~[h+]~
— Почему?! — выдохнул Дженсен, отключив уни-инструмент от пьедестала, и упал на пол. Слезы застилали ему глаза, а в груди отзывалось ощущение холодного металла. Он слышал голоса в голове и только спустя миг осознал, что это Вакариан и Уолкер пытаются дозваться до него. — Дженсен? Дженсен! Духи и Титаны, Адам, ответь! — Гаррус? Чт… Аргх! Голова… — у Дженсена как будто череп изнутри горел. — Дженсен, какого черта?! — обычно приятный голос Уолкер напоминал таран, бьющий по его барабанным перепонкам. — Я… Я в-взломал его и… — Ты молчал целых, блядь, полчаса! — продолжила Уолкер. — Хейн вышел из академии СБЦ десять минут назад, выметайся оттуда! — Полчаса?! Не может быть… Как? — Дженсен, мы уже выехали и будем ждать тебя перед терминалом космодрома, прямо у главного входа, — Вакариан не и не пытался скрыть волнение в голосе. — Ты успеешь? Дженсен умудрился подняться на ноги, покачал головой и заставил себя вернуться в сознание. Цвета казались ярче, а звуки — резче, но потом его чувства вернулись в норму, как и баланс. — Скорее!~[h+]~
— Что же вас так задержало? — спросила Аки, когда Эдвард «Волк» Грей зашел в грузовой отсек. Он нажал две кнопки на шлеме, ослабил крепления «Кошмара» и снял его с головы. За ним стояло четверо кварианцев — трое взрослых и один ребенок, сидящий на плечах невероятно огромного Рейна «Паладина» Уайтакера, за которым следовал долговязый Нейл «Ветрище» Флеминг. Тали бросилась к ним, чтобы узнать, не ранены ли они, и сразу же потонула в их благодарностях. — Мы по-царски нужду справляли, вот что! — ответил Нейл. Аки нахмурилась. — Мальчик… — Грей поколебался. — Очень долго терпел. А протоколы по сливу жидких отходов из кварианского скафандра очень мудреные, в аэрокаре такое не провернешь. Пришлось заехать в клинику и попросить пустить в чистую палату. С нас даже денег не взяли. Аки выразительно посмотрела на броню Эдварда, различные гранаты у него на поясе и штурмовую винтовку «Змей» за плечом. — Даже не знаю, почему. Эдвард, ухватив ее сарказм, хмыкнул. — Да, есть такое, но на Цитадели полностью экипированные и вооруженные солдаты — не редкость. Нас даже СБЦ ни разу не остановила. — Ну ладно, малыш, — сказал Рейн, опуская мальчика-кварианца. — Поздоровайся с тетей Тали и обними ее. — Эй! Рано мне еще быть тетей! — возразила Тали, но стоило Фёдору подбежать к ней и обнять за бедра, как ее гнев тут же утих. — Щёрт. Рейн весело рассмеялся и снял шлем. Он оказался темнокожим человеком с белыми короткими дредами и козлиной бородкой, окружающей толстые губы, которые он то и дело изгибал в теплой улыбке. Долговязый солдат тоже снял шлем и обнажил кожу, которая годами не видела солнца. У него были короткие, зачесанные назад темные волосы и густая щетина. — Должен сказать, чище той канализации я в жизни не видел! — А ты часто наведываешься в канализации, Нейл? — спросила Джейн, заталкивая тележку по толстому скату, также служившему дверью грузового отсека. За ней шел радостно насвистывающий Хейн. — Блин, обязательно надо к словам подкопаться? Я про то, что там ожидаешь увидеть грязь на стенах или еще что, но нет! Там так чисто, что можно с пола есть! Эдвард проигнорировал его и отдал честь Хейну. — Сэр, я так понимаю, вы что-то продали? — Хм? О, да! Два ящика «Змеев», четыре ящика сменных био-конденсаторов и шумовой бластер. Бластер было проще всего продать — его легко применять для подавления протестов, но вот насчет «Змеев» Паллин долго думал. Но стоило мне сказать, что для них и броня из углеродных нанотрубок не проблема, как он решил купить аж восемь винтовок, чтобы проверить их в действии, и, полагаю, мы уже скоро можем договориться о контракте на права производства. — На Цитадели проблемы с УН-броней? — С ней проблемы уже повсюду, и не только в материале дело. Неньютоновская жидкость, удерживаемая полем эффекта массы, может сделать любого пройдоху временно неуязвимым. Немногие хотят это признавать, но усиление брони всё