DeviLove

      Вам когда-нибудь приходилось видеть, как толпы людей просто с ненавистью в глазах и готовностью откусить плоть рвались в бой друг против друга? Сейчас, в этой раскаленной до предела местности, происходило нечто невероятное, что невозможно увидеть дважды в своей жизни. Демоны схлестнулись в жестокой битве, и каждый тут преследовал свою правду: кто-то хотел отстоять имя Владыки, кто-то хотел перемен, а кто-то просто жаждал крови и развлечений, не особо выбирая, на чьей стороне хотел бы истинно сражаться.       Намджун выделялся среди толпы тем, что не останавливался на месте и не пытался никогда сдержать, чтобы не подпустить к Чонгуку, он просто рвался вперед, прекрасно понимая, что на этом поле для него есть лишь один соперник сегодня. И неважно, кто пытался сдержать его, сильный демон показывал все, на что способен, отшвыривая соперников, как щенков, в стороны и продолжая движение. Он был похож на быка, который увидел красную тряпку, потому что, пока Пифон все еще дышит этим распаренным воздухом, это не закончится. Пока он будет стоять на своих ногах, жизнь дорогих людей будет под угрозой.       Думал ли когда-нибудь Намджун, что ввяжется в такое? Нет. В прошлом он был похож на каждого из этого стада, он просто безукоризненно выполнял часть своей работы, присущей каждому в этом месте, а потом прожигал жизнь на полную. В некотором роде общую философию он не разделял, потому часто бывал в мире людей и читал их забавные книги. Там он и встретил тогда впервые своего будущего друга: Дьявол был не по-демонически добр и улыбчив. Это ошибочно полагать, что раз он владыка Ада и самый сильный, то это свирепое существо, не знающее пощады. Напротив, он самый близкий к людям и небесам. Это делало его сильнейшим и особенным. Говорят, что кто-то наверху, Всевышний, сам распоряжается судьбой каждого человека и каждого существа, возможно именно он увидел в Люцифере что-то особенное, и именно ему была возложена на плечи особая миссия на этой стороне медали. Никто уже и не помнит, за что тому сломали крылья. Просто потому, что его миссия была намного божественней любого ангела. Кто знает, кто знает… Ах, если бы хоть кто-то мог знать, о чем думает Всевышний.       Намджун увидел Пифона в нескончаемом потоке разъяренных демонов: тот стоял, ухмыляясь и явно ожидая его на одном месте. В то время как Намджун уже встретил десяток врагов и препятствий, тот не сдвинулся.       Намджун с яростным рыком оторвался еще раз от земли и занес руку для удара, но был остановлен еще в полпути. Пифон лишь приподнял руку, на которой красовалось кольцо, и демон уже опустился к земле, больно ударяясь подбородком и торсом о каменистую почву.       — Ты правда думал, что я позволю тебе?       — Я правда думаю, что могу убить тебя! — парировал демон и, прилагая титанические усилия, стал подниматься. Пифон даже удивленно вздернул бровь, когда его сил и силы кольца стало не хватать, чтобы сдержать быка на земле: Намджун умудрился начать подниматься, хотя и все вены на его руках раздулись до невиданных размеров.       Но несмотря на то, что лицом к лицу сражаться бросился он один, несладко было не только ему. Юнги был как последняя оборона для Чонгука. И хотя он далеко не самый сильный демон, но прекрасно знал, на что шел: его руки работали быстро и подушечки пальцев уже стирались от количества щелчков, которые он производил, чтобы демоны засыпали. Но силы в поврежденном теле очень быстро сходили на нет, и время от времени гневные демоны бросались на него уже со своими силами, от чего рана в боку снова начала кровоточить, а в глазах появилась легкая черная дымка. Однако, каждый раз вспоминая, что он защищает младшего брата, он снова поднимался и снова заставлял очередного демона уснуть. Он даже не замечал, как наверху в это время на него смотрит ангел, едва сдерживая слезы и всю душевную боль.       