грязныйонемевшийангел (dirtynumbangelboy).

Его отражение показывает ему большие пальцы. Гарри расправляет манжеты и в последний раз разглаживает лацканы пиджака, но, несмотря на волнение, он доволен своей покупкой. Кричер даже сказал, что Гарри напоминает ему Регулуса, «если бы Регулус опустился до того, чтобы носить магловскую одежду», что, тем не менее, является наивысшей похвалой, которой его удостоил Кричер. Это вселяет в Гарри немного уверенности по поводу сегодняшнего вечера. Беспокойство Малфоя из-за званого вечера у Нидеркот сказывается и на нём. Вчера, когда они ужинали в «Юной мандрагоре», Малфой весь вечер постукивал пальцами по скатерти, курил как одержимый и инструктировал Гарри о том, что ему нравится и что не нравится на случай, если его мать будет его расспрашивать. Теперь Гарри знает, что в детстве у Малфоя был плюшевый дракон, которого тот обезглавил в приступе гнева; что у него аллергия на киви; что он пьёт чай с одной ложкой сахара и каплей молока; что когда ему снятся плохие сны, нужно погладить его по волосам, чтобы он снова заснул. Гарри не хочет признавать, что он надолго зациклился на последней информации. В чем он признаётся самому себе, так это в том что за последние пару недель он немного отвлёкся от Уилла. Смотреть на их с Хоакином очередную фотографию в «Пророке» («счастливая пара вместе покупает продукты», гласил заголовок) было уже не так больно, как раньше. Может, он потерял к этому чувствительность; потрясение от того что он увидел Уилла с кем-то другим, уже не ново и потому не так болезненно. Возможно, разговор об этом изменил ситуацию к лучшему. Гарри не нужно было много всего объяснять Гермионе, Рону и Джинни в основном потому, что им пришлось пережить вместе с ним предсмертную агонию этих отношений. Облекая в слова детали, которых Малфой, в отличие от его друзей, не знает, Гарри пришлось вспомнить о таких вещах, как тот факт, что в ссорах всегда был виноват Гарри, или то, как часто они с Уиллом были в разлуке из-за их графиков. Вещах, которые он отодвинул на второй план в первые два месяца после их разрыва, когда «Лучшие хиты Уилла и Гарри» были единственным, что играло у него в голове: позолоченные воспоминания о счастье, которому, как ему казалось, он позволил утечь сквозь пальцы. Одной из вещей, которые беспокоили Уилла, был Малфой. Уилл невзлюбил его с первого взгляда, совсем как Гарри много лет назад, что Гарри посчитал очередной вещью, которая их связывала. «Он всё, что я презираю, только деньги и стиль, и никакого наполнения», — говорил Уилл, и Гарри соглашался, потому что тогда он тоже не видел ничего другого. Когда Гарри жаловался, что, видимо, Малфою он не нравится, только он один из всех, Уилл обязательно спросит, почему ему не плевать. Иногда Гарри огрызался в ответ, я просто сказал, что думаю, а Уилл скажет, почему ты позволяешь ему выводить себя, и Гарри скажет, ты даже не представляешь, кем для меня был Малфой, год за годом, через что мы прошли во время войны, и Уилл громко выдохнет, да хватит уже о войне, вечно ты о войне, и Гарри вскипит, как ты можешь такое говорить, ты же знаешь… ты знаешь, что я… а потом он вылетит прочь и захлопнет за собой дверь. Ссоры из-за Малфоя превращались в ссоры из-за войны, а ссоры из-за войны никогда не заканчивались сексом. Звонят в дверь, и Гарри в последний раз смотрится в зеркало. Мягкий блеск пиджака (стильный, заверил его ассистент) изящно контрастирует с бархатными лацканами. Ассистент помог ему выбрать подходящий галстук и шёлковый платок. Может Гарри и потратил больше денег, чем когда-либо тратил на костюм — или диван — но на этот раз он не даст Малфою себя смутить. В дверь звонят более настойчиво. Гарри спускается по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, трёт ладони о штаны и распахивает дверь. Малфой стоит у него на пороге, закуривая сигарету, руки заслоняют пламя. Он поднимает взгляд и улыбается, с его губ струится дым. — Привет. На нём бирюзовый костюм. Гребаный бирюзовый костюм. — Привет, — это всё, что может сказать Гарри. Малфой выглядит абсолютно нереально, мираж в ярком свете уличных фонарей, бирюзовый оттенок подчёркивает цвет его кожи. Он придал остроты своему образу растрепанными волосами, слегка подведенными глазами и парой серебряных колец: он совершенно сногсшибательный. Гарри чувствует ошеломлённую улыбку на своём лице и прилив крови, к которому он старается не слишком сильно приглядываться. Малфой подходит ближе, проводит длинным пальцем по пиджаку Гарри и бормочет: — Неплохо. Он хорошо пахнет, этот его кедрово-лаймовый аромат, который не должен казаться гипнотизирующим; и тем не менее кажется. Гарри