***
— Чимин, а ты знаешь, что полезно беременным? Юнги сидел на кухне с телефоном в руках, на самом деле внимательно наблюдая за тем, как его любимый омега уплетает уже четвёртый пирожок с вишней. Пак, вполуха слушая своего альфу, кивнул, начиная тянуться за пятым. Он то одёргивал руку от заветного пирожка, то снова, жалобно поглядывая на Мина, запускал короткие пальчики в шелестящий пакет. — Тут написано, что тебе следует кушать больше фруктов и овощей, — омега зыркнул недовольно, переставая жевать, — но и мучное, конечно, тоже нужно, — спохватился альфа, в душе одновременно обхохатываясь и умиляясь с зверского аппетита Пака. Что удивительно, к четвёртому месяцу в его фигуре изменилось совсем немногое. Да, бёдра стали до невозможного притягательными за счёт пары дополнительных килограммчиков, но в остальном Пак оставался таким же, даже сохраняя свою гибкость. Но, увы, применить её в последнее время не было возможности. Та шутка: «На протяжении беременности секса не будет», — каким-то образом переросла в факт. Сначала, на раннем сроке, было действительно опасно, но после альфа — то отшучиваясь, то в открытую отказывая — полностью лишил Чимина секса. Нет, это было не наказание, просто альфа слишком сильно беспокоился за омегу и будущего малыша. В ласках Юнги Чимину не отказывал, постоянно балуя того стимуляцией эрогенных зон, иногда даже минетом, но вот на полноценный половой акт так и не решался. Ещё месяц назад Юнги запретил омеге ходить в университет. Во-первых, животик уже был слегка заметен, а во-вторых, учебные нагрузки сильно выматывали сверхэмоционального омегу. Чимин был подавлен, порой даже опустошён, поэтому альфа, не принимая отказов, заставил Чимина посвящать всё время своему здоровью. Сначала было тяжело, но родители Юнги, узнав о беременной омеге сына, стали всячески помогать, желая поскорее познакомиться с Чимином. — Ещё полезно бывать на морском воздухе. — Свежем, — поправил Чимин, слизывая вишнёвое повидло с губ. — Морском, — Юнги, улыбаясь, посмотрел на своего не самого догадливого омегу, торжественно объявляя: — Чимин-а, мы едем на море. Благо, Пак уже успел доесть, а то бы ненароком подавился, когда подскочил с места, чтобы крепко обнять альфу. — Но… но как же учёба? — прерывая поцелуй, с неким беспокойством спросил Чимин. — Я всё уладил, — сказал Юнги, запоминая новый пункт: «Привезти Намджуну с отдыха подарок в благодарность». — А… — И с врачом я посоветовался. — Люблю тебя.***
Ступая по ещё горячему песку, Чимин счастливо улыбался, переплетая свои теперь уже слегка пухлые пальчики с более вытянутыми и грубыми пальцами альфы. Солнце стремилось к закату, а людей вокруг почти не было. Юнги, со спины обнимая омегу, со всей нежностью положил руки на небольшой животик, целуя Чимина в макушку. А ведь раньше этот альфа был совсем не таким. Грубость и отрешённость характеризовали его существо почти весь школьный и студенческий период. Но что-то пошло явно не так, когда на глаза попался стеснительный и местами неуклюжий омежка с медовыми глазами. И, как обычно бывает, привлекла его далеко не сексуальность или аппетитные формы. Тот взгляд, нечаянно обронённый из-под густых чёрных ресниц, источавший столько неподдельных чувств, хранил в себе и таинство истинности. Альфа до сих пор не понимает, почему тогда почувствовал что-то родное в этих глазах, но безмерно благодарен судьбе. Этот скромный омега, как бывает в глупых омежьих мелодрамах, специально пользовался подавителями. Но, столкнувшись лицом к лицу (подносами в столовке) с объектом своего тайного обожания, сдался, принимая своё счастье. И сейчас, когда Чимин устремлял свой взгляд вдаль, наблюдая за полётом чаек, круживших над неспокойной водной гладью, а его босых стоп едва-едва доставала волна, он думал лишь о том, что