Суд Магии. Орден Феникса

Следующим за кафедру усадили министра. Тот вздохнул, бросил взгляд на название главы, издал новый вздох, сердито посмотрел на одного из своих служащих, но больше растягивать удовольствие не стал. Глава 12 Профессор Амбридж Утром Шеймус стремительно оделся и пулей вылетел из спальни — Гарри даже носки не успел натянуть. — Думает, что сам тронется умом, если слишком долго пробудет со мной в одной комнате? — громко спросил Гарри, едва край мантии Шеймуса скрылся из глаз. — Да не бери ты в голову, Гарри, — пробормотал Дин, перекидывая сумку через плечо. — Он просто… Но он явно не в состоянии был сказать, что именно Шеймус «просто», и после неловкой паузы вышел из комнаты следом за ним. — Ещё когда я только поступила в Хогвартс, то довольно часто слышала поговорку: Гриффиндор и такт — понятия несовместимые. Поведение мистера Финнигана может послужить неплохой иллюстрацией к данному высказыванию, — бросила леди Малфой. Шеймус потупил глаза и что-то едва слышно пробормотал. Невилл и Рон бросили на Гарри одинаковые взгляды, означавшие: «Это его проблемы, а не твои». Но Гарри не так-то легко было утешить. Сколько ещё такого придётся вынести? — Что случилось, Гарри? — спросила через пять минут Гермиона, нагнав в гостиной Гарри и Рона, которые шли завтракать. — У тебя такой вид… А это ещё что такое? Она уставилась на доску объявлений, где красовался большой новый Лист: ГРЕБИ ГАЛЕОНЫ ГРАБЛЯМИ! Приток карманных денег отстаёт от твоих расходов? Хочешь маленько разжиться золотишком? Свяжись через общую гостиную Гриффиндора с Фредом и Джорджем Уизли, готовыми предложить нетрудную и почти безболезненную работу с неполным рабочим днём (всю ответственность, однако, несёт нанимающийся). — Это ещё что такое?! — раздались голоса со всех сторон, все взгляды обратились в сторону двух рыжих гриффиндорцев, удостоившихся также настороженного взора своего Наставника, который они не знали, как и расценивать. Один из них судорожно соображал, что конкретно они успели натворить и каковы могут быть последствия, мысли другого можно было свести к одной мысли: «Только бы Контракт оказался Нерушимым!» — Что значит — «всю ответственность несёт нанимающийся?! — спросил Кингсли. — Что значит — «почти безболезненную»?! — целители дружным хором. — Ну, здесь уже упоминались наши Забастовочные завтраки, — решился Фред. — И, по сути, посторонняя помощь нам нужна была уже на, так сказать, завершающем этапе, когда мы уже всё отработали, проверили и перепроверили на самих себе. — Но ведь и у профессиональных зельеваров есть такие испытуемые, — добавил Джордж. — Буквально месяц тому назад Мастер Снейп тоже заставил нас дегустировать одно из его новых зелий, так мы нисколько не в претензии, даже наоборот! — И мы всегда следили, чтобы не было никаких… За всё время был только один или два случая, когда мы не смогли сами помочь… — Да и помощь была нужна в одном случае из десяти… — Это… — Это допустимо лишь в отношении ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ зельеваров, — сказал Снейп, качая головой. — Надеюсь, у вас сохранились журналы наблюдений за своими… — Предоставим при первой же возможности! — Нет, это уже ни в какие ворота! — грозно заявила Гермиона, снимая лист, приколотый Фредом и Джорджем поверх объявления о дате первой вылазки в Хогсмид, которая должна была состояться в октябре. — Надо будет поговорить с ними, Рон. Рон всполошился. — Почему? — Потому что мы старосты! — сказала Гермиона, вылезая через портретный проём. — Кому, как не нам, останавливать это безобразие? Рон ничего не ответил, но по его мрачному виду Гарри понял: перспектива останавливать Фреда и Джорджа, когда они чем-то загорелись, совершенно его не радует. — Они всё равно не остановятся, а я только стану всеобщим посмешищем, — пробурчал Рон, не глядя на притихших близнецов. — И всё-таки что с тобой, Гарри? — повторила вопрос Гермиона. — Ты страшно зол на кого-то. Они начали спускаться по лестнице. Старые волшебники и волшебницы на висевших вдоль неё портретах были поглощены разговорами между собой и не обращали на школьников внимания. — Шеймус считает, что Гарри врёт про Сама-Знаешь-Кого, — коротко объяснил Рон, когда стало ясно, что Гарри отвечать не желает. Гарри надеялся, что Гермиона вспыхнет, возмутится, но она всего лишь вздохнула. — Лаванда тоже так думает, — мрачно сказала она. — Мило поболтали с ней о том, какой я гнусный врунишка и охотник до дешёвой славы? — громко спросил Гарри. — Нет, — спокойно ответила Гермиона. — Я посоветовала ей не разевать по твоему поводу свой большой трепливый рот. И было бы очень мило, если бы ты перестал кидаться на нас с Роном. Не знаю, заметил ты или нет, но мы на твоей стороне. — Извини, — тихо сказал Гарри после небольшой паузы. — Всё в порядке, — отозвалась Гермиона с достоинством. Потом покачала головой. — Помните, что сказал Дамблдор на пиру перед летними каникулами? Гарри и Рон озадаченно на неё посмотрели. Гермиона вздохнула ещё раз. — Про Сами-Знаете-Кого. Дамблдор сказал, что он «славится способностью сеять раздор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии…» — Как ты ухитряешься запоминать? — спросил Рон, глядя на неё с восхищением. — Слушаю, Рон, только и всего, — холодновато ответила Гермиона. — Я тоже, но я бы не мог слово в слово… — К сожалению, «слушать» и «слышать» далеко не всегда являются синонимами, — вздохнула Минерва. С ней было согласно подавляющее большинство взрослых слушателей и даже многие старшекурсники. …Прежде чем Гермиона могла ответить, к Гарри подошла высокая чернокожая девушка с длинными косичками. — Привет, Анджелина. — Привет, — бодро бросила она. — Как лето? — И, не дожидаясь ответа: — Слушай, я теперь капитан команды Гриффиндора по квиддичу. — Отличная новость, — улыбнулся ей Гарри. Можно было надеяться, что отныне не придётся выслушивать длинных наставлений, какими мучил игроков Оливер Вуд. — А на деле? — Ну… — квиддичисты переглянулись. Квиддич проходил, состоялись уже матчи Гриффиндора против Хаффлпаффа и Рейвенкло, в одном случае Рональд, ставший новым вратарём, вместо Вуда, лишь чудом не провалил всю игру, спасённую исключительно самоотверженными действиями Гарри и близнецов, во втором матче Уизли-младший, получивший пару уроков от Джеймса и Сириуса по части управления метлой, держался уже более уверенно и смог перехватить несколько мячей, так что ему даже аплодировали. Хаффлпаффцы и рейвенкловцы тоже успели сыграть и между собой и со Слизерином, теперь осталось гриффиндорцам сыграть со слизеринцами за выход в финал. Анджелина при этом показала