Суд Магии. Орден Феникса

Конец дня многие — и не только студенты, но и некоторые взрослые — посвятили работе над сочинением: как могли развиваться дальнейшие события, если бы Гарри не инициировал данный Суд? Правда, они и без того должны были пойти совсем по другому сценарию, поскольку Роулинг — если верить обложке, именно некая Джоан Роулинг являлась автором данной литературы — не ожидала, что возможен арест Гарри по обвинению в убийстве Седрика… Но — всё равно, многим было интересно, чем всё закончилось бы и что именно описано в конце пятой книги и в двух других. Правда, Снейпа бросало в дрожь название шестой, от которой он явно не ожидал ничего хорошего… А Дамблдор качал головой при мысли о названии седьмой и последней, подозревая, что именно в ней читатели и должны понять, что побудило его действовать именно таким образом, во многом наступая на горло самому себе… Близнецы откопали в своих сундуках обрывки пергамента, на которых они некогда делали записи… Правда, как они сами признались, очень многого они не записывали, а многое не сохранилось, помимо всего прочего, многие свои черновики Умники уничтожили после заключения Контракта со Снейпом, чтобы их ничто «не совращало, привлекая к прошлым фокусам». Наставнику крайне не понравилось качество этих записей и он усадил обоих приводить свою писанину в порядок, велев воспроизвести все этапы изобретения каждой из конфет-Вредилок… Джордж, правда, пытался заявлять, что всё начисто забыл, долго даже не задумывался над Завтраками, но Снейп пригрозил, что заставит их вспомнить всё при помощи глубинной легиллименции, причём в исполнении Гарри… и больше близнецы на память не жаловались. Гарри, помимо зелий, занялся ещё и Ментальной магией. Правда, это было очень не просто, ввиду того, что данный раздел предполагал абсолютное доверие между Наставником и Учеником, а к этому мальчик только привыкал… Правда, в конечном итоге он начал выстраивать в голове простенькие блоки, так, что поверхностные мысли уже были… не на виду и Снейп решил, что этого достаточно для того, чтобы обучить Поттера хотя бы азам легилименции. Это было ещё сложнее и при попытке мальчика проникнуть в голову наставника, последний испытал сильную головную боль, чего не стал скрывать, а близнецы, услышавшие эту жалобу, решили, что боль сопоставима с Круциатусом, раз Снейп считает возможным заявить о неприятных ощущениях… Это так на них воздействовало, что к началу следующего Заседания Суда перед Снейпом лежали материалы по трём (из пятнадцати) конфетам. А следующую главу пришлось читать Рональду. Глава 19 Лев и змея — Мне это не нравится, — пробурчал белобрысый представитель факультета, чьим символом являлось последнее животное. — Всякий раз меня представляют полным дураком… — Если ты даёшь для этого повод — не удивительно, — сказал Билл. Драко не спорил. Две недели у Гарри было такое чувство, что он носит в груди талисман, пламенную тайну, помогавшую ему терпеть занятия у Амбридж и даже вежливо улыбаться, глядя в её жуткие выпуклые глаза. АД и он под самым носом у неё делали то, чего она и Министерство больше всего страшились, и, вместо того чтобы читать у неё на уроках Уилберта Слинкхарда, он с удовольствием вспоминал последние собрания кружка, вспоминал, как Невилл разоружил Гермиону, как Колин Криви после усердной практики на трёх занятиях овладел Чарами помех; как Парвати Патил так хорошо овладела Уменьшающим заклятием, что превратила стол со всеми вредноскопами в пыль. — Правда?! — Пока нет, это же те события, которых не было… — Но, полагаю, они могли бы быть… Гарри, может, ты попробуешь научить меня Экспеллиармусу? — А меня — Уменьшающим? — поддержала Невилла Парвати. Смущённый Гарри заметил, что на него смотрит множество глаз, хотел что-то возразить, но встретил взгляд Дафны. — Попробуй хотя бы, — сказала девушка. — …Ты умеешь наводить Протеевы чары? — спросил Терри Бут. — Да. — Но это ведь… это уровень ЖАБА, — сказал он