Я равно открытая счастью и боли, И кровь моя ровно… Пульсирует в венах. И я все мечтаю, что выйду на волю, и я все рисую На стенах тюремных. Я помню отлично, чудес не бывает, Я притворяюсь, что неживая. И только одна вещь меня удивляет: Я всё ещё здесь.
Flёur — Я всё ещё здесь
Мария настолько расслабилась, откинувшись на мягкую спинку кресла, что начала подрёмывать. Шум за окном уплыл куда-то в туманную даль и доносился до неё, как один убаюкивающий гул. Она поначалу честно пыталась сопротивляться нахлынувшей слабости, то и дело поднимая тяжелеющие веки, но с каждым разом делать это становилось всё труднее. В какой-то момент она почувствовала, что свет погас, и комната погрузилась в темноту, но особого беспокойства это не вызвало. Она просто спит, и всё. Ни один монстр не посмеет сожрать её во сне. Она в безопасности... в безопасности... Мария спала; голова плавно скатилась в одну сторону. Ладони разжались, кисть выпустила записную книжку и свесилась вниз. Но сон не принёс желанного спокойствия – это мог бы понять любой, кто посмотрел на спящую девушку. Дыхание иногда начинало сбиваться с ритма – да так, что она буквально исходила хрипотой. Глаза судорожно дёргались под закрытыми веками – Мария едва слышно стонала, потом ворочалась на кресле и до хруста сжимала пальцы. Сны были размытыми и непонятными, как картины в вернисаже. Она стояла посреди огромного чёрного поля с несколькими чудовищами, которые норовили схватить и проглотить. Бой обычно начинался и заканчивался не в её пользу, но, когда смерть была уже совсем близка, сон подло соскакивал, как игла старого граммофона с заезженной пластинки – и Марии приходилось начинать всё сначала в противостоянии с новым безымянным чудищем. Потом ей показалось, что она уже дома – благополучно преодолела все ужасы ночной дороги и вставляет ключ в дверной замок. Подъезд дома почему-то очень напоминал лестничную площадку торгового центра – всё те же груды жёлтых ящиков, беспорядочно сваленные на ступеньках. Но она не смотрела на них. Нужно было войти в квартиру, пока дверь с номером не исчезла. Она подсознательно отдавала себе отчёт, что всё происходящее на самом деле лишь мираж, и торопилась повернуть ключ, который никак не хотел протиснуться в скважину. Наконец дверь открылась – совершенно бесшумно, хотя последние несколько месяцев её жутко раздражало поскрипывание петель. Девушку охватило странное чувство: то ли облегчение, то ли радость, то ли недоумение. Неужели всё так просто? Нет... всё-таки что-то не так. Но прихожая убеждала в обратном. Уютная маленькая квартирка, которая была её обителью, сколько она себя помнила. Над входом горел небольшой торшер, бросая на стену оранжевые отблески. Это был её дом. – Папа? – Позвала девушка, закрыв за собой дверь. В квартире мигнул свет, а в своём сне она с ужасом уставилась на погасший торшер. Прихожая сразу стала чужой и зловещей. – Папа?.. Слушай, здесь творится что-то неладное... – Мария, ты вернулась? – Странный горловой голос в кухне. Тот, кто говорил, был не отец. Голос принадлежал какому-то роботу. Мария бросилась бежать, на ходу извлекая невесть откуда взявшийся кулон из кармана. Монстр на кухне, монстр рядом с отцом. Они не смогли прикончить её саму и решили в отместку убить отца? Но этого она не допустит. Не допустит... Почему? С чего вдруг она взяла, что апостолы должны убить её? Мария влетела на кухню и... остановилась. Она была готова увидеть любую картину, сколь угодно страшную, но раскрывшееся действо ввергло в полный ступор. В первую секунду она испытала огромное облегчение – отец был здесь, жив и здоров. Сидел за столом, пил чай. Но как следует обрадоваться этому девушке мешал субъект, который соседствовал с отцом. Если бы он предпринимал хоть какие-либо враждебные действия по отношению к отцу или к ней самой, она размышлять бы