Миссия - женить Шерлока

      Без тени сомнения можно было заявить, что план Майкрофта оказался подозрительно прямолинейным, а угадать, кто эта «счастливая» претендентка на роль невесты, и вовсе было нетрудно. Тот факт, что журналистка якобы случайно появилась на вечеринке сотрудников Скотланд-Ярда, и вовсе казался смешным. Эта девица, скорее всего, даже не подозревала, что ей была уготована честь стать женой Холмса-младшего. Интересно, чем она так приглянулась маме? Образование, состоятельная семья, миловидная внешность... Как выяснилось, девица была не столь юна, как казалась на первый взгляд. Но вот мысли ее были далеки от зрелых. Страничка этой Клоуи на Facebook была преисполнена розовых фантазий о прекрасном городе Париже, что манит ее из-за вод Английского канала. Сама Клоуи именовала канал Ла-Маншем, словно назло своей Родине на туманном острове. Ничего кроме ее фотографий на фоне французских улочек, бесчисленного количества постов с откровенно глупыми «смешнявками» и псевдо-филосовскими высказываниями, на ее страничке не было. На секунду промелькнуло чувство горькой досады. Конечно, ничего другого и ожидать не стоило. Банальная личность с банальными интересами. Серое лицо в серой массе. Это было понятно с первого взгляда. Никакого второго дна. Разве что после планируемой драгоценными родителями свадьбы может выясниться, что девица втайне любит крепкие напитки и не менее крепкое словцо. Пай-девочки, воспитанные в благородных семействах, часто страдают излишним лицемерием. Розовый «Пежо» припаркован под ее украшенными цветами окнами, а в багажнике автомобиля припрятана пара старых скелетов. Возможно, принадлежащих как раз ее добропорядочным родителям. Было у Шерлока однажды такое дело. Английский суд, как самый честный суд в мире, отправил ее за решетку пожизненно. Но это совсем другая история о совершенно иной девушке. Клоуи Хоггарт ни разу не попадала в сферу интересов полиции и вела крайне добропорядочную жизнь. Закрыв страничку своей нареченной, Холмс несколько секунд бестолково таращился на рабочий стол ноутбука. Идти напролом тщетно и просто-напросто скучно. Открыто заявлять родителям, что ему даром не нужна никакая невеста - вовсе бессмысленно. Им дела нет до его желаний. Они же всегда знают, как лучше. Когда Шерлок вырвался из дома, поступив в университет, ему казалось, что отныне ему никто не указ. Как показало время и статистика входящих звонков от родителей, все было совершенно иначе. Даже теперь, спустя годы, они все еще вмешиваются в его жизнь самым бесцеремонным образом. Черт возьми, он лучший детектив в мире! Мировая звезда! Да у него фанатки под окнами торчат! А мама с упорством осла звонила ему каждый раз, когда шел дождь, и напоминала взять с собой зонтик, если он собирается на улицу. Шерлок, конечно, не отвечал на ее звонки. В таком случае она звонила Джону или миссис Хадсон, чтобы они передали Шерлоку, что «за окном льет, как из ведра. Пусть он возьмет зонтик, а то обязательно промокнет и простудится». − Твоя маньячка снова на посту, − прервал его размышления голос Джона. Холмс резко повернулся на звук. Со странным взглядом, напоминающим хмурого нахохлившегося воробья и хищно настроенного ворона одновременно, зыркнул на своего соседа. − И что? − буркнул он. − Она выставила плакат. Написала, что если ты не выйдешь, то она перережет себе вены, − предупредил Ватсон. С тех пор, как Шерлок умер, он стал звездой. То есть, его имя и прежде было на слуху у любителей криминальных новостей, но после... Стараниями местных средств массовой информации и благодаря Андерсону с его параноидальной идеей разгадать загадку псевдогибели Холмса, популярность единственного в мире взлетела до небес. Поначалу даже казалось забавным читать