слабым голосом. — И на ЖАБА не всем удаётся справиться с этими чарами, — поднял бровь Флитвик. — Мисс Грейнджер, а в действительности вы также овладели данной премудростью, можете показать? Девушка залилась краской. Вместо неё ответил Крам. — Она умеет. Она в принципе может сдать половину экзаменов по ЖАБА — правда, только теорию… И некоторые вопросы по практике. — И зачем так спешить? — пробурчал кто-то из хаффлпаффцев. — Жизнь состоит не только из зубрёжки! — Ну… — Гермиона старалась держаться скромно, — может быть… наверное… — Почему ты не в Рейвенкло? — допытывался он почти удивлённо. — С твоими мозгами? — На распределении Волшебная шляпа всерьёз подумывала отправить меня в Рейвенкло, — весело сказала Гермиона, — и всё-таки остановилась на Гриффиндоре. Так мы воспользуемся галеонами? — Мне кажется, что на Рейвенкло вам и в самом деле было бы лучше, — сказал бывший декан означенного факультета, качая головой. — …Единственное опасение — мы можем потратить их невзначай. — Чёрта с два, — сказал Рон, с некоторой скорбью разглядывая свой негодный денежный знак. — Мне-то не с чем его спутать. Слушатели промолчали, но многие закатили глаза, в очередной раз забыв, что в реальности эта фраза не прозвучала. Рон, сообразив об этом, с облегчением вздохнул: это спасло его от очередной лекции от леди Малфой, которая постоянно гоняла его на своих занятиях. Впрочем, парню это пошло на пользу, с ним хотя бы стало возможно общаться за столом, без опасности, что Уизли-номер-шесть обрызгает его слюной, а то и крошками. …Деканы факультетов, пытаясь сохранять приличествующую им беспристрастность, на самом деле горячо желали победы своих. Насколько важен для профессора МакГонагалл выигрыш у Слизерина, Гарри понял по тому, что за неделю до матча она перестала давать им задания на дом. — ЧТОБЫ МИНЕРВА МАКГОНАГАЛЛ ПЕРЕСТАЛА ЗАДАВАТЬ ДОМАШНЮЮ РАБОТУ?! ДА ДЛЯ ЭТОГО ДОЛЖНА БЫЛА ВЫМЕРЕТЬ ВСЯ КОЛОНИЯ АКРОМАНТУЛОВ! — единогласно решили все присутствующие, кто учился у означенной профессорши или в силу иных обстоятельств был знаком с её преподавательской политикой. Она сама плотно поджала губы, соглашаясь с подобным мнением. Снейп проявлял не менее горячую заботу о своей команде. Он так часто заказывал поле для слизеринцев, что команде Гриффиндора иногда не удавалось потренироваться. Он пропускал мимо ушей жалобы на то, что слизеринцы пытаются вывести соперников из строя в коридорах. В больничное крыло пришла Алисия Спиннет — брови у неё стали расти так быстро и густо, что совершенно закрыли глаза и уже мешали есть. И хотя четырнадцать свидетелей доказывали, что её заколдовал сзади слизеринский вратарь Майлс Блетчли, когда она занималась в библиотеке, Снейп не пожелал их слушать и сказал, что она, наверное, сама пыталась применить чары для ращения волос. — Надеюсь, что в реальности у вас нет причин для жалоб на мистера Блетчли или других игроков Слизерина? — спросил Снейп, обращаясь даже не к Алисии, но ко всей команде гриффиндорцев. Те дружно замотали головами. Гарри считал, что у Гриффиндора хорошие шансы на победу: как-никак они ни разу не проиграли команде Малфоя. Конечно, Рон не дотягивал до уровня Вуда, но тренировался с огромным усердием. Самым большим его недостатком было то, что после ошибки он терял уверенность; пропустив гол, начинал суетиться и легче пропускал новые. С другой стороны, он брал поразительные мячи, когда был в ударе. Однажды на тренировке он, спрыгнув с метлы, повис на одной руке и отбил квоффл ногой так сильно, что мяч пролетел всё поле и угодил в среднее кольцо на противоположной стороне. Вся команда сочла, что рядом с этим бледнеет даже недавний подвиг вратаря ирландской сборной Барри Райана, отразившего бросок Ладислава Замойского, лучшего польского охотника. Даже Фред сказал, что они с Джорджем, пожалуй, ещё будут гордиться Роном и серьёзно подумывают о том, чтобы признать своё с ним родство, от которого якобы открещивались все эти четыре