себя прекрасным капитаном, лишь немногим уступая по фанатичности своему предшественнику — но, к чести девушки, тренировки по выходным она начинала только после того, как игроки подкрепятся. — Нам нужен другой вратарь вместо Оливера. Отборочные испытания в пятницу в пять часов, и я хочу, чтобы собралась вся команда, — надо посмотреть, как впишется новичок. — Хорошо, — сказал Гарри. Анджелина улыбнулась ему и отошла. — Я и забыла, что Вуд уже окончил школу, — рассеянно проговорила Гермиона, сев за стол рядом с Роном и потянув к себе тарелку с тостами. — Для команды, наверно, большая потеря. — Это точно, — сказал Гарри, садясь напротив. — Он был хорошим вратарём… — И тем не менее свежая кровь не помешает. Как по-вашему? — заметил Рон. В верхние окна со свистом и стуком сотнями влетели совы с письмами и посылками. Каждая опустилась к своему владельцу, по пути окропив завтракающих дождевыми каплями, — снаружи явно лило вовсю. Хедвиг не было, чему Гарри совершенно не удивился. Единственным, кто мог бы ему написать, был Сириус, но у того вряд ли за сутки появились какие-либо новости. Гермионе, однако, пришлось быстро отодвинуть стакан с апельсиновым соком, чтобы дать на столе место большой мокрой сове-сипухе с отсыревшим «Ежедневным пророком» в клюве. — Зачем тебе это, скажи на милость? — раздражённо спросил Гарри, думая о Шеймусе и глядя, как Гермиона кладёт медный кнат в кожаный мешочек на ноге у совы и та улетает восвояси. — Мне такая макулатура даром не нужна. — Надо знать, что пишет противник, — сумрачно сказала Гермиона и, развернув газету, исчезла за ней. Появилась она, лишь когда Гарри и Рон покончили с едой. — Ничего нет, — сообщила она и, скатав газету в трубочку, положила около своей тарелки. — Ни про тебя, ни про Дамблдора, ни про что. Профессор МакГонагалл, идя вдоль стола, раздавала расписания. — Ну и денёк сегодня! — простонал Рон. — История магии, сдвоенное зельеварение, прорицания и сдвоенная защита от Тёмных искусств… Бинс, Снейп, Трелони и эта Амбридж — всё в один день! Хорошо бы Фред и Джордж поторопились со своими Забастовочными завтраками… — Что я слышу? Не обманывают ли меня уши? — спросил Фред, который как раз появился вместе с Джорджем. — Староста Хогвартса хочет прогуливать уроки? Он втиснулся на скамейку рядом с Гарри. — Вот, полюбуйся, что у нас сегодня, — хмуро сказал ему Рон, подвигая к Фреду своё расписание. — Худший понедельник в моей жизни. — Я тебя понимаю, братишка, — кивнул Фред, просмотрев листок. — Ну что ж, могу по дешёвке уступить тебе Кровопролитную конфету. — С какой стати вдруг по дешёвке? — с подозрением спросил Рон. — С такой, что у тебя от неё как пойдёт носом кровь, так и не остановится. Противоядия у нас ещё нет, — объяснил Джордж, беря себе копчёной рыбы. — ДЖОРДЖ! — Да не собирался я её никому давать! — замахал руками означенный близнец. — После того, как мадам Помфри меня полдня отпаивала невесть чем… — Зельями я вас отпаивала, мистер Уизли, зельями! Универсальным противоядием и Кроветворными! — Гадость ещё та… Мы эту конфету забросили, пока не появятся свежие мысли… — Спасибо, Гермиона подсказала… — Так что теперь всё в порядке, можем даже продемонстрировать, если… — НИКАКОЙ ДЕМОНСТРАЦИИ! — Покажете потом в лаборатории. И всё остальное! — Безусловно, Мастер… — Мы и собирались…. — Даже перетащили туда все запасы… — С чем вас и поздравляю, — угрюмо сказал Рон, засовывая расписание в карман. — Нет уж, лучше на уроках посижу. — Кстати, о ваших Забастовочных завтраках, — сказала Гермиона, поочерёдно сверля глазами Фреда и Джорджа. — Вы не должны были помещать на доске Гриффиндора объявление о наборе испытуемых. — Кто это берётся нам указывать? — с изумлением спросил Джордж. — Я, — ответила Гермиона. — И Рон. — Меня, пожалуйста, не припутывай, — поспешно сказал Рон. Гермиона сверкнула на него глазами. Фред и Джордж хихикнули. — Скоро ты, Гермиона, другие песни запоёшь, — проговорил Фред, густо намазывая маслом сдобную лепёшку. — У тебя пятый курс пошёл, скоро сама будешь выпрашивать у нас Забастовочные завтраки. — Почему это на пятом курсе я вдруг начну их выпрашивать? — спросила Гермиона. — На пятом курсе сдают СОВ, — объяснил Джордж. — И что же? — А то, что у вас впереди экзамены. Вас так нагрузят, что спины затрещат, — с удовлетворением сказал Фред. — У половины нашего курса перед СОВ пошли неполадки с нервами, — радостно подхватил Джордж. — Ну, слёзы там, истерики… Патриция Стимпсон всё время в обморок падала… — А Кеннет Таулер весь покрылся пузырями, было такое? — пустился вспоминать Фред. — Это потому, что ты подсыпал ему в пижаму Волдырный порошок, — сказал Джордж — Да, точно, — ухмыльнулся Фред. — Я и позабыл… Трудно, знаете, держать всё в голове. — А мисс Стимпсон вы что подсыпали?! — Ничего, честно! — Я только Таулеру отомстил за то, что он стал смеяться над моими зелёными веснушками! — И потом, мы этот порошок тоже на себе испытывали и решили, что это шарлатанство, высыпало только несколько прыщиков, которые сошли через три часа… Откуда мы могли знать, что у Кеннета аллергия?! — Так или иначе, пятый курс — это кошмар, — сказал Джордж. — По крайней мере для тех, кого волнуют результаты экзаменов. Мы-то с Фредом не унывали. — Ага… Ну, и что у вас вышло? Всего по три балла каждому, — напомнил ему Рон. — Подумаешь, — отмахнулся Фред. — Всё равно наша жизнь не будет иметь ничего общего с миром академических достижений. — Мы всерьёз обсуждали вопрос, учиться ли на седьмом курсе, — бодро сообщил Джордж. — Ведь теперь, когда у нас есть… — Что значит — учиться или не учиться?! — Мы же не ожидали всех этих событий! — замахал руками Фред. — И ЖАБА, как таковые, нам были не нужны, мы ведь не собирались в Министерство… — И не могли ожидать, что какой-нибудь Мастер снизойдёт до того, чтобы предложить Контракт нам… — Ведь обычно это очень дорогое удовольствие… — Да, мы узнавали, Мастер Чар берёт с учеников в год не менее тысячи галеонов! А уж Зельевары… — Это верно, — кивнул Билл. — Я как-то встретил одного парня, который учился у Старшего Подмастерья Зельеварения, даже не Мастера, но Старшего Подмастерья… Так Стивен плакался, что им чуть только не пришлось продать родовой дом для того, чтобы он мог оплачивать своё обучение… — Вы говорите о Стивене Маркоу? — спросил присутствующий в Зале Мастер Зельеварения. — Да, я слышал об этом случае. Но здесь Маркоу сам виноват, выбрал не ту программу…. Пришлось объяснять. Оказывается, при каждой Школе существует несколько так называемых Курсов или Программ, которые зависят от целого ряда обстоятельств. Чаще всего Ученик