Бесконечное падение

      Варсус сжался на боку, словно пытаясь стать меньше, как мог. Лицо проваливалось в подушку, ногти правой руки нервно, почти неестественно, слабо скребли её край, одеяло съехало, обнажая угол плеча. Было не то жарко, не то озноб, не то некоторая каменность, которая сковывала часть тела. Были гудящие машины где-то за окном. Предутренние сумерки.       Точки в пространстве, тела, которое называлось бы Варсусом, не было.       Кто-то живой, материальный стоял в центре, оглядывался в бескрайней черноте. Та словно выедала глаза, издевательски забивала обычную черноту зрачков собой. Забивала всего его. Превращала в себя.       Кто-то живой в напряжении изучал темноту, протянув руки, трогал, безжалостно комкал её пальцами, наскакивал. Ничего. Ни смолы, ни тумана, ни даже… воздуха? Он постарался сделать вдох и в последний раз взмахнул рукой. Попытка поймать пустоту.       Под ногами земли не было. Падения не было.       Подумал: «Я». Попытался вспомнить, кто он. Но воспоминание… что это? Куда он должен зайти дальше этой одной буквы? Зачем?       Но что-то крутилось, невнятно билось не то в мозгах, не то на языке, не оставляя вкуса. Что-то было внутри, трепещущее.       Он прислушался к окружающему ничто, к совершенно ожидаемой тишине.       Что-то знакомое. У него было имя. Как же оно?       Чернота заливалась в уши тоже, медленно-рвано заполняла, звенела.       «Вар-сус». Вспышкой. Но осознание было как будто не изнутри, а снаружи. Он приоткрыл рот, хотел попробовать слово на языке, словно нужно убедиться, что оно подходит, и вдруг — не физическое ощущение — понимание, как пустота внутри вывернулась, переплелась со страхом, который, как тошнота, подкатывал, чтобы нанести удар. Варсус вздрогнул со сдавленным вздохом.       Звук в ушах стал громче, режущим шумом, заставляя согнуться. Варсус потянулся руками, чтобы закрыть уши, — бесполезная попытка спастись. Пустота шевелилась, корчилась, побуждая двигаться тоже. Варсус давил потребность бежать. Руки, поднимавшиеся так медленно, так и не достигли цели: насквозь больно пронзило ладонь, как лезвием. Ничто поглотило крик, не позволяя даже его источнику услышать. Он жалобно всхлипнул, резко схватился здоровой кистью за рану.       Проснулся.       Ещё с минуту задыхался, слепо ощупывая ладонь, будто надеясь найти призрачный след боли. Сердце колотилось, стремясь стать единственным в мире звуком. Тёмный опустил на грудь руку. Боялся закрыть глаза, вскинулся, включил свет, осмотрел комнату. Ничего нового.       Варсус нервно смахнул с лица волосы и сжал губы в тонкую линию, говоря себе успокоиться. Напоминая, что он совсем не в том возрасте, когда нужно устраивать трагедию, если приснился дурной сон.       Сны никогда не приводили его в ужас.       Варсус приблизился к окну и раздвинул шторы. На стекле мелькнуло его собственное бледное отражение, от которого хотелось отмахнуться. До рассвета ещё было время. Вцепившись в край подоконника, страж вгляделся в нависающие тучи, такие тяжёлые, что, казалось, должны были рухнуть. Он поморщился: почему-то именно сейчас захотелось солнца.       Тёмный поспешно оттолкнулся, окинул взглядом находящуюся в беспорядке постель. Лёгкая остаточная дрожь мелко прошла по телу. Варсус схватил и поставил под спину подушку, чтобы удобно усесться, держа в руке телефон. Купленный накануне днём, он казался нетронутым, непривычным.       