Миссия - женить Шерлока

− Ради всех святых! Дебора Хоггарт со свойственной ей брезгливостью в ужасе взирала на комнату. Можно было приготовиться к долгой и занудной лекции о том, во что превратилась квартирка в центре Лондона с тех пор, как Клоуи туда переехала. − Как, как, скажи мне, ты смогла довести все до такого состояния? Клоуи презрительно хмыкнула. Все не так уж плохо. Ни пыли, ни паутины, ни грязи. Всего делов-то: развесить разброшенную одежду в шкаф, разложить обувь по коробкам и расставить книги по полкам. Некогда ей заниматься подобными вещами, да и особого желания не возникает. К чему стараться, если все равно здесь никто, кроме нее самой, не бывает? За редкими исключениями. − Мам, не зуди, пожалуйста. Я все уберу, − пообещала девушка. Дебора так осторожно присела на краешек кресла, словно оно несколько столетий собирало на себе всю пыль Англии. − Ты просто поросенок, Клоуи, − вздохнула она. − Я столько лет бьюсь, пытаясь привить тебе хорошие манеры, аккуратность, и что выходит? Насупившись, девушка пожала плечами. Всю жизнь она слышит одно и то же. Она свинья и нахалка. Ребята в детстве всегда дразнили ее из-за фамилии, считая это невероятно забавным. Клоуи Хоггарт обижалась, плакала и глубоко переживала свои детские обиды, пока однажды не решила, что пора соответствовать обидным прозвищам. Раз ее фамилия означает «нахалка»*, то таковой она и будет. − Представляешь, как мне стыдно перед миссис Холмс? Я так расхвалила тебя ей. И красавица, и умница, и хозяйка прекрасная. А что в итоге? Тебе должно быть стыдно пригласить сюда Майкрофта. Не дай бог он это увидит, − причитала женщина без остановки. − Нет, наоборот! Пусть он лучше увидит это и разочаруется в тебе. Клоуи поднялась с кровати и босая прошла на кухню. Щелкнула кнопку на электрическом чайнике, слушая, как он глухо зашумел. − Будешь чай? − крикнула она, доставая разноцветные чашки из сушилки и ставя их на обеденный стол. − Да, пожалуйста, − услышала он в ответ. Дебора, цокая каблуками, вошла на кухню и грациозно присела на стул. Сложила красивые руки с идеальным маникюром на колени, вся обратившись в ожидание. Наверно, нелегко было мадемуазель Деборе, урожденной француженке, привыкнуть к воинствующим феминисткам с туманного Альбиона. С тех пор, как она вышла замуж за англичанина, она всеми силами пыталась урвать кусочек элегантной помпезной Франции в шумном сером Лондоне. Клоуи с детства мучилась, путаясь в пышных юбках, разноцветных бантиках и аккуратных туфельках. − Моя маленькая chou**, − нещадно картавя, часто говорила мама, когда Клоуи совершала что-то неподобающее дочери настоящей француженки. − Юные мадемуазель так себя не ведут. Как Клоуи позже усвоила, юные мадемуазель не прыгают по лужам, не лазают по деревьям, не дерутся с соседним мальчишкой и не стреляют из рогаток по окнам в школе. Они приветливы, улыбчивы и всегда безупречно выглядят. Три года в частной школе-пансионе для девочек изменили Клоуи почти до неузнаваемости. Из грубоватой пацанки четырнадцатилетняя оторва превратилась в очаровательную цветущую*** молодую девушку. Тут-то и пригодились все материнские уроки. Они стали неотъемлемой частью самой Клоуи. Отныне никто не мог придраться ни к ее прическе, ни к манерам. Так и случилось, что Клоуи Хоггарт привыкла улыбаться всем с таким непередаваемым выражением счастья, словно никого больше она не была настолько сильно рада видеть. Она и сама поверила, что это так. Неожиданно в ней проснулась любовь ко всему девчачьему. Ох уже эти юбки, блузки, шляпки, туфли, оборочки, складочки, каблучки, бантики да рюшечки! И цвета − яркие, насыщенные, которые