идиотские рассуждения этих фан-клубов на форумах. Но это было до того момента, когда общественность вновь содрогнулась от шокирующей новости. Хештег: ШерлокЖив. И понеслось. Восторженная общественность перетекла с интернет-сообществ к подъезду его дома. Миссис Хадсон поначалу испугалась воодушевленных от своей пылкой любви фанатов больше, чем всех преступников, что заявлялись прежде на Бейкер-стрит. Были, конечно, и относительно адекватные поклонники. Несколько скромных, краснеющих под его пристальным цепким взглядом школьниц, что дрожащим голоском просили автографы. К сожалению, они разом терялись на фоне агрессивно настроенных и явно озабоченных дамочек самого разного возраста и чудаковатых парней − поголовно в дурацких охотничьих шляпах. − Вот уж не думал, что девушки хоть когда-нибудь тобой заинтересуются, Шерли, − язвительно заметил как-то Майкрофт, наткнувшись на группу школьниц, что стояли под окнами квартиры детектива, держа плакат с признанием в вечной и верной любви к грозе лондонской преступности. − Помнится, за все годы учебы ни одна так и не обратила на тебя внимания. − Мне странно слышать подобное от тебя, − оскалился детектив. Что поделать, до недавнего времени ему тоже думалось, что родители уже отчаялись увидеть наследников славного рода Холмсов. − Случаи совершенно несопоставляемые. Меня, в отличие от тебя, это ничуть не трогало. Ложь. Наглая ложь. Ему было плевать на противоположный пол. Все женщины − бестолковые, капризные и глупые создания. Случаются, конечно, исключения, но они лишь подтверждают это правило. Исключение Шерлока звали Дороти. У нее были очаровательные светлые хвостики, веснушки на курносом носу, и она сидела вместе с Шерлоком за одной партой. Шерлок был новеньким в классе, и, как поначалу ни старался, не смог стать своим среди ровесников. Хилый мальчишка, прежде учившийся в элитной частной школе для мальчиков, что привык к строгим учителям, прибегавшим к телесным наказаниям, и высокомерным однокашникам, что все поголовно были из знатнейших и богатейших семей Англии. Там он был лучшим, блестящим учеником, значившимся первым в списке успеваемости. Но в новой школе, куда он перешел в возрасте 13 лет, все оказалось иначе. В прежней школе твой статус исчислялся родовитостью и состоятельностью твоей семьи. В этой − крепостью кулаков. Его посадили с Дороти − самой красивой девочкой в классе. Она была приветлива с ним ровно настолько, чтобы он сразу в нее влюбился. − Привет, − прошептала она ему на первом уроке и чуть заметно улыбнулась. Шерлок не знал, что сказать в ответ, лишь смущенно покраснел. А сам весь урок украдкой рассматривал, как она хлопает белесыми ресницами, как светлые волосы, собранные в хвостики, струятся по плечам, как она смешно морщит веснушчатый носик, когда что-то вызывает у нее затруднение. Все перевернулось с ног на голову. Шерлок, которого прежде было не заткнуть − на любую колкость он находил едкий ответ, на любое заявление более яркую ремарку, отныне стал молчалив и крайне неуверен в себе. В новой школе споры чаще решались силой, а не мозгами. Учителям крайне не нравилось его, как им казалось, «чрезмерное самомнение», его знания и способности их больше раздражали, чем восхищали. И со временем Шерлок становился все молчаливее, старался вовсе держаться в стороне от остального класса. Так и получилось, что за третьей партой во втором ряду отныне сидела странная пара. Дороти − самая веселая и красивая девочка в классе, почти такая же отважная и добрая, как ее тезка, что путешествовала по дороге из желтого кирпича. А рядом с героиней мальчишечьих грез сидел не Железный дровосек с шелковым сердцем, и даже не Страшила, а безмолвный Тото − верный песик очаровательной Дороти. Так его и прозвали за