грязныйонемевшийангел (dirtynumbangelboy).

— Ты идиот, — говорит Астория. — Я знаю. — Ты не можешь этого сделать. — Я знаю. — Ты должен отказаться от этой…сделки. — Я знаю. — Салазар, когда меня с тобой нет, Драко, ты всё портишь. Драко прижимается губами к подушке и повторяет: — Я знаю. — Пошли, я приготовлю тебе завтрак. Лёгкие шаги стучат по деревянным доскам. Мгновение спустя на кухне начинают хлопать шкафы и отодвигаться ящики. Драко остаётся лежать, вжавшись лицом в подушку, и прислушивается к лязгу сковороды на плите, шипению сосисок и бормотанию дождя за окном. Запахи еды наконец выманивают его из постели, и он отправляется в ванную, где смотрит на свое отражение. У него ужасно нездоровый вид, и он открывает шкафчик и находит наполовину пустую бутылку бодроперцового зелья, которое избавляет его от неприятного ощущения из-за наркотиков в организме, но ничем не помогает его душевному состоянию. Он устало тащится на кухню и садится за кухонный островок. Чай, который ставит перед ним Астория, заварен именно так, как он любит. Он с радостью делает глоток. — Ты выйдешь за меня замуж? — говорит он, и она смеётся. Она приносит тарелки и садится напротив него. — Так что произошло? Драко смотрит на яйца с сосисками и колечко кетчупа сбоку. — Он был расстроен. Он увидел Бёрка с квиддичным игроком, все такие любовь-морковь, и он стал белым. Я боялся, что он потеряет сознание. И я вывел его из «Блейза» и подумал, что, возможно, мы могли бы помочь друг другу. Он может заставить ревновать своего бывшего, а от меня отстанут мои родители. Астория смотрит на него взглядом, который он ненавидит. Драко называет его жалостью, она говорит, что это сочувствие. Нихрена. Это жалость. Он терпеть ее не может, как и то что Астория сейчас голос рассудка. — Ты же знаешь, что это громадная ошибка. Быть рядом с ним, когда он мечтает о том парне? Каким надо быть мазохистом? — Я знаю, что это ничего не значит. Мы даже не договорились… — Драко трёт лицо. — Даже если мы не откажемся от этой затеи, мы всего лишь сходим на парочку мероприятий как пара или что-то вроде того. Ничего серьезного. Тем более, мы и так, вроде как, тусуемся вместе. — И ты никогда с ним не разговариваешь. Драко почти постоянный гость в компании Поттера, особенно после того как Астория вызвалась помогать бесплатной адвокатской конторе Грейнджер. Все могло быть и хуже. Уизли надоедливый, но также довольно смешной, поскольку он перестал делать Драко целью своих острот, Грейнджер проницательная и амбициозная, и он ценит ее сильную хватку, а Лавгуд — ну, она Лавгуд. Она забавная. Лонгботтом в Хогвартсе, а бывшая Поттера зачастую на тренировках в Европе. Драко возвёл до уровня искусства своё умение поддерживать беседу со всеми, кроме Поттера, делая это так, чтобы всё казалось естественным, случайным. Подсесть к нему вчера в баре не было осознанным решением — или трезвым. — Он ещё может передумать, — говорит Драко, размазывая яйца по тарелке. — Это не такая уж проблема. Астория опускает свою вилку. — Я не хочу видеть, как тебе причинят боль. А тебе будет больно. Это ошибка, — повторяет она, как будто Драко плохо слышал первый миллион раз. — Если он с тобой свяжется, скажи ему, что ты был пьян и под кайфом. — Я был пьян и под кайфом. — Ну, вот и все. Ты был не в том состоянии, чтобы на что-то соглашаться. Больше они об этом не говорят. Драко доедает свой завтрак и включает музыку. Астория берет с собой чашку чая в гостиную и открывает свои книги. Они оба учатся в магловском университете, тайно, разумеется, где Астория притворяется, что изучает историю Европы, но на самом деле учится быть маглом, а Драко изучает архитектуру. Он произносит заклинание для мытья посуды и опирается на стойку, потирая глаза. Он должен взять себя в руки; принять душ или сделать университетские задания, но не может прекратить вспоминать о том, как он чувствовал руку Поттера в своей руке. Он вытирает волосы