Не говори ничего — всё и так понятно без слов, Каждый из нас однажды делает выбор. Нам осталось пройти вместе только пару шагов, Небо уже стало иным, и снег уже выпал. Flёur — Выбор
Столица королевства Мидланд была густо застроенным местом. Помимо, собственно, королевского дворца, за внутренними стенами приютилось множество домов знатных дворян. Все они соединялись мощеными дорогами, галереями, переходами, мостиками, в хитросплетениях которых можно было легко потеряться. Впрочем, побег нужно отложить, ведь уйти просто так не получится. Мария сидела около камина, изредка всматриваясь в мрачную даль за пределами окна. В комнате постоянно горел очаг и были закрыты все двери и окна, чтобы не выпускать тепло. Даже одежду, которую совсем недавно принесла Каска, держали над огнем, чтобы согрелась. Поили девушку только теплой водой с добавлением красного вина. В питье добавили настойку из трав, которые поддерживали сердечную деятельность. Девушка глубоко вздохнула, ощущая слабую боль в горле. Она не любила, когда за ней ухаживали, но отказаться от помощи не могла, хоть эту помощь предложил Гриффит. Когда они остались наедине, Ястреб, без раздумий, накинул ей на плечи свой камзол. Мария и не собиралась сопротивляться, она просто решила поправить края, но граф подумал, что она собирается сделать нечто иное, поэтому не сразу убрал руки, наоборот посильнее потянул края, отчего девушка подняла голову и не с первого раза уловила его взгляд. Он смотрел пристально и спокойно. — Ваше Высочество, Вам следует беречь себя, — Гриффит говорил медленно, произнося каждое слово так, чтобы она в тишине слышала только его. «Хм-м, странное чувство, — подумала Мария, — закутал меня, как маленького ребёнка. Не то, чтобы его слова и действия вызывали дискомфорт. Многим девушкам нравится подобное.» Только вот ей было как-то всё равно. Сидя около камина в том самом камзоле, она пыталась продумать план побега. Только расчёт и больше ничего. Никаких эмоций и чувств. Если она начнёт вспоминать свои сны, то проку от идей в голове будет мало. Снова будет заниматься самоедством, а критика и роптание на судьбу в таких ситуациях излишни. «Все девушки слишком сентиментальны, — вспомнила она слова своего отца, — они думают сердцем, не головой. И ты от них недалеко уйдешь, если будешь применять одну и ту же тактику в игре.» В этих словах крылось гораздо больше смысла, чем она себе представляла. Мария усмехнулась, вспоминая диалог: «Но я ведь не Шерлок Холмс.» «И не Ирен Адлер, надеюсь, — он медленно делает последний ход фигурой на шахматной доске, — если ты чувствуешь, что сможешь выиграть и почти дойдешь до конца, то можешь совершить одну большую ошибку и добавить что-то от себя. Это потешит твоё самолюбие, но не факт, что принесёт тебе победу.» Воспоминания о собственном доме предавали сил, но иногда были губительны, ибо она так старалась не думать о доме. Загружала себя работой, чтобы не осталось времени на мысли. Иногда это спасало. — Ваше Высочество, — дверь приоткрылась и в проёме показалось лицо Каски. Мария старалась не смотреть на нее; на дверь, на окно за спиной, но взгляд остановился на лице воительницы. Мысли в голове сразу выдвинули ряд сцен, которые ассоциировались с девушкой: изнасилование, безумие. Она сразу отвернулась. — Можно просто Шарлотта, — имя чужое, ни её. Почему бы не открыться и не рассказать им правду? Глупо, бессмысленно. Гриффит с лёгкостью уберет того, кто похож на Шарлотту и не вписывается в его планы, а сама Каска вряд ли поверит в бред незнакомой ей девки. «Griffith did nothing wrong! Разве может быть иначе?» — Вас ждут внизу, — добавила девушка, слабо поклонившись. Каска пристально смотрела как Шарлотта, уверенно, скинув со своих плеч камзол, подходит к кровати. Она медлит, смотрит на одежду и на неё. — Простите, не могли бы вы оставить меня одну, — даже помощи не попросит? Разве принцесса не должна одеваться при помощи фрейлин и нянек? К тому же в «мужскую одежду»? Когда Гриффит попросил ее зайти к ней, она с неохотой согласилась. Тяжело было на сердце. Неприятно. Зачем Каске помогать этой..? Да, она ревновала. Ревновала её к Гриффиту. Раньше