не стала. Но мужчина казался вполне безобидным, да и отец держался спокойно. Словно рядом с ним сидел один из закадычных приятелей (таковых у Денисенко было много). Поэтому Мария просто стояла и переводила настороженный взгляд с отца на человека, потеряв способность что-либо говорить. – Мария? Что случилось?.. Тот же невозможный механический голос. Странно. Вроде бы рот открывал отец, а не это… Этот. Она вспомнила глаза. Пустые глаза в темноте. Он был похож на того, кто всегда приходил к ней в кошмарах. Смотрел не надменно, но и… В голове было пусто. Не было слов. Он похож на человека, но он не человек. Смотрит мягко, слабо улыбается уголками губ, но эти пустые глаза. Отец смотрел с тревогой, ожидая ответа. – Кто наш гость? – Мария запуталась окончательно; ощущение сюрреалистичности происходящего возрастало. Отец невозмутимо глотнул из своей чашки и заговорил. Девушку передёрнуло от ровного механического голоса: – Это твой дядя. Разве ты его не узнаешь? – Мой дядя умер. – Да, я знаю. – Это не имеет смысла, – произнесла девушка, но ей уже никто не ответил. Вместо дяди за столом сидело тело. Виктор Иванович, её отец, распался и превратился в груду костей. «Что происходит?» – Девушка оглядела комнату; квартира стала исчезать, мир распадаться и вновь, всё пришло к тому, с чего началось. Тела. Множество тел. Знакомые и незнакомые лица. Застывшие глаза, смотрящие в никуда. «Люди из деревни», – неуверенно пронеслось в голове, но мысль тут же растворилась. Будто её и не было. Марии показалось, что она способна видеть в темноте. Чувствуя кожей ног холод, девушка посмотрела вниз. Кровь. Море крови. Тела людей начали медленно покрываться ледяной коркой. Холодно. Ужасно холодно. Вопросы не иссякли, однако Мария замолчала. Свет не разлился по сводам тайны; окружающее безумие оставалось непонятным картонным спектаклем. Но она была рада, что всё обошлось – это просто очередной кошмар. С этой точки зрения даже холод, от которого конечности снова начинали превращаться в соляные столпы, казался ласковой трёпкой. Даже в нынешней эйфории девушка понимала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но ведь ничто не мешало ей насладиться тем, что она лежит на постели, а не ползёт на локтях, убегая от очередного монстра. Солнце только вставало над городом. Начинался новый день. Мария слышала гул машин на улице и видела пасмурное небо за окном. Серая масса туч сегодня не раздражала. Она задумалась над этим и улыбнулась. Всё в мире идёт к лучшему. Наверно. В итоге, дом и университет никуда не делись. Жизнь словно разделилась на до и после. Но когда рокот моторов нарушился воем полицейской сирены, улыбка сползла с её губ. Сирена замолчала, как пристыженная, разбив вдребезги маленькое счастье. – Боже, что за..! Не договорив, Мария перекувыркнулась на кровати (поморщившись при этом от боли в ногах) и прильнула к окну. Девушка судорожно посмотрела вниз, затем на себя. Она снова оказалась там, иначе как объяснить, что ноги затекли намертво, словно пробегала половину ночи? Как объяснить жжение в локтях, которыми отбивала дробь на полу собственного дома? Как, наконец, объяснить ноющую боль в животе – ну точь-в-точь туда не так давно воткнулась чья-то лапа и прошла насквозь?.. Оттянув ленту, из провала спуска появились два человека. Они несли нечто, завёрнутое в чёрный полиэтиленовый пакет. Из «скорой» выпрыгнул водитель и услужливо распахнул заднюю дверцу фургона. С видной натугой санитары впихнули пакет в машину и полезли следом. Через минуту карета завелась и плавно вырулила на улицу. Сирены молчали, мигалка не работала. Мария, выдохнув, прислонилась лбом к стеклу. Машина исчезла за поворотом, и она подумала, что это только начало.***
