DeviLove

      Тэхён сидит на постели в своей шёлковой ночнушке и то и дело посматривает на дверь ванной комнаты, где только что прекратился шум воды. В другое время он вряд ли был бы столь же сосредоточен на действиях за стеной, но то, с каким рвением Чонгук увёл в комнату и как весьма шедеврально сплавил малыша Ёнтана на попечение ангела и демона — немного пугали человека. Он предполагал, что хочет от него теперь Дьявол, но как-то пока не разделял его желания. Спрашивать Чонгук вряд ли будет — вроде тут как очевидно, а вроде как для приятного провождения нужны двое.       Когда послышались уже и шаги к двери, Тэхён резко вскочил с постели и заверил себя — у него есть необратимо срочные дела и поэтому ему нужно спуститься вниз, по пути заодно обдумывая причину. Но только он сделал два шага, как с комнатки возле появилась знакомая фигура, растирающая белоснежным полотенцем влажные волосы.       — Куда собрался? — тот спрашивал легко, хотя и ответ для него был достаточно очевидным.       — Я подумал, что хочу попить.       — Хм, — озадаченно проговорил Чонгук и присел на край кровати.       Не нужно быть гением, чтобы догадаться: щелчка пальцами Дьявола будет достаточно, чтобы окатить Тэхёна водой с ног до головы, что уж тому, чтобы переместить бутылку с холодильника в его руки. Тэхён уже такому не удивляется, так что только медленно откручивает крышечку и настороженно делает один вшивенький глоток.       — Ты что, опять бояться меня начал? — разочарованно выдохнул тот и, бросив полотенце на постель, пошёл ближе к Тэхёну.       — Я не готов.       — К чему? — расплываясь в довольной улыбке и многозначно выгибая бровь, интересуется Чонгук.       — К тому, к чему ты подготовился.       — И что же это? — он явно издевается.       — Ты же видишь в глазах, о чём я.       — О, я туда не смотрю. Разве ты не просил не делать этого?       Между тем, перебрасываясь фразами, расстояние между двумя телами сокращалось. Конечно же, по инициативе исключительно Чонгука.       — Я не готов, — тихо буркнул Тэхён.       — Не утверждай раньше времени. Не готов к чему? Неужели подумал, насиловать буду?       Тэхён не говорит, только нагло заглядывает в чужие глаза, и этого достаточно, чтобы Чонгук искренне рассмеялся. Его парень слишком наивный или слишком пошлый, что нафантазировать себе успел слишком много. Чону точно по душе такие фантазии, но он уж точно не будет ради них рушить сложившееся между ними доверие. Он только обнимает парня и прижимает к себе.       — Сделаем это тогда, когда ты будешь хотеть меня.       — Думаешь, это возможно?       — Я заставлю, — звучит очень нежно, на ушко, немного щекоча и кожу, и нервы. Но вместе с тем действительно угроза, которую не ясно как нужно воспринимать.       Тэхён готов к тому, что в любую секунду тело перестанет ему подчиняться, полностью будет под чужим контролем. Кто знает, на что ещё способен этот Дьявол в его руках. Будет ли он использовать человеческие методы или перейдёт все грани? Множество вопросов и бесконечный страх со стороны и Кима тоже — что уже нельзя будет вернуть эту нежность между ними, если всё случится сейчас.       Но Чонгук не намерен останавливаться и сдаваться, он прижимается губами к уху, куда только что шептал слова. Потом прикусывает мочку и слегка тянет её, шаловливо внутри рта проходя по контору языком. Тэхён только прикрывает глаза, решив для себя, что он попробует. Он не будет специально выстраивать барьеры между ними, бежать ему некуда, и если этому суждено случиться, то почему же не может быть сейчас. Наслаждения переходят с лёгких касаний к уху, к горячим поцелуям на шее. Сначала нежные действия сменяются грубыми, и в какой-то момент Ким уже ощущает остроту клыков на ключицах, с жаром распыляющее дыхание и руки на собственной пояснице. Тэхён только приобнимает в ответ, опускает голову, носом скользя по чистым волосам, и прикрывает глаза от накатывающего удовольствия. Ему так уютно сейчас осознавать, что этот маленький мирок в его руках. Всё равно, демон он или Владыка Ада, это его маленький Чон Чонгук. И внутри разливается тепло, нежное и трепетное в противовес жаждущим большего движениям младшего.       