Варсус тяжело вздохнул про себя. «Этого ещё на хватало», — подумал он, даже не пытаясь придать лицу более-менее дружелюбное выражение.
— Нет, это ты всё-таки следишь за мной! — резко бросил парень. Со вчерашнего дня в раздражающем страже мрака изменилась только одежда: бархатно-чёрная рубашка будто поглощала солнечный свет, пуговицы на рукавах не то были расстёгнуты, не то и вовсе отсутствовали, и мягкая ткань немного прикрывала кисти рук, а ноги были идеально обтянуты чёрными джинсами со сверкающей серебром пряжкой ремня. Волосы всё так же обрамляли уже привычно улыбавшееся бледное лицо. Где-то на краю сознания промелькнула мысль о привлекательности стража, но Варсус тут же отбросил её, как бросают фантик от конфеты в первую попавшуюся урну.
— Ты можешь, конечно, так думать, если очень хочешь, — сказал Адонис, ничуть не расстроившись из-за эмоций бывшего светлого. — Но на твоём месте я бы лучше поразмыслил вот о чём: что, если это судьба так упорно заставляет нас встретиться?
— И что дальше? — рассеянно спросил Варсус. Мысли невольно возвращались к столкновению с Дафной. «Судьба, говоришь? Тогда как объяснить это?»
— Боюсь, ничего нельзя изменить, — картинно вздохнул страж, на миг опустил глаза, но тут же стал всматриваться в лицо парня с повышенным вниманием.
— Тебе придётся собрать всё своё мужество в кулак и стать моим другом, — заявил Адонис после короткой паузы, сделав несколько шагов навстречу. И что это за привычка постоянно приближаться?
Варсус даже подавился воздухом от возмущения. «Да кем он себя возомнил в самом-то деле?» Конечно, он обещал встретиться ещё раз и даже почему-то ждал этой встречи с той минуты, как они вчера расстались, хоть не хотел признаваться в этом даже себе, но ведь это ничего не значит! Он точно не будет другом тёмного стража. Просто хотел разобраться во всём, да и только.
— А не то что? — вызывающе спросил Варсус, сложив руки на груди, будто пытаясь закрыться от напористого собеседника. Упрямый взгляд пронизывающих глаз столкнулся с внимательным весёлым взглядом, мир будто застыл на миг, нетерпеливо наблюдая за тихим сражением, оборона стремительно рушилась, и Адонис сдался первым, сморгнув наваждение.
— Возможно, ты упустишь лучшее, что могло быть в твоей жизни, — сказал он, и лицо озарила мечтательная полуулыбка. — Так что сейчас ты пойдёшь и проведёшь со мной время.
В каждой чёрточке лица, в каждой линии тела стража вдруг появилось что-то хищное и тёмное. В мышцах чувствовалось напряжение, словно он зверь, готовый к прыжку. Зверь гибкий, манящий и смертельно опасный, к которому хочется протянуть руку, чтобы едва заметно коснуться, просто ради интереса, хотя знаешь, что не стоит гладить даже по шерсти. Варсусу было не страшно, он замер в терпеливом ожидании дальнейших действий парня и, криво улыбнувшись, решительно бросил:
— Заставь.
Адонис будто бы только и ждал этих слов, потому что его лицо лучилось ликованием. Он вдруг оказался непозволительно близко и, схватив упрямца за предплечье, потащил его за собой. От неожиданности Варсус даже не стал сопротивляться.
Пока один страж позволял себя куда-то тащить, а другой, не замолкая, что-то вещал, кто-то будто бы шёл следом. Варсуса не покидало это чувство, он даже хотел озвучить его, когда его буквально затолкали во внезапно возникшее кафе. Дверь захлопнулась, но ощущение постороннего следящего взгляда никуда не делось. Напротив, Варсус чувствовал, что, оставаясь на месте, только облегчает задачу неизвестному врагу.
Неужели всё-таки ловушка? Варсус с подозрением смотрел на своего спутника. Так хорошо отыгрывает. Но почему нельзя было затащить его в ближайший переулок? Что за цирк?
Заметив перемены в настроении уже было немного расслабившегося парня, Адонис немного неуверенно спросил:
— Тебе здесь не нравится? Если хочешь, мы можем...
— Хватит, — слишком грубо сказал Варсус. — Что происходит? Зачем всё это?
— Я, кажется, сказал уже несколько раз, я... — зло прищурившись, ответил Адонис.
