Место встречи не изменить

      Утром, заверив Диму, что со мной уже все в порядке и мне намного легче, а так же пообещав, что худеть я больше не собираюсь, я спустилась вниз, чтобы проводить его. К счастью, Дима ничего про нас с Кириллом не спрашивал, за что я крепко обняла его перед уходом. Он же напомнил мне, что в любое время я могу звонить ему и просить о помощи.       Зато когда возвращалась к себе в комнату, вдруг встретила Кирилла, выходящего из кухни. Сердце пропускает удар. Мы стоим друг на против друга, глаза в глаза, между нами всего несколько сантиметров. Кирилл хмуро смотрит на меня так, что мороз по коже. Я с обидой, болью и страхом на него. Не в силах вынести встречу я шумно сглатываю, обхватываю себя руками и трусливо убегаю в свою комнату.       Вот черт! Почему он приехал так рано? Ужас, как стыдно! Мало того, что мы не очень хорошо расстались в прошлый раз, так теперь он, вообще, будет думать, что убита горем: у меня синяки под глазами, нос опух, лицо покраснело из-за слез, еще в добавок цвет лица далеко отличается от здорового. А все это треклятая диета!       Вдруг я слышу снизу приглушенный голос Софы. Сначала морщусь, потому что с радостью бы никого не слышала хотя бы сегодня. Но потом становится любопытно: кажется, она сейчас говорит обо мне: — Что с ней? Она выглядит какой-то помятой, — даю руку на отсечение, что она сейчас морщится, — Такое ощущение, что ее кто-то долго мучил! — укоризненно говорит она. На Кирилла намекает? Удивительно. Я затаила дыхание в ожидании ответа Кирилла. Сердце, наоборот, бросилось в скач. Как же его успокоить? — Безответная любовь — с какой-то злостью отвечает Кирилл. Я чуть не застонала в голос. Ноги вдруг вмиг стали ватными и перестали держать. В глазах неожиданно помутнело. По стенке я скатываюсь вниз, оглушенная его словами. В памяти, как перед смертью, всплывают множество воспоминаний, где мы с Кириллом проводим время вместе. Вишенкой на торте оказался наш поцелуй. Первый и последний наш поцелуй. Я громко всхлипываю, чувствуя, как жалобно забилось сердце.       Чуть ли не ползком я добираюсь до комнаты и прячусь подальше от чужих глаз. Закрываюсь в комнате. Стараюсь вести себя тихо и не всхлипывать. Я и так унижена перед ним, если он услышит, что я плачу, то, вообще, из дома выгонит. А что если он всё расскажет Софе? Представляю, как будут надо мной смеяться: маленькая дурочка влюбилась в своего собственного брата!       Вдруг в комнату стучатся. Я вздрагиваю и с опаской смотрю в ту сторону. — Саш, пожалуйста, открой, — ласково говорит Софа. Теперь я уже трясусь всем телом. — Я понимаю, что ты чувствуешь, честно. Меня родители точно так же в упор не видят. А я люблю их, — тихо признается она.       Я резко отшатываюсь и начиная спиной ползти подальше от двери. Я мотаю головой: «Только не это. Неужели, он, действительно, рассказал?» — Саш, мне правда очень жаль, что на тебя не обращает внимания тот парень. Он козёл, слышишь? Полный кретин! Тебе такие не нужны. Впусти меня, давай поговорим, — навязчиво просит она и стучится в дверь.       Я обхватываю колени руками и прислушиваюсь. Никогда раньше не видела Софу такой ласковой и доброй. И подругой. Я ещё мгновение колеблюсь, кусаю губы и… решаюсь открыть.       Софа, стройная и хрупкая брюнетка тут же тянет ко мне свои ладони и притягивает к своей груди. Мы обе оседаем на ковёр. Она обнимает так нежно и заботливо, шепчет что-то успокаивающее и поддерживающее, как должна делать это моя мама.       На меня ещё больше накатывает болезненная тоска и одиночество, что я не справляюсь с эмоциями и начинаю рыдать на руках у Софы. — Сашенька, милая, всё будет хорошо. Мы тебе такого парня найдём! Сегодня же поедем в торговый центр. Нарядим тебя так, что он локти себе кусать будет и на коленях у тебя прощения просить! Ты только не плачь!       После этих слов слёзы рвутся наружу с удвоенным усердием. Меня резко покидают силы и больше я не пытаюсь остановить рыдания. — Саша, всё будет хорошо, слышишь? Нельзя же убиваться из-за какого-то подонка! Это я виновата. Бросила тебя совсем одну, без подруг. Но теперь я буду рядом. Вместе мы справимся! — горячо шепчет Софа.       