***
Через несколько минут они уже находятся в машине отца Вигго. Хедер пытается избавиться от чёрных полос, «украшающих» щёки, вытираясь полотенцем, найденным в багажнике. Вигго готовится заводить мотор, а Иккинг, не пойми что забывший на улице, наконец-таки садится в салон. — Зря она это сделала. Хедер смотрит в одну точку, чуть ли не рвёт полотенце. — Но ведь она ничего не сделала. Это тебе взбрело в голову театрально порвать её цепочку и прогуляться на причал. — Хочешь сказать, я виновата? — она смотрит на парня, как на идиота. — А то, что ты сидел и отмалчивался, когда меня поливали грязью? А? Что ты молчишь? — О, Хедер… — он закатывает глаза и отворачивается, готовясь к буре. Заводится мотор; они двигаются с места. — Подожди, мне кажется, или ты её защищаешь? — Что? Кого? — Хофферсон! Убирался вместе с ней, теперь защищаешь её! — Что вы там делали вместе?.. — с первого сиденья раздаётся удивлённый голос Гримборна. — Иккинг! — негодует Хедер. Парень устало смотрит в окно, подперев голову рукой. Зачем он согласился на это? Нажил на свою голову ссору с Вереск и головную боль от её вечных необоснованных претензий, а ещё расспросы Вигго. Однако есть и кое-что, о чём он не жалеет. Бассейн с касатками? Интересно. Что ж, впереди ещё как минимум один совместный час наказания. А ведь за последнее время он убедился, что она — не тот кусок льда, которым может показаться. Забавно. А разве он не кажется таким же? Они уезжают с озера, раздаются споры, в то время как его глазам предстают уже маленькие фигурки людей на другом берегу. — Знаешь, Асти, стоило провести с Гримборном и Вереск те полчаса ради того, чтобы увидеть то, что произошло! Зак не может успокоиться уже несколько минут. Лицо брюнетки всё не может забыться. — Да, это было… Забавно. — О чём ты, Сэм, я не удивлюсь, если сейчас сам грохнусь в воду! Роб неуверенно усмехается. Зои кладёт руку на плечо подруги. — Ты чего, Астри? Неужели ты грустишь? Ты не виновата. Тем более, всё хорошо закончилось. — У нас ещё есть попкорн! — крисит Сэм. — Идите сюда! — Да, я не спорю. Всё хорошо. Мамина подвеска у меня, порванная, но я починю её. Они уехали… — она смотрит на серебряную волну, покоящуюся на ладони. — Никто не пострадал… — Она усмехается. — Разве что морально. — Да. Я горжусь нами. Ты видела, как лузеры отделали королеву? Они обе смеются, но Астрид быстро замолкает. — Да ладно тебе. Хочешь сказать, тебя напугали её слова? — Нет, я не испугаюсь какой-то избалованной психички. Но я точно знаю, что с этих пор она не даст мне спокойной жизни.8.
13 октября 2019 г. в 00:54
Хедер Вереск, засунув руки в карманы своей теплой, но расстёгнутой куртки, сверлит тебя взглядом, Иккинг Хеддок, подняв брови, смотрит так, будто бы грядёт атомная война, и он знает это, но ничего не может поделать, а ухмылка Вигго Гримборна, кажется, мысленно уже впивается в твои губы, в то время как руки, кажется, рвут на тебе рубашку.
Ситуация так себе.
Астрид как раз находится в такой.
Она всегда такая сильная, немного холодная при посторонних, но сейчас не может не хотеть провалиться под землю. Под бревно, на котором сидит. Сразу трое, и все на неё.
— Неожиданная встреча, — говорит Вигго, пока всё молчат.
— Это мягко говоря. — Произносит Зак.
Всё это походит на сценку, где впервые за долгое время к семье приехали дальние родственники, и мама, в лице которой предстаёт сейчас Вигго, пытается исправить неловкое молчание и продолжить разговор.
— Давно вы тут? Кажется, раньше нас приехали.
— Давно. — Резко отвечает Зак. — И гостей мы не ждали.
Гримборн делает удивлённое лицо, вытаскивает руки из карманов куртки и выставляет их перед собой в останавливающем жесте.
— Почему вы настроены так враждебно? Мы пришли с миром.
— Ну это как сказать… — едва слышно произносит Хедер так, что почти никто не обращает на неё внимания.
— Вы пришли с таким же «миром», как и во все прошлые разы?
Астрид грозно смотрит на брюнета, а тот, довольно улыбаясь, поворачивается на неё. Ну конечно. Он добился своего — девушка вступила в беседу.
— Ну почему же?