заключает Стандартный Контракт, при котором Наставник определяет уровень, с которого претендент начинает свой путь к званию и славе, что конкретно ему необходимо и до какого уровня его можно вытянуть. Но иногда бывает такое, когда Ученик требует большего, чем предлагает Наставник, к примеру, категорически отказывается даже прикасаться к определённым зельям или ингредиентам, но требует, чтобы его учили готовить другие зелья. Или считает себя слишком… учёным, чтобы снисходить до повторения основ, которое обычно занимает от нескольких месяцев до года, и желает начинать уже с более продвинутого уровня… Или желает постичь всю премудрость за ограниченный срок…. В принципе такое возможно, хотя большинство Мастеров стараются не брать таких капризных Учеников и стоимость обучения в таких случаях возрастает в разы. Вот и злополучный Маркоу желал постичь науку приготовления лекарственных зелий высшего уровня, таких, которые брали бы не только в аптеку, и — в обход «аптекарского» уровня, за ограниченный срок… За это взялся исключительно Старший Подмастерье Жан Комье, для которого это было испытание перед получением Мастерства…. Но, в силу сложности задачи, означенный мсье Комье назначил цену, которую запрашивали Мастера…. Но многие поняли ту мысль, которую пытались донести до всех близнецы: при обычных обстоятельствах Ученичество Уизли было не по карману, даже всей семьёй они не смогли бы оплатить обучение даже одного из сыновей. А потому они не видели в школе ничего такого, что было бы полезным для их чисто шуточного бизнеса… А после сдачи СОВ ученики имели право отказаться от дальнейшего обучения, хотя в последний раз такой эксцесс произошёл в середине восемнадцатого века. — Думаете, и правда из-за экзаменов будет трудный год? — Ещё бы, — откликнулся Рон. — Это уж наверняка. СОВ — важная штука, от него зависит, какую работу ты можешь получить, и всякое такое. В этом году, Билл мне сказал, у нас будут ещё консультации по выбору профессии. Чтобы ты мог решить, какие предметы сдавать на последнем курсе. — А вы уже поняли, что хотите делать после Хогвартса? — спросил Гарри Рона и Гермиону чуть погодя, когда они вышли из Большого зала и направились в класс истории магии. — Я — ещё нет, наверно, — медленно проговорил Рон. — Разве что… ну… На него вдруг напала застенчивость. — Что? — не отступался Гарри. — Ну, мракоборцем неплохо бы стать, — сказал Рон нарочито небрежным тоном. — Это точно! — с жаром подтвердил Гарри. — НИКОГДА! — в этот раз Магия решила не останавиливать Амбридж и, судя по тем взглядам, которые многие бросали в сторону Уизли-младшего, все сильно сомневались, что тому светит такая карьера. — Но они — вроде как элита, — продолжил Рон. — Надо сильно постараться, чтобы туда попасть. — И у вас, Уизли, для этого нет никаких данных, — бухнул из своего угла Грюм. — Для этого нужны крепкие нервы, стопроцентная реакция — у вас ни того, ни другого. С заклинаниями у вас ещё куда ни шло, но я не знаю, как вас необходимо тянуть, чтобы вы смогли перейти на Продвинутую Трансфигурацию и Зелья, а без них не обходится работа ни мракоборцев, ни авроров. В самом лучшем случае вы сможете быть Младшим Аврором, а, по сути, мальчиком на побегушках… — Не думай, — хмыкнула Тонкс. — Грюм склонен порой недооценивать, если поднатужишься, можешь вытянуть. Но для этого и в самом деле нужно поработать, и поработать серьёзно, а в эти пять лет вас так и не приучили к упорной учёбе. Ну, а ты, Гермиона? — Не знаю, — сказала она. — Хочется делать по-настоящему важное дело. — Мракоборцы — это очень важно! — воскликнул Гарри. — Да, но это не единственное важное дело на свете, — глубокомысленно заметила Гермиона. — Я могла бы, например, всерьёз заняться борьбой за права эльфов… Гарри и Рон с трудом удержались от того, чтобы не переглянуться. — Я уже отказалась от этой идеи, — сразу уточнила Гермиона. — Я сейчас задумалась о работе в отделе мистера Диггори, если вы, конечно, возьмёте меня… Или о магической юриспрунденции. — Я подумаю, мисс Грейнджер, — кивнул Амос Диггори. — Когда будет время, мы с вами побеседуем и, возможно, мне удастся помочь вам с определением. — …Привет, Гарри! Это была Чжоу Чанг — и, что необычно, опять одна. Такое случалось очень редко: Чжоу почти всегда была окружена стайкой хихикающих девочек. Гарри вспомнил, как трудно было улучить момент, чтобы пригласить её на Святочный бал. Теперь Чжоу опять не была одна, Седрик, вернувшись в мир живых, решил восстановить прежние связи и никто не сомневался, что, после того, как оба сдадут ЖАБА, будет объявлено о помолвке мисс Чанг и мистера Диггори-младшего. Гарри не ревновал, его чувства к Дафне были крепче, чем к симпатичной азиатке. — Здравствуй, — отозвался Гарри, чувствуя, как начинает гореть лицо. «По крайней мере не вымазан сейчас Смердящим соком», — сказал он себе. Чжоу, казалось, думала примерно о том же. — Вижу, ты избавился от этой зелени. — Ага, — сказал Гарри, постаравшись улыбнуться и сделать вид, что вспоминать об их последней встрече ему смешно, а не унизительно. — Ну, а ты как… э… хорошо провела лето? Едва он произнёс эти слова, как уже в них раскаялся: ведь Чжоу была подружкой Седрика, и его смерть, должно быть, омрачила её каникулы почти так же сильно, как она омрачила каникулы Гарри. Что-то в её лице напряглось, но она ответила: — Да, ты знаешь, очень даже неплохо… — Это у тебя значок «Торнадос»? — вдруг спросил Рон, показывая на приколотый к мантии Чжоу небесно-голубой значок с красивым двойным золотым «Т», — Разве ты за эту команду болеешь? — За эту, — ответила Чжоу. — Ты всегда за неё болела или начала с тех пор, как она стала выигрывать первенство лиги? — спросил Рон совершенно неуместным, по мнению Гарри, прокурорским тоном. — Я болею за неё с шести лет, — прохладно ответила Чжоу. — Ну ладно… пока, Гарри. И она ушла. Подождав, пока Чжоу пересекла полдвора, Гермиона обрушилась на Рона: — Верх бестактности с твоей стороны! — Почему? Я только спросил её… — Разве непонятно было, что она хочет говорить с Гарри, а не с тобой? — Ну и говорила бы, разве я мешал? — С какой стати ты напустился на неё из-за команды по квиддичу? — Напустился? Ни на кого я не напускался, я только… — Кому какое дело, если она болеет за «Торнадос»? — А такое, что половина из тех, кто носит теперь эти значки, купили их только в прошлом сезоне… — Ну и что? — Это значит, что они не настоящие болельщики, а просто примазались… — Пошли на урок, — безразличным голосом сказал Гарри: Рон и Гермиона спорили так громко, что не услышали звонка. Спор продолжался всю дорогу в подземелье Снейпа, и у