Чонгук же видел это все, но предпочитал игнорировать. Его тело все еще было похоже на фарфоровую игрушку и, когда демоны все же ускользали из-под ловких рук демона Лени, они с легкостью могли атаковать Дьявола. Они ликовали его бездействию, они раздирали его плоть на куски, они делили ее между собой и с наслаждением смеялись, откидывая демона в очередной раз в огромные скалы.       Это неравная битва.       Намджун в очередной раз делает попытку ударить, но теперь, наигравшись на расстоянии, Пифон позволяет ему соприкоснуться, лично своей рукой останавливая замах.       — Ты слаб. Ты же знаешь, что я делаю, ты знаешь, что не сможешь остановить меня.       — Я и не останавливаю, — с тяжестью в голосе заговорил Намджун. — Я лишь сдерживаю и даю ему время!       — Время? — Пифон усмехнулся.       Намджун в этот момент занес удар и левой рукой, но опять был остановлен, теперь умудряясь только весом давить на обе руки, пытаясь выдавить его с этого мира, словно раздражающий прыщ. Но Пифон только шире улыбнулся.       — Сколько не выигрывай, эта битва не продлится пару лет.       — Ты никогда не верил в Чонгука, — снова говорит Намджун. Слова выходят из уст с трудом, все силы он направил на то, чтобы хотя бы сдвинуть Пифона с места. — Ты боишься его! Поэтому оковы на нем! Ты обманул его, сказал, что для его же блага. Он верил тебе, как отцу.       — Ты говоришь прямо как Юнги, когда я забирал его.       — Ты проиграешь!       — Глупо! — разозлился Пифон.       — Ты даже не знаешь, какова сила Люцифера!       Намджун надавил с новым порывом сил и в этот момент старший заметил, как его ноги стали проминать под ним землю в попытке остановить давление. «Не может быть! — пронеслось в его голове. — С силой кольца может сравниться только Дьявол! Он может влиять на меня сейчас! Нет, только не он!»       Намджун же успел уловить секундную панику в глазах соперника и налег лишь сильнее, но, испугавшись, Пифон резко вздернул его в воздух и отшвырнул, как надоевшую игрушку. Ослабшее тело Намджуна рухнуло сразу, как только его голова с силой опустилась на каменное острие. Он тут же потерял сознание.       Разозлившись такому повороту событий, он быстро стал продвигаться через демонов, замечая, что Чонгука уже и в помине нет на прошлом месте. Черти и Демоны уже вовсю игрались с неподвижным телом Владыки, забавляясь на всем поле. Унизительные действия на публике в исполнении Чонгука заставляли Пифона смеяться.       Тэхен смотрел на все с высоты. Когда он заметил, что Юнги ослабевает, и демоны уже могут пройти и через него, он сжал кулаки, от чего под ногтями собралось немного грязи. В горле застрял сильный ком, и он не понимал, что теперь должен делать. Чонгук не делал ничего, он сдался?       — Чонгук! Ты же можешь! Черт, хотя бы убегай! — взволнованно нашептывал Тэхен и сжимал землю с пущей яростью. Но только Гук его не слышал и ничего не делал. Его тело раздирали на мелкие куски подобно тому, как однажды на себе испытал Тэхен. Да так красочно вспомнил тот момент, что нога заныла болью. А возможно просто шрам отражал всю боль Чонгука в этот момент.       Возле него резко послышался дрязг, и Тэ обернул голову: из кармана его брюк выпал небольшой кинжал, мерцая красным отливом на земле.       Тэхен тут же поднялся, словно что-то свыше подало ему идею и открыто натолкнуло на ее исполнение.       — Хосок! — он обернулся к ангелу, на чьем лице не было ничего кроме скорби и сожалений.       — …       — Хосок! — громче вскрикнул человек и, подбежав, вздернул парня за плечи. — Хосок…       Тот опустил на него совершенно пустой взгляд. Кажется, вместе с прощанием Юнги из тела ангела улетучилась и душа. Тэхен бы определенно так и решил, не осознавая, что перед ним сейчас и есть лишь душа.       — Хосок, прошу, помоги мне спуститься вниз!       От этой просьбы ангел резко ожил и попятился назад.       — Нет! И вообще, мы должны уходить! — он пытался говорить как старший брат, но звучало неубедительно. Его сердце явно хотело остаться здесь.       — Ну же, Хосок, прошу, я боюсь, что сам буду делать это так долго… У тебя же есть крылья. Не вмешивайся, просто спусти меня вниз!       — Я обещал заботиться о тебе!       — Я уже умер, так какой в этом смысл? Если убьют и здесь, то просто не нужно будет париться на счет того, к каким пыткам меня лучше отнести, — как-то не слишком оптимистично прозвучала фраза, но явно имела некое влияние. Хотя, скорее всего здесь влияла надежда, чтобы спасти кого-то дорого.       — Что ты собрался делать?       — У меня есть идея… Я попытаюсь.       Спустить человека вниз оказалось не сложно: все на поле были настолько заняты друг другом, что никого ничего не смущало и Хосок, лишь отойдя слегка в укромное место, смог опустить человека вниз. Тэхен, не ожидая и секунды, собрав всю свою храбрость, рванул на поле. Наверное, только такой человек с такими от природы данными мог не бояться любить Дьявола. Сейчас, видя, как спина Тэхена удалялась, он восторгался смелостью этого человека. Он был горд за то, что был рядом с ним, знал его, лечил его. В полной мере понимал, почему Чонгук однажды выбрал его, почему изменил мнение. В некотором роде Хосок сейчас смотрел не на спину человека, а на спину своего кумира. С его открытостью…       А потом, когда спина Тэхена исчезла, он увидел вдалеке самую страшную картину. От этого он пытался уйти, не подходя близко к краю, не заглядывая в происходящее. Он видел Юнги в окружении демонов, которые терзали уже его тело, а он все еще пытался сопротивляться. Видя, как очередной парень падает без сознания к его ногам, и как тот уже отшатывается, едва ли не падая рядом, как на него снова кидаются и отшвыривают в сторону, как мягкую игрушку. В душе все сжалось.       У Ада и Рая очень напряженные взаимоотношения. Все это обусловлено многолетней историей, в которой засветилось очень много лиц, но именно благодаря ей они могут существовать в мире. Однако они, скорее, живут за занавесом, отстраняясь от существования с другими. Вмешиваться в гражданскую войну демонов с их переворотами было настоящим бесстыдством. И если, спустившись в Ад, ты еще мог избежать наказания и получить милость, то, вмешавшись, ты ставил крест на себе. Хосок прекрасно знал, что Юнги не сказал «прощай», чтобы Хосок не рванул за ним. Он подвесил в воздухе эту фразу, чтобы отгородить его от глупых поступков. Поэтому Ангел держался до последней минуты, пока своими глазами не увидел последний вздох любимого демона…       Они сдерживались много лет, играли друзей на публике и позволяли себе лишь взгляды и касания. Впервые обнялись они тоже сегодня, впервые так долго ощущали чужое тепло и аромат.       И, если ангел не имеет права бороться за то, что ему дорого, зачем ему вообще оставаться здесь?       Юнги ощутил, как с новой силой кто-то впился в его руку. Очередной мелкий черт, не способный ни на что, чем на такие гадкие поступки. На него сил у демона еще хватило и он, щелкнув пальцами, усыпил мальца. Тот рухнул на землю. В глазах уже было темно, все плыло, а пот со лба медленно скатывался в глаза и в приоткрытый от изнеможения рот. Юнги предполагал, что будет тяжело сражаться, и ему было ужасно лень заниматься этим хлопотным делом, но кто, если не он, станет опорой Чонгуку?       