Сутки назад девушка из спальни прямиком направилась в ванную. Сегодня она не стала нарушать устоявшийся ритуал, но из ванной очень спокойно прошествовала в гостиную, затем на кухню. Открыв холодильник, достала три яйца, положила их в сковороду, не разбивая скорлупы. Долго-долго изучала чёрный круг сковороды, и пальцы тряслись всё больше. Она думала о смерти дяди и о своём кузене, о человеке с безразличным лицом. Думала, будь она немного расторопнее, они могла бы остаться в живых. Она думала. Пыталась найти ответы хотя бы на некоторые вопросы из бесконечного множества. Как всё было бы хорошо, если бы тем вечером её не занесло на ту проклятую дорогу. Открыв холодильник, она с отвращением посмотрела на мёрзлые продукты и вернула яйца на место. Голода девушка не чувствовала. С того момента, когда Мария в последний раз брала еду в рот, прошло два дня. Не верилось, что это правда. Слабости она не чувствовала – только усталость в мышцах, но та со временем пройдёт. Её не оставляло ощущение, что с остановкой часов в квартире время тоже замерло. Теперь она стояла на перепутье. На этой линии проходила граница кухни и гостиной. Она могла усесться на кресло и предаться тяжёлым, но бесполезным думам, а могла снова посетить ванную и... «Нет, – подумала она, – бессмысленно красить ногти. Если снова окажусь там, люди с лёгкостью смогут отличить меня от неё.» Про принцессу Мидланда думать не хотелось. Марии казалось, что она впала в прострацию. Взяла в руки книгу и прочитала про путешествия героини из одного мира в другой. Это у той девушки умерли родственники, не у неё. Всё казалось далеким и таким не родным. Она опустилась на краешек дивана и взяла в руки телефон. Дядя жив, Андрей тоже. Стоит только набрать номер и поднести телефон к уху. Но так и не решилась. Видимо ещё не до конца осознавала всю ситуацию. Какая тварь сделала это с её семьей? Гриффит из этого мира? Но смысл? У родных не так много денег. Они едва сводят концы с концами. Дядя тому самый хороший пример. К тому же... Она посмотрела на свои руки. Принцесса Шарлотта – потомок Гейзериха. В её жилах течёт королевская кровь. Куда Марии до Её Высочества? У них в роду нет никого, кто бы мог сыграть роль великого императора, да и отец настолько далеко не заглядывал в их биографию. Да, у них в роду был некий греческий князь, но на этом всё. И что, собственно, ей это даёт? Она не знает ни с какой целью путешествует, ни для кого или чего? Мария придерживалась точки зрения, что во всем этом бреду крылся своеобразный смысл. Отец не дал чёткого ответа, откуда появилась роза в эпоксидной смоле. Он лишь с привычной резкостью заметил, что в этом нет смысла. Задавать вопросы о какой-то розе, в то время, как твои родные умерли – предел эгоизма. Каким бы сильным он не хотел казаться, смерть брата его сломала. Он похудел ещё сильнее, под глазами появились мешки. Когда Мария посетила его через три дня, то встреча прошла довольно своеобразно. Приоткрытую дверь попытались закрыть перед самим носом. И это отцовская любовь? Она с иронией осматривала красную линию на большом пальце. Может быть не стоило придерживать дверь рукой? К счастью, её впустили внутрь, но чувство покоя ей это не принесло. – Я принесла тебе поесть, – эта вечная и ненавязчивая доброжелательность. Ну что может быть глупее? Только то, что она собирается сделать. – Тебе не стоило приходить. – Стоило. Ты снова начал пить, – так проще жить, когда разум помутнён – боли словно не существует. – И ты снова собираешься читать мне лекции? – С присущей резкостью и гневом спрашивает он. – А это поможет? – Голос тихий, спокойный. Марие страшно и противно от самой себя. Было бы противно, если бы она ничего не чувствовала. Денисенко замолк хоть на время. Вторя ритму настенных часов, он постукивал по пульту в такт большим пальцем. «Бандитский Петербург», – отметила про себя девушка. На телевизоре с маленьким экраном всегда крутили только его. Это было так странно, ведь