полотенцем, когда прилетает сова с приглашением пообедать с матерью. — Это ловушка, — тут же говорит Астория. Ну конечно это ловушка. Астория сказала своим родителям, что он рано ушел с бала, потому что они расстались. Должно быть, его родители услышали новости, к этому времени уже все должны были услышать. Обсуждать это со своей матерью — последнее, чего ему хочется, но он никогда не может сказать ей «нет». Тем не менее он одевается как магл. В закусочной повсюду кирпичные стены, грифельные доски с фирменными блюдами и домашние эльфы в чёрных передниках. Стеклянные двери ведут в закрытый внутренний дворик, где его ждёт мать в изысканной сиреневой мантии. Она тепло улыбается ему, хотя улыбка становится немного натянутой, когда она замечает его джинсы, свободную белую футболку и чёрную шапочку. — Посмотри, я купила тебе книгу, — говорит она, делая первый ход, который означает, что у неё припрятан туз в рукаве. Драко пролистывает ее, пока его мать делает заказ для них обоих. Это магловский роман об обреченных любовных отношениях, и заглавие предполагает прощение — он любит книги, от которых его сердце рвётся на части, и его матери это известно. Тот факт, что она делала покупки в магловской секции «Флориш и Блоттс» говорит о том, что наслаждаться обедом ему не придётся. Нынче маглы это самая горячая тенденция, и каждый магазин, бутик или ресторан соревнуются, кто из них самый магловский. По колдорадио играют «Уэстлайф» и Робби Уильямс, и магловские чайники стоят на полках рядом с волшебными. Сейчас так принято, это способ показать миру, что вы не такие как они, не такие как Драко и ему подобные, что вы всегда были на стороне победителей — даже если это не так. Так что всё теперь магловское, и черт бы их побрал, если хоть кто-то из них отважится выйти за пределы Косого переулка, чтобы узнать, каковы маглы на самом деле. Тяга к магловскому это диковинка, экзотическое увлечение, которое со временем сойдёт на нет и сменится новым трендом, например скандинавской ледяной магией или русским народным фольклором. — Итак, — Драко узнает решительность в голосе своей матери, — я слышала, вы с Асторией решили прекратить этот фарс. Нас с твоим отцом это весьма обрадовало. Нехорошо обманывать, Драко. Драко фыркает в своё вино. — Если бы ты раньше сказал нам о том, что твои предпочтения… отличаются, мы с твоим отцом подобрали бы для тебя куда более подходящие варианты, — продолжает она. — И, пожалуйста, не надо курить, ты знаешь, что я это ненавижу. Драко закуривает сигарету, глядя ей в глаза. Приносят их заказ, но Драко пристально смотрит на свою мать. Еда это всего лишь реквизит, и он не хочет отвлекаться от игры. Она кладёт салфетку себе на колени. — Ты ведёшь себя так, как будто это что-то оскорбительное, хотя мы всего лишь хотим, чтобы ты был счастлив. Брак для нас это не что-то временное, не то что маглы с их разводами… — Я смотрю, ты подготовилась. Она игнорирует его. — … это узы любви и магии. Они делают тебя сильнее; твои магические способности, твоё физическое здоровье, твоё место в обществе… — Избавь меня от лекции, я уже ее слышал, — прерывает ее Драко, осознавая что ведёт себя грубо, и налегает на свой грибной ризотто. Она вздыхает, но следует его примеру и съедает несколько кусочков салата. Дворик постепенно наполняется скрежетом серебра по фарфору и звоном бокалов. На заднем фоне раздаются звуки вежливой беседы, тихий белый шум, а его мать сменила тему и теперь рассказывает о церемонии прыжков через костёр, которую он пропустил. Драко не теряет бдительность ни на секунду. — Миссис Малфой! — восклицает коренастый юноша. — Тодд! — радостно говорит она. — Какая неожиданность! Я думала, ты ещё не вернулся из своего большого путешествия. — Вернулся на прошлой неделе, — мужчина бросает на Драко осторожный взгляд, и Драко сжимает вилку и смотрит на свою мать, которая тщательно его игнорирует. — Присоединяйся к нам, Тодд, и все нам расскажи! Ты