Берсерк — всегда Берсерк

      История глазами Хедер       Прошло семь лет со дня рождения Милы. У нас с Рыбьеногом родилась вторая дочь, Рагнхильда Ингрид, спустя примерно три года. У Астрид и Иккинга родились Зефир, спустя год после Милы, и Наффинк, в тот же год, что и Рагнхильда. Задирака и Силла поженились, у них родилась дочка, которую близнец настоял назвать Взбивакой. Почти все наши друзья были в ожидании рождения ребёнка, кроме Сморкала и Ивы, у которых хватало забот с их восьмилетним Шипастым. Астрид, Забияка и Силла были беременны.       Ну, а сегодня мы с Астрид собирались начать тренировки с нашими старшими дочерьми. Я установила несколько простых мишеней во дворе, а Астрид принесла два подходящих по размеру детям топора.       — Мама, я хочу бросить топор! — захныкал Наффинк.       — Обязательно, когда немного подрастёшь, как твоя сестра, — пообещала Астрид. — Почему бы тебе не поиграть с Рагнхильдой?       Я удивлённо воскликнула, когда увидела, как просияло лицо Наффинка.       — Хорошо! — радостно ответил он.       Рагнхильда — ровесница Наффинка, но она была очень маленькой для своего возраста. Он почти на целую голову был выше неё, но, конечно, мальчик унаследовал длинные ноги от отца и матери, так что он был довольно высок для своего возраста.       Моя дочь удивлённо подскочила, когда Наффинк подбежал к ней и обнял. Она засмеялась, и они принялись играть в прятки в саду моего мужа.       — Так, вы двое, — сказала я, поворачиваясь к нашим с Астрид старшим дочерям.       — Вы готовы? — спросила Астрид.       Наши девочки взвизгнули от восторга и побежали к мишеням.       — Зеф не переставала говорить об этому всю неделю, — сообщила Астрид.       — Мила тоже, — улыбнулась я.       — Интересно. Зефир очень похожа на своего отца, но она хочет обучаться военному мастерству. Хотя сама идея охоты на кого бы то ни было ей не нравится, — сказала Астрид, беря в руки детские топоры.       — Мила похожа на меня, она молчаливый наблюдатель, — ответила я, наблюдая за нашими дочерьми. Это было забавно. Мила выглядела в точности, как Рыбьеног. У неё было телосложение викинга, светлые волосы и зелёные глаза её отца. Она не любила, когда волосы падали ей на лицо, так что требовала, чтобы я помогала убирать их в тугую косу.       Зефир достала свой блокнот и зарисовывала мишени. Рисовала она очень хорошо для своего возраста. Мила молча наблюдала, её глаза бегали от блокнота к мишеням.       Я взяла один из топоров.       — Мила, подойди сюда, — подозвала я дочь.       Она улыбнулась и подбежала ко мне.       Я осторожно вложила топор в её руки и принялась показывать, как правильно его держать.       — Эту руку вот сюда… а эту — сюда… теперь крепко сожми… вот так! — с гордостью воскликнула я, когда она взяла топор. Мила счастливо улыбнулась мне.       — Умница! Очень хорошо! — похвалила я её, когда она медленно взмахнула своим топором, чтобы почувствовать его.       — Можно мне его бросить, мама? — спросила Мила.       — Пока нет, дорогая. Сначала тебе надо привыкнуть к его весу, а потом мы уже можем поработать над броском, — объяснила я.       Мила молча кивнула и продолжила практиковаться, взмахивая топором.       Я посмотрела, как там справляется Зефир. Астрид уже учила её разным приёмам. Я усмехнулась. Это было так в духе Астрид — показывать дочери все возможные способы обращения с топором в первую же тренировку.       После нескольких минут, когда девочки привыкали к весу оружия, мы с Астрид начали помогать им метать топоры в цели. Мишени были большие и стояли недалеко. Мы показали, как бросить безопасно топор, не задев самих себя. У них обеих был врождённый талант.       — Хотите немного потренироваться сами? — спросила я.       Мила кивнула.       — Я хочу! — сказала она уверенно.       — Хорошо, только помни, что нужно смотреть на мишень и следить за хваткой. Она должна быть крепкой, чтобы топор не выскользнул, — напомнила я ей.       — Я знаю, мама. Иди к тёте Астрид, — сказала Мила, отмахиваясь от меня маленькой ручкой.       Я удивлённо хмыкнула.       — Кто-то сегодня дерзит, — заметила я, наклоняясь и целуя дочь в щёку.       — Иу! — взвизгнула она, когда я уходила. Я засмеялась и присела возле Астрид на траве. — Всё хорошо?       Астрид погладила рукой свой круглый живот.       — Да, я в порядке. Малыш начал толкаться пару дней назад, — сообщила она радостно.       — О! Это прекрасно! — сказала я, ложась на траву и наслаждаясь солнцем.       — Мамочка! — закричал Наффинк, подбегая к нам. Я быстро села и увидела, что Рагнхильда гонится за ним.       — Что случилось, Наффинк? — спросила Астрид, когда мальчик спрятался за ней.       — Рагги хочет меня убить! — сообщил он испуганно.       — И почему же ты хочешь убить своего лучшего друга? — спросила я.       Рагнхильда уселась мне на колени и принялась с невинным видом заплетать травинки. Я стала пальцами распрямлять спутавшиеся пряди её волос.       — Наффинк поцеловал меня, — сказала она.       — Правда? — спросила Астрид у маленького мальчика, который прятался за её спиной.       — Всего лишь в щёку! — ответил он, оправдываясь.       — Зачем ты это сделал? Ты не можешь целовать девочку, пока она не согласится на это, — напомнила ему Астрид.       — Но папочка постоянно тебя целует! — возразил Наффинк.       Мы с Астрид улыбнулись этому замечанию.       — Да, милый. Но это совсем другое. Мама и папа женаты, помнишь? И мне нравится, когда папа целует меня, — сказала Астрид.       — О, — тихо ответил Наффинк.       — Как думаешь, что ты должен теперь сделать? — спросила Астрид.       — Извиниться перед Рагнхильдой?       Астрид кивнула. Наффинк осторожно приблизился к девочке.       — Извини, — стеснительно произнёс Наффинк.       Моя дочь улыбнулась ему.       — Хорошо. Но больше никаких поцелуев! До тех пор пока мы не вырастем и не поженимся, — сказала она.       Я еле сдержала рвущийся наружу смех. Посмотрев на Астрид, я увидела, что и она старается не засмеяться.       — Ладно! — радостно согласился Наафинк. Они с Рагнхильдой снова отправились играть в сад Рыбьенога.       — Это было мило, — засмеялась я.       Астрид подхватила мой смех. Мимо проходили наши мужья. Она помахала им рукой.       — Привет. А вы знали, что наши дети собираются пожениться? — спросила Астрид.       Иккинг и Рыбьеног присели возле нас на траву.       — Что? — спросил Рыбьеног.       — Которые из наших детей? Их тут много, — усмехнулся Иккинг.       — Рагнхильда и Наффинк, — ответила я.       Рыбьеног отрицательно качнул головой.       — Нет! Моя малышка никогда не выйдет замуж, — решительно заявил он.       Я покачала головой и поцеловала его в щёку.       — А у неё другие планы, — хихикнула я.       Иккинг засмеялся.       — Как вы вообще об этом узнали?       — Наффинк поцеловал Рагнхильду в щёку, а она сказала ему, что он не должен её целовать, пока они не вырастут и не поженятся, — объяснила Астрид.       — Нет! — снова сказал Рыбьеног, заставив нас всех рассмеяться.       — Ты видел свою вторую дочь? — спросила я, показывая на Милу, которая довольно неплохо тренировалась в метании топора.       — Ух ты! Она молодец! — с гордостью воскликнул он.       — Вы двое обучали их метанию топора? — спросил Иккинг.       — Ага! У них талант, — сказала Астрид, кивнув на их дочь, которая попала в мишень, лишь на пару дюймов промахнувшись мимо центра.       — Молодец, детка! — крикнула она. Зефир засмеялась.       — Папочка! — воскликнула девочка, когда увидела Иккинга. Другие дети услышали её и обрадовались, заметив здесь своих отцов. Иккинга повалили на землю его шумные детишки, а Рыбьенога встретили объятиями, а потом обе наши дочери уселись у него на коленях.       Я улыбнулась. У меня было такое чувство, что прошло всего несколько дней с тех пор, как мы жили в Драконьем Краю. А теперь только посмотрите на нас! У нас есть собственные семьи. Я удовлетворённо вздохнула. Никогда не думала, что моя жизнь будет так прекрасна, как сейчас.       — Привет!       Я повернулась и увидела, что во двор вошёл мой брат.       Все четверо детей радостно заверещали «Дядя Дагур!» и повскакивали со своих мест.       — Кажется, меня только что отвергли из-за Дагура, — сказал Иккинг, когда Зефир и Наффинк побежали к своему дяде.       Астрид засмеялась и поцеловала Иккинга в щёку.       — У тебя всё ещё есть я, — сказала она.       — И этот малыш, — ответил он, положив руку на её живот.       — Он будет с тобой только до тех пор, пока не научится ходить, а затем он тоже уйдёт к Дагуру, — пошутила она.       — О, ну зачем ты это сказала? — простонал Иккинг.       — Дядя Дагур! Дядя Дагур! Мамочка научила меня бросать топор! — с гордостью сообщила Зефир, показывая мишень.       — И моя мама меня тоже! — в восторге сказала Мила.       — Дядя Дагур! Наффинк поцеловал меня, — заявила Рагнхильда.       Дагура забрасывали историями о том, как прошёл день его племянников и племянниц. Он с трудом улавливал суть разговора и не мог сдержать своего смеха.       — Хорошо! Хорошо! Идите играть! — шутливо крикнул он.       Он подошёл к нам и сел рядом.       — Ты их любимчик, брат, — сказала я.       Дагур глубоко вздохнул.       — Да, и это выматывает, — усмехнулся он.       Мы впятером смотрели, как дети играли в пятнашки.       — Вы можете поверить, что это наши дети? — спросила я.       — В каком смысле? — спросила Астрид.       — Иногда всё это кажется нереальным. Иногда я просыпаюсь и думаю, что я в Краю, а это всё какой-то удивительный сон, — вздохнула я.       — У меня иногда тоже бывает такое чувство, — признался Иккинг.       — Мы много трудились, чтобы у нас всё это было, — сказал Рыбьеног.       — Да, — ответила я, кивая.       — Я бы ничего не изменила, — сказала Астрид.       — Как и я, — ответила я ей.       Я бросила взгляд на Дагура.       — Что ж, есть несколько вещей, которые я бы изменил, если бы мог, но я доволен тем, что у меня есть сейчас. Я знаю, что не могу ничего изменить, и я наконец принял это, — сказал он.       Иккинг и Рыбьеног закивали, соглашаясь с ним.       Я вздохнула и положила голову на плечо мужу.       Он был прав. Мы прошли долгий путь, но это того стоило. Каждая потеря, каждое препятствие, каждый шаг стоил улыбок двух девочек.       Я была счастлива быть там, где я есть, хотя временами я скучала по своему дому на Острове Берсерков.       «Теперь ты Хулиган-Берсерк», — сказала я самой себе. И это было правдой.       Но я никак не могла перестать думать о том, что мой новый статус не совсем подходил мне. Конечно, он был идеален для моих детей и других жителей деревни, но я была рождена Берсерком.       А как мы с братом любим повторять: Берсерк — всегда остается Берсерком.