сглатывает. — Пойдём? — он предлагает руку. Кажется, Малфоя огорчило напоминание о том, куда они направляются, но он тут же берёт себя в руки. — Смело в бой, — бодро говорит он, принимает руку Гарри, и вместе они аппарируют в дом миссис Нидеркот в Озёрном крае, особняк эпохи королевы Елизаветы, если верить Малфою, который разглядывает фронтоны, пока Гарри звонит в дверь. Миссис Нидеркот — невысокая, пухлая женщина с несколькими нитями жемчуга вокруг шеи, которая неумело дополнила голубую мантию магловской курткой-бомбером. Сейчас магловское — хит сезона, и в последнее время Гарри видел множество подобных сочетаний, и они никогда не перестают его забавлять. Она широко улыбается Гарри: «Рада с вами познакомиться»; улыбка превращается в мину, когда она замечает Малфоя на своём пороге. — Как-то раз она меня пригласила, три года назад, — шепчет Малфой ему на ухо, когда они следуют за ней в гостиную. — Застукала меня, когда я курил косячок с её племянницами в хозяйской спальне. Малфой пожимает плечами. — Понятия не имею, почему она обвинила меня. Это была их травка, — он улыбается Гарри одной из своих кривых ухмылок. — Возможно, она подумала, что я собирался лишить их невинности. Ей было не о чем волноваться. Очевидно. Гарри поворачивается к нему. — Это что, первый раз когда ты приходишь на одну из этих вечеринок с мужчиной? Малфой отмахивается. — Пфф. Папарацци уже разоблачили меня, Поттер, если ты помнишь последние, довольно сенсационные заголовки. — Ты зовёшь меня Гарри при посторонних, — говорит Гарри, в то время как хозяйка проводит их в хорошо обставленную гостиную с огромной рождественской ёлкой в углу. — При посторонних я твой парень, — замечает Малфой, кивнув ведьме в ярко-жёлтой остроконечной шляпе. — Ты всё равно можешь звать меня Гарри. Малфой не отвечает, но мягко и в то же время настойчиво ведёт Гарри к бару, по пути приветствуя гостей, которые все как один кажутся поражёнными присутствием Гарри. Гарри не уверен, то ли они удивлены из-за того, что он с Малфоем, то ли вообще потому, что он посетил одно из этих чистокровных торжеств. Взгляды и шепотки, незнакомые лица и безукоризненное произношение, вежливые, приветственные кивки волнуют его, заставляют чувствовать себя самозванцем. Он рад броне, которой служит для него дорогой костюм. Его охватывает облегчение, когда они подходят к бару, где его напиток проявляется, как только он успевает его загадать. Пряный эль обжигает ему горло, заставляя его немного закашляться. Он поворачивается, чтобы взглянуть на смешавшихся гостей. В одном углу играет арфистка, перезвон слышится поверх общего говора толпы. Одни гости следуют традициям, надев мантии и остроконечные шляпы; другие сделали попытку добавить аксессуары из магловских вещей; в большинстве случаев безуспешную, если Гарри может судить по толстяку в чёрной бархатной мантии и блестящем жилете. Родители Малфоя примостились на одном из диванов, элегантные и утонченные, на них нет ни единой магловской вещи. Глаза Нарциссы устремляются к нему и её сыну, и Малфой шумно выдыхает. — Я должен пойти поздороваться. — Хочешь, чтобы я пошёл с тобой? — По традиции я должен тебя представить, но, пожалуй, мы можем ненадолго отказаться от формальностей. Вы знакомы друг с другом, — мрачная улыбка, и Малфой просачивается сквозь толпу гостей, бирюзовое магловское видение, притягивающее внимание как магнит. Гарри потягивает эль и постепенно расслабляется. Теперь, когда у него появилось время чтобы рассмотреть комнату, он понимает, что это скорее вечеринка для своих, а не дюжины гостей, как он ожидал. Вскоре после этого прибывает Робардс, который оживленно машет Гарри, прежде чем его жена тянет его к скоплению гостей. Год спустя после войны Гарри присутствовал на подобном мероприятии по просьбе Невилла, который боялся ходить один на собрания своей бабушки. Тогда средний возраст гостей был где-то на сорок лет больше, чем здесь, а вот остальное было таким же: хорошая еда, дорогой алкоголь, немного слухов, немного политики, немного модных катастроф. Малфой уже возвращается к нему, но тут миссис Нидеркот вовлекает Гарри в разговор, заставив Малфоя резко свернуть в сторону и направиться к паре волшебников. Гарри подавляет улыбку, вызванную его поспешным отступлением, и отвечает на её расспросы о его карьере аврора и о том, что он думает об арфистке. — Замечательная, — говорит он ей, глядя как девушка проводит пальцами по арфе. — Она одна из наших, — она лучится от радости, не объяснив, что это значит. Миссис Нидеркот то ли достаточно умна, то ли достаточно вежлива, чтобы не задавать навязчивых вопросов о войне. Когда Гарри просит прощения