помнишь моего сына Драко? Драко может быть очень противным когда захочет. Он курит одну за другой, засовывая окурки в ризотто, высмеивает чрезмерное употребление Тоддом слова «восхитительный» и пятнадцать минут спустя говорит, что идёт в туалет. Не то чтобы Тодд сам по себе был непривлекательным. Дело в том, что Драко не может найти общий язык с теми, кто спасался бегством во время войны и вернулся только когда Волдеморт был убит. Половина Макмилланов бежала в Швейцарию, Бёрки — в том числе парень Поттера — в Норвегию, Шафики в Марокко, Селвины в Германию. Как только его тетушка Белла и остальные вырвались из Азкабана, большинство чистокровных семей, не связанные с Темным Лордом или Орденом, спаковали вещички и исчезли. Драко не винит их, он поступил бы точно так же. Но он не может принимать всерьёз этого нежного юношу, который только что вернулся из Греции, Италии и Египта, и допускает, что у них с Драко есть что-то общее. Тодд смеривает долгим взглядом ноги Драко, когда тот встаёт. — Эти джэнсы отлично на тебе смотрятся. Драко не исправляет его. Он направляется внутрь и находит администратора. — Можно здесь сделать звонок через каминную сеть? — Разумеется, сэр. Мужчина ведёт его в отдельную комнату с веселым пламенем и оловянной банкой летучего пороха. Драко трясёт от — он не знает, то ли это злость, то ли разочарование, то ли что вообще. Он не может сказать своим родителям, что он не против брака как такового, на самом деле он был бы только рад по всем причинам, упомянутым его матерью, но он не может лгать самому себе и притворяться, что он кого-то любит, если это не так. Когда Драко засовывает голову, эльф Поттера на кухне и кланяется с большим почтением. Он быстро приводит своего хозяина. Волосы Поттера торчат во все стороны, он выглядит сонным, на нем потертые серые джоггеры и больше ничего. Возможно, это была плохая идея. — Малфой? Что случилось? — Ты можешь встретиться со мной в «Юной Мандрагоре» через, скажем, десять минут? Поттер пялится на него, раскрыв рот. — Зачем? — Помнишь, мы вчера говорили? Наша… сделка? — Ах, да, — говорит Поттер. Кажется, он не в восторге, как Драко и подозревал. — Даже если ты не готов на это — слушай, мне нужна услуга. Просто приди и забери меня оттуда так быстро, как только сможешь. Будь презентабельным. Вернувшись за столик, Драко продолжает флиртовать с Тоддом, просто потому что он такой вредный. Его мать выглядит все более настороженной, потому что она знает своего сына. Через одиннадцать минут после звонка через каминную сеть Поттер входит через стеклянные двери, видит Драко и подходит, он выглядит озадаченным. Драко берет его за руку и робко шепчет: «Вот и ты», отчего глаза Поттера слегка округляются. Вставая, он хватает свои сигареты и наслаждается изумленным взглядом матери и откровенным шоком Тодда, увидевшего как Драко держится за ручки со спасителем. — Спасибо за ланч, мама. Мне действительно очень жаль, я забыл, что у нас свидание с Гарри. Абсолютно вылетело из головы. Вы меня извините? — он слегка касается спины Поттера и говорит. — Пойдём ещё куда-нибудь? Как насчёт того, чтобы выбрать для нас место, дорогой? Поттер кажется слегка ошарашенным, и Драко незаметно щипает его за рёбра. — Да, да, давай… Конечно, я знаю одно место. Уходя, Драко оборачивается и говорит сладким голосом: — Было восхитительно встретиться с тобой, Тодд. *** Покинув закусочную, они сворачивают в переулок, и Малфой сминает в кулаке свою пачку сигарет. Он с яростью бросает ее на землю. — Меньше двадцати четырех часов. Они и двадцати четырёх часов не подождали с момента моего предполагаемого разрыва, прежде чем бросить меня на растерзание волкам. — Я бы не сказал, что этот малый — волки, — говорит Гарри, вспоминая круглое веснушчатое лицо. — Скорее овца. Кто это был? Малфой пожимает плечами. — Какой-то Тодд. Одно название, что когтевранец. Он шагает вдоль узкой улицы, и, не зная что делать дальше, Гарри идёт