Его тело обмякло и уже было готово упасть, издав свой последний вздох, как резко все вокруг замерло: он больше не слышал шума, не падал вниз, не умирал… В ушах был только отдаленный гул сражения, но он словно в вакууме и по телу льется тепло, которого ему не хватало в этот момент. Устало демон открывает глаза и видит знакомые черты лица, привычную улыбку и изнывающие от боли глаза.       — Хосок… — произнес обветренными губами демон и чуть улыбнулся.       Он даже не знает, что сейчас от всего этого мира его защищают белые крылья, что он в маленьком коконе, который огораживает его от всего мира. Однажды Хосок сказал, что, если потребуется, он закроет его своими крыльями от всех вокруг, и кто же знал, что этому часу суждено наступить.       — Хосок, они убьют тебя… — даже едва удерживаясь на ватных израненных ногах, Юнги больше всего боялся за ангела. Потому что он слышал разъяренные рыки со всех сторон, он представлял, как сейчас раздирают его ангела на части там, снаружи, пока тот прикрывает его собой. С глаз демона предательски потекли слезы. — Хосок, уйди, прошу.       Но тот лишь теплой уверенной рукой скользнул по щеке демона, убирая влажные дорожки.       — Дурак, — шепчет ангел, приподнимая тело уверенней и прижимая к себе, смотря в чужой затуманенный взгляд. — «Никто в доме Дьявола не смеет ранить»… Это ведь ты говорил. Ты сам заключил контракт с Дьяволом.       — И правда, — как-то глупо улыбнулся Юнги.       Тот уже был готов потерять последние отголоски сознания, когда его приподняли и поцеловали. Хосок уже рискнул всем, что у него было, так что ему теперь мешает получить максимум? Может быть, это будет его последний шанс, но он урвет его полноценно. Он сцелует каждую слезинку с этих щек, он поцелует каждый миллиметр этих губ, изучит его всего. Запомнит на всю свою долгую жизнь этот вкус… Потому что ничего прекрасней никогда уже с ним не случится.       Хосоку уже очень много сотен лет нравится наблюдать за цветением Сакуры на японских островах. Вот только теперь, смотря на них, он не испытает ничего, потому что блаженней теплоты Юнги нет ничего. Ничего столь же прекрасного как его дрожащие ресницы, тонкие руки, скользящие по груди, оставляющие на белых одеяниях отпечатки своей крови. Как он хватается за воротник, удерживает себя на ногах и целует, целует, целует, потому что может позволить себе это.       Пускай вокруг все пытаются убить их двоих, у них свой мир, в котором они собираются прожить счастливую жизнь, и никому из них не столь важно, сколько она продлится.       Разорвав поцелуй, Хосок резко расправил крылья. Он не самый хороший ангел, ему не жаль всех на этом поле, но он не готов оставить тут ценного ему демона. Взмыв в небо, выдернув тело Юнги с поля, он снова поднялся на вершину обрыва, опускаясь на колени и опуская на них Юнги, все еще удерживая в своих руках.       Но не всем даровано мчаться на крыльях через толпу демонов. Тэхену приходится сложнее пробираться: чтобы не быть замеченным, он юлит у самого края обрыва, пока не замечает пустырь, не тронутый никем, на котором лишь двое.       Чонгук лежит полумертвый на земле, а Пифон далеко не с отцовской заботой тянется к его шее, хватает крепче стали и поднимает ввысь, смотря, как содрогается тело демона в последних попытках выжить. Чонгук уже не столь неподвижен, от нехватки воздуха он начинает хвататься за жизнь, пытается ударить Пифона, а тот только смеется.       — Посмотри, посмотри на все вокруг. Все, кто был за тебя умерли… так что же теперь? Какой ты правитель Ада? Ты слабый ребенок. Признай это и может быть я помилую тебя, бросив в одну из шахт догнивать остатки своих дней… Убить Джейсона было плохой идеей, намного лучше оставить тебя в живых, но без возможности вернуться… Черт, как ты только смог выбраться наружу, я запрячу тебя теперь намного лучше!       