она со временем отвыкла от телевизора. На самом деле, Денисенко просто купил диск с этим сериалом и пересматривал его по несколько раз, находя все новые и новые подробности. – Сейчас ты так похожа на свою мать. – И её пальцы ты тоже калечил? – Если бы они просто разговаривали почаще, то все было бы иначе. К сожалению, слова появляются тогда, когда остается очень мало времени. Улыбка сползла с лица девушки. Она так не хотела туда возвращаться, как и не хотела делать то, что сделает. Во всех раскладах Марии ей нужна была Шарлотта. Без принцессы план не стоит и ломаного гроша. – Ты однажды говорил, что у твоего знакомого есть музей. Могу я позаимствовать одну вещь? Сумка, снотворное, фонарики, батарейки, нож. Да, она может мило улыбаться в лицо. Быть и казаться тупой. Заткнуть рот и молчать, но никакая мразь не посмеет просто так вытереть ноги о её семью! Кем бы они не были. Желудок предательски заурчал. В нос ударил запас жареной картошки, но она не хотела есть. – Мария, что происходит? – Я уеду на время и… Просто не задавай лишних вопросов, – он бы никогда не поверил ей. Такой вот он человек. Виктор Иванович озадаченно покачал головой, но не стал расспрашивать. Это не его дело, но, в глубине души, он переживал. Мать Марии была склонна к депрессии. Она работала учительницей начальных классов и, в определённый момент, ей пришлось заменять коллегу по работе. Работать в две смены оказалось сложно, но она старалась. Поначалу был оптимизм, но потом… Ольга Ивановна стала приходить домой около девяти вечера. Вставала в шесть и снова на работу. И так каждый день. Под Новый год прозвучала одна страшная фраза: «Ты знаешь, сегодня на работе, я встретила женщину с ребёнком. У неё рак и волос на голове почти не осталось. И, мне показалось это самым замечательным, что может быть на свете. Это ненормально думать о смерти. Возможно, я устала, но как хорошо знать, что ты скоро умрёшь и ничего этого больше не будет. Вычеркнуть всё из своей жизни и просто наслаждаться оставшимися минутами.» – Да-а-а, – он запрокинул голову, уставившись в потолок и сидя на диванчике в кухне. Его дочь не знала об этом и никогда не узнает. Ни к чему знать такое. Это произошло после той поездки на море и именно там Мария встретила ребёнка, который дал ей эту побрякушку. И, с какой стати его дочь таскает эту вещь с собой, не расставаясь ни на минуту? Роза в эпоксидной смоле раскололась на две части; как кулон у влюблённых – на две половинки. Ему показалось или лепестки стали цвета крови. Вроде были бледнее. – Тебе чай или кофе? – Пока Мария ставила тарелки на стол, в голове крутился и иной исход. Самый крайний случай. Если Гриффит станет Фемто и заточит её в замке, вместо Шарлотты, то у неё было всего семь очевидных вариантов, но до них очень далеко. Как только она окажется там, нужно будет проверить потайной ход из Мидланда на кладбище в лесу. Им она воспользовалась, когда Белый Ястреб отправился на дуэль с Гатсом. Не идти ведь по сугробам за Гриффитом! Это было бы бессмысленно. – У тебя новые духи? – Мария остановилась и удивленно уставилась на отца. – Я не пользовалась духами, – опять же, она не знала, когда могла попасть туда снова, а запах, либо цвет ногтей, – могли сыграть плохую шутку. – Пахнет розами. На стол упал кусочек розы из эпоксидной смолы. Амулет покрылся паутиной мелких трещин.***