Чонгук это тоже чувствует: как нежно оглаживают его спину чужие руки, как мелодично отбивает ритм сердце в чужой груди. Отрываясь от чужого плеча, он оборачивается и видит прикрытые глаза, лицо с отражением полного спокойствия. Да, вот таким он хочет видеть человека возле себя. Безупречного. Он поддаётся своим слабостям и хватает вновь пухлые губы, обхватывая их целиком, впивается клыками в нижнюю, тянет на себя, игриво привлекая внимание. А когда отвечают на действа, проникает внутрь языком. И демон снова сдаётся, тот едкий жар его сердца, поддерживающий пламя в самом жерле Ада, теперь спокойно развивается, поддаваясь чужой нежности. Он действительно не может ничего с этим поделать.       — Чонгук, — тихо и хрипло говорит Тэхён. Тот даже не подозревает, как этот низкий бас с хрипотцой привлекает к себе Дьявола. Тот даже облизывает губу, её внутреннюю часть, чтобы хоть немного успокоить себя. — Как-то раз, я помню, я был в воздухе. Я видел целый город…       Воспоминания в чужую голову прокрались слишком уж внезапно. Чонгук даже нахмурился, ведь Тэхён в воздухе был дважды, и каждый из них не был благоприятным. Он надеется, что тот вспомнил, может, какой-то из своих перелётов в детстве.       — Я был с тобой, — разрушает тот надежды. — Было очень страшно.       — Я был моложе и был очень глуп! — заверяет демон. — Я уже извинялся за тот раз, просто ты не помнишь этого. Ещё раз попросить прощения? Могу это сделать сегодня с языком, — многозначно тот ткнул им во внутреннюю часть своей щеки.       — Нет, не в этом дело. Я подумал, — он улыбнулся так широко, что тут же показались его округлые очертания улыбки, — было бы здорово увидеть это ещё раз!       — Ты хочешь, чтобы мы, — Чонгук тут окончательно подвис, его лицо сразу изменилось, скривилось и ухмылка чуть дрогнула, — сделали это в воздухе?       — Нет, просто посмотреть на город с высоты. Ты же можешь это? Было бы здорово, если бы мы провели эту ночь именно так.       Когда-то Намджун пытался предостеречь его от влюблённости: он всегда повторял, что Дьяволу нельзя поддаваться этому чувству. Это единственная слабость, которую может приобрести Владыка уже будучи в зените. Так было всегда, каждый раз любовь убивала, потому что нельзя сопротивляться этому. От тоски, от доверия, от боли… И Чонгуку тогда казалось, что это глупости. Он не верил. Брезгливо морщил нос и говорил, что его запугивают и что он никогда не влюбится до беспамятства, что не существует человека, на которого можно будет смотреть вечность. Тогда он сравнивал это с играми: вначале ему они нравились, влекли, и сюжет был интересным. Порой он мог пройти один и тот же сюжет множество раз, каждый раз открывая новое, забытое, или идя иными путями. Ему было весело, но сколько бы это не продолжалось, всегда находилась игра интересней, и можно было сразу переключиться на неё.       Но теперь он смотрит на Тэхёна, изучает его черты лица, вглядывается как при поцелуе дрожат его ресницы и понимает, что это было то, о чём его предупреждали. Любовь Дьявола особенная: Дьявол может любить, как ангел — трепетно, отдавая в это чувство всего себя, защищать своей ценой сокровенное и быть верным до самого конца. Дьявол может любить, как демон — эгоистично, страстно, привязывая к себе жертву, не давая никому и шагу к ней ступить, желая овладевать целиком и полностью. Из-за этих противостояний сейчас весь мир молодого Владыки сомкнулись лишь на нём одном. Чон Чонгук не может сопротивляться Ким Тэхёну.       — Переоденься потеплей, — резко говорит Чон.       Ким распахивает глаза и непонимающе смотрит на парня напротив.       — Раз ты хочешь романтики, хорошо, — с улыбкой говорит и отходит, успев оставить влажный поцелуй в уголке губ.       Тэхён не понимает, почему вдруг все планы резко поменялись, однако, видя как, сделав ещё один шаг, пижамка Чонгука превратилась в уже удобный спортивный костюм, тут же спохватился. Видимо, говорил он серьёзно.       — А хотя, — задумчиво произнёс Дьявол и обернулся, вытягивая руку. — Держись.       Тэхён с сомнением и лёгкой возбуждающей опаской касается чужих пальцев. Более решительно демон их захватывает, уверенно сплетая между собой и заключая в плотный замок.       Всё вокруг меняется, темнеет, становится невесомым и лёгким, что Тэхён зажмуривает глаза, а когда привыкает к ощущению, уже слышит гул машин и шум ночного города. Лёгкий ветерок скользит по его щекам, и Ким приоткрывает глаза. Они стоят на одной из крыш многоэтажной высотки, где-то в одном из районов Каннама. Вокруг только миллионы огней города, открывающиеся просторы и вызывающая восторг красота. Тэхёну немного боязно, ведь он быстро осознаёт, что стоят они даже не на самой крыше, а на возвышающимся над ней бортом, который шириной всего сантиметров тридцать и служит, вроде как, чтобы никто не упал. А они стоят здесь. И одет он уже не в свои тонкие шелка, а в такой же спортивный костюм, как на демоне напротив него. И это вызывает такой восторг, что Ким начинает смеяться, видя прелести этой жизни. Той жизни, которая многим даже не снится, а с ним происходит лишь по его мимолётному желанию.       — Ты правда можешь такое? — радостно кричит Ким. Его дух так захватывает, что он не может сдержаться. Только рука ещё сильней сжимает чужую, а сглатывания теперь такие шумные и нервные от страха.       — А ты думал, конечно могу. Я же просто перенёс нас сюда. Ничего особенного, — но слова рознятся с той подачей, с которой они сказаны: полная гордости и желания слушать похвалу и дальше. Он даже не мог подумать, что видеть счастливую улыбку этого парня будет намного приятней, чем целовать его ключицы. Казалось, что утоление желания это верх наслаждения, но теперь Чонгук видит другое, нечто лучше — счастливого возбуждённого Ким Тэхёна, и сам начинает улыбаться в ответ.       — Это потрясающе, Чонгук! — кричит от переизбытка эмоций.       — Правда? — вскрикивает в ответ Гук, и его глаза загораются яркой искрой.       — Да!       — Тогда давай веселиться!       — Что?       Тэхён даже не думал, что может случиться дальше, потому не сразу понял, когда его тело просто потянули за собой, ведь руки всё ещё сжаты. Чонгук, не дрогнув и менее секунды, просто дёрнул рукой, от чего Тэхён соскользнул с высокого здания. Чонгук заливается смехом, отпускает чужую руку и просто смотрит на эту гримасу ужаса на чужом лице. Пронзительный низкий голос оглушает всю округу, и если бы в этом здании сейчас кто-то был на работе, то точно бы дёрнулся от такого баса, переходящего все стадии от низкого баритона, до тончайшего ультразвука. Тэхёна переворачивает, и он видит только удаляющуюся смеющуюся фигуру на этой неописуемой высоте, какого-то чёрта снова решившей над ним поиздеваться! Его нервы, слёзы, страх, паника, окутывают с головой, и никакое чувство полёта не делает его счастливым, он только пытается перевернуться в воздухе и видит, как приближается неминуемая смерть, как тут же чувствует чужие руки. Его обхватывают, и, только ощутив спасение, Тэхён жмётся в ответ в три раза сильней, чем когда-либо был на то способен. И теперь чонгуковский смех, такой родной и задорный, где-то возле самого уха. Он постепенно снижает скорость их падения, а потом оба вновь погружаются в темноту. И вот они уже на самой крыше.       От страха, пронзающего всё тело, Ким Тэхён, ощутив землю под ногами, лишь осел и громко выдохнул. Его глаза в слезах, в них же паника и ужас пережитого. Ощущения, которые не описать. И этот чёртов Дьявол только садится возле и продолжает счастливо улыбаться. Так вот она какая — переменчивая натура этого бесёнка.       — Ты издеваешься? — от криков голос охрип.       — Разве не весело?       — Какое весело, ты скинул меня со здания.       — Но я никогда не дам тебе упасть, — его улыбка из полной энергии резко обмякла и стала удивительно тёплой, а рукой он попытался немного уложить взлохмаченные волосы.       