Эмоции в глубине

Жар под пальцами Лань Сичэня спадал с каждым часом. Тело, которое нередко хотелось потрогать, безвольно лежало на пропитанных потом простынях. Но было ли ему дело до запаха? Предплечья, шея и ключицы - это все, что доступно Лань Хуаню. Когда он касается их сейчас, то испытывает сожаление. Он хочет чувствовать дрожь от своего прикосновения в теле Цзян Чэна, а не его агонию, хочет знать, что ему можно, что ему разрешили, и что его самого хотят. Но все, что позволено, так это смотреть. Смотреть как Цзян Чэн тонет в болезни, как сражается и не может победить сам себя, как медленно угасает на его глазах. Все, что может теперь Лань Хуань так это держать его за руку и ждать. Он бы хотел, чтобы из-за его желания сплести пальцы Цзян Чэн наконец очнулся и обругал его, накричал и выставил вон, но этого не произошло ни тогда, когда он взял сухую ладонь, ни когда сжал ее в своей руке, ни когда медленно запустил свои пальцы сквозь его… Он ждет несколько минут, сжимает сильнее, но глаза напротив плотно закрыты. Цзян Чэн не видит его. Он не увидит, как болезненно бела кожа Сичэня, как лента сбилась на голове, а одежды накинуты поверх почти нагого тела, он не узнает о том, что Лань Сичэнь не покидал его почти три дня, и не услышит те сбивчивые слова, какие шептал ночью Лань Хуань, сжимая его руки и засыпая в ногах. Посреди ночи или ранним утром, а может и днем, когда солнце высоко в небе, его бережно берут на руки, Лань Сичэнь совсем сбил себе режим и вовсе не понимает своего тела, отдавая всю духовную силу Цзян Чэну. Он чувствует теплые прикосновения и прохладу, слышит тихое журчание. Холодные источники. Ему не нужно открывать глаза, чтобы понять, что это Лань Ванцзи. Мягкая улыбка пробуждается на лице, и он снова погружается в сон. Прохладные простыни и мягкая подушка. Это первое, что ощущает Лань Хуань. Он осторожно приподнимается на локтях и оглядывает помещение. Фиолетовые одежды сбиваются под его рукой, и он сглатывает перед тем как посмотреть на их обладателя. В тишине теперь слышно дыхание и Лань Сичэнь замирает. Цзян Чэн дышит. Ровно, как во сне, и Лань Хуаню не приходится приводить его легкие в работу каждые два часа как прежде. Он дышит сам. Его ресницы трепещут, а сердце бьется спокойно. Цзян Чэн жив. Волнение, которое испытывал Лань Сичэнь накрыло его с головой и схлынуло вниз, как волна, заставляя задыхаться. Он оглядывал мужчину с недоверием, надавливал себе на точки не желая верить, что это не жестокий сон, а когда он проснется, будет уже поздно. Но ничего не происходит. Как безумец, он резким движение сплел их пальцы вместе, наслаждаясь прохладой чужого тела и всматриваясь в черты лица. Глаза напротив смотрят на него с яростью, но он успевает это заметить слишком поздно, и вот, уже лежа на спине с острой болью в лопатках, он сжимает в кулак руку. - Что Вы делали на моей постели? - сбивчиво произносит мужчина, натягивая на себя верхние одежды. - Вы очнулись? - игнорируя вопрос, задает свой Лань Сичэнь. - Разумеется. Вас не было, когда целители принесли горькую отраву из корня лотоса, - раздраженно произносит Цзян Чэн, но затем отводит взгляд в сторону. - Мне сказали, что это Вы нашли лекарство. - Лишь наполовину. Я узнал, что может Вас спасти, но лекари приготовили снадобье. Я думал… - мужчина плавным движением оказывается на полу и подходит к столу. - Я думал, что суп из семян сможет привести Вас в чувства, но Вы не просыпались. Он протягивает Цзян Чэну миску с холодной жидкостью. - Я не думаю, что это следует пробовать, ведь прошло несколько дней, - тихо произносит Лань Сичэнь. - Это выглядит не так аппетитно, чтобы я пробовал, Вам следует сменить поваров, - мужчина кривит губы, отставляя от себя миску подальше и ловит растерянный взгляд Лань Сичэня. - Это готовили Вы? Его тон становится удивленным и даже немного недоверчивым. - Да, я думал, что это спасет Вас, - медленно отвечает Лань