на месте принцессы был Гатс и Каска ещё терпела, скрипя зубами, но после того разговора у фонтана — всё изменилось. В некотором смысле, она осознала то, что лучше бы оставалось просто догадкой. Она, как и Гатс, не ровня Гриффиту. Да, она это понимала и раньше, просто эта мысль не въедалась так крепко в голову. «Принцесса Шарлотта, наследница трона Мидланда. Несмотря на то, что она член королевской семьи, в ней нет надменности, нет властности, присущей аристократам. Она такая яркая, и она гораздо красивей меня… Но Гриффит и она… Неужели она и есть тот человек, что был нужен Гриффиту?» Девушка сникла и молча закрыла дверь. Это больно, очень больно и противно осознавать, что человек, которого ты любишь — не принадлежит тебе. Да, можно желать ему счастья издалека, всегда оставаться в его тени и просто наблюдать. Наблюдать, как он поднимается по телам своих противников всё выше и выше. Услышав крик за своей спиной, Каска мигом бросилась в покои, выделенные принцессе. Открыв дверь, она увидела Шарлотту на полу. Её Высочество схватилась за подлокотник кресла и попыталась встать. Наследница трона, опустив правую руку на грудь, поморщилась. Каска не растерялась и, оказавшись рядом с девушкой, убрала её руку с груди, но ничего не обнаружила. Ни раны, ни следа от кинжала. Ничего, да и кому пришло бы в голову залазить через окно в особняк Гриффита? К тому же окно закрыто. — Не беспокойтесь, это просто мышь, — Мария тяжело дышала. На самом деле, никакой мыши не было. На мгновение ей показалось, что грудную клетку пронзил кинжал. Острый и тонкий. Боль прошла, хотя неприятные ощущения в груди остались. Каска ахнула; и что такого может быть в мышах и крысах? Разве их в замке нет? Ведь полно же! Внутри подушки находилось сердце из эпоксидной смолы. Сбоку появилась маленькая трещина.***
Чем дольше они шли, тем больше Мария озиралась по сторонам. Портреты, скорее всего, прошлых хозяев особняка и ни одного портрета Гриффита или кого-нибудь из банды ястреба. Это как-то не вяжется с тем, кто хочет править. Ещё в замке не было слуг. Были только ястребы. Со многими Мария столкнулась в коридоре. Кто-то смотрел на пристально, кто-то, не веря глазам, щурился. Все реагировали по-разному на её присутствие. Трое мужчин, что шли мимо, поздоровались с Каской. Кто-то из них ляпнул: — Похоже, на одну бабу в отряде стало больше, — за что получил подзатыльник от другого. Марии само скопление стольких людей в одном месте напомнило супермаркет. Не хватает семейных пар с тележками. Из левого угла выглянул Рикерт. Он не заметил Каску и сначала посмотрел в одну сторону, затем в другую. При виде него девушка воодушевилась. По крайней мере, ей не придется тратить свое время на принцессу Мидланда. Но для самой принцессы эта встреча предстала в ином виде. Она повидала не так много открытых дверей. В комнатах, в залах, что ей довелось увидеть, было немного мебели. Это несколько столов с вазами и табуреты, которые размещались строго вдоль стен. В убранстве помещений, основное место принадлежало кабинетам, которые, по большей части, выполнялись из черного дерева. Кабинет Гриффита тому хороший пример. Но всего было в меру, не то, что в её временных покоях. Таким образом Ястреб хотел произвести на неё впечатление? Но это не так важно, ведь она не Шарлотта и всё же любопытство брало верх над здравым разумом. Каким человеком была та, на кого Мария была так похожа? Такой, какой она была в манге или же тут было нечто иное?.. — Ну вот мы и пришли! — улыбнулся Рикерт. Похоже, Белого Феникса не зря считают проницательным. Мария обратилась к нему, как Шарлотта. Просьба — считать её своим гостем — сработала на ура! И всё же в блюдах, так красиво расположенных на прямоугольном столе с вертикальными ножками, присутствовало нечто изысканное. «Как гость. Обычный гость. Не принцесса!» — Леди Шарлотта, — Гриффит, до этого увлечённо беседующий с Гатсом, отодвинул стул, встал и направился к ней. «Снова тот же взгляд. Мягкий. Ты делаешь вид, что ты любишь меня? На самом деле ты просто играешь очередную роль, для очередного камушка на твоем пути. Вся проблема в том, что этот камушек не имеет