Постепенно в перепуганную голову стало доходить произошедшее: Чонгук его и правда столкнул, но лишь чтобы под конец поймать. Этот демон решил напугать его до чёртиков. Но теперь, когда всё произошедшее уже позади, Тэхён резко начинает смеяться. Наверное, кто-то бы списал это на истерику, внезапно одолевшую его на почве происходящего последние месяцы жизни, но нет, он просто осознал, как это было на деле круто. Ведь в этом мире ни один другой человек не будет способен испытать такое: без страховки, без риска, без чего-либо ещё. А он может, и это необычайно весело. Ему… нравится? Безумно нравится, как теперь дрожат его руки, подкашиваются ноги и бьётся сердце. Адреналин зашкаливает просто до небес.       — Давай ещё раз!       — Что? — Чонгук явно не ожидал увидеть аналогичный себе блеск в чужих глазах.       — Хочу ещё раз! Давай прыгнем вместе!       — Ты правда хочешь этого?       — Да, я очень испугался, но ты ведь поймаешь меня снова!       — Каждый раз, откуда бы ты не падал, — в сердцах признаётся Дьявол, а потом понимает, за что он полюбил этого человека. Тянется, целует его в пересохшие губы, скользит по ним языком и снова поднимается, помогая встать и ему.       Теперь они стоят на краю уже с конкретной целью. Теперь уже сжимают руки друг друга без возможности изменить это. Чон смотрит на парня рядом.       — Готов?       Тэхён поворачивает голову и заглядывает в алые глаза напротив. С этим демоном на всё можно быть готовым. Поэтому, не отвечая, он сам шагает вперёд, утягивая того за собой, от чего очень скоро они уже вдвоём отданы полёту. Теперь нет пугающего гула в виде крика, только смех и яркие улыбки. Тэхён пытается увидеть город вокруг, Чонгук немного контролирует их скорость падения, чтобы не было дискомфорта и перегрузок. Пускай он не может взлететь, но этот мир ещё не лишил его возможности падать. И не каждое падение должно отдаваться только болью.       Чонгук тянет свободную руку, и притягивает ею чужое тело к себе, обхватывая талию, ловя чужие губы и просто целуя его. Тэхён не медлит, отвечает по мере собственной возможности и состояния. Этот поцелуй заставляет слюни разлететься по их лицам, губы то и дело скользят в ненужном направлении, забавно шлёпаясь из-за порывов ветра. Совсем не романтично, но бесконечно удивительно.       И снова темнота, и снова эта крыша.       — Это охренительно! Вот почему моим парнем должен быть Дьявол! — светясь от счастья, вскрикивает Тэхён.       — Согласен быть твоим кем угодно!       Наконец в эту знаменательную ночь они оба приняли тот факт, что необходимы для жизни друг друга. И теперь его целует уже Тэхён, адреналин которого зашкаливает на максимуме. Обхватывает его руками, жмёт ближе, и, видимо, именно этого не хватало, чтобы зажечь человека. Чонгук не против, потому тянется в ответ, ощущая жар в чужом теле. Он и не знал, что его избранник такой.       Перемещая оба тела на кровать, Чонгук сразу делает это в горизонтальном положении, нависая теперь сверху и продолжая жадно целовать. Теперь Тэхён сам рвётся в бой, руками забирается под одежду, нежно скулит в поцелуе и просто сводит с ума одним своим видом. Его глаза всё ещё красные от слёз и ветра, его волосы безобразно торчат во все стороны, а по лицу размазаны слюни, но даже таким его невозможно называть не сексуальным. Чонгук готов пройтись по каждому пятнышку на лице, слизать всё это, готов пальцами зарываться в этих запутанных локонах, прижимая их к голове. А ещё избавиться от мятой одежды.       Удивительно, но последнее Тэхён делает первым. Он дёргает чужие ткани выше, задирая верхнюю кофту, но не даёт даже поднять руки, дабы окончательно выкинуть её в сторону, как головой ныряет ниже и целует открывшуюся грудь. Теперь Тэхёна заводит даже такая относительная плоскость. Хотя на фоне собственной груди этот размер явно больше, от того рукам есть куда опуститься, чтобы сжать. Язык цепляет алую бусинку, тут же закусываемую зубами. Тело демона вздрагивает, а изо рта вместе с тем рвётся крошечный стон удовольствия. Теперь уже его нельзя остановить. Да и Тэхён делать этого не хочет. Рукой дёргается вниз, накрывает чужой пах и сжимает сосок ещё сильней, ощущая как плоть дёргается в руках.       