— Ага, значит, в этот раз вы выкинете что похуже. — Астрид демонстративно отводит взгляд, давая понять, что разговор для неё закончен.
Тут выступает Хедер.
— Похуже? — она делает огромный шаг вперёд, с угрозой впиваясь в лицо блондинки, готовая по виду сделать это и своими ногтями. — Ты смеешь говорить такое!
— А что? Что я сделала? Дала сдачи твоему идиоту — приятелю?
— Ты ударила его!
— В отличие от тебя я не бросаюсь грязными словами направо и налево!
— Ага, ты у нас работаешь ручками!
— Дамы, дамы, попрошу! — Вигго встаёт между ними, не снимая приторную ухмылочку. Ему доставляют невероятное удовольствие женские разборки. — Не надо ссор.
Хедер немного отступает, отворачивается и отходит назад. Астрид, секунду назад готовая вскочить с бревна, отворачивается, тряхнув чёлкой.
— Очень мирный у твоей подружки настрой. — Произносит Сэм.
— О, она не моя подружка. Хедер с ним, — он указывает куда-то за своё плечо, — Иккингом. Вы знаете его?
Глаза Астрид и Иккинга встречаются. Выражение лица парня кричит о том, что он устал от всего этого представления, как и блондинка. Но сейчас очередь Хеддока играть, и это заставляет Астрид усмехнуться.
— Знаем, — отвечает за всех Зак.
— Вот и отлично! Значит, тут почти все друг с другом знакомы! Хотя стойте, — Гримборн смотрит в сторону Зои и Роба. — Вы у нас…
Зои сперва хмуро смотрит на траву, которую шевелят порывы ветра, а затем переводит бесстрашный взгляд на парня.
— Ты ведь уже обращался ко мне.
— Что?
Лицо его застывает в маске задумчивости на несколько секунд, затем он едва виновато прищуривается.
— А, ты про тот случай в столовой. Ну прости. Я не имел ввиду ничего плохого.
Зои больше не смотрит на Гримборна, Астрид издаёт громкий смешок, Вигго бросает взгляд в её сторону, но не сдаётся.
— Ну, а как тебя зовут?
— Роб.
— Что ж, вот и познакомились! Давайте веселиться!
— Что? О чём ты? — спрашивает Зак. — Какое веселье? Пошутили и хватит.
— Ты… Ты прогоняешь нас?
— А ты собирался провести тут весь день?
Гримборн хмурится, но держится.
— Зачем нам уходить? Мы все знакомы, мы можем провести время вместе.
— Нет, правда, Вигго, — не сдерживается Хедер. — К чему всё это? Что таить: мы не перевариваем друг друга.
— Что? Вы все такие… злые? — он походит на малого ребёнка, только что разочаровавшегося в этом мире. — Иккинг, друг, хоть ты поддержи меня.
Все поворачиваются на парня, который всё это время походит на хмурую молчаливую тучу.
— А что тут говорить? Я не понимаю, зачем ты устроил весь этот концерт. Думал, сведёшь нас с ними, — он кивает на компанию, — и мы счастливо проведём время вместе?
Воцаряется тишина. Своим последним словом Иккинг будто бы завершает какое-то долгое собрание, словно вождь какого-то племени, и все замолкают, переваривая его вердикт. И всё же Вигго не собирается сдаваться.
— Давайте так: сыграем один раз, и если я проиграю, то отступлю, и мы разойдёмся, а если нет, то вы потерпите друг друга хоть какое-то время.
Ребята переглядываются в недоумении.
— Во что сыграем? — спрашивает Хедер.
— Скажем, в «Две правда и ложь». Дабы сократить процесс, сыграют всего двое. Скажем, Астрид, — девушка закатывает глаза, и он пытается сделать так, чтобы она не отказалась сразу. — И, о, не думай, что твоим противником буду я. Я ненастолько предсказуем. Иккинг, друг, давай ты.
Глаза Хедер Вереск сверкают, Астрид резко выдыхает, а Иккинг поднимает брови.
— А с чего это я? Ты ведь у нас тут преследуешь благородные цели.
И где тот доброжелательный парень, готовый забинтовывать ладони раненым? Что ты за роза, Иккинг Хеддок, и когда ты выпускаешь свои шипы?
— Ну же, брат, давай. Я просто уже не хочу докучать Астрид. А то ещё подумает, что я её преследую.
Астрид нервно усмехается. Теперь уже Иккинг закатывает глаза и всё-таки выходит перёд, хоть Хедер и пытается его остановить, хватая за куртку.
— А с чего ты вообще взял, что мы согласимся? — интересуется Сэм.
— С того, что я не вижу в этой игре ничего плохого.
