Бесконечное падение

      Облачённый в мятую домашнюю одежду Варсус задумчиво сидел в гостиной, держа в руках уже нагревшийся от его рук комок пледа, когда в соседней комнате что-то резко нарушило тишину. Моргнув, страж несколько секунд смотрел в сторону источника звука. Помедлив, он всё же решил двинуться в комнату, которую теперь занимала Дафна.       Потиравшая одной кистью глаза девушка сидела там, где он совсем недавно её оставил, сжимая второй рукой продолжавший истерику телефон. Она слегла щурилась от бьющего в глаза света экрана и выглядела не вполне опомнившейся ото сна. Звук прекратился, но тут же возник снова, заставляя всё же принять вызов. Приложив трубку к уху, она немного нервно отбросила с лица волосы.       Варсус застыл в дверях, не решаясь сделать ещё один шаг, но и не желая уходить. Сомнений в личности звонившего не было. Было интересно, произойдёт ли занимательный спектакль и не бросится ли светлая к своему благоверному. Тёмный вдруг представил, как Буслаев прибегает спасать от него девушку и потом…       — Да? — подчёркнуто беззаботно попыталась сказать Дафна. С другой стороны последовал явно беспокойный ответ, и по лицу девушки прошла еле уловимая волна эмоций, которые Варсус не разобрал бы и при включённом свете. Дафна будто бы подобралась, готовясь к обороне. Она пока не замечала протянувшуюся из дверного проёма тень. — Всё в порядке, — сказала она успокаивающим тоном, — я просто зашла к Варсусу.       Повисло напряжённое молчание. Пастушок почти слышал, как в голове у Мефодия срабатывает нехитрый механизм. Усмехнувшись про себя, тёмный уставился в потолок.       — Он не собирается… — после непродолжительной паузы недовольно начала светлая, крепче сжав телефон. — Что?! — Дафна даже вскочила от переполнявших её эмоций, начав ходить по комнате и наконец заметив Варсуса. Тут она немного попыталась взять себя в руки, но собеседник явно мешал покою и умиротворению. Сжав губы, она отвернулась, бросив предупредительный взгляд на стража. — Ты правда так думаешь?.. Неважно, со мной всё в порядке, я вернусь завтра, и мы поговорим. А теперь мне пора, потому что невежливо быть в гостях и мешать людям спать телефонными звонками! — отрезала светлая и резко нажала на кнопку завершения, кажется, даже выдохнув, как после физической нагрузки.       На экране тут же зажглась картинка нового входящего, на что Дафна только выключила звук и отложила телефон в сторону, плюхнувшись на кровать. Смотреть на Варсуса она избегала, явно что-то обдумывая. Простояв несколько секунд и решив, что девушка собирается дальше спать, он удалился обратно в гостиную, снова вернувшись к увлекательному занятию смотрения в темноту окна, собираясь расстелить диван и тоже провалиться в сон. Когда он присел, лёгкая улыбка всё же тронула уголок губ.       Вокруг снова было странно-тихо. И эту странность он не мог объяснить сам себе. В конце-то концов у него дома тихо было всегда. Несколько минут спустя Варсус уловил признаки движения, но не поворачивал голову, пока светлая не опустилась на диван рядом с ним, на самом краю, будто присела на минутку перевести дух, но вот-вот вскочит и ускользнёт от него. Тишина царапнула что-то внутри. Встретившись глазами, они отвернулись, продолжая безмолвие. Варсус внутренне напрягся, не решаясь разомкнуть губы. Дафна поправляла и так поправленные волосы. Темнота за окном совсем сгустилась. Время неумолимо приближалось к полуночи.       — Тебе нужно поспать, — наконец сказал Варсус, легонько стуча пальцами по пледу.       — Тебе тоже.       Никто не сдвинулся с места. Тишина царапалась всё сильней.       Бывший светлый от нечего делать продолжил мучить плед, словно тот был какой-то зверушкой, а сам страж — мальчиком с садистскими наклонностями. Ему некуда было деть руки, себя, свои чёртовы эмоции и эту дурацкую ночь. Неправильную, потому что Дафна не должна была быть здесь. Обманчивую, потому что будто что-то обещала, но очевидно не обещала вовсе. Варсус готовился к разговору весь день. В каждом жесте, каждой улыбке, каждой незначащей фразе он чувствовал её нетерпение, надвигающийся миг откровения, грозивший что-то с ним сделать. Начинало казаться, что стоит заговорить самому, чтобы наконец покончить со всем этим, чтобы не растягивать ожидание, как жевательную резинку, и всё же ему нужно было, чтобы она начала. Услышать вопрос.       