следом. Они проходят мимо магазинов подержанных книг и немного сомнительных аптек, углубляясь в задворки Косого переулка, Гарри как обычно привлекает взгляды и шёпот, и Малфой говорит: — Ты уже все обдумал? Гарри обдумал. Этим утром он хорошенько выспался и, проснувшись, почувствовал себя расслабленным и согревшимся, за окном пел утренний дождь. На одно мимолетное, блаженное мгновение он притворился, что Уилл на кухне, готовит завтрак и насвистывает, собираясь вернуться в спальню, чтобы разбудить Гарри поцелуем и чашкой чая. А потом прилетела сова с «Пророком» и утреннее блаженство исчезло. Уилл и испанец были засняты целующимися. Бросив газету в огонь, Гарри снова лёг в постель, его воображение навязчиво представляет поцелуй, как будто это рана, которую он не может перестать раздирать. Он украдкой глядит на Малфоя в его чёрной шапочке и магловском наряде. Он достаточно красив, чтобы заставить Уилла ревновать, но Гарри сомневается, что хоть кто-нибудь поверит в них как пару. У него так мало общего с кем-то, кто пьёт ночами напролёт и бездельничает весь день. Уилл так и не сдружился с ним за те несколько раз, что Малфой отдыхал с ними, называя его «ни на что не годным богатеньким плейбоем», и, возможно, он был прав — но тут Гарри вспоминает лицо Рона, когда Гермиона заявила, что берет Кормака на рождественскую вечеринку Слизнорта. — Я знаю место, где мы могли бы все обсудить, — говорит он и предлагает Малфою аппарировать с ним в Ричмонд. Паб «Roebuck» расположился на холме, и из него открывается вид на изгиб Темзы и широкие просторы сырых зелёных лугов. Изнутри он весь гудит от разговоров. Они задерживаются на баре, изучают ассортимент пива и заказывают на двоих чипсы. Это могло бы быть свидание. Но это не так. — Страница одиннадцать «Пророка» сегодня утром была интересной, — говорит Малфой, когда они садятся за стойку. Его губы искривляются, дьявольская улыбка. Гарри поджимает губы. — А ты и счастлив, да? Малфой не встречается с ним взглядом. — Все ещё сохнешь, как я погляжу. — Не твоё дело. — Ты знаешь, — говорит Малфой, — я боюсь, что люди никогда не поверят, что мы можем быть парой. — И не говори, — невозмутимо отрезает Гарри. Их отвлекает официант, который приносит чипсы и корзину с приправами. — Приятного аппетита, парни. Никто из них даже не взглянул на него. — И зачем мне вообще через все это проходить? — продолжает Гарри. — Кто вообще поверит, что мы встречаемся, если ты не можешь меня не оскорблять хотя бы пять минут? Малфой окунает в кетчуп половину миски с чипсами. — Ты прав. Но тебе нечего бояться. Я хороший актёр. Гарри сомневается в этом, но ничего не говорит. Он поливает уксусом другую половину миски. Малфой что-то бормочет о деревенщине. Гарри правда не стоит обдумывать это. Это безумие. Это идиотизм. Это не сработает. У него не было времени пересечься с друзьями, хотя он знает, что они посоветуют. Однако, появиться на благотворительном приёме без пары или с каким-то случайным парнем, явно найденным в последний момент… Поцелуй Уилла снова всплывает у него в памяти, и он сжимает кулаки. Он в отчаянии, а когда люди в отчаянии, они заключают сделки с дьяволом. — Как это все должно работать? — спрашивает он и ест чипсы со своей половины миски. Малфой вытягивает свои длинные ноги. Одну он ставит снизу на стул Гарри. — Услуга за услугу. Я посещаю одну из твоих вечеринок, ты посещаешь мою. Я притворяюсь, что ужасно в тебя влюблён, ты притворяешься, что в жутком восторге от меня. Родители оставляют меня в покое, твой парень охвачен ревностью. Все в выигрыше. Он говорит это беспечно, но в его голосе слышится горечь; что-то, чего Гарри не может взять в толк. — Значит, будем появляться вместе? Держась за руки? — Можешь обнять меня за талию, — говорит Малфой. — Уверен, что не упаду в обморок. Он притворно содрогается, а затем хихикает, и Гарри хочется его стукнуть. Для него всё шутка. — А что насчёт… всего остального? Малфой