и покидает её, чтобы найти Малфоя, он понимает, что также пообещал сделать пожертвование для её приюта на немного большую сумму, чем собирался. Ну ладно. Гарри обходит комнату, крепко сжимая свой бокал, который служит ему опорой, и гадает, как это удаётся Малфою. Как он может стоять там, расслабленный и уверенный, разговаривая с кем угодно о чём угодно. Как он находит правильные слова. Тем не менее, Гарри видит, что его улыбки отработанные. Теперь он довольно много знает о Малфое. — Эй, — говорит он, поравнявшись с ним у камина. Малфой одаривает его настоящей улыбкой, неуловимой как молния и такой же краткой. — Уже умираешь со скуки? — Нет, — Гарри пожимает плечами. — Всё нормально. Еда отличная. — Еда всегда отличная. Впрочем, не говори об этом своему эльфу; он будет ревновать. — Да ладно тебе! — Когда говоришь о качестве стряпни других эльфов, всегда лги и даже не красней. Это почти закон, Поттер. Гарри смеётся — Я понятия не имел. Я обязательно скажу Кричеру, что еда здесь ужасная. Малфой кивает, от улыбки у него появляются морщинки вокруг глаз. — Он это оценит, здесь ты можешь мне доверять. Гарри отпивает глоток эля. — Я доверяю. — Хм? — Малфой взял рамку с фотографией и наклоняет её, чтобы выманить оттуда портрет. Гарри вглядывается в его лицо. — Ничего. Арфистку сменила кларнетистка, чей инструмент с каждой нотой создаёт бледно-голубые снежинки, которые кружат по комнате. Скоро всё покрывает искусственный, сверкающий снег, и гости смеются, когда хлопья падают им на головы и плечи. Малфой приглашает Гарри на танец под искусственным снегопадом. Гарри отказывается. Малфой дуется. Они выпивают ещё по бокалу. Гарри смотрит, как Робардс, краснощёкий от эльфийского вина, оживленно рассказывает о квиддиче ведьме, чьи глаза лихорадочно ищут, как бы сбежать от этой беседы. Малфой шлёт воздушные поцелуи племянницам миссис Нидеркот, и миссис Нидеркот бросает на него свирепый взгляд. Это прикольно. Пока к Гарри незаметно не подходит Нарцисса, в тот самый момент, когда Малфой поглощён дискуссией о финансировании Св. Мунго с кем-то, кто по мнению Гарри, может быть в Визенгамоте. — Наслаждаетесь вечером? — спрашивает она Гарри. Снежинки сверкают в её светлых волосах. — Да, — отвечает Гарри, мгновенно напрягаясь. Малфой вёл себя так, как будто если Гарри встретит Нарциссу, он проговорится об их сделке, но, оказывается, она не собирается расспрашивать Гарри о том, как Малфой пьёт чай и какие у него в детстве были игрушки, вместо этого она беседует с ним о его работе и разных проектах Чи.З.М. Гарри расслабляется и даже смеётся, когда она рассказывает забавный анекдот с одного из заседаний попечительского совета. — Так вот, — говорит она, у неё на лице отточенная улыбка, — мне было интересно, не захотите ли вы с Драко пообедать с нами на следующих выходных. Приподнятое настроение испаряется. От одной мысли о том, что его нога ступит в поместье, Гарри покрывается холодным потом. Это та черта, которую он не захочет — не сможет — переступить ради своих притворных отношений. — Простите меня, — говорит он ей, — но мне что-то не хочется посещать место, где я был пленником. — Понимаю, — уступает она после паузы. — Разумеется, это может быть помехой для ваших отношений с моим сыном, если вы не хотите посещать дом, в котором он вырос. Гарри думает, что он мог где-то оступиться. Ему кажется, что он танцует на наземной мине. — Сейчас ещё слишком рано говорить, — говорит он со всей возможной дипломатичностью. — Если у нас с Драко всё будет серьёзно, тогда мы будем решать эту проблему. — Так это не серьёзно? — спрашивает она. — Возможно, для вас это просто утешительная интрижка? Блять. — Нет. Я э-э… я очень привязан к Драко. Не утешение, нет. Мы очень близки. Правда. Ужасно влюблены, осмелюсь сказать. По уши. Я э-э… делаю ему чай по утрам. Ложка сахара и капля молока. Гарри смутно осознаёт, что он всё похерил. Нарцисса Малфой улыбается так, как будто Гарри подтвердил то, о чем она подозревала. — Было приятно пообщаться с вами. Через секунду после того, как она уходит, возвращается Малфой и допрашивает его. Он запускает руку в волосы, растрепав их ещё сильнее. — Твою ж мать, Поттер, как ты мог так феерично облажаться? Она догадается, что это подделка. — И возобновит сводничество? — Гарри берёт канапе с голубым сыром с пролетающего мимо подноса и решает набить полный рот и перестать беспокоиться о странных играх, в которые играют Малфои. — Я говорю о жёлтой прессе. Стоит моей матери сделать замечание для нужных ушей, и наша шарада окажется в «Вечернем Пророке». «Ходят слухи, что с новой знаменитой парой всё не так, как кажется». Ты этого хочешь? За