алкоголь превратил меня в клоуна." — думаю, запустив волосы пальцы.
И Аня, видимо решившая, что ей не о чем со мной разговаривать, достала мобильник и кого-то набрала. — Ты звонил? — говорит, после нескольких секунд." Класс, а мне что делать? Просто идти рядом и молчать? Ну охуенно, что уж. Спасибо, рыжая. Давно я себя так неловко не ощущала."
В итоге, я выбираю и правда, молча идти. И слушать то, о чем говорит рыжая. — Привет, — повторяет — ты звонил? И? — улыбается, — ну, не тяни ты! Да хорошо всё. Сейчас по лесу, иду, вот. И, до этого её тихо говорящий собеседник, повысил голос, из-за чего я услышала его слова: — Тебя опять куда-то вывезли?"В смысле вывезли? В смысле опять?"
— Да не-е, так, на природу выехала кое с кем. Надо потом тебе это место показать. Тебе с твоим здо'овьем полезно будет, — отвечает, а потом замолкает, видимо, слушая то, что говорит ей знакомый."Или кто он ей там, блять."
И, видимо, этот парень сказал что-то не то, раз Аня запнулась. — В смысле? Ты ниче не путаешь, не? Ты не моя мама, Вань."Ваня. Теперь я знаю имя."
И этот Ваня снова что-то говорит, заставляя девушку перевести на меня взгляд и усмехнуться."В смысле? Что это ещё за усмешка? — думаю, но ничего пока не говорю.
— Ага и ты был во главе этого списка, — говорит и я снова непонимающе на неё смотрю, — ну да-ну да, конечно. И чё, хо'оший он?"Кто хороший? О ком она говорит?"
Любопытство начинает чесаться во мне сильнее и сильнее, желая узнать, о чем конкретно рядом со мной ведётся диалог. — Ага, — смеётся от чего-то, — он парень неплохой, только ссытся и глухой. И решив меня добить, после этих слов Аня кидает на меня взгляд и начинает смеяться громче."Это она обо мне что ли?"
Находясь в шоке от услышанного, я собираюсь сказать ей что-нибудь едкое, чтобы испортить её слишком хорошее настроение, но, вовремя останавливаюсь, услышав то, как она становится серьёзней: — Если хочешь дружить со мной, то прекращай это дело. Бесит жутко. Да и бессмысленно это. Меня это не интересует."Вот как? Звучит неплохо." — раздражение во мне чуть спадает.
Продолжаю слушать дальше. — Ну, я позвоню сразу. А чё, увидеться хотел? Что за дело? Случилось что? Ты опять ввязался во что-то? Ну-у, — снова поворачивается ко мне, — помнишь, когда ты ко мне ночью приезжал, я тебе рассказывала кое-что? Ну да. Ой, да иди ты. Всё, давай, я напишу, как в городе буду, — от её улыбки я снова начинаю злиться."Потому что эта улыбка не для тебя? — насмешливо спрашивает внутренний голос.
Закатив на это глаза, я стараюсь ни о чем не думать и, видя то, что рыжая протягивает мне сигарету, достаю зажигалку. До магазина мы шли молча, даже не смотря друг на друга. А дойдя до него, мы быстро скупились и я, попросив Аню подождать меня на улице, я зашла в него вновь, но уже одна, чтобы иметь возможность купить себе алкоголь. Но, из-за того, что забыла достать паспорт из сумки и пошла без него, паренёк, что стоял за кассой, долго не соглашался мне продать то, что я хотела. Пришлось немного надавить на него, чтобы получить желаемое. — Этот дебил не хотел мне продавать виски без паспорта, — жалуюсь, выходя обратно. Аня, вертя в руках стаканчик йогурта, который я ей зачем-то купила, обернулась ко мне. И смотря на то, как как я достаю из пакета бутылку, спрашивает: — Нахера тебе виски? — Я что, действительно выгляжу как малолетка? — вместо этого спрашиваю. — Да не особо, — говорит не громко, видимо, удивлённая тем, что я решила выпить. И я, решив, не приводить её в чувство и тут же сидела ь несколько глотков прямо из литрового сосуда. Горло тут же обжигает горечью и даром и я, сделав глубокий вдох, чуть морщусь и протягиваю виски рыжей. — Ты будешь? — Нет, спасибо. — Да выпей, согреешься, — чуть киваю на её покрасневшие ладони, — там яблоки в пакете. Ими и закусишь. Хоть было только начало сентября и солнце ещё светило по летнему, но, несмотря на это, вечера, всё же, уже стояли холодные."Она ещё и в футболке одной. Ужас." — от замеченного мною, по моим рукам идут мурашки.