сильнее нагоняет убийственную силу кинетического оружия… Хейн прошел чуть дальше и заметил кварианцев, которых поручил спасти, как и обещал Тали. — А, вижу, миссия прошла успешно. Ну как, поразмялись? — После трех лет реабилитации и четырех лет дерьмовых назначений… — Эдвард глубоко вздохнул и облегченно выдохнул. — Приятно осознавать, что я не растерял навыки, сэр. Кучка вооруженных бандитов — не ровня «Всевидящим». — Не расстраивайся, у нас вся безумная галактика впереди. А еще… — Хейн резко замер посреди грузового отсека и огляделся, как животное, выискивающее притаившегося хищника. Или добычу. — Что-то не так, сэр? — Кажется, мимо меня кто-то прошел. — Возможно, сквозняк гуляет. Грузовой отсек открыт настежь. — Это никогда не сквозняк! — Хейн выхватил у Эдварда осколочную гранату, подбросил к потолку и выстрелил в нее. Ее взрыв окатил всех душем из искр и медленно оседающих частиц Снежной слепоты — всех, включая фигуру в плаще, неожиданно оказавшуюся рядом с отрядом. Это был искаженный и полупрозрачный призрак, который тускло мерцал желто-зеленым светом с примесью голубого. — Нарушитель! — крикнул Эдвард и наставил на неизвестного «Змея». Нейл тут же наставил на нарушителя марксманскую винтовку, Рейн вытащил обрез и активировал уни-щит, а Джейн выхватила нож и пистолет и встала в боевую стойку. Все они приказали призраку поднять руки, и он послушался… но потом схватился за голову и упал на колени. — аааАААааррргх! — Аки, выведи гражданских! — приказал Эдвард. — Рейн, не дай ему уйти! Рейн, понятное дело, смутился — ему никогда не приходилось задерживать призрака. — Как, сэр? — На нарушителе явно надета неисправная стелс-броня, просто надень на него уни-наручники! — О, супер. Только полупризраков нам не хватало, — саркастично заметил Нейл. Рейн послушался приказа — или хотя бы попробовал. Огромная рука схватила его за голову и бросила в груду ящиков, стоящих метрах в пяти от них. Призрак резко выпрямился, замерцал ярче прежнего, но даже это меркло в сравнении со светом, охватившим его левую руку. Она была окутана множеством голографических кубов, образующих имитацию рукавицы. Призрак будто бы был одет в королевскую мантию, а на голове у него высился полукруглый венец со свисающими по краям бусинами. — Цель враждебна! — крикнула Джейн. — Открыть огонь! — Умри, призрак! Когда трое «Всевидящих» выстрелили в призрака, перед ним появилось множество кристаллических шестиугольников; пули и частицы отскакивали от них, не задевая призрака. Он зарычал и рычал всё злее с каждым выстрелом. Но вместо того, чтобы выплеснуть гнев, он сказал лишь одно слово: — Заглохнись. И, словно подчинившись его приказу, оружие «Всевидящих» перестало стрелять. Не успела Джейн даже подумать воспользоваться ножом, невидимая сила, исходящая от светящейся рукавицы, отпихнула ее с пути призрака. — Какого черта?.. — пробормотал Эдвард. На призраке исказилась мантия, и он вновь заговорил: — Я… Я… Я должЕН в-Выбраться оТСюда… Мой напарник, женщина… Я дОЛжен… наЙТи… иХ! — закричал призрак и выбежал из грузового отсека. «Всевидящие» бросились следом, но призрак уже пропал в доках. Нейл озвучил то, о чем все думали: — Так, мне кто-нибудь объяснит, какого хрена сейчас произошло? Хейн с улыбкой подошел к ним. — Кое-что… изумительное, мистер Флеминг, — сказал он, стуча пальцем по подбородку. Кое-что сходилось воедино таким восхитительно неожиданным образом…~[h+]~
