***
Ровно в назначенное время он уже был на месте, нервно поглядывая на часы. Где же она? В очередной раз подняв взгляд, он увидел, как в паре метров от него возникла девушка. Варсус, кажется, даже не моргал, как приговора, ожидая её слов, эмоций, чего угодно, кроме этого лица, которое не выражало ничего. Когда, спустя минуту, Дафна обвила его своими руками, лицом уткнувшись в грудь, страж даже не сразу осознал это. Сердце отчего-то заколотилось так громко, что он до дрожи боялся, что она заметит. Он поднял подрагивающие руки, но так и не решился сомкнуть их на чужой спине. Из горла вырвался судорожный выдох. Тепло. Будто солнце впервые решило посветить и для него. Если это было сном, Варсус хотел бы больше не просыпаться. — Я скучала по тебе, — резко отстранившись, сказала Дафна, тут же прикрыв рот рукой, будто это могло как-то помешать сказать больше глупостей. Лёгкое напряжение в плечах, глаза, опущенные в пол… Она в мелочах продумала с десяток вариантов того, как можно было начать разговор. Но, увидев тревогу в чужих глазах и, может, только почудившееся ей тепло, она разом забыла все формулировки. Варсус почувствовал охватившую его лёгкую волну нежности, но, казалось, не мог произнести ни слова. Будто то волшебное, хрупкое, внезапно возникшее между ними, от этого рухнет. Но Дафна уже выжидающе смотрела на него, заставляя стража прочистить горло и наконец сказать хоть что-нибудь. Губы почти начали расплываться в улыбке, когда он понял. Понял, кто перед ним и что из этого не выйдет ничего хорошего. Она не для него. Не стоит показывать никому не нужные чувства. — Ты ведь не поэтому пришла, да? — слишком отрывисто и холодно. Актёр из него, конечно, такой себе, понял Варсус, надо будет поработать над этим. — Или Буслаев перестал удовлетворять? Слова вырвались из тёмного мимо воли, исказив хорошенькое лицо светлой тенью обиды и непонимания. Голубые глаза сузились, будто надеясь рассмотреть что-то в его зрачках, в глубине его тёмной души. Варсус невольно поёжился от этого взгляда. Хотелось забрать слова обратно. Хотелось сократить расстояние и снова почувствовать её клеточками тела. Осторожно коснуться линии сомкнутых губ. Что она хотела увидеть? Как низко он пал? Прямой протяжённый взгляд обезоруживал. Гордо вздёрнув подбородок, Дафна наконец ответила: — Можешь попрактиковаться в остроумии с кем-нибудь другим, — резкие слова рассекали воздух. — Все будто скрывают от меня тайну. Я не уйду, пока не узнаю правду. Сложенные на груди руки, словно девушка готова к новой атаке. Лёгкое напряжение в фигуре и серьёзность во взгляде не давали сомневаться в правдивости её слов. Варсус выдохнул. Чуть более громко, чем следовало. — Не понимаю, о чём ты, — не изменившись в лице, сказал он. — Я пропустил всемирный заговор? Тёмный смотрел на Дафну с недоумением и лёгкой усмешкой. — В тот день, когда… — девушка прервала сама себя, нервно сглотнув, будто сомневалась в том, что хотела сказать, но быстро вернула себе уверенность, — когда ты перестал быть стражем, произошло кое-что ещё. Ты стал практически лопухоидом и получил новые воспоминания. До недавнего времени я не сомневалась, что это так, но… — Реальность оказалась не такой радужной? — со сквозившим в голосе отвращением спросил Варсус. — Я ничего не понимаю, — светлая сделала вид, что не замечала эмоций бывшего друга. — Как ты стал тёмным? Ответом была только горькая усмешка. Не в силах дальше выдерживать пристальный взгляд, Варсус отвернулся, разглядывая осколок неба в пышной древесной кроне. Молчание непозволительно затягивалось. Страж почти чувствовал, как девушка начинает терять терпение. Слова, как на зло, путались в голове, не в состоянии сложиться в более-менее адекватный ответ. Внезапно он почувствовал опустошение и лёгкую усталость. Неужели ей так интересно? Взгляд стража вновь блуждал по лицу Дафны, надеясь прочитать на нём ответ на свой вопрос, хоть что-нибудь, что помогло бы понять, что, чёрт возьми, происходит. — Всё было ради этого, правда? — с