*****
Не спала лишь Сьюзен. Когда все удобно расположились в комнате у Люси и уже крепко спали, она не смыкала глаз и думала. Думала обо всем, а чаще — о тревожном. Её пугала предстоящая битва, как ничто другое. Пугала её сама смерть, с которой теперь не поборешься, если она кого-то настигнет. А если внезапно лишиться кого-то из близких, то с горя можно умереть. Великодушной королеве совсем не хотелось спать, и она, тихо обувшись и встав, направилась в лаборантскую. Она и сама не знала, каким хотела застать Джейсона, но последние два дня она его практически не видела. Он не показывался никому, приходил есть позже всех, и то с книгой и карандашом в руке. Сьюзен это очень волновало. Будто угадав её мысли и направление, появился Каспиан. — Идешь к Джейсону? — в тишине коридора спросил он. — Да, — Сьюзен устало выдохнула. — Я сегодня еще его не видела. — Он, кажется, совсем помешался на своих опытах. Переживает. — Думаешь, настолько волнуется? — Сьюзен присела на маленький диванчик, что стоял в коридоре, и пригласила туда же Каспиана. В тишине раздался гул сверчков. — Я видел его сегодня. Он измучен и ужасно истощен. Думаю, неспроста. Тебе стоит поговорить с ним. — Знаешь, меня радует, что вы наладили отношения. Вы два близких мне человека, и я не хочу, чтобы вы ссорились. — Он неплохой парень, несмотря на все наши разногласия, — услышав эти слова, Великодушная королева обняла друга с какой-то сестринской нежностью, а потом заметила письмо у него в руке. — Кассандре? — с видимой улыбкой спросила Сьюзен, увидев имя, написанное красивым почерком. — Хм, да, мы с ней общаемся помимо государственных дел, — щеки Каспиана покрылись румянцем. — А знаешь, я давно замечала, что ты ей нравишься. Она так млеет, когда тебя видит. — Правда? — Каспиан неловко улыбнулся, но потом огонек в его глазах куда-то скрылся и уступил место грусти. — В любом случае, сейчас это неважно. — Почему? — Знаешь, я никому не говорил, — король начал нервно мять бумагу, — но если мы победим, я хочу уплыть в страну Аслана. Я не чувствую себя здесь нужным. — Мир сходит с ума, — Сьюзен эти слова подвергли в шок. — Кас, пойми, ты нужен нам всем. Я же вижу, как ты забывчив и рассеян в последнее время. Но на мне ведь жизнь не заканчивается. — Да, но… — Без тебя мы не справимся ни в государственных делах, ни вообще. Ты дорог нам всем. Ты дорог мне, — Великодушная королева взглянула в глаза Каспиану и начала поглаживать его по спине. — И я очень хочу, чтобы ты был счастлив. И знаешь, мне кажется, что и ты питаешь к Кассандре теплые чувства. — Может, и так. Я запутался. — Это нормально. Но дай себе время, не решай ничего сгоряча. Победим, а там будет много времени заняться собой. — Может, ты и права. — И никуда на тот свет я тебя не отпущу, не надейся! — Каспиан рассмеялся и только сейчас понял, какой же была абсурдной идея, которой он жил вот уже несколько дней. — Иди, поговори с Джейсоном. Его состояние меня начинает серьезно напрягать. Нас он не послушает, не покажется слабым, ты должна его убедить не истощать себя. — Хорошо. А ты иди спать, — Сьюзен поцеловала друга в щеку и поспешила в лаборантскую.*****
Терпеливо, вот уже несколько дней, Джейсон без устали, засыпая от силы часа на три, всё пытается что-то выдумать. Это не умаляло его увлеченности делом. Такой энтузиазм Сьюзен видела в нем практически впервые. Как только он пришел в Орландию, они редко бывали вместе. И Сьюзен это очень настораживало. Нет, она понимала, что он не должен всё время сидеть возле нее, но хоть пару часов… Стефани говорила о том, что точно так же ждала Эдмунда целыми днями, иногда вообще его не видя, но это прошло. Нужно лишь перетерпеть. Но терпеть сил уже не было. Неважно, в комнате ли она или нет, Джейсон упорно трудился: то ходил и собирал какие-то ингредиенты, то выводил формулы, то занимался химическими реакциями, то вычитывал десятки разных легенд, структурируя и анализируя сохранившуюся в них информацию. Его книги были исписаны риторическими вопросами, подчеркиванием фраз, общими выводами. Под уже красными глазами у Джейсона образовались уже не то, что мешки от недосыпа, а внушительного размера синяки. Каспиан начал серьезно опасаться за его здоровье и пробовал с ним