бросает на него довольный взгляд. — Ты хочешь меня трахнуть, Поттер? Его взгляд многообещающе скользит вниз по телу Гарри, и он облизывает губы. — Нет! Ты придурок. Гарри допивает свою пинту, чувствуя себя до нелепого взволнованным. От Малфоя у него голова трещит, и он не уверен, что сможет подолгу быть с ним один на один. Но, по крайней мере, на вечеринках будут не только они. Он надеется. — Я имею в виду… поцелуи, или, я не знаю, ласки… Он подозревает, что от Малфоя последуют новые издевательства, и еще одна секунда и он свалит из этого паба и от этой дурацкой, дурацкой затеи, но, как ни странно, Малфой медлит. Впервые он выглядит так, как будто всерьёз задумался над вопросом. — Я могу согласиться на поглаживание по волосам и по спине… Мерлин, давай будем дерзкими. Если хочешь, можешь схватить меня за задницу, — он берет со стола подставку и быстро с ней расправляется. Ее кусочки летят им на ноги. — Но не целоваться. Не в губы. — Ясно. Я хотел уточнить, — говорит Гарри, глядя как Малфой теперь разрывает на клочки салфетку. Какой же он, блять, странный. — В таких делах лучше всё прояснить. Я не хочу, чтобы тебе было неудобно. Как мне сейчас. Они замолкают, и впервые с момента, как они вошли в паб, Гарри обращает внимание на обстановку. Он скользит взглядом по обшитым деревянными панелями стенам и кожаным сидениям, как будто удивляясь, как он здесь оказался. Малфой всегда умел заставить его забыть обо всех остальных. Одним из постоянных неудобств, которые досаждали Гарри после войны — кроме Поттереток и членов клуба «Что бы сделал Гарри Поттер» — было то, что Малфой превосходно ладил со всеми — даже с Роном — но не с ним. Вечерами, когда случалось так, что к ним присоединялся Малфой, он разговаривал со всеми, кроме Гарри. Луна была первой, кто заметил. В тот вечер они были в «Дырявом котле»; Малфой уже довольно давно был у бара, рядом с Гарри было пустое место, и Луна пересела на него. «Иначе он не вернется», — прошептала она, и это казалось глупостью, пока Гарри не заметил, что Малфой прекратил беседовать с Ханной, взял свою выпивку и вернулся на свободное место на другом конце стола, где через две минуты рассмешил Рона какой-то сплетней. Уилл часто говорил Гарри, чтобы он перестал беспокоиться из-за того, что его избегает «мерзкий Пожиратель смерти», и уверял Гарри, что всё это жалкие попытки Малфоя продолжать считать себя хитрым и коварным. Малфой откашливается. — Я тут подумал… было бы неплохо, если бы перед приемом нас увидели то тут, то там. Вместе перекусить или выпить. Нас обязательно сфотографируют вместе и, как знать, может мы найдём способ терпеть друг друга. Просто в силу привычки. Гарри не видит недостатков у этого плана. Они соглашаются и договариваются встретиться через три дня. *** Первое «свидание» назначено в волшебном ресторане в Косом переулке через две двери от «Блейза». Малфой появляется в магловской одежде — Гарри понимает, что уже довольно давно не видел его в мантии: приталенный темно-серый костюм, узкие брюки и белая рубашка с расстегнутым воротом. Он выглядит как рок-звезда, его волосы уложены так, чтобы казалось, будто он только что встал с постели — а может он действительно только что встал с постели — и на пальцах у него серебряные кольца, и, что ж, Гарри не может притвориться, что Малфой не красив, у него есть глаза. Он пытается пригладить волосы рукой, не то чтобы это когда-то помогало, и расправляет галстук, уже жалея что его надел. Рядом с Малфоем он чувствует себя старомодным. Этот ресторан из тех, что примазались к моде на маглов, и из динамиков разливается пение Барри Уайта; видимо, владельцы посчитали его достаточно мелодичным, чтобы под него есть. Гарри винит музыку за мысли, которые крутятся у него в голове. — Так с чего ты так увлечён Бёрком? — спрашивает его Малфой, как только они сделали заказ. — У него что, какой-то огромный член или типа того? — Ты можешь заткнуться? — Гарри смотрит по сторонам, но, похоже, никто не слышал. — Мы были вместе восемнадцать месяцев. Мы год жили вместе. Неужели так сложно понять, что у меня могут быть к нему чувства? Драко пожимает плечами. — Откуда мне знать. Чувства не мой конек. — А минеты в туалете это как раз для тебя? — Нет, иногда это член в моей заднице. Зависит от парня, я полагаю. Ты знаешь, — он пристально смотрит в глаза Гарри, — я видел тебя пару раз в клубах. В «Трейде», в «Г.