Гарри поэтому была масса времени на размышления о том, что с такими приятелями, как Невилл и Рон, ему трудно рассчитывать даже на две минуты разговора с Чжоу, о которых можно будет потом вспоминать без желания немедленно уехать за границу. — Извини, пожалуйста, — покаянно сказал Невилл. — Я вообще не понял, почему так получилось, растение было ещё совсем молодым и не должно было реагировать так… сильно. Уже в школе я выяснил, что мимбулус был поражён паразитом, который, к счастью, оказался… — Достаточно, мастер Лонгботтом. — Но это был именно несчастный случай, как я мог ожидать, что появится кто-то ещё? В отличие от Невилла, который был искренне расстроен, Рон, казалось, опять не понимал, что произошло и почему он в этом разговоре опять проявил бестактность. Судя по выражению глаз леди Малфой, она даже не надеялась, что это когда-нибудь дойдёт до сознания Рональда. — …Успокаиваемся, — холодно произнёс Снейп, закрывая за собой дверь. Этот призыв к порядку был излишним: едва дверь захлопнулась, как безмолвие и неподвижность воцарились сами собой. Одного присутствия Снейпа было, как правило, достаточно для поддержания тишины. — Прежде чем начать сегодняшний урок, — сказал Снейп, быстро подойдя к столу и оглядев класс, — я бы счёл уместным напомнить, что в июне вы будете держать серьёзный экзамен, который покажет, насколько вы усвоили науку изготовления и использования волшебных зелий. Хотя изрядную часть из вас, несомненно, составляют кретины, я всё же надеюсь, что вы худо-бедно заработаете за СОВ хотя бы «удовлетворительно». Иначе вам придётся столкнуться с моим… неудовольствием. Его взгляд в этот момент остановился на Невилле, который судорожно сглотнул. — По окончании пятого курса многие из вас, разумеется, перестанут у меня учиться, — продолжал Снейп. — По программе, нацеленной на подготовку к выпускным экзаменам, в моём классе зельеварения будут заниматься только лучшие из лучших, остальным же придётся со мной распрощаться. Он посмотрел на Гарри, и рот его скривился. Гарри, глядя ему в глаза, испытывал мрачное удовлетворение от мысли о том, что после пятого курса с зельеварением, может быть, будет покончено. По залу пронеслись смешки: ни у кого не было и тени сомнения, что Гарри сдаст СОВ по зельям на Выше Ожидаемого, как минимум, и на ЖАБА его возьмут. А не возьмут… Контракт-то заключён и никуда юному Поттеру от своего вечного мучителя и самого ненавистного (в прошлом) преподавателя уже не деться. Тот и сам это прекрасно понимал, но нисколько и не расстраивался. — Но до приятной минуты расставания как-никак ещё год, — мягко сказал Снейп, — и потому, будете вы впоследствии претендовать на высшую аттестацию или нет, я советую всем собраться с силами и постараться получить те приличные баллы за СОВ, на какие я привык рассчитывать у своих учеников. Сегодня мы будем готовить зелье, которое часто входит в экзаменационные задания для пятикурсников. Это — Умиротворяющий бальзам, он помогает бороться с тревогой и снимать беспокойство. Но осторожно: если переусердствовать с ингредиентами, пациент может погрузиться в глубочайший, а то и необратимый сон, поэтому пристально следите за тем, что делаете. (Слева от Гарри Гермиона чуть выпрямилась на стуле, лицо её выражало чрезвычайную сосредоточенность.) Ингредиенты и способ приготовления, — Снейп взмахнул волшебной палочкой, — написаны на доске. (Они тотчас там появились.) Всё, что вам необходимо, — он опять взмахнул палочкой, — находится в шкафу. (Дверца шкафа распахнулась.) В вашем распоряжении полтора часа… Приступайте. Как и предполагали Гарри, Рон и Гермиона, Снейп выбрал чрезвычайно трудное зелье, требующее кропотливой работы. Ингредиенты необходимо было добавлять в котёл в строго определённом порядке и строго определённых количествах. Помешивая состав, надо было совершить строго определённое число движений, сначала по часовой стрелке, потом против; перед добавлением последнего ингредиента температуру огня, на котором варится зелье, необходимо было уменьшить до определённого значения на определённое количество минут. — От вашего зелья должен сейчас идти лёгкий серебристый пар, — сказал Снейп, когда до конца урока оставалось десять минут. Гарри, весь взмокший от пота, в отчаянии оглядел подземелье. От его котла валил густой тёмно-серый пар; котёл Рона испускал зеленоватые искры. Шеймус лихорадочно тыкал в еле теплящийся огонь под своим котлом кончиком волшебной палочки. — Что там было? — спросил Джеймс. — Я забыл про сироп чемерицы, Рон перепутал его с раствором гноя бубонтюбера… — …хотя они имеют разный цвет и консистенцию… — А Шеймус недостаточно активно перемешивал своё зелье, да и изначально задал неправильный температурный режим, — отчитался Гарри, которого Наставник заставил вспомнить все зелья, которые он когда бы то ни было готовил на уроках и провести анализ: где состояла ошибка в каждом из них. Более того, Гарри пришлось сделать анализ и других неправильно изготовленных зелий, так что подобные экзамены были ему уже не в новинку. А вот над зельем Гермионы стоял мерцающий серебристый туман, и Снейп, быстро проходя мимо, ничего ей не сказал, даже не опустил крючковатого носа. Взглянул, и только. Это означало, что придраться не к чему. Но над котлом Гарри Снейп остановился и посмотрел в него с жуткой ухмылкой. — Поттер, что это, по-вашему, такое? Сидевшие в первых рядах слизеринцы с удовольствием подняли головы. Им очень нравились издёвки Снейпа над Гарри. — Умиротворяющий бальзам, — выдавил из себя Гарри. — Скажите мне, Поттер, — мягко сказал Снейп, — вы читать умеете? Драко Малфой засмеялся. — Умею, — ответил Гарри, крепко стиснув волшебную палочку. — Тогда прочтите, пожалуйста, третий пункт инструкции. Гарри посмотрел на доску. Сквозь разноцветный пар, наполнявший теперь подземелье, разглядеть написанное было не так-то легко. — «Добавить толчёного лунного камня, помешать три раза против часовой стрелки, варить на слабом огне семь минут, затем добавить две капли сиропа чемерицы». Его сердце упало. Он не добавил сиропа чемерицы. Просто варил семь минут, а потом перешёл к четвёртому пункту инструкции. — Вы сделали всё, что написано в третьем пункте, Поттер? — Нет, — очень тихо ответил Гарри. — Простите, я не расслышал. — Нет, — повторил Гарри громче. — Я забыл про чемерицу. — Я знаю, что вы про неё забыли, Поттер, и это означает, что ваша работа яйца выеденного не стоит. Эванеско! Приготовленное Гарри зелье исчезло; он, как дурак, стоял над пустым котлом. — Северус, неужели зелье невозможно было исправить? — спросила Лили. — Вполне. Но, к сожалению, не