Суд Магии. Орден Феникса

Следующим на кафедру занесло Джеймса. Причём луч Магии довольно выразительно выбирал жертву между ним и его бывшим школьным оппонентом, что очень многим совершенно не понравилось, равно как и разлившаяся по лицу лорда Поттера бледность. Решительно, Малфоям такой оттенок шёл значительно больше… И что такого мужчина мог увидеть в самом начале главы о несостоявшихся событиях? — Вот она, расплата, — кисло пробурчал Джеймс, предприняв очередную попытку привести шевелюру хотя бы в относительный порядок — безуспешную, как всегда, и глядя на Северуса. Тот изогнул бровь, но ничего не сказал. Глава 28 Самое плохое воспоминание Снейпа — И что там такое может быть?! — загомонили слушатели. Между собой — обращаться непосредственно к профессору зельеварения никто не решился, хотя тот стал куда более доступным для общения… — Может, боггарт? — Но боггарт тоже показывает страхи… — Разве профессор может чего-то бояться? — Угомонитесь, все! — прикрикнул на шептунов Флитвик. — Надеюсь, ничего такого… там не будет? — Если это то, о чём я думаю… Было похоже на то, что Мародёрам, Лили и Снейпу разом пришла одна и та же мысль, трое друзей побледнели, Лили покраснела, Северус стиснул подлокотники кресла с такой силой, что чудом их не сломал. Так что — «что-то такое» там явно должно было быть. Гарри закусил губу. Он знал, что папа и Учитель некогда очень сильно друг друга не любили… Но почему папа сейчас в таком состоянии? Или… Это имеет отношение к шалости Сириуса? Но тогда папе винить себя не за что, он ведь тогда спас слизеринца… ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» вместо Альбуса Дамблдора. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании № 28. Подписано: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии. — Вот только данный Приказ изначально не имел силы, — хмыкнул Флитвик и пояснил, видя, что кое-кто намерен опротестовать данное утверждение. — Для того, чтобы снять или назначить нового директора, недостаточно одной подписи… пусть даже самого Министра. В Анналах значится: сместить и назначить Директора Школы могут лишь: — Попечительский Совет, причём единогласно, как это было во второй книге из данной серии. Правда, Совет вскоре пошёл на попятный, но тут процедура тоже была нарушена, благодаря чему Альбусу удалось вернуться на своё законное место; — Наследники Основателей, причём они это решение тоже должны вынести единогласно, отсутствие или отказ хотя бы одного сводит решение на нет… — А таких Наследников много? — спросил Эрни МакМиллан. — Ну, помимо… — он посмотрел на призрачного Реддла. — Двадцать семейств. Правда, это только Гриффиндор и Рейвенкло, я слышал, что не так давно были найдены потомки Слизерина и Хаффлпафф, по побочным линиям, прямые оборваны или почти оборваны… Но неизвестно, насколько эти побочные линии могут решать такие вопросы, — развёл руками маленький директор. — Но, что любопытно: директоров снимали раз десять. Трижды это делали Попечители, один раз — не считая нынешнего — Магия, пять — Наследники. Да, третий фактор — решение Магии. Оно может иметь самую разную форму… Те же инстанции и назначают директора, причём выбирают его из числа деканов. Именно ДЕКАНОВ, а не рядовых преподавателей или причисленных к ним личностей, к каковым, в частности, принадлежала мадам Амбридж. И после этого проводится специальный ритуал. Вроде того, через который после снятия Альбуса прошёл и я. Запомните это, господа, — Флитвик взглянул на министерских, — на случай, если кому из вас — или ваших преемников — взбредёт в голову нечто подобное в моём отношении или отношении моих преемников. Министерские переглянулись между собой, но промолчали. — …Ага, и Монтегю на перемене пытался сделать с нами то же самое, — сказал Джордж. — Что значит «пытался»? — немедленно спросил Рон. — А он не успел договорить, — пояснил Фред. — Дело в том, что мы засунули его головой вперёд в