***
Лязганье кухонных приборов было единственным, что сейчас слышал особняк. Его стены отдыхали от того ужаса, что источали женские вопли. Такие громкие, даже их шёпот вызовет у здравого существа мурашки, испытываемые большим страхом и сожалением. Семейный ужин проходил в тишине. Каждый думал о чём-то своём, хотя это «что-то» было действительно очевидным, чего скрывать. Сидят, как дураки, размышляя об общей проблеме, при этом всё же не пытаясь как-либо поднять этот вопрос. А зачем? Сами по себе разберутся, не маленькие. Так ведь? Конечно нет. Но чёрт, разговаривать друг с другом о существующей слабости до жути меркантильно. Хотелось бы сказать, что это палка о двух концах, но правда куда более угнетающая. Конец один и далеко не положительный. За столом вот как уже чуть больше полугода пустовало одно крайнее место. Благодаря отсутствию этого вампира сладостей поубавилось, ведь покупать их было уже особо незачем. Да, как забрали Канато, стало.. несколько скучно. Меньше требований, капризов и мелочных истерик. Хотя, стоит признать, порой он был наиспокойнейшим членом из всех вместе живущих демонов. Его эмоциональное состояние напрямую зависело лишь от собственных тараканов в голове. И всё же, несмотря на это, к нему единственному относились более-менее сносно. Такого нейтрального персонажа не хватало, но и без него братья уже свыклись с повседневностью. Также оставалось одиноким ещё одно место, хозяин которого опаздывал на трапезу. Рейджи, недовольно нахмурив лоб, выдохнул, резко разрезав кусок ароматного мяса ровной линией острого ножа. — Что, хочешь высказаться про наше поведение? Давай, не сдерживайся, твоё напряжение уже задолбало. Ведёшь себя тупо. — не выдержал Аято, прыснув от представления, что в одно лицо устроил мужчина. — Кто бы говорил. — размеренно парировал Сакамаки надменным голосом, стрельнув ледяным взглядом из-под очков. — Крайне непростительные действия. Я говорил вам держаться от них на расстоянии и не привлекать внимания. — А то мы не видели, как ты при общем собрании красиво «поблагодарил» старшую, угу. — усмехнулся вампир. — Как тебя кошмары не замучили. — Я не угрожал волчице, что, как все знают, имеет бескостный язык, Аято. — Заткнитесь, бесите уже. — Субару, скрестив руки, выругался, начиная закипать. Ему не хотелось цапаться и уж тем более выслушивать что-то. Он понимал иллюзию того, что они корчат вид, якобы стараются быть дальше от Фарнезе. Изначальный выстрел пришёлся мимо. Глупо отрицать их безвольность перед своими желаниями, хотя младший действительно делает всё, что в своих силах, дабы оставаться в рассудке. Несмотря на свои пробудившиеся глубоко спрятанные тёплые чувства, на свою будто первобытную цель отгородить это существо от опасности, кто сказал, что внутренний демон не требует крови? Он загорается и сжигает всё внутри лишь от одной мысли о такой роскоши. Двоякие ощущения буквально разрывают привычное состояние жизненного уклада, сформированного долгими мучительными годами. Эмоции и без того трудно не выпускать из узды, так они ещё наваливаются неподъемным грузом прямиком на невольно подставленную шею. Звучит, как бред нестабильно расшатанного человека. Кто же знал, что он практически окажется одним из них. Но, сказать честно, ему до мурашек приятно, когда та одаривает его своим сверкающим взглядом. Особенно после того, как она ответила оборотню. Первое мнение о девушке было банальным и частично, как считал, ошибочным, ведь он ожидал совсем другой реакции на сие действия. Так неожиданно, и так странно. Совсем не та, коей казалась. — Кто голос то подал, вы посмотрите, хах.. А в чём дело? — вальяжно и грубо откусив еды, спросил Аято, выдавая всеми своими движениями явную неприязнь к этой сложившейся ситуации. — Соли на рану сыпнули, Субару? — Ты на что намекаешь, кретин? — Сакамаки нервничал, повернувшись лицом к родственнику. Он раздражал его нахальным посылом, выходками, которые, как правильно сказал Рейджи — непростительны. Эти вечные проблемы и возвышение тугодумного «Я» смешные и до отвратительного неоправданные. Ребёнок, оставшийся в вечно закомплексованном