Ощутив некую слабость в теле, Дьявол взъелся с новой силой. Он не удержал собственные силы, и от того тело под ним просто распласталось по постели, расставив и руки, и ноги, вжатое в покрывало и главное, без единой возможности пошевелиться, пока демон приподнимается над ним на коленях и усаживается на чужие бёдра.       — Чёрт, Чонгук! — Тэхён пытается двинуть хотя бы рукой, но всё бесполезно.       — Нашёл слабость, значит? — игриво спрашивает тот и ведёт языком по своим губам. — Я накажу тебя за эту дерзость, — шепчет чуть тише и опускает руку к чужому животу.       Плоский живот, чёртов плоский живот, будоражит сознание Дьявола одним своим наличием в этом мире. А уж когда на него опускается рука, пробираясь под ткани, задирая одежду, являя себя миру, он сходит с ума. Как одержимый опускается, оставляя теперь поцелуи и укусы на всём, что открыто теперь глазу. Кусает за бока, грубо ведёт языком по очертаниям каждого ребра, нагло тянет одежду ещё выше. Он находит алую бусинку в ответ, так же нагло кусает её, показывая как такой жест может возбудить. И только не легко кладёт руку на чужой пах, а без стеснения забирается сразу под бельё, хватает очень грубо и ведёт рукой по всей длине, чувствуя как с каждым действом плоть в руке набухает.       — Чонгук! — Тэхён не оставляет попыток двинуться и оттолкнуть уже демона, потому что смущения от представления, как выглядит со стороны, невероятно стыдят.       — Блять, не называй моё имя так! Я и без того на взводе, — и судя по тому, как дёргается голос, он не врёт, действительно сдерживает себя.       — Чонгук! — нагло в ответ тянет Тэхён ещё более длинно.       Молодому Дьяволу срывает голову от этого голоса, он почти падает на тело под собой, впивается уже в губы, рукой продолжая удерживать того за член и нагло ещё сжимать его в тугое кольцо. Отпускает ему руки и ноги, на секунду расслабившись от эмоций, но тот пользуется дарованным шансом, обхватывает чужие плечи и жмёт ближе к себе, не менее страстно отвечая чужим губам. Отрывается Чон, чтобы сделать вздох, и Тэхёну снова приходится ловить момент, чтобы успеть сказать:       — Прошу, хоть в постели не используй свои таланты!       — Чёрт, но я ведь столько всего могу! Ты даже не представляешь!       — Давай мы будем испытывать это по моему согласию!       — Блять, Тэхён, ты не понимаешь, что упускаешь, — сладостно рычит он, но решает поговорить об этом чуть позже, а пока лишь повинуется чужим действам. Ему приходится выпустить возбуждённый орган с руки, потому что заставляют поднять руки. Может, его могло разозлить это в иной раз, но когда тебя раздевает сам Ким Тэхён, злоба уходит на второй план. Он снова садится на его бёдра, а Ким приподнимается, усаживаясь на постели, задирает демону руки, помогает избавиться от верхней части одежды и кидает её где-то возле постели. Открывшаяся грудь прямо перед его глазами, и он прижимается сначала к ней носом, ведёт самым кончиком. Эти нежные движения слишком сильно отличаются от импульсивных желаний Дьявола. Тэхён делает всё невесомо, касается языком, будто пробует на вкус, прижимается пухлыми губами, заставляя напрячься всему телу. Он так медлителен и ласков, что Чонгук сходит с ума, даже его нога начинает дёргаться от переизбытка эмоций. Хочется навалиться на этого паршивца и добавить ещё пару грехов в его послужной список, но вместе с тем смотреть, как прикрыты чужие глаза в процессе изучения груди, ощущать эти мнимые, почти фантомные, касания к себе, блаженство. Он почти готов взрыдать к Господу с благодарностью за такое в его судьбе. А это, между прочим, последнее, что он мог бы сделать в жизни.       — Тэхён, — совсем еле слышимым шёпотом зовёт Чонгук, и тот откликается, поднимая взгляд, от чего теперь подбородок утыкается в чужую грудь. — Ты прекрасен… Ты лучшее творение этой вселенной, — как завороженный, шепчет Чон и опускается, ухватив чужие щёки, дабы поцеловать ещё раз.       