безмерно счастлив, утопая в любви и заботе своего альфы. — Чимин~а. Омега, погрузившись в свои мысли, не сразу заметил, что Юнги больше не обнимает его, а стоит прямо перед ним с преклонённым коленом, доставая бархатную коробочку. — Юнги~я, — глаза Чимина начали застилать слёзы, а голос начал срываться, когда альфа заговорил: — Сегодня исполняется ровно три года со дня начала наших отношений. И первое, что я хочу тебе сказать: я всем сердцем люблю тебя. Да, в самом начале мы оба были глупцами, не правда ли? Столько лет находиться рядом и одновременно так далеко друг от друга. Но спасибо твоей пугливости, — альфа усмехнулся, наблюдая улыбку сквозь слёзы на лице своего омеги. — Ты каждый день даришь мне море теплоты, заботы и нежности, а скоро подаришь и нашего малыша. Поэтому, Пак Чимин, согласен ли ты стать моим мужем? — Да, — стараясь окончательно не разрыдаться и сдержать всхлипы, уверенно сказал Чимин. Альфа нежно улыбнулся, касаясь крохотных пальчиков и надевая на один из них такое же аккуратное и красивое кольцо, как и сам омега. — Юнги, я тоже очень люблю тебя.***
Не успев даже толком войти в номер, омега, решительно запрыгнув на руки к альфе, жадно впился требовательным поцелуем. Панорамные окна были плотно зашторены и совсем не пропускали ни лучика света. Поэтому Юнги, стараясь ненароком ни обо что не приложить драгоценную ношу, ступал медленно, одновременно пытаясь отвечать на поток страстных поцелуев от омеги. Чимин держался руками крепко, утыкаясь в белоснежную шею альфы, глубоко вдыхая любимый апельсиновый аромат. Юнги же с самого начала беременности Чимина в привычном запахе ванили теперь мерещились нотки вишни, хотя это, может, потому, что омега её тоннами поглощает? Пак, аккуратно уложенный на роскошную кровать со свежими кремовыми простынями, дышал тяжело, призывно разводя ноги, сгорая от желания. Альфа, конечно, ожидал от своего омеги попытки наконец-то осуществить долгожданную близость, но Юнги спешить совсем не намерен… Его руки мнут податливое тело через одежду, ведут по линии бывшей талии, на несколько мгновений останавливаясь на животике, а после, двигаясь вниз, всё-таки цепляют края шёлковой рубашки, пробираясь к мраморной коже омеги. Одна рука вжикнула молнией на джинсах, начиная постепенно освобождать шикарные ноги от категорически мешающей одежды. Другая рука же медленно, с некой издёвкой, по одной расстёгивала пуговки на рубашке. Сначала оголились ключицы, за которые Юнги поспешил укусить, а после открылись грудь и живот. Альфа, устроившись между раскинутых ног, откровенно наслаждался видом возбуждённого Чимина, который ёрзал на кровати, изредка поскуливая и закусывая малиновую губу, но Юнги свою игру останавливать точно не желал. Мин, наклонившись, поцеловал раскрасневшиеся губы, балуясь с чиминовым язычком: то сплетая с собственным, то вновь прикусывая, вызывая недовольный возглас. Его руки вновь начали гладить мягкое тело, наслаждаясь прекрасными формами своего беременного омеги. — Ахх, — несдержанный стон даже как-то напугал Юнги, заставляя поднять удивлённый взгляд на пунцового Чимина. Альфа, опустившись, провёл мокрую дорожку языком от выпирающих ключиц к привлекательным соскам. И тут стон повторился. Юнги вновь посмотрел на Чимина, который теперь уже закрыл лицо руками, часто вдыхая новые порции воздуха. — Чимин~а, ты же не был чувствительным здесь, — прошептал альфа, обводя ореол набухшего соска пальцем. — Я н-не знаю, но… мне очень приятно, — так и не показывая лица, проговорил омега, шире разводя ноги на недавнее действие Юнги. Альфа, загадочно улыбнувшись, приник к губам Чимина, попутно освобождая смущённое лицо от рук. Проведя кончиком языка по нижней губе Пака, в последний раз засасывая её, Юнги, коварно посмотрев на разомлевшего омегу, плавно спустился