положении, как печально.. и как похер. Было бы можно, продал за гроши, лишь бы не видеть надоевшую рожу. — Я больше не хочу терпеть их отсутствие! Меня тошнит, как все делают вид, будто всё нормально. Вы жалкие! — провёл пальцем по воздуху третий Сакамаки, указывая на каждого из братьев. — Взяли за шкирман и привели, чё нам будет? Пора бы уже уметь пользоваться своим положением! — Скажи это Канато. Трое парней обернулись на до сих пор равнодушно поедавшего ужин вампира, включая Райто, что всё это время сидел с задумчивым, чем-то довольным лицом, облокотившись рукой о стул. И ведь не поспоришь, правда? Несколько затянувшееся молчание давило на сгустившуюся вокруг атмосферу. Ещё одно слово, и кто-то сегодня лишиться жизни. Настолько безобразного собрания Рейджи давно не припоминал, разве что когда впервые узрел отвратительные манеры глупышки Комори. Совсем не как у Софии. Видно, девушки воспитывались кем-то образованным, хотя отсутствие должного контроля позволяло некоторым из них дать слабину в проявлении этикета. Фарнезе-старшая не принуждала сестёр к соблюдению подобающего поведения во всех его проявлениях, да и сама она, признаться, делала это с некоторой лёгкостью, что можно было спутать с ленью. Но нет. Поначалу так, может, и казалось отточенному на правилах глазу демона, однако позже он понял, почему её манеры можно принять искажёнными в своём привычном восприятии. Софи и сама не следила за своими движениями, потому как это было частью её характера. Эта расслабленность настолько естественна, что он невольно засматривался за такой картиной. Обычно подобного рода воспитание превращает девушек во что-то, похожих на кукол. Их с детства приученные или же позже приобретённые комбинации о том, как и что делать правильно, зачастую закрывают молодых особ в подавляющую клетку. Постоянный надзор над своим телом и решениями делает их ненастоящими, ибо лишает пресловутой свободы. Поэтому то Рейджи и нравились такие женщины. Ими, несмотря на их ложное благородство, легко командовать. У них нет голоса. Патриархальная система демонического мира, безусловно, радует вампира своим изобилием послушных дам. Ощущать себя исключительным доминантом истинно блаженно. Да и о каких чувствах может идти речь, когда это касается Сакамаки? Человеческие жизни имеют малую цену, они действительно низшая раса, вышедшая на свет. Разве Юи привлекала их своей слабой личностью? Моралями, идеями, жалким попытками вести разговоры, дабы изменить мужчин? Такая самонадеянность просто обескураживает избитой заурядностью. Неужели кто-либо вспоминает о ней, как о девушке? Единственное, о чём жалеет второй по старшинству, так это о том, что он не смог сохранить божественную на вкус кровь. Её сердце было особенным, и даже оно не принадлежало этой девочке, сравнимой с пятилетним ребёнком, с котёнком, чьи глаза покрыты толстым слоем пелены. Она лишь обёртка, немало позабавившая их своим лицом, украшенным страхом и мольбой о пощаде. Бедная, как можно не осознавать, что таких, как ты, было и будет ещё сотни? Это уже вошло в рутину, стало чем-то обыкновенным и от того.. неинтересным, лишённым какой-либо интриги. Фарнезе не подходила не под один стандарт. Так что уж говорить о таком нежданном визите девушек, что не принадлежали ни к одной из этих, по мнению второго Сакамаки, каст? Где вы слышали, чтобы семье Сакамаки угрожали столь удручённые в своём положении особы? Смелые, конечно, бывало, попадались им в лапы, даже куда более грубые. Люди же глуповатые, от своей неосведомлённости что-то пытаются доказать им, вампирам. Будто их микроскопическая значимость, что не превышает потолка под названием «еда» может как-то повлиять на жизнь бессмертных. От этого начинаешь превозвышать себя до уровня Бога. Ведь знаешь, что их мольбы — пустое, в то время как они действительно верят, что до них снизойдёт милосердие. Причём абсолютно не важно, в проявлении помощи ли или убийства. Добро же, оно всегда побеждает.. зло? — Надо же, дошёл до столовой. Я было обрадовался твоему отсутствию. — Аято, высокомерно посмотрев на старшего из присутствующих, зашедшего в