— Я не хочу сейчас пить, — говорит мне и, достав яблоко, протягивает мне его. — А я не хочу сейчас есть. Лучше пиццу дождусь. Как думаешь, когда её привезут она будет ещё горячей? Или хотя бы теплой? Хотя, — задумываюсь и взмахиваю на свои мысли рукой, — не важно, разогреем. Подумав о пицце, пустота, что была в моем желудке с прошлого вечера, тут же дала о себе знать протяжным воем. — Ты когда напиться успела? — спрашивает рыжая неуверенно."О, ты наконец-таки поняла, что я не трезвая. Долго же до тебя доходит."
— С того момента, как поняла, что ты всё-таки поедешь с нами, — не в силах съязвить, говорю, снова подношу бутылку к губам. — Если так была п'отив, зачем было мне давать телефон?" Потому что я была не против. Была бы против, ты тут бы вообще не стояла сейчас."
— Мать бы не отстала, — вместо этого предпочитаю врать, пожимая плечами, — мол, позови её, — стараюсь сделать голос похожий на голос мамы, — такая хорошая девочка, такая умница, такая красавица. Противно аж. И для пущей правдоподобности, сплёвываю на землю, тут же накрывая плевок носком кроссовка. — П'идумала бы что-нибудь. Сказала бы, что я уехала или то, что я заболела. — Ага, заболела, — ухмыляюсь и делаю ещё пару глотков, — это я заболела."Тобой, блять, заболела."
И поняв то, что половины жидкости из бутылки уже во мне, я, зажмурившись, решаю быстренько её допить, чтобы мама снова не выкинула её. Но бутылка из моих рук магический исчезает. Не понимая, куда она делась, я открываю глаза и натыкаюсь на серьёзный карий взгляд. И как только я хочу спросить, в чем дело, как она сама объясняет, уже развернувшись и идя к урне. — Не нужно так пить."Ха, серьёзно? Ещё и ты решать будешь за меня будешь? Будто мне двух нянек мало."
— Не тебе решать за меня, — повторяю вслух и иду к ней. В моих глазах всё немного кружится и переворачивается и я, дойдя, наконец, до Ани, берусь за её руку. Она поворачивается и спокойно на меня смотрит."А употреблять в тех количествах, что она употреблял, было не вредно?" — усмехаюсь своим мыслям.
— Сама-то давно занюхиваться перестала? — спрашиваю, пытаясь забрать бутылку. Но она мне её не отдаёт и тянет на себя, заставляя мои пальцы лишь проскользить по стеклу. Но я пытаюсь забрать её снова. — Но перестала же. — И надолго ли?"Ну же, рыжая, верни уже бутылку."
— Женский алкоголизм не лечится. — Что, по себе судишь? — снова усмехаюсь, вспоминая как в первую нашу встречу от неё несло перегаром. — Нет, — чуть качает головой и, посмотрев твёрдо мне в глаза, говорит, — по маме. Не ожидав такого услышать, я перевожу взгляд на соседнее дерево и молчу, не зная, что ответить."Зачем она вообще это сказала? Мне теперь стыдно, блять." — снова злюсь, — а я не люблю, когда мне стыдно.
— Не указывай мне. Я этого не люблю. И пошли уже, нас заждались, наверное, — говорю и всё же, убираю руки от бутылки." Пусть выкидывает. У меня в пакете ещё одна."
***
Не знаю как так вышло, но я снова зацепила Аню. Видимо, мои комментарии не остались для неё не замеченными и один из них вышел излишне для неё колким. — Ну и зачем? — шёпотом спрашивает Егор, когда Аня чуть не разбила тарелку из-за трясущихся рук. — Анечка, оставь посуду, я сама её в посудомойку загружу. Ты сюда отдыхать приехала, дорогая, — говорит мама добрым тоном но, при этом, уничтожающе смотря на меня. — Мне не сложно, не пе'еживайте, — отвечает и, закончив, выходит на веранду, закрывая за собой дверь. — Ну вот, — Егор, будто копируя взгляд моей мамы, с упрёком на меня смотрит, — а мне теперь её успокаивать. — Да что я такого сказала-то? Просто исправила её, сказав, что не мусора, а урна, — смотрю на то, как Егор встаёт из-за стола и идёт за своей подругой. — А ты видела, с каким лицом ты это сказала? — спрашивает мама. — Да с обычным лицом, — говорю уже заплетающимся языком и развожу при этом руками. И случайно опрокидываю бокал с мамины вином. Мама цокает языком и, взяв салфетки со стола, начинает покрывать ими красную жидкость на серой скатерти. — Тебе не стыдно? Ладно я, я то начинаю уже привыкать к такому, но перед гостями тебе не стыдно? Ни перед Аней, ни перед Егором? — А что гости-то? Аня и похлеще сказать может вообще-то. Ай, ла-а-адно, — встаю из-за стола, чуть не опрокидываю под собой стул, — вот пойду сейчас, и... и извинюсь! — Да куда ты ж ты, — мама тут же оказывается рядом со мной, придерживая меня со спины, — на ногах не стоишь же совсем. Не дай бог ещё чего-нибудь ляпнешь. Иди выспись лучше. — Не ляпну! — восклицаю и, убирая с себя её руки, иду к выходу на веранду. И уже отодвинув штору собравшись постучать в стеклянную дверь, как останавливаюсь, видя то, что Аня вся в слезах."Она плачет? Это... это из-за меня что ли?..."