для твоего фундамента никакого смысла. Я — никто для тебя, как и ты для меня никто. Немного обидно за Шарлотту, хотя… Навряд ли она когда-нибудь прозреет. Она сама себе лжет, и эта ложь приятна. Во всяком случае, влюблённые любят смотреть на объект своего обожания. Этой ночью я буду смотреть только на тебя.» — Лорд Гриффит, — она делает шаг назад, смотрит на него, затем в пол. Гораздо проще играть, если представить перед собой другого человека. Какого-нибудь актера, но у Марии не было кумиров. Внешность для неё не имела никакого значения, если это была не её внешность. На самом деле девушка очень завидовала людям с красивой внешностью. С большими глазами и не вьющимися волосами. Со временем, она стала проще относиться к себе. К волосам да, но не к глазам. Они казались ей маленькими и глубоко посаженными. Гриффит взял Марию за руку. Ладонь у него была тёплой, как и камзол. Он подвёл её к стулу, что находился справа от его места и отодвинул. — Прошу Вас, садитесь, — он опустил взгляд. — Вы… Вам не нужно всё это делать. — Я тут такой же простой человек, как и ваши люди, — припомнил её слова Гриффит, — но Вы никогда не будете таким же простым человеком, как они. Ни для них, ни для меня, принцесса. Эти люди готовы отдать за Ваше Высочество жизнь. — Ещё эти люди готовы отдать свою жизнь за Вас, лорд Гриффит, — она села на стул, стараясь держать спину прямо, но не настолько, чтобы это было неудобно. Гатс покинул комнату, и они остались наедине. — Однако, — Ястреб опустился на своё место только после того, как села она, — никто не был подготовлен к Вашему визиту. Ни здесь, ни там. «Я и не настаивала на твоей компании.» Мария опустила голову. Нужно было что-то сказать. Как-то начать диалог. Это не совсем ложь, но и не совсем правда. — Лорд Гриффит, вы столько раз смотрели в лицо смерти. Кто-то из ваших людей погибал на поле боя, но… — она глубоко вздохнула. — Был ли там хоть один человек, который был близок Вам? Я не говорю о друзьях. Вы сами дали понять, что думаете по этому поводу. Нет, — она опустила голову и начала выводить указательным пальцем кривые линии на столе, — это касается семьи, родных. Я бы сказала родственников. Просто, это такое глупое чувство, когда хочешь находиться с близким тебе человеком, хотя знаешь, что ничем не поможешь. «Что ты здесь делаешь? Почему стоишь..! У тебя, блядь, вообще сердце есть?!» По левой щеке покатилась слеза, но девушка быстро вытерла её тыльной стороной ладони. Нет, она не такая слабая и редко плачет. — Простите, — по-детски просто шепчет она, — я так… Так не хотела создавать Вам проблем. Мать принцессы умерла два года назад и Гриффит знал, что Шарлотта с трудом пережила её смерть. Король взял в жены другую женщину, принцесса вежливо называла ту «мамой», но их отношения были крайне далеки от отношений матери и дочки. Поговаривали даже, что они едва переносили друг друга. Затем лорд Юлиус, вместе со своим сыном отправился на тот свет, за ними последовала и мачеха принцессы. — Череда смертей способна сломить любого, но Вы не должны поддаваться скорби. Есть люди, которым видеть Вас печальной — невыносимо! — красивые слова, красивая внешность, но внутри всё иначе. Беседуя с ним, Мария вспомнила множество персонажей так похожих на него: Фулгрима из Warhammer 40000, Райнхарда Фон Лоэнграмма из Легенд о героях галактики, даже Рейстлин Маджере чем-то был похож на Гриффита. Ужин не отличался разнообразием: вареное и запечённое мясо без соуса, а также сыр и разбавленное кипяченой водой вино. Саму воду мидландцы почти не пили. Было ещё что-то сладкое, то ли пирог, то ли торт, но девушку это мало интересовало. Её заботило другое — почему, когда рядом Гриффит, сердце начинает болеть? Она ни притронулась ни к рыбе, ни к сладкому, даже вилку в руки не взяла. Использовала только ложку, чтобы попробовать на вкус концентрированный бульон из экстрактов говядины. Странно, но экстракты были изобретены в конце восемнадцатого века. Еще Марию позабавил тот факт, что в Мидланде есть столовые приборы и ими не брезгуют, в то время, как в империи Тюдор, имея вилку с двумя зубцами, предпочитают есть руками. У них правило