года. — К сожалению, и в реальности такое порой бывает, — вздохнула Анджелина. — Гол ногой Рональд уже забил, — Блетчли, которого тут уже упоминали, кивнул, пригладив свой ёжик волос. В той игре квоффл чуть было не совместил со своими основными функциями ещё и те, которые выполняли бладжеры, по крайней мере, слизеринский вратарь насилу удержался на метле после того, как мяч ударил его по руке и срикошетил в кольцо, так что потом долго думали, кто именно этот гол забил: Рональд ногой или же это был автогол в исполнении слизеринского игрока. Решили всё же отдать славу Рону. Одно беспокоило Гарри: не выведет ли Рона из равновесия предматчевая тактика слизеринцев. Сам он за четыре года притерпелся к их издевательствам, так что замечания наподобие «Эй, Поттер, Уоррингтон поклялся сшибить тебя с метлы в субботу» не пугали его, а только смешили. «Уоррингтон тот ещё снайпер, — отвечал он, — если бы он целил в соседа, вот тут бы я струхнул». Рон и Гермиона хохотали, а с лица Пэнси Паркинсон слезала дурацкая ухмылка. Мародёров и Умников этот ответ тоже развеселил, тем более, что это было и в реальности. — У тебя бывает хорошее чувство юмора, — сказал Джеймс, улыбаясь. Рон же не привык к тому, чтобы его систематически изводили насмешками, оскорблениями, угрозами. Когда слизеринцы, порой семикурсники и значительно крупнее его, шептали ему в коридоре: «Зарезервировал себе койку в больничном крыле?» — он не смеялся, и лицо его принимало нежный салатный оттенок. Когда Драко Малфой изображал, как Рон роняет квоффл (а делал он это при каждой встрече), уши у Рона загорались, а руки тряслись так, что действительно выронили бы любую вещь. — Надеюсь… — Нет, мама! Клянусь! — Ну… Хорёк и в самом деле ничего такого не делает… — Рон никак не мог отучиться называть младшего Малфоя этой кличкой, но Драко уже привык и не обижался. — Но всё равно, если ты хочешь хорошо играть, то должен что-то сделать со своими нервами, — сказала Анджелина. — Две последние тренировки ты просто провалил и всё из-за нервов! Хорошо же играешь! — Я, наверно, спятил, когда напросился в команду, — хрипло прошептал он. — Спятил! — Не дури, — одёрнул его Гарри, придвигая к нему хлопья. — Ты хорошо сыграешь. А волнение — это нормально. — Я пустое место. Вратарь — дырка. Сыграть не смогу, хоть убей. Чем я думал? — Если заранее думаешь исключительно о проигрыше, то обязательно проиграешь, — сказал Билл. — Возьми себя в руки, — сурово сказал Гарри. — Вспомни, какой ты отбил на днях. Даже Фред с Джорджем сказали: класс. Рон повернул к нему несчастное лицо. — Это вышло нечаянно, — пробормотал он жалким голосом. — Я не собирался… соскользнул с метлы, вы просто не видели, а когда пытался влезть обратно, случайно пнул мяч. — Ничего, — сказал Гарри, быстро поборов неприятное чувство, вызванное неожиданной новостью, — ещё парочка таких случайностей, и игра у нас в кармане. — Вся жизнь состоит из таких вот случайностей, — сказал Гарри, глядя на друга. Напротив сели Гермиона и Джинни в красно-золотых шарфах и перчатках, с красно-золотыми розетками. — Как самочувствие? — спросила Джинни. Рон смотрел на остатки молока в своей тарелке с таким выражением, как будто не прочь был в них утопиться. — Он волнуется, — сказал Гарри. — Это хороший знак, — успокоила Гермиона. — Я заметила: лучше всего сдаёшь экзамены, когда немного волнуешься. — Да, но волнение и паника — далеко не синонимы! — Привет, — протянул у них за спиной сонный голос. Гарри поднял голову. Это пришла к ним от стола рейвенкловцев Луна Лавгуд. Множество лиц смотрело в их сторону, кое-кто смеялся и показывал пальцами. Она соорудила шляпу в виде львиной головы в натуральную величину и только каким-то чудом ухитрялась удерживать её на своей. — О, мисс Лавгуд — настоящий мастер таких чар! — улыбнулся Флитвик. — Думаю, если вы решите посвятить свою жизнь модельному бизнесу, то сможете со временем стать в один ряд с настоящими звёздами… — Спасибо, но я