Тэхёна и самого трясёт от таких признаний, и он почему-то сейчас верит, что эти слова, пускай и сказаны в порыве эмоций — самое искреннее, что вообще может ляпнуть Владыка. И от этого хочется снова целовать его.       Чонгук, видимо, осознав ценность человека в собственных руках, уже с иной нежностью опускает на мягкую постель и ложится рядом. Его поцелуи меняются, они теперь более влажные, широкие, размашистые и даже немного ленивые, в то время как рука опять задирает кофту и после приспускает ещё и чужие штаны. Удивительно, Тэхён был уверен, что в постели эгоистичная натура Чонгука возьмёт верх, и он будет делать всё, чтобы удовлетворять собственные желания, а вместо этого единственным желанием стало удовлетворение Тэхёна. Он снова бесстыдно обхватывает его орган и медленно начинает водить вдоль всей длинны. Ким с удовольствием отвечает на поцелуи, и, более того, решается помочь. Он сам начинает стягивать с себя одежду. Если уж участь неминуема, зачем бояться неизбежного, почему бы не окунуться с головой сейчас? Ведь даже если он всё ещё не помнит чего-то из своей жизни, он не может в итоге ненавидеть Чонгука. Даже если ненавидел до этого, до потери памяти, узнав его сторону, открывшуюся после воссоединения — не сможет.       Чон только с наслаждением смотрит, как человек стягивает с себя кофту, и с неким смятением касается края штанов. Увидев эту нерешительность, тянется рукой и дёргает вниз первым, намекая, что вещица может покоиться где угодно, но не на его бёдрах, пожалуйста. И тот послушно откидывает её. С бельём тормозит, на что вызывает только улыбку, а после демон дёргает и их.       — Ну же, я хочу сексуальный стриптиз, — мычит Чонгук и нагло поглаживает возбуждение между собственных ног.       — Я не умею!       — Всё, что ты делаешь — сексуально. Так что просто стяни их нахрен…       И это в действительности так. То, как Ким встаёт и даже с стеснением отворачивается, тем самым первым давая осмотреть оголённую задницу. Как ложится обратно. Чонгук трепещет от всего и только покусывает свою губу. Вернувшись на постель, Тэхён обнаруживает, что его партнёр тоже без одежды, только в неизменном положении продолжает бесконечно поглаживать собственный орган, взглядом и с слегка приоткрытым ртом наблюдая за Тэхёном. Снова он использовал собственные силы. Даже ругаться на это уже невозможно.       — Я… стесняюсь… Может хотя бы под одеяло?       — Ты девственник? — с лету спрашивает тот, и Ким закатывает глаза. Не то чтобы…       — Я не спал с мужчинами.       — А с женщинами? — не стесняясь, интересуется Чонгук.       — Чонгук!       — Под одеялом будет слишком жарко, так что просто иди сюда, пока я силой тебя не притащил, — зазывает в собственные объятия из одной единственной руки и снова тянется за поцелуем. — Разреши мне подготовить тебя с использованием своих сил.       — Что? Нет… я хочу, чтобы всё было естественным.       — Это будет больно для тебя…       — Тогда давай я буду тем, кто…       — Никогда не думай, что Дьявол позволит иметь себя, — рычит тот в самое ухо и снова кусает за хрящ, только теперь не нежно, а предупредительно. — Ты мой, и я хочу сделать тебя своим полностью. У твоих ног будет лежать весь мир, если ты ляжешь возле моих, — и хотя многих эта фраза могла бы задеть или оскорбить, Тэхён научился понимать избранника: Чонгук говорил о том, что если Тэхён позволит овладевать собой Чон Чонгуку, тот не поскупится ни на что в этом мире и даст ему всё желаемое.       — Я… не готов…       — Я подготовлю. Сказал же, будет проще, если я…       — Морально не готов, — тише добавляет Тэхён и опускается носом в чужое плечо.       — То есть ты мне решил сообщить про это, когда я уже раздетый, и твоя вишенка упирается в моё бедро?       — Прости.       — Если бы ты был хоть на грамм менее сексуальным, я бы уже зажарил тебя на костре прямо обнажённым… — рычит Гук, не скрывая собственного разочарования.       — Я исправлюсь. Но дай мне время.       