говорить, но он не слушал даже Кэрол и Стефани, не говоря уже о других. Джейсона уже давно никто не видел за общим столом, повара говорили, что лишь изредка они заставали его за перекусом с тетрадью в руке. Он очень заметно исхудал. И откуда у него еще берутся силы тренироваться?.. Нет, с этим срочно нужно что-то делать… Так этому всему оставаться нельзя. Просто противопоказано! Сьюзен зашла к Джейсону в лаборантскую, застав его за фокусами с химикатами, демонстративно захлопнула дверь и уселась на диван. — Ты не голодный? — попыталась обратить на себя внимание Сьюзен. — Нет, — сразу же ответил он. — Так, марганец… Если добавить его в… — Эй! Ты вообще меня слышишь? Когда ты ел в последний раз? Джейсон остановился в задумчивости и, поразмышляв, ответил: — Не помню, кажется, вчера, — пожал он плечами, а потом дальше продолжил бормотать себе под нос. — Так-с, всё же, если там говорилось об истоках, то можно попробовать использовать растения… — Знаешь, чего я хочу? Я вот сегодня планировала уединиться с кем-нибудь у себя в комнате, выпить шампанского, а потом бы мне не помешал… Э-э-э, — Сьюзен тщательно подбирала слова; она врала, ей ничего не хотелось, а просто нужно было привлечь к себе внимание, — постельный режим. — Да-да, попроси Каспиана, он тебе поможет. Синтезировать… Нет, не подойдет, — продолжал Джейсон, и это окончательно повергло Великодушную королеву в шок. Нет, он точно свихнулся или просто её не слышит. — Ты давно стал таким дураком? — всё больше злилась Сьюзен. — С рождения, — бросил в ответ Джейсон и продолжил что-то измерять. — Да посмотри же на меня! — вконец не выдержала Сьюзен и даже подскочила с дивана, обратив на себя уставшие красные глаза Джейсона. — Что? — Что?! Ты на человека не похож. Что с тобой происходит?! — Что происходит? — Джейсон, ты на себя не похож. Ты и так делаешь больше всех, ты целыми днями работаешь, ты запираешься в лаборантской или в тренировочном лагере и проводишь там часы напролет, ты почти не спишь, когда ел — не помнишь, ни с кем не общаешься. Что с тобой? — Я просто хочу сделать всё, чтобы мы победили. Оружие с порошком кристаллов очень опасно, и… Я хочу принести весомый вклад. — Разве ты уже не сделал весомый вклад? — Из-за меня всё это началось, помнишь? — Опять ты за свое?! — Сьюзен окончательно вышла из себя, потому что всё уже давно прошло. — Мы все тебя простили, давно простили! Ты собирал информацию о войске, ты пришел биться с нами бок о бок, ты вытащил меня с поля битвы, когда я не могла справиться самостоятельно, с твоей помощью мы организовали поиски артефактов, ты пережил адские мучения с вырезанием имен, ты спас меня от вечного рабства, едва не погибнув, ты пожертвовал собой, чтобы вернуть Эдмунда, ты в одиночку перенял на нашу сторону половину тархистанской армии, выведал о их военных расстановках, ты нашел последнее кольцо. И после этого ты думаешь, что ты сделал недостаточно?! — в ответ королеве было лишь молчание, но в глазах читались слова: «да, Сью, я сделал слишком мало, чтобы искупить свою вину». — Чего ты хочешь от меня? — Я хочу, чтобы ты перестал себя истощать и хоть иногда отдыхал от всей этой работы. Мы все беспокоимся за тебя. Никто не требует от тебя такой занятости, — Сьюзен понизила голос и взяла руки Джейсона в свои, нежно заглянула в его глаза, которые казались совсем черными на фоне единственной горящей свечи. — Тебя так долго не было рядом, а мы даже не могли об этом поговорить… — А что мы тут можем сказать? Ведь я стою здесь, с тобой. Разве есть, о чем говорить? — Я никак не могу кое-что понять. И у меня есть вопросы, которые мучают меня уже очень-очень давно. — Я отвечу на все, — он устало опустился на мягкую поверхность дивана, а Сьюзен последовала за ним. — Я очень по тебе скучала… Я так и не смогла до конца смириться с мыслью, что тебя нет. Ты умирал, а я… Прости, — Сьюзен при воспоминании о тех кошмарных чувствах закрыла лицо руками и, сдерживая приступ слез, ровно вздохнула и продолжила: — Я ничего не могла сделать. — Я знаю какого это, Сью. — Ты не можешь этого знать… — Единственной моей мыслью, когда те чокнутые паршивцы уводили меня в кабинет на «перевоспитание», было не то, что меня ждет. Я очень боялся, что они могут