I. Справедливый

Когда Стефани оторвалась от чтения, уже сгущались сумерки. Подняв глаза, она поняла, что они совсем совсем сухие. Эванс попыталась вызвать слезы, часто моргая, но это не помогало. Она не знала, сколько времени сидела за книгой, но одно могла сказать точно — ей никогда не нравились уроки истории, но не в этом случае. Стефани перелистала сухие пожелтевшие старые страницы двух томов и поняла, что не прочла и четверти! Она дошла до правления Белой Колдуньи, только что установившиеся у власти. Что ж, придется продолжить позже. — Ну что, нравится? — грудной бас Азирафаэля Стефани уже не пугал, а даже радовал, как ни странно. — Да, спасибо за хорошую идею, — она впервые улыбнулась этой нахальной птице. — Есть будешь? Я тут сухой паек принёс, — Азик взял с подоконника небольшое полотенце, в котором оказалось печенье, несколько нарнийских шоколадных конфет, а еще какой-то странный десерт с яблочным запахом, который Стефани еще не пробовала. — Спасибо, — она искренне улыбнулась новому другу и принялась есть, подкидывая вверх крошки, которые пернатый товарищ ловил налету. Он попросил никому не говорить об этом, потому что это «попортит его репутацию». Стефани клятвенно пообещала молчать, усмехнувшись этому в мыслях. Впервые со дня их знакомства они весело болтали. Стефани рассказывала Азирафаэлю некоторые факты из своего мира. Например, для него было открытием узнать о существовании кормушек и скворечников. Птах с грудным голосом высказал претензию о том, что в нашем мире обесцениваем остальных птиц, отдавая предпочтения семейству скворцовых, слово «птичник» звучит как казарма, а «птичий дом» как какой-то сиротский приют. Вдруг Стефани услышала неторопливые шаги за дверью и скрип соседней двери и побежала, прервав саму себя на полуслове, думая, что это Эдмунд вернулся с тренировок. Так оно и вышло. — Может быть, хватит уже делать вид, что тебе всё дозволено? — послышался из комнаты совершенно незнакомый Стефани голос, напоминавший какой-то звон колокола. Она не знала почему. — Что-то конкретное хочешь сказать, Стэн? Ну так не стесняйся. — Ты и так король, что тебе еще нужно?! — взревел парень и перешел на легкий крик. — Думаешь, по титулу тебе отдадут победу на этом турнире? — Эй, кажется, я работаю наравне с вами. И я тысячу раз уже тебе это объяснил. Тысячу и один раз, если считать нынешний. — Возможно, ты считаешь, что самый крутой? — С тобой разговаривать, как с глупой уткой. На турнире всё и выяснится. А ты бы вместо того, чтобы языком молоть, шел бы и больше тренировался, Стэн. — А мне-то больно хочется с предателями разговаривать? Да, Ваше Величество? — Стэн издал вздох одним уголком рта и вышел вон из комнаты, бросив на Стефани оценивающий взгляд. Её начало волновать слово «предатель». О чем речь? Что он имел в виду? Когда Стефани зашла, уставший Эдмунд лежал одним только корпусом на кровати, опуская ноги на пол и подложив руки под голову, отчего стройные и сильные мышцы предплечий начали выделяться. Эванс невольно обратила на это внимание, а потом пришла в себя и подошла. — Не спишь? — Скоро, наверное, буду, — Эдмунд слегка вздохнул. — А ты? — Оу, я надеялась полежать здесь с тобой часок-другой, но если ты сильно устал, я снова пойду читать. — Прости, Стеф, не сегодня. Мне нужно выспаться, потому что завтра снова вставать в пять, пробежка там, борьба, конная езда. Послезавтра турнир… — Эдмунду было явно неловко. — Прости, что пока не могу уделить тебе должного внимания. — Ничего, я понимаю. Если честно, то Стефани сильно расстроилась, потому как она правда возлагала надежды на хотя бы полчаса совместной болтовни, которой ей так не хватало всю неделю. Казалось, что прошел уже месяц. А еще Эванс соскучилась по поцелуям, в чем стыдно самой себе признаться. — Что читаешь? — Эдмунд перевернулся на бок, подперев голову ладонью, стараясь, видимо, перевести тему. — Решила побольше узнать о Нарнии. Читаю вот историю, Азирафаэль посоветовал. Я думала, что… — Стефани прервалась, заметив, что на слове «история» Эдмунда явно передернуло, и он настороженно-опасливо взглянул на меня. — И… что ты… э-э-э… Прочитала? — Пока что только до начала правления Белой Колдуньи, — Стефани внимательно следила за его реакцией. — Я хотела спросить… В общем, я случайно подслушала ваш разговор с этим Стэном, и он сказал что-то про предательство. Что это значит? Эдмунд с минуту колебался, явно о чем-то активно размышляя. Его неровное дыхание и выступивший мелкими каплями пот на лбу сигнализировали о большом волнении, что очень насторожило Стефани. В конце концов, он закусил губу и, явно разобравшись в чувствах и мыслях, сшив их в своей голове в одно целое, сказал: — Все ответы в твоей книге. Из моих слов ты можешь всё не так понять. Теперь в поток мыслей погрузилась уже Стефани. Что такого он может скрывать, чтобы так напрягаться? Она решила, что подумает об этом после, а пока она еще здесь, то ей не хочется разговаривать об этом сейчас. Эванс хотела его поцелуй. Поддавшись своему желанию, она потянулась к губам своего короля, но тот быстро встал с кровати и ошалелым диким взглядом просверлил Стефани. — Не надо, Стеф. Ты можешь об этом сильно пожалеть. — Что такое? Почему? — теперь она точно не понимала, что происходит. — Боюсь, потом ты посмотришь на меня другими глазами. Все ответы у тебя в комнате, — ответил на её немой вопрос Эдмунд, словно прочитав её мысли. Стефани молча вышла за порог и по приходе тут же принялась за книгу, пытаясь узнать все тайны.