Страж криво откинулся на спинку кровати, свесив одну ногу. Палец скользнул к кнопке включения. Варсус вращал туда-сюда сетки экрана. Нужды смотреть на список контактов не было. Он и так знал, что увидит там только два номера. На несколько долгих секунд прикрыл глаза, представляя линии букв.       Он был спокоен. Почти отрешённо смотрел перед собой. Не так уж и важно это всё. И у него ещё даже было время поспать вместо того, чтобы бесцельно сидеть. Совсем не было одиноко в этот повисший в воздухе час. Он почти смирился с лампочками вместо солнечного света. Удобней вытянув ноги, Варсус накинул на себя одеяло почти до груди и быстро, будто опасаясь передумать, нажал на кнопку вызова.       Раздалось несколько гудков. Тёмный даже хотел считать, но его сбила их внезапная громкость. Впрочем, звуки прервались довольно быстро, но голос в трубке раздаться не успел.       — Мне плевать, если ты спал! — без предисловий выпалил Варсус.       С той стороны послышался слабый звук. То ли смешок, то ли вздох.       — И тебе доброе утро, — голос прозвучал непривычно, слегка устало, но подозрительно добродушно для того, кому позвонили ещё до восхода.       Варсус ожидал, что будет продолжение. По правде говоря, он почти хотел услышать возмущение. Чтобы ему заявили, что это невежливо, что он совсем не вовремя. Возможно, это послужило бы ему якорем. Но голос затих. Пастушок мог различить только приглушённые звуки слабого движения. Он отогнал от себя мысль, что Адонис выбирал позу получше, чтобы его слушать. Тишина была созвучна безмолвию его собственной комнаты. И Варсус задался вопросом, зачем он вообще…       — В чём дело? — наконец продолжил нечитаемо голос. — Уже соскучился?       Варсус представил, как изогнулись губы в усмешке. Сглотнул, ведя свободной рукой по волосам.       — Тебе… ничего сейчас не снилось? — проговорил осторожно, сам не зная, почему так.       Адонис умолк, будто задумавшись. Варсус не слышал даже его дыхания. Только своё собственное. Вдруг разозлился. Хотелось крикнуть. Спросить, почему он всегда не может заткнуться, а теперь вдруг решил поделать театральные паузы. Хотелось увидеть, вглядеться, чтобы уловить эмоции на лице. Может, даже вцепиться в плечо, чтобы подтолкнуть к ответу.       — Нет, ничего, — спокойно ответил Адонис и тут же продолжил: — А у тебя, как я понимаю, ночь проходит не так, как хотелось бы. — Точно не вопрос.       Нахмурившись, Варсус не ответил, откинул голову, разглядывая стык стены и потолка. Продолжать разговор смысла не было. Тишина становилась напряжённой. Пастушок хотел было пробормотать что-нибудь в завершение их короткой беседы и погрузиться глубже под одеяло: по плечам полз холод, но был прерван, даже не успев открыть рот.       — Хочешь, — тихо, словно неуверенно, начал Адонис, в голосе почудились нотки мягкости, — чтобы я пришёл?       Варсус на миг забыл, что нужно выдохнуть. Шевельнул коленом под измятым покровом. Он уже жалел, что опрометчиво решился на этот звонок.       — Всё в порядке, — выдавил чуть резковато, комкая край одеяла. — Можешь спать дальше.       — Спокойной ночи? — раздалось из динамика.       Варсус попрощался и повесил трубку, возвращаясь в горизонтальное положение и заворачиваясь в кокон.       Казалось, что ему хотели сказать что-то другое.