на том уровне знаний, которыми на тот момент располагал мастер Поттер. Нисколько не сомневаюсь, что сегодня молодой человек запросто справился бы с этой задачей. — Сегодня я бы не забыл про злополучную чемерицу! — Тех из вас, кто справился с чтением инструкции, прошу наполнить вашим зельем колбу, снабдить её наклейкой с разборчиво написанными именем и фамилией и поставить на мой стол для проверки, — сказал Снейп. — Домашнее задание на четверг: двенадцать дюймов пергамента о свойствах лунного камня и его использовании в зельеварении. В то время как все кругом наполняли колбы, Гарри, кипя, собирал вещи. Разве у него получилось хуже, чем у Рона, чьё зелье теперь воняло тухлыми яйцами, или у Невилла, который довёл его до консистенции свежего цементного раствора и вынужден был отскабливать от котла? Тем не менее только он, Гарри, получит за сегодняшнюю работу нулевую оценку. Он сунул волшебную палочку обратно в сумку и тяжело опустился на стул, а остальные между тем наливали зелье в колбы, затыкали их пробками и приносили Снейпу. Когда прозвенел наконец звонок, Гарри первым двинулся прочь из подземелья, и к тому времени, как Рон и Гермиона пришли в Большой зал, он уже приступил к обеду. Потолок в зале приобрёл за утро ещё более хмурый оттенок серого цвета. В высокие окна хлестал дождь. — Страшная несправедливость со стороны Снейпа, — принялась утешать его Гермиона, сев рядом и положив себе картофельной запеканки с мясом. — Твоё зелье уж во всяком случае было лучше, чем у Гойла. Когда он налил его в колбу, она разлетелась на куски, и мантия у него загорелась. — Ничего нового, — сказал Гарри, не поднимая глаз от тарелки, — Разве Снейп был когда-нибудь ко мне справедлив? Вопрос остался без ответа. Все трое знали, что сильнейшая взаимная неприязнь между Снейпом и Гарри началась с той минуты, когда Гарри впервые переступил порог Хогвартса. — СЕВЕРУС?! — Смею вас заверить, если мастер Поттер получил за эту работу Отвратительно, у мистеров Гойла, Крэбба, а также мисс Булстроуд в тот день вышел Тролль, — криво усмехнулся Снейп. — Ну, и я надеюсь, что у мастера Лонгботтома нет претензий ко мне за низкую оценку его собственного цемента? — Ннннет… — А я была почти уверена, что в этом году он не будет так зверствовать, — сказала Гермиона с недоумением. — Потому что… ну, вы понимаете… — Она огляделась по сторонам; и справа и слева от них было по нескольку пустых стульев, и мимо стола никто не проходил. — Теперь, когда он в Ордене… — Какая разница-то? Поменяла поганка пятна… — глубокомысленно проговорил Рон. — Я всегда считал, что у Дамблдора не все дома, если он доверяет Снейпу. Где доказательства, что он и вправду перестал работать на Сами-Знаете-Кого? — Я думаю, у Дамблдора хватает доказательств, пусть даже он не делится ими с тобой, Рон, — резко отозвалась Гермиона. — Знаете что, заткнитесь вы оба, — устало сказал Гарри, когда Рон открыл рот, чтобы ответить. Гермиона и Рон так и застыли с обиженными лицами. — Надоело вас слушать. Вечно друг с другом цапаетесь, сил больше нет. — Не представляю, как вы до сих пор дружите… — Подозреваю, ваше Трио просуществовало так долго исключительно потому, что вы оба, каждый по отдельности, дружили с Гарри, и ради этой дружбы терпели пребывание поблизости друг друга… …Когда прозвенел звонок, Гарри и Рон первыми полезли вниз. Рон при этом громко ворчал: — Это же надо — сколько всего назадавали! Бинс — письменную работу в полтора фута длиной о войнах с великанами, Снейп — фут об использовании лунного камня, а теперь ещё Трелони — месячный дневник сновидений! Значит, правду сказали Фред и Джордж про год перед СОВ. Если ещё теперь эта Амбридж что-нибудь задаст… Те, кому в своё время «посчастливилось» побывать на этих занятиях, запереглядывались с напряжёнными улыбками, которые крайне не понравились непосвящённым лицам, которые выпрямились в своих креслах. Некоторые даже обратили внимание на то, что министр, судя по выражению лица последнего, до сих пор тоже не всё знал о деятельности своего доверенного лица в Хогвартсе. А Гарри с мстительной усмешечкой потёр под мантией пострадавшую руку, которую до сих пор старался никому не демонстрировать. Впрочем, Магия, судя по всему, тоже, исходя из каких-то известных только ей одной причин, помогала в этом подростку. Когда они вошли в класс защиты от Тёмных искусств, профессор Амбридж уже сидела за учительским столом. На ней была та же, что и вчера вечером, пушистая розовая кофточка, макушку увенчивал чёрный бархатный бант. Невольно Гарри опять пришла на ум большая муха, по глупости усевшаяся на голову крупной жабе. В классе все старались вести себя тихо: профессор Амбридж была пока что величиной неизвестной, и никто не знал, насколько строгим ревнителем дисциплины она окажется. — Здравствуйте! — сказала она, когда ученики расселись по местам. Несколько человек пробормотали в ответ: — Здравствуйте. — Стоп-стоп-стоп, — сказала профессор Амбридж. — Ну нет, друзья мои, это никуда не годится. Я бы просила вас отвечать так: «Здравствуйте, профессор Амбридж». Ещё раз, пожалуйста. Здравствуйте, учащиеся! — Здравствуйте, профессор Амбридж! — проскандировал класс. — Вот и хорошо, — сладким голосом пропела профессор Амбридж. — Ведь совсем нетрудно, правда? Волшебные палочки уберём, перья вынем. Услышав это, многие обменялись угрюмыми взглядами. Ни разу ещё интересный урок не начинался с приказа убрать волшебные палочки. Гарри засунул свою в сумку и вынул перо, чернила и пергамент. Профессор Амбридж, наоборот, достала из сумки волшебную палочку, которая была необычно короткой, и резко постучала ею по классной доске, где тут же возникли слова: Защита от Тёмных искусств. Возвращение к основополагающим принципам. — Отмечу для начала, что до сих пор ваше обучение этому предмету было довольно-таки отрывочным и фрагментарным. Не правда ли? — сказала профессор Амбридж, повернувшись к классу лицом и аккуратно сложив руки на животе. — Постоянно менялись учителя, и не все они считали нужным следовать какой-либо одобренной Министерством программе. Результатом, к сожалению, явилось то, что вы находитесь гораздо ниже уровня, которого мы вправе ожидать от вас в год, предшествующий сдаче СОВ. Вам, однако, приятно будет узнать, что эти недостатки мы теперь исправим. В нынешнем учебном году вы будете изучать защитную магию по тщательно составленной, теоретически выверенной, одобренной Министерством программе. Запишите, пожалуйста, цели курса. Она опять постучала по доске. Слова, которые на ней были, исчезли, и взамен появилось: ЦЕЛИ КУРСА: 1. Уяснение принципов, лежащих в основе защитной магии. 