Сичэнь, отводя взгляд в сторону. Цзян Чэн смотрит на миску и быстро произносит: - В первый раз ни у кого не получается, - и тихо добавляет. - Кроме шицзе. Лань Сичэнь узнает в румянце на лице Цзян Чэна неловкость и смущение. Он протягивает ему несколько цветков лотоса, натыкаясь на резкий взгляд мужчины. - Я подумал, что Вы давно не видели пристань и… - он резко прерывает свою речь, протягивая ему нежно-розовый бутон, - Думаю, он будет красиво смотреться в ваших волосах. - Я похож на женщину? - злится Цзян Чэн. Лань Сичэнь лишь улыбается, протягивая руку и оставляя цветы подле мужчины. - Если так, то на самую прекрасную, - он знает, что злит его еще больше, и вовсе этого не хочет, но это происходит не по его вине. И осознав, что он сказал, Лань Сичэнь пытается удалиться из покоев, но его останавливают, держа за руку. Взгляд острый, будто хочет истерзать, а хватка сильная, но Цзян Чэн говорит спокойным голосом: - Не уходите так быстро, я слишком долго был без движения, и хоть ваша духовная сила поддерживала меня, сейчас мне сложно даже подняться с постели. Они сидят за белым столом. Лань Сичэнь смотрит в пол, не решаясь посмотреть на мужчину, пока тот с завидным нахальством и раздражением отметает любые попытки заговорить. Наконец он произносит свой вопрос: - Как Вы узнали о том, что скоро мне станет хуже? - Я почувствовал это, когда передавал энергию. И позже наткнулся на свитки, где было описано такое состояние. Тогда я отправился на поиски лекарства и вернулся, когда мне сообщили, что Вам хуже. Он знает, что его разглядывают, но все же поднимает взгляд от своих одежд, чтобы встретиться с глазами напротив - фиолетовые, они метают молнии, в них зажигаются и погасают искры, сгорают звезды, поднимается шторм, плескается океан, казалось, в них взорвалась вселенная, погиб и восстал из пепла феникс. Лань Сичэнь выдерживает то, как на него смотрят, он даже не замечает, что его пытаются вывести из себя, все что он видит, так это свою смерть в фиолетовом отражении, а все что чувствует - восхищение и свои подрагивающие руки. Только теперь, когда он задерживает дыхание и забывается, он понимает насколько сильно хотел почувствовать это. Как хотел увидеть эмоции, которые были зарыты так глубоко внутри этого мужчины, но теперь плескаются и бьются, грозясь выплеснуться наружу и затопить все вокруг. И Лань Сичэнь бы вынес это, даже если это не нравится Цзян Чэну, он заставит его чувствовать и показывать это. Только для него, для Лань Хуаня. Сичэнь меняется во взгляде, когда, хмыкнув Цзян Чэн откидывается на руки по сторонам. - Мы слишком долго не занимались тем, за чем я прибыл. Если остальные кланы узнают, что такие сильные как мы, поймали и убили только одного зверя, а глава Ордена Цзян почти два месяца лежал в постели, это опозорит нас. Вы искали тварей? - Нет, я... - он уже почти было сказал, что все это время провел с ним, омывал его тело и помогал целителям, пытался приготовить правильно суп, чем знатно отвлекал Вэй Усяня от артефакта, но вместо этого он смотрит на свои руки, что еще дрожат, пытаясь придумать другой ответ. - Это неважно, - Цзян Чэн взмахивает рукой и упирается взглядом в пол. - Нужно отправляться на охоту. Мужчина недовольно качает головой и выжидающее смотрит на Лань Сичэня. - Но вы только пришли в себя. Нельзя так рисковать и относится к своему здоровью. Я не уверен, что это хороший замысел, - мягко произносит нефрит, но в его голосе проскальзывает беспокойство и скрытые стальные нотки. - Это не имеет значения, - непоколебимо произносит мужчина и усталым, но уверенным взглядом смотрит на Сичэня. Глава клана лишь вздыхает, его длинные пальцы поправляют одежды, и он встает. - Хорошо. Мне нужно сказать об этом, чтобы приготовили все необходимое в дорогу. Вам известно, где можно поймать других монстров? - Думаю, с этим не возникнет проблем, - Цзян Чэн поднимается на ноги, но уже не так легко, как