неделю до игры против твоего бывшего? За неделю до приёма года? Гарри напрягается и отказывается от канапе. Если всё раскроется, он больше никогда не сможет посмотреть Уиллу в глаза, и, к сожалению, учитывая количество травм, которые он получает на своей работе, избегать его вечно не получится. — Что мы можем сделать? — Пришло время решительных мер. Малфой выводит Гарри из гостиной в коридор с толстыми коврами, зелёными растениями в горшках и посапывающими портретами. — Здесь нормально, — он тащит Гарри в тёмный угол. — Для чего? — Мы притворимся, что нас застали во время сексуального акта. Газетам будет интереснее напечатать такую сплетню, чем то что им решит рассказать моя мать. — И поэтому мы должны… притвориться?.. Малфой краснеет. — Ты не против? Всё должно только казаться настоящим, я бы не попросил тебя… — глядя на свои ноги, он говорит. — Вообще-то, это глупая идея… — Кто-то идёт, — Гарри прерывает его и прижимает к стене. Темный румянец Малфоя расползается на его шею. — Никогда не считал тебя ханжой, — говорит Гарри низким голосом. — Я не ханжа, — бормочет Малфой. — Хм, это была миссис Глендоус, слепая как летучая мышь. Мало толку… Гарри не двигается с места. — Ну, значит сейчас придёт кто-нибудь другой. Кажется, я слышу шаги. Они стоят неподвижно, но никто не приходит. Гарри дышит рядом с подбородком Малфоя. Его не удивляет желание, похожее на спираль, которая раскручивается внизу его живота. Где-то в глубине души он осознаёт, что уже какое-то время жаждет этого. Тем не менее, он знает, что не может поцеловать Малфоя. Это единственное, чего ему нельзя сделать. Нерешительно, не уверенный, не переступает ли он черту, он поднимает руку и обводит губы Малфоя большим пальцем. Малфой вздыхает, его грудь вздымается и опадает, глаза широко раскрыты. Он совсем немного приоткрывает рот. Гарри хочется засунуть свой палец в рот Малфою, но он понимает, насколько это неуместно. Он отстраняется, но затем кто-то действительно идёт, и Малфой вытягивает шею и подтверждает: — Мистер Уизербор. Самый большой сплетник в городе, — его голос звучит так, как будто у него перехватило дыхание. — Как мы это сделаем? Голос Малфоя низкий и хриплый, но он всё же как-то умудряется насмехаться над Гарри. — А как люди это делают, Поттер? Нужны инструкции? Он расстегивает три пуговицы на своей рубашке и молнию на брюках. Святые небеса и Мерлинова мать. Гарри заставляет себя смотреть Малфою в глаза, а не на полоску золотистых волос, исчезающую под резинкой его Кельвинов. — Пошуми немного, — советует Малфой. Гарри стонет, немного громковато, и Малфой фыркает. — Не так. Более… естественно, — он ухмыляется, даже немного ласково. Гарри возражает. — Давай сам, если так хорошо умеешь. Малфой обвивает рукой его талию. Уткнувшись в шею Гарри, он тихо стонет, и от этого волосы Гарри встают дыбом. Малфой медленно двигает бёдрами, держась в одном дюйме от бёдер Гарри, и ахает в его ухо, прямо как тогда, когда Гарри подслушивал его в туалете клуба. Он проводит рукой по волосам Гарри и снова стонет. Чёрт. У Гарри встаёт. У него чёртов стояк, и Малфой будет издеваться над ним целую вечность, если пронюхает об этом. Шаги приближаются, и Гарри наклоняется ближе и чувствует, как пахнет шея Малфоя, его соблазнительный аромат, исходящий от гладкой кожи. Поцелуй в шею Малфоя заставляет Малфоя ахнуть — на этот раз по-настоящему, думает Гарри — он начинает путать, что реально, а что нет. Желание захлёстывает его при виде стройных бёдер Малфоя, медленно двигающихся, не полностью касаясь Гарри, и он просовывает руку под рубашку Малфоя, проводит по его спине. Поглаживать спину разрешается, напоминает он сам себе. Кожа Малфоя горячая, и Гарри вздрагивает. Он оставляет дорожку из поцелуев на шее Малфоя. — Гарри, — шепчет Малфой. Их одежда шелестит, когда Гарри прижимается ближе, грудь к груди, но он пытается отклонить свои бедра, отчаянно надеясь, что Малфой не почувствует его эрекцию. Шаги замедлились, и он знает, что должен разыграть хорошее представление, но всё что он может делать, это сдерживаться, чтобы не начать по-настоящему тереться о Малфоя. Его ногти оставляют следы на спине Малфоя в попытке сдержать свою жажду большего. Малфой смотрит на Гарри взглядом, от которого трепещет его сердце. Как он может имитировать такую страсть? — Гарри, — снова выдыхает он, его лицо на расстоянии дюйма. К чёрту. Катись всё к чёрту. Опьяненный желанием, не в силах остановить себя, Гарри прижимается тазом к бедру Малфоя и толкается, от ощущения блаженства у него подкашиваются колени. Его пальцы впиваются в руки Малфоя, его рот присасывается к его шее. Теперь Малфой тяжело дышит, и