молчаливость. Тото ведь точно так же всегда был со своей хозяйкой, но при этом не произносил ни слова. Безусловно, Шерлок был не единственным поклонником Дороти. Просто он был последним, кто осмелился признаться ей в своих чувствах. Его открытку, полученную на День святого Валентина, она распечатала втайне от остальных, никому не сказала об этом ни слова, за что он на секунду был ей благодарен. Ровно на секунду, потому что после Дороти молча собрала свои учебники и пересела за парту к Элизабет Спарклз. Шерлок был в замешательстве. Дороти всегда была с ним дружелюбна. Конечно, она была такой со всеми. Даже с Дэном Грином, который сломал ее любимый зонтик, когда она отказалась с ним танцевать на школьной вечеринке. Шерлок в тот раз бросился, чтобы помешать ему, позабыв о своей привычке держаться в стороне. Тогда он хотел что есть силы ударить Дэна и пригрозить, чтобы он никогда не смел больше обижать Дороти, но девочка встала у него на пути. − Не надо, Шерлок, − спокойно сказала она, хотя ее зеленые глаза гневно сверкали. − Я сама. И Шерлок остался стоять в стороне, пока Дороти отважно подошла к Дэну − самому крепкому из мальчишек в классе − и яростно влепила ему пощечину. Дороти, безусловно, была дружелюбна. Но вот кавалеров она почему-то упрямо отвергала. Так, получив ту злосчастную валентинку от Шерлока, она пересела от него и почти никогда больше с ним не заговаривала. Позже выяснилось, что Дороти безответно влюблена в Райана, который строил глазки всем девочкам без исключения. Однажды он одарил своим королевским вниманием и Дороти, что моментально открыла ему свои чувства. Шерлок с мучительной ревностью и злобной мстительностью наблюдал, как спустя неделю после объяснений и зарождения новой парочки, Райан бросил ее. Тогда он понял, что все женщины в сущности те же курицы и выбирают того петуха, у кого перья поярче. Сейчас было смешно вспоминать все эти детские страсти и интриги, но еще более странно было видеть симпатичных и не очень поклонниц у себя под окнами. Парень, которого когда-то до самого выпускного класса кто-то по старой памяти называл Тото, внутренне ликовал. Неизвестный огромный и тщеславный зверь внутри него довольно ухмылялся. Оказывается, даже такой чудак, как он, может не только нравиться девушкам, но и собирать беснующиеся от страсти толпы поклонниц у себя под окнами. Эй, Райан, можешь ли ты таким похвастаться? «Позер, глупец и гордец», − сказал бы Джон на эти мысли. Шерлок лишь скорчил недовольную мину. Среди всех его сумасшедших фанаток, что периодически окружали дом и визжали под окнами, была одна неадекватная маньячка, как ее первой нарекла миссис Хадсон. Маньячку звали Лили, и она практически поселилась на крыльце дома 221Б, Бейкер-стрит. Поначалу миссис Хадсон и Джона немного пугало, когда они натыкались на неё, выходя на улицу. После понемногу привыкли. Шерлок остался верен своему первому чувству − раздражению. Лили чаще молчала, когда видела Шерлока, и только безмолвно улыбалась. Изредка она желала ему хорошего дня или интересовалась, что он сейчас расследует. Ее редко удостаивали ответом, пару раз Шерлок бурчал что-то невразумительное. Один-единственный раз − в самом начале ее поста под окнами квартиры детектива − он обрушил на нее гневную тираду, поясняя, почему ее присутствие здесь нежелательно. Лили замерла, глаза ее остекленели, пока Шерлок шипел на нее в приступе неуемной злобы, а она не произнесла в ответ ни слова. Пару дней Лили не было видно, но вскоре она снова приступила к своему бестолковому дежурству. − Как я уже сказал, Лили снова здесь, − повторил Джон. − И? − Может, ты хоть ручкой ей из окна помашешь? Она успокоится и пойдет домой, − предложил Ватсон. Видимо, он не слишком поверил, что маньячка