непонятной для себя горечью произнёс Варсус. Но разве он мог ожидать другого? Вряд ли она могла спросить его, как дела. Дафна продолжала сверлить его взглядом, будто ожидая, что он сдастся и всё расскажет. — Если любишь истории про бедных несчастных мальчиков, ступивших на путь зла, — читай книжки. Пронзительные голубые глаза смотрели с сочувствием и, кажется — только кажется! — пониманием. Павший светлый не знал, чего хочет больше: злиться или расплакаться, опустив свою голову на чьё-то плечо, позволяя мягкости чужой одежды впитывать его боль, имеющую солоноватый вкус. Никто не мог это увидеть, но сейчас для него Дафна словно сияла. На него давно не смотрели по-доброму. Варсус терялся под этим взглядом, совершенно не понимая его. Обнажить гримасу боли, вытащить наружу обычно скрываемое — что может быть приятней? Он почти засмеялся от собственных желаний, отражающих только его слабость. Страж без сожаленья отгонял непрошенные мысли. Дафна продолжала ждать ответ, заставляя Варсуса мысленно возвращаться в тот день. — И всё же, что произошло? — не собиралась сдаваться девушка. — И как ты всё вспомнил? Тёмный непроизвольно провернул кольцо на указательном пальце в два оборота. Он уже начинал жалеть, что согласился прийти. В чём смысл? И почему это так важно для неё? — Скажем так, у меня есть свои секреты, — будто нехотя, бросил он. — Что до моего становления тёмным стражем… Знаешь, что такое быть полностью отрезанным от света? Лишённым главного, что у тебя было? По мере того, как Варсус говорил, его слова начали приобретать истерические нотки. Дафна слегла опешила от такой эмоциональности, но тёмный продолжал: — Я просто не мог лишиться всего, не мог уподобиться смертным, — сказал он. — Я не они, понимаешь? — Но так ты… — Дафна, кажется, растеряла весь свой словарный запас. Где-то на фоне гонял голубей Депресняк, но она о нём уже успела забыть. — Обрекаю себя на вечные муки в недрах Тартара? — зло бросил страж. После секундного промедления светлая коротко кивнула. Варсус улыбался болезненно и полубезумно. От жалости в глазах девушки начинало тошнить. Кем она себя возомнила в конце-то концов? Тёмный не собирался умирать в ближайшие тысячи лет. Что же касается Тартара, он о нём даже не думал. Не считал нужным ползти на коленях просить прощения у света и проживать пустую лопухоидную жизнь из страха перед тем, что будет после. И разве не лицемерен тот свет, который делает добро из страха? Страха, что не возьмут в Эдем, что почернеют перья, что другие светлые будут косо смотреть… «Вот он, ваш свет, да?» — с мрачным восторгом думал Варсус, чувствуя превосходство. Дафна нервно моргала, не зная, что ответить. Пришло время поменяться ролями, и теперь она терялась от чужого взгляда. Она несколько раз глупо открывала рот, как рыба. Но звуки так и не вырывались из него. Тьма в глазах парня казалась ей почти осязаемой, но вместо того, чтобы пугать, что-то неумолимо тянуло её к нему. — Ты изменился, — светлая совершенно не знала, зачем произнесла это. Просто её разрозненные мысли наконец стали принимать форму. Сердце сжималось от неясной тоски, потому что Дафна почти чувствовала его боль. В голове зародилась наивная мысль, что ещё можно что-то изменить. «И много ты знаешь тёмных, которым удалось вернуться к свету?» — с насмешкой спросил внутренний голос. «Только одного, но…» — пыталась спорить девушка. «Но ты сама прекрасно понимаешь, что он даже не был до конца тёмным. И в его дархе не было ни одного эйдоса», — продолжал смеяться голос. Дафна тяжело вздохнула про себя, вновь собираясь открыть рот, чтобы что-то сказать. Мелодия мобильного телефона нарочито громко нарушила молчание между ними. На экране высветилось знакомое имя. С неприкрытой досадой светлая нажала на кнопку, чтобы принять вызов. На неё сразу обрушились вопросы. Дафна слегка поморщилась от неудовольствия. Варсус с насмешкой наблюдал, как убедительно светлая врёт своему парню о собственном времяпрепровождении. Неужели кто-то не боится, что перья