Джудо безжалостно подгонял коня. Воздух дрожал от злобного рычания; тут и там щёлкали клыкастые пасти, но они мчались и мчались вперед, провожаемые налитыми кровью глазами демонов. «Почему?! — Спрашивала себя Каска, вытирая слёзы. — Мы попали в этот ад из-за наших грехов? Наш путь был залит кровью… Поэтому они здесь, все эти демоны? Или этот кошмар хотел ты? Ответь мне!» Она бросила взгляд на оставшуюся позади исполинскую руку и закричала: — Гриффит! Ответа не было, но она и не ждала его. На дорогу выпрыгнул демон, Джудо рванулся в сторону, его меч ударил точно в шею, но острые когти зацепили и его. Апостол, с воем, остался позади, но с плеча Джудо закапала кровь. Ещё одна тварь стала их нагонять, но, получив метательный нож в глаз, с визгом закувыркалась по земле. — Джудо, справа! — Закричала Каска. Он запоздало ударил мечом и острые, как бритва, зубы сомкнулись на его руке. — Джудо! — Взвизгнула девушка. Она выхватила с его пояса нож, воткнула в глаз монстра. Тот с рёвом отшатнулся. — Как ты?! — Ты… Спасла меня… — Едва слышно ответил юноша, кривясь от боли. Его окровавленная рука повисла плетью. — Джудо… — Это был прекрасный миг, — выдохнул он. — Прекрасный? Ты спятил! Это всё бесполезно! Куда бы мы не бежали — они везде! Они всё равно догонят нас! Отсюда нет выхода! Она повернула к нему мокрое от слёз лицо. — Нам осталось только сразиться в последний раз и умереть! — Заткнись! — Заорал он. — Прикуси язык! — Джудо… — Мои ноги еще в порядке… Я буду до самого конца… Пока мои ноги двигаются… Пока я ещё могу двигаться… Я буду защищать тебя… Ты не умрешь! — Джудо… — Растерянно прошептала она. Никогда раньше ей не приходилось видеть его в такой ярости. Никогда раньше он не кричал на неё. Никогда она не замечала… Но сейчас, словно пелена спала с глаз и Каска поняла. Вежливый, предупредительный и заботливый, таким она помнила его. Но она никогда даже не догадывалась о его чувствах… «Также, как и Гатс, — подумалось ей. — Я следовала за Гриффитом, не замечая ничего и никого вокруг, я была так слепа…» Она обернулась и увидела слабую улыбку на его лице. «А ведь он хотел сказать что-то другое», — мелькнула мысль. Внизу щёлкнули могучие челюсти, и конь закричал почти по-человечески. Каску и Джудо с разгона швырнуло через лошадиную голову, и они покатились по земле. Едва поднялись, как над ними нависла фигура очередного чудища. Щёлкнули длинные усики — щупальца и, прикрывая Каску, вперёд шагнул Джудо. Щупальце пробило доспех, и парень покачнулся, застонав от боли. — Не глупи! — Вскрикнула Каска. В воздухе хлыстами защёлкали усики, Джудо толкнул Каску на землю и застыл над ней на четвереньках. Его затрясло от мощных ударов, в стороны полетели куски доспехов, брызнула кровь. Но он устоял, только лицо исказилось от боли. — Идиот! Не делай этого! — Завизжала она. — Зачем?! — Это прекрасно… — Выдохнул он, из его рта потянулась струйка крови. — Прекрасно?! Ты говоришь прекрасно?! Прекрати это! Если ты будешь… Если ты и дальше будешь… Из его груди с треском показались два тонких острия щупалец. На Каску закапала кровь. Дрожащей рукой она коснулась его лица. «До самого конца! — Сказал себе Джудо. — До самого…» Стиснув зубы, он вскинул окровавленную правую руку и крепко сжал кончики щупальцев, пальцы левой выхватили последний метательный нож. Щупальца дернулись, подняв Джудо на ноги, он взмахнул рукой и глаз демона чавкнул. Он без сил уткнулся лицом в землю, Каска подхватив его меч, с криком ударила, демон задёргался в агонии. — Джудо! Каска кинулась к нему. — Мой последний нож… — прошептал он. — Я попал в него?! — Да-да, возможно, ты убил его! — Тогда иди! Иди! Он оттолкнул её. — Что ты говоришь? Ты только что говорил, что пока твои ноги движутся, ты будешь со мной до самого конца!.. Вставай! Кричи, если нужно! — Но… — Не спорь! Ты должен пойти со мной! Он повис на её плече, и Каска медленно двинулась вперёд. — Гатс был не прав, когда говорил, что я слишком тощий… — Прошептал Джудо. — А ведь я знаю, почему он сказал, что уйдет с тобой… Но сказать он этого не мог… — Да, — улыбнулась сквозь слёзы Каска. — Я тоже знаю… Но свои слова я ему сказала… — Не говори никому… Но я… Он запнулся, но Каска поняла его по-своему. — У нас не было для этого даже шанса, — вздохнула Каска. «Почему я не могу сказать тебе нечто действительно