действительно решится попрощаться с жизнью. Это было вполне обоснованно: на прошлой неделе девица демонстративно вешалась на крыльце соседнего дома. Одну только веревку она с завидной драматичностью привязывала к козырьку сорок минут, еще тридцать она молилась перед неминуемой гибелью, все ожидая, когда же кумир остановит ее попытку самоубийства. В итоге сцену прервала хозяйка дома, которую не вдохновляла петля, развевавшаяся на крыльце дома. Лили крепко ударили клюкой по спине и еще долго кричали вслед различные оскорбления, пока она убегала прочь. Шерлок лишь снова скорчил мину, выражая тем самым все, что он думает о сложившейся ситуации. − Куда это ты? − поинтересовался он, заметив, что сосед надевает свою куртку. К Мэри? Нет, слишком небрежно выглядит. Пока брак официально не заключен, кольца не сомкнулись, словно оковы на безымянных пальцах, а священник не связал пару невидимыми, но якобы неразрушимыми узами перед ликом некого бога, влюбленным свойственно стараться казаться лучше, чем они есть. Но проходит неделя, месяц, и вот ты узнаешь, что твоя нежная возлюбленная любит облизывать тарелки, а неустрашимый муж побаивается тараканов. − Встречаюсь с друзьями по университету, я предупреждал тебя, − терпеливо пояснил Джон. Друзья по университету. Друзья. Отчего это слово, сказанное Джоном, так бесит? − Но ты нужен мне, − возразил Шерлок. − Сегодня я собирался осмотреть так называемого «Джека Потрошителя». Лестрейд... − Вот с ним ты и съездишь, − радостно заключил Джон и поспешно покинул квартиру, крикнув что-то на прощание. Шерлок уже не слушал. Насупившись, он резко выпрямился на диване. Вскочил на ноги и, шагнув через журнальный столик, выглянул в окно. Джон как раз поворачивал за угол, по дороге к метро. Лили же была тут как тут. Заметив своего кумира в окне, она изо всех сил замахала ему табличкой с надписью «ШХ, ответь на мои чувства, они меня убивают». По бокам ватмана были прорисованы две руки с перерезанными запястьями, а все свободное пространство эффектно залито красной краской. Шерлок некоторое время смотрел, как она рьяно трясет плакатом, словно разгоняет комаров. В этот раз Лили смогла его удивить. И даже не своими действиями, а видом. Черное пальто, синий шарф и охотничья шапка. Она что, копировала его манеру одеваться? Как это называется − косплей?! Черт! Больные люди! Сжалившись над маньячкой, он чуть заметно кивнул ей. Кажется, она смогла это углядеть, потому что расплылась в улыбке и еще старательнее затрясла ватманом в знак приветствия. Шерлок поплотнее прикрыл окно занавеской, чувствуя себя подозрительно неуютно. Размышляя, стоит ли вообще заниматься этим явно липовым делом с Джеком Потрошителем, он поднялся к себе в комнату, чтобы принять душ и переодеться. Уже спускаясь обратно в гостиную, он услышал голоса. Первый принадлежал, безусловно, миссис Хадсон, второй – неизвестной даме. Неизвестной, но очень знакомой. Если бы еще понять, где он слышал его прежде. Совсем недавно... Буквально на днях. − У меня срочное дело, миссис, − капризно пищал голосок из гостиной. − О-о, я понимаю, − растерянно верещала миссис Хадсон. − Я сейчас позову Шерлока. Он обычно сразу принимает тех, у кого важное дело. У вас убийство или похищение? Или, может, что-то из ряда вон выходящее? Знаете, у нас однажды был пожилой господин, у которого в квартире жило приведение. А оказалось, что гастарбайтер. − Вы не могли бы поторопиться? − визгливо потребовала незнакомка. Эти истеричные нотки, произнесенные так, словно все вокруг обязаны ей прислуживать, были Шерлоку более чем знакомы. − Элис! − воскликнул он, появляясь в комнате. − Не могу сказать, что ожидал тебя в гости... − О, Шерли! Есть такие женщины, которых называют «хищницами». Роковые красотки, способные