***

      День выдался отвратительно-жарким, навязчиво лип к спине, усиливая желание подняться вверх, в воздушные потоки. Дафна задумчиво качнула шнурок с крыльями и в третий раз уже покосилась на нерасторопную кассиршу. Очередь тянулась вяло, как и весь этот день, и светлая позволила себе мысленно вернуться к полученному утром сообщению от Варсуса. Оно было коротким и слишком сухим, но возможность — наконец-то! — удобно связываться подняла настроение сразу на несколько отметок. Дафна крутила в голове что-то недооформленное и настолько отвлеклась, что раздавшееся вдруг «Девушка, платить будем?» почти застало её врасплох. Светлая, как в извинение, улыбнулась и поспешила закончить в магазине.       Когда грязно-белая дверь выплюнула её на улицу, Дафна поспешила открыть крышку минералки и с минуту гипнотизировала поднимающиеся пузырьки.       — Ты тоже не понимаешь, чему я радуюсь? — спросила она у усевшегося на асфальте Депресняка. Кот молчаливо сверлил её глазами, и светлая вдруг решила возмутиться: — Нет, что ты пытаешься мне сказать? Не всем же ходить с плохим настроением! Иди и не донимай меня своим мрачным видом!       Для пущего эффекта девушка даже махнула рукой. Депресняк оскорблённым не выглядел, вяло начав вылизываться. Уходить он явно не спешил. Взмахнув волосами, светлая устремилась вперёд, наконец глотая холодную воду и рассматривая окрестности. Из-за того, что Троил временно освободил их от заботы о нежити ради более важного сейчас задания, заняться было совершенно нечем. Тухнуть дома ей надоело ещё вчера.       Улита, к которой они позавчера наведались, сообщила, что Эссиорха по неясной причине вызвали в Эдем днём ранее и поспешила всучить светлой ребёнка, чтобы можно было хоть ненадолго выдохнуть. «Пять минуточек» стремились превратиться в несколько часов, и Дафне пришлось запугивать заботливую мамашу Люминисценция их нынешними проблемами с Лигулом, что помогло поразительно быстро покинуть пределы досягаемости ребёнка. Мефодий едва успел спросить, знает ли ведьма что-то про артефакты-пуговицы. Входная дверь захлопнулась, оставляя ни с чем. Раздумывая, что делать, светлые позже смогли передать письмо Троилу, но ответа пока не было.       Где-то на краю сознания у Дафны маячило нехорошее предчувствие, которое вдруг перетекло в неясную тревогу о настоящем моменте. Светлая остановилась, немного опуская руку с бутылкой. Прохожие двигались по улице совершенно обычно. Где-то впереди разгуливал жирный голубь. Когда Депресняк пронёсся мимо, спеша скрыться за поворотом, Дафна почти решила позвать обратно, но проглотила слова, понимая, что эффекта бы это не возымело. И было очевидно глупым. Что, она ожидала, должно было с ней произойти среди всех этих лопухоидов?       Прислушиваясь неясно к чему, она осторожно закрутила крышку, собираясь отправить бутылку в рюкзак, когда кто-то уверенно перехватил сзади её локоть. Дёрнувшись, Дафна выронила бутылку себе под ноги. Жёсткие пальцы сильнее вцепились в плоть, будто стремясь достать до костей. Собственное дыхание вдруг стало слишком громким, когда, рефлекторно пытаясь выхватить флейту, светлая получила удар по кисти и увидела, как инструмент оказался в затянутой в перчатке руке второго выросшего рядом стража мрака. Повернувшись, Дафна увидела не менее суровый лик державшего её тартарианца, поспешившего осклабиться, отчего его лицо стало ещё более отвратительным.       — Не надо нервничать, — сказал мужчина в перчатках. — Ты просто собираешься с нами поговорить.       Почему-то Дафна в своём графике такого пункта не припоминала. Она снова слабо попыталась вырваться, лихорадочно думая над возможными вариантами.       — Вообще-то я не… — начала было светлая, но осеклась, когда почувствовала, что её теперь держат двумя руками, направляя куда-то в сторону. Хватка ничуть не ослаблялась.       — Тебе всё равно придётся это сделать, — рявкнул тащивший её мужчина. — Не тяни ни своё, ни наше время.       