с тобой что-то сделать: убить, изнасиловать, просто поиздеваться. Да мало ли что, а меня не будет рядом, чтобы защитить. — Хватит уже защищать меня. Когда же ты, наконец, позаботишься о себе самом? Каждый раз, когда мы попадаем в какие-либо передряги, тебе достается больше всех. Ты совсем не думаешь о себе. — И ты хочешь спросить почему, верно? — догадался Джейсон. Сьюзен молча кивнула. — Я считаю, что всё это заслужил. — С ума сошел?! Да на тебя было страшно смотреть, когда мы корону забрали. Весь в синяках, с выжженным клеймом и вырезанным текстом на спине, с царапиной на шее, на ребре, с разбитой губой. И ты считаешь, что всё это заслужил?! — Я надеялся, что ты ненавидишь меня и презираешь, что с отвращением подумаешь о том, чтобы жертвовать своей свободой ради меня, чтобы ты каждой частичкой своего тела считала, что я недостоин твоего великодушия. Однако оно… Я знал, что ты переступишь через себя, даже если будешь с отвращением смотреть на меня. — Я не хотела, чтобы ты уходил… — Когда? — Ты сказал, что если я тебя спасу и мы победим, то ты уйдешь и больше не вернешься. — Так оно и должно было быть. — В тот момент я почувствовала, что не способна тебя от себя отпустить. Ты как наркотик… Знаешь, я без тебя не могу и трех часов. И если бы меня покинул раз и навсегда… Я бы мучилась от неизвестности твоей судьбы, зная, на что ты способен. — Сью, я… — Джейсон глубоко вздохнул: — Я должен тебе кое в чем признаться. — Снова секреты? — уже было разозлилась Сьюзен. — Подожди, не перебивай. Я делал в этой жизни настолько жестокие вещи, настолько ужасные преступления, что ты даже не сможешь себе это вообразить. К врагам я беспощаден, и это факт. И если кто-то посмеет посягнуть на жизнь того, кто мне дорог, то поплатится за это непосильной ценой, которую вовек не заплатит. — Я уже видела это. С Эрнестом. Но к чему ты ведешь? — С Эрнестом — это ерунда по сравнению с тем, что я делал до. Физическая расправа — слишком просто, а вот моральное уничтожение — гораздо эффективнее. Я не просто убивал своих врагов, я лишал их всего, чем они когда-либо дорожили, проводя через собственные пороки. И ты думаешь, что я испытывал за это хоть малейшее чувство вины? Ни разу. Если бы ты не остановила меня, я бы не позволил этой скотине просто взять и умереть. Я бы издевался морально, издевался физически до последнего его вздоха. — Джейсон… Почему? — Потому что он посмел прикоснуться к тебе, потому что он посмел посягнуть на твою свободу. — Это удивительный парадокс, я тебе скажу. Посмотришь на тебя, так просто порой клоун. Но способен на такие вещи… Я не знаю, что сказать. — Ты почти изначально знала, что я такой. — Со мной ты совсем другой человек. — Люблю я редко кого, Сью. И таких людей по пальцам перечесть. Но перед тобой я готов переступить через свою гордость и, быть даже может, гордыню. — Даже несмотря на то, что я тебе говорила? — Мне было неважно, что ты говорила. Я мог бесконечно унижаться без надежды, что когда-нибудь вымолю у тебя прощение. А на то, что ты меня когда-нибудь снова примешь, и подавно, — Сьюзен совсем не знала, как на это реагировать, в её голове всё перемешалось, и она хотела обнять Джейсона и застыть во времени вне пространства. — Но мой секрет не в этом. — А в чем? — Я здесь только благодаря твоему желанию. — Но я же не распылила порошок. — Но ты попросила у созвездия. У меня есть привилегии, но… Ты меня как-то спросила, почему я не пришел к тебе сразу же, как вернулся с того света, очень долго, больше месяца тянул с этим. Я отпущен не навсегда. — Как это не навсегда?! — как громом пораженная, воскликнула Сьюзен. — Как это?! Что?! — Аслан сказал, что если я хочу вернуться, то на земле я должен буду пройти испытание. Я не знаю, в чем оно заключается и что я должен сделать. — А если ты его не пройдешь? — После решающей битвы, независимо от её исхода, Аслан явится ко мне с вердиктом. Если я выполнил то, что он от меня ожидал, я останусь здесь. Эмиль говорил мне, что ты скучаешь, что он сам видел, как тебе без меня плохо, что ты никак не можешь смириться с моей смертью. Поначалу я не верил, но когда услышал твои слова, обращенные ко мне, то не мог не подойти. Мне хотелось еще хоть раз прикоснуться к тебе в