Исчезательный шкаф на втором этаже. Гермиона была потрясена. — Но вам за это здорово влетит! — Не раньше, чем Монтегю вернётся, а это вряд ли произойдёт в ближайшую неделю-другую: я не знаю, куда мы его отправили, — хладнокровно ответил Фред. — В любом случае мы решили больше не волноваться насчёт того, влетит нам или нет. — ИСЧЕЗАТЕЛЬНЫЙ ШКАФ?! — преподаватели дружно схватились за сердца, в ужасе глядя на несостоявшегося путешественника и тех, кто «организовывал» для него знакомство с данным предметом мебели. — А что, такой и в самом деле есть? — спросила второкурсница из Хаффлпаффа. — Есть. Пивз по просьбе Ника сбросил его с лестницы во второй книге, спасая меня от взыскания у мистера Филча, — напомнил Гарри. — А куда он ведёт? — Надо будет определить, — сказал директор. — И поставить его там, где он будет недоступен для студентов, а то мало ли что… Подобные вещи порой заканчивались весьма… плачевно. …Настроение у Филча было самое радужное: пока они поднимались по мраморной лестнице, он что-то гнусаво напевал себе под нос. Когда они очутились на втором этаже, он сказал: — В замке происходят большие перемены, Поттер. — Я заметил, — холодно откликнулся Гарри. — Да-с… Сколько лет я твердил Дамблдору, что он слишком много вам позволяет, — с противным смешком сказал Филч. — Вы, поганцы, небось не стали бы разбрасывать повсюду вонючую дробь, кабы знали, что в моей власти отхлестать вас до крови? Никто ведь и не подумал бы запускать в коридорах кусачие тарелки, если б я мог подвешивать вас за лодыжки у себя в кабинете? Но когда вступит в силу Декрет об образовании номер двадцать девять, тогда, Поттер, у меня будет право делать всё это… А ещё она попросила министра подписать приказ об изгнании Пивза… да, теперь, при новом начальстве, тут много чего изменится… Филч начал что-то бурчать в своём углу, судя по всему, выражая сожаление о том, что так и не дождался столь «благословенных» времён. Но взрослые — несколько семикурсников, преподаватели и почти все министерские дружно закачали головами: изгнание любого призрака — дело весьма и весьма проблематичное, особенно из столь древних магических зданий, как Хогвартс, а уж полтергейст… Безусловно, Амбридж могла просить министра о чём угодно, но, судя по лицу Фаджа, даже он сильно сомневался, что подписал бы такой указ. Амбридж явно постаралась привлечь Филча на свою сторону, подумал Гарри; беда в том, что он и впрямь может оказаться для неё ценным помощником, поскольку в том, что касается знания тайных ходов и закоулков Хогвартса, Филч уступает разве что близнецам Уизли. — Ну вот, — ухмыльнулся он, трижды стукнув в дверь кабинета Амбридж, и распахнул её. — Поттер доставлен, мадам. Кабинет Амбридж, хорошо знакомый Гарри благодаря его многочисленным наказаниям, почти не изменился — только поперёк её стола лежал массивный деревянный брусок с надписью золотыми буквами: «ДИРЕКТОР». В груди у Гарри что-то оборвалось, когда он увидел, что его «Молния» и «Чистометы» Фреда и Джорджа прикованы цепями к прочному железному штырю, торчащему из стены за спиной Амбридж. Сама она сидела за столом и что-то усердно писала на куске розового пергамента, но при виде вошедших широко улыбнулась. — Благодарю вас, Аргус, — сладким голоском сказала она. — Что вы, что вы, мадам, — отозвался Филч, кланяясь так низко, насколько позволял ему ревматизм, и пятясь обратно за порог. — Садитесь, — коротко сказала Амбридж, кивнув на стул. Гарри сел. Некоторое время она продолжала писать. Он смотрел, как резвятся мерзкие котята на тарелочках над её головой, гадая, какой ужасный сюрприз она приберегла для него на этот раз. — Ну, — сказала она наконец, отложив перо. Вид у неё был довольный, точно у жабы, готовящейся проглотить особенно аппетитную муху. — Что будете пить? — Что? — спросил Гарри, уверенный, что ослышался. — Пить, мистер Поттер, — сказала она, улыбаясь ещё шире. — Чай? Кофе? Тыквенный сок? По