— Ань, она ведь не знает, что это очень больная тема для тебя, — доносится сквозь неплотно закрытую дверь. На эти словах парень успокаивающе приобнимает её за плечи. — Ладно, похуй на то, что она не знает п'о отца, — говорит Аня, подкуривая и повернувшись ко мне спиной, облокачивается на перила балкона, — но она могла догадаться, что мне просто будет неп'иятно, когда меня будут носом тыкать в моё п'ошлое. Чувствую себя щенком, которого п'иучили к лотку, но кото'ого всё ещё пиздят за то, что он 'аньше в тапочки ходил. Я..., — делая паузу, всхлипывает, — не надо так со мной. Она не знает, че'ез что я п'ошла, как это было сложно и как больно мне тепе'ь об этом думать. Как только я слышу что-то на эту тему, так с'азу вспоминаю о том, из-за чего я вообще встала на этот путь. О тусе той, о том, как не видела ничего, как меня вы'убили, что потом сделали, — она всхлипывает ещё раз и у меня, от чего-то, в грудной клетке воцаряется такая пустота, что становится больно дышать, — о том, как в больнице была и то, как долго всё заживало. И о том, как меня мама потом чуть ли не убила, когда нашла в моей сумке бельё в к'ови. Я помню каждый 'аз, как она называла меня шлюхой. А я тупо молчала и хавала это всё, не зная, как п'изнаться ей. А как я боялась, что ей из полиции позвонят? Или из больницы? Я всегда возле её телефона находилась, ожидая этих звонков. А потом, поняла, что больше не вывезу на т' езвую всё это. Все кошма'ы и воспоминания."Что я наделала? Зачем я расковыряла её раны? Зачем насыпала в них соль и вдавила её пальцами, заталкивая поглубже?"
***
Аня, что ожидаемо, теперь всячески избегала разговора со мной и, в принципе, как и саму меня. И продолжила выводить меня из хорошего настроения посредством того, что постоянно с кем-то разговаривала по телефону. Звонки от разных людей разрывали её мобильные, заставляя меня злиться."Мало того, что Егора с собой взяла, так ещё и с кем-то разговаривает постоянно. Она что, правила этикета не знает? Это, как минимум, невежливо. Ладно Егор, — соглашаюсь, — он ей друг и, вообще, по её и его словам, как брат. Этот её жест я могу понять. Но звонки, нет, в моё понимание никак не входят." —продолжаю злиться.
Когда я пришла в свою комнату, где спала ещё с малых лет, как мы с семьёй приезжали в Москву к родственникам и заселялись в этот коттедж, то обнаружила там Аню. Но, диалог у нас не связался, что ожидаемо и она ушла, покосившись на музыкальную колонку в моей руке."Ну и ладно. У меня Лера ещё есть, вообще-то."
И выключив музыку, я, зайдя в список недавних вызовов, я нажала на нужный, стоящий на третьем месте в перечне. Один гудок и девушка подняла трубку. Это заставило меня усмехнуться."Ну ещё бы она не взяла трубку с первого звонка. Наверное, — усмешка вновь появляется на моем лице, — каждому моему звонку рада."
— Ты звонишь, чтобы помолчать? — слышу в её голосе улыбку. — Привет, — наконец говорю. — Привет, — тянет, словно при этом потягивается как кошка."Ласковая кошка" — думаю, вспоминая фото, которое она присылала.
— Здравствуй. — Мне собираться? И сказав это, я уверена, Лера тут же сменила положение тела, ибо шорох был таким, словно она до этого лежала и сейчас встала на ноги. — Нет, милая, — качаю головой, — не сегодня. Сегодня я занята. — Ты звонишь просто так? — удивляется. — А я не могу кому-то звонить просто так? — Мне? Точно нет. И она сказала это тонов, в котором не было ни обиды, ни иронии. Лишь улыбка, говорящая о том, что если я свяжу с ней хотя бы короткий период своей жизни, то это будет период, полный понимания и заботы. — Значит, привыкай к такому, Леруш. Всё изменится теперь. — Уверена? — А ты видела, чтобы я в чём-то не была уверена? — Хорошо, — соглашается, — я рада. Но, помни, что я не торопила тебя и на тебя не давила на тебя. Это было твоё решение, Милас."Милас, — повторяю за ней, — так меня называют лишь те, кого я не хочу впускать в круг близких людей."
