Sunny

Настойчивый лучик утреннего солнца, храбро обошедший шторы, светил прямо в лицо Бакуго. Да так ярко, что не улежать спокойно. Кацуки зажмурился, и хотел было перевернуться на бок, да только чудом не грохнулся с кровати. Перепуганный резкой возможностью падения, парень широко раскрыл глаза и тут же прищурился, луч солнца никуда не делся. Проворчал что-то неразборчиво и положил руку на глаза, пытаясь уснуть снова. Но, увы, не получилось. Раздраженно вздохнув, он аккуратно встал, стараясь не разбудить двухцветное чудо по имени Тодороки Шото, что спало себе на боку и не переживало из-за какого-то там солнца. Блондин позавидовал любимому, смачно зевнул и пошлепал босыми ногами в ванную. Светлая голубая плитка, которой была отделана ванная, слепила с непривычки глаза. Те заслезились и Бакуго проморгался, снова зевнул и подошел к зеркалу, с целью почистить зубы. Подошел и остался там стоять. Вроде ничего необычного там не отражалось. Растрепанные после сна пшеничные волосы, приоткрытые удивленные красные глаза, приподнятые брови, сильная мускулистая шея и… засос. Не слишком уж и большой, но заметный. Красноватая отметина выделялась на коже пятном, было видно легкий отпечаток зубов. Парень дотронулся до нее, та отдалась легкой болью. И ведь воротником не скроешь. А шарф теплой весной, летом почти, совсем тупо. Еще и Дерьмоволосый с Пикачу пристанут потом. Увидят же, придурки. «Вот говнюк» - подумал Кацуки и зло выглянул из ванной. Шото спал сном младенца, немножко сопя и обнимая подушку. Бакуго умылся, зубы почистил и походкой хищника направился к невинной жертве. Подошел тихо к кровати, легонько облокотился о матрац и ловко запрыгнул на спящего Тодороки сверху. Двухцветный вздрогнул, проснулся и старался понять что происходит. -Кацуки… - пробормотал Шото сонно, – ч-что ты… -Заткнись, Двумордый,- пробурчал с оскалом блондин и резким движением вцепился парню в шею. Не слишком сильно, стараясь не оставить синяк или ранку, но ощутимо. Шото под ним, легонько застонал и рефлекторно отклонил голову, давая подрывнику больше пространства. Бакуго ухмыльнулся, лизнул отметину и оторвался от чужой шеи. -И что это было? – недоуменно приподнял бровь Тодороки, привставая на локтях. Блондин все еще на нем сидел. Такой способ пробуждения парню нравился, но должна же быть причина. -Месть, – пожал плечами Кацуки и поцеловал Шото. Если честно, то тот не понял, что это значило, но и думать об этом забыл в объятьях Кацуки. А потом, когда тот ушел, потянулся довольно, потер глаза и вылез из постели. Голубая плитка в ванной немного слепила глаза с непривычки, но проморгавшись Шото снова сладко зевнул. Встал перед зеркалом, размял шею и как открыл глаза, застыл перед отражением. Вроде все как всегда. Растрепанные двухцветные волосы, гетерохромные удивленные глаза, приподнятые брови, сильная шея и… засос. *** Как Бакуго и предполагал, «придурки» засос увидели. Шуток и подколов избежать не удалось. Каминари даже обиделся, чутка, мол: «И как тебя девушки-то терпят. И почему ты, а не я?» Но быстро отошел и вместе с Киришимой подкалывал блондина весь день. Спрашивали про «избранницу», веселую ночку и т.д. Ржали под ухом, обсуждали возможных девушек, что могли оказаться с ним в постели. Бесили страшно. Хотелось их подорвать. Но еще больше хотелось подорвать Тодороки. Утром, сидя в классе, он ждал шоу. Хотелось увидеть, как Шото собирался выкручиваться перед тупым Деку и очкариком. На лицо лезла ухмылка. Но когда Тодороки зашел, то Кацуки увидел… Да, ничего он не увидел! Засос что он оставил утром исчез! Он не знал, как его парню удалось избавиться от него, но обещал себе поставить новых. Ну, так. На всякий случай. Шото же, видя весь спектр эмоций на лице любимого, снова поблагодарил бога за изобретение тонального крема и сестру, за то что его одолжила, тихо улыбаясь.