Ее слова заставляют все в груди сжиматься. Неожиданно для самой себя, мне хочется ей верить. В голову врезаются совсем непонятные уставы: Да, это она виновата. Да, она бросила меня на произвол судьбы. Да, если мы будем держаться вместе, она мне обязательно поможет. И да, Кирилл подонок, поэтому больше я не хочу иметь с ним ничего общего.       Я даю последний шанс Александре Романовой. Ещё одна любая иголочка, что вонзится мне в сердце, и ноги больше моей не будет в этом доме. Я вернусь к себе в город и плевать, что будет со мной дальше. И плевать, что думает об этом моя «дорогая мамочка». Потому что, если бы она на самом деле так сильно переживала за меня, то хотя бы иногда интересовалась, как у меня дела.       Последний шанс жизни Александры Романовой, и я возвращаю себя, Александру Прайм. — Соф, поехали отсюда куда-нибудь, — успокоившись, прошу брюнетку, та, просияв, как новая золотая монетка, рывком, не свойственным таким хрупким девушкам, подняла меня с пола. — Сейчас приведём тебя быстронько в порядок и поедем гулять, — лучезарно улыбнувшись проворковала Софа и повела меня в ванную.       Через час, умытая, накрашенная и разодетая брюнеткой, я была готова. Софа схватила меня под локоть и повела на выход. Следующие шесть часов мы расслаблялись: сходили в кино, заглянули в пару бутиков и ювелирку и посидели в кафе.       Сейчас Софа что-то весело щебечет. Кажется, зовёт меня в клуб или ещё куда-то. Хочет познакомить с кем-то. Я морщусь, как от зубной боли. Но все равно решаю согласиться. Я пообещала себе, что больше не буду вспоминать Кирилла, значит, надо сделать так, чтобы все мысли были заняты другим.       До этого самого клуба времени у нас было вагон и ещё целая тележка. Тогда Софа предложила поехать к ней, чуть-чуть отдохнуть, а потом собираться. Я, как безвольная кукла, безразлично кивнула и позволила тащить себя за локоть, куда брюнетка пожелает.       У Софы дома никого не было. Поэтому мы даже не стали подниматься к ней в комнату. Особняк, в котором жила брюнетка с родителями, был больше, чем тот, где живёт Кирилл. Но он был каким-то слишком вычурным, холодным и нелюдимым. Последнее заставило меня вздрогнуть всем телом.       К сожалению, кое-что пошло не по плану. Вечером к Софе домой приехали её друзья и решили дождаться хотя бы двенадцати, чтобы отправиться в клуб.       Это были шестеро парней и три девушки. Причём, не из нашей школы, а старше. Сначала я не обратила на это внимания, но потом поняла, что ни разу не видела их ни на переменах, ни на уроках. Ну что ж. Чужие, так чужие.       Через какое-то время кто-то из них предложил сыграть в «Семь минут в раю». Идея мне сразу не понравилась, но потом я вспомнила, что пытаюсь забыть кое-кого, потому хорошенько встряхнуться мне не помешает.       Первым Софа выбрала парня, тощего, по имени Руслан, а затем среди девушек крутанула пластиковую бутылку. Солгу, если не скажу, что волновалась. И нет, не потому, что остро пожалела об отсутствии Кирилла.       Вслед за Русланом в подсобку отправилась довольно эффектная русоволосая девушка, Настя. Все остальные начали улюлюкать и комментировать такой поворот событий. Девушка только колко сверкала своими карими глазами и задирала повыше нос.       Как только в подсобке закрылась дверь, Софа засекла время, а остальные начали бодро обсуждать и делать ставки: позволит ли Настя себя поцеловать и вернётся с распухшими губами или же Руслан появится с позорным синяком от девушки.       Всё оказалось намного интереснее, потому что губы Насти распухнувшими не были, да и Руслан синяком не отсвечивал, однако майка на девушке всё-таки сидела по-другому.       Все присутствующие буквально взревели и начали аплодировать. Я откидываюсь на спинку кресла, прижимая к груди бутылку пива, что так настоятельно рекомендовала мне подруга Софы, и смотрю на всё это с какой-то снисходительностью. — А следующей у нас будет… — Софа выдерживает паузу и многозначительно смотрит на меня. Ей не терпится свести меня с кем-нибудь. Я в ответ только хмыкаю. — Саша!       И почему я не сомневалась?       