Гарри приходит в восторг, почувствовав, что у него тоже стоит. Он хочет потрогать его член, он в отчаянии, но Малфой не упоминал члены в их соглашении, и Гарри уверен, что об этом не может быть и речи, но он хочет, он так сильно этого хочет. Чувствуя разочарование, он кусает шею Малфоя, и Малфой вздыхает, громко и восторженно, на его лице усмешка, которая становится мягкой и полной тоски. Он кладет руку на подбородок Гарри, его взгляд падает на губы Гарри. Ещё одно покашливание. На этот раз настойчивое. Краем глаза Гарри замечает фигуру всего в паре футов от угла, в котором они стоят. На него обрушивается реальность. Гарри отступает. Малфой застегивает одежду, у него трясутся руки, волосы падают ему на лоб и выглядит он очень развратно. — Мама, — раздаётся его голос. — Ради всего святого, что ты здесь делаешь? Гарри незаметно поправляет брюки, чтобы скрыть свою эрекцию. От того факта, что это было представление, она ни капли не поникла. Ему придётся удалиться в ближайший туалет и позаботиться о ней. — Мистер Уизербор счёл нужным сообщить мне, что мой единственный сын поддался своим «животным инстинктам» у южной лестницы. Что ж. Я должна поздравить тебя, Драко. Это было то ещё шоу. — Очень жаль, что мистеру Уизербору пришлось стать свидетелем моего влечения к моему парню. Надеюсь, что он ничего не расскажет репортерам. А теперь прошу меня извинить. Он исчезает за поворотом коридора, оставив Гарри наедине с Нарциссой. — Я удивлялась, что он в вас нашёл, — размышляет она, как будто не ожидая ответа. — Должно быть, он большой. Взмахнув мантией, она возвращается в гостиную. Гарри заскакивает в ближайший туалет и яростно дрочит, приведя зеркало в ужас. Оно ругает его голосом престарелой тётки за то, что он удовлетворяет себя во время вечеринки, а также делает несколько замечаний по поводу состояния его волос. Он возвращается в зал, надеясь, что ему только кажется, что на него смотрят с ухмылками. Малфой развалился в кресле, покачивая бокалом шампанского в одной руке и задумчиво кусая большой палец, он очаровательно надул губы и от этого Гарри снова начинает чувствовать жар в паху. Приказы лежать и не двигаться не действуют на его заново заинтересованный член. Мольбы тоже. Угрозы бесполезны. В отчаянии глядя по сторонам, он замечает, что на него смотрит Люциус, и от этого полу-эрекция Гарри восхитительным образом пропадает. Ну, хоть какой-то толк от Малфоя-старшего. Гарри медлит, выбирая напиток в баре, не решаясь сесть рядом с Малфоем. Ему интересно, будет ли Малфой его дразнить; не сердится ли он. Он почувствовал эрекцию Гарри, но Гарри знает, что Малфой и сам был возбуждён. Он замечает, что Малфой смотрит на него, а затем отводит взгляд. Покончив с элем, Гарри расправляет плечи и подходит к своему ненастоящему парню. Это было вполне естественно, говорит он себе. У любого нормального парня встанет, если кто-то, кто выглядит как Малфой в этом гребаном бирюзовом костюме, будет вздыхать ему на ухо и смотреть на него с такой… Он резко меняет направление мыслей и плюхается в кресло. — Что происходит? — он показывает на группу радостных детей, обступивших высокую женщину в зеленой расшитой мантии. — Сироты собираются мучить нас рождественскими песнями, — говорит Малфой Гарри, не глядя на него. — Хочешь удрать? — Нет, я хочу их послушать. — Сиротская солидарность? Гарри выходит из себя. Всё, что связано с Малфоем — сложное, запутанное, чертовски раздражающее. — Иногда ты такой мудак. Малфой пожимает плечами, надменно подняв бровь. Гарри хочется треснуть его, когда он такой. Ему хочется добраться до него и… досада и желание бегут у него по венам, сливаясь в сильное, пьянящее чувство, которое в сочетании с алкоголем слегка кружит ему голову. Пытаясь успокоиться, он хватает канапе, даже не глянув с чем оно, и откусывает. Бри с грушевым вареньем. Рон был бы в восторге. Хор состоит из двадцати с лишним детей разных возрастов, включая арфистку и кларнетистку. Первыми начинают трое малышей, они поют песню про вишнёвое дерево, путая слова, а потом начинают бегать у гостей под ногами, в то время как старшие продолжают. Маленькая девочка проносится мимо как ураган и останавливается, привлеченная цветом костюма Малфоя. Сделав вокруг них четыре круга, она осторожно протягивает руку, чтобы потрогать пиджак, который Малфой повесил на спинку кресла. — Тебе нравится цвет? — спрашивает он. Когда она кивает, он накидывает его на неё. — Давай посмотрим, идёт ли он тебе. Она хихикает. — Меня как будто завернули в небо. Гарри откидывается назад и смотрит, как Малфой улыбается девочке. Он потрясающий; то, как ему удаётся за одно мгновение из злого стать ласковым. Малфой бросает на неё озорной взгляд.  — А хочешь, я трансфигурирую его в… что ты хочешь, платье или мантию? Она размышляет, положив руку на подбородок и нахмурив брови. — Мантию, пожалуйста. — Тогда начнём. Малфой вытаскивает из кармана палочку и бормочет заклинание. Пиджак превращается в плотную бирюзовую мантию с серебряной застёжкой. — У тебя получилось! — она кружится на месте, ярко-синее пятно, и мантия развевается вокруг неё. Она останавливается, спотыкается, но Малфой ловит её, обхватив за плечи. — Теперь она твоя. — А ты не замёрзнешь? — Не-а. Я могу аппарировать домой, вот так, — он щёлкает пальцами. — Спасибо! — она подбегает к высокой женщине в зеленом и показывает на них. Малфой откидывается на спинку и продолжает слушать песни. — Это было мило, — нарушает молчание Гарри. Малфой пожимает плечами. — Это ерунда. Простое заклинание. — Это не ерунда. Мало кто смог бы так сделать. Малфой снова пожимает плечами. — Всего лишь пиджак, Поттер, ничего особенного. У меня их много. Гарри делает вид, что слушает, но сам не может перестать наблюдать за Малфоем, который курит и аплодирует в конце песни, и иногда бросает взгляд на Гарри. Гарри не знает, как описать словами беспорядочный узел из мыслей и чувств в его голове; он решает, что может попытаться и наклоняется вперед, но тут возвращается девочка. Абсолютно очарованная Малфоем, она решает рассказать ему о песне, которую она разучила, и о своём первом полёте на метле. Гарри встаёт. Он посмеивается, когда Малфой с округлившимися глазами взглядом умоляет Гарри остаться и помочь ему с этим маленьким человечком. — Это твоя поклонница. Сам с ней разбирайся. Он неторопливо обходит комнату, в пол-уха слушая песни, и оказывается у окна, где стоит высокая женщина в зелёном. Вид на озеро прекрасен. Миссис Нидеркот зачаровала несколько светящихся шаров, чтобы они парили над её садами как маленькие луны, освещая ухоженный газон. Женщина в зелёном это Элейна, заведующая приютом. — Лили Вонг, — говорит она, глядя как девочка карабкается на Малфоя. — Она прелесть. Немного проказница, но всегда делает, что говорят, если ей всё объяснить. Умна не по годам. Четыре, — отвечает она на невысказанный вопрос Гарри. — Полукровка. Не то чтобы сирота, но её мать в Св. Мунго с необратимыми психическими повреждениями. — А остальные дети — сироты войны? Она вздыхает. — Сироты войны. Что это означает? Дети, потерявшие родителей во время войны? У нас таких одиннадцать из двадцати трёх. А остальные… Те двое вон там, — она показывает на двух маленьких, темнокожих детей. — Их отец помогал Пожирателям смерти. Не фанатик, никогда сам никого не обидел, просто… закрывал на это глаза. Три года назад он покончил жизнь самоубийством, не справился с чувством вины, когда всплыли все преступления. Когда раскопали ту общую могилу… Ужасное дело. Пирл вон там… рыженькая, да… её родители получили на войне неизлечимые раны от проклятий. Год назад оба скончались. Разве эти дети не сироты войны? Гарри чувствует, как холодная рука сжимает его грудь, чувство, которое время от времени поднимает свою голову. Война это чёрный плющ, крепко обвивший своими корнями и ветвями все сферы их жизни. Те, кого здесь не было во время войны, не могут разглядеть её наследие. Но оно здесь, пульсирует под восхитительным фасадом мирного времени. — Война хоть когда-нибудь закончится? — тихо спрашивает он Элейну. У неё добрые глаза. — Рано или поздно закончится. Для большинства из нас. Может, не для тебя. Не для Малфоев. Это не имеет значения. Мы все боремся, по мере сил. Но есть надежда. Любовь может нам помочь понять, как всё исправить после войны, — говорит она, напоминая ему Дамблдора. — И, может быть, — она кивает в сторону Малфоя, который приближается к ним, — заодно найти своё счастье. Малфой подходит к ним со спящей у него на груди Лили, он выглядит очень обеспокоенным. — Она попросила сказку. Я рассказал ей «Зайчиху Шутиху», и она уснула у меня на руках, — он бросает ошеломлённый взгляд на темноволосую голову. — Я возьму её, — Элейна забирает себе девочку. — И спасибо вам за очень щедрое пожертвование, мистер Малфой, — она тепло улыбается Гарри. — Была рада с вами поговорить. Когда они остаются одни, Гарри смотрит на Малфоя, который разглаживает складки на рубашке своей волшебной палочкой. Когда он увидел, как он держит Лили на руках, в душе у Гарри что-то шевельнулось. Гарри может сказать наверняка одно: он хочет детей. Это была одна из тех вещей, которые ему нравились в Уилле: он потрясающе ладил с детьми; Тедди его обожал. — Ты сделал пожертвование? — Это то что мы, Малфои, делаем, Поттер. Разбрасываемся золотом. Это