хоть немного оживляют пасмурную столицу королевства. Очарованная новым для нее миром красоты и изящества, она стремительно поступила в университет, где изучала историю моды и дизайнерское дело. Но если со стороны она отныне казалась настоящей «юной мадемуазель», изменить остальным старым привычкам оказалось очень нелегко. − Конечно, когда я выйду замуж, то стану намного аккуратнее и ответственнее, − говорила она себе. − А пока я живу одна, мне все это совершенно ни к чему. Так и вышло, что ее квартира являла облик полностью противоположный тому, что производила сама Клоуи Хоггарт. Захламленная одеждой, журналами и многими другими вещами, квартира в центре Лондона представляла собой оплот хаоса. Но Клоуи казалось скучным и бесполезным следить за порядком, если все равно она жила одна. И готовить изысканные блюда тоже бесполезная трата времени, если ими некого угостить. Вот когда она выйдет замуж, и ей будет о ком заботиться.... Да, тогда все и изменится. А пока ее холодильник пустовал и морозил одиноко тоскующую баночку джема. Нашарив банку на полке, Клоуи поставила ее на обеденный стол. Отправила тонкие хлебцы в тостер, разлила кипяток по кружкам и шмякнула в них чайные пакетики. Вуаля! Завтрак готов. − Как идут твои дела с Майкрофтом? − поинтересовалась мама, осторожно откусывая кусочек тоста с джемом, стараясь не стереть помаду. Чудо, но ей это легко удавалось. − О, хорошо, очень хорошо, − воодушевилась девушка, жадно отпивая из кружки и чуть не обжигаясь. − Я получила пропуск в архив Скотланд-Ярда. Представляешь?! Я там уже несколько дней роюсь. С собой, конечно, брать ничего нельзя, а документов там по Джеку мыслимо-немыслимо. Клоуи была отчасти разочарована тем, как обустроен архив. Ни тебе ни темных подземелий, ни торжественно-мрачных залов, освещаемых факелами. Даже заведующий оказался на редкость скучным, но деловитым мужчинкой, который в жизни бы не сошел за хмурого старца − хранителя древних тайн и знаний. А она-то, с трепетом воображая свое первое посещение архивов, представляла, как она, словно Гендальф Серый, листает древние рукописи в тайных библиотеках Гондора. Но все оказалось куда прозаичнее. − Очень рада за тебя, − строго поглядывала на дочь Дебора. − А как прошло ваше свидание? Где вы были? Клои равнодушно пожала плечами. − Мы ходили в «Куэглино» на прошлой неделе. Я не слишком люблю этот ресторан, но Майкрофт, кажется, чувствовал там себя тоже не слишком комфортно, − ухмыляясь, рассказала она. − А в понедельник мы гуляли по Холланд-парку. Кормили белочек... Миссис Хоггарт пораженно замотала головой, словно не веря услышанному. − Кормили белочек? Клоуи, ты ведешь себя, как ребенок! Девушка хихикнула, вспоминая, с каким самоотверженным видом ее кавалер сопровождал ее на прогулке. Можно подумать, что они носили воду голодающим детям Африки, а не орехи упитанным лондонским белкам. − Кстати, знаешь, кого мы встретили? Шерлока Холмса, этого невероятного детектива. Ты знала, что он брат Майкрофта? − Да, − только и сказала в ответ женщина. − И что с того? − Как что, это же потрясающе. Я читала блог его помощника, и дела, которые они расследуют. Вух! − Клоуи восторженно замахала рукой с тостом. − Ни один писатель такого не придумает. С них можно истории писать. Дебора слегка нахмурилась. Клоуи оказалась достаточно проницательной, чтобы понять, в чем дело. Конечно же, мама запереживала, что ее дочери приглянулся детектив. «Непутевый, безбашенный и рискованный» − наверное, именно этими словами Дебора охарактеризовала бы младшего сына своей подруги. К тому же, нетрудно было догадаться, что Майкрофт с его престижной