очереди называя напитки, она каждый раз взмахивала волшебной палочкой, и на столе появлялись очередной полный стакан или чашка. — Спасибо, ничего, — сказал Гарри. — Но я хочу, чтобы вы со мной выпили, — сказала она. Её голос стал угрожающе приторным. — Выбирайте же. — Интересно, а данный Приказ не был только озвучен в данной ситуации? — пробурчал Снейп и спросил: — Уважаемые студенты, кто из вас успел побывать на взысканиях у… мадам… Кому-нибудь она предлагала напитки в такой форме? — Да что там случилось?! — не поняла Джинни. — Я, правда, удивлена, что мадам… решила быть всё же вежливой, но не стала бы она поить Гарри зельями… — Именно это, судя по всему, она и собиралась сделать, мисс Уизли, — сказал Кингсли. — Осталось только понять, чем именно. Не думаю, что речь шла о смертельном яде… — Надеюсь, что Гарри не «выпил» бы это пойло, — сказала Лили, глядя на сына. — Я ещё не сошёл с ума, — пожал плечами мальчик. — …Ну хорошо, Поттер, на этот раз я вам поверю, но имейте в виду: за мной стоит вся мощь Министерства. Все каналы связи со школой находятся под наблюдением. Диспетчер Сети летучего пороха контролирует все камины Хогвартса — за исключением, разумеется, моего собственного. Моя Инспекционная дружина вскрывает всю совиную почту, как входящую, так и исходящую. А мистер Филч следит за всеми тайными ходами, ведущими в замок и из замка. Если я найду хотя бы намёк на улику… — Возмутительно! — Скримджер повернулся к министру. — Надеюсь, Корнелиус, что среди тех Указов, которые данная… мадам… наверняка успела вам подсунуть, пока была в силе… не было такого, который делал бы такое возможным. Потому как подобные действия можно совершать исключительно с согласия Визенгамота в полном составе. Даже министр не может единолично дать такое разрешение… Через несколько минут в зале разразился такой хохот, что стёкла Зала опять подверглись опасности вылететь. История с фейерверками Умников понравилась… Она НЕ понравилась исключительно тем, против кого непосредственно «предназначалась». Явные издевательства преподавателей… И — если в зале о чём-то и жалели в это время, то лишь о том, что этого так и не произошло… — Но, возможно, нам удастся организовать что-нибудь подобное? — мечтательно проговорил Флитвик. — Безусловно, не столь разрушительное? — Я думаю, на ближайших школьных праздниках скучать не придётся… Ночной кошмар Гарри вызвал очередной зубовный скрежет у всех, кто владел Оклюменцией и имел представление о том, как следует вести занятия по Ментальной Магии. * * * Весь следующий день Гарри боялся, что Снейп поймёт, как глубоко в недра Отдела тайн ему удалось пробраться накануне. Его мучил стыд, поскольку со времени их последнего урока он ни разу не практиковался в окклюменции: слишком уж много событий произошло со дня побега Дамблдора, и он был уверен, что не сможет освободить сознание от посторонних мыслей, даже если будет стараться изо всех сил. Однако он сомневался, что Снейп сочтёт это достаточным оправданием. — Тем более, что я перед «побегом» «просил» тебя продолжать занятия, — напомнил Дамблдор. Скандал с Чжоу насчёт её подруги… Которая и без прыщей выглядела не самым лучшим образом… Не вызвал такую же бешеную реакцию. …Кипя от злости, Гарри спустился по лестнице в подземелье Снейпа. Хотя он знал, что Снейпу гораздо проще будет проникнуть в его сознание, если он придёт к нему раздражённым и негодующим, ему ничего не удалось с собой поделать — по дороге к кабинету Снейпа он продолжал придумывать, что ещё стоило бы сказать Чжоу насчёт Мариэтты. — Вы опоздали, Поттер, — холодно сказал Снейп, когда Гарри затворил за собой дверь. Снейп стоял спиной к Гарри, вынимая, как обычно, пряди своих мыслей и бережно опуская их в одолженный у Дамблдора Омут памяти. Положив в каменную чашу последнюю серебристую прядь, он повернулся к вошедшему лицом. — Итак, — сказал он, — вы упражнялись самостоятельно? — Да, — соврал