Тёмные были выше и шагали весьма энергично, из-за чего Дафна споткнулась и не упала только потому, что никто и не думал её отпускать. «Те, кто считают, что вместо устройства личной жизни лучше завести домашнее животное, потому что оно точно не предаст, просто не оказывались в такой ситуации», — мрачно думала светлая, мотая головой из стороны в сторону. Котика видно не было. Несколько прохожих решили было посмотреть на явно попавшую в беду девушку, но кривая, напоминавшая скорее разрез на лице, улыбка стража мрака заставила тут же вспомнить, что у них вообще-то были очень срочные и невероятно важные дела.       Когда Дафну грубо толкнули в чёрный, с тонированными стёклами бус, от неожиданности она даже не успела ничего сообразить и больно ударилась подогнувшимися коленями, тут же почувствовав, что по правому начала течь кровь. Скривившись, она поспешила вскочить, готовясь, если понадобится, биться руками. Дверь за стражами мрака перекрыла поток солнечного света. Сердце лихорадочно билось в груди, когда светлая повернулась лицом к мужчинам, бросив короткий взгляд на висящую не бедре флейту. Это не осталось незамеченным, но комментировать никто не стал. Дафна несколько раз моргнула, привыкая к полумраку машины после яркости улицы.       — В чём ваша проблема? — с вызовом спросила она.       Страж без перчаток коротко засмеялся.       — Разве это не ты должна отвечать на этот вопрос?       Дафна, нахмурившись, перевела взгляд с одного стража на другого. Она догадывалась, что Лигулу может не понравиться, что они с Мефодием не спешили в Тартар, но не думала, что недовольство выразится именно так. Видя понимание в глазах светлой, страж продолжил:       — Видишь ли, Глава канцелярии весьма обеспокоен несоблюдением некой договорённости. — Мужчина с притворной задумчивостью потрогал подушечкой указательного пальца выхваченный из-за пояса кинжал с несколькими мелкими зазубринами. Он сделал отвратительно-долгую паузу и посмотрел на своего напарника, обращаясь теперь к нему: — Что же будет, если он расстроится?       Глядя на клинок, светлая старалась не показывать вдруг возникшего скептицизма.       — Я поняла! — поспешно перебила начавшего что-то отвечать стража Дафна и снова посмотрела на качнувшуюся на чужом бедре флейту. — Теперь я могу идти?       Тёмные переглянулись. Рука с кинжалом так и зависла на уровне груди. Чувствовалось, что акт актёрского мастерства должен был быть более длинным. Страж в перчатках прищурился на светлую. Было в обеих фигурах тёмных что-то очень недоброе. Такое, чего она не видела ни в Варсусе, ни даже…       — Ты точно поняла основную мысль? Не знаю, что у тебя там с Лигулом, но твоей хорошенькой головке будет лучше осознать, как вести себя правильно.       Взгляды стражей оставались приклеенными и тяжёлыми, как пыльные глыбы. Здесь, в машине, в этих строгих костюмах они были будто и не на своём месте. И тесное пространство казалось слишком затенённым для солнечного дня. Дафне нужно было на воздух. Она вздёрнула подбородок.       Почувствовав, что её собираются отпустить, светлая немного расслабилась и требовательно протянула руку, с намёком кивнув на флейту. Стражи её жест проигнорировали, ещё с минуту посверлили её взглядами и наконец грубо помогли оказаться на улице, швырнув едва успевшей развернуться девушке флейту. Палец больно согнулся, когда она поспешно вцепилась в холодный корпус, но флейту не выронила. «По крайней мере, на этот раз я не упала», — наконец выдохнув, подумала светлая, стягивая рюкзак, чтобы вернуть инструмент на место. Слышала, что машина скрылась за поворотом поразительно быстро.       Склонившись, Дафна выставила вперёд ногу, глядя на попавшую на белый носок кровь. На коже было неприятно липко. Светлая вздохнула. Снова осмотрела улицу на предмет Депресняка и в одиночестве двинулась домой, игнорируя боль. Вытащившая телефон рука мелко подрагивала, и Дафна посильнее напрягла пальцы, листая список контактов. Остановившись, она спиной прислонилась к стене, поправляя упавшие на лицо волосы. Взгляд замер на имени «Варсус». А может?..       Дафна почти нервно мелко постучала ногтем большого пальца по экрану и потушила его, отбрасывая ненужные мысли. Отлепилась от стены.       Ей нужно было к Мефодию.