хорошего тона предписывает не брать мясо всей пятерней, тем более двумя руками, а лишь тремя пальцами. Пальцы нельзя вытирать об одежду, а ополаскивать в специальной чаше с водой. Недавно возникла мода есть в специальных перчатках. А ещё в трактир однажды пришёл один из представителей знати Тюдор. Напившись с горя, после подписания мирного договора с Мидландом, он заявил на наличие столового прибора: — Зачем нам вилка, если сам Господь дал нам руки! Вспомнив сей забавный инцидент, девушка слабо улыбнулась уголками губ, рассматривая длинные пальцы главаря банды Ястреба. «Интересно, а граф играет на музыкальном инструменте или в шахматы?» — подумала она, не обратив внимания на отвлёкшегося от своей трапезы юношу. — Принцесса Шарлотта, Вы не любите сладкое? — Сегодня у меня почти нет аппетита, но я не могла отказать Вам, граф, — она слегка опустила голову, — я благодарна Вам за заботу. Она спешила, уходила от разговора и… Вела себя совершенно не так, как обычно. Гриффит это давно заметил. Ещё принцесса делала глупые ошибки в словах. Это было и раньше, но… Она сидит тихо и спокойно: не тараторит, не жестикулирует, в конце-концов не смотрит только на него. Её взгляд затуманен, хотя смотрит на свечи. Что-то тут не так. — Ваше Высочество, могу задать Вам вопрос? — он откладывает столовые приборы в сторону, наблюдает за реакцией. Она совершенно спокойна. — Если Вам интересна причина моего поведения, то, поймите меня правильно, лорд Гриффит, я не стану оправдываться. — Даже в ненависти ко мне? — Мария замерла. Вот так сразу и резко. Она, конечно, ожидала подводные камни, но это! — Я не питаю к Вам ненависти, — звучит уверенно и всё же… — Ваш взгляд, во время парада, говорил обратное, — Гриффит прищурился и теперь цедил слова мягко, очень тщательно. Он смотрит пронзительно, но не так, как смотрел бы на Юлиуса или Фосса, — что я сделал, Ваше Высочество, что Вы стали бояться меня? — Что я сделала Вам, лорд Гриффит, что Вы, опираясь на опыт, приравниваете меня к числу тех немногих, кто поджав хвост, прячется от Вас в тени замка? — Мария аккуратно положила ложку на стол. — Я сижу здесь, рядом с Вами и у меня нет никакого желания спорить, объясняться, либо что-то доказывать. Вы амбициозный молодой лорд и все же… Мне бы не хотелось, чтобы Вас мой отец… — нужно уходить от разговора. — У меня есть амбиции, чтобы зайти не только дальше, чем любой человек до этого, но так далеко, как это возможно для человека. — Это мои амбиции заставляют говорить в десяти предложениях то, что другие говорят в целой книге, — процитировала Фридриха Ницше Мария, — я только прошу Вас, умоляю, будьте осторожны! Последующие пару минут они почти не разговаривали. Девушка старалась обходить стороной политику и дворцовые интриги. Стоя напротив окна, она наблюдала, как медленно кружат снаружи снежинки. Словно в танце. Мысли лихорадочно блуждали в голове, затрагивая то одну, то другую тему. Если в эту ночь Гатс уйдет, надо последовать за ним. Глупо, конечно, рассчитывать на помощь императора Гейзериха. Кто она, чтобы он ей помог? Впрочем, Лука… Люка… Как же звали ту девушку, которую он спас или не спас?.. Но он ей чем-то помог. Призадумавшись, она не сразу заметила, нависшую напротив лица фигурку рыцаря. Она не ойкнула, ни пискнула, лишь быстро развернулась на месте так, чтобы встретиться взглядом с Гриффитом. Они стояли друг напротив друга. — Простите, я напугал Вас, принцесса, — Ястреб протянул ей маленькую фигурку, подвешенную на простой веревочке. — Дешевый кулон из магнитного камня, — Мария удивлённо посмотрела на него, — я дала его Вам перед тем, как Вы отправились на войну. — Я обещал, что верну его Вам после своего возвращения, — он протягивает его на раскрытой ладони, но принцесса лишь печально качает головой. — Я не могу его принять. Не сейчас. Прошу Вас, когда мы встретимся в другой раз, не упоминайте при мне и при других о сегодняшнем вечере. Пусть это останется между нами. Возможно, я многое забуду из-за болезни. — Вы говорите так, словно прощаетесь. Девушка открыла рот, но тут же закрыла и улыбнулась. Как бы это ни было странно, но ей понравилось общаться с