Гарри, на всякий случай не сводя глаз с ножки письменного стола. — Ну, хоть что-то вы запомнили из этого кошмара… То, что, скрывая свою ложь от менталиста, следует избегать зрительного контакта… …Он был уже у самого порога, когда вдруг увидел дрожащий на косяке блик света. Он остановился и загляделся на него, вспоминая что-то… потом вспомнил: этот блик был немного похож на те, которые он видел прошлой ночью во сне — во второй комнате, которую он миновал, путешествуя по Отделу тайн. Он обернулся. Свет исходил из каменной чаши, стоящей на столе Снейпа. Её серебристо-белое содержимое играло и переливалось внутри. Мысли Снейпа… Те, что он прятал от Гарри на случай, если тому удастся прорвать блокировку его сознания… — Неужели такое в принципе возможно??? — Однажды мастеру Поттеру это «удалось», — напомнил Снейп, хмуря брови и думая, что в реальности он не оставил бы никого наедине с думосбором, даже спеша на помощь своему студенту, он хотя бы поставил чашу в ящик стола. Этот гриффиндорец совершенно непредсказуем и чрезмерно любознателен… И если теперь выяснится, что его самые плохие воспоминания стали известны совсем не благодаря тому, что Гарри сунулся в думосбор, он, Снейп, будет очень сильно удивлён. Интересно, что конкретно это будет? В его жизни было немало эпизодов, которые можно подвести под данное определение, большинство из них было с участием Мародёров, лидер которых сейчас вытирал со лба пот. Гарри не сводил глаз с Омута памяти, и в нём всё сильней разгоралось любопытство… Что же именно Снейп так хотел от него скрыть? Серебристые блики дрожали на стене… Напряжённо думая, Гарри сделал один шаг к столу, потом другой. Может быть, мысли, которые Снейп так упорно прячет, имеют какое-то отношение к Отделу тайн? Гарри оглянулся. Теперь его сердце колотилось ещё быстрей и сильнее, чем раньше. Сколько времени понадобится Снейпу, чтобы вызволить Монтегю из туалета? Вернётся ли он после этого сразу к себе в кабинет или поведёт Монтегю в больничное крыло? Наверняка поведёт… Монтегю — капитан команды Слизерина по квиддичу, и Снейп наверняка захочет убедиться, что с ним всё в порядке. Гарри подошёл к столу вплотную и склонился над Омутом памяти, вглядываясь в его глубины. Помедлил, прислушиваясь, затем снова вынул палочку. И в кабинете, и в коридоре царила полная тишина. Он тихонько коснулся палочкой содержимого Омута. Серебряная субстанция внутри закружилась очень быстро. Гарри наклонился над ней и увидел, что она стала прозрачной. Он снова смотрел вниз, в какую-то комнату, словно бы через круглое окошко в потолке… Если он ничего не путал, это был Большой зал. Его дыхание уже затуманивало поверхность мыслей Снейпа… его волю будто парализовало… если он сделает то, к чему его так неодолимо тянет, это будет чистым безумием… он дрожал… Снейп мог вернуться в любой момент… Но Гарри подумал о рассерженной Чжоу, об издевательски ухмыляющемся Малфое, и в нём вспыхнула безрассудная решимость. Он набрал полную грудь воздуха и окунул лицо в мысли Снейпа. Пол кабинета тут же накренился, и Гарри полетел в Омут памяти головой вперёд. — ОУ! ЭТОГО НЕ БЫЛО! — А что, будешь говорить, что, если бы история не пошла по другому руслу, ты бы этого не сделал?! Чужие воспоминания — это чужие воспоминания. Вот тебе было бы приятно, если бы кто-то проник в твои самые сокровенные тайны? Без твоего ведома? Так почему же ты так относишься к чужим?! — возмутилась Лили. Он падал в холодной тьме, отчаянно кувыркаясь по дороге, и вдруг… Гарри стоял посреди Большого зала, но четыре факультетских стола куда-то пропали. Вместо них в зале было больше сотни отдельных парт, обращённых в одну сторону, и за всеми сидели ученики — низко склонив головы, они что-то писали на пергаментных свитках. Тишину нарушали только скрип перьев да редкий шелест поправляемого пергамента. Очевидно, здесь шёл экзамен. Солнечные лучи потоками струились через высокие окна на