Но, не намереваясь её исправлять, я желаю сменить тему разговора, пока она не зашла слишком далеко."Слишком рано. И я не могу пока обещать ей что-то."
— Чем ты занята сейчас? — Сериал смотрю, вино пью. А ты? — С мамой и ещё кое-какими людьми решили выехать за город. Мне скучно и я тоже, как и ты, сейчас пью. — Что пьёшь? — Виски. И почувствовав то, что опьянение уже почти полностью сошло на нет, встаю на ноги и иду в ту комнату, где оставила свои вещи. И купленный мною виски, одну из бутылок которого, Аня, посчитав чем-то из рамок выходящим, выкинула пару часов в урну. — Когда приедешь? — В понедельник, наверное. А там, как получится. Может, уже завтра уеду отсюда. — Настолько скучно? — Скорее не весело, — поправляю её, — обычно. Так, ни хорошо, ни плохо. — Дай знать, как будешь в городе. Я хотела бы встретиться. — Я позвоню, — коротко бросаю. — Да-да, — быстро отвечает, — я помню. — Ты всегда красишься в блонд или это твой родной цвет? — неожиданно приходит в голову вопрос. — У меня светло-русый свой цвет. — Покажешь как-нибудь свои старые фото? Мне интересно. В ответ Лера смеётся. — Не думаю, что тебе будет интересно это в трезвом состоянии. Да и не в вспомнишь ты даже о них. И смех снова безобидный, лёгкий. Будто она смеётся с какой-нибудь типичной, забавной шутке, которую забудет уже через пару минут. — У меня всегда сохраняется хорошая память. Даже когда я дрова пьяная. — Ну вот, ещё один полезный факт в мою копилку о тебе. Ещё что-нибудь расскажешь? — Например? — Ой, я даже не знаю. Просто что-нибудь. Мне не важно, что именно. Главное, расскажи. Меня эта фраза резко выводит из себя и я, войдя уже в нужную комнату, захлопываю за собой дверь. — Зачем просить о чём-то рассказать, если для тебя это не важно? — с резкостью спрашиваю. Лера молчит, не издавая в микрофон телефона даже мелкого шума. — Я не так выразилась. Я просто... — Просто ты не понимаешь, что говоришь. Ты считаешь, что думать - это сложно? Может, тебе следующий раз в подарок не украшения привезти, сраные эти безделушки, — добавляю, — а лучше книгу? Чтобы извилины твоего мозга хоть немного стали видны? А то, скорее всего, там гладкая поверхность в сером веществе плавает."Сука, вот зачем меня бесить нужно? Неужели сложно нормально вести со мной диалог?"
— Извини, — тихо и виновато говорит, — впредь я буду думать, что говорить. — Уж постарайся, — достаю из рюкзака бутылку и, открыв её, нюхаю содержимое, — а то будто с ПТУ-шницей разговариваю. — Хорошо. — Ладно, мне пора, — вздыхаю, — спокойной ночи. — Сладких снов, — снова улыбка в голосе. И решив не пить, я закрываю бутылку, убираю её обратно в рюкзак и выхожу из комнаты. Проходя по длинному коридору, вскоре оказываюсь на лестнице. И едва я почти спустилась на первый этаж, как слышу голос рыжей. — Только не веди меня туда, где Милас. — А где Милас? В какой комнате? — спрашивает у неё Егор. — Вто'ой этаж. Пе'вая две'ь сп'ава, — и потом, странно простонав, тихо добавила: — что-то слишком много сложной буквы в моих словах."Сложной буквы? — удивляюсь такому выражению и начинаю волноваться из-за её слабого голоса, — ей что, плохо?"
И выйдя на последний пролёт и встав на последнюю ступеньку, я вижу уже саму Аню. Пьяную Аню. В дерьмо, пьяную Аню."И вот этот, не стоящий на ногах, рыжик, отбирал сегодня у меня алкоголь?" — смеюсь про себя, видя то, как Егор держит её под руки, не давая той упасть.
И не могу сдержать в себе каких-либо комментариев: — А кто-то говорил, что пить вредно, — медленно говорю. — А я это из-за тебя, — говорит, падая на диван и, оборачиваясь, смотря на меня косы и глазами, — ты меня достала уже... — Какое совпадение, — и посмотрев в её, уже порядочно перекошенные глаза, перевожу взгляд на Егора,— сколько она выпила? — Два бокала, — отвечает почти в один голос с ним мама. — Два бокала! — вскрикивает Аня, поднимая два пальца вверх и начиная смеяться."Неужели она и правда с двух бокалов так напилась?"