Проходит несколько секунд, прежде чем Хофферсон поднимается с лавки и встаёт напротив шатена. Ещё минуту назад, когда играть должен был Вигго, она хотела просто встать и двинуть ему ногой по лицу, однако сейчас игра начинает её интересовать. Раз уж Хеддок пытается узнать что-то о ней, то и она имеет право на то же самое.
Вигго встаёт рядом с ними, словно судья перед футбольным матчем.
— Итак: правила. Вы поочередно называете две правды и одну ложь про себя, а затем пытаетесь угадать истину сказанного противником. Проигрывает Хеддок — мы уходим. Проигрываешь ты — играем в карты на желание. — Одного вида Астрид хватает, чтобы он поспешно добавил: — Ну или во что-то другое. Остаёмся, в общем.
Хедер, всё это время испепеляющая Астрид и не очень поддерживающая идеи Вигго, всё же не удерживается от: «Сделай её, Иккинг.»
Гримборн наблюдает за войной взглядов своего друга и блондинки напротив. Он видит в этой игре возможность узнать что-то новое об Астрид — девушке, которая является для него закрытой тяжелым замком книгой. Против него она точно не согласилась бы играть, а Хедер просто не смогла бы не психовать, стоя рядом с Хофферсон.
Спокойный хвойный лес против бушующего моря.
— Ты первая.
— Как скажешь.
Где-то с пол минуты девушка стоит в раздумьях, не отрывая глаз от парня напротив. Он тоже смотрит на неё. И хоть на заднем плане своей иссиня-чёрной шевелюрой и хищным лицом маячит Вереск, а от Гримборна слева так и веет пугающей энергией, и сзади изредка раздаются какие-то шепотки от её друзей, всё же, замечает она лишь Иккинга.
— Мой любимый фрукт — маракуйя. Я умею стрелять из лука. Как-то раз я плавала в бассейне с голодными касатками. Твоя очередь.
— Хорошо. Я умею вырезать по дереву. Однажды я чуть не лишился ноги. Я умею битбоксить.
— Что ж, — глаза её на секунду метнулись на землю, — Ставлю на то, что ты не умеешь обрабатывать дерево.
— А я тогда на то, что ты не любишь маракую.
— Серьёзно? — резко спросил Вигго, лишь этим напомнив парочке о своём существовании. — Тебя не смущают касатки?
— Нет.
— Ну, тогда время объявить результаты.
Вигго, уже уверенный в проигрыше, разочарованно посмотрел на пару. Но Астрид выдала:
— Ты прав. У меня аллергия на маракую.
— Я не умею битбоксить.
— Вот как! — приятно потрясённый Вигго улыбается.- Отлично!
— Ты чуть не лишился ноги? — брови Хедер взлетают вверх.
— Ты плавала в бассейне с голодными касатками? — удивлённо спрашивает Роб. — Но ведь шанс на выживание…
— Мы остаёмся! — Гримборн победоносно вскидывает руки вверх.
Астрид устало выдыхает и скрещивает руки на груди. Она не подаёт виду, но в душе бушуют эмоции: Иккинг чуть не лишился ноги и умеет обрабатывать дерево? Сколько ещё всего он в себе скрывает? Она думала, что заявление о касатках собьёт его с толку, но ничего подобного не произошло. Хотя, разве он не является непроницательным куском льда на людях? Что, чёрт возьми, творится в его душе и жизни? И почему её это интересует?
— Что ж, двигаемся, ребята!
Зак и Сэм не скрывают своего недовольства, но всё же двигаются. Торстон искренне не понимает, почему Астрид просто напросто не отшила Гримборна, вышла и сыграла в «Две правды и одну ложь», тем самым принимая условия брюнета. Он об этом ещё обязательно у неё узнаёт, а пока придётся терпеть плоды её необоснованных действий. Зои кидает едва заметный взгляд на Хедер, мысленно убивая свою подругу, слишком быстро меняющую решению, и двигается ближе к своему парню.
Иккинг садится рядом с Заком, с ним на край брёвна, брезгливо осматривая поверхность дерева, приземляется Хедер. Вигго вибрирует место напротив, рядом с Астрид, отчего та кутается в свою куртку.
— Но помни, ты хотел совсем немного времени. — Напоминает Хофферсон, не смотря в сторону брюнета.
— И я хочу провести его с пользой. Вы так и не ответили на вопрос: давно вы тут? Мы выехали в девять.
— К этому моменту мы были уже тут. — Немного отстранённо, на автомате произносит Сэм.