пленить любого мужчину. Благодаря своему очарованию, красоте и знанию мужской природы они разбивают одно сердце за другим, легкомысленно перешагивают через хладные трупы неудачливых поклонников и, уверенно цокая каблучками, удаляются на поиски новых жертв. Искусительные прелестницы, которых люди - не одаренные умом обыватели - любят называть кошечками. Их сравнивают с пантерами за их хищнические повадки. Да, есть такие женщины. Умные, яркие, врывающиеся в жизнь мужчины, как ураган, сметающие все на своем пути и так же стремительно исчезающие на горизонте. Они оставляют после себя странное послевкусие, ощущение незавершенности и опустошенности. Причем последнее нередко бывает вызвано резко обнулившимся счетом в банке. Но что поделать − такие уж они есть. Настоящие пантеры. Ведьмы. Хищницы. И в их малочисленной стае пытаются затесаться визгливые завистливые болонки. Истеричные, выдохшиеся от отчаяния и желания привлечь к себе внимание маленькие собачонки, которым так хотелось бы родиться на этот свет кошками. Они тявкают как можно громче, чтобы их все заметили. Они жалко строят тебе глазки, надеясь выпросить кусок колбасы со стола. Злые, как тысячи чертей, они скалятся на тебя, если ты пытаешься отнять у них полообглоданную кость, но при этом трусливо визжат и убегают в поисках укрытия где-нибудь под диваном, как только почувствуют, что ты сильнее. При этом ни одна болонка не признается в своей ничтожности. В зеркале она видит королеву, что, гордо запрокинув голову, поражает наповал всех прохожих одним своим видом. Каждая болонка мнит себя пантерой. И Элис была как раз такой болонкой. Самая привлекательная девушка в университете, она между тем пребывала в заблуждении о том, что по-настоящему испытывали к ней ее поклонники. Многие желали, но любил по-настоящему только Крис. Несчастный глупец Кристиан, ослепший от своих чувств к пустоголовой красавице. Она ценила его не больше своих старых стоптанных босоножек, в которых зажигательно отплясывала на студенческих вечеринках. Элис так отчаянно хотелось быть любимой всеми. Она так мечтала ловить на себе восхищенные взгляды. Она с мечтательной улыбкой на губах засыпала каждую ночь, размышляя о том, как это упоительно − быть Мисс совершенство. С невероятной наивностью и самонадеянностью она полагала, что она величественная королева, за один взгляд которой все местные парни готовы вызвать друг друга на поединок. Она искала своего единственного. Не большую и светлую любовь, но влиятельного и сильного партнера, который падет к ее ногам, преисполненный желания исполнять все ее капризы. И искала она его методом проб и ошибок. Повторений этих сладостных ошибок и новых, неизведанных еще чувств. Ее подружки, по большей части такие же пустоголовые и амбициозные, шептались у нее за спиной, но никто так и не открыл Элис глаза. Она не была королевой. Ее верные рыцари без смущения, но с большим удовольствием делились друг с другом подробностями проведенных с ней длинных ночей или же кратких свиданий в пустых кабинетах университета. К концу третьего года в университете осталось не так много перспективных и подающих надежды молодых людей, которых Элис еще не «проверила». Если быть точным, то их было всего два. Кристиан, что все эти годы тоскливо взирал на объект своих чувств, лишь изредка пытаясь обратить на себя внимание, и Шерлок Холмс. Несмотря на то, что Элис привыкла иметь дело лишь со спортивными парнями, с которыми не столько стоило говорить, сколько просто улыбаться, именно он - Шерлок - отчего-то не давал ей покоя с самого первого курса. «Комплексы, простые подростковые комплексы» − решил великий детектив, когда однажды познакомился с отцом Элис. Это был вечнозанятой человек, не расстающийся со своим