раньше. - Вэй Усянь, по-твоему, я похож на подростка, что ты предлагаешь мне взять с собой адептов? Я глава могущественного ордена и сам принимаю решения, как и убиваю тварей, - Цзян Чэн был уже на пределе. Вот уже сколько времени они спорят с Вэй Ином о том, что на охоту должны отправиться не только они. - Я не смогу отправиться вместе с тобой, мне нужно доделать артефакт, из-за тебя у меня было не так много времени. А за тобой еще нужно присматривать и не кудахтай, это не я свалился в постель. Наблюдающий за этим Лань Сичэнь знал, что мужчина сейчас в ярости. Цзян Чэну не нравилось, когда ему говорили, что делать, показывали свое превосходство или доказывали, что ему нужна помощь и он не сможет справиться в одиночку. Но больше всего он не любил, когда Вэй Усянь оказывался прав - это Лань Сичэнь понял с самого начала, и сейчас старался не вызывать у мужчины гнева. - Не думаешь, что Цзинь Лину было бы на пользу сходить с тобой на охоту? Другим адептам это тоже не помешает. Находясь под руководством сразу двух глав, они смогут многому научиться, - перешел на путь убеждения Вэй Усянь, используя племянника. Он знал, что Цзян Чэн будет ворчать и капать ядом, но ради него согласится. Посмотрев злым взглядом еще раз в глаза бесстыдного Вэй Ина, у которого улыбка не сходила во время всего разговора, Цзян Чэн почувствовал уже знакомую слабость в ногах, означающую, что скоро ему потребуется сесть. Он глубоко вздохнул сквозь зубы и предложил Вэй Ину самому выбрать адептов. - Но, если с ними что-то случится, это будет на твоей совести, - грозится мужчина. Мало того, что за монстрами нужно будет следить, так еще и подростков защищать и возиться с Цзинь Лином. Если бы не этот чертов Вэй Ин! Цзян Чэн дергает головой и закатывает глаза. За собой не смог уследить, а за ними как будто будет время приглядывать, все-таки охота это не то место, где можно обучать неопытных и присматривать за племянником, решая его проблемы. От навалившейся проблемы у мужчины заболела голова, и он, уходя начал тереть виски, что не укрылось от взгляда Лань Сичэня. Цзян Чэн летел на мече, вглядываясь в черноту листвы, стараясь не упускать из виду Цзинь Лина. Тот как всегда старался изо всех сил привлечь внимание, чем знатно раздражал мужчину. Но когда тот начал обгонять на мече остальных, показывая адепту в белоснежных одеждах, что он быстрее, Цзян Чэн возвел глаза к небу и прошептал ругательство, быстро нагоняя и останавливая племянника, чтобы тот не свалился. Оставшийся путь он так и остался возле Цзинь Лина, контролируя его полет и выплевывая едкие замечания. Ужаленный в свое самолюбие подросток, дул губы и пытался ответить в той же манере, с какой с ним разговаривали, но лишь одного взгляда со стороны старшего хватило, чтобы тот опустив голову, наблюдал как остальные над ним посмеиваются. Лань Сичэнь не отставал от Цзян Чэна, но летел в стороне, стараясь не привлекать внимание. Он любовался мужчиной, пока тот отчитывал племянника, чуть не упустив движение в листве. Вглядываясь в темноту, он подлетел ближе к Главе ордена Цзян. - Думаю, мы нашли то место, - указывая рукой вниз, прошелестел Лань Сичэнь. - И не вздумай далеко отходить! - грозно произносит мужчина в фиолетовых одеждах, отпуская от себя юношу. - Вам не стоит так волноваться. За ним присмотрят, - заверяет его первый нефрит, опуская руку на рукав Цзян Чэна. - Господин Лань, Вам не стоит быть настолько… Любезным, - выдавливает из себя глава ордена Цзян, сбрасывая руку Лань Сичэня. Он почти касается подолом одежды земли, отлетая от мужчины в белых одеяниях. Цзян Чэн всматривается в темноту, а затем спрыгивает с меча, резким выпадом откидывая ползучего змея в сторону. - Мелочь, - сплевывает он, кривя губы. Лань Сичэнь следит за своими адептами с высоты. Навыки юношей на хорошую четверку, видимо с ними занимается Ванцзи. Он отмечает двоих молодых людей, которые вместе с Цзинь Лином