Я киваю и жду решение раскрутившейся бутылки. Не знаю, какой туман бродит у меня в голове или это четверть бутылки пива так травит мозг, но я иду в подсобку, как во сне, за мной следует высокий, чуть взъерошенный парень и закрывает дверь. Я снова и снова напоминаю себе, что пытаюсь кое-кого забыть, поэтому этот парень необходим мне, как воздух.       Я оборачиваюсь на него. Здесь темно и почти ничего не слышно из гостиной. Глаза, ещё не привыкшие к полумраку, щурятся и пытаются разглядеть его. — Саша, верно? — с хрипотцой спрашивает парень. — Верно. А ты Алёша, верно? — спрашиваю у него в ответ, в моём голосе проскальзывают нотки очаровательной улыбки. — Алёша? — тихо смеётся он. — Меня так ещё не называли. Но мне нравится, — он делает шаг мне навстречу. Теперь его голос искрится страстью. Хорошо, что этот «рай» длится всего семь минут. Я громко фыркаю. — Не волнуйся, сегодня мы попрощаемся и, возможно, больше не встретимся, так что привыкать тебе не придется, — небрежно говорю, и в следующую секунду его ладони ложатся на мою талию, не прикрываемую коротким топом и джинсами, и прижимают к нему. Хватка становится чудовищно крепкой и даже какой-то удушливой, или это мне так кажется. — А я хочу встретиться с тобой еще раз.       Я не успела заметить, когда его губы оказались так близко к моим, а в следующее мгновение горячо поцеловали. Сначала я хотела отшатнутся, треснуть по нему, выпутаться из его рук. Но потом поняла, вот он, мой шанс. И я ответила. Его рука запуталась в моих волосах, губы терзали мои, язык не давал покоя моему. Было мокро, было противно, но всё равно сногсшибательно. Потому что вспомнился снова Кирилл.       Конкретно разозлившись на себя, я с остервенением набросилась на Алёшу, зарылась пальчиками в его короткие прядки, прикусила его нижнюю губу и поднялась на носочки ещё выше, хоть и была в сандалиях на шпильке.       Парень тут же перехватил инициативу, скользнул руками на мои ягодицы и подхватил. Мне осталось только обхватить его пояс ногами, благо узкие джинсы позволяют. В следующее мгновение он прижимает меня спиной к холодной стене. Слепая ярость перестаёт быть такой жгучей, но всё равно слепит глаза. Я чувствую Алёшу, чувствую его желание и, как бы не старалась, не могла почувствовать своего. Что же ты со мной сделал, Кирюша?       Алёша толкается в меня снова и снова, рычит мне в губы и целует, не переставая. Пока вдруг не распахивают дверь. Свет слепит глаза и отрезвляет. Я с холодным выражением лица, распутываю ноги, соскальзываю с рук Алёшы и иду на выход. Не слышу ни взрыва эмоций, ни улюлюканья, ни свиста остальных. Падаю на своё прежнее кресло и делаю несколько больших глотков пива.       Наверное, пару месяцев назад мне бы показалось это всё кошмаром и бесстыдством. Я бы под страхом смерти не осталась наедине с парнем старше меня, не стала бы целовать первого встречного и тем более не позволила никому пытаться заниматься со мной сексом, даже не смотря на то, что мы были в одежде.       Что же со мной случилось? Неужели только Кирилл виноват? Во что превратилась моя жизнь?       Первый парень, которого я полюбила, ненавидит меня и встречается с другой. Единственная подруга, по крайней мере я считала, что мы друзья, приехала с Кириллом и даже не узнала, как мои дела, не заехала, не поддержала, не позвонила. Первый парень, который влюбился в меня, слишком хороший, чтобы мучить его без надежды на продолжение. Друг Кирилла, который показался мне очень надёжным и серьёзным, слова которого заставили меня стать более ответственной, отравил ради своих целей. И наконец, девушка моего возлюбленного, которую даже подругой назвать нельзя, пытается мне помочь и одновременно впихивает в объятия незнакомого парня.       Надоело! Мне всё это надоело!       Я встаю, ставлю бутылку на столик и иду к выходу, меня кто-то окликает, но не останавливает. Похоже, Софа в подсобке. Отлично.       Я выхожу из дома и ёжусь. Прохладно, а на мне всего лишь топ с короткими рукавами. Но не холодно. Уже стемнело, на небе звёзды, по улице гуляет лёгкий ветер и больше никого. Наконец-то, тишина, а не шум в ушах из-за гулко стучащей крови. Наконец-то, не слышен стук сердца.       До дома Кирилла добираюсь через минут сорок. Иду за ответом на один короткий вопрос.       Когда поднимаюсь на крыльцо неожиданно чувствую, как сильно устали мои ноги на каблуках. Нажимаю на звонок и жду, когда мне откроют дверь.       