2. Умение распознавать ситуации, в которых применение защитной магии допустимо и не противоречит закону. 3. Включение защитной магии в общую систему представлений для практического использования. Пару минут в классе раздавался только шорох перьев о пергамент. Когда все списали три поставленные профессором Амбридж цели курса, она спросила: — У всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда? По классу пробежало глухое утвердительное бормотание. — Мне кажется, надо попробовать ещё разочек, — сказала профессор Амбридж. — Когда я задаю вопрос, ответ я хотела бы слышать в такой форме: «Да, профессор Амбридж» или «Нет, профессор Амбридж». Итак: у всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда? — Да, профессор Амбридж, — хором ответили ученики. — Хорошо, — сказала профессор Амбридж. — Теперь попрошу вас открыть пятую страницу и прочесть первую главу — «Основы для начинающих». От разговоров можно воздержаться. — А почему была только «Теория»? А где практика? — спросила Августа Лонгботтом, глядя на несостоявшуюся преподавательницу. Та промолчала… вынужденно. Профессор Амбридж отошла от доски и, сев за учительский стол, стала наблюдать за классом своими выпуклыми жабьими глазами. Гарри начал читать «Теорию защитной магии» с пятой страницы. Это было неимоверно скучно — нисколько не лучше, чем слушать профессора Бинса. Гарри пытался сосредоточиться, но ничего не получалось. Вскоре он обнаружил, что вот уже который раз принимается за одну и ту же фразу, но не может продвинуться дальше первых пяти-шести слов. Так прошло несколько безмолвных минут. Рядом с ним Рон рассеянно крутил в пальцах перо, глядя в одну точку на странице. Гарри перевёл взгляд направо — и удивился настолько, что оцепенения как не бывало. Гермиона свой экземпляр «Теории защитной магии» даже не открыла. Подняв руку, она сверлила глазами профессора Амбридж. Гарри не мог припомнить случая, чтобы Гермиона отлынивала от предписанного педагогами чтения, да и вообще чтобы она воспротивилась соблазну открыть какую бы то ни было лежащую перед ней книгу. Он сделал вопросительное лицо, но она еле заметно покачала головой, давая понять, что не намерена вступать в разговоры, и продолжала пристально смотреть на профессора Амбридж, которая столь же упорно глядела в другую сторону. Но спустя ещё несколько минут Гарри был уже не единственным, кто уставился на Гермиону. Глава, которую им велено было читать, оказалась такой нудной, что всё больше и больше народу вместо того, чтобы продираться сквозь «Основы для начинающих», принималось наблюдать за молчаливыми стараниями Гермионы привлечь к себе внимание профессора Амбридж. Когда больше половины класса уже смотрело не в книгу, а на Гермиону, профессор Амбридж решила, что не может больше делать вид, будто ничего не происходит. — Вы хотите задать вопрос по поводу главы, милая моя? — спросила она Гермиону, как будто только что её заметила. — Вопрос, но не по поводу главы, — ответила Гермиона… — Видите ли, сейчас мы читаем, — сказала профессор Амбридж, обнажив мелкие острые зубки. — Все прочие неясности мы можем разрешить с вами в конце урока. — Мне неясны цели вашего курса, — сказала Гермиона. Профессор Амбридж вскинула брови. — Ваше имя, будьте добры. — Гермиона Грейнджер. — Видите ли, мисс Грейнджер, цели курса, как мне кажется, должны быть совершенно понятны, если прочесть их внимательно, — нарочито ласковым голосом сказала профессор Амбридж. — Мне они непонятны, — отрезала Гермиона. — Там ничего не говорится об использовании защитных заклинаний. Последовала короткая пауза, во время которой многие ученики, наморщив лбы, перечитывали три цели курса, всё ещё остававшиеся на доске. — Об использовании защитных заклинаний? — повторила профессор Амбридж с малюсеньким смешком. — Что-то я не могу представить себе ситуацию в этом классе, мисс Грейнджер, когда вам понадобилось бы прибегнуть к защитному заклинанию. Или вы думаете, что во время урока на вас кто-то может напасть? — Мы что, не будем применять магию? — громко спросил Рон. — На моих уроках желающие что-либо сказать поднимают руку, мистер… — Уизли, — сказал Рон, выбрасывая руку в воздух. Профессор Амбридж, чуть расширив улыбку, повернулась к нему спиной. Мигом Гарри и Гермиона тоже вскинули руки. На секунду задержав на Гарри взгляд выпуклых глаз с кожистыми мешками, профессор Амбридж обратилась к Гермионе: — Да, мисс Грейнджер. Вы хотите ещё что-нибудь спросить? — Хочу, — сказала Гермиона. — Не в том ли весь смысл защиты от Тёмных искусств, чтобы научиться применять защитные заклинания? — Вы кто у нас, мисс Грейнджер, эксперт Министерства по вопросам образования? — спросила профессор Амбридж всё тем же фальшиво-ласковым тоном. — Нет, но… — Тогда, боюсь, ваша квалификация недостаточна, чтобы судить, в чём состоит «весь смысл» моих уроков. Новая учебная программа разработана волшебниками постарше и поумнее вас. Вы будете узнавать о защитных заклинаниях безопасным образом, без всякого риска… — Ну, и какой от этого толк? — громко спросил Гарри. — Если на нас нападут, то совсем не таким образом, не безо… — Руку, мистер Поттер! — пропела профессор Амбридж. Гарри выбросил вверх кулак. И опять профессор Амбридж мгновенно отвернулась от него — но тут поднялось ещё несколько рук. — Ваше имя, будьте добры, — сказала профессор Амбридж Дину. — Дин Томас. — Итак, мистер Томас? — Я согласен с Гарри, — заявил Дин. — Если на нас нападут, без риска не обойдётся. — Я вынуждена повторить, — сказала профессор Амбридж, улыбаясь Дину выводящей из терпения улыбкой. — Вы что, ожидаете нападения во время моего урока? — Нет, но… Профессор Амбридж перебила его. — Я бы не хотела подвергать критике порядки, установленные в этой школе, — сказала она, растягивая большой рот в улыбке, которой очень трудно было верить, — но вы в этом классе испытали воздействие весьма безответственных волшебников, поистине безответственных. Не говоря уже, — она издала недобрый смешок, — о чрезвычайно опасных полукровках. — Если вы о профессоре Люпине, — возмутился Дин, — то он был самым лучшим… — Руку, мистер Томас! Разрешите продолжить. Вас познакомили с заклинаниями, которые слишком сложны для вашей возрастной группы и потенциально представляют смертельную опасность. Вас запугали, внушая, будто вам следует со дня на день ждать нападения Тёмных сил… — Ничего подобного, — сказала Гермиона, — мы просто… — Ваша рука не поднята, мисс Грейнджер! Гермиона подняла руку. Профессор Амбридж отвернулась от неё. — Насколько я знаю, мой предшественник не только произносил перед