склонённые головы, которые на ярком свету отливали золотым, медным, каштановым… Гарри осторожно огляделся вокруг. Где-то здесь должен быть Снейп… ведь это его память… И он действительно был тут — за партой, прямо позади Гарри. Гарри смотрел как зачарованный. Снейп-подросток выглядел чахлым и нездоровым, словно деревце, выращенное в темноте. Его прямые сальные волосы подметали столешницу, от крючковатого носа до пергамента, на котором он строчил, было не больше полудюйма. Гарри зашёл к нему за спину и прочёл на экзаменационном листе заглавие: «Стандарты Обучения Волшебству. Защита от Тёмных искусств». — ОЙ!!!!! — единый возглас ужаса Мародёров, их жертвы и Лили, до которых дошло, что сейчас будет описано перед всеми… Джеймс как-то жалобно посмотрел на Снейпа, тот закусил губу и махнул рукой. — Не знаю, зачем понадобилось озвучивать ЭТО, но, наверное… зачем-то нужно, — процедил зельевар. …Стайка щебечущих девочек отделила Снейпа от Джеймса, Сириуса и Люпина, и Гарри, внедрившийся в её середину, старался не терять Снейпа из виду одновременно прислушиваясь к разговору, который вели между собой Джеймс и его друзья. — Тебе понравился десятый вопрос, Лунатик? — спросил Сириус, когда они вышли в вестибюль. — А как же, — весело отозвался Люпин. — «Назовите пять признаков, по которым можно узнать оборотня». Прекрасный вопрос. Некоторые слушатели рассмеялись, думая, что кто-кто, а уж Мародёры могли бы привести и больше, изучив приятеля, как никто… — …Скучно, — сказал Сириус. — Когда наконец будет полнолуние? — А я бы и без него обошёлся, — мрачно сказал Люпин из-за своей книги. — Между прочим, нам ещё трансфигурацию сдавать. Если тебе так скучно, можешь меня проверить. — И он протянул ему книгу. Но Сириус лишь презрительно хмыкнул. — Оставь себе, я всю эту чепуху наизусть знаю. — МИСТЕР БЛЭК! ЧТО Я СЛЫШУ? ТРАНСФИГУРАЦИЯ ДЛЯ ВАС — «ВСЯ ЭТА ЧЕПУХА»?! — Профессор, смилуйтесь, я это не серьёзно, — Сириус воздел руки кверху, надеясь, что МакГонагалл не станет расправляться с ним в самое ближайшее время… — Сейчас развлечёмся, Бродяга, — спокойно сказал Джеймс. — Гляди, кто там… Сириус повернул голову — и замер, как пёс, почуявший кролика. — Великолепно, — мягко сказал он. — Нюниус. Гарри обернулся и посмотрел в ту же сторону. Снейп около кустов только что поднялся на ноги и теперь прятал свои листки в сумку. Когда он вышел из тени и зашагал по лужайке, Сириус и Джеймс встали. Люпин и Хвост остались сидеть. Люпин по-прежнему смотрел в книгу, хотя его зрачки не двигались и между бровей пролегла едва заметная морщинка. Хвост переводил взгляд с Сириуса и Джеймса на Снейпа и обратно, и лицо его светилось жадным нетерпением. — Как дела, Нюниус? — громко сказал Джеймс. Снейп отреагировал так быстро, как будто ждал нападения: уронив сумку, он сунул руку в карман и уже доставал оттуда волшебную палочку, но тут Джеймс воскликнул: — Экспеллиармус! Палочка Снейпа подлетела вверх футов на двенадцать и шлёпнулась в траву позади него. Сириус рассмеялся отрывисто, словно залаял. — Импедимента! — сказал он, направив палочку на Снейпа, и Снейп, рванувшийся за своим оружием, упал ничком на полпути к нему. Гуляющие стали оборачиваться в их сторону. Некоторые ученики поднимались на ноги и подходили ближе. Одни смотрели на происходящее с неодобрением, другие — с удовольствием. Снейп, тяжело дыша, лежал на траве. Джеймс и Сириус приблизились к нему с поднятыми палочками; по дороге Джеймс поглядывал через плечо на девочек у озера. Хвост тоже поднялся на ноги и наблюдал за ними с жадным интересом — он даже отошёл от Люпина, чтобы лучше видеть. — Как прошёл экзамен, Нюнчик? — спросил Джеймс. — Я смотрел на него — он возил носом по пергаменту, — злорадно сказал Сириус. — Наверное, у него вся работа в жирных пятнах, так что ни слова не разберёшь! Кое-кто из зрителей засмеялся: Снейпа явно не любили. Хвост пронзительно захихикал. Снейп пытался встать, но