Sunny

Вечер, в частности, обещал быть неплохим. Сегодня была пятница, так что завтра не нужно было подрываться в самую рань, и можно спокойно поспать вдоволь. Погода оставляла желать лучшего, но исправится она, по прогнозам синоптиков, должна была уже завтра. Уроки в академии закончились, тренировку отменили, и у ребят появилось дополнительное время отдохнуть. Каждый его проводил, кто как. Каминари и Киришима, прихватив Серо, Мину и еще пару людей рубились в игры в гостиной. Сато снова пек, Джиро закрылась в комнате, откуда потом играла громкая музыка. А про остальных Бакуго не знал. И узнавать не планировал. Сам же он пришел к Половинчатому и думал заняться чем-то вместе. Даже с рейтингом выше четырнадцати, но эта вредная жопа его игнорила! Засел на полу с книжкой какой-то и не обращал на него внимание. Он даже когда вошел, только и услышал что «Привет, Кацуки» и все. Он даже не посмотрел на него. Конечно, такое обращение с его драгоценной персоной, блондину не понравилось и он, недовольно нахмурившись, поплелся к гетерохрому. Тот снова не отреагировал. Ни громкие шаги, от которых должна была посыпаться побелка, ни тактичное покашливание не помогли привлечь внимание. -Харе меня игнорить! — взорвался Бакуго. Но Шото даже не дернулся, только страницу перевернул. Это взбесило его еще больше -Я тебя не игнорирую — спокойно ответил Тодороки, не отрывая взгляд от книги. Руки непроизвольно сжались в кулаки. За окном пели вечерние трели птицы, садилось солнце. -Именно этим ты и занимаешься! — крикнул на него парень. Руки опасно задымились. — И вообще, смотри на меня, когда я с тобой говорю! Произнося это, он схватил Тодороки за щеки и силой повернул в свою сторону. Секунду на него глядели разноцветные удивленные глаза, а потом самая милая картина в его жизни. Брови немного нахмурены, глаза зажмурены, на щеках и скулах румянец, надутые недовольно губы и все это в его руках, дополнилось мягкими щечками. Если честно, то Кацуки подзавис. Хорошенько так, минуты на две. А потом покраснел сам и убрал руки, неохотно. Шото открыл глаза и стал только милее. Как там девочки говорили? Булочка с корицей? Именно на нее он и был сейчас похож. Румяненький, мягкий, сладкий, привлекательный и такой милый, Господи. И если раньше хотелось хорошенько ему врезать, то сейчас… Бакуго разрывался между: поцеловать и обнять до хруста в костях и никуда не пускать. Шото, краснея, продолжал сидеть, с опущенными руками и отведенным в сторону взглядом. Бакуго все еще смотрел на него и не мог переключиться на что-то другое. Словно загипнотизировал, кто. Руки будто горели, от прикосновений к его щекам. Лицо, собственно, тоже. Вот за что ему такого, дали это чудо? Чем он его заслужил? А Шото губу закусил, как-будто назло. -Да, какого черта ты такой милый-то?! — блондин сам не знал, на что возмущается, но решил привести в действие один из вариантов. И пока Тодороки продолжал сидеть, глядя в сторону, его заткнули поцелуем.