преследуют нечисть. Для детских забав это место прекрасно подходит, чтобы показать ровесникам свое превосходство, но для могущественных кланов это слишком просто, и хоть простые люди будут очень благодарны, все убитые твари не будут стоить практически ничего, по сравнению с добычами остальных. - Видимо мы опоздали. Здесь действительно была проведена большая охота. Я нашел следы крупного зверя. Думаю, это был Нунду, - говорит Цзян Чэн, высматривая племянника. - Разве они здесь водятся? - удивленно вскидывает брови Лань Сичэнь. - Не водятся, - кивает головой мужчина, шипя сквозь зубы, когда Цзинь Лин получает пинок в спину от духа. - Но мы свезли тварей со всего света. - Разве они не безобидны? Я думал, что они не входят в список тех, кого убивают. - Это так. По новой классификации они не принадлежат к классу убийц, только при должном обучении и дрессировке. Но недавно на берегах нашли обезумевшего Нунду. Их дыхание убивает целые деревни. Отловив его, мы согласовали свое решение с главами побережья. Его все равно пришлось бы убить, но потребовалось бы очень много сил, благодаря нашему соревнованию у других заклинателей будет желание, чтобы его одолеть. - Но это опасно. Люди могли пострадать, - Лань Сичэнь хмурится, ожидая ответа. - Вы совсем не доверяете другим кланам? Разумеется мы предусмотрели это, заключив мощное кольцо магии. На это было приложено около дюжины сил моего ордена, - Цзян Чэн скрипит зубами и крепко сжимает челюсти, не отводя взгляда от мужчины. Лань Сичэнь знает, что ему нужно как-то сгладить этот момент, но он лишь неотрывно смотрит на Цзян Чэна. Тот стоит так близко, его глаза блестят от света луны. Даже в темноте, когда его тело практически исчезает, он может видеть очертания. Ему кажется, что если бы его сила духа была слабее, то он бы накинулся на того, только глядя на линию челюсти и скулы, поджатые зубы. Лань Хуань чувствует, как уголок губ ползет вверх, когда мужчина закатывает глаза, видимо устав ждать ответа. Они возвращаются почти ни с чем на рассвете. Поводов для радости мало, но Лань Хуань все же улыбается, рассматривая Цзян Чэна за завтраком. Раздражение последнего не почувствует только мертвый, поэтому молодые адепты стараются поскорее расправиться с едой, чтобы заняться делами вне поля зрения мужчины. Лань Сичэню бы очень хотелось остаться наедине с Цзян Чэном, даже если бы тот осыпал его бранными словами и отталкивал. Он знает, что нужно отвести глаза, но его мысли заняты губами мужчины. И только после обещания самому себе заставить мужчину улыбаться рядом с ним, он продолжает трапезу. Почти весь день он проводит рядом с дядей, решая проблемы ордена и строя новые планы на полугодие. Оставшееся время он предоставляет переписыванию книг и изучению старых фолиантов, отсылая адептов за новостями, за пределами Облачных Глубин. Он хочет увидеть удивленное лицо Цзян Чэна, предоставив ему новое место охоты. На этот раз он постарается ради мужчины. Лань Сичэнь отрывается от своего занятия, только расслышав ругательства. Он вслушивается, думая над тем, какое наказание придумать адепту, пока не понимает, что это голос Цзян Чэна. Отложив письмо, он выходит из библиотеки, сталкиваясь почти сразу же с собакой. Он слышит ее сдавленное рычание, но все же даже не опускает головы, чтобы посмотреть, идя прямо на голос. - Тебе не хватает благоразумия просто учиться? Я предоставил тебе столько возможностей, освобождая от ответственности главы ордена. Тебе не хватает мозгов, чтобы знать, что нельзя нарушать правила? Но даже так, зная, что он убил твоего отца, ты охотился рядом с ним? - Цзян Чэн рычит, в его руке зажат цзыдянь. Лань Сичэнь не видит выражение лица мужчины, но точно знает, что глаза метают молнии. - Вэй Усянь убил мою мать, но ты с ним общаешься! - кричит ему в лицо подросток. Лань Хуань точно может сказать, что лицо того красное из-за гнева. И хоть Цзинь Лин и похож на