Гриффитом. Действительно, такие люди производят неизгладимое впечатление. Жаль, что среди её знакомых таких людей нет. Впрочем, это была обычная встреча. Не более. Не жить же им под одной крышей до конца дней? — Гриффит! — в комнату влетела Каска. Она выглядела растерянной и поникшей. — Гатс все же..! «Ну вот, началось», — Мария посмотрела на графа. Он был спокойным и совершенно не изменился в лице. Каким бы хорошим стратегом он ни был, но сказать человеку в лицо… Нет, признать, что кто-то стал ему близок, он по какой-то причине не мог. Может быть вся причина в том мальчике, который умер на поле боя. Из-за него Ястреб стал не подпускать к себе близко людей. Кто знает.***
— Что?! Что ещё за ребячество!!! — вскрикнул Коркус. — Что ты можешь сделать сам? Если бы это было так легко, в мире не было бы столько несчастных людей! Даже, если ты удачлив, этого слишком мало! Людям приходится годами трудиться изо всех сил, затрачивая всю свою энергию и удачу, чтобы добиться хоть чего-то!.. Да, я слышал много людей, которые говорили: «Ты должен иметь свою мечту, и это всё, что тебе нужно». Но эта тупая мечта всего лишь помогает слабым не видеть правды! Жить с недостижимой мечтой хуже, чем быть полным идиотом! — Коркус? — Джудо смотрел на друга округлившимися глазами. — И что же ты? — спросил Гатс. — У тебя никогда не было своей мечты? В глазах мужчины полыхнула ярость, и он резко повернулся к другу. — Всё, Джудо! Я не хочу больше об этом говорить! И не собираюсь оставаться здесь с этим… Я пошел спать! Коркус двинулся к выходу и в сердцах громко хлопнул дверью. — Знаешь, Гатс, — сказал молодой ястреб, — а ведь Коркус когда-то был главарем воровской шайки. Небольшой, всего из десяти человек. Но потом Ястребы разбили эту банду, и Коркус присоединился к нам… Выходит, Коркус однажды тоже хотел сделать что-то для себя… Что же до меня, можно сказать, я мастер на все руки… Он подхватил нож, закрутил его между пальцами, описывая замысловатые круги, а затем воткнул в стол. — Умею обращаться с любым оружием, от ножа до меча, могу даже делать разные лечебные снадобья… Но какой-либо профессии у меня нет. И я решил, что, если я не могу добиться чего-то значительного, то буду служить тому, кто окажется на это способен… Каждый в этом мире имеет какие-то свои, заветные мечты, но, не пойми меня превратно, я доволен своим положением. Поэтому я удивляюсь тебе. Отказаться от твоего положения, это странно… Помнишь, три года назад я сказал тебе, что ты можешь найти здесь свое место? — Помню. — Я ошибся, — признался он. — но знаешь, будет очень здорово, если тебе удастся добиться своего! Расплатившись за ужин, они покинули трактир и неспешно направились из города. — Можно мне спросить кое-что, Гатс… — Что? — Что у тебя с Каской? — О чём это ты? — нахмурился Гатс. — После того, как вы вдвоем упали с того утёса, вы, кажется, сильно сблизились? — Мы были там долго потому что… — начал объяснять мечник, но, заметив лукавую физиономию собеседника, нахмурился. — Чему это ты ухмыляешься? Джудо отвернулся с невинным видом. — Ты уже признался ей? — спросил он. — Что ты болтаешь? — взорвался Гатс. — Ты уже давно в банде Ястребов, так что должен знать, что эта девчонка любит Гриффита! — Но Каска не может быть счастлива с ним, — тихо сказал Джудо. — Сейчас он один из виднейших генералов Мидланда, но он не остановится на этом. Он хочет быть на самой вершине. Однако война кончилась, и его возможности уменьшились, какой бы ранг он не занимал, он всё-таки остается просто солдатом… У него остался только один шанс, ты понимаешь меня? Я говорю о принцессе Шарлотте. Если он женится, это будет самый короткий путь к его мечте. Тем более что реальных претендентов на трон не осталось. Граф Юлиус и его сын погибли… Гатс озадаченно остановился. Ему и в голову не приходило посмотреть на убийство Юлиуса под таким углом зрения. — Погибла королева, — продолжил свою мысль Джудо. — Вместе с ней погибли наиболее могущественные сановники, бывшие самыми ярыми противниками Гриффита… Заметив отставшего друга, парень вскинул брови и вгляделся в его окаменевшее лицо. — Гатс… Ты… — Джудо отвернулся. — Что? — Ничего. Он