важное? — Он не отрывал от неё взгляда. — Я хотел бы сказать тебе кое-что…» — Я счастлив, что встретил тебя… — шепнул он. — Ты плачешь… «Это и есть мои последние слова?» — В глазах потемнело, и он стал сползать с её плеча. «Каска… Вспоминай обо мне…» — Джудо? Она неверяще смотрела, как он безвольно лег на землю. — Джу?.. — Во мраке он видел человеческие глаза. Холодные, застывшие. Такие же, как у… — Эй, ты! — Удар в колено привёл его в чувство. Юноша устало потянулся, затем моргнул несколько раз, пытаясь различить мутные очертания. — И почему ты здесь? — Джудо попытался встать, но ноги словно прилипли к земле. — Да что с тобой такое? Ладно, возьми, — Коркус поставил на землю миску с супом, — сам попросил для неё.***
О ком шла речь, он не сразу понял, да и ноги отказывались идти. Слабость во всем теле, металлический привкус во рту. Что происходит? Откинув полог, в палатку Каски с миской супа в руках заглянул Джудо. Девушка сидела за столом, перед ней лежала карта Мидланда, прижатая оплывшей свечой и кинжалом. Рядом, под рукой, на сундуке покоились плащ и меч в ножнах. Доспехов Каска не снимала, впрочем, как и все Ястребы. Последнее время, опасаясь очередной облавы, они даже спали в доспехах. Заглянув в её исхудавшее, осунувшееся лицо и покрасневшие глаза, молодой человек тяжело вздохнул. — Каска, тебе надо отдохнуть, — сказал он, поставив перед ней суп. — Ты уже не спала три дня! — Да, я знаю… Джудо, наш человек во дворце передал, что Гриффит содержится на самом нижнем уровне Башни Возрождения. Ещё год назад слышали, как он кричал… Но… За последний месяц его никто не слышал… Но ведь... Зачем было разыгрывать публичную казнь? Её сложенные на коленях руки заметно подрагивали. — Каска… — Хотя всё мы смертельно устали, мы всё ещё свободны, — прошептала она. — Но если бы мы могли действовать быстрее… Джудо взялся за узел её шейного платка, выглядывавший из-за панциря и легонько потряс. Каска вскинула на него озадаченный взгляд. — Ты должна доверять нам, — сказал он. — Если мы выбрали тебя нашим командиром, это не значит, что ты должна всё делать сама. Каждый из нас будет делать, что может. Но тебе нужно отдохнуть хотя бы немного. Если ты будешь в таком состоянии размышлять над планом спасения Гриффита, вряд ли получится что-либо дельное. — Джудо… — Другими словами, поужинай и ложись спать! Каска опустила глаза. — Да, ты прав. Она остановила его, когда он уже уходил. — Джудо! Он повернулся. — Спасибо тебе, — устало улыбнулась она. Джудо кивнул и вышел. Зачерпнув суп, Каска поднесла ложку ко рту, но съесть так ничего и не смогла. Глаза заблестели, ложка задрожала и вырвалась из пальцев, следом на пол опрокинулась тарелка. Подложив руку, Каска уронила голову на стол, по лицу неудержимо покатились слёзы. — Как Каска? — Рикерт бросил на него вопросительный взгляд. — Обещала отдохнуть. Пиппин молча сунул ему миску с едой. — Это хорошо, — вздохнул Рикерт. — Она едва стоит на ногах. — Да, Рикерт, мы должны заботиться о ней, так же, как она заботится о нас, — тихо сказал юноша. — Если бы не Каска, банда Ястребов давно бы уже прекратила своё существование… — Если бы не Каска, не знаю, сидели бы мы сейчас здесь, — откликнулся Рикерт. — Да, возможно, — зачерпнув ложкой немного супа, он так и не осмелился попробовать его на вкус. «Что это было? Сон или реальность?» — Он вспомнил холодные голубые глаза и отложил миску в сторону. Встал. — А? — Растерянно промычал Рикерт. — Ты чего? — Я ненадолго. — Нужно прийти в себя, но этот сон был слишком реалистичным. Гриффита обвинили в смерти королевы и министров, но это было только начало. Словно несколько мелких событий собралось воедино, да так, что и не подкопаешься. Джудо улыбнулся нескольким мимо проходящим ястребам и, опершись спиной о дерево, снова помрачнел. «Разве Гриффит способен был придать Мидланд?»