разбалованного ребенка, он знает, что с таким дядей как Цзян Чэн позволить себе вольность можно только на свой страх и риск. Подобное поведение юноши вызывало удивление, но все же иногда восхищало, ведь кроме Вэй Ина, с главой ордена все обходились вежливо, стараясь лишний раз не тревожить и не попадаться на глаза. - Ты! Если я увижу тебя с ним еще раз! - успевает сказать Цзян Чэн, пока Цзинь Лин не окликает собаку и не уходит, напоследок бросая обиженный взгляд. Лань Сичэнь совсем не хочет вступать в ссору, но слышит раздосадованный вздох мужчины, замечая его сутулые плечи. Он точно знает, что обрати он сейчас на себя внимание, то кроме раздражения во взгляде ничего не добьется, поэтому он также тихо отходит в тень, провожая Главу ордена взглядом. Ему хочется встать рядом и держать того за предплечье, слушая шумное дыхание, видеть тонкие губы. Он хочет получить доступ к нему, чтобы огладить запястье, говоря, что все будет хорошо. Лань Хуань жмурится, представляя, как ловит взгляд мужчины, который не говорит о ненависти или злости. Он хочет видеть в нем понимание и разрешение. И Лань Сичэнь сжимает руками ткани, понимая, что шанс слишком мал. Но все же посреди ночи, он стучит в дверь, оповещая мужчину о найденной горе, где совсем недавно были замечены следы крупной твари. Лань Сичэнь пытается отвести мысли Цзян Чэна от племянника, но тот лишь хмыкает, предлагая дать ему полчаса на сборы. И все же полет не доставляет тех же эмоций, как день назад. Безразличное лицо Цзян Чэна меняется лишь когда ветер слишком сильно дует в лицо. Все попытки заговорить Лань Сичэнь отклоняет еще у себя в голове. Он бросает взгляд несколько раз на мужчину напротив, но после сосредотачивается на дороге, не мешая чужим мыслям. Он ловит несколько раз замедленные движения в свою сторону, но лишь качает головой, понимая, что это просто игра воображения. - Я не думаю, что там что-то будет. Не помню, чтобы это место было отмечено на карте, - задумчиво произнес Цзян Чэн, носком ботинка пиная кочку. Приземлившись он первым делом начал осматриваться. - Играете не по правилам, Господин Цзян, - усмехнулся Лань Сичэнь. - Я думал, что Вам должны быть не известны такие детали. - Разумеется не должны, - раздраженно откликнулся мужчина. - Но проходя мимо можно многое увидеть. Не смотрите так, я должен был проследить за тем, что мой племянник не охотится в опасных местах. - Вы о нем заботитесь, но постоянно кричите. - Вас это не касается. - оборвал его Цзян Чэн. - Где именно находится эта тварь? - Я не могу так точно сказать. Но думаю та пещера, - указал Лань Сичэнь после раздумий. - Опять пещера, - процедил сквозь зубы глава ордена Цзян. Они подбирались к каменным изваяниям, держась листвы деревьев. Лань Сичэнь ругал себя внутри, надеясь, что Цзян Чэн сможет совладать с собой, не вспоминая прошлую крупную охоту. По шипению мужчины Лань Хуань понимал, что тому в лицо иногда бьют молодые ветки, а значит отвлекают от мрачных мыслей. Недолго думая он отогнул одну, особо крупную ветвь и отпустил, вслушиваясь в голос позади себя. Но вместо ругательств он услышал, как что-то треснуло, а затем ему в спину прилетело нечто крупное. - Не разбрасывайтесь, - изрек Цзян Чэн, огибая нефрита. Вход заметно отличался, в прошлый раз прямо перед ними не сидела тварь. Она показалась даже более мерзкой, чем изувеченный дракон. - Вы когда-нибудь видели, чтобы было пять ног, - кривя губы, спросил Цзян Чэн. На голову ему спадали листья. Маскировка была самой худшей, но это лучше, чем прятаться в кустах(по мнению Цзян Чэна), поэтому как бы Лань Сичэнь не упрашивал главу подумать над этим, тот отклонял сразу же. - Лап, - поправил его мужчина в белом, ловя недовольный взгляд. - Меня больше волнуют зубы. - Думаете, мы сможем отрубить ему голову? - Кажется, голова - это всего лишь недоросшая нога. У него нет даже шеи. Проще будет отрубить лапы. - Надеюсь, у него проблемы с