высокой должностью и большим частным домом, смахивающим на замок, котировался в рейтинге женихов куда выше своего брата-детектива, который вряд ли мог похвастаться высоким достатком. − Ты как всегда излишне мечтательна, Клоуи, − вздохнула Дебора. − Думаю, девушке в твоем возрасте давно пора стать серьезнее. Может, этот детектив прав, и ей стоит переводить любовные женские романы? Раз уж все считают ее такой фантазеркой. − Мам, мне всего двадцать пять, − напомнила Клоуи. − А выгляжу я еще моложе. Мне порой алкоголь в магазине не продают. Мать только повела бровью, высказывая этим все свое отношение к оправданиям дочери. − Такой мужчина, как Майкрофт, мог бы сделать тебя серьезнее. − Он почти вдвое меня старше, − возмутилась Клоуи. Рассматривая маму, Клоуи размышляла, как гармонично Дебора могла смотреться за завтраком в уютном уличном кафе с видом на Елисейские поля. Сама Клоуи вписалась бы в обстановку ничуть не хуже, хотя и немного в ином свете. Погрузившись в мечты о полюбившемся ей Париже, Клоуи потянулась к своему планшетнику. Преисполненная ностальгии по проведенному в столице Франции времени, она опубликовала свою фотографию на фоне Триумфальной арки на страничке в «Фейсбуке». Собирая «лайки» и комментарии от знакомых, Клоуи почти позабыла о существовании Деборы. Та сложившейся ситуацией была крайне недовольна и поспешила напомнить дочери о разговоре про Майкрофта Холмса. С тех пор, как Клоуи с ним познакомили, ей приходилось постоянно отчитываться о ходе их отношений перед мамой. Эх, наверно, ей никогда не суждено достичь взаимопонимания с матерью. Несмотря на все перемены, они смотрели на мир совершенно под разными углами. Как можно было пытаться свести собственную дочь с таким человеком, как Майкрофт?! То есть, он, конечно, хороший человек. С Клоуи он был беспрекословно вежлив и любезен. Да, именно так − любезен. По старомодному учтив и обходителен. Порой он с таким внимательным видом слушал ее болтовню, что она начинала верить, что ему действительно интересно. Иначе, зачем ему − невероятно занятому человеку, лицу государственной важности − тратить свое время на нее, неопытную журналистку? Это стояло вразрез всему, что Клоуи узнала о нем за время их знакомства. Можно было на мгновение поверить, что он влюблен в нее. Но такие солидные люди, как Майкрофт Холмс, не тратят свое время на хорошеньких дурочек. Конечно, она, Клоуи, не такая уж и дурочка. Несмотря на свою природную неусидчивость, она умудрилась с отличием закончить школу, в совершенстве владела французским языком − за что низкий поклон упорству Деборы, − и вполне могла стать успешной журналисткой. «Не удивительно, что у вас не ладится карьера, при условии, как много вы сами болтаете», − язвительно прошептало ей подсознание резким голосом детектива. Да, пожалуй, Клоуи стоило признать, что у нее долго не ладились с работой. Первое время после университета она пыталась работать по специальности. Родители помогли ей устроиться ассистентом известного французского дизайнера. Какие возможности ей открылись, какие перспективы! Но уже спустя год Клоуи бежала с работы, осознав в один прекрасный день, что ей это «скучно и утомительно». Действительная работа в дизайнерском агентстве не имела ничего общего с тем, что она себе нафантазировала. Начальница и не думала поручать ей какую бы то не было творческую работу, все инициативы Клоуи отвергались и отправлялись в мусорное ведро. Все, что от нее требовалось − общение с партнерами, работа с договорами и бестолковыми моделями, бесконечная канцелярская рутина. И никакой надежды на перемены. Не раз и не два Клоуи как бы между