На какое-то время воцаряется молчание, нарушаемое лишь порывами ветра и треском веток. Компания разделяется на две группы, одна из которых мысленно проклинает Вигго за то, что он собрал их всех и пытался преобразовать нежеланную и напряженную встречу в непринуждённую беседу, а другая желает скорейшего конца данного мероприятия.
— Вы все знаете местную легенду?
— А тебе-то она откуда известна? — Зак упирает локти в ладони и пристально сморит на Вигго.
— Слышал. Довольно романтично. А вам как, девочки?
— Я не люблю сказки. — Бурчит Хедер.
— По мне, так слишком сопливо, — отрывисто бросает Астрид. — Нереалистично. Не знала, что тебе такое по нраву.
— Ты часом не фанат подростковых драм? — спрашивает Зои.
Вся компания, включая Иккинга и исключая Хедер, начинает смеяться. Вигго угрюмо молчит, глядя на блондинку, в глазах которой появляются весёлые чертики, несущие с собой сладость мести.
— Очень смешно. Нет, я не люблю драмы. А ещё не люблю такие шуточки.
— Ммм, а что ты ещё не любишь? — Астрид невинно поднимает бровь. — Может, беспардонных наглецов? Я вот их терпеть не могу.
Злость закипает в Вигго, это видно по взгляду. На кулаках проступают вены.
— Ладно тебе, не напрягайся, — пожимает плечами Иккинг, — Ты знал, на что идёшь.
— Серьёзно, Вигго, зачем? Зачем ты это сделал? — Вереск совсем не сдерживается. Её, кажется, раздражает абсолютно всё, начиная со спокойного лица Сэма, сидящего напротив, до бревна, на котором сидит, и кора которого, естественно, касается её джинс. — Мы торчим тут уже полчаса, с этими лузерами, а могли бы!..
— И чем же ты занимаешься в свободное время? — ухмыляется Сэм.
— Да, правда? Наверное, точно не тем, чем занимаются такие лузеры, как мы. — Кивает Зои. Их с брюнетом пальцы переплетены.
Хедер смотрит то на него, то на неё огнеметным взглядом. Она издаёт раздражённый звук, близкий к рыку.
— Уж явно не посиделками на грязных кусках дерева у убогого огонька! Меня всё это бесит!
— Ух ты, какая нервная, — Зои демонстративно отодвигается, нарочито косо глядя на девушку.
— Психичка! — шепчет Зак.
Всех лузеров вновь поражает смех, что окончательно добивает Хедер. Она вскакивает с места.
— Идиоты!
— Прости, что тебе не угодили. — Астрид мило улыбается.
— А ты чего молчишь?! — Хедер резко оборачивается за Иккинга. — Скажи что-нибудь!
— Да, давай, рыцарь на белом коне, спаси свою даму от грязных куском дерева! — напевает Зак, и треск хвороста вторит его песне.
— Что я скажу? Что сейчас являюсь свидетелем бесполезных и предсказуемых споров? Это же и так очевидно.
— Ну вот, ты как всегда! Выдаёшь какие-то заумные псевдофилософские фразы, но на большее тебя не хватает!
— О, да тут и семейные разборки разразились, как интересно.
— Ты! Длинноволосый кретин! Ты можешь выдать что-то кроме дибильных шуточек?!
— Да, — спокойно отвечает Зак, — предположения о том, что и кому даёшь ты.
— Так, ладно, — устало произносит Вигго, зарываясь руками в волосы, — Это и впрямь была плохая идея.
— До тебя-таки дошло. — Иккинг закатывает глаза.
— Умники! — не унималась Вереск. — Хватит болтать! Я ухожу.
Разгневанная девушка шагает в сторону озёра, подходя к линии берега. Иккинг устало выдыхает и поворачивает голову в её сторону. Вереск резко останавливается и поворачивается.
— И что, не шелохнётесь?!
— О, какой ужас, рабы не подчиняются хозяйке.
Хедер замирает. Она медленно поворачивает голову на Астрид, несколько раз уже успев уничтожить девушку взглядом.
— Хофферсон.
— Спасибо, но я итак помню своё имя.
Брюнета щурится и по мере устрашающего приближения говорит всё более ужасающе.
— Мерзкая, наглая, бесцеремонная…
— Да твой словарный запас поражает, жаль только, что он направлен не в ту сторону.
— Да сколько можно!
Астрид поднимается с места, они встречаются взглядом с брюнеткой.
— Столько, сколько ты будешь продолжать издеваться над нами.
— О, ну да, давайте, подеритесь ещё. — Голос Иккинга разрезает напряжённое молчание.
— О, нет, Хеддок. Я не размахиваю кулаками. — Глаза её падают вниз. — Что это, Астрид?
