Sunny

ЧастоИногда Шото ненавидел, что не мог, как все нормальные люди показывать эмоции. Не мог, как Мидория открыто заплакать. Не мог, как Урарака весело рассмеяться. Не мог, как Бакуго разозлиться нормально. Не мог, как все обычные люди смутиться, улыбнуться, удивиться. Не мог, хотя и хотел. У него на лице всегда была маска спокойствия и отстраненности. Та, которую ему насильно надел отец. У него появилась еще одна причина его ненавидеть. Но даже это почти не отражалось на его лице и в голосе. Он самому себе напоминал кусок льда. Большой ледяной айсберг, что не растопить, не раскрошить и не расколоть. Айсберг, что покачиваясь, плывет по течению в огромном океане. Его даже называли Ледяным принцем, он сам слышал. Все считали его камнем. Непробиваемым, бесчувственным камнем. И он ничего не мог с этим сделать. Маска ледяного спокойствия, будто приклеилась к его лицу, и он не мог ее отодрать. Она уже вросла в него, пустила корни и навеки поселилась там. Он думал, что так будет всегда. Он всегда будет Ледяным принцем, во всех смыслах этого слова, и будет плыть по течению. А потом в его жизнь ураганом ворвался он. Взрывной, опасный, безудержный и живой, в плане эмоций. В его жизнь ураганом ворвался Кацуки Бакуго. И с тех пор, как бы иронично не звучало, лед тронулся. Все чаще на лице мелькала незаметная улыбка. Скулы укрывал стыдливый румянец. Кривились в раздражении губы. Приподнимались в удивлении брови. Все чаще замирало сердце, блестели глаза, закусывалась губа и заламывались пальцы. Все больше Шото осознавал, что влюбляется еще больше с каждым часом. Все больше Шото осознавал, что взаимно. Но всегда он чувствовал, что должен парню. Словно эмоции были подарком Кацуки, и за них Шото должен был дать что-то в ответ. Что-то равносильное по цене. Что-то, что будет таким же приятным и невероятно полезным. И тогда он решил помогать Бакуго, усмирять эмоции. Охлаждал раздражение, утихомиривал злость, утирал слезы. Кацуки немного ворчал на это, но никогда не противился по-настоящему. В конечном счете, он стал немного сдержаннее. Даже, когда его не было рядом. Класс готов был сказать ему коллективное «Спасибо», если не молиться. Но ощущение не отданного долга не пропало. А потом, на четырнадцатое февраля, придя в комнату общежития, он нашел у себя в сумке желтое сердечко с надписью. Сначала, он как всегда подумал, что это от очередной девушки, очень ж настырной, что в сумку полезла даже, но потом прочитал надпись. И сердце его затрепетало, ощущение долга тоже пропало. Он счастливо посмотрел в потолок, почитав послание еще раз:

«Ты – приводишь мою пламенную душу в спокойствие. Спасибо, за то, что ты есть»

И улыбнулся зная, что в своей комнате, Кацуки читает такое же послание, на красном сердечке.

«Ты – заставляешь мою ледяную душу гореть. Спасибо, за то, что ты всегда рядом»