На пороге меня встречает Кирилл. Я шумно выдыхаю, увидев в каком он состоянии. Лихорадочный блеск глаз, искусанные и потрескавшиеся губы, взъерошенные волосы, трясущиеся руки и убийственный запах алкоголя. Кажется, он пропитывал каждый миллиметр его кожи, всю его одежду и даже дыхание. Такой горький, до отвращения резкий и приторно дурманящий.       Я вхожу в дом и мягко закрываю дверь. Он не сводит с меня глаз. Задерживается то на губах, то на груди, то ласкает всё лицо. Я краснею до корней волос. Но не двигаюсь с места.       Пожалуйста! Пожалуйста…       Миг глаза в глаза, и мир потух. Поцелуй ворвался в меня ожидаемо-неожиданно, так остро и ярко, что я потеряла связь с реальностью. Остался только парень рядом, которого целовала я и который… целовал меня. Раскрывая губы и прижимая меня к себе всё сильнее. Я чувствую горький вкус алкоголя, подслащенного нашим поцелуем. Моя ладонь соскальзывает ниже на его груди. В неё колотится его сердце. Колотится так же быстро и сильно, как моё. — Постой, — шепчу я, разрывая поцелуй и пытаясь восстановить дыхание — Пожалуйста, постой.       Когда он отстраняется, я не могу сдержать горестного стона. Кожа покрылась льдом там, где раньше касались его руки. — Пожалуйста, ответь мне честно, — кажется, я скоро начну всхлипывать.       Кирилл гладит меня по волосам, накручивает прядь на палец и заправляет за ухо, случайно задев мою щёку. Я жмурюсь от удовольствия. — Ты меня любишь? — не открывая глаз, выдыхаю я тихо-тихо, почти неслышно. Потому что боюсь, что будет дальше. Сейчас я чувствую себя маленькой хрупкой девочкой, даже меньше, чем Софа. Его объятия способны перевернуть мой мир.       В первые секунды стояла звенящая тишина, пока её не заглушил смех Кирилла. Это было так неожиданно, что я в страхе отшатнулась. Мои глаза распахнулись и неотрывно смотрели на него.       Это неправда. Это всё неправда. Это происходит не со мной.       Его глаза наливаются густой тьмой, черты лица ожесточаются, руки сжимаются в кулаки. Я вздрагиваю, по телу табуном бегут мурашки. — Ты думаешь от меня это зависит? Думаешь, блять, это я виноват, что с нами происходит? — Кирилл повышает голос. Его крик звенит в каждом углу дома. А меня, кажется, совсем оглушает. Я смотрю на него в упор и ничего не вижу. — Мы здесь всего лишь пешки, уяснила?! Сука, я не имею права ослушаться! У меня нет даже иллюзии выбора! А тобой вообще крутят, как хотят. Всюду лгут, а ты веришь, блять, и, как слепая, идёшь на поводу! Тобой пользуются, ясно?! Все, кому не лень и даже я! И похуй всем на тебя! А ты, блять, ещё спрашиваешь, люблю ли я тебя?! Охуеть можно! Уверена, что до сих пор хочешь знать ответ?! — рявкает он так, что я вновь содрогаюсь. Слёзы беззвучно катятся по щекам, но всхлипывать не хочется. Обида душит не хуже виселицы, смерть сейчас кажется милосерднее. — Да лучше бы мы никогда не виделись! Лучше бы ты никогда не приезжала ко мне! Лучше бы мы никогда не встречались! Блять, я видеть тебя не могу! Меня воротит от тебя, слышишь?! Воротит от запаха твоих духов! Охуеть, как ненавижу твой цвет волос! Господи, знала бы ты, что я пиздец, как заебался видеть тебя каждый день!       Это стало последней каплей. Это был последний шанс.       На голом автопилоте я сбежала из этого дома, захлопнула за собой дверь и побежала прочь отсюда. Только когда завернула за угол, прислонилась к чужому забору и стекла на корточки.       Меня колотила крупная дрожь, слёзы заливали всё лицо, я не могла остановиться, громко всхлипывала, вцепившись руками за волосы. Больно. Почему же снова так больно! Сердце обливалось кровью, разрывалось на части. Большой ком застрял в горле, я не могла сглотнуть. Я задыхалась.       Господи, во что превратилась моя жизнь? Повсюду одна боль и предательство. Я уже на интуитивном уровне чувствую угрозу. Повсюду.       Пора выбираться из этого дерьма. POV Кирилл — Господи, знала бы ты, что я пиздец, как заебался видеть тебя каждый день! — кричу я в надежде, что она, наконец, уберётся отсюда нахуй. Уберётся из моей жизни. — БЛЯТЬ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! — кричу во всё горло ей вслед. Но поздно. Дверь уже громко хлопнула.