лучше буду искать морщерогих кизляков, — ответила девочка. — Только что выяснила окончательный состав Слизерина, — сказала Анджелина Джонсон, заглядывая в пергамент. — Прежние загонщики Деррик и Боул выбыли, но Монтегю взял на их место обычных горилл, а не тех, кто умеет летать. Их зовут Крэбб и Гойл, я о них мало знаю. — Мы знаем, — хором откликнулись Гарри и Рон. — Вид у них такой, что вряд ли отличат один конец метлы от другого, — сказала Анджелина, убирая пергамент в карман. — Впрочем, всегда удивлялась, как это Деррик и Боул не заблудятся на поле без дорожных указателей. Многие захихикали, вспоминая игру старых и новых слизеринских загонщиков — в реальности Гойл и Крэбб тоже вошли в команду и летали не слишком… уклюже. — С мячом Джонсон, Джонсон овладела квоффлом, какой игрок эта девушка, я годами это твержу, а она не хочет со мной встречаться… Многие захихикали, глядя на незадачливого комментатора, который покраснел… особенно после того, как Джонсон демонстративно встала со своего места, села рядом с Фредом и взяла его за руку. Тот кивнул, высвободил руку и обнял девушку. — …Спиннет обходит Уоррингтона, уклоняется от бладжера — ещё бы чуть-чуть, Спиннет… Зрители в восторге, вы только послушайте, что они поют? Он прервался, чтобы послушать. Песня зазвучала громко и отчётливо над зелёно-серебряной секцией слизеринских болельщиков: Рональд Уизли — наш король, Рональд Уизли — наш герой, Перед кольцами дырой Так всегда и стой! Квоффл Рон поймать не может, Победить он нам поможет, На помойке он родился, Слизерину пригодился. — А это в принципе допустимо в профессиональном спорте? — спросила Молли, насилу сдерживая гнев. — В принципе, нет, — ответил Бэгмен. — Однажды, когда мы играли против «Салемских колдунов», их болельщики устроили такую декламацию… Им неоднократно делали замечания, на которые хулиганы не реагировали, а со второй половины матча самых активных выгнали с трибун. Более того — им присудили большой штраф компенсации морального ущерба, а когда стало известно, что эта выходка не была случайной, её оплатил тренер «Колдунов» — последнему пришлось расстаться не только с ещё большей денежной суммой, чем та, которую он выплатил декламаторам, но и с лицензией, так что он насилу нашёл место помощника в какой-то третьесортной команде… Значки — да, допустимы, можно петь… но не так, чтобы это мешало игре. — Спас Уизли от позора? — сказал он. — Хуже вратаря я не видел… но он же на помойке родился. Тебе понравились мои стишки, Поттер? — Если бы это произошло в реале, вы рисковали расстаться с шансом когда-нибудь заняться профессиональным спортом, мастер Малфой. Гарри не ответил. Он повернулся к своим игрокам: они приземлялись один за другим с ликующими криками, молотили кулаками по воздуху — все, кроме Рона, который слез с метлы возле шестов и в одиночестве поплёлся к раздевалке. — Мы хотели сочинить ещё пару строк! — крикнул Малфой, глядя, как Алисия и Кэти обнимают Гарри. — Но рифм не нашли к «толстой» и «уродине», хотели и про маму его спеть… — Спой про «зелен виноград», — с отвращением бросила ему Анджелина. — …и к «бездарному тупице» — это про его отца… Фред и Джордж, пожимая руку Гарри, услышали эти слова и напряглись. Они повернулись к Малфою. — Бросьте! — сказала Анджелина и схватила Фреда за руку. — Брось, пусть его орёт. Злится, что проиграл, ничтожество… — Но ты ведь любишь эту семейку, а, Поттер? — издевался Малфой. — Каникулы у них проводишь? Как только вонь эту выносишь, не пойму. Хотя, пожив у маглов, небось и помойке рад? Гарри вцепился в Джорджа. Анджелина, Алисия и Кэти втроём удерживали Фреда, рвавшегося к Малфою, а тот смеялся им в лицо. Гарри поискал глазами мадам Хуч, но она всё ещё выговаривала Крэббу за нечестную атаку бладжером. — А может, ты помнишь, как воняло в доме у твоей матери, — пятясь, продолжал Малфой, — и в свинарнике Уизли узнаёшь родной запах? — Твоё счастье, что мы читаем о не состоявшихся событиях, — лицо