то, за что мы нравимся людям. — Ты мне нравишься не только из-за этого, — бормочет Гарри. Пауза. Малфой смотрит в окно, его голос кажется низким, когда он говорит: — Зачем ты говоришь такие вещи? — Почему нет? Это правда, — отвечает Гарри, чувствуя себя немного неловко. Ему непривычно общаться с людьми, которые напоминают ему о лучшем и худшем в их мире. Ему непривычно быть рядом с человеком, который вызывает у него так много смешанных чувств. Беспокойная энергия покалывает кончики его пальцев. Малфой поворачивается и изучает его лицо. — Ты в порядке? Не хочешь уйти? — у него обеспокоенный голос. Гарри трёт виски. — Нет, я в порядке. Я хочу… я не знаю. Он знает, чего он хочет, но не может этого сказать. Он не хочет возвращаться на Гримо с этим напряжением, бегущим у него в крови — или хотя бы не сам. Но он не может пригласить Малфоя к себе выпить по стаканчику перед сном. Всё равно его наверняка ждут дела в более гламурных местах. Малфой одаривает его шаловливой улыбкой, не то чтобы очень успешно. Под его порочностью просматривается нерешительность, как будто он тоже не может до конца быть самим собой рядом с Гарри. — Не хочешь исследовать дом? У меня есть косяк, если захочешь. — Конечно, а потом я сам себя арестую. Мне лучше не знать, что ты носишь наркоту. На этот раз улыбка Малфоя по-настоящему лукавая, когда они незаметно покидают комнату. — По законам волшебного мира запрещаются только зелья и порошок смоквы, а магловские наркотики — нет. Небольшая оплошность наших выдающихся законодателей. — Как удобно для тебя, — отмечает Гарри. Какое-то время они бродят по тёмным гостиным, кабинетам и приёмным. Пока они углубляются в особняк, до них продолжает доноситься музыка; эхо, которое постепенно стихает. — Что такого сказала миссис Нидеркот, что ты так расстроился? — спрашивает Малфой, открывая дверь. — Ах, вот мы и пришли. Он направляется к большому роялю, залитому серебряным светом от зачарованных шаров в саду. — Я разговаривал не с миссис Нидеркот, я разговаривал с Элейной. — Которая и есть миссис Нидеркот. — Правда? Кто тогда женщина, открывшая нам дверь? — Миссис Нидеркот, — Малфой ухмыляется; это доставляет ему удовольствие. Он садится на скамейку у рояля и поднимает полированную крышку. — Ещё не догадался? — он мягко нажимает на несколько клавиш. Гарри садится рядом с ним. — Они в браке. Малфой кивает. — Однополые браки встречаются редко, но они существуют. Кстати, это Элейна при деньгах, но она взяла фамилию Портии. — То есть, если мы вступим в брак, ты мог бы взять мою фамилию? — поддразнивает Гарри и тут же замирает, осознав, что он только что сказал. У Малфоя на лице настоящий шок, и Гарри чувствует, как у него вспыхивают щеки. — Так, э-э… ты играешь? — быстро спрашивает он, барабаня по клавишам и морщась от неприятного звука. Боже, всё, что связано с Малфоем, натягивает его нервы как струны, мешая ему нормально соображать. — Немного, — отвечает Малфой, быстро моргая. — Я не очень умею. — Давай. Сыграй что-нибудь. Внимательно глядя на клавиши, Малфой кладёт на них руки. — Давай начнём с чего-нибудь простого. Если я вспомню. Мелодия наполняет комнату и Гарри снова может нормально дышать. Малфой играет сдержанно и с некоторой отрешенностью, у него на губе висит незажженная сигарета, но он постепенно расслабляется. Он начинает играть более быструю мелодию, ритм, который отражается эхом в пустой комнате, а затем — вынув изо рта сигарету — он играет медленную, тоскливую последовательность нот, его пальцы мягко скользят по клавишам. Она не идеальна, некоторые места звучат фальшиво, но Гарри не может отвести от него глаз. За эти две недели Гарри как будто бы позволили заглянуть за завесу. Малфой ослепителен во всех смыслах этого слова, обаятелен и великолепен, но в нём есть что-то до ужаса мягкое и спокойное, когда его защита спадает. Гарри заинтригован. Ему хочется получше рассмотреть его мягкую сторону. Когда Малфой останавливается, его глаза встречают взгляд Гарри. Долгое время никто из них не говорит ни слова. Гарри прижимается коленом к колену Малфоя. Он покашливает. — Научишь меня? — Конечно. Положи свою руку вот так. Гарри следует его примеру, и Малфой кладёт свою руку на руку Гарри. — Расслабься. Дай я, — он по очереди нажимает на пальцы Гарри, наигрывая коротенькую, похожую на колыбельную, мелодию. Гарри чувствует на своей руке его тёплую руку, и Гарри переполняет глубокая, сладкая тоска. Он медленно поворачивает свою руку, мелодия стихает, и кончиками пальцев проводит по ладони Малфоя. Малфой неподвижен, двигается только его рука: она ласкает руку Гарри, пальцы к пальцам, как будто они их сравнивают. Гарри