— Я слышал, а теперь можешь сказать правду, — продолжал напирать бывшей страж света. Он начинал всё сильнее злиться, хотя всего несколько минут назад почти поверил в нежданную искренность. — Пока мы шли, я чувствовал: за нами следили. Попробуй убедить меня в том, что ты здесь ни при чём.
Вдруг показалось, что на лице темноволосого появилась неясная тень печали. Он даже не пытался в очередной раз отшутиться, и Варсусу стало немного не по себе. Адонис порывисто подался вперёд для ответа, когда возле столика внезапно возникла молоденькая официантка в короткой юбке и едва не спросила про заказ, но, увидев две пары рассерженных глаз, невнятно пропищала, что подойдёт позже и спешно ретировалась. Через мгновенье о ней уже забыли. И снова взгляд глаза в глаза; и темнота, струящаяся где-то в груди; нескрываемая ярость, тлеющая и вспыхивающая снова; слова, перекатывающиеся на языке, спешащие загореться на губах и сорваться с них.
— В жизни не встречал человека, более упрямого! — в сердцах воскликнул тёмный страж, тугим клубком его сковывало напряжение, голос звучал то неприлично громко, то неожиданно тихо в конце. — Что, чёрт возьми, я должен сделать, чтобы ты поверил, что я тебе не враг?
Варсус продолжал мрачно смотреть в лицо напротив, не издавая ни слова. Тревожный колокольчик в голове как будто на время замолк, и стража охватило робкое сомнение в справедливости своего обвинения. Он снова напряжённо думал и молчал. Гнетущая тишина затягивалась, будто бы даже воздух ждал ответа, и Варсус первым отвёл взгляд.
— Послушай, я не знаю, следит ли кто-то за тобой и кому ты там нужен, — чуть более спокойной продолжал страж, не дождавшись ответа, — но я к этому точно не причастен. Хочешь — можем уйти отсюда хоть сейчас. Только поверь мне.
Огорчённое лицо, такое искреннее в своей мольбе. Тонкая линия сомкнутых губ. Едва слышно, но внезапно оглушительно:
— Пожалуйста.
Варсуса даже передёрнуло: так странно было слышать эти слова. И странно верить. Чудовищно тяжело, казалось, отвечать на умоляющий взгляд серых глаз. С унынием Варсус вспомнил другие глаза и лицо, такое непохожее, привычное, прекрасное, никогда не жаждавшее его взгляда и слов. И снова боль где-то в порочном сердце, уже не так сильно, как раньше, но всё ещё тягуче и безысходно.
— Возможно, я был неправ и... — слова давались с трудом. В горле будто бы пересохло. Взгляд судорожно выхватывал части окружения. Адонис не торопил и даже не двигался, но постепенно на его лице расцветало облегчение, когда Варсус плюнул на так и не удавшееся полноценное извинение и неуверенно протянул стражу руку.
— Мир? — только и сказал пастушок.
Просиявший Адонис коротко пожал руку, расслабленно откинулся на спинку стула и, как бы между прочим, напомнил:
— Мы, кстати, ещё не сделали заказ, — и напряжение сдулось, как воздушный шарик.
***
Когда вернулся уставший и грязный Мефодий, Дафна лениво ковырялась вилкой в остывшем ужине, едва ли ещё помня о том, что нужно поесть. Депресняк затерялся где-то в глубине квартиры, подозрительно не привлекая к себе внимания, что было очень даже кстати.
— Я видела его сегодня, — полушёпотом сказала светлая, продолжая отрешённо смотреть перед собой, как только Буслаев пересёк порог кухни. И, будто одного раза было недостаточно, повторила: — Я видела его, представляешь?
Назойливо, шумно тикали настенные часы. Солнце прощально подсвечивало вечерние облака, создавало в комнате особую атмосферу. Чёрные пятна ворон рассыпались по высоте далёких крыш и тревожно кричали. Лёгкий привкус невысказанных эмоций неприятно горчил на языке. Прохлада открытых окон осторожно касалась кожи, оставляя россыпи мелких мурашек. Златокрылый аккуратно опустился на стул рядом с девушкой. От него пахло потом и хвоей, а на руках алело несколько мелких царапин. Не нужно было слышать имя, чтобы понять, в чём дело.
— Я думал, Варсус остался в прошлом, — с нотками недовольства сказал страж.
— Я знаю, просто... — начала Дафна, путаясь в собственных мыслях. — Мы столкнулись случайно. Депресняк, как обычно, решил устроить побег в самый неподходящий момент, а Варсуса и след простыл.