прочим предлагала новые идеи, подсовывала начальнице свои наброски, но все они оставались незамеченными. Чувствуя себя глупой и бездарной, Клоуи забросила свою мечту стать дизайнером. Но ни в чем, кроме моды, она не разбиралась. Поэтому вскоре она оказалась в офисе лондонской желтой газетенки. Как она сама прежде говорила, неудачники становятся критиками. И это у нее действительно получалось. Пописывая короткие статейки в газету и разбирая образы актеров с красных дорожек, она поднаторела в журналистском деле. Понемногу выбираясь из «подполья», она стала брать интервью у модных дизайнеров и малоизвестных актеров. А потом на работе она познакомилась с Китти Райли. Та заразила ее своей целеустремленностью и жаждой «горячих» новостей. Китти была отчасти одержима поиском тайн и эксклюзивных откровений. Однажды ей почти удалось добиться интервью с закрытым для публики Шерлоком Холмсом. Почти. Как после она рассказывала, в бешенстве брызжа слюной, детектив унизил ее и выставил полной дурой. Райли доказала, что она способна на месть − жестокую, злую и разрушительную. Клоуи не знала, где и как Китти познакомилась со своим информатором, но одна разгромная статья Райли о Шерлоке Холмсе сделала ее известной во всей их журналисткой среде. Китти тут же получила приглашение работать в одном из лучших изданий Великобритании, а Клоуи оставалось только поражаться, как у нее это вышло. В ней прочно поселилось желание самой сделать что-то стоящее, что-то сенсационное. И она бы, пожалуй, пошла по проторенной дорожке Райли, если бы не два аспекта. Первым являлось ее воспитание и усвоенные от матери понятия о благородстве, честности и милосердии. Все их можно было легко откинуть в погоне за успехом, если бы ее вовремя не остановил редактор. Мистер Браун − или просто Джордж, как он настоятельно просил ее себя называть − словно нутром почуял, с каким усердием модный критик принялась рыть «желтуху». − Это не для тебя, Клоуи, − сказал он тогда ей. − Не всем суждено быть Китти Райли. Некоторые могут испытать себя в настоящих журналистских расследованиях. В криминальной журналистике Клоуи, безусловно, места не было. И дело было не столь в ее неподходящем образовании. Журналистика − это одна из тех профессий, в которых репортера делает репортером часто опыт, а не образование. Но все же Клоуи могла научиться другому − видеть события со всех сторон и замечать мельчайшие детали. Несмотря на то, что Браун сам жаловался на недостаток опыта у Клоуи работы в «полевых» условиях, на передовую он ее пускать не торопился. Вместо этого Хоггарт была сослана в библиотеку листать газеты десятилетней давности. − Ты толком не знаешь, что происходило в твоей собственной стране за последние десять лет, Клоуи, − с укором заявил ей мистер Браун. − Вот и ознакомься с разными точками зрения на все, что произошло. Читать статьи давно минувших дней было скучно. Клоуи то и дело отвлекалась на разделы о моде и искусстве. И так ей на глаза попалась статья о проданном на аукционе платье Вивьен Ли. Некий состоятельный благодетель выкупил платье за приличную сумму и подарил его колледжу моды, в котором прежде училась его мать. Платье якобы должно было быть выставлено на свободное обозрение в музее истории женского костюма. Клоуи в период своего обучения объездила все подобные выставки, и она-то точно знала, что костюма из «Моста Ватерлоо» нигде нет. Посетив музей еще раз, она в этом только убедилась. И тогда-то и случился ее первый успех. Применив всю хитрость и изворотливость, что у нее имелись, она смогла выяснить, что платье пробыло в музее не более года, а после оказалось в частной