Побуянив несколько минут, Аня вскоре заснула, смешно раскинувшись на диване и приоткрыв рот. — Вы чего за ней не следили? Вам меня пьяной мало? — Да она совсем немного выпила. Наверное, она не пьёт, раз алкоголь так быстро на неё подействовад, — мама пожимает плечами и уходит на кухню. Вздохнув, я поворачиваюсь до Егора. — А ты куда смотрел? — Да куда-то мимо, походу, — отмахивается рукой. — Может, — склоняюсь над спящей, — её в комнату перенести? Тут места мало. — Не-не, — парень, быстро оказываясь возле меня, не грубым касание до плеча заставляет меня отстраниться, — она не любит, когда её тревожат в таком состоянии. И тут я вспомнила слова рыжей, когда та стояла на веранде с Егором и плакала:"...Как только я слышу что-то на эту тему, так сразу вспоминаю о том, из-за чего я вообще встала на этот путь. О тусе той, о том, как не видела ничего, как меня вырубили, что потом сделали..." — мысленно прокручиваю её слова.
— В каком "таком"?" Ну же, Егорушка, расскажи мне всё сам. Я никогда не любила открыто влезать не в своё дело."
— Так сам подними её, если она чужих не любит. Тебя-то она знает, противиться не станет. Егор закусывает губу и начинает отводить глаза, выдавая своё начинающееся беспокойство. — Да пусть тут спит. Никто ж её красть не собирается, чё ты? — Да мало ли, — пристально смотрю на него до тех пор, пока он не вернул ко мне взгляд, — вдруг, кто во двор забредёт да её в окно увидит? А мы на втором этаже все. За дверями закрытыми, — говорю ему будничным тоном, — конечно, вероятность того, что это случится очень мала, но никогда нельзя быть в чём-то уверенным на сто процентов, — и склонив голову, спрашиваю, — верно? — Ты сказала, что здесь сигнализация и видеонаблюдение, — направляет на меня взгляд исподлобья. — Но стопроцентной гарантии я тебе не давала. Тебе никто её дать не сможет. У парня по скулам начинают бегать желваки. — Тогда я с ней останусь, — утвердительно кивает, смотря на спящую рыжую, — есть одеяло, чтобы я на пол постелил? Или матрас запасной? Где можно найти что-нибудь?"Верный преданный цербер" — с уважением думаю.
— Зачем тебе на полу спать? Просто перенеси её на кровать и всё. Зачем усложнять всё? Она даже не проснётся, когда ты её поднимешь. Она в дрова же, посмотри, — и в доказательство своим словам я хотела поднять её руку, но тут же останавливаюсь, отказываясь перед преградой в виде тёмноволосого парня, — эй, аккуратнее, — восклицаю. — Не трогай её, пока она спит, — смотрит на меня серьёзно, всё так же стоя скалой, закрывая своей спиной Аню, — я тебе сказал уже, что она этого не любит. — Окей, — усмехаясь, поднимая раскрытые ладони вверх и делаю шаг назад, — я поняла, без проблем. — Никогда больше не трогай её, когда она спит. Вообще, без разрешения никогда не трогай её. Ни за руку, ни за плечо, ни как иначе. И если хочешь наладить с ней отношения, то запомни это. Посмотрев в его глаза и увидев там смесь из злости, непоколебимости и страха за Аню, я кивнула, понимая то, что, скорее всего, всё так, как я догадывалась."Изнасилование. Или попытка изнасилования."
— Значит, я была права. — В чём ты была права? — тут же спрашивает, ещё сильнее хмурясь. — Я случайно услышала ваш разговор, когда вы там были, — киваю на балкон, что находился позади меня, — Аня говорила насчёт того, что... — Эй, — переходит на шёпот, — ты думаешь, что Аня обрадуется, если сквозь сон услышит о том, о чем ты собираешься сказать. Пошли, выйдем лучше. Выйдя на веранду, Егор плотно закрыл за собой дверь и сразу принялся за сигареты. Подкурив и бросив пачку на перила балконного ограждения, он, спиной на него оперевшись, начал на меня смотреть, будто пытаясь понять стоит мне рассказывать что-то на ту тему, или же не стоит. — Только тебе решать, говорить или нет, — кидаю ему, садясь в кресло-качалку. — Ты много сделала для неё. — И, как бы, планирую продолжить. — Говоришь это из-за того, что пьяная? — Я давно протрезвела. — Ладно, — в темноте мелькает кропаль сигареты, — у Ани был плохой опыт с парнем. Опыт не по согласию. — Это я поняла. Как давно это случилось? — Когда ей было пятнадцать."Блять, он это серьёзно!?"