двинулся дальше, а мечник вспомнил слова Гриффита, сказанные в ночь гибели королевы. «Не говори никому из Ястребов о том, что случилось здесь. Не потому что я им не доверяю. Но Ястребы были со мной так долго, и я не хочу, чтобы они знали обо мне такие плохие вещи. Я хочу, чтобы они сохранили обо мне тёплые чувства». А ещё командир как-то сказал, что нельзя заменить одного человека на другого, как и заменить старую мечту на новую и добавил: «Этого мало. Я не хочу довольствоваться малым. И не стану выбирать.» Мужчина едва удержал мягкую усмешку. Брать всё — это было похоже на Гриффита. «Так не бывает» и «Это невозможно» — не его слова. Такое скорее всего подойдет Коркусу, чем ему. И он вспомнил ещё кое-что. — Ты наш командир, а я один из твоих солдат. Как такой разумный человек в твоем положении может рисковать жизнью ради простого солдата? — В каком положении, Гатс? Я не знатный дворянин по рождению и не выше кого-то из ястребов по статусу. — Но ты явно выше всех нас. Это все говорят. — Гатс, — он замолчал и задумался, — каждый сам определяет высоту на какую может взлететь. — Те, кто ненавидел Гриффита, теперь мертвы, — голос Джудо вывел его из раздумий. — А принцесса, похоже, влюблена в него. Возможно, это тоже было частью его плана… Для Каски же Гриффит всегда останется тем, кто вырвал её из ужаса прежней жизни и подарил новую. Поэтому, она хочет дать ему больше, чем просто любовь. Её чувства больше похожи на преклонение… Но даже если она любит, как она может быть счастлива, зная, что ей никогда не быть с ним вместе? Тем более теперь, когда есть Шарлотта, человек, который может исполнить мечту Гриффита… Не думаю, что Каска может смириться с этим. Но ты, Гатс, что ты думаешь о ней? Ты никогда не хотел быть с ней? — Я?.. Конечно, эта сумасшедшая девчонка гораздо лучше, нежели дочки этих аристократов, которые думают лишь о своих нарядах. Я редко видел женщин, способных сражаться спина к спине с мужчиной. Но для меня она больше, чем просто женщина, она мой боевой товарищ… — Так что же? Почему бы тебе не предложить ей отправиться с тобой? Их взгляды столкнулись и первым отвернулся Гатс. — Нет… — тихо сказал он. — Рядом с Гриффитом такие как я не имеют никаких шансов. — Ты так думаешь? Джудо закинул руки за голову и двинулся дальше. — А я вот думаю, что вы отлично подходите друг другу. Они уже выбрались далеко за город, когда Гатс коснулся плеча друга и сказал: — Возвращайся, дальше я пойду один. Ответить тот не успел. Они поднялись на холм и остановились, как вкопанные. Прямо перед Гатсом стояли Ястребы — Каска, Пиппин, Рикерт и даже Коркус. — Вы что тут делаете, парни? К Гатсу бросился Рикерт. — Гатс, это жестоко! — глаза Рикерта влажно блеснули. — Почему ты уходишь? Почему?.. Уткнувшись в Гатса, Рикерт заплакал. Мужчина бросил взгляд на Каску, но та избегала смотреть ему в глаза. В следующий миг Гатс понял почему. Из-за широкой спины Пиппина показался Гриффит. — Ты уходишь? — ровным голосом спросил он. — Да. — Значит, ты решил покинуть банду Ястребов? — Извини. — Но почему? Объясни мне, почему? — на руке Гатса вновь повис Рикерт. — Ястребы твоя семья, почему ты хочешь уйти? — Хватит, Рикерт, — прикрикнул Джудо, — не нужно ему мешать, это его решение. — Но… Но… С того времени, как Гатс среди Ястребов, он стал очень важен для нас! — Мы прекрасно обходились и до него, — пробурчал Коркус. — Обойдемся и после! — Но… — Заткнись! — рявкнул на Рикерта Коркус. Окинув Гатса неприязненным взглядом, он сказал: — А теперь я кое-что скажу тебе! Я ненавижу тебя с нашей первой встречи! Скажу больше, во время боя я не один раз целился в тебя из арбалета. Спросишь, почему? Теперь я знаю причину. Меня раздражает твоё лицо! У тебя всегда такой вид, словно весь этот мир покоится на твоих плечах. Ты все делаешь так, будто ты какой-то особенный. И ты всегда такой гордый!.. Но в тебе нет ничего особенного! Тебе никогда не стать таким как Гриффит! Теперь ты больше не член банды Ястребов, так что, если мы встретимся на поле боя… Следи за спиной! — Прощайте. Гатс шагнул вперёд. Проходя мимо Каски, он, на мгновение, запнулся. В памяти всплыли слова