Он рассмеялся еще сильней и швырнул Чонгука снова к стене, от чего демон изныл в боли и упал на землю. Но не был оставлен, к нему снова подошли, насмехаясь, наступая на раненые руки и с наслаждением наблюдая за тем, как кривится чужое лицо.       — А знаешь, что самое смешное?       Внезапно Пифон приподнял руку и медленно стал оборачиваться. Чонгук не понял, что происходит, и приподнял слегка голову, найдя в себе силы открыть глаза. Он так старался сломать оковы изнутри, но, истратив на это все силы и поддавшись уничтожению, остался проигравшим. Он сломлен изнутри сейчас. Но куда больней собственных ран видеть совсем другое.       Тэхена поймали в момент прыжка, приподняли в воздух и больно сдавили его горло, перекрывая возможность дышать. Оказывается, испытать это на себе было не так уж и плохо, нежели видеть, как лицо Тэхена теряет жизненный цвет. Из его рук выпадает хрустальный кинжал, тот самый, что однажды ранил Чонгука.       — Я дал ему это, чтобы он убил тебя, ведь Тэхен так сильно тебя ненавидел и всегда повторял это. Но ты посмотри, сейчас он попытался вонзить кинжал в меня? Глупый ребенок, — не нужно было прилагать даже усилий, чтобы Тэхен отлетел в противоположную сторону и так же был ударен о камни. Однако он все еще имел силы бороться, от чего слегка приподнялся.       — Ты обманул меня, — Тэхен усмехнулся и едва не упал снова на землю, когда ощутил, что от удара его стали подводить ноги. — Он не обездвижит демона, а убьет…       — Верно, ты прав. Ты должен был убить Чонгука и неважно: намеренно или нет! Глупый мальчишка, весь мир бы принадлежал тебе.       Пифон решительно наступал. Тэхена это не страшило, в его взгляде читалась животная решительность.       — Посмотри, Чонгук, — Пифон обернулся и взглянул на сломленного Дьявола. — Раз физически ты можешь сопротивляться, посмотрим, сколько ты вытерпишь такой боли? — и Пифон, подойдя к Тэхену, присел перед ним. — Ты же знаешь, что в своем перерождении Дьявол может любить лишь однажды. Эта любовь такая глупая и сильная, что если ты попросишь убиться, он сделает это, не спросив зачем, — насмехаясь над ситуацией, Пифон схватил щеки Тэхена и сжал с такой силой, что тот заскулил.       — Чонгук не такой, — рыча, проговорил Тэхен. Его попытки оттолкнуть Пифона лишь усугубили ситуацию: руку схватили, и без особых усилий послышался хруст костей. Да, даже если ты душа в мире людей, ты все еще человек в мире демонов. — Твои кости все еще такие хрупкие. Ой, какой я неловкий…       Пифон рассмеялся в привычной для него манере и поднялся, откинув Тэхена вниз и надменно смотря за его мучениями. Он уверен, что смотрел не один…       Обернувшись, чтобы еще раз усмехнуться над происходящим, Чонгука он не обнаружил, зато пара оков блеснули на свету, покачнувшись от нарастающего ветра.       По спине старого демона пробежалась дрожь. Он резко обернулся, но Чонгука не было ни с одной из сторон, только воздух вокруг становился холодней, а тучи все это время, беззаботно летавшие на раскрасневшемся небе, стали сгущаться в единую массу. Вдалеке послышался удар в гонг, по звучанию схожий с раскатом грома.       Демоны, все это время яростно боровшиеся за свое место под солнцем, внезапно осознали что-то очень важное. Поочередно они вздергивали свои лица, отпускали своих противников и смотрели в небо, видя, как облака становятся все черней, а гонг продолжает бить, разнося необычную музыку с монотонным ритмом по всему Аду.       Раздался оглушительный вой вдалеке.       Ситуация резко изменилась, все замолкло. Хосок тоже оторвал взгляд от Юнги, в непонятках осматриваясь вокруг. Он чуть сильнее сжал израненное тело руками и приготовился к новой атаке. Все это было похоже на затишье перед бурей. Но, опустив голову, на лице Юнги заметил лишь легкую улыбку.       