вами запрещённые заклятия, но и применял их к вам. — Он оказался сумасшедшим, разве не так? — горячо возразил Дин. — И даже от него мы массу всего узнали. — Ваша рука не поднята, мистер Томас! — проверещала профессор Амбридж. — По мнению Министерства, теоретических знаний будет более чем достаточно для сдачи вами экзамена, на что, в конечном счёте, и должно быть нацелено школьное обучение… Ваше имя, будьте добры? — спросила она, глядя на Парвати, чья рука только что взлетела вверх. — Парвати Патил. Разве на экзамене по защите от Тёмных искусств не будет ничего практического? Мы не должны будем показать, что умеем применять контрзаклятия и тому подобное? — При хорошем владении теорией не будет никаких препятствий к тому, чтобы вы под наблюдением, в экзаменационных условиях использовали некоторые заклинания, — либеральным тоном сказала профессор Амбридж. — Без всякой практики, без тренировки? — спросила Парвати с недоумением. — Правильно я вас поняла, что первый раз, когда нам позволят применить заклинания, будет на экзамене? — Повторяю: при хорошем владении теорией… — Какая польза от этой теории в реальном мире? — громко подал голос Гарри, вновь поднимая в воздух кулак. Профессор Амбридж взглянула на него. — Здесь у нас школа, мистер Поттер, а не реальный мир, — сказала она мягко. — Значит, нас не будут готовить к тому, что нас ожидает вне школы? — Ничего страшного вас там не ожидает, мистер Поттер. — Откуда вы можете это знать? Вы что, пророчица? — спросил Кингсли. И, не дожидаясь ответа Амбридж (ждать пришлось бы ОЧЕНЬ ДОЛГО!), развил свою мысль. — Даже если забыть о наличии угрозы Тёмного Лорда, даже если бы он и не вернулся, в Англии ежегодно происходит достаточное количество… эксцессов, при которых даже обычным волшебникам, не имеющим никакого отношения к Аврорату или Мракоборческому Центру, приходится применять навыки Защиты… А сколько молодых англичан живёт и работает в Шотландии, Уэльсе, на материке? И там ЗоТИ в том или другом виде применяется очень даже часто. И — представьте себе, но лично я очень сильно сомневаюсь, что даже по-настоящему сильные студенты могли бы нормально сдать экзамены, зная исключительно теоретическую часть данной дисциплины. — Да неужели? — спросил Гарри. Неудовольствие, которое весь день копилось у него внутри, достигло высшей точки. — Кто, скажите на милость, будет нападать на вас и на таких же детей, как вы? — спросила профессор Амбридж отвратительным медовым голоском. — М-м-м, дайте сообразить… — произнёс Гарри издевательски-задумчивым тоном. — Может быть… лорд Волдеморт? У Рона перехватило дыхание. Лаванда Браун вскрикнула. Невилл съехал вбок со своей табуретки. Профессор Амбридж, однако, и бровью не повела. Она взглянула на Гарри с мрачным удовольствием. — Минус десять очков Гриффиндору, мистер Поттер. Класс сидел молча и неподвижно. Одни смотрели на Амбридж, другие на Поттера. — Теперь я хотела бы сказать кое о чём прямо и откровенно. — Профессор Амбридж встала и подалась вперёд, распластав по столу короткопалые ладони. — Вам внушали, будто некий тёмный волшебник возродился из мёртвых… — Он не был мёртвым, — сердито возразил Гарри, — Но что возродился — это правда! — Мистер-Поттер-вы-уже-отобрали-у-вашего-факультета-десять-очков-не-вредите-теперь-самому-себе, — произнесла профессор Амбридж единым духом, не глядя на него. — Повторяю: вам было сказано, что некий Тёмный волшебник опять гуляет на свободе. Это ложь. — Нет, это НЕ ЛОЖЬ! — крикнул Гарри. — Я видел его, я дрался с ним! — Вы будете наказаны, мистер Поттер! — торжествующе воскликнула профессор Амбридж. — Завтра после уроков, в пять часов, в моём кабинете. Говорю вам всем ещё раз: это ложь. Министерство магии ручается, что никакие Тёмные волшебники вам не угрожают. Если вы всё же чем-то обеспокоены, не стесняйтесь, приходите ко мне во внеурочное время. Если кто-то тревожит вас россказнями о возродившихся Тёмных волшебниках, я хотела бы об этом услышать. Я здесь для того, чтобы помогать вам. Я ваш друг. А теперь будьте добры, продолжите чтение. Страница пятая, «Основы для начинающих». Профессор Амбридж села за свой стол. Гарри, наоборот, встал. Все глаза были устремлены на него. У Шеймуса лицо было наполовину испуганное, наполовину восторженное. — Гарри, не надо! — предостерегающе прошептала Гермиона, хватая его за рукав, но Гарри выдернул руку. — Значит, по-вашему, Седрик Диггори умер сам, никто его не убивал? — спросил Гарри срывающимся голосом. Общий судорожный вдох. Никто в классе, кроме Рона и Гермионы, ещё не слышал от Гарри ничего о событиях того вечера, когда погиб Седрик. Все перевели напряжённые взгляды с Гарри на профессора Амбридж, которая подняла глаза и уставилась на него уже без следа фальшивой улыбки на лице. — Смерть Седрика Диггори была результатом несчастного случая, — холодно сказала она. — Это было убийство, — возразил Гарри. Он чувствовал, что весь дрожит. Он почти никому ещё об этом не говорил, и уж точно не говорил тридцати жадно слушающим одноклассникам. — Его убил Волдеморт, и вы об этом знаете. На лице профессора Амбридж не выразилось ровно ничего. На миг Гарри показалось, что она сейчас закричит на него. Но она промолвила своим мягчайшим, сладчайшим девчоночьим голоском: — Подойдите-ка сюда, мой милый мистер Поттер. Отшвырнув стул ногой, он мимо Рона и Гермионы прошёл к учительскому столу. Все — он чувствовал — затаили дыхание. В нём кипела такая злость, что было совершенно безразлично, чем это кончится. Профессор Амбридж вынула из сумки маленький свиток розового пергамента, расправила его на столе, обмакнула перо в чернильницу и принялась писать записку, спиной закрывая её от Гарри. Все молчали. Спустя примерно минуту она скатала пергамент и волшебной палочкой без шва запечатала свиток, чтобы Гарри не смог его развернуть. — Отнесите профессору МакГонагалл, — сказала профессор Амбридж, протягивая ему свиток. — Что там было? — Гарри, безусловно… Но — зачем ты в принципе вступил в эту перепалку? — мягко спросила Лили. — ? — Неужели ты не понимал, что Амбридж специально вызывала данный скандал, чтобы продемонстрировать свою так называемую «силу»? — Но я сказал правду… — В этом никто теперь даже не сомневается, и я понимаю, почему ты не сдержался, — вступил в разговор Джеймс. — Думаю, я бы тоже не выдержал. Но разумнее всего в данной ситуации было просто промолчать. И тебе, и мисс Грейнджер. — Но я хотела выяснить, как далеко готово зайти Министерство в попытке… — Вы могли это понять по вступительной речи мадам Амбридж в день распределения и по тому, как она начала первый урок. У других