телефоном и мало обращающий внимание на дочь, которая всеми способами пыталась привлечь к себе внимание. В тот же вечер Элис напилась, и давно лелеемые грезы Криса наконец-то стали явью. Завязавшиеся отношения с Кристианом не остановили Элис от продолжения поисков и попыток закадрить Холмса. Было очевидно, что его равнодушие для нее, как кость в горле. И не нужен ей был Шерлок, уже давно стало ясно, что ему безынтересен бизнес, политика и любое другое сколько-нибудь прибыльное дело. Проблема была в другом. Он ни во что ее не ставил. Даже когда ей удавалось завлечь его в беседу, обменяться хоть парой фраз, говорил он едко и равнодушно. И это когда все парни в университете слюни пускали от одной только мысли о красавице Элис. Что уж тут говорить про жалких сопляков, если даже преподаватели вызывали девушку к доске лишь для того, чтобы полюбоваться ее фигуркой. Но не Шерлок. И вот теперь эта болонка, немало повидавшая за эти годы, но все так же безукоризненно ухоженная благодаря средствам своего верного супруга, стояла у него в гостиной. Как только детектив вошел в комнату, ее визгливый голос притих. Слащаво-приторные нотки вписались в ее речь, и она залепетала: − Я так рада снова видеть тебя, Шерлок. После нашей недавней встречи я подумала, что нам было бы неплохо еще раз увидеться, но в более спокойной обстановке. Выпить вина, поговорить... Миссис Хадсон вытаращила глаза на гостью и лишь растерянно проговорила: − Шерлок, это мисс прорвалась... говорит, дело... но я... − Спасибо, миссис Хадсон, я приму гостью сам. Вы идите, сериал посмотрите или пирог испеките, займитесь чем-нибудь. Не рановато ли пить вино? Он отбарабанил все это скороговоркой, не отрывая пронзительного взгляда от Элис. Она буквально благоухала. Яркий, даже, пожалуй, вечерний макияж, идеальная укладка, туфли на шпильке и приталенное серое пальто. Какой интересный разворот событий. Обе женщины выглядели немного растерянными. − Может, тогда я сделаю вам чая? − поинтересовалась миссис Хадсон, явно надеясь, что ее не вытурят из квартиры и она сможет понаблюдать за происходящим. − Лучше рано, чем никогда, − сверкая улыбкой, произнесла Элис. − Вообще-то, говорят совсем наоборот: лучше поздно, чем никогда. И это чертовски верно насчет алкоголя. Иначе сопьемся, не правда ли? Нет, мы не будем чай, миссис Хадсон. Элис зашла совсем ненадолго. − Отчего же, я надеялась, что задержусь, − призналась Элис, щуря глаза и пытаясь не столько говорить, сколько мурлыкать. Она сделала несколько шагов к нему навстречу, словно вовсе не замечала миссис Хадсон. Та же рисковала вывернуть себе шею, оборачиваясь на гостью, пока покидала комнату. «Действительно, как же наша вездесущая разведка останется за дверью и не разнюхает все самые любопытные подробности», − хмыкнул Шерлок. Всем присутствующим было очевидно, откуда и куда дует этот ветер. Наконец-то дверь за миссис Хадсон затворилась. − Как поживает твоя невеста? − Как там Крис? Элис смутилась и пожала плечами. Ее руки чуть дрожали, когда она пригладила полы своего пальто. − У тебя милая квартирка. Мне нравится. Очень уютно, − она села в его кресло, перекинув ногу на ногу. − Отсюда совсем не хочется уходить. − Все же однажды придется. Она засмеялась, но улыбка была напряженной. − Зачем спешить? Мы так давно не виделись, нам точно есть о чем поговорить. − Не припомню, чтобы мы когда-либо обсуждали друг с другом свою жизнь. Он обогнул кресло и облокотился на стол, сложив руки на груди. Смотрел на нее, почти не мигая. Едкое и острое желание немедленной уйти из квартиры на Бейкер-стрит 221Б должно было посетить любого здравомыслящего человека, почувствовавшего на себе холодный, недоброжелательный и внимательный взгляд детектива. Но только не Элис. − Ох, это