коллекции бывшего ректора колледжа − избалованной дамы, ярой поклонницы Вивьен Ли. За платье она, конечно, не заплатила ни фунта. В итоге Клоуи заслужила похвалу от редактора, премию за разоблачающую статью и надежду на блестящее будущее в качестве журналиста. Конечно, это было всего одно успешное дело. Но сколько веры в себя оно ей подарило. Преисполненная гордости за свои успехи, она поспешила похвастаться своими достижениями перед Майкрофтом Холмсом на первом свидании. Их ужин в «Куэглино» проходил так скучно и скованно, что она не ожидала услышать от него и слова одобрения. Но Майкрофт удивил ее своей реакцией. Он заметно оживился, выслушав рассказ о ее расследовании и предложил познакомить с кем-нибудь из Скотланд-Ярда, чтобы она имела доступ к их информации. − Если честно, я просто мечтаю получить пропуск в их архивы, − призналась ему Клоуи. Майкрофт удивленно приподнял бровь. Клоуи улыбнулась. Да уж, амбиции у нее впечатляющие. Если бы они еще совпадали с возможностями − Могу я поинтересоваться зачем? − Я хотела бы прочитать все по Джеку Потрошителю. Дневники инспектора, ведущего дело, так и не были обнародованы. Холмса ее слова отчего-то очень развеселили. Он считает ее глупой? Наивной? Что показалось ему столь смешным? Но какого бы мнения Майкрофт не был о Клоуи, он все же свел ее с Ниной Льюин, работавшей в одном из отделений Скотланд-Ярда. Мужиковатая сотрудница полиции не понравилась Клоуи с первого взгляда. Хмурая, сдержанная Нина повстречалась ей впервые на вечеринке, где она казалась серым угрюмым пятном на радуге. Все недолгое время, что они разговаривали, она вела себя отстраненно. И только когда Клоуи вдруг приметила знакомое лицо в толпе и сказала, что это, возможно, Шерлок Холмс, Льюин вдруг оживилась. − Правда? Это он? − словно не веря в возможность подобной встречи, переспросила она. − Я слышала, что раньше он часто приходил в наше отделение, но сама ни разу не видела. − И что думают ваши коллеги о сыщике-любителе? − невзначай поинтересовалась Клоуи. − Его нельзя называть любителем, − возмущенно и горячо воскликнула Нина. − Неужели вы не понимаете, что он гений? Я только мечтать могу, чтобы приблизиться к его уровню профессионализма. Щеки у девушки пылали так ярко, что все стало ясно без слов. Еще очевиднее чувства мрачной и нелюдимой Нины Льюин стали спустя всего пару минут, когда им обоим неожиданно представился шанс познакомиться с известным детективом. Холмс оказался почти точно таким же, каким Клоуи его себе представляла. Она, признаться, и сама не раз читала блог его помощника Джона Ватсона. В Клоуи его истории пробуждали детские воспоминания, когда она сама представляла себя то Эркюлем Пуаро, то мисс Марпл. Теперь, когда Хоггарт свято уверовала, что ее будущее в расследовательской журналистике, это знакомство казалось ей судьбоносным. Шерлок был с ней не слишком приветлив, чему она, правда, не придала особого значения. Его острые ремарки казались ей отчасти забавными, если бы не касались ее профессиональных способностей. Может, она и была болтлива, но это часто служило ей на руку. Так она смогла уболтать мрачную Нину Льюин и растопить лед в их отношениях. Уболтала она ее так успешно, что сержант Льюин сама несколько раз помогала Клоуи разбираться в бесконечных записях о Джеке Потрошителе, хранившихся в архивах. Сам же Холмс показался ей самовлюбленной расчетливой сволочью. В которую, между тем, влюблялись забитые и неуверенные в себе девушки. Такие, как несчастная Нина Льюин и та серая невзрачная женщина неопределенного возраста, с которой он разгуливал в парке. А говорливость и общительность Клоуи