продолжает наблюдать за медленным танцем их рук, кончики пальцев скользят по мягкой коже, и когда Гарри поднимает глаза, он видит, что Малфой смотрит на него. Грудь Гарри поднимается и опадает, пытаясь понять, как сбежать от этих глаз. Малфой близко, так близко. Гарри подаётся вперёд всего на дюйм, у него ускоряется пульс. Малфой придвигается ближе, и Гарри чувствует запах шампанского в его дыхании. Его губы приоткрыты, мягкие и полные, и язык Гарри облизывает его собственные, внезапно его рот кажется сухим. Подняв вторую руку, он проводит по щеке Малфоя, мягкой и тёплой под его пальцами, и с губ Малфоя срывается маленький вздох. Самообладание Гарри висит на волоске. — Я не сделаю ничего такого, чего тебе не хочется, — шепчет он. — Это то, чего… Кто-то откашливается, стоя в дверях и испугав их. — Мама. Я тебя не заметил, — говорит Малфой задушенным голосом. — Драко, тебя ищет миссис Нидеркот. Она хочет официально поблагодарить тебя за твой взнос, — говорит Нарцисса Малфой, и Гарри ещё никогда так сильно не ненавидел её. — Конечно, мама, — Драко встаёт и уходит, проведя дрожащей рукой по волосам. Гарри сидит и смотрит на клавиши рояля, всё его тело трепещет. Стучат каблуки, и Гарри понимает, что Нарцисса не ушла; она заходит в комнату и останавливается у рояля, тонкий палец проводит по тёмной зеркальной поверхности. — Признаю, я более чем удивлена, — тихо говорит она, глядя на Гарри. Гарри краснеет. — Я искренне верила, что мой сын пытается меня обмануть. Что вы — по какой-то причине — потакаете одному из его капризов; его шуток. Вижу, я была неправа. Гарри понимает, почему она так думает. Он также понимает, что Малфою все-таки удалось её обмануть; возможно, для Гарри это уже не притворство, не совсем, и то же самое он думал о Малфое — ещё минуту назад. Возможно, он увидел, что у входа в комнату стоит его мать, прежде чем почти позволил Гарри поцеловать себя. Она продолжает, оставаясь в неведении. — Как глупо с моей стороны. Драко никогда не шутит, когда дело касается вас, — её глаза сияют ярче. — Вы делаете его счастливым. Я вижу. Она покидает комнату, оставив Гарри наедине со своими мыслями. Он осторожно опускает крышку, и опускает лоб на прохладное дерево. Его не удивляет тот факт, что весь вечер он почти не думал об Уилле. Малфой занял почти все его мысли. Гарри ужасно хочется его поцеловать, и он думает, что Малфой хочет того же. Он пытается проанализировать тот момент, стараясь понять, видел ли Малфой свою мать; правда ли, что, как он и говорил, он настолько хороший актёр, что смог обмануть Гарри, заставив его поверить, что его увлечение взаимно. Но Гарри сомневается, что Малфой мог так убедительно подделать выражение своих глаз. Он вспоминает тот вечер в квартире Малфоя, когда Малфой гладил его пальцы, едва заметно прикасаясь к нему. Гарри подозревает, что если бы им не помешали, они могли поцеловаться в ту ночь. Об игре не может быть и речи; тогда они были одни. Закрыв за собой дверь комнаты с роялем, он направляется обратно. Из-за приоткрытой двери слева от него доносятся голоса. Нарцисса обнимает своего сына. Малфой говорит: — Больше никаких разговоров о браке, ладно? У него дрожит голос, и его мать гладит его по волосам и говорит: — Хорошо, моя любовь, хорошо. Гарри не упоминает об этом, когда Малфой возвращается в гостиную. Малфой обменивается парой слов с миссис Нидеркот — той, что в жемчужном ожерелье — и пожимает ей руку. Его взгляд все время устремляется к Гарри, он не замечает гостей, которые стремятся с ним поговорить, и вместо этого подходит к Гарри. У Гарри колотится сердце. Малфой выглядит нерешительным, редкое для его лица выражение, он весь светится, улыбаясь Гарри. Гарри улыбается в ответ. Между ними воцаряется многозначительная тишина. — Не хочешь пойти ко мне выпить по стаканчику перед сном? — спрашивает Гарри. — Не хочешь пойти ко мне, посмотреть телевизор и всё такое? — одновременно спрашивает Драко. От восторга они смеются. Гарри прикусывает губу, не в силах перестать улыбаться. — Посмотреть телевизор звучит… Серебряный медведь опускается на персидский ковёр одновременно с подлетевшим к Робардсу ярким ястребом. Медведь говорит голосом Мэгги, напарницы Гарри: — Новое проникновение в дом. На этот раз всё плохо. Нужно, чтобы ты пришёл сюда. Гарри переглядывается с Робардсом, который, видимо, получил такое же сообщение. Гарри кивает ему и поворачивается к Малфою. — В другой раз? Мне очень жаль. Очень жаль. Кажется, Малфою тоже жаль, но он скрывает это за обнадёживающей улыбкой. — Держи зеркало при себе. Позвони мне, когда всё закончится. И не делай никаких глупостей. Гарри чмокает его в щёку. — Не буду.