комнату, переменялся в лице, принюхавшись к запаху, что тонко исходил от светловолосого. — Молодец, лишил всех разом хоть какого-то развлечения. Засранец. — Кто бы говорил.. — выдохнул парень, усаживаясь за своё место. Иронично сказано. Да так, что родной брат непроизвольно скрипнул зубами. Шу же, видно, был совершенно без настроения. Аккуратно взяв вилку, приступил к обычной пище, медленно, но жадно давясь хоть каким-то вкусом. Думал, что кровь жертвы хоть несколько перебьёт тягучие мысли. А оказалось, что даже смерть нисколько не пошатнула его сознание. Не сказать, что раньше он придавал этому особое значение, но хотя бы абсолютно точно задумывался о бытие своего такого же бессмысленного существования, задаваясь частым вопросом «зачем?». Сакамаки старший довольно редко развлекался такой вещью, как умерщвление. Однако порой приступ животного инстинкта или же обыкновенная скука брали верх над присущим ему спокойствием. Он давно научился подавлять эмоции, от него они не требовались, даже, возможно, презирались. И он прекрасно осознавал кем. Хотел ли Шу таким способом привлечь внимание матери ко второму отпрыску, никто не знает. Но чтобы его, наконец, оставили в покое с мерзкой заботой и постоянными причитаниями о наследии — безоговорочно. Просто в какой-то момент свет внутри ребёнка потух. Детство закончилось довольно быстро, а взрослая жизнь его особенно никак не привлекала. К чёрту ответственность, правила и какие-либо переживания. Хотелось бы в это верить, но вериться с трудом. Потому что отныне он всерьёз понимает, насколько они в дерьме. После пред ужинного перекуса Сакамаки ощущал себя пустым и крайне уязвимым. Как бы тривиально не звучало, но он ещё никогда не чувствовал настолько безразличное отношение к жертве. Не желал, не думал о каких-либо прелюдиях, дабы потешить внутреннего голодного зверя, не кривился от испорченности или отвращения. Ничего. Veni, vidi, vici. Но можно ли это как-то даже отдалённо назвать победой? Скорее позорным падением. Эта уже третья за столь короткий срок. Значит ли это, что братья знали о ничтожном проявлении своих вампирских повадок куда раньше? Жутко. Теперь он, по всей видимости, полностью осознавал, почему Аято тогда был ему благодарен за то, что тот не осуществил обговорённые с Субару шаги. Плохо ли это? Достаточно хреново, чтобы признать тот факт, что сёстрам придётся по-настоящему несладко. Абстрагироваться от запаха желанной женщины, будучи в академии — одно, но когда она в буквальном смысле находится на территории твоей власти.. аж передёргивает от посещающих голову образов. Она должна ненавидеть его ещё больше, и он добьётся этого. Ведь если судьба сыграет по злому, то следить за собой будет уже невозможно. Но при всём этом Шу не верит, что единственное, что ему нужно — кровь и плоть. Нет.. здесь есть нечто иное, другой ингредиент. Но вот какой, увы, он не догадывался или не хотел принимать. — Не вижу больше смысла захламлять особняк. — всё же сказал Рейджи, оставив кухонный прибор и сложив руки в замок. — Такими темпами церковь войдёт в трудное положение, нам не нужны с ней проблемы. Надеюсь, вы все оценили, что более она для нас бесполезна. — Я даже не понял, как выпил всё до капли. Жертвы изменились, их пичкают чем, а? — Аято был доволен, что кто-то, наконец, взял инициативу. Хотя по большому счёту ему абсолютно плевать на то, как сложатся дела у братьев. А вот собственные он воображал достаточно красочно и благополучно настраивал родственников на какие-то решения, дабы приблизиться к жгучим фантазиям. Однако после того, как он не воплотил их в школьной душевой, посчитав лишними, начал сомневаться в своих словах о бесконтрольном владении. Чушь. Минутное отступление, всего-то. — Ты никогда не отличался умом, Аято. Хм, дурашка. Райто, заинтересованно наблюдая над спектаклем, разразившимся в такой прекрасный вечер, просто не мог не поглумиться. Злость, появляющаяся в негодующих от слов младшего брата глазах, невероятно потешна. Кто бы мог подумать.. неужели они смогли выдавить из себя столько предложений, сидя за одним столом в полном составе? Непостижимая