Судя по звукам, Дафна повозилась, устраиваясь поудобней. Он не понимал, отчего она медлит.       — Не хочешь рассказать, почему скрывала от Буслаева, что пошла ко мне? — вздохнув, сказал Варсус тоном, как будто спрашивал о погоде.       — Он был бы против, особенно, если бы я сказала, что хочу идти одна, — с лёгким упрямством в голосе ответила Дафна, глядя в его профиль. — А мне нужно было пойти самой.       — Не боишься, что он был бы прав? — с насмешкой проронил пастушок, встретившись с ней взглядом, ловя себя на том, что всерьёз страшится ответа на свой вопрос. — Что тёмный страж Варсус сделает с тобой всё, о чём он думает?       Дафна только фыркнула, поднимаясь на колени и разворачиваясь к стражу, слегка раскинув руки. Было в ней в этот момент что-то еле уловимо смешное, какая-то лёгкость, вызывавшая внезапную нежность.       — Попробуй, — с вызовом сказала светлая, вздёрнув подбородок, сверля собеседника взглядом. — Ну же. Я здесь, прямо перед тобой.       Она дерзко застыла в этой своей позе, не желая отменять вызов. Варсус долго смотрел ей глаза в глаза, пока наконец не отвёл взгляд. Дафна опустилась обратно.       Было ли дело в этой особой вязкости ночи, в этой насыщенности дня, выжавшей все силы, или в смутном не осознании даже, а его отголоске, тени, засноняющей вид, но отчего-то говорить было сложнее, не так, как при солнечном свете. Дафна крутила в голове последние события. Ей было много: впечатлений, слов, Варсуса — её самой во всём этом. Ей нужно было ненадолго остановиться. Выдохнуть и нащупать это эфемерное что-то в груди, чему она не могла дать имени. Она снова вернула взгляд к стражу мрака, скользя вниз от лица до его утончённых рук.       Всё-таки она не могла останавливаться, когда он наконец-то прямо перед ней.       А в ночи и правда что-то было. Иначе почему вдруг показалось, что не было всего того времени, когда она думала, что он её не помнит? Что она всё-таки знает того, кто сидел перед ней? Светлая напомнила себе не строить иллюзий, наконец беря себя в руки, чтобы разлепить губы, возвращая уверенность в голос.       — Теперь ты расскажешь? — спросила Дафна, впившись взглядом в его лицо.       — О чём?       — Ну-у, — протянула светлая, — можешь начать с того, как ты всё вспомнил. Или не забывал? Я думала, Мамзелькина…       Дафна припоминала те обрывки информации, которые ей когда-то скормили, задумавшись, а могло ли это быть неправдой?       — Придумала мне новую жизнь, — с нотками презрения закончил за неё Варсус. — Проклятая старуха. Не знаю, что тебе рассказали, но меня и правда лишили моих воспоминаний. Сделали студентом — интересный опыт, скажу я тебе, расширение кругозора, которое мне и не снилось, — двадцать лет жизни сочинили. Даже то, что моя боль от потери крыльев — всего лишь обида на препода, представляешь?       Варсус скривился, припоминая. Взгляд его метался от лица светлой вниз.       — Казалось бы, живи, да? Тебе же сказали, кто ты. Только вот незадача, — страж пристально вгляделся в глаза светлой, будто пытаясь в них что-то найти, — я чувствовал, что что-то не так. Всё как будто бы сходилось: люди, которые меня знали, реальность, в которой я находился, имя в паспорте. И всё же внутри… я был так потерян. Тосковал по чему-то, да всё никак не мог понять, по чему. Шрамы эти на лопатках разглядывал. На себе сразу не заметишь, но разве не странно, когда шрамы после несчастного случая настолько симметричные? Как часто люди вообще царапают лопатки?       Дафна набрала в грудь воздух, не зная, должна ли она что-то сказать. Перед её мысленным взором тут же возникла картинка с полуголым Варсусом, пытающимся разглядеть свою спину в зеркале студенческого общежития. При этом зеркало непременно должно было быть грязным и с трещиной, а стены — зелёными, с отслаивающейся по углам краской. Сам пастушок представился ей несчастным и осунувшимся. Нахмурившись, она несколько раз мотнула головой, чтобы не развивать мысль дальше, осознавая, что Варсус почему-то так и не продолжил.       — И ты… — Дафна застыла с приоткрытым ртом, пытаясь нащупать слово, — неужели ты смог вспомнить сам? Не думала, что чары Аиды Плаховны могут быть так хрупки.       Варсус пошевелился, чтобы повернуться к ней телом.       — Они не были. Я не мог вспомнить ничего. Даже не понимал, что нужно что-то вспоминать.       Тут он поднял на уровень лица свою кисть, на указательном пальце которой было простое отливающее серебром кольцо, неприметное, если бы Дафна не знала, что колец Варсус не носил. Тёмный неспешно повертел кистью, рассматривая грубоватую полоску металла, прежде чем, опустив руку, продолжить.       — Я даже не знал, как оно работает. Убил какого-то стража мрака и забрал как трофей. Кинул в карман и забыл. В тот день, когда… даже не знаю, почему оно было у меня с собой. Оно потом затерялось ещё. Мне-то в любом случае было не до таких мелочей. У меня была увлекательная жизнь со всеми этими лопухоидными проблемами. Существовал себе, как приходилось. А однажды нашёл. Всё понять не мог, откуда оно. Решил надеть… — Лицо Варсуса было серьёзным и с лёгким отпечатком боли. — Голова раскалывалась так, что я думал, что умираю. Не знаю, как не закричал в аудитории. А потом всё вспомнил. Прямо посреди пары по механике, так нелепо. Стены эти убогие, полы немытые, одногруппники смеются над чем-то, препод мямлит в микрофон. А у меня как будто вся жизнь перед глазами пронеслась. Сидел и смотрел на свои руки, и так тошно стало, хотел просто взять и выбежать оттуда. Только некуда было бежать.       Варсус провёл подушечкой большого пальца другой руки по кольцу, будто стирая с него пыль. Дафна, казалось, затаила дыхание.       — Я ведь не прожил это тогда, — продолжал страж, — когда всё потерял. Не пострадал. А тут навалилось всё, как камнем по голове. Словно перед глазами задвоилось. Ещё минуту назад у меня была целая жизнь, а теперь — осознание, что всё это фальшивка. Насмешка для того, кто был лучшим клинком света.       Варсус глубоко выдохнул, будто в попытке затормозить поток своей мысли, отвернувшись на четверть оборота от застывшей Дафны.       — С тех пор не снимаю его. Боюсь, что опять всё забуду, — сказал почти шёпотом, но, вдруг разозлившись, добавил, вскинув на неё пронзительный взгляд горящих глаз: — Столько усилий, столько спасённых эйдосов, чтобы мне даже имени моего не оставили — ничего не оставили. Справедливо? Избавились от меня, как от мусора. «Ученик Троила». Нужен я вашему Троилу? Нужен сам по себе? А ты? Теперь пришла? Зачем? Что ты от меня хочешь?       Дафна отчего-то испугалась этого вопроса. Только подняла дрогнувшие кисти и потянула к себе напряжённого Варсуса. Тот хотел было вырваться, оттолкуть, отгородиться, но светлая настойчиво обхватила его руками, заставив прислониться к ней, опустив голову. Уткнувшись лицом, он, однако ж, сохранял между телами некоторую дистанцию. Дыхание его было нервным и горячим — прямо у её шеи. Светлая почувствовала страх, что он сейчас заплачет, заталкивая поглубже собственные эмоции. Было что-то неправильное во всём этом, явно выходившее за рамки обязанностей светлого стража. Дафна плотно сжала губы и старалась не думать об этом. Только несмело погладила Варсуса по спине, успокаивая. Если в такой ситуации вообще можно было говорить о покое.       Тёмный вцепился пальцами в её футболку, не решаясь обнять в ответ. Дафна пыталась придумать хоть что-то, но слова не шли. Почему-то именно сегодня и именно с ним, когда точно нужно было что-то сказать, она словно и вовсе забыла, как говорить. Только краем сознания подметила, что отчего-то быстрее забилось сердце. Всё то время, что она жила в блаженном неведенье, она позволяла себе думать, что Варсусу дали шанс. Что он сможет построить новую жизнь без груза прошлого, быть может, даже вернуться к свету. Ей хотелось, чтобы он вернулся. Она с нежностью вспоминала связанные с ним моменты и не могла — отказывалась — понять, как он мог перейти черту насовсем. Чувствовала вину, как будто, беспокоясь о Мефодии, она упустила из виду кого-то другого. Кого-то, кому можно было помочь.       — Знаешь, что они в этом ПТУ со мной сделать хотели? — сквозь зубы выдавил Варсус, слегка дёрнувшись, будто в бессознательной попытке всё же отстраниться. — А я ничего не мог, только кулаки в кровь сбить без толку. Раньше бы просто достал дудочку, а тут стоял, как идиот. Слабый, дрожащий, ничтожный. Руку мне вот сломали. У людей так долго заживает, чешется ещё под гипсом — не рекомендую… Хотел отомстить, когда мог, эйдосы в дарх забрать — терять-то уже нечего — только узнал, что их и так уже жизнь наказала. А эйдосы рано или поздно в Тартар уйдут. Не верю, что они исправятся. И таких я раньше должен был спасать? Переживать о их судьбе?       Дафну покоробило от этих слов. Захотелось вглядеться в его лицо, но она только крепче сжала его руками. Внутри колыхалось какое-то вязкое ощущение непоправимости смутной болью за рёбрами. Она глупо надеялась увидеть в нём свет. Несмотря ни на что. Она мысленно отругала себя не лучшими для стража света словами. Её и без того несколько запутанные чувства ещё сильнее перемешались, щедро приправленные чем-то другим.       Она хотела, чтобы хотя бы на минуту он обнял её в ответ, как будто это ей было необходимо утешение. Но Варсус продолжал сидеть в этой, казалось, не слишком удобной позе, словно уйдя в себя, не позволяя себе истерику. Дафна разлепила отчего-то пересохшие губы. Она не стала говорить, что ей жаль, мысленно отбросив этот вариант, боясь, что это прозвучит слишком фальшиво, бесполезно.       — А дарх? — беспомощно спросила она. — Где ты его взял? Почему?       Варсус завертелся в её объятиях, шумно выдохнув.       — Я, кажется, говорил, — стараясь вложить в голос побольше спокойствия, с болью процедил он, — что не могу лишиться всего.       Тут страж всё же вырвался из отвратительно приятной хватки, осторожно выпрямив спину, опасаясь случайным движением задеть дархом чужие крылья, задеть Дафну.       — Старый способ, — преувеличенно легко продолжил он, пожав плечами. — Убил стража мрака, оставил дарх себе. Полагаю, это не должно тебя удивлять. Что с меня взять, да?       Дафна даже не стала скрывать, что удивилась, подавившись воздухом.       — Ты… — попыталась выдавить она, направив на Варсуса указательный палец, — ты же… Нет, я не уверена, что хочу думать о том, как ты сделал это, будучи, как лопухоид.       И всё же она задумалась. Она не знала, что делать с новообретённым знанием. Что она вообще ожидала услышать? И что хотела сказать? Почему она сидела там, рядом с ним, как будто это имело какое-то значение? Она пыталась уложить всё в голове, составить единую картину. Кажется, должна была сказать, спросить ещё что-то, но выходило только молчать. Будто озарённый внезапной мыслью, Варсус вдруг заговорил сам.       — В тот раз, во время дуэли с Буслаевым… Я не буду говорить, что не хотел, — слова будто давались с трудом, но всё же твёрдо сорвались с губ. — Я хотел. Но я не должен был так поступать с тобой.       Дафна только кивнула. Внутри будто немного потеплело. И всё же на душе было странно. Неприятно от столкновения с мраком. Некстати вдруг вспомнились слова Мамзелькиной. «И от этого «Вэ» держись-ка, девонька, подальше!» Да что б она понимала! «Он утратил свет и будет стараться, чтобы его потеряла и ты. Для потерявших веру крайне важно заразить своим неверием всех окружающих».       Утратил свет… Дафна тщетно пыталась ухватиться за эту мысль, к чему-то прийти. Ей не казалось, что её чем-то пытаются заразить. Даже в лицо вот не кашляли, раз уж на то пошло. И можно ли так просто от кого-то отвернуться, если он что-то там утратил? Однажды она успешно это сделала. И каков итог?       Светлая нехотя поднялась, в последний раз взглянув на Варсуса, и отправилась было в комнату, услышав заверения стража, что он не возражает, что она займёт его спальню. Когда она уже почти скрылась из виду, чужой усталый голос почти застал её врасплох.       — Почему ты здесь? Почему не ушла?       — Не всегда же уходить, — не обернувшись, сказала Дафна. — Иногда нужно остаться.