Раздался второй оглушительный вой.       Намджун приподнялся на земле, только теперь хоть немного приходя в сознание, с его головы все еще стекали капли крови, но даже в этом непонятном состоянии он отчетливо слышал грозовой удар в небе. Дождь в Аду — очень редкое явление.       — Он справился… — хрипло упало с уст демона прежде, чем он снова устало завалился на землю. Кажется, он может еще немного отдохнуть.       Раздался третий оглушительный вой.       Тэхен боялся не меньше Пифона, только, в отличие от последнего, это был страх неизвестности. Все, кроме него, знали, что в этом мире три продолжительных воя не появляются просто так.       Когда Демоны суетливо стали разбегаться по сторонам, словно спасаясь бегством, похожие на испугавшихся тараканов при дневном свете, Тэхен поднял голову вслед испуганному взгляду Пифона.       На вершине стоял огромный трехглавый пес. Цепи его ошейника постукивали друг о друга, пока каждая из голов крутилась в собственном направлении. Предполагать отсюда сложно, но, когда Тэхен видел демонов с той стороны, они казались с ладошку, а этот мутант, стоя на таком расстоянии, казался больше самого Тэхена. Резко одна из голов вздернулась, и он снова завыл, пронзая своим стоном каждую целую кость, от чего тело сжалось в страхе перед монстром.       — Не может быть, — Пифон судорожно осмотрел поле, видя страх в глазах демонов. — Не отступайте! — яростно вскрикнул он.       Но было уже поздно, все взгляды были обращены лишь к единственной фигуре, возвышающейся над всеми.       Все замолкло ровно так же внезапно, как и началось. Только редкие рыки, исходящие от трех массивных голов, заставляли ощущать живость картины. Воюющие между собой демоны подняли удивленные лица: одни со страхом, другие с ликованием. Молодые демоны видели его впервые, более взрослые восторженно вспоминали дни, минувшие столетия назад, когда преклонялись прошлой жизни Великого Дьявола. Чувствующие свою вину тут же преклонились на одно колено, опустили головы в покаянии, и в их сердцах таился настоящих страх за свое будущее, которое теперь может и оборваться.       Лишь один не преклонил колено: Пифон стоял в центре огромной пустоши внизу каньона и смотрел на нового Чонгука. Его кожа слегка потемнела, словно была покрыта легким слоем сажи с красной крошкой, неравномерно распределенной по всему телу. Легкая обугленность одежды, в которой он был ранее, потому что силы рождены от жара самого ядра Ада. Глаза горели алым настолько ярко, что издалека казалось, словно светились из под хмурых бровей, а его короткие черные волосы отросли необычайно быстро, развеваясь теперь даже от легкого дуновения ветра. Пряди расступались лишь по бокам, откуда виднелась пара витиеватых рогов, темно-коричневого цвета, с кроваво-красными разводами. Не видны были только отросшие ногти, слегка подвернутые на концах, почерневшие, словно от самой грязной работы. А возле него стояла трехголовая псина, размерами несравнимая ни с одним волком. Жаждущая крови.       — Ты хотел боя со мной! — гневно зарычал Чонгук. — Что ж, я готов.       Когда-то один ангел обронил очень важные слова, встретившись с Чонгуком. Любовь может не только убить Дьявола — любовь дарует ему крылья. И пускай это лишь образная метафора, а крылья падшего ангела, все еще изуродованные, волочились за ним, переломанные в сотнях мест и истощенные, с ободранным оперением, совсем не такие прекрасные, как у любого ангела, измученные временем, но его сила была тем самым, что даровал ему Тэхен. Сделать невозможное — зенит до полного совершеннолетия демона. Лишь с единственной целью: защищать то, что принадлежит лишь ему одному.       