как-будто было в прошлой жизни. А теперь посмотри на нас. Мы так изменились. Совсем другие люди, − лепетала женщина, беспокойно теребя белокурый локон и разрушая укладку. − Ты теперь известнейший детектив. Расскажи, что ты сейчас расследуешь. − Убийство. − О, − она распахнула свои огромные глаза и жалобно уставилась на него. − Какой кошмар. Я бы не смогла постоянно сталкиваться с такими ужасами. − А мне это нравится, − криво ухмыльнулся Холмс. Элис казалась растерянной. − Смерть это всегда грустно, − потупив взгляд, произнесла она. Снова заулыбалась и стрельнула в его сторону глазками. − Но мы-то живые люди. Из плоти и крови... Она наверняка заучивала эти фразы. Готовилась. Просчитывала варианты. Совсем как он, предугадывая следующие шаги противника. Вот только для подобных игр нужны мозги. − А знаешь, что делает людей по-настоящему живыми, Шерлок? − спросила она, неотрывно глядя на него снизу вверх. У него получилось сдержать смешок. − И что же? − Любовь... Вероятно, после этой фразы он должен был как-то по-особенному отреагировать. Броситься к ее ногам? Высунуть голову в окно и прокричать признание в любви? Схватить ее на руки и потащить в спальню? Шерлок просто повел бровью, выражая свое мнение по этому вопросу. Но, видимо, в этот раз Элис решила не сдаваться и брать быка за рога. Она не учла, что бык обладал не только бычьей яростью, но еще и ослиным упрямством и волчьей верностью. А, как известно, единственной женщиной в жизни Холмса была его работа. Близкий контакт: прикосновение, взгляд глаза в глаза - все это должно ввести жертву в заблуждение. Заставить ее позабыть об осторожности. Довериться преступнику. Элис никогда никого не убивала, но знала, что чем ближе она стоит к мужчине, тем легче ей завладеть его вниманием. Аромат ее духов с цитрусовыми нотками, теплое дыхание, улыбка, многообещающий взгляд из-под ресниц. Встав с кресла, она медленно подходила к неподвижному детективу. − Любовь - это самое упоительное чувство, которое способен испытать человек. Дурманящее, головокружительное... Точно дома готовилась. − Ты когда-нибудь испытывал нечто подобное, Шерлок? − его имя она прошептала, выдохнула, и было видно, что она сама начинает верить своим словам. Дыхание ее вдруг сбилось от переживаний. Не наигранно. − А должен был? Элис засмеялась, не в силах скрыть злорадство. − Неужели ты никогда не испытывал ничего подобного со своей невестой? Зачем она тогда тебе? − Зачем тебе Крис? Это было ошибкой. Он хотел сбить ее с темы, заставить растеряться, но женщины предпочитают видеть в подобных вопросах нечто совсем иное. Ревность. − Не стоит вспоминать о нем больше, Шерлок. Ни о нем, ни о твоей невесте. Их здесь нет, − воодушевленно зашептала Элис. − Здесь только ты и я. И между нами нет никаких препятствий. Несмотря на то, что Шерлок был единственным в мире консультирующим детективом, лучшим из лучших, не взирая на то, что он был способен просчитать все возможные действия противника на несколько шагов вперед, следующего он никак не ожидал. Элис резким зрелищным движением скинула с себя пальто, свернув оголенными плечами, и притянула его за шею к себе, впившись в губы поцелуем. Шерлок застыл. Он был растерян. Действительно растерян. Черт возьми, эта женщина абсолютно без мозгов и тормозов! Замерев, он все еще думал, как реагировать на первый в своей жизни поцелуй, но Элис уже отстранилась, заглядывая ему в глаза. Устанавливает зрительный контакт. Ведьма! Растерянность и возмущение. И неожиданное осознание того, что под пальто у Элис ничего не было. Почему все женщины, пытаясь поразить Холмса, предстают перед ним нагими? Дамы, проявите фантазию! − Я всегда знала, что между нами это есть, − шептала Элис, снова потянувшись за поцелуем. Шерлок