осязанием. Никаких проблем не было. В этом заклинатели убедились сразу же, как только вышли из укрытия. Тварь сверкнула ярко-желтыми глазами, а затем начала быстро перебирать всеми своими конечностями, надвигаясь на мужчин. Когда на тебя надвигается огромное мохнатое и с огромной пастью чудовище, то кроме как невольно пятиться в голове ничего не возникает. Это и было первое, о чем подумали заклинатели. И хоть потом они поняли свою ошибку и ринулись на монстра, то все равно лишь смотрели под ноги, пытаясь как можно ловчее ими двигать. Так они и попали внутрь пещеры, стараясь поймать тварь и проткнуть мечом, но та слишком быстро бегала и капала своей слюной, выворачивая голову и смотря глазами-факелами. Прическа Цзян Чэна вся выбилась и стоило ему предпринять попытку атаковать, как эта же мысль пришла Лань Сичэню. Отскакивая от стен, они неслись прямо наружу, целясь на лапы монстра, желая одним ударом лишить ее их. Вместо этого им удалось проломить вверх над головами, когда монстр как какое-то насекомое повисло на нем. Слушая топот ее лап и звук обваливающихся камней, они остались стоять в кромешной темноте, чувствуя на языках пыль и землю. Убирая камень за камнем Цзян Чэн язвительно отзывался о способностях Лань Сичэня, но сразу же заткнулся, когда тот наконец выпрямив спину посмотрел на него. - Я лишь хотел сказать, что даже Вэй Ин справился бы куда лучше. Он бы точно не побежал бы за этим уродцем сломя голову. - Но вы тоже побежали. - Я думал, что Вы знали, что делали и положился на Ваши навыки. Не думал, что это всего лишь неудачная идея. Погрузившись в мрачное молчание Лань Хуань неодобрительно покачал головой. Как всегда. Они пробили себе небольшое отверстие лишь когда настал рассвет, но даже этого хватило, чтобы, используя мечи, обрушить громадину себе под ноги, ступая наконец на траву. - Я не знаю ничего об этой падали. Даже не знаю, где ее можно найти. - Ее глаза светились как солнце. Думаю, она охотится только ночью. Она бы не дала нам попасть в эту ловушку, если бы пещера была ее домом. Стоит поискать ямы. - Туман, - хмыкнул Цзян Чэн. - Если она нарыла ям, лучше бы нам в них не упасть. Стелясь тонкой струйкой по земле, дымчатая завеса не давала рассмотреть, что творится под ногами. И хоть предчувствие уберегало заклинателей от случайных падений, они бы не смогли уследить что-то крупное, подбирающееся к ним. Встав на меч, Цзян Чэн выпрямился. - Там, - указал ему Лань Сичэнь. - Видите, туман клубится. - Ну или там, -указал ему Цзян Чэн. - Или там. Еще позади Вас. - Хотите разделиться? - Лань Хуань надеялся, что ответ будет отрицательным, ведь в прошлый раз… - Да, так будет лучше. Сможем ее выловить быстрее. Лань Сичэнь уперся языком в зубы и прикрыл глаза. Ему хотелось обернуться, когда он почувствовал легкий ветер и еле уловимый запах от одежд Цзян Чэна. Он желал схватить того за руку и больше не отпускать одного, но вместо этого лишь смотрел вслед, пока фигуру мужчины не поглотил туман. После того, как вместо ямы Лань Сичэнь обнаружил огромный куст, нефрит решил рискнуть, поэтому спустившись на землю, следовал за светлыми пятнами, петляя меж деревьев. Он слышал, как просыпались птицы и будили своим пением других. Его глазам предстала зеленая увесистая крона массивного дерева. Ветви казались такими тяжелыми, что могли выдержать вес двух мужчин. Сквозь листву пробивались первые лучи солнца, разрезая собой серость вокруг. Кора была темная, бугристая, явно оставила бы следы на теле. Лань Хуань прикрыл глаза, стараясь не думать, на каком именно, но мысли о фиолетовых одеждах, оставленных в тени и обладатели одеяний не хотели так быстро покидать разум. Мужчина чуть повернул голову, когда услышал хруст рядом с собой. - Я не думаю, что она здесь. Вы тоже ничего не нашли? - спросил он. Убирая меч в ножны. Он пытался спрятать улыбку с лица, чтобы предстать перед Цзян Чэном более спокойным. Но когда вместо чуть