было то же самое? — спросил Джеймс, оглядывая зал. Ученики дружно закивали. — И никто не возмущался? — Возмущались, но… Это плохо кончилось. Гарри взял у неё пергамент и, не сказав ни слова, вышел из класса и хлопнул дверью. На Рона и Гермиону даже не взглянул. Крепко сжимая послание к МакГонагалл, он очень быстро пошёл по коридору и, повернув за угол, налетел на полтергейста Пивза — большеротого маленького типчика, который плыл по воздуху на спине и жонглировал несколькими чернильницами. — Фу-ты ну-ты, это же Поттер-обормоттер! — захихикал Пивз и уронил две чернильницы, которые, разбившись, забрызгали стены кляксами. Гарри едва успел отскочить. — Да пошёл ты отсюда, Пивз! — У-тю-тю, наш обормоттер оборзел, — сказал Пивз и полетел следом за Гарри по коридору, глядя на него искоса, — Что на этот раз, мой прекрасный обормотный друг? Слышим голоса? Видим видения? Говорим на… — Пивз испустил могучий неприличный звук, — неведомых языках? — Оставь меня в покое, тебе говорят! — заорал Гарри и метнулся вниз по ближайшей лестнице, но Пивз просто-напросто съехал рядом с ним по перилам на спине. Зря ты, Гарри, нос задрал, Все ты врёшь, и все ты врал! Никакой ты не герой, А обычный псих дурной… — ЗАТКНИСЬ! Слева от Гарри распахнулась дверь, и с мрачным и слегка встревоженным видом из своего кабинета выглянула профессор МакГонагалл. — Почему вы так оглушительно орёте, Поттер? — резко спросила она. — И почему вы не на занятиях? Пивз тем временем радостно хихикнул и был таков. — Меня направили к вам, — деревянным голосом ответил Гарри. — Направили? Как это понимать — направили? Он подал ей записку от профессора Амбридж. Взяв пергамент, профессор МакГонагалл нахмурилась, разрезала свиток прикосновением волшебной палочки и начала читать. Глаза под прямоугольными стёклами очков двигались то вправо, то влево, и чем дальше, тем сильней они щурились. — Пошли со мной, Поттер. Он последовал за ней в кабинет. Дверь закрылась за ним сама собой. — Итак, — грозно обратилась к нему профессор МакГонагалл, — это правда? — Что правда? — спросил Гарри чуть более агрессивным тоном, чем хотел. — Профессор, — добавил он в попытке смягчить невежливость. — Это правда, что вы повысили голос на профессора Амбридж? — Да, — сказал Гарри. — Вы обвинили её во лжи? — Да. — Вы сказали ей, что Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился? — Да. Профессор МакГонагалл села за письменный стол и, хмуря брови, поглядела на Гарри. Потом сказала: — Возьмите-ка печенье, Поттер. — Что взять? — Печенье, — раздражённо повторила она, показывая на коробку с шотландским клетчатым рисунком, лежащую на столе поверх многочисленных бумаг. — И сядьте. На памяти у Гарри уже был случай, когда, вместо того чтобы наказать его, как он ожидал, профессор МакГонагалл включила его в команду Гриффиндора по квиддичу. Он сел напротив неё и взял имбирного тритона, испытывая такое же смущение и замешательство, как в тот раз. Профессор МакГонагалл положила записку на стол и устремила на Гарри очень серьёзный взгляд. — Поттер, вы должны вести себя осторожнее. Гарри проглотил кусок имбирного тритона и уставился на неё. Голос, которым она это произнесла, стал для него полной неожиданностью. Он не был ни сухим, ни жёстким, ни деловитым; он был тихим, встревоженным и куда более человечным, чем всегда. — Плохое поведение на уроках Долорес Амбридж может обернуться для вас гораздо большими неприятностями, чем потеря факультетских очков и оставление после уроков. — Я не понимаю… — Подумайте хорошенько, Поттер! — отрывисто бросила профессор МакГонагалл, мгновенно вернувшись к своему обычному тону. — Вы знаете, откуда она пришла, и должны понимать, перед кем она отчитывается. Прозвучал звонок на перемену. Над головой и повсюду вокруг раздался слоновий топот сотен вырвавшихся на свободу учеников. — Здесь говорится, что вам надо будет оставаться после уроков каждый день на этой неделе, начиная с завтрашнего, — сказала профессор МакГонагалл, снова взглянув на записку от Амбридж. — Каждый день на этой неделе! — в ужасе повторил Гарри. — Но профессор, не могли бы вы… — Нет, не могла бы, — отрезала профессор МакГонагалл. — Но… — Она ваш преподаватель и имеет полное право вас наказывать. Завтра в пять вы должны быть в её кабинете. И запомните: с Долорес Амбридж шутки плохи. — Но я же просто сказал правду! — возмущённо воскликнул Гарри. — Волдеморт возродился, и вы это знаете. Профессор Дамблдор тоже это знает… — Ради всего святого, Поттер! — сказала профессор МакГонагалл, сердито поправляя очки (при упоминании о Волдеморте она содрогнулась всем телом). — Разве в том дело, правду вы сказали или нет? Дело в том, что вы должны сидеть тихо и держать себя в руках! Она встала, раздув ноздри и сжав губы в ниточку. Гарри тоже встал. — Ещё печенье возьмите, — раздражённо сказала она и толкнула к нему коробку. — Нет, спасибо, — холодно отозвался Гарри. — Да не валяйте вы дурака! — прикрикнула на него профессор МакГонагалл. Он взял печенье. — Спасибо, — нехотя сказал он. — Вы что, не слушали речь Долорес Амбридж на пиру по случаю начала учебного года? — Слушал, как же, — ответил Гарри. — Она сказала… прогресс надо искоренить… или… в общем, это значит, что Министерство магии хочет вмешаться в дела Хогвартса. Профессор МакГонагалл ещё секунду-другую на него смотрела, потом хмыкнула, обошла свой стол и открыла перед ним дверь. — Что ж, я рада по крайней мере тому, что вы слушаете Гермиону Грейнджер, — сказала она, провожая его из кабинета. — Небольшое уточнение, — сказал Флитвик, глядя на экс-декана Гриффиндора. — Безусловно, мастер Поттер своим совершенно недопустимым — хотя понятным — поведением заслужил нарекания и даже наказание. Но декан вполне могла вмешаться и внести коррективы в то, каким образом ученик будет отбывать данное наказание. Независимо от того, что представляет из себя тот преподаватель, который накладывает взыскание, где он дополнительно служит, чьи ещё интересы представляет и перед кем отчитывается. Минерва, вы были поставлены в известность о том, как будет проходить наказание? — Мисс Амбридж уведомила меня, что намерена заставить мастера Поттера писать строчки. — Строчки? — Да, после которых у него напрочь пропадёт любое желание разносить повсюду «лживую информацию, подрывающую политику Министерства и вносящую хаос в жизнь добропорядочного магического сообщества, побуждающую неокрепшие детские умы к бунту и…». Я уже забыла, что было дальше. — Мастер Поттер, вы и в самом деле писали строчки? — Ну… Буквально — да, — многим не понравилось то, как улыбнулся при этом наказанный.