*****

Сегодня Люси поехала на поиски цветов огнецвета в самые дальние, заброшенные, дикие и необитаемые земли Нарнии — к границе с землей великанов. В древних источниках говорилось, что именно там можно встретить разыскиваемое растение. Изначально никто даже и не говорил о таком далеком и опасном путешествии, но Отважная королева настояла на том, что это необходимо. И как обычно добилась своего. Разумеется, одна она не поехала. Питер хотел сам сопровождать сестру, но у него были другие неотложные дела, требующие его внимания. Юстас и Каспиан вызвались помочь Люси отыскать цветок огнецвета, не доверив это никому больше. Вообще это извечная проблема Люси. Она постоянно обижалась на старших, поскольку за ней всегда устанавливали слежку. А тем более её нервировало то, что присматривать за ней отправили Юстаса, который во всем этом понимает меньше, чем она. Что ж, типичный подросток, как сказали бы старшие. Но делать нечего. Трое путников пытались передвигаться как можно тише, потому как великаны не были самым дружелюбным народом, и мир между ними и Нарнией был хрупок, как настоящее положение дел Вакиля. Каспиан рассказывал какую-то историю про мальчика, которого встретил в лесу на охоте. Вот уже почти все сутки они практически не слезали с лошади. Люси уже успела отвыкнуть от долгой верховой езды и устала, а вот Юстас еще не успел к ней привыкнуть. Уже в сумерках они наткнулись на маленький домик, в котором, видимо, жил либо какой-то грызун, либо птица наподобие цапли. Делать было нечего, и пришлось зайти. Как только Люси своим небольшим женственным кулаком постучала в дверь, в доме тут же потух свет и затихли звуки, унеся с собой призраки наблюдаемой до этого жизни. Отважная королева повторила свое действие, но снова не получила абсолютно никакого ответа. — Они там что, оглохли, что ли?! — взревел Каспиан. Он стал весьма вспыльчив, пока правил. — Именем меня, короля Нарнии, приказываю открыть мне дверь! Но обитатели будто и не слышали того, что творится вне их дома, и тогда Каспиан открыл дверь сам, чуть ли не выломав её. — Дружище, поосторожней, — попрекнул Юстас и зажег свечу с помощью одной из спичек, которые он взял с собой в дорогу, осветив скромное, но уютное жилище с кроватью, камином и небольшой кухней с деревянным гарнитуром. Внезапно шевельнулась тень и бесследно проникла в другой угол. — Ай! — крикнула Люси, растирая предплечье. — Тише, Лу! — полушепотом прикрикнул Юстас. — Меня ущипнули, — вслед за Отважной королевой воскликнул и Каспиан. Тогда Вред выхватил красивый серебряный меч, который блеснул в темноте, а затем направил его острие на еле слышный звук у стола. — А-а-а! — вскричал освещенный пеликан, прикрываясь чугунной сковородкой. — Забирай жену и детей, но только не трогай деньги! Все трое нарнийцев переглянулись в насмешливой и немного непонятливой улыбке, а затем извинились и представились. Но птица с большим клювом как будто не понимала, о чем вообще идет речь и кто к ней заявился. — Идут! Идут! — закричал обитатель дома и забегал по комнате, как умалишенный. — Я в погреба! Внезапно крыша дома рухнула обломками, а её основная часть оторвалась, подлетев в небо. Каспиан и Юстас поспешили за птицей, увидев уродливые, грязные и крупные руки, а за ними в точности такую же клыкастую рожу. Великан взревел, озадаченно посмотрев во внутренность хижины, а затем заметил движение. Оказывается, Люси, когда пыталась спрятаться, зацепилась подолом платья за какой-то торчащий из половой доски гвоздь и не смогла уйти вовремя. Гигант, поцарапав крупным ногтем, схватил юную королеву и под её крик понес куда-то вдаль. — Мерзкий уродливый поганец, а ну отпусти меня! — ругалась Люси. — Юстас! Каспиан! — звала она на помощь. Её друзья уже бросились на помочь, но не могли бежать так же быстро, как этот великан, и скоро потеряли его из виду. — Мерзкая птица! — Каспиан схватил трясущегося пеликана за его маленькую оранжевую, расшитую коричневым бисером курточку. — Это всё из-за тебя! Немедленно говори, куда он унес Люси! — Господин, — заикаясь, начала птица, — вы её уже не спасете. Это уродливое страшное место. Что теперь будет с моим домом?.. — Вот ты и проведешь нас туда, — страшно прошептал Юстас, очень волнуясь за сестру. — Я-я-я-я-а-а-а-а? — протянул пеликан. — Как можно? — Если ты сейчас не захлопнешь клюв и не пойдешь с нами, то я повыщипываю тебе твои поганые перья, ты меня понял? — Каспиан перешел на угрозы, и пеликан, не понимая, чего боится больше: гнева короля или жилища великанов, с минуту обдумал всё и решил повиноваться.