Девушка резко успокаивается, даже расплывается в хитрой улыбке. Рука Хедер скользит к шее блондинке, обхватывает серебряную ниточку цепочки и резко дёргает на себя. Через секунду в руке её блестит подвеска. Изящные закрученные полосы, отливающие на солнце, сливаются в морскую волну.
— О, как мило, парень, чтоли, подарил? Какой-нибудь ботаник, которому ты, наверное…
— Отдай!
Брови Астрид сходятся на переносице, она пытается выхватить цепочку, но Хедер успевает отвести руку в сторону.
— Серьёзно, Хедер, верни, — хмурится Вигго.
— А то что? — она ухмыляется. — Эта компашка поиздевалась надо мной, и я готова к ответному удару.
— О чём ты говоришь, Хедер? — спрашивает Иккинг уже более живо и серьёзно, нежели прежде. — Ты ведь сама хотела уйти отсюда. И сейчас мы как никогда близки к этому, а ты начинаешь какие-то представления.
— О, подожди, Икки. Ты прав — это лишь начало.
Хофферсон начинает раздражать эта ситуация. Хеддок испытывает то же самое. Злобная ухмылка брюнетки никогда не предвещает ничего хорошего. У неё такое выражение бывает в двух случаях: когда ей в голову взбредает что-то неестественно — зловещее и когда она хочет получить желаемое от парня.
Астрид делает шаг вперёд, Хедер — назад.
— Верни её.
— А то что? Ударишь меня?
Её состояние походит на те случаи, когда она плывёт и краем глаза видит, что кто-то с соседней дорожки оказывается быстрее. Да только сейчас это не спортивная злость, это гнев. Она смеет ломать и разрешать её спокойствие и её ценности? Пусть пеняет на себя.
Вереск ступает на одну из деревянных досок небольшого причала, рядом с которым находится компания и с которого обычно рыбачат приезжие. Она, словно тореадор на стадионе, крутит в руке «приманку». Начинает отступать дальше, ведь блондинка приближается, что у Вереск вызывает лишь смех.
— Ну хватит уже, возвращайтесь, ребята, — немного обеспокоено призывает Зои, глядя на девушек. Она и парни начинают подниматься с мест.
— Подожди, блондиночка, дай повеселиться.
— Несмешно, Хедер, — уже громче произносит Иккинг. — Перестань.
— Нет, Иккинг. Как там сказала Хофферсон? Я тут главная.
— Что? Один! О чём ты? — вид у него, мало сказать, негодующий. Она несёт какой-то бред. Желание отмщения бьёт ей по мозгам не впервые, что явно не нравится Хеддоку.
— Ребята…
Хедер уже не слышит ни Роба, ни кого-то другого, радость и азарт затуманивают её рассудок. Перед её глазами разгневанная, побеждённая блондинка. Никто не смеет обставлять её, Хедер.
Что ты теперь скажешь, Астрид Хофферсон?
Подвеска блестит на солнце, и её владелице наконец удаётся вернуть вещицу. Астрид резко выхватывает цепочку.
Хедер сперва улыбается, смеётся, а затем резко замолкает. Она потрясённо раскрывает рот, брови поднимаются наверх. Она падает, теряет равновесие и летит вниз.
Астрид не сразу это замечает, ведь уже собирается уходить, когда слышит водяной всплеск и резко оборачивается на конец пристани.
Хедер Вереск, конечно, начинает кричать. Она бултыхается, вода летит во все стороны, всё происходит чересчур молниеносно. Со стороны может создаться ощущение, будто бы она тонет, но Астрид точно знает, что глубина у пристани — не более полутора метров. Блондинка слышит приближающиеся голоса, но не оборачивается. Она подбегает к воде, садится на корточки.
— Давай! Давай руку!
Вереск хватается за деревянную доску — конец причала — и, подтянувшись, выплёвывает воду. Её физиономия поражена злобой, волосы прилипли к лицу, туш залила щёки, а капли всё стекают вниз и вниз. Она довольно быстро принимает устойчивое положение, встаёт ногами на дно. Осознание того, что бултыхание и крик были напрасны, бесит её ещё больше.
На неё смотрит Хофферсон, а сзади появляются ещё и рожи её друзей, Иккинг и Вигго. Она видит лишь блондинку, что, успокоившись, отводит руку.
Девушка резко пресекает все попытки посторонней помощи, с трудом забирается на причал, проводит рукой по лицу, отчего сильнее размазывает поплывший макияж. Длинноволосый парень при взгляде на неё издаёт смешок, но это ни чуть не смущает в этот момент.
— Готовься, Хофферсон. Это война.