вниз. Проведя дорожку поцелуев от солнечного сплетения к паху и оставляя следы из алеющих засосов, Юнги решительно начал ласкать чувствительные как никогда соски Чимина. Его губы то слегка прихватывали, то более грубо зажимали набухшие горошины, заставляя Чимина запрокидывать голову от удовольствия. Вероятно, эта чувствительность появилась благодаря беременности, ну и немного из-за воздержания… Пока один сосок находился в плену жаркого рта альфы, ласкаемый острым кончиком языка, второй терзался длинными пальцами, которые то сильно сдавливали, будто щипая, то слегка проходились ноготками, придавая небывалую остроту ощущений. Юнги переключал своё внимание с одного на другой, особо не слушая мольбы Чимина о том, чтобы альфа прекратил измываться над ним. Член омеги истекал смазкой, а соски припухли от истязаний. Но стоило альфе совсем чуть-чуть прикусить один зубами, как омега, сильно потянув Мина за волосы, сдавленно застонал. — Чимин-а, ты кончил? — шокировано спросил Юнги, чувствуя между животами липкую жидкость. Пак, отойдя от спонтанного оргазма, так же непонимающе уставился на альфу, пытаясь восстановить сбившееся дыхание: — Я же сказал, что это ощущалось… по-другому, — всё ещё смущённо прошептал Чимин, желая уже помочь своему альфе справиться с возникшим возбуждением. — Давай… — Чимин потянулся пальцами к дырочке, думая уже подготовить себя к проникновению и наконец-то ощутить в себе член своего альфы, но… — Ну-ну, — перехватил руки омеги Юнги, целуя в момент надувшиеся губки. — Ты, конечно, мне поможешь. Ты ведь этого хочешь? Омега закивал и довольно улыбнулся, когда альфа стал поглаживать внутреннюю сторону бёдер. — Перевернись. Пак в предвкушении закусил губу, вставая в коленно-локтевую позу, чуть оттопыривая зад. Юнги, не удержавшись, цапнул такую манящую половинку мягкой попы, а после, собрав смазку и сперму с живота Чимина, подложил подушку под животик для мягкости и удобства. Омега уже повернул голову в нетерпении, но встретился лишь с нечитаемым взглядом Юнги, а через мгновение почувствовал, как его бёдра смазывают вязкой и липкой субстанцией. Чимин хотел уже было воскликнуть, но Мин быстро сдвинул ножки омеги вместе, проталкивая член меж скользких ляжек. Пак от неожиданности резко подался вперёд, но после был притянут обратно. Он чувствовал, как спину покрывают обжигающими поцелуями, сразу обезвреживая их влажным языком. Приятных ощущений для омеги было мало, но это лишь до того момента, пока Мин, делая толчки быстрее, не поднялся выше, теперь соприкасаясь с членом омеги и создавая приятное трение. Но стало ещё лучше, когда Чимин, одновременно пытаясь сохранить устойчивость, потянулся рукой назад, стараясь своими короткими пальчиками ещё теснее прижать члены друг к другу. Тональность стонов варьировалась от полузадушенных всхлипов до неприкрыто громких вскриков на пике блаженства. Тело омеги отчаянно дрожало, посылая всё новые и новые волны тепла вперемешку с удовлетворением. Красивые, можно даже сказать аристократические пальцы сильно сжимали пышные, с лёгким намёком на загар бёдра, оставляя еле заметные царапины-полумесяцы от коротких ноготков, на что Чимин лишь быстрее стал водить своими пухленькими и до умиления короткими пальцами, касаясь то одной возбуждённой плоти, то другой. Юнги ловко подхватил вновь слабеющего Чимина, не сбавляя темпа и видя уже тёмные круги перед глазами в преддверии разрядки. Но Пак, протяжно застонав, кончил первым, заставляя альфу буквально заслушаться этими прекрасными высокими нотами, следуя за ним. Уложив Чимина на бок, устраиваясь рядом, Мин, отдышавшись и поцеловав плечо, прошептал: — Всё, папочке нужен здоровый с.. — ..Секс! — Сон, — безапелляционно сказал Юнги, притягивая насупленного омегу к себе под бок. — Аргх, Юнги~я. — Спи, Чимин~а.