— А сейчас ей сколько? — Завтра двадцать исполняется. — Завтра? — переспрашиваю, искренне удивляясь, — а что не сказал раньше-то? — Потому что Аня не особо любит этот праздник. Да и разве об этом сейчас говорим? — Ладно. Продолжай. — После этого у неё что-то типа депрессии было. Я не особо в этом шарю, если честно, но ей плохо было очень. Тем более, когда это произошло, ну, в ту ночь, она с другом была в новой компании и этот друг её кинул, оставив одну там с передозом. Она в первый раз тогда химию попробовала. Как и вообще, наркотики, в принципе. В этот день её и накурили и занюхаться дали. Друг уехал, а она осталась там. Из-за передоза у неё на время зрение пропало и кто-то этим воспользовался. Кто именно мы не знаем. Она только голос помнит и этот, ну, парфюм, блять. Духи, короче. И то, не факт, что узнает его. Много лет-то прошло с той ночи. В голове всплывает картинка одного воспоминания. — Это в новый год случилось? — уточняю. — Откуда ты знаешь? — Мы как-то с Аней встретились и я предложила её довезти. Но, как только она в машину ко мне села, так сразу из неё и вышла. Выбежала даже. Спрашивала что-то о том, где я праздновала новый год в две тысячи пятнадцатом году. — Да, — его голос становится сухим, — это тогда случилось, — и помолчав, спрашивает, — а что у тебя за духи? — Да я не помню названия даже. Но, Аня до этого одежду у меня брала. А она вся у меня этим запахом пропитана. Может, освежитель так на неё подействовал? И только я проговорила свои мысли вслух, как я кое что вспомнила."Но об лучше попозже подумать, когда я буду полностью трезва..."
— Нет. Аня бы не спутала этот запах, — отвечает, — тем более, кричать бы не стала, если бы была не уверена. А она на тот момент не знала ещё, что ты девушка? — Нет. — Жёстко. — Почему? — Ну, посуди сама, — огонёк сигареты освещает в темноте его лицо, — ты после сломанной психики в первый начинаешь чувствовать к парню какие-то положительные чувства, а потом улавливаешь запах духов своего насильника в его машине. Охуенно звучит, да?"Пиздец. Это полный пиздец." — единственное, как могу это прокомментировать.
— Я бы вообще потом не общалась с этим парнем. Даже, узнав то, что он в тот день был в другом городе. Вообще, оборвал бы все связи с ним, ибо бы боялась снова учуять его духи. Это же какие флешбеки у неё были, господи, — запуская пальцы обеих рук в волосы, наклоняюсь к коленям, — я даже представить себе этого не могу. — А ещё ты не можешь представить того, какая она сильная. Намного сильнее, чем ты думаешь. Ты удивишься, но она даже сильнее меня своим характером будет. Она наркотой себя от смерти спасла, считай. А сейчас бросила эту херь и жить пытается. — А я напоминаю ей об этом без конца, — заканчиваю то, что он не сказал. — Да. Ты тупо доводишь её. — Да я не специально, оно само выходит как-то. Просто я чувствую, что она ненавидит меня и мне автоматически хочется показать, что это взаимно. Хоть это и не так, блять. — Зачем ты вообще пригласила её сюда? — Ну, это мама. Я говорила же. — Милас, ты не из тех, кто слушается маму, — серьёзно говорит, — ты можешь Аню в этом убедить, тут согласен. Но не меня. Аня тебя толком не знает, ибо в трезвом состоянии лишь пару раз видела, а я с тобой уже не мало общаюсь. Так что, хоть мне, но не пизди. — Аргумент, — хмыкаю, — не знаю я. Я к ней ощущаю что-то, но, толком не могу понять что. Мне то обнять её хочется, то нахуй послать. Она что-то противоречивое во мне вызывает. А я не люблю такое. Мне нужно, чтобы все понятно было и было разложено по полочкам. А с ней этого не выходит. Она как ураганище. Ворвалась в мою голову и выходить не хочет. А как только выходит, так как-нибудь напоминает о себе. И ни черта не могу с этим поделать. Меня тянет к ней, но, одновременно от неё воротит, ибо она меня в секунду может разозлить так, что я готова начать всё вокруг крушить. По окончанию моей речи, Егор смеётся. Не понимая такой реакции хочу спросить, в чём дело, но уже слышу объяснение: — Да потому что она тоже самое к тебе чувствует, вот и ведёт себя так. Если я случайно о тебе обмолвлюсь, то она сразу фыркает, злится, спрашивает, какого хера я вообще про тебя спрашиваю и на какой ты мне сдалась. Я замолкаю, ничего не говорю ей, даю остыть. Она походит минут сорок туда-сюда, на балкон выйдет, покурит, а потом возвращается и спокойно отвечает. Защитная реакция, по-другому не объяснишь. Себе не признаётся, но я её как свои пять пальцев знаю. — Меня так мама знает, — выдыхаю и, встав, беру из пачки парня для себя сигарету, — она и уговорила меня позвать её. Мол, сблизиться ю, расставить все точки и так далее. — Ну вот и пользуйся шансом, а не исправляй её, когда выражается не так, как ты хочешь этого. Её вообще не надо исправлять. Потому что исправить ты исправишь, но потом она назло будет всё повторять. Не такой она человек, который по чьей-то просьбе меняется. Аня изменится, только если сама этого захочет. — Сложно это, когда характеры похожие. — Да уж, нелегко тебе будет, — усмехается. — Слушай, а кто ей звонит постоянно? — не могу не спросить. — Да без понятия вообще, — хмыкает, — друзья, наверное. — Что-то слишком много друзей у неё, с которыми она излишне мило разговаривает. Не заметил, нет? — А ты не ревнуй, — поворачивается ко мне, — так проще воспринимать всё. Ты злишься и, опять же, на неё срываешься. А она в ответ. Нахуй оно надо? Киваю, думая о том, что этот парень раздаёт хорошие советы. — Но всё же, кто такая Лера и Ваня? Эти двое точно звонили ей сегодня. — Ваню знаю, — говорит почлеинедолгой паузы, — приятель это её."Что-то не так." — замечаю смену его интонации.