случае, если я вновь покину этот мир. — А если бы испытание ты прошел? — Я бы вернулся, вернулся к своим близким, — в глазах Джейсона читалась искренность. Они были преисполнены любовью, нежностью и верой в лучшее. — Но почему ты не верил, что я по тебе скучаю? — Я думаю, ты сама догадалась, — грустно улыбнулся Джейсон. — Сью, я знаю, что ты способна на самое искреннее, что есть в этом мире. Но моя душа говорит мне о том, что меня невозможно полюбить. — Ты сам-то как думаешь? Я люблю тебя? — Сьюзен смотрела на свое отражение в черных зрачках Джейсона, пытаясь прочитать то, о чем он думает. И было видно, что он затрудняется дать ответ. — Уверенность в этом я испытал лишь однажды. В тот момент, когда ты сказала мне это в пещере. Сьюзен взяла его за руку. — Я не вижу своей жизни без тебя. И ради тебя я пойду на что угодно. И, знаешь, откуда-то у меня такое чувство, что никуда ты больше от меня не денешься. Что бы тебе ни готовил Аслан, ты всё преодолеешь, — Сьюзен положила ладонь Джейсона на свою грудь в области сердца. — Слышишь, как бьется? — Громко и очень часто. — Оно стучит только в ритме твоего имени. Я очень люблю тебя, Джейсон. Никогда — слышишь меня? — никогда об этом не забывай. Во всех мирах для меня есть только ты один. И больше я никогда и ни за что тебя не потеряю. В этот момент в сердце Джейсона вдруг внезапно вырос благоухающий сад. Именно сейчас он как никогда поверил в то, что так долго отрицал. Он прочел в глазах своей любимой то, что она не врет. Джейсон наклонился к её губам и крепко поцеловал их, а она, воспользовавшись ситуацией, обеими руками взяла его за ворот рубашки и притянула его еще ближе. Спустя несколько минут он первый пробовал оторваться, но Сьюзен сегодня не предоставит ему возможности улизнуть. — Мне надо доделать опыт, — со светлой извиняющейся улыбкой сказал он и хотел было встать, но Сьюзен слишком крепко держала его. — Завтра ты можешь делать всё, что хочешь, — адски соблазнительно королева прикусила свою нижнюю пухлую губу. — Но… — Я помогу тебе с твоими опытами. Всё-таки я умею думать, как-никак. — Хорошо, — улыбнулся он. — Но только завтра, потому что этой ночью ты только мой, — Сьюзен так манила к себе. — Я, кажется, говорил, что жесток… — Джейсон оглядел вдоль пока еще одетое тело, и в его глазах появилась искра. — Поэтому ты сама напросилась. Пощады не жди. — Я вся твоя, мой черный принц, — Сьюзен притянула его за ворот рубашки, медленно наклоняясь на диван и увлекая за собой Джейсона. Тот не дал развиться всему постепенно, он тут же соединил не губы, а языки в сладком соприкосновении. Сьюзен маневренными быстрыми движениями расстегнула пуговицы на его рубашке и, сняв её с него окончательно, отбросила куда-то в кромешную темноту. Не хочется медленно, как в прошлый раз, хочется всё и сразу. Джейсон перекатил её на себя и, нащупав веревки, которыми шнуровалось платье, принялся тотчас их развязывать. Сьюзен помогла с рукавами, а дальше предоставила любимому самому стянуть одежду с себя и кинуть в сторону. Не прерывая страстный желанный поцелуй, она расстегнула ремень на его брюках, а затем пуговицу. Теперь уже он помог ей избавиться от собственной одежды. Джейсон с настойчивым присасыванием целовал то грудь, то шею, то плечи, отчего Сьюзен просто сходила с ума. Сейчас в ней было столько энергии, сколько нет у диких пантер на охоте. Но ей хотелось быстрее к делу. Позволив Джейсону расстегнуть кружевной цвета слоновой кости лиф, она избавилась от остатка одежды, он тоже. Теперь уже не мешало ничего. По телу Сьюзен мгновенно разошлось тепло, и она не сдержала громкого неожиданного стона. Его обжигающее кожу громкое дыхание добавляло шарма и романтики в эту ночь. Джейсон действовал очень настойчиво, даже слишком. Казалось, что ножки дивана сейчас сломаются. Кажется, Сьюзен достигла апогея своего волнующего кровь экстаза. А Джейсон всё не переставал её удивлять. Хотела — значит, получай. От невыносимо приятных ощущений она впивалась в бархатную спину Джейсона ногтями, царапая кожу, что ему очень нравилось. Он и сам давно ждал этого. — Моя Сьюзен, — прошептал он, перехватив её за талию и прижав к стене. — Мой Джейсон… — сказала она и откинула голову, позволяя ему дарить ей счастье.