Ох, знал бы Тэхён, как давно ему дают это время. Тогда, когда они расстались, ибо человек громко хлопнул дверью, обидевшись на произошедшее с чертями. Знал бы он тогда, что не мог спать из-за дикого возбуждения, потому что демон вбивал в постель несчастных девушек, а сам представлял горячее тело человека, сбежавшего из его плена. Как он уже тогда желал его приручить, сделать своим послушным зайкой и просто наслаждаться этим. А теперь, скуля, вынужден довольствоваться дрочкой, да ещё и собственной рукой.       — Я тебя понял, — недовольно пыхтит Чонгук.       Тэхён поднимает голову, услышав эту фразу, и расплывается в улыбке, снова в квадратной, очаровательной. Настолько бесяче прекрасной, что хочется скорее открыть этот рот и затолкать туда что-нибудь подходящее. Но он не может без согласия Тэхёна. Он должен хотя бы дать согласие на изнасилование. Ах, теперь нужно уличить его за оплошностью, чтобы затребовать позволение для прощения.       Ким ложится рядом, опускает руку на чужой пах и сначала скромно накрывает просто своей чужую, а потом перетягивает власть на свою сторону, забирая все привилегии. Чонгук просто стонет в голос, ведь когда рука не твоя, эмоции и так другие, а тут ещё и большая горячая ладонь Тэхёна, который на кой-то чёрт снял всё, кроме своих ледяных колец, контрастом добавляющие эмоций.       Чонгуку снова рвёт голову, он тянет к себе тело для поцелуев и ответно хватает чужой член своей рукой. Может быть, невозможно назвать это чем-то полноценным, но даже такая долгая, почти бесконечная, ночь для их двоих это особенное событие. И Чонгук стонет, неоднократно, ловит чужие стоны и, чёрт возьми, вообще не понимает, как можно быть ублажённым только одной рукой, но он правда счастлив. Не сказать, что готов поставить крест на большем, но и подобные вечера его, наверное, вполне бы устраивали, если это Ким Тэхён.       И когда уже последние капли размазаны по тяжело вздымающемуся животу Тэхёна, тот лежит на спине и, прикрыв глаза, только чувствует, как неудовлетворённый Гук размазывает вязкую жидкость по его плоскому животу, как скользит ей выше, затрагивает соски, дразня на ещё один чёртов заход. Но он и сам уже подустал, а первые лучи солнца говорят о том, что они слишком заигрались для обычного рукоблудства.       — Ты чувствуешь себя счастливым? — интересуется Чонгук, и Тэ приоткрывает глаза.       Он не может уже говорить, а его губы опухли слишком сильно. Однако глаза и улыбка говорят слишком громко, пускай и беззвучно. Чон видит эти глаза, приподнимает измазанный в сперме палец и опускает себе на язык, облизывая кончиком.       — Мм, так вот какой ты на вкус. Занятно, — заставляет краснеть человека только сильней.       — Чёрт, Чонгук! Перестань! Давай уже спать ляжем!       — Но ты такой сладкий, — ноет парень и снова опускается, прижимаясь к пухлым губам. — А твои губы такие мягкие.       — Они уже болят, — бурчит, не разрывая прикосновения.       — Тогда давай в душ..       — Ах, — Тэхён резко понимает, что им нельзя не только в этой постели засыпать, но и в подобном состоянии тоже. Просто отвратительно, как грязно. — Я согласен.       — На что?       — Чтобы ты немного использовал свои способности и я мог бы не подниматься, но спать в комфорте.       — Признаёшь мои таланты?       — Угу.       — Тогда позволь мне в следующий раз их использовать?       Тэхён прикрывает глаза и думает несколько секунд. Не о том, что стоит ли обмен своих ставок, а о том, такая ли это плохая идея? Вовсе нет, опыт с крышей научил его доверять Чонгуку, потому что тот выучил его слишком хорошо. Поэтому, улыбнувшись, Тэхён кивает.       — Окей, нам нужно заключить срочно сделку.       — Даже так?       — Вы, люди, такие непостоянные. Ты потом обманешь меня, а я даже не смогу тебе возразить!       — Почему не сможешь?       — Потому что когда твой сексуальный голос просит меня что-то не делать, я не могу этому сопротивляться!       — Хорошо, сделка!       Чонгук как-то излишне радостно дёргается и сразу задирает чужую руку к своему лицу, нагло высвобождая клыки и лёгким надкусом добиваясь капли крови из пальца своего пленника. Тут же обхватывает палец рукой и, когда кровь с его кожей соприкасается, довольный смотрит на юношу.       — Итак, что за сделку хочешь заключить?       — Дьявол в лице Чон Чонгука не будет заставлять меня идти в душ и убирать постель, а сделает это сам, с использованием своих сил, дабы мы поспали в удобстве…       — А взамен ты Дьяволу что?       — Взамен в следующий раз я позволю Дьяволу использовать на мне свои способности во время…       — Во время? — и хотя можно было обойтись и без подробностей, ведь сделка произносится не по волшебству, загаданному в воздух, а по сознательному действу, мыслям и духу, но уж больно Чонгуку хотелось услышать это.       — Во время того самого, когда до него дойдёт.       — Не понимаю. Конкретнее, а то я могу за то самое не то принять.       — Во время постели.       — Во время сна?       — Чонгук…       — Тэхён? — только если до этого имя звучало с некоторым напряжением, то сейчас скорее легко и игриво, намекая, что отстанут от него только получив желаемое.       — Во время секса, — добавляет Тэхён.       — Отлично! — прерывает его Гук и облегчённо выдыхает. — Боялся, что ты ляпнешь про секс вдвоём, — и падает возле. Осознав эту фразу, в ответ распахиваются глаза Ким Тэхёна.       К слову, сначала он удивляется тому, что комната прибрана, возле него две стопки одинаковых костюмов, поверх лёгкое одеяло и абсолютно чистые сухие волосы на голове, но потом возвращается к важному:       — Что? Не вдвоём? Это ещё что, Чонгук? Снова черти?       — Нет, — смеясь, говорит он и лукаво заглядывает парню в глаза. — Я не позволю тебя коснуться кому-то ещё. И тебе коснуться кого-то ещё, к слову, тоже…       — Тогда к чему такие уточнения?       — А, такое дело, — он виновато улыбается.       — Я могу быть не в единственном лице, — слышится за спиной Тэхёна. — Чем больше времени у меня на раздумья, тем больше вариантов, знаешь ли.       Тэхён так медленно и боязно оборачивал голову, желая чтобы это был просто звук. Способность отдаваться отголосками в разных частях комнаты — тоже может быть своеобразной силой, но не может же быть взаправду? Однако, может. Чонгук оказался лежащим и по другую сторону постели, тем самым зажимая между собой бедолагу.       — Нет! Чонгук! Я против!       — Ну блин, — снова звучит от первой копии, и, обернувшись к ней, Тэхён замечает, что вес за спиной пропал. — Ладно, если так сильно не хочешь, не буду так делать, пока ты не попросишь.       — И сколько ты таких можешь сделать?       — Я пока не проверял, — бухтит он и притягивает парня к себе ближе, обнимая и удобней устраиваясь на его плече для сна.       — Серьёзно? Можно мне сразу список твоих способностей?       — Я сам всего не знаю. Но ты зря так поспешно отказываешься.       — Вы, получается, два отдельных человека? Какой смысл, если чувствовать двоих буду только я, тебе же только… соперник.       — Это как иметь четыре руки и четыре ноги, а, ну и две головы. За действие каждой отвечаю всё равно я.       — Давай мы всё же оговорим, что ты можешь делать со мной, а что нет.       — Так будет слишком скучно, я хочу удивлять тебя.       — Да уж, это делать ты точно умеешь.       Чонгук устраивается на плече парня как можно удобней, жмётся ближе и очень быстро засыпает, снова превращаясь в милого ребёнка. В голове Тэхёна возникают старые воспоминания: он помнит, как приходил его будить и как этого боялся, как несколько раз горела собственная одежда и как он думал о судьбе девушек, просыпающихся рядом. Кажется, их судьба не такая уж плохая. Знал бы Ким Тэхён в прошлом об этом, точно завидовал. Чонгук ласковый, пускай для других и не выглядит таковым.       Тэхён заснул следом, а когда проснулся, Чонгука уже рядом не было. Зато солнце было высоко в небе и из приоткрытого окна слабо доносился шум дороги. Его разбудило даже не это, и даже не игривые лучи солнышка за окном, а вибро телефона от пришедшего сообщения. Он лениво потянулся, подумав, что это Гук сообщает куда пропал, взял телефон и открыл входящие.       Пак Чимин:       «Тэхён, давай увидимся сегодня. Жду тебя в 6 вечера возле центрального парка».