сослужила ей пользу в очередной раз. Прошлым вечером Нина Льюин сообщила, что в одном из подвалов жилого дома пробили стену, где обнаружили мужской скелет, одетый в старомодную одежду, а среди вещей в той же комнате − хирургические инструменты. Взволнованная полученными новостями, Клоуи отчего-то обратилась за советом к Майкрофту. И тот порекомендовал ей поговорить с его братом. Так и вышло, что, несмотря на незадавшиеся отношения с детективом, Клоуи решила обратиться за помощью к самому Шерлоку Холмсу. Волнуясь, как перед первым свиданием, она долго выбирала, что надеть. Желтая юбка-солнце и розовое шерстяное платье были безжалостно отвергнуты. Она же отправляется на настоящее расследование: с таинственными трупами и многовековыми загадками. Для этого требуется что-то особенное. Что-то соответствующее духу события. Чувствуя себя шпионкой из приключенческих фильмов, Клоуи направилась на Бейкер-стрит. Она была вся в черном, и только алая помада выделялась на бледном от волнения лице. Расклешенное пальто, беретка и сапоги на высокой шпильке. Не столь благоразумно, но невероятно эффектно. Постучавшись в дверь дома 221Б, она ожидала сразу столкнуться нос к носу с детективом, но вместо этого пред ней предстала незнакомая пожилая женщина. − Вы по делу к Шерлоку? − спросила она. Видимо, обычно здесь выстраивались очереди из желающих заручиться помощью Холмса, раз ее спрашивали так напрямую. − Да, − кивнула Клоуи. − Вам придется подождать, − предупредила незнакомка. − У него клиентка. Если хотите, можете пока постоять в прихожей. Хоггарт приняла предложение и прошла внутрь. − Думаю, он совсем скоро освободится. Она там уже достаточно давно, − продолжала щебетать незнакомка. − Она? Его клиентка девушка? И с чем она пришла? − с любопытством спросила Клоуи. Она почти физически ощущала, как некий дух журналистики охватывает ее в этот момент. − Ох, я, право, не знаю, − вздохнула собеседница. − Но оттуда раздаются очень странные звуки, − шепотом добавила она, подмигивая Клоуи. − Кажется, дело у клиентки крайне необычное. Женщина, роль которой Клоуи пока не поняла, оказалась права. С чем бы не пришла клиентка к детективу на Бейкер-стрит, ее присутствие в квартире Холмса закончилось крайне необычно. Невнятные вскрики, доносившиеся из квартиры детектива, вдруг переросли в истеричное женское визжание. − Чтоб ты сдох, Холмс! Ненавижу! Скотина! Подонок! Тварь! Тварь! Тварь! Ты за все поплатишься, я клянусь. Приглушенный мужской голос отвечал резко и грубо, но слишком неразборчиво, чтобы Клоуи поняла смысл сказанного. − Гори в аду, Шерлок! Я еще отомщу! − взвыла женщина. Вдруг дверь резко и с грохотом распахнулась, и на лестницу вылетела блондинка, чье перекошенное в ярости лицо могло сравниться разве что только с мордой сатаны, какой ее рисовали на старых церковных фресках. − Ого! − пораженно выдохнула Клоуи, уставившись на блондинку. Абсолютно голую блондинку. Нагая незнакомка была одета лишь в красные туфли на тонкой шпильке, и теперь, стремглав пробегая по лестнице, она пыталась на ходу накинуть на себя серое пальто. Не глядя по сторонам на разинувших рты зрителей, белокурое существо вылетело из дома на Бейкер-стрит. _____________________________________________________________________________________________________________________________________ Спасибо большое моей бете Лолите за ее работу =) И раз пришло время ближе познакомиться с Клоуи Хоггарт − представлю вам обложку от Pretty-in-red http://imgdisk.ru/images/9qa8u.png *Hog (англ.) − свинья, нахал, грубиян **chou (фр) − капустка ***Хлоя (Клоуи) − в переводе с греческого значит «цветущая»