мысль. Особенно смешно от того, как завуалированно они подходят к главной теме разговора. Нащупывая, думая, что и как сказать, только бы больше не держать в себе кучу навалившегося дерьма. Отличная работа, Его Высочество Аято постарался, дабы добраться до этого этапа. Четвёртый Сакамаки прекрасно видел и осознавал это. И потому не вмешивался, дождавшись своего скромного выхода. — Ну, что у тебя с личиком? Давай, попробуй напрячь мозги, ты же так ждал этого момента, да-а? — Закройся! — Как же достало.. — напряжённо выругался Субару, медленно вставая со стула. Абсолютно пустое времяпровождение, направленное лишь на издёвки и подтрунивания друг над другом. Чего-то стоящего сегодня он не услышит от жадных до слов братьев, и поэтому находится здесь было безоговорочно излишним. Тем более, если рот открыл никто иной, как Райто. Мужчина же, усмехнувшись, прищуром уставился на собирающегося уходить парня. Какое невежество. Последний Сакамаки никогда не умел слушать и сдерживать себя, считая остальных и в первую очередь себя безнравственными ублюдками. Что же, что правда, то правда, базара нет. Младший из тройняшек полностью поддерживал эту позицию. Он также считал Субару худшим из них. Вечно подвергается каким-то человеческим замашкам, уподобляется эмоциям. Не является настоящим хищником. Просто плохой мальчик, пытающийся быть лучше, но у которого ничего не выходит. Райто готов поспорить, что его отношения с дылдой будут во многом заключаться в его неполноценности и закомплексованности. Если они вообще долго протянут, учитывая резкие перемены в крови церковных блудниц. Неужели не очевидно, после чего произошли такие неприятные изменения? Кажется, он действительно живёт с идиотами. — Зачем слушать единственного, кто напрямую связался с Фарнезе-старшей. Хм, такая мелочь.. — тихо и наигранно произнёс Сакамаки, наблюдая за смешными эмоциями остановившегося брата и негласного главы особняка, что убивающим взглядом повернулся на говорившего. Наполняющиеся чернотой малиновые глаза не моргая давили на такого же непреступного в гляделках Райто, представляя перед собой сложившуюся нелицеприятную картину. Он вновь ощутил это колкое чувство злости, уже посещающей его в школьной потасовке, что сейчас отразилось в одной только изящно приподнятой брови. — Что ты сказал?***
Если что-то заставляет тебя находится в постоянном внутреннем противоречии, значит, нужно предпринимать какие-то меры, а не лежать на кровати с распятым созерцанием происходящего. Бездействие — не лучший вариант, что можно выбрать, Сакамаки не мирился с этим решением. Проявление безвольности отвратительная сцена. Именно это и демонстрировало его семейство. Возможно, их восприятие времени, которое несколько отличается от людского и способствует такому замедленному процессу, как достижение правды. Замучившей уже всех истины, никак не попадающейся им в руки. Бесит? Безоговорочно. Дразнит? О, ещё как. Прямо-таки щекочет, раздувая интерес. В последнее время слишком много вопросов. Особенно крайне занимательная ситуация с жертвами. Райто больше.. не чувствовал. Все будто стали прозрачными, он буквально глядел сквозь воду. И отражение не устраивало вампира. Это насколько нужно быть фригидным, чтобы даже ложно не вскипать от вида слабых созданий, а тем более не ощущать хоть капли насыщения? Подобного не было, всё шло своим привычном темпом, впрочем, как и всегда. Но постепенно жажда становится всё больше, а вот наслаждения с таким же упорством всё меньше. Сегодня тот день, что поставил поверх вопроса ещё и жирный восклицательный знак, когда своё практическое отсутствие стараний дало ожидаемые плоды. Отныне гора сама идёт к Магамету размашистым шагом. Сакамаки позволил Мари побыть какое-то время без его далекого и чуткого присмотра. И даже если она не знает об этом, не подозревает, он уверен, позже кто-то обязан отплатить за такую халатность. Ведь если бы она сразу поведала суть дела, ему бы не пришлось худо-бедно да нервничать. Совсем немного. Увы, Фарнезе не из болтливых. Окажется ли старшая умнее? После провального урока физкультуры для женской команды