Джудо. «Она никогда не будет счастлива с Гриффитом. Почему бы тебе не предложить ей пойти вместе с тобой? Ты никогда не хотел быть с ней?» Скрепя сердце, он двинулся дальше. Не имеет смысла возьмет он её с собой силой или она пойдет сама. Рано или поздно она начнет жалеть об этом. И тогда в воздухе лязгнула сабля Гриффита. — Однажды я уже говорил, ты — мой, — сказал он и взмахнул клинком. — Я уже использовал этот клинок и победил тебя. Твой меч и твоя смерть принадлежат мне! Если ты хочешь уйти — ты должен победить меня. — Гриффит?! — вскрикнул Рикерт, сжимая дрожащие кулаки. — Мы не могли просто попрощаться? — проворчал Гатс. — Ну ладно, похоже, ты не шутишь. Он сбросил с плеча дорожный мешок и принял боевую позицию. Из-за далеких гор выглянуло солнце и меч Гатса сверкнул в рассветных лучах. — Подождите! К Гатсу бросилась Каска. — Но почему? Почему вы должны сражаться? — жалобно вскричала она. — Неужели вы хотите убить друг друга? Гриффит, я думала, что ты сможешь просто убедить его остаться! Граф взмахнул саблей крест-накрест. Он будто не слышал её. — Каска, отойди, — попросил Гатс. — Не пытайся нас остановить. — Что ты говоришь? Если вы будете сражаться, вы можете ранить друг друга! К ней шагнул Пиппин, и рука Каски словно угодила в тиски. Гигант быстро оттащил её в сторону. — Что ты делаешь, Пиппин, Отпусти! — Они должны сразиться, — спокойно сказал Джудо. — Он заслужил это! — осклабился Коркус. — Да что с вами? Это же глупо! Вы должны остановить их! — Каска растерянно переводила взгляд с одного на другого. — Это их решение, — подметил Джудо. — Но… — К тому же мы не взяли мечей, как мы можем остановить их? И ты забыла правило наемников — меч к мечу, вот что мы делали всегда! Мы должны помнить об этом. Ты должна понять… — Но… Каска в отчаянии закрыла рот руками, удерживая рвущийся крик. Джудо смотрел на неё и не верил собственным глазам. Этот беспомощный взгляд, эта суетливость, этот влажный блеск в глазах… Перед ним стояла другая девушка, вовсе не та Каска, которую он знал. Нет, изменения в ней накапливались постепенно, день за днем, месяц за месяцем, начиная со всем памятного падения с утеса. Но именно сейчас, именно сегодня он увидел насколько она изменилась. Будь на её месте та, прежняя Каска, то не колебалась бы ни секунды. Она вообще никогда не колебалась, даже, если дело касалось жизни и смерти… Он перехватил её взгляд, устремленный к Гатсу. «А ведь она всегда думала только о Гриффите. Для неё он был точно посланец с небес. Она очень изменилась. Но знает ли сама Каска об этих изменениях?» — Этот парень заслужил, чтобы ему отрубили руку или две, — усмехнулся Коркус. «Но будет ли это так просто, — подумал Джудо. — За три года Гатс научился многому. К тому же ему всегда доставались наиболее опасные задачи… Но ведь и Гриффит всегда был великолепным бойцом!» Они долго смотрели друг другу в глаза. «Он смотрит на меня так, словно я его враг, — думал Гатс. — Он считает, что я разрушил его доверие и его надежды… Гриффит, даже если ты чувствуешь, что тебя предали, я не виню тебя за эту злость. Я больше не хочу быть частью чужой мечты. Я хочу найти свою собственную! Гриффит, ты сказал, что твой друг будет сражаться со всяким, кто захочет сломать его мечту, даже если это будешь ты… Гриффит, ты сказал, что другом для тебя может быть только равный. Вот почему я должен уйти!» Они не двигались с места. «Странно, — думал Гатс. — Я чувствую необыкновенное спокойствие. Даже несмотря на то, что мой противник Гриффит. Три года назад было точно также. Мы начали с поединка и заканчиваем поединком. Это неплохо. Во всяком случае для меня это все-таки лучше, чем уйти втихую.» Они стояли с готовыми к бою мечами, но никто не спешил начинать поединок. «Гатс, конечно, отличный воин, — взволнованно размышляла Каска. — За три года он стал гораздо сильнее, никто не знает всех его возможностей. Но Гриффит… Он уже победил Гатса один раз. Он сможет остановить его и теперь! И все станет как раньше! Но…» Глаза её расширились. «Я так хочу, чтобы Гатс остался?» — Спросила она себя. Ответа не было. Но она и не пыталась его найти. Один только вопрос потряс