— Всё, я иду за ним, — заявил Гаррус, проверив количество зарядов в «Мангусте». — И чего ты добьешься? — остановила его Уолкер. — Да, «Всевидящие» временами лажают, но они по-прежнему одни из лучших солдат Соединенных Штатов. — Сколько их? — Четверо. — Меня таким не остановить, — Гаррус для пущего эффекта убрал пистолет в кобуру. Уолкер закатила глаза: позерство ее никогда не впечатляло. — Да господи бо… Смотри, вот он, за ним никто не гонится. Завязывай с бравадой. Гаррус посмотрел на главный вход в космопорт, и, да, через автоматические двери быстрым шагом шел хмурый Дженсен, но… — Дженсен! — Гаррус подошел к напарнику и положил руку на плечо Адаму. — Ты в порядке? Уолкер же была не так любезна. — Залезли. В. Машину. Оба, — и, не успел Дженсен и слова сказать, она уселась на пассажирское сиденье и скрестила руки. Она выглядела недовольной, но Гаррус и Адам не понимали, почему. Насколько Уолкер знала, Дженсен зашел и вышел с судна без происшествий. Дженсен подошел к машине и узнал ее. На ней красовался свежий слой синей краски, да и вся она в целом как будто только из автосалона вылетела, но он узнал ее. — Это моя машина? — Хм? А, да, похоже, мисс Уолкер заплатила за ремонт. — Отлично, напомни потом проверить ее на жучки. Или бомбы. Гаррус хмыкнул. — Дженсен, серьезно, ты как? Выглядишь не очень. — Я знаю только то, что энергии у меня десять процентов, и что я очень, очень голоден. У тебя случайно шоколадных батончиков с собой нет? Если бы турианцы могли ухмыляться, Гаррус бы именно так и поступил. — Нет, только декстро-паек. — Черт, — простонал Дженсен.~[h+]~
Дженсен сел на заднее сиденье, а Гаррус — на водительское. Уолкер забила координаты ресторана Хвана — богатого местечка на плазе Эдроки, в котором подавали паназиатскую кухню богатым азари из района Кифой. Ехать было недалеко, но Уолкер построила какой-то хитрый маршрут, чтобы они успели поговорить. — Так что произошло за те полчаса? — спросила она. — Я уж подумал, что тебя поймали, — сказал Вакариан. Дженсен потёр лоб, пытаясь избавиться от остатков боли. — Им это почти удалось. — Они тебя видели?! — взвизгнула Уолкер. — Вроде того. Хейн бросил в меня осколочную гранату, из-за нее отключился Стеклощит, потом… — Да? Что потом? — Я… Не помню. Уолкер хлопнула ладонью по лицу. — Шикарно. — Ну, — Гаррус проверил на уни-инструменте сообщения от диспетчера. — Нам не поступило сигнала на задержание человека в коричневом плаще, так что, похоже, они тебя не опознали. — Пожалуйста, скажи, что ты хоть данные смог вытащить, — вздохнула Уолкер. — Да, да, сейчас, — Дженсен включил свой уни-инструмент. Тот тут же обезумел и создал множество призм, зависших над его рукой. Дженсен понял, что тот до сих пор подключен к его шее, и, стоило ему отсоединиться, призмы пропали, а тактильный интерфейс уни-инструмента вернулся в норму. Индикатор панацелина вспыхнул красным: ёмкость была пуста. — Странно, — заметил Гаррус и вытащил из наручного отсека контейнер панацелина. Он передал его Дженсену, и тот заполнил ёмкость в своем уни-инструменте. — Думаешь, Хейн оставил для тебя подарочек в уни-инструменте? — Что ж он свои данные так не за… — Дженсен распахнул глаза: данных в уни-инструменте не было. — Что? — Данных там не было! Черт побери, я вместо них видел последние моменты из жизни Шепард! — Ты… — злость Уолкер сменилась скепсисом. — Интерпретировал данные Ловца душ? — Скорее пережил. — Это… — Серьезно? — перебил ее Гаррус. — Ну, ты хотя бы убийцу разглядел? — Это была ее мать. Или кто-то очень на нее похожий. — Ты же вроде как выяснил, что убийцей был мужчина. — Скорее всего мужчина. Причем в очках и капюшоне. Уолкер, ты говорила, что образцы кожи навели тебя на мысль об осьминоге? — Да. — А вдруг мы имеем дело с оборотнем? Я считал, что мы ищем двух убийц, Шепард и Аленко, но что если это было одно и то же существо? — Оборо… — Гаррус закатил глаза. — Да брось, Дженсен! Это уже дурной научной фантастикой попахивает! — Ты живешь на космической станции. — И что? Уолкер задумчиво постучала по подбородку. — Это… Не невозможно. В природе есть немало существ с невероятными способностями к камуфляжу, так почему среди них не быть разумным тварям? В кластерах Сириуса были обнаружены весьма интересные виды… — Да черт возьми! — простонал Гаррус. — Если так, то дело ой как затянется. Как поймать того, кто с лёгкостью меняет внешность? — Ну, — улыбнулась Уолкер, — можно поблагодарить покойного мистера Аленко — он оставил нам зацепку, по