заклятие ещё действовало, и он корчился, будто связанный невидимыми верёвками. — Вы у меня дождётесь! — выпалил он, глядя на Джеймса с откровенной ненавистью. — Дождётесь! — Дождёмся чего? — хладнокровно сказал Сириус. — Что ты хочешь сделать, Нюнчик, — вытереть о нас свой сопливый нос? Из уст Снейпа извергся поток ругани и проклятий, но его палочка лежала в трёх шагах от хозяина, и ничего не случилось. — Ну и грязный же у тебя язык, — презрительно сказал Джеймс. — Экскуро! Изо рта у Снейпа тут же полезла розовая мыльная пена, она покрыла его губы, и он задыхался в ней… — Возмутительно! — было всеобщее мнение. — А… Это было? — спросил Доулиш, глядя на действующих лиц. Те переглянулись и кивнули, но и без того было ясно: прошлое описывалось в точности так, как оно происходило. — Оставьте его в покое! Джеймс и Сириус оглянулись. Свободная рука Джеймса немедленно взлетела к волосам. Кричала одна из девочек у озера, с густыми тёмно-рыжими волосами до плеч и поразительно зелёными глазами миндалевидной формы — такими же, как у Гарри. Его мать. — Что, Эванс? — сказал Джеймс. Самый тембр его голоса вдруг изменился — он стал более глубоким и мелодичным, более взрослым. — Оставьте его в покое, — повторила Лили. Она смотрела на Джеймса с откровенной неприязнью. — Что он вам сделал? — Ну, — сказал Джеймс с видом человека, серьёзно обдумывающего заданный ему вопрос, — пожалуй, всё дело в самом факте его существования, если ты понимаешь, о чём я… — Не знаю, как мама, но я этого НЕ понимаю, — сказал Гарри, глядя на отца с выражением лица, которое никто даже не смог определить… — Просто возмутительно. Если бы ты назвал хоть одну мало-мальскую причину… — Гарри… — Папа. Все свидетели, — Гарри обвёл зал рукой, — здесь есть несколько человек, с которыми наши отношения далеки от дружеских. Вашу вражду с профессором Снейпом профессор Дамблдор сравнил с моими отношениями с Драко. Но вот только, если бы мне задали такой вопрос, я бы ответил: я не люблю Драко из-за того, что он засранец. За то, что он меня задел. За то, что он меня оскорбил. За то, что он так презрительно относится ко всем, кто не принадлежит к высшему кругу. За то, что он высмеивает Рона из-за его бедности. За то, что… За то, что у меня есть серьёзные — на взгляд подростка — причины ненавидеть другого подростка. За что я не люблю — не любил профессора Снейпа? За то, что он относился ко мне пристрастно, ко мне и к моему факультету, постоянно занижал наши оценки, снимал баллы, говорил неприятные вещи… За что я не люблю Тёмного Лорда? За то, что он убил моих родителей и пытался убить меня. За что я не любил лорда Малфоя? За то, что он некогда, как мне рассказывали, был правой рукой Тёмного Лорда, за то, что Драко так на него похож, за то, что… Я бы смог ответить по каждому из своих «недругов». Но ненавидеть и сживать человека со свету исключительно из-за «факта его существования»?! Я очень надеялся… Я… Я так гордился… А вы… — Гарри… — Нюниус. Жирные пятна. Охота, как… Охота на Гарри… Почему вы так ополчились против моего кузена, если сами вели себя даже хуже, чем он? …Джеймс тяжело вздохнул, повернулся к Снейпу и пробормотал контрзаклятие. — Ну вот, — сказал он, когда Снейп вновь с трудом поднялся на ноги, — тебе повезло, что Эванс оказалась поблизости, Нюниус… — Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок! Лили прищурилась. — Прекрасно, — спокойно сказала она. — В следующий раз я не стану вмешиваться. Кстати, на твоём месте я бы постирала подштанники, Нюниус. — Извинись перед Эванс! — заорал Джеймс, угрожающе направив на Снейпа палочку. — Я не хочу, чтобы ты заставлял его извиняться! — закричала Лили, обращаясь к Джеймсу. — Ты ничем не лучше его! — Что? — взвизгнул Джеймс. — Да я никогда в жизни не называл тебя… сама знаешь кем! — Ходить лохматым, как будто минуту назад свалился с метлы, выпендриваться с этим дурацким снитчем, шляться по коридорам