её до глубины души. Впервые за три года Гриффит смотрел на Гатса совсем другими глазами. Смотрел и не узнавал его. Не было в Гатсе привычного напора и ярости. И он больше не смущался пристального взгляда. Гриффит отчётливо понял, что Гатс давно и очень тщательно обдумал своё решение. Впрочем, он был готов к этому. Только не к тому, чтобы кого-то отпустить. «Значит, ты хочешь уйти, Гатс, — мысленно обратился к нему Гриффит. — Ты хочешь вырваться из моих рук? Но я не позволю этому случиться! Я не дам тебе уйти! Но… Его скорость и сила уже давно не такие, как раньше. Я даже не уверен, что смогу перехватить его меч. Но даже если я смогу отбить один или два, третий удар может запросто сломать мой клинок… К тому же земля покрыта снегом, и я не могу быстро двигаться! Это значит, что всё решится первым ударом! Когда его меч скользнет по моему клинку, я должен ударить его в плечо. Я должен точно рассчитать время и скорость моего движения, и тогда Гатс отделается легким ранением. Но… Но что, если сила его удара собьет мой клинок, и я попаду в голову? Я могу убить его! Но… Но что если я не смогу удержать его?!» Порыв ветра качнул ветку, и она качнулась, сбросив снег. В ту же секунду Гатс и Гриффит метнулись в атаку. Вверх взметнулся плащ Гатса, ударили во все стороны волны снежной пыли, а когда осели… Ястребы застыли в немом изумлении. Они увидели меч Гатса, едва коснувшийся плеча командира. Увидели, как упал на колени Гриффит и как уткнулся в снег обломок его сабли. — Это невозможно! — сердито бросил Коркус. — Это случайно! Стиснув отбитую ударом руку, Белый Ястреб не двигался с места. Его округлившиеся глаза смотрели в снег, но вряд ли они что-то видели… — Гриффит! Каска подбежала к нему, но коснуться так и не решилась. Поникшая фигура командира выражала такое отчаяние, что на него было страшно смотреть. — Я ухожу. Гатс убрал меч, и под его ногами заскрипел снег. Взгляд Каски скользнул по его спине, и она прикусила губу. Ее сердце заколотилось с такой силой, словно хотело вырваться из груди. — Гатс! — отчаянно вскрикнула Каска. Она сделала несколько шагов вслед за ним и замерла. Каска не верила собственным глазам. Никак не могла поверить, что Гатс, тот самый Гатс, с которым она бок о бок сражалась три года, тот самый Гатс, который так неожиданно ворвался в её жизнь, вот также неожиданно из неё уйдет. Сердце разрывалось от боли, но воительница смутно представляла, что с ней происходит. Отчетливо понимала лишь одно; в её жизни что-то изменилось. Что-то очень важное. Что-то, из-за чего смотреть в спину уходящего Гатса было так невыносимо больно. Она надеялась до последнего. Надеялась, что он не сможет вот так просто взять и уйти. Надеялась, что он вот-вот обернётся и… Но он так и не обернулся. Он перевалил через холм, и вскоре о его существовании напоминали только оставленные на снегу следы. В эту ночь каждый из ястребов сделал определенный вывод для себя. Коркус, хоть больше всех орал, не смог сказать, каким болезненным стал для него уход мечника. Он к нему очень привязался. Привязались и остальные. Рикерт, уставившись в стол, смотрел то на кувшин с вином, то на собственные руки. Будь он сильнее, ничего не случилось бы. Каска, поникшая и уставшая, уже в сотый раз пожалела о своем решении. Ей не стоило звать командира, следовало сказать остальным, но не ему. На плечо легла ладонь Джудо: — Не вини себя. Это было его решение. Самого же молодого ястреба мучило некое двоякое предчувствие, от которого он так и не смог отделаться, после появления принцессы. Давным-давно, когда он работал с путешествующими циркачами, он встретил одну гадалку, и та рассказала ему одну глупость: «Ты уже видел этого эльфа? Пака? Видел, значит. Эльфов видят те, кто в жизни многое прошел. Если эльфов видишь, то и магию чувствуешь. У неё приятный запах, особенно у той, что снять практически невозможно. Если ты встретишь такого человека, то лучше обойди его стороной.» «Это может быть просто совпадение.»***
Гриффит тихо вошел в комнату принцессы. Он думал застать её, сидящей напротив камина или же около окна, но окно было плотно закрыто, а на кровати лежал сложенный камзол.