Чонгук, не боясь, берет разбег в пару шагов и просто сигает вниз с высоты минимум в полсотни этажей, приземляясь с огромным шумом, раскалывая землю под своими ногами, уверенно устоявшими на высохшей поверхности.       Поднимает полный гнева взгляд, а от оседающей пыли его волосы становятся слегка с красноватым отливом.       — Давай, ты же так хотел этого! — рычит Дьявол и делает шаг.       Пифон неосознанно отшагивает назад, вздрагивая от одного вида этого ребенка, который уже стоит перед ним в полной силе. Даже с их расстояния в десятки метров между тел ощущает жар его дикого дыхания, от чего вены пульсируют, а сердце отказывается работать.       Но отступать уже поздно. И преклоняться не вариант. Пифон может только сжать жалкое кольцо на своем пальце и надеяться на его силу, что та сможет сравниться с силой Дьявола. Ведь он готовился к этому столько лет, он точно должен смочь столкнуться с Чонгуком лицом к лицу и, суммируя природную силу и силу реликвии, возможно, даже победить.       Первым с криком нападает Пифон, пытаясь нанести удар и тут же отлетая в скалу, даже без возможности приблизиться к Чонгуку. Последний в гневе, в бешенстве, он только видит свою красную тряпку и с разгона берет его на таран. Набирая скорость, он просто сбивает цель с ног. Но на лице мальчишки только боль, потому что он вынужден указывать на место в пищевой цепочке своему практически отцу. Чонгуку больно настолько, что хочется плакать от вида вышедшей струи крови из чужого рта. Хочется остановиться.       — Тебе никогда не победить меня! — Пифон уже едва держится на ногах, поднимаясь, видя, как злой Чонгук подступает к нему. — Пока у тебя есть слабости, тебе не выиграть этот бой! Абаддон!       Взволнованный Чонгук тут же вздрагивает и оборачивается к своей единственной слабости.       Тэхен же упал без сознания, не выдержав ни увиденного, ни боли в собственном теле. Его жалкое человеческое тело просто лежало на земле, и хотя дыхание было ровным, он оставался совершенно незащищенным. А защищать было от чего. Женщина, что была Гуку сестрой все это время, замахнулась мечом над умирающим любимым и опустила его с молниеносной скоростью, здесь не успеть даже перенестись.       Вот только цели тот не достигает, когда острие сжимается в одной из пастей огромной псины, с рыком отшвыривающей девчонку вдаль. Не получив даже царапины от идеально заточенного кинжала, адская псина просто несется к жертве и не дает той даже опомнится, прежде чем два куска тела оказываются разодранными в клочья двумя разными головами Цербера.       Пифон в ужасе…       Он только в ужасе смотрит, как сочится кровь его приспешницы из уст Цербера, видя, как вместе с ней утекают и последние надежды. Он может только скулить, смотря на вернувшийся взгляд младшего.       — Чонгук… я просто хотел… моя дочь!       — Сделка с Дьяволом перестает действовать, только если ты первый нарушил условия, — проговаривая каждое слово предельно четко и поднимая градус воздуха горячим дыханием, Чонгук приближался к Пифону. — Здесь нет моей вины, и ты это знаешь. Ты убил мое прошлое воплощение и…       — Я не убивал! — резко с испугу, дрожа голосом, вскрикнул мужчина. Гук даже замер на секунду. — Я помогал, признаю. Но не я сделал все. Ты думаешь, я самое большое зло в твоей жизни?       Отчаявшись, что все равно умрет, он попытался хотя бы спастись.       — Ты лжешь мне! — рыком прерывает его речь Гук и делает снова шаг. — Ты лживое отродье, ты не достоин!       И, наступив на землю прямо перед ним, Гук приподнял руку в воздух.       — Не достоин жить…       Щелчок и тело демона воспылало адским пламенем, его яркие, переливающиеся краски сливались с пронзительным криком мужчины. И последним, что увидел Пифон в этой жизни, была слеза, упавшая возле него с лица его нелюбимого сына.