Трудности жизни

Митчелл, в принципе, выделялся двумя вещами: познаниями в науке и плохой памятью. Это было странным сочетанием. Оно позволило ему поступить на работу в СИ, а вот почему его оттуда до сих пор не уволили было загадкой. Он постоянно забывал о стажерах, просьбах, а о дедлайнах ему, к счастью, напоминали огромные цифры на первой странице и названия папок в виде нужной даты. Поэтому нависший прямо над ним со злобным лицом Хэнк заставил крутиться шестеренки в его голове. И… нет, это сложнее, чем казалось. — Мы договорились встретиться полчаса назад, — ах, вот это все объясняло. — Я, кажется, заработался, — Митчелл попытался оправдаться. — Будильники — это слишком легко для тебя? — Говорит человек, который пользуется проводным телефоном. Старик. — У нас всего пара лет разница, — дразнить Хэнка было бы весело, если бы его лицо имело разнообразие выражений. — Я хотя бы не седой, — но это не мешало все же заниматься этим. Пока этот самый старикашка что-то бурчал себе под нос, Митчелл вскочил с насиженного места, засунул ноутбук в сумку и пошел к выходу. — Пойдем, только закину ноутбук в свой кабинет, — чисто технически, это было лабораторией. — Чего стоишь? Только тебя ждем. Хэнк слегка нахмурился и пошел следом.

***

Никто из них уже, наверное, и не вспомнит, как зародилась эта традиция, но они привыкли раз в неделю ходить в бар. Причем в один и тот же. Это было старое, потрепанное заведение, которое явно пережило великую депрессию, сухой закон, войну и имело огромное количество потайных погребов и подвалов. Ученые узнали о них только спустя год просаживания денег тут. Бармен и по совместительству владелец — прекрасный человек, всегда в опрятном костюме и, по ощущениям, женат на своем баре. В общем, тут собирались не особо молодые люди, абсолютно разной наружности и профессии: от мафиози до научных деятелей. Пару лет назад два не сильно социальных ученых отметили, что, вообще, глава семьи Луккезе был довольно приятным человеком, настолько, что они иногда покупали друг другу выпивку. Его правда посадили пару месяцев назад, и он, как бы, являлся очень опасным и жестоким преступником, но в этом баре царила какая-то особая атмосфера, так что это никого не волновало. Драк тут тоже почти не было: а кто в здравом уме будет мешать отдыхать людям, у половины из которых есть оружие? Правильно, безумцы и мертвецы. Сегодня, как и обычно, темный бар приветствовал их своим волшебным запахом алкоголя и улыбкой мужчины за стойкой: — Вы давно не заходили, — с их прошлого визита действительно прошло больше недели. — Извини, работы много, — Митчелл пожал плечами, садясь за свое обычное место. — Вам как всегда? — его, кстати, звали Фрэнк, и все любили его, так что на его полках было достаточно большое количество великолепного алкоголя, иногда контрабандного. Если хоть кто-то попытался бы навредить этому бармену, то это, вероятно, было бы его последним решением. — Ага. Они по привычке устроились в самом углу барной стойки, откуда просматривалось все помещение. Сейчас Солнце только садилось, поэтому было довольно пусто. Наверное, это к лучшему: находиться в людных местах трезвыми? Не по их части. — Есть что-нибудь новое и не секретное? — спросил Фрэнк, ставя перед ними напитки. — Все довольно неплохо, раз вы не начали жаловаться с самого порога. — У меня ничего, о чем можно было бы рассказать. — Или ты не помнишь об этом, — буркнул Хэнк. — Зато у тебя есть о чем рассказать, так ведь, друг? — Митчелл знал, что его коллега жутко не любил такое обращение. Хотя тот и привык за время, пока первый называл его так, но видеть, как каждый раз у мужчины дергался глаз, доставляло какое-то особое удовольствие. — Ты про пацана? Фрэнк аж оторвался от протирания стакана, ожидая приближение интересной истории, хотя Хэнк и не умел их интересно рассказывать. Сейчас, как обычно, скажет пару фактов о произошедших событиях, залпом выпьет виски и недовольно вздохнет, хотя в его словах не будет ничего настолько трагичного. — Стажер, пятнадцать лет, смышленый парень. — Весь этаж считает его гением. Как и Старк, видимо, — продолжил Митчелл, а Хэнк тем временем успел попросить второй стакан. — Не налегай, не хочу, чтобы тебя увезли с сердечным приступом. Тот бросил косой взгляд и демонстративно, не нарушая зрительного контакта, залпом осушил и его: — Парень и правда умный. При этом скромный. Странная смесь. Митчелл хмыкнул, потому что слово «странный» в той или иной степени описывало всех в СИ. Но это мальчик был еще и особенным, что-ли? — Он теперь что-то вроде консультанта. Работает со Старком, иногда заходит к нам. Фрэнк был знаком с ними уже долгое время и, как хороший бармен, уже давным-давно выучил их привычки. Первое, Хэнк всегда пьет односолодовый виски, а вот Митчелл любит разнообразие, но даже у него есть любимые коктейли. А еще на нем можно испытывать нововведения. Фрэнк тоже любит экспериментировать. Второе, они всегда приходят не раньше 7 и садятся в одно и тоже место. Третье, никогда не рассказывают ничего секретного и не говорят о текущих проектах, только упоминают какие-то незначительные, но интересные факты: новые люди, взрывы и все такое. Четвертое, самое интересное начинается после третьей рюмки. Они словно переключаются на другой язык и перестают обращать внимание на бармена или людей вокруг в целом. Сегодня в репертуаре были: молекулярно-кинетическая теория, энергия Гиббса, энтальпия, что не имело никакого смысла ни для кого, кроме этих двух людей. Дальше все могло пойти по совершенно разным путям, и Фрэнк любил такую непредсказуемость. Придется ли ему заказывать им такси до дома? Начнут ли они беседу с каким-нибудь криминальным субъектом, критикуя их неэффективные способы уклонения от налогов? Или же его пол будет усыпан в бумагах, исписанных какими-то непонятными каракулями? Видимо, третье, потому что Митчелл уже достал первый лист А4 и начал что-то на нем вырисовывать. Фрэнк улыбнулся, наблюдая за тем, как какой-то парень, сидящий рядом, нахмурил брови, потом нахмурил их еще сильнее, смотря на надписи и слушая ученых, тяжело вздохнул и залпом выпил свой шот водки. Что же, Митчелл и Хэнк сегодня не собираются останавливаться. А его ожидает очередной интересный вечер выслушивания чужих проблем и негодований.