бледного лица Лань Сичэнь увидел пять лап и искаженную пасть, то его рука дрогнула, тронув наконечник своего оружия. Он стоял, пытаясь как можно скорее определить уязвимое место твари, стараясь дышать тише и смотреть сквозь монстра. И пока нечто выгибало свои конечности, подходя ближе, он надеялся на свою скорость, отлично понимая, что как бы искусно он не умел сражаться, у него нет шансов со своими двумя ногами против пяти мощных огромных лап. Вытащив меч, он приготовился к стремительной атаки, желая отпугнуть, а затем приземлиться за спиной монстра, чтобы прижать теперь его к дереву. Но, отдавая свои духовные силы другому, Лань Сичэнь и не думал, что те будут так долго восстанавливаться, и вместо отрубленных лап у него получилось упасть на лопатки, марая свои белоснежные одеяния. Стараясь дышать не слишком часто, чтобы зловоние не ударило в голову, Лань Хуань пытался дернуться под весом чудовища. Кроме открытой пасти он ничего не видел, и когда та начала приближаться, грозясь откусить ему кусок шеи, нефрит судорожно искал рукой меч и пинал ногами землю. Но вместо помощи лишь получил сильные толчки в тело. Думать о том, как его найдут мертвого в таком неподобающем виде ему не хотелось, к тому же запах был слишком удушающим, чтобы думать хоть о чем-то кроме как о спазмах в животе. Он прикрыл глаза, думая, что вот сейчас, когда горячая слюна упала ему на лицо он перестанет чувствовать. Он приготовился к скорейшему очищению, вспоминая самые счастливые моменты. На ум лишь приходила улыбка Цзян Чэна. Он старался уйти от раздумий о нем, хотя бы сейчас, когда его собираются убить, но лишь возвращался в маленькую комнату забытой деревушки, когда впервые увидел мужчину спокойно спящим. Вспоминал его тело, погруженное в воду. Ощущал на губах его губы. В районе солнечного сплетения остро давило, словно пытаясь подсказать, что должен чувствовать Лань Хуань. Но кроме как безмятежности от воспоминаний у него ничего не осталось. - Вставайте. По уже серым одеяниям растекались капли крови, а тварь лежала совсем рядом с ним. - Вы могли и сами справиться, - недовольно пробурчал Цзян Чэн. - Как Вы… - Я ничего не заметил, поэтому решил отправиться к Вам, а затем увидел, как Вас роняют на лопатки, - мужчина укоризненно покачал головой. - Я подумал, что у Вас что-то пошло не по плану, поэтому решил помочь. С Вами все в порядке? Мелькнувшее в глазах тревога сразу же рассеялась и Лань Сичэнь зажмурился - показалось. Отряхивая одежды, он покачал головой. - О чем вы думали? " О Вас"… О нем же? Разве что-то другое может поглотить его сознание на столько, на сколько это делает Цзян Чэн? Он хочет ответить на вопрос, но вместо этого лишь открывает рот и отводит глаза. Ему хочется дотянуться своей рукой до его и наконец заглянуть в глаза. Поблагодарить за спасение, вновь ощутить вкус его губ… Он только что чуть не умер, сколько еще ему нужно ждать, чтобы наконец сделать хоть какой-то шаг. Ведь тот понимает. Понимает ли? Лань Сичэнь хмурится. Возможно, если сейчас показать, что он испытывает, то он может… Лань Хуань оказывается перед мужчиной слишком стремительно, если бы он также смог и перед чудовищем… Но нежелательные мысли растворяются еще на задворках сознания. Он опускает руку вниз и ведет кончиками пальцев по сухой ладони, наклоняясь, смотря прямо в глаза. Он сглатывает, когда мужчина пытается отойти, но тот лишь с глухим звуком сталкивается спиной с деревом. Цзян Чэн выставляет руку, опуская ее на грудь Лань Сичэня и недовольно хмурится, отталкивая. - Прекратите, - после паузы наконец произнес мужчина. - Вы старше меня, а ведете себя, как… - Да? - Надеюсь теперь я Вам ничего не должен, - оборвал Цзян Чэн. - Вы спасли мою жизнь, я не дал умереть Вам. - Вы всего лишь оплатили долг? Так просто? - произнесено в спину, кажется, тот даже не собирается помочь убрать монстра. Фигура остановилась, и чуть повернув голову в бок, Цзян