Е.Й.», «Мускуле любви». Такое зрелище это для тебя слишком? Не выносишь, когда случайные парни трогают священный член спасителя? — Иди на хер. Только потому, что… Официантка останавливается возле их столика, держа закуски, и замирает в изумлении от едкого тона Гарри, и Гарри переживает, что сумел всё запороть ещё до того, как всё началось. Она бросает взгляд на Малфоя, который улыбается ей в ответ, исключительно равнодушный. — Не беспокойтесь. Мне нравится, когда он такой, — признается он, голос низкий и сексуальный. Выражение его лица становится страстным, таким похотливым и напряжённым, что Гарри чувствует, как у него закипает кровь, особенно после того как Малфой отворачивается от официантки и направляет этот взгляд на него. Гарри поражен силой тоски и желания в глазах Малфоя, его кожа горит, когда взгляд Малфоя скользит по нему. Все-таки Малфой хороший актёр. Официантка обескураженно смотрит на эту бесстыдную демонстрацию сексуального влечения, ее губы сложились в маленькую букву «о». При взгляде на Гарри её глаза загораются с новым интересом, как будто взгляд Малфоя раскрыл в Гарри что-то, чего она и не подозревала, и она шепчет что-то вроде: «Понятно, что в вас находят Поттеретки». Гарри не может оторвать взгляд от лица Малфоя, которое становится жестким и злым, когда официантка уходит. — Ты хренов дегенерат, — шипит Малфой. — Ты такой серьезный, что с тобой уже и пошутить нельзя. — Для тебя всё шутка, — бросает в ответ Гарри. — Но не для меня. — Ты ни черта обо мне не знаешь, Поттер. Похоже, что всё это закончится кулачной дракой под Барри Уайта, поющего о своих неприятностях, но тут Малфой вздыхает, ёрзает на стуле и берет вилку. — Я не хотел тебя обидеть. Не всем нравится случайный секс. Я в курсе. Я и сам не большой любитель, но не то чтобы у меня был выбор. Он пронзает своего голубя в чёрной смородине. Напряжение рассеялось, уступив место любопытству. Гарри берет свою брускетту с помидорами и базиликом и спрашивает: — Почему так? — Хммм, не уверен, помнишь ли ты, но однажды я выбрал не ту сторону. Чуть не оказался в тюрьме за это. — Можно обойтись без сарказма, — говорит Гарри и трет висок. Разговор с Малфоем и есть кулачная драка. Малфой замечает его жест. Он выпрямляется. — Я прошу прощения. Тяжело… мне тяжело быть… с тобой откровенным. — Но это то, как мы должны себя вести друг с другом, — настаивает Гарри. — Чтобы хоть кто-то купился на это. Малфой опускает взгляд на свою тарелку. Гарри продолжает: — Ты не думал о том, чтобы встречаться с маглом? Малфой горько улыбается. — К сожалению, хоть я и посвящаю большую часть своего времени походам по лондонским клубам и магазинам Кингс-роуд, подозреваю, что я не способен и получаса поговорить с маглом, не нарушив Статут. И — ты можешь решить, что это возмутительно — но я не могу представить себя с маглом на всю жизнь. Между нами бездна. Не говоря уже о том, что магия обручения не сработает с маглом. Увы, мне подходят только волшебники, и те, кто сражался во время войны, меня ненавидят. — Тот Тодд был заинтересован, — замечает Гарри.  — А-а, кандидаты, которых подбирают мне родители! Пустые разговоры о том, где провести лето, и какой портной шьёт лучшие мантии. Даже представить себе не могу, чтобы иметь дело с людьми, которых здесь не было во время войны. Это признание всколыхнуло в Гарри воспоминания. Боже, как же они с Уиллом ругались из-за этого. Грызущее, ноющее подозрение, что Уилл никогда не поймёт. Каково было Гарри и его друзьям; всем его сверстникам, вообще-то. Может, война и осталась позади, но она не исчезла; она у них внутри, дремлет. Может, Малфой и не был на его стороне, но он знает. Он встретился с Волдемортом и пострадал от него почти так же, как сам Гарри. В конце концов, может у них и есть что-то общее. Снова подходит официантка, первым делом проверяя, не перегрызли ли они друг другу глотки, и подаёт основные блюда и новую бутылку вина. — Ты изменился, — говорит Гарри. — Гермиона не была бы с тобой дружелюбной, если бы это было не так. Рано или поздно кто-то, кто тебе нравится, заметит это и пригласит тебя на свидание. — Чего только не бывает, — говорит Малфой и меняет тему на работу Гарри. Наконец-то беседа идёт гладко, Гарри рассказывает об арестах и обвинительных приговорах, а Малфой выглядит искренне заинтересованным. Когда они выходят из ресторана, уже наступила ночь. Из «Блейза» чуть дальше по улице доносится музыка, и Малфой показывает на него рукой. — Позволь мне угостить тебя выпивкой. Пошли. Ещё рано. Сейчас далеко не рано, учитывая, что завтра четверг, и Гарри нужно на работу, но он подозревает, что тому, кто, скорее всего, целыми днями занимается хер знает чем, любое время подойдёт. Тем не менее, он идет за Малфоем в «Блейз», оживленный, но не набитый битком. Они занимают диван, и элегантный юноша принимает у них заказ. Музыка — сочетание волшебной и магловской, и любопытные взгляды устремляются к ним. Блейз Забини наслаждается всеобщим вниманием, стоя у бара в потрясающем красном костюме, и он машет Малфою, слегка нахмурившись, увидев Гарри с ним. Гарри его не винит. Это правда неожиданно. Может, газеты перестанут делать недвусмысленные намеки на то, что его бросили, и сосредоточатся на новых шокирующих обстоятельствах. Он смеётся. — Что смешного? — спрашивает Малфой. Он раскинулся на диване, томный и позолоченный в свете богато украшенных ламп «Блейза». Его расстёгнутая рубашка распахивается, обнажив резкий изгиб его ключицы. Гарри на мгновение забывает, что он хотел сказать. Он постукивает пальцами по бокалу, чтобы справиться с нервозностью. — Я смеюсь, потому что это — то что мы вместе — одна из самых чудовищных вещей, что я делал после войны. Для газет. Я не думаю, что это чудовищно, — проясняет он, когда лицо Малфоя напрягается. — В смысле, мы же друзья. Что-то вроде. Неважно. Он сжимает бокал — внимание Малфоя полностью обращено на него, и от этого он становится дёрганым — и выдаёт кое-что такое, о чем говорил всего нескольким людям. — Они выставляют меня этаким идеальным парнем ещё со времён войны, и от этого я задыхаюсь. Я ненавижу слово спаситель. Ты не представляешь, как сильно. Вот почему я на тебя сорвался. Все эти ожидания… Эти люди из «ЧБСГП» доводят меня до ручки своими значками и листовками — и если я уйду из бара пьяным или вроде того, если я поцелую какого-то чувака и никогда не пришлю ему сову, на меня выливается столько дерьма. Как будто я разочаровываю людей, просто пытаясь… жить. Он не знает, станет ли Малфой смеяться над его откровениями. Пожалуй, Гарри слегка перебрал. Он осознаёт, насколько стало тихо, рёв толпы слышится в отдалении; наверное, Малфой незаметно для Гарри наложил Силенсио. Это поощряет Гарри продолжать. — Вот почему мне нравится выходить в мир маглов. Там мне позволено совершать ошибки. Мне не нужно притворяться, что я идеален. Из-за мягкого света Забини взгляд Малфоя кажется тёплым, почти нежным. Он залпом выпивает свой напиток. — Послушай меня, мальчик. Никто лучше меня не знает, что ты не идеален. Давай пить шоты. Он делает знак их официанту и дарит Гарри ослепительную, лукавую улыбку. Гарри смеётся. Когда он жаловался своим друзьям, Гермиона рассматривала юридические решения, Рон советовал, чтобы ноги их больше не было в Косом переулке, а Джинни предлагала под покровом ночи подорвать редакцию «Пророка». Стоило ожидать от Малфоя, что он предложит ему пьянствовать. — Это было источником