Люциуса, обращённое к Драко, не предвещало ничего хорошего. Решительно, Рон мог считать себя отомщённым — такого ужаса на лице его врага ещё не отражалось. Гарри не заметил, как отпустил Джорджа; секунду спустя они уже оба мчались к Малфою. Он совершенно забыл, что это происходит на глазах у всех преподавателей; было только одно желание: сделать Малфою как можно больнее. Вынуть волшебную палочку было уже некогда, кулаком, в котором был зажат снитч, он изо всей силы ударил врага в живот. — Гарри! ГАРРИ! ДЖОРДЖ! СТОЙТЕ! Он слышал крики девочек, вопль Малфоя, пронзительный свисток судьи, рёв трибун, но ему было всё равно. Пока кто-то рядом не выкрикнул: «Импедимента!» — и его не отбросило назад силой заклятия, он молотил кулаками Малфоя. — Что вы делаете! — крикнула мадам Хуч. Гарри встал на ноги. Видимо, это она сшибла его заклятием: в одной руке у неё был свисток, в другой волшебная палочка, а метла её валялась в нескольких шагах. Малфой скорчился на земле, он стонал и хныкал, из носа текла кровь. — Мастер Поттер, — Люциус посмотрел на Гарри, — мистеры Уизли, я, лорд Люциус Абраксас Малфой, предоставляю вам право, в случае, если Наследник моего рода ещё когда бы то ни было позволит себе подобные высказывания в ваш адрес, применять к нему любые чары, кроме официально запрещённых, в случае, если это будет и впрямь вызвано… такими сентенциями, никаких мер с моей стороны не последует. — Папа! ЭТОГО НЕ БЫЛО! КЛЯНУСЬ, ДО ТАКОГО Я БЫ НЕ ДОШЁЛ! — взвыл Драко. — Но, с другой стороны, это был… хулиганский поступок, — сказала Минерва. — Следовало предоставить Роланде решить данный конфликт… — Роланда не всегда реагирует, когда это необходимо, — вздохнул Джеймс. — …Вы неправильно думали. — МакГонагалл повернулась к ней спиной. — А вы двое слушайте внимательно. Мне безразлично, как вас провоцировал Малфой, пусть даже оскорбил каждого члена ваших семей; ваше поведение отвратительно — Как и ваше высказывание, Минерва, — сказала Молли, Лили молчала, но было видно, что она всецело поддерживает мнение миссис Уизли. — Да, безусловно, мальчикам следовало лучше держать себя в руках, тем более, что Драко уже далеко не в первый раз «вёл себя» по-хамски, но данная выходка… Просто побила все рекорды… И мне ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ, МАСТЕР МАЛФОЙ, чтобы вы и в самом деле оказались не способными на СТОЛЬ низкий поступок! — К сожалению, после того, что мы наслышались во время чтения предыдущих Книг… — Нарцисса пригладила волосы, которые начали было приобретать сходство с причёской некой греческой красавицы, с которой некогда не вполне вежливо обошёлся некий Персей. я на неделю оставляю вас после уроков! И не смотрите на меня так, Поттер, вы это заслужили! И если вы когда-нибудь ещё раз… — Кхе-кхе. Профессор МакГонагалл закрыла глаза, словно моля небо о терпении, и повернулась к Амбридж. — Да? — Я думаю, они заслуживают более сурового наказания, — сказала та, и улыбка её стала ещё шире. МакГонагалл раскрыла глаза. — К сожалению, — сказала она, пытаясь ответить ей такой же улыбкой, которая получилась похожей скорее на судорогу, — здесь существенно, что думаю я, коль скоро они на моём факультете, Долорес. — Вынуждена вас огорчить, Минерва, — просюсюкала Амбридж, — сейчас вы убедитесь, что существенно моё мнение. Где же он? Корнелиус только что прислал… — С фальшивым смешком она порылась в сумке. — Министр прислал… ах, вот… Она вытащила пергамент, развернула, неизвестно зачем откашлялась и начала читать: — Кхе-кхе. «Декрет об образовании номер двадцать пять…» — И сколько вы составили декретов, Корнелиус?! — Я декреты не составлял, — устало сказал министр. — Вернее, несколько и в самом деле составил, не скажу, сколько, но в определённый момент отдал всё на откуп Долорес, а за её творчество, надеюсь, я не подотчётен! «Отныне генеральному инспектору принадлежит решающее слово в определении наказаний, санкций, а также лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые наказания, санкции и ограничения привилегий, определённые преподавателями». Подписано: Корнелиус Фадж, министр магии, кавалер ордена Мерлина первой степени и т. д. и т. д. Она свернула пергамент и, не переставая улыбаться, спрятала в сумку. — Итак… я полагаю, нам придётся навсегда запретить этим двоим играть в квиддич, — объявила она, глядя поочерёдно на Гарри и на Джорджа. Гарри почувствовал, как снитч исступлённо забился у него в руке. — Запретить нам? — Он слышал свой голос будто издалека. — Навсегда? — Да, мистер Поттер, я думаю, пожизненная дисквалификация будет вам наукой. — Наблюдая, как он пытается осознать сказанное, она улыбалась во весь рот. — И вам, и мистеру Уизли. И, полагаю, для надёжности близнецу этого молодого человека тоже следует запретить. Уверена, если бы товарищи по команде не удержали его, он тоже напал бы на мистера Малфоя. Я потребую, чтобы их мётлы были конфискованы; храниться они будут в моём кабинете, дабы не возникло искушения обойти запрет. Но я не фанатичка, профессор, — снова обратилась она к МакГонагалл, застывшей, как ледяное изваяние. — Остальные члены команды могут продолжать играть. Они не проявили склонности к насилию. Ну… всего хорошего. И с чрезвычайно довольным видом Амбридж вышла из кабинета, где воцарилась мёртвая тишина. — При этом «было» нарушено нескольно законов, в результате чего у вас, мадам Амбридж, могли бы возникнуть очень серьёзные проблемы, если бы это произошло, — сказал Бэгмен. — Вы не имели право решать вопрос, кто будет играть или не играть за какую бы то ни было команду, вы могли бы только РЕКОМЕНДОВАТЬ, СОВЕТОВАТЬ, но не принуждать выгнать из команды или принять в неё того или другого игрока. За подобные действия… Да, мастер Поттер и мистер Джордж Уизли за подобный проступок, если бы он произошёл, понесли бы наказание, им и в самом деле было бы запрещено играть, но — они были бы переведены в запас, а не выгнаны из команды, и то — на определённый срок. Для пожизненной дисквалификации они должны были нанести противнику серьёзный ущерб здоровья непосредственно во время игры! Не после игры, а именно во время игры, пока она не была остановлена и пока игроки находятся в воздухе! В данной ситуации мастер Поттер и мистеры Уизли — тем более, что Фред был дисквалифицирован вообще ни за что ни про что, в его отношении это был неприкрытый произвол! — могли подать протест в соответствующее ведомство и дело было бы решено в пользу пострадавших, а вам, мадам, пришлось бы не только принести им официальные извинения, но и выплатить крупный денежный штраф… Не менее трехсот галеонов каждому, а, скорее всего, по пятьсот. А ввиду того, что при этом была ссылка на Декрет, подписанный Министром Магии… — Спортивный комитет не смеет… — Смеет, смеет, мадам, — развёл руками Скримджер. — Без санкции Комитета вы не имеете права на подобные действия. Если вас это и впрямь интересует, мы с Людо вам потом объясним это более подробно, пока же поверьте: что этот случай создал бы проблемы не только для вас, но и для мистера Фаджа. Плюс — «были конфискованы» мётлы… Это могло бы иметь законную силу только в том случае, если бы было зафиксировано два или более случаев, когда каждый из наказанных бил своего обидчика метлой. За это вам пришлось бы не только вернуть транспорт их владельцам, но и выплатить штраф в размере тройной стоимости данных мётел… Пришлось Амбридж глотать Успокаивающее зелье и мысленно желать Скримджеру и Бэгмену самой лютой смерти, какую только могло представить её воображение. * * * — …Кажется, могу вас немного утешить, — слегка дрожащим голосом сказала Гермиона. — Чем, интересно? — проворчал Гарри. — А вот чем. — Она отвернулась от чёрного окна с налипшими снежинками, и лицо её осветилось улыбкой. — Хагрид вернулся. — Давно пора… — Интересно, откуда? — раздались вопросы. Впрочем, вопрошающие притихли, понимая, что из следующей главы, скорее всего, всё узнают.