— Он тебе не нравится? — Как парень? — хмыкает, — парни меня не интересуют. Тем более, настолько гнилые."Ревнует рыжую к нему? Хм, значит, на это был повод..."
— Окей, я тебя услышала, — понимаю, что не нужно дальше расспрашивать про этого типа, — а Лера кто такая? — А вот тут не могу сказать. Я сам не в курсе."Вот как? Выходит, что рыжая что-то скрывает от своего лучшего друга? Или она только познакомилась с этой Лерой и ещё просто не успела о ней ему рассказать?"
И подумав о том, что лучше сама у Ани спрошу об этой девушке, меняю тему: — А ты купил ей подарок? — В машине лежит, — кивает назад, а сторону парковки. — Съездишь завтра со мной в город? Тоже куплю что-нибудь. — Съезжу. Но, смотри, обидишь её ещё раз, обиду тебя я. Не думай, что я безобидный. Это так странно, слышать пусть и негромкую, но угрозу от того, кто постоянно смеётся и ведёт себя как легкомысленный шут. Но такие люди, обычно, и являются, самыми упорными и верными защитниками тех, кого любят. — Не собираюсь я её обижать. — Я тебе предупредил. Просто имей это в виду. А я спать пойду. — Одеяла и подушки возьми из моей комнаты. Я всё равно спать не буду сегодня. И вот, будто по щелчку пальца, Егор вновь становится тем весёлым парнем, которым является большую часть своего времени. — Что, Аню охранять будешь? И смех его настолько заразительный, что я не сдерживаюсь и качаю головой, удивляюсь тому, как у меня самой поменялось настроение. — Так всё равно не спится же. — Ну давай-давай. И за мной проследи, чтобы не утащил кто ночью. Он снова смеётся, беря в руки пепельницу и туша докуренную сигарету. — Обязательно, — усмехаюсь, — этой ночью Милас будет на страже порядка. — Сделай себе хоть кофе, охранничек. А то так на этом кресле и заснёшь. После этих слов парень ушёл, оставив меня на едине со своими мыслями."Значит, у рыжей была вынужденная зависимость. Употребление как способ забыть ужасное воспоминание и отрешиться от проблем. Что ещё ей пришлось пережить, если взрослый парень говорит о том, что он сильнее его?"
Не переставая думать об услышанном я, тихо, чтобы не разбудить Аню, сварила себе кофе на несколько кружек и вернулась на веранду. Сев в кресло-качалку, я закурила."Кажется, я нашла того, кому можно отдать заботу и любовь. Того, кому можно и, самое главное, нужно их отдать."
Размышляя о своих дальнейших планах и действиях я, хоть периодически и поглядывая сквозь окно на то, спят ли эти двое, но всё равно пропустила, как встала рыжая. Я поняла это уже когда она, обернувшись одеялом прошло мимо меня и, облокотившись на балкон, закурила. — Тебе в койку не пора? — спрашиваю, смотря на её реакцию. Услышав мой голос она вздрагивает, оборачиваясь ко мне."Да-да, рыжая. Не тебе одной не спится среди ночи."
— Койки на зоне, Милас, — отвечает мне, — а тут постели."Ого, это что, ответочка за то, что я тебя вечером исправила? Ну что же, неплохо, неплохо."
Желая получше её разглядеть, я на ощупь нахожу выключатель светильника, что висел за моей спиной и жму на небольшую кнопку, переводя ту в включённое положение. Свет загорается, освещая растрепанные рыжие волосы. — Не удивлена твоими познаниями. Где-то вычитала или из-за собственного опыта запомнила? — К твоему сожалению, в моей жизни не было подобного опыта. А вот на счёт твоей, тепе'ь я сомневаюсь, — и едва я хотела перебить её, как она продолжает, не давая мне и шанса на слово, — ах да, ты же тоже читаешь, — киваю несколько раз, — читаешь, но запоминаешь лишь те слова, что имеют общий смысл с урной, — вижу её язвительную улыбку."И как тут не съязвить в ответ?" — весело думаю.
