Sunny

Дзинь. Дзинь. Дзинь. Маленькие колокольчики на красной шубе Санты тихонько позвякивали, когда Кацуки, рыча от несправедливости жизни, поудобнее перекидывал через плечо мешок с подарками. От этого звона, и без того не самые стойкие нервы блондина, трещали по швам, тот самый красный мешок был ужасно тяжелым (кирпичами он что-ли набит?), а в красной шубе было жутко жарко. Он пыхтел, потел и пытался не заорать на всю академию благим матом. Останавливало его только лицо Тодороки. Хотя даже скорее не само лицо, а глаза. Два разноцветных озерца, как любила звать их Ашидо (в которых топятся тысячи девчонок, потом добавляла она сверху), светились странной радостью, что похлеще всяких гирлянд освещали коридор. Челка очень неудобно падала ему прямо на те самые глаза, из-за новогоднего колпака на его голове, и ему приходилось чуть ли не каждый шаг поправлять ее снова и снова. (Руки у него не менее красивые, – подметил про себя блондин.) Пусть лицо его все еще оставалось каменно-спокойным эти два разноцветных огонька выдавали ледышку с головой. Кто бы мог подумать, что Тодороки будет так рад увидеть детей? В прошлый раз он, вроде как был не особо этим доволен. И пусть сам по себе Бакуго жуть как не хотел снова видеть детишек, но ради Двумордого… Короче, он, угрюмо ворча и гневно скалясь на всех проходящих мимо, все же шел в спортивный зал, где их должны ждать детишки из детского дома, которым Академия великодушно устроила экскурсию и встречу с самим Сантой. И все было чудно. Экскурсия распланирована, интересные и исторические факты об Академии подготовлены, экскурсовод есть и все замечательно, как тут и встал, так сказать, вопрос: а кто же будет Сантой-то? Изначально, планировалось что дедушкой Клаусом будет Всемогущий, как, ну, самый-самый, вы понимаете. Но тот, увы и ах, не пришел по причине болезни. Полночь отпадала сразу же, понятно по каким причинам. Айзава наотрез отказался выходить к детям, причитая что у него и так есть целый класс карапузов, куда ему еще. Сам Директор безумно занят и выступить перед детьми не сможет и на этом кандидатуры кончились. Остальных не прельщало играть деда в шубе перед детьми, которые в итоге все сразу же кинутся на тебя. Даже Мик, любитель внимания и шума, сидел тише воды ниже травы. А потом, кто-то очень сильно умный предложил использовать детский тру…кхм, помощь студентов в этом вопросе. И перебор кандидатур пошел по новой. Выбирать решили из геройских курсов, как персонажей известных и популярных, и, ну знаете, дружелюбных. Только в итоге почему-то выбрали абсолютно неподходящих Кацуки и Шото. Один агрессивный, как бешеная белка под спидами, другой словно замерз в леднике и глобальное потепление ему не страшно вот никак. Айзава, тащащий двух парней из класса за шкирки, аргументировал это тем, что они уже с детьми работали и вообще я-ваш-учитель-наставник-валите-я-так-сказал. И вот мы вернулись к тому, что они вдвоем стоят у дверей спортивного зала Академии, где десяток детей ждет Санту как второго пришествия, и, даже их двоих почти-героев, может не спасти их сила. Вот стоял Кацуки и думал, выберется ли он живым из этой битвы? -Ты в порядке? – послышался голос Тодороки откуда-то сбоку. -Да, Двумордый. Отворяй ворота, мы входим, - грозно проговорил блондин, и Шото толкнул двери. Не прошло и двух минут, как дети облепили их со всех сторон радостно смеясь и вскрикивая от радости. Дети постарше, лет одиннадцати, стояли немного поодаль, но не менее восхищенно смотрели на двух студентов Юэй в красных шубах, которые раздавали мелким вкусности и маленькие подарочки. В спортивном зале установилась атмосфера полной радости и детского счастья, и Кацуки удивленно понял, что ему это нравится, и даже обнаружил на губах легкую улыбку. Что уж говорить о Тодороки. Он не таясь улыбался так, как никогда раньше, а на просьбу маленькой девочки показать свои способности, создал ей милого ледяного зайчика, и с легким удивлением принял теплые детские объятия. А когда мешок опустел и каждый ребенок в зале светился как фонарик от радости (а один и в прямом смысле светился, из-за своей причуды) и два, уставших, но не менее довольных, Санты удостоились чести быть отблагодаренными громким групповым «Спасибо» и «Счастливого Рождества» от всех присутствующих. Где-то в груди у Кацуки потеплело, а чувство это было похоже на то, что ему словно снова пять и мама с папой подарили ему желанную машинку и угостили горячим шоколадом. Губы сами сложились в милую улыбку, полную тепла и радости. И увидев похожее выражение на лице Шото, он понял что не он один это ощущает. Рождество и вправду творит чудеса. Когда зал стал полностью пустым и последние прощания стихли, Шото, все еще улыбаясь, подошел к нему ближе и сказал: -Спасибо. -За что? – обернулся Бакуго к нему. -За это, - он обвел рукой зал, будто уточняя. – За то что пошел со мной. -А разве я мог не идти? – ухмыльнулся блондин. – С меня бы три шкуры спустили. -Если бы ты упирался всерьез, то тебя бы и пальцем не тронули, - покачал головой Шото. -Ну что я могу тебе сказать, - протянул Кацуки улыбаясь, - С Рождеством.