Чэн напряг руку с мечом. - Именно. Просто долг. В Башне Золотого Карпа практически ничего не изменилось, возможно поменялись сорта вин, но Лань Сичэнь лишь неопределенно косится, наслаждаясь чаем. Он хочет посмотреть на стол напротив своего, окинуть взглядом мужчину в фиолетовых одеждах, хоть тот и раздражен больше обычного. Его губ касается теплая улыбка, когда он вспоминает их последний проведенный вместе день. Его поступки такие глупые и безрассудные, а последствия… А последствия уже две недели его избегают и даже не появляются за обедом, предпочитая компанию веселого Вэй Ина, хоть и ругаются на чем свет стоит. Лань Сичэнь ловит на себе взгляд брата и еле заметно кивает. С ним все в порядке. Или в скором времени будет. Клан Не празднуют победу очень бурно, и хоть его глава и отпускает шуточки и мягко улыбается, скрываясь за веером, Лань Сичэнь чувствует как тому не нравятся приставания со стороны других. Благо появляется Вэй Усянь, отводя Не Хуайсана к Цзян Чэну. По правде, святая троица. И даже если один из них закатывает глаза, Лань Хуань понимает, что тот возвращается в свою юность. В юность, когда Лань Сичэнь был молодым главой, присматривая за младшими, а Цзян Чэн только-только превращался в мужчину. Если вспомнить, то обучение в Гусу для них действительно было веселым. Если бы вернуть время вспять, то не только бы Лань Ванцзи обратил внимание на Юньменовского мальчишку. Кто бы мог подумать. Скрывая горькую усмешку за чашей с вином, Лань Хуань провожает глазами уходящее воспоминание. Время праздника подходит к концу глубокой ночью. Отправляясь на следующий день на мечах он и не думает, что что-то изменится. Но пробежавший мимо Цзинь Лин, пропускающий мимо ушей наставления старших адептов, его удивил. В Гусу запрещен бег. Проследив за подростком, он останавливается в нескольких метрах. - Дядя! Ты даже не сказал, что отправляешься, - такой обиженный тон, что Лань Сичэнь поначалу улыбается, а затем что-то внутри него падает. - Ты должен учиться, не стоит отвлекаться. - Но дядя! Видимо юношу окатили взглядом, подобным бочке ледяной воды, что тот понуро опустив голову прошел мимо Лань Хуаня. Лань Сичэнь поймал взгляд Цзян Чэна, но вместо того, чтобы подойти мужчина прошел в свои покои, закрывая за собой двери. Небо над головой Лань Сичэня впервые было таким отвратительно ярким. - Я думал, вы скажете, что уходите, - слова давались так трудно, словно он отпускает его насовсем. Но это же не так? - Мне незачем здесь больше остава… - Ваш племянник, - перебил его Лань Сичэнь. - вы могли бы проследить за его учебой. И другим адептам помогло бы присутствие такого сильного мужчины. - Я глава Клана. - Да… - на секунду Лань Сичэнь подумал, что это можно изменить, но испугавшись собственной мысли покачал головой. - Все дело только в этом? Кажется, что Вы бежите… - Не смейте. - Цзян Чэн подошел так близко, как только мог. - Обратите свое жалкое внимание на кого-нибудь другого. Слова отозвались в ребрах, перекатились к рукам и подступили к горлу. "Жалкое"? Разумеется, жалкое… Чего он мог получить. Ведь это… Недостойно. Но он так долго терпел, так долго хотел, поэтому схватить за руку кажется самым тяжелым, но сделав это, Лань Сичэнь чувствует легкость. - Не уходите. - Это мерзко, - выплевывает Цзян Чэн, вырываясь. А Лань Хуань лишь смотрит на их руки, пока все в его голове кричит о том, что сейчас он потеряет что-то дорогое, сломает и разобьет вдребезги. - Останься, - губы совсем пересохли, а вот ладонь вспотела. - Я… - на секунду кажется, что Цзян Чэн дергается в его сторону. - Я не хочу. И в глазах такой холод, что Лань Хуань обессилено отпускает призрачную надежду. - Прекратите наконец свои попытки, я… - Вы не можете ответить на мои чувства? Я настолько тебе противен? Цзян Чэн оборачивается всем телом, пока в глазах полыхает пламя, а кольцо на пальце вибрирует. Но он лишь плотно сжимает губы, перед тем как уйти.