и насылать заклятия на всех, кто тебе не нравится, только потому, что ты от природы… Непонятно, как твоя метла ещё поднимает в воздух твою чугунную башку! Меня от тебя тошнит! Она круто развернулась и быстро зашагала прочь. — А вы за что обидели мисс Эванс, Северус? — спросила Минерва, глядя на зельевара. Тот сидел, рассматривая свою обувь. — Я был в бешенстве оттого, что оказался не в состоянии самостоятельно дать отпор и стал объектом спасения, — пробормотал он. — Это было унизительно, я едва соображал, что происходит, что я говорю… Но впоследствии я извинился… — Эванс! — крикнул Джеймс ей вслед. — Погоди, Эванс! Но она так и не обернулась — Какая муха её укусила? — сказал Джеймс, безуспешно пытаясь сделать вид, что ответ на этот вопрос его вовсе не интересует. — Сдаётся мне, она считает тебя немножко зазнайкой, дружище, — сказал Сириус. — Ну ладно. — В голосе Джеймса зазвенела обида. — Ладно же… Опять вспыхнул яркий свет, и Снейп снова повис в воздухе вниз головой. — Кто хочет посмотреть, как я сниму с Нюниуса подштанники? Но Гарри так и не узнал, выполнил ли Джеймс свою угрозу. Кто-то словно щипцами сжал ему руку чуть повыше локтя. Едва не вскрикнув от боли, Гарри обернулся — и, к своему величайшему ужасу, увидел позади себя другого, взрослого Снейпа с побелевшим от ярости лицом. — Развлекаетесь? Гарри почувствовал, что его поднимают в воздух; летний день вокруг него растаял, как дымка. Он летел вверх сквозь ледяную тьму, и рука Снейпа по-прежнему не отпускала его. Потом у Гарри на секунду захватило дух, как после головокружительного сальто-мортале, его ноги ударились о каменный пол Снейповского подземелья, и он снова очутился в сегодняшнем дне, рядом с Омутом памяти, стоящим на столе в полутёмном кабинете преподавателя зельеварения. — Итак, — сказал Снейп, сжимая руку Гарри так крепко, что она начала неметь. — Итак… вам понравилось, Поттер? — Н-нет, — ответил Гарри, пытаясь высвободить руку. Ему стало страшно: губы у Снейпа дрожали, лицо побелело, зубы оскалились. — Приятным человеком был твой отец, правда? — сказал Снейп, встряхнув Гарри так сильно, что у того очки съехали на нос. — Я… я не… Снейп изо всей силы оттолкнул его от себя. Гарри упал и больно ударился о каменный пол. — Не вздумай рассказать кому-нибудь о том, что ты видел! — прорычал Снейп. — Нет-нет, — пробормотал Гарри, поднимаясь на ноги и стараясь держаться от Снейпа как можно дальше. — Конечно, я никому… — Вон отсюда! И чтоб духу твоего здесь больше не было! Гарри опрометью кинулся к двери, и у него над головой лопнула банка с сушёными тараканами. Он рывком распахнул дверь и бросился бежать по коридору. Остановился он только тогда, когда между ним и Снейпом пролегли три этажа. Тяжело дыша, он прислонился к стене и стал растирать руку, на которой обещал вскочить огромный синяк. У него не было никакого желания возвращаться в Гриффиндорскую башню так рано и рассказывать Рону и Гермионе о своём приключении. Гарри был страшно расстроен и выбит из колеи вовсе не потому, что на него накричали и швырнули ему вслед банку с тараканами. Дело было в том, что он знал, каково это, когда тебя унижают на глазах у посторонних. Он точно знал, что чувствовал Снейп, когда его отец издевался над ним, и, если судить по увиденному им в Омуте памяти, Снейп отнюдь не преувеличивал, называя его отца высокомерным хвастуном и позёром. — Теперь вы понимаете, что от вас могут что-то скрывать для того, чтобы уберечь от таких потрясений? — спросил Флитвик, глядя на Гарри, который раскачивался из стороны в сторону, не глядя ни на кого из участников описанных событий. Сириус хотел было что-то сказать, но до него тут же дошло, что это станет совершенно излишним и приведёт его крестника в ещё худшее состояние. — Боюсь, что… Уважаемая Магия! Настоятельная просьба перенести дочитывание книги до завтра, в Зале присутствуют лица, которым… — Просьба принимается. Отдыхайте.