почернеют? Как только разговор был окончен и телефон был благополучно заброшен в недра рюкзака, страж наконец смог озвучить рвущийся наружу вопрос. — Так ты ничего ему не сказала? — ехидно спросил он. — Думал, у вас более м-м-м… доверительные отношения. Внезапно Дафна вспыхнула. Потому что в глубине души понимала, что он был прав. Она не должна была врать Мефодию, проводя время с другим. Но она же не сделала ничего страшного! — Это тебя не касается, — отрезала светлая. — Пусть так, — сказал Варсус. — В любом случае ты получила ответ на свой вопрос и можешь бежать к своему жениху. Он ведь этого хотел? Он был невыносим. Так думала Дафна, пока сам страж чувствовал только неясную тоску и усталость. Всё как-то глупо и совершенно бессмысленно. Но никто и не мог ожидать другого. — Но я ещё не закончила, — пыталась возразить девушка. — Я так много не знаю… — Зато я уже закончил, — холодно бросил тёмный и хотел было развернуться и уйти, когда Дафна спросила, смогут ли они увидеться снова. Когда-нибудь. Будто нехотя, Варсус назвал свой адрес, прекрасно понимая, что никто и не подумает воспользоваться этой информацией, и наконец пошёл, даже не зная, куда направляется. Только бы исчезнуть отсюда. Он несколько раз давил в себе порыв повернуться и взглянуть на светлую в последний раз. Всё-таки он по ней скучал, понял страж. Смотрела ли она ему вслед? Он уже не узнает. Дафна рассеянно держала в руках активно сопротивляющегося Депресняка. Вверх ногами. Было… немного странно. Нельзя сказать, что разговор изменил многое. У неё всё ещё было много вопросов. Но теперь она точно знала, что он стал таким, потому что не видел другого выхода. И что ему больно. Но должна ли она думать об этом? Наконец приведя кота в нормальное положение, она виновато улыбнулась и пообещала искупить свою вину порцией серной кислоты. Но милый питомец не понимал щедрости и плотоядно смотрел на стайку голубей, дерущихся с бомжом за хлеб. Дома ждал Буслаев. Кажется, у них было очередное сверхважное дело с нежитью. Она даже не вслушивалась. Мысли были слишком заняты другим. По официальной версии она сейчас выгуливала Депресняка и могла ещё немного задержаться. Дышалось сегодня хорошо, насколько это вообще возможно для Москвы. Дафна мягко коснулась медальона на шее, борясь с желанием материализовать крылья. В последнее время было как-то не до полётов, а теперь вдруг захотелось ощутить потоки воздуха под упругими перьями. Но Мефодий ждал, и она не могла тратить время ещё и на это.***
На город неспешно опускалась ночь. Её рваные края небрежно натягивались на многоэтажки. В отсутствие солнца температура воздуха стремительно падала. Холод гулял под одеждой и пересчитывал рёбра. Из темноты на стража смотрела только драная белая кошка, перемазанная чёрным. Варсус нервно вертел в руках так и не зажжённую сигарету и, словно застыв, смотрел перед собой. Фрагменты реальности отступали, позволяя ему направить взгляд куда-то вглубь, всецело находясь в другом мире. Мире своих мыслей и эмоций. Неозвученных вопросов. В последнее время воронка событий постепенно закручивалась, словно он герой какого-то фильма, что так любят смотреть лопухоиды. Варсус не знал, чего ждать и что делать. Кошка зацепила хвостом что-то в его душе, когда стала тереться о его ноги. Страж чувствовал лёгкое отвращение и некоторое родство, заставляющее протягивать руку, но так и не решился потрогать спутанность шерсти. Изредка кошка поднимала свой взгляд, но отчего-то не мяукала, словно не хотела разбить безмолвие, которое было сейчас хрустальным. Варсус в очередной раз глубоко вдохнул вечерний воздух. Веки немного подрагивали. Глаза закрывались. Мир начинал размываться, а звуки, напротив, становились более пронзительными. Кажется, он слышал чьи-то шаги и хрипы ворона. Страж представлял, как опустится в мягкость постели. Резко развернувшись, он зашагал домой. За спиною висела тишина. В голове было пусто. За день он устал обо всём думать. Коснувшись дверной ручки, он обернулся. Кошки не было.