по баскетболу со стороны вампиров, играющие сёстры отправились в раздевалки. У него было не так много времени, однако достаточно для того, чтобы, возможно, подметить некоторые существенные детали. Растягивая вызванный безудержным любопытством трепет, Райто снял шляпу, прошёлся пятернёй по шелковистым волосам и отыскал взглядом объект, что занимал сейчас большую часть его мыслей. Естественно, чуда он не ожидает, более того, он именно удивится, если она вообще скажет ему хоть долю правды. У кого-то да должны быть ответы. Почему-то, исходя из своих личных убеждений, вампир решил, что Софи ответственней остальных сестёр, лучше, чем Рейджи, который до сих пор и пальца о палец не ударил. В отличии от братца, незнающего ровным счётом ни-че-го, она в курсе ситуации с Канато. Иначе зачем кидаться такими безрассудными словами, что, по сути, не имеют почвы, доказательств? Уверенность и напор этой девушки сделали своё дело. Давно они, принцы, не чувствовали такого отвратительного, липкого ощущения слабости. Быть на шаг впереди — обычное дело, как-никак не первый век живут в этом гадком, но таком сладком, наполненным приятностями мире. Страдания, власть, сила.. на что можно променять это? Хреново, когда теряешь своё положение при виде каких-то девчонок. Это несколько ущемляет. Но ничего, всегда отрадно, когда человек думает, что стоит на вершине пищевой цепочки. Фарнезе, подобно им, довольно скоро поймут, насколько ошибочным было это заявление, по всей строгости оценят тугость своего кругозора. Нужно лишь.. выждать. А Райто собирается только подтолкнуть их к этому кульминационному моменту. Хотя, может быть, он единственный, кто видит в этом и некоторое спокойствие за будущее, такую лёгкую дымку чего-то, что исправит эту тягомотную скуку. — Неплохая игра, не правда ли? Девушка, стоявшая в удобном для оппонента одиночестве, с интересом повернулась к говорящему, заранее догадываясь, кто же к ней приблизился. Осмотрев лукавое лицо вампира, Софи, размяв плечи и сложив руки, прищурилась, недовольно, но с мягкой улыбкой вздохнув: — У тебя парфюм уж больно приторный, Райто, нужно что-то полегче подбирать для себя. Цитрус тебя совсем не молодит. — склонив голову набок, произнесла студентка. Сакамаки не удержал смешка. Почему-то слышать колкости именно от этой особы не заводит его характер. Возможно, потому что она вновь.. права, как раз хотел сменить этот аромат. Теперь желание вылить на себя пол тюбика, дабы пройти мимо носа Фарнезе-старшей, привлекает его куда больше. — Что-то ты не в духе, милая, с чего бы? Может, из-за рассеянности.. ах, да, Виктории? Удивительно, что могло так сбить с ног эту спортсменку. — Плохой сон, не более, — отмахнулась рукой красавица, — или имеешь какие-то мысли на этот счёт? Не стесняйся, у тебя же так много времени, чтобы поговорить со мной. Как дела в доме обстоят? Непринуждённость фраз патокой скатывалась с ушей вампира. Будто это такое будничное мероприятие — общение между ними двумя. Конечно, он готов поддерживать эту прозаичную игру, вот только как долго, увы, действительно от него независимо. Собираясь ответить, парень прищурился, проделав движения, подобные Фарнезе. — Совсем нет. Вот только что-то я Шу, это ленивое животное, на уроке не заметил. Прогул получит он, а тень как всегда падает на нас.. Дела замечательно. Довольно неплохо. В последнее время стало особенно гладко, с чем бы это могло быть связано.. Как вам новая обстановка, заприметили что-нибудь? — Даже не знаю. Мы всё никак к городу не привыкнем, думаю, может, переехать.. на людей не жалуюсь, вы довольно гостеприимны. — подметила девушка. — Но эта суета.. Один удар. Замирание. Хладная кровь возобновила своё былое бурление, зрачки неожиданно сузились. Тело прознобило паникой и.. злостью. Словно не он вовсе находится сейчас в собственном подчинении. — Надо же, как интересно. Далеко ли, к истокам? — Смотря какой из них ты конкретно имеешь в виду, Райто. Родина — понятие размытое, так ведь. — Насколько же оно размыто, Софи? Так забавно, как такие непохожие дамы вдруг оказалась под одной фамилией? Неужто здесь такая же «родина»? — Достаточно, чтобы мне хватило пальцев двух рук. — Фарнезе показательно поигралась ноготочками, также безукоризненно наблюдая за столько же скупым на данный момент на настоящие эмоции мужчиной. Растягивая уголочки губ, стрельнула глазками из-под полуприкрытых ресниц. — Как много наводящих вопросов, не сбит ли ты с толку, сын короля? Медленно и аккуратно поправив куртку, Райто свысока своего взгляда оценил сквозящую иронию из уст сестры Марии. В прошлый раз она казалась ему куда более серьёзной, даже, можно сказать, снобистой, суровой. Сейчас же общение, в котором эпицентром не задействована его беглянка, становилось нечто по типу волейбольного мяча, где один игрок передаёт пас другому. И от того, как правильно подпрыгнуть и словить момент, зависит завершение этого пафоса и то, в чью пользу будет перевёрнут лист табло. — Просто проявляю любопытство, дорогая, ничего личного. — Как раз личного как-то чересчур много, тебе так не кажется? — Мне кажется, ты заговариваешь мне зубы. Такая умница, София, я польщён. — тихо прошептал Сакамаки, мельком оглядев обстановку пустого коридора возле раздевалок. Неужели плутовка проявляет активность всё смелее. Блестящие глаза собеседницы спрятались за ширмой минутного обдумывания того пассажа, что предъявил вампир. Однако застать врасплох девушку, как Фарнезе-младшую в своё время, не так легко, и он прекрасно осознаёт опасность своих слов. — В чём же, по твоему мнению, я обманываю тебя, Райто? — тактично ответила старшая из сестёр, расположив скреплённые кисти позади своего тела и чуть вздёрнув подбородок. — Ох, как самодостаточно. — всё также шептал Сакамаки, не отводя внимания от одного из источников их глупого братского поведения. Наклонившись ближе, парень усмехнулся, задев высокую нотку своего голоса. — Хочешь сказать мне, что вы совершенно не чувствуете того голода и желания, что настигает при виде моей семьи, милая? Что не осознаёте суть происходящего, не знаете, почему эти три оболтуса оказались рядом, когда на вас чуть ли не наступили щенячьи лапки? Что мы, такие мнимые идиоты, не догадались, от кого этот чудодейственный яд?.. сильно ли ты тогда распереживалась, София? Фарнезе, внимательно слушая парня, приоткрыла в ухмылке губы, будто удовлетворительно подтвердив свои внутренние диалоги по какому-то поводу. Довольная. Первое слово, посетившее его при виде вновь сияющих глаз. Не совершил ли он глупость, проявив столь грубую инициативу, которая, как говорится, наказуема? Сердце вот только всё никак не успокоится. Вдруг перед старшей Фарнезе появилась та, чьё имя он наигранно позабыл. Злое, совсем нерасположенное к его обществу лицо резко отрезвило «молодого человека». — Может быть.. а может пошёл ты, как и всё твоё семейство? Кажется, я повторяюсь, да? Чтобы больше такого не было, задрали похуже блохастых. Нехрен ошиваться около нас. — выпустила свой пыл Виктория, взяв сестру и пройдя мимо вампира, демонстративно задев того по плечу. Туман, что был в голове, внезапно рассеялся, как и словарный запас. Такие выражения не приняты в приличном обществе, впрочем.. плевать. Даже инстинкт того, что нужно непременно проучить тех, кто посмел задеть его, никоим образом не проявился.. Убрав руки в карманы, Сакамаки скривился, сняв маску «искусителя», вернувшись в своё привычное расчётливое состояние. Плевать. Всё плевать. Своего эти девчонки ещё получат, он уверен, но.. — Переехать, говоришь..***
Тишина вновь заполнила обеденную комнату. Безусловно, это можно было бы назвать опрометчивым поступком со стороны одного из них, даже, можно сказать, умалишённым и невзвешенным решением, на которое права ему не давали. Но разве нужны были Райто хоть когда-либо ценные указания? Прикрыв глаза, Сакамаки добросовестно и грациозно распластался на диване, благодушно оставив братьев в собственных рассуждениях. Всё это было не зря, и он чувствовал, как каждый из присутствующих ощутил резкий прилив сил и ликующий привкус долгожданной победы. Аято, оскалившись, подытожил результат неожиданно приятной за столь долгое время трапезы. — Хороший выдался ужин! С приятным всех аппетитом..