отскочил от нее в сторону, задев стопку книг на краю стола и ударившись ногой о ножку стула. Как эта... это... дура! Чего она к нему лезет? − Перестань, Шерли, не веди себя как ребенок, − довольная, как кошка, объевшаяся сметаны, улыбалась ему Элис. Ребенок? Он Шерлок Холмс! Всемирно известный детектив, у которого фанатки под окнами табунами пасутся. Плотно сжав губы, как и ладони в кулаки, процедил: − Ты уже загостилась, Элис-с, − имя ее сорвалось с языка с шипением из-за вырывающегося наружу гнева. − Да все только начинается, Шерли, − заверила его блондинка. Ничуть не смущаясь собственной наготы и все еще не осознавая, как повернулась ситуация, она настойчиво шла в наступление. − Думаю, для тебя уже все закончилось, Элис. Например, те чудесные времена, когда ты прошлась по рукам у всего университета. Мама бы точно сделала ему выговор за столь неджентльменское поведение. Впрочем, и эта женщина совсем не леди. В этот момент из-под идеального макияжа, аккуратной прически и дорогого парфюма выглянула злобная ощерившаяся болонка. − Заткнись! − взвизгнула Элис и сама испугалась сказанного. − Давай не будем вспоминать прошлое, Шерлок, − взяв себя в руки, попыталась успокоиться она. − Важно только то, что происходит здесь и сейчас. − В таком случае, важным является тот факт, что ты мне абсолютно неинтересна, я ни в коей мере не жажду ни твоего общества, ни твоей «упоительной и дурманящей любви», − передразнил он ее писклявым голосом. Не так уж часто приходилось Шерлоку Холмсу отвергать женщин. Поэтому он еще не успел испытать на практике, как это стоит делать, чтобы избежать лишних проблем и скандалов. − Ох, вот только не начинай! Я отвергла тебя раньше, так ты решил отомстить! − Ты отвергла меня? − в искреннем недоумении переспросил Шерлок. − Ты все годы в университете бегал за мной, но разве я бы обратила внимание на такого задрота?! И вот теперь, когда я здесь, и у тебя такой шанс, ты решил променять его на мелкую месть?! − срываясь на лающие визги, кричала Элис. − Или, может, ты у нас вообще заднеприводной? Ты же никогда ни с кем не встречался. Да все считали, что ты гей! Откуда вообще появилась эта твоя невеста? Ты с ней хоть спал? − Тебе для начала было бы неплохо определиться, по какой причине ты так отчаянно добиваешься меня, и как я мог быть в тебя влюблен, если я гей. Могу дать пару минут на раздумье. Возьмешь перерыв? − предложил детектив. Это отчего-то вконец вывело из себя буйную гостью. Она швырнула в него первое, что попалось по руку. Шерлок увернулся от подставки для ручек, но поймал последовавшую за ней лампу. − Чтоб ты сдох, Холмс! Ненавижу! Скотина! Подонок! Тварь! Тварь! Тварь! Пообещав скорую и неминуемую месть, Элис хотела уже перейти в рукопашную. Уворачиваясь от ее ногтей, Шерлок посчитал, что пора завязывать с этим балаганом. − Ты бы для начала оделась, а то еще простудишься. Тяжело будет мне мстить с пневмонией. Задыхаясь от ярости, Элис отпрыгнула от него назад. Красная от бешенства, с раздувающимися от гнева ноздрями и искаженным от злости лицом, она позорно сдалась. Схватила пальто с пола и кинулась к двери. − Гори в аду, Шерлок! Я еще отомщу! − гавкнула она на прощание. Да уж, странный денек выдался. Много необычных людей побывали в этой гостиной, но ни один еще не пытался сначала изнасиловать, а потом убить детектива. Он чувствовал себя разбитым и растерянным. Чем он собирался заняться сегодня, прежде чем все закрутилось? − Кхм, добрый день, − послышалось позади. Что еще?! В дверях стояла Клоуи Хоггарт. Его невестушка приоделась, как в старом шпионском фильме. Вся в черном, на голове берет, глаза на побледневшем лице взирают на него в недоумении, а алые губы складываются в заискивающую улыбку. Вот ее только тут не хватало.