— Тогда я не понимаю, в чём дело, – как-то глупо и всё так же недовольно сказал Буслаев. Он предпочёл бы видеть Дафну в приподнятом настроении, с распростёртыми объятиями и дальше по списку. Эмоций девушки из-за какого-то там Варсуса он совершенно не понимал и понимать не хотел.
— Он узнал меня, Меф. Почти уверена, что узнал, — взволнованно сказала Дафна, за ненадобностью отбросив столовый прибор и всматриваясь в стража, будто надеясь прочитать что-то в глубине его зрачков. Что именно, она не знала сама.
Мефодий осуждающе смотрел на Дафну. Он правда надеялся, что соперник, которым подсознательно считался Варсус, наконец-то забыт его возлюбленной, которая обычно о нём не напоминала. Маленький червячок ревности снова стал шевелиться в душе, услужливо подкидывая мысль о том, что Дафна в тайне думала о враге всё это время. Вспоминала ли она Варсуса между поцелуями? Представляла ли, каково было бы целоваться с ним?
— Ты знаешь, что это невозможно, — вкрадчиво сказал он. Обсуждать парня не хотелось. Ни капли. Но в открытую выразить свои эмоции он не мог. — Варсус, которого я знал, не смог бы так просто пройти, не сомневайся.
— Да знаю я, знаю, — нетерпеливо бросила Дафна. Она уже начинала сомневаться, что стоило начинать этот разговор. Но слова будто бы сами рвались наружу. — Но не могу отделаться от этого чувства. Он выглядел не таким каким-то... Как будто несчастным.
Буслаев шумно выдохнул, чуть наклонившись вперёд.
— Мало ли какие проблемы бывают в лопухоидной жизни, — грубовато сказал он. — Его счастье не твоя забота. Тем более не стоит убиваться из-за того, о чём точно не знаешь.
Страж света положил руку на колено Дафны и попытался посмотреть более мягко. Светлая тихо вздохнула и опустила под стол свою тонкую кисть, чтобы их пальцы переплелись. Чужое тепло разливалось по клеточкам тела.
— Я так устал, — продолжал златокрылый в надежде, что тема закрыта и можно вернуться к чему-то более интересному. — Надо сходить в душ. Не составишь мне компанию?
Дафна в который раз поразилась чуткости собственного парня, а точней её тотальному отсутствию. Если любят несмотря на недостатки, то светлая в этом точно преуспела. На душе было неспокойно. Стойкое ощущение неминуемой беды не желало оставлять девушку, но делиться этим с Мефодием она не решилась: всё равно не поймёт. Оставалось отрицательно покачать головой, увидеть, как Буслаев пожимает плечами, поднимается и уходит.
Отдалённый шум воды. И снова часы в тишине. Тик-так. И снова мысли об одном и том же в попытке найти ответы. Тик-так. Краешком сознания понимая, что Мефодий должен быть прав. Тик-так. Непреодолимое желание увидеть Варсуса ещё раз. На этот раз по-нормальному. Тик-так, тик-так, тик-так...
***
Говорить с ним было неожиданно приятно и спокойно. Варсус уже успел забыть, как это. Острая кромка льда на его сердце не растаяла, не рассыпалась, нет, но, казалось, дала тончайшую трещину. Солнечный свет по-прежнему выжигал глаза, отталкивал, но так невыразимо прекрасно ложился на смоляные волосы. Косматое одиночество свернулось в клубочек и на время притихло, щекоча своей жёсткой шерстью.
Прощальное рукопожатие вышло долгим и немного неловким и обжигало руку. Непривычное чувство наполненности охватило Варсуса. Когда он остался один, вскоре почувствовал никотиновую ломку. Огонёк зажигалки коротко вспыхнул, и парень начал вдыхать сигаретный дым, на миг прикрыв глаза от удовольствия. В голове была беспредельная пустота, только отзвуки бархатного голоса всё не хотели исчезнуть. Эфемерное неясное чувство в груди слегка беспокоило: страж никак не мог понять его природу. Было хорошо и радостно, и даже дарх не пытался туже затянуть свою цепь или ранить кожу.
Резкий удар в затылок произошёл слишком быстро. Сверкающей кометой сигарета выскользнула из пальцев Варсуса, повалившегося на колени, тут же отозвавшиеся режущей болью. Подставленные вовремя ладони жгло из-за счёсанной кожи. Следующий удар пришёлся по лицу и растёкся кровью. Раскатистый хриплый смех был последним, что слышал юноша до того, как начал погружаться в липкую темноту.