И встав с кресла, я, как бы между делом, как бы, вовсе не к ней обращаясь, негромко произношу, уже открывая дверь на кухню в дом: — Теперь понятно, почему я так легко запомнила твоё имя. Аня шутку не оценивает и, метко бросая сигарету в стеклянную круглую пепельницу, делает один широкий шаг в мою сторону. — Чё сказала? Я же на это смеюсь."Какая резвость." — качаю головой.
— У тебя проблемы со слухом? — спрашиваю. — А у тебя с самооценкой? После такого вопроса внутри меня что-то вздрагивает, меняя настроение и заставляя повернуть ручку двери и потянуть ту на себя, чтобы не сказать рыжей ничего лишнего."Я обещала тебя больше не обижать. Хоть ты делаешь это сейчас сама по отношению ко мне."
Но, только что мною открытая дверь оказывается закрытой одним резким движением тонкой ладони. Не ожидая такого и дернувшись от резкого хлопка, я повышаю голос: — Ты в своём уме? — цежу сквозь зубы, — ты могла мне по пальцам ударить вообще-то. — Какая жалость, — медленно произносит и добавляет, — что твои пальцы остались в по'ядке, — и меняя тон на обычный, спрашивает: — зачем оско'блять меня? У тебя хобби такое, до меня доёбываться, да? На 'овном месте, п'и чём."Да, видимо, блять, хобби. Другого названия я этому тоже не нахожу."
— На ровном месте? — переспрашиваю, — я начала это после того, как ты взяла с собой дружка, а потом неизвестно с кем всё время по телефону лясы точила, — всё же говорю то, о чем думала весь вечер. — Я не могу с мамой поговорить что ли? — удивляется. — Да я же не.., — говорю громче, но замолкаю, понимая, что она не поняла меня, — не про маму я! Ты, то с Лерой ты какой-то говорила, то с Ваней, блять, каким-то. Вообще, без понятия кто это, —добавляю, — Егор твой тоже не знает, к слову. — П'о Ваню он знает, они знакомы, — опровергает мою ложь."Ну-ка, давай-ка, расскажи мне о нём."
— И кто он? — спрашиваю. — А ты что, 'евнуешь, что ли?"Неужели это так заметно?"
— Что? Я? И как назло, всевозможные слова и ответы вылетели из моей головы, заставляя просто ловить ртом воздух и не находить совершенно ничего, чтобы достойно выйти из ситуации. И видя это, Аня начинает смеяться."Отлично! — с сарказмом думаю, — Я просто мастер своего дела, блять. Как можно было так тупо спалиться?"
— Милас, ты се'ьёзно? Да ты гонишь! — Я не ревную. Просто ты сейчас находишься не одна и не культурно это - постоянно отвлекаться на разговоры с кем-то, — пытаюсь оправдаться. — Вот как? — до сих пор улыбается, — а когда я одна, я могу погово'ить по телефону? — Нет! — зачем-то вскрикиваю и тут же, понимая, что веду себя, как минимум, странно, исправляюсь, — вернее, да. Всё, Ань, дай я войду в дом. — Да входи, кто держит-то? — рыжая поднимает раскрытые ладони вверх, при этом снова начиная смеяться. И я понимаю, что она давно уже убрала свои руки от двери. — Да-да, очень смешно, — тихо роняю, закрывая за собой дверь."Боже, Милас, с каких пор ты стала так тупить рядом с девушкой?" — спрашивает внутренний голос.
И не зная, как на это ответить, я ложусь в кровать, намереваясь заснуть. Но, поворочавшись в ней минут сорок, я встала и вернулась на первый этаж. И, видя то, что Аня ещё на веранде, я подошла к спящему Егору, что постелил себе за диваном."Видимо, рыжая его даже и не заметила, когда встала вала..."
— Эй, цербер, — тормошу его за плечо. Словно и не спав, Егор тут же широко распахивает глаза. — Чё такое? С Аней что-то? — Вставай давай, трёхглавый, — тихо смеюсь, — рассвет скоро, а нам ехать далеко. — Куда? — смотрит на меня без малейшего понимания в сонном взгляде. — За подарком Ане. У неё день рождение завтра. Вернее, уже сегодня. — А, — запускает пятерню в короткий волос, — помню, да. И Чё, сейчас прям ехать? — Да, сейчас. Поднимайся, бля. И, тихо выйдя через запасную дверь, мы, чтобы не быть услышанными Аней, вытолкали машину за двор и, уже там её заведя, поехали в город.