вражды между мной и Уиллом, — признает Гарри двадцать минут спустя, на столе пустые стаканы из-под шотов, и они оба откинулись на диване. Его плечо касается плеча Малфоя, и тот не отодвинулся, но Гарри считает, что лучше бы ему привыкнуть к этому. Пока что так всё для них и будет: плечи соприкасаются, а бедра прижимаются друг к другу. Малфой наклоняет голову к нему. — Мм? — Мое нежелание вращаться в магическом обществе, — он показывает рукой перед собой, где ведьмы оживлённо беседуют с волшебниками, с потолка струится пыльца пикси. — Он умолял меня сходить в тот ресторан. Он будет в ярости, что я пошел без него. Эта мысль поднимает ему настроение. — Вспомнишь чёрта… — говорит Малфой. Гарри следует за направлением его взгляда к компании, которая как раз уходит, и уже ничто не загораживает вид на столик в конце зала. Двое мужчин с любовью смотрят в глаза друг другу. К лицу Гарри приливает жар, у него перехватывает дыхание. — Укуси моё ухо. — Что? — В смысле… если ты не против? Гарри не уверен, попадает ли покусывание ушей под юрисдикцию поцелуев. Малфой колеблется, но совсем недолго. Из-за блеска в его глазах кажется, что у него жар. Он наклоняется ближе, прижимается носом к шее Гарри, его горячее дыхание касается его кожи, и Гарри на мгновение закрывает глаза. Как же хорошо; боже, как давно он этого не делал. Малфой лижет мочку его уха и улыбается, касаясь его кожи, когда Гарри ахает. Гарри придвигается ближе, и его рука ложится на бедро Малфоя. Он не может вспомнить, относятся ли бедра к местам, к которым Малфой разрешал прикасаться, но решает оставить свою руку там, раз Малфой не жалуется. Не целоваться, серьёзно, это единственное, против чего возражал Малфой. Золотисто-коричневые кудри Уилла блестят, когда на его лицо падает свет, освещая его мягкую щетину и длинные ресницы. Он и его спутник сейчас стоят, собираясь уходить. Он красивый мужчина. Всё, о чём Гарри мог только мечтать: двадцать восемь лет, образованный, с работой, которая помогает людям, а не Пожиратель смерти. Он хорошо готовит, и у него есть собака, и… ох, теперь Малфой кусает его ухо… Рассудок Гарри моментально отключается. Уилл лизал уши небрежно; всего пару раз, прежде чем опуститься ниже. Малфой вылизывает его шею и ухо, как будто обожает их. Черт, теперь он возбуждён. Он берет Малфоя за руку, пытаясь сказать ему, что, возможно, стоит остановиться, сделать перерыв, перевести дух, но Малфой неправильно его понимает и кладёт другую руку на горло Гарри, удерживая его на месте растопыренными пальцами, пока его рот занимается шеей Гарри. Гарри вздыхает и стискивает руку Малфоя, а Малфой стонет ему в ухо. Ещё чуть-чуть и Гарри не заметил бы, но Уилл смотрит на него. Гарри встречает взгляд Уилла, едва ли не с улыбкой на губах. Уилл стоит как громом поражённый, уставившись на Малфоя, как будто Малфой убил его мать, чего, поскольку Гарри известно о всех случайных и не очень жертвах Малфоя, он не делал. Значит он ревнует. Он тащит Хоакина вслед за собой из бара, за ними хлопает дверь. Гарри выдыхает и поворачивается к Малфою, и это движение приближает его к его лицу. Он чувствует запах сигарет в его дыхании на своих губах, и улыбается Малфою ленивой, блаженной улыбкой. Ответный взгляд пылкий, похожий на тот, какой Малфой использовал, чтобы убедить официантку, что ему нравится ворчливый Гарри. Его пальцы всё ещё на шее Гарри, мягкие, поглаживающие.  — Работает, — говорит Гарри. Малфой убирает руку. Она дрожит, когда он тянется за своим напитком на низком столике. — Ну разумеется. Я знаю, о чем говорю. — А знаешь, — говорит Гарри, его рука задерживается у Малфоя на спине, когда они выходят из бара, — после всего этого мы даже можем стать друзьями. Малфой возвращается к язвительному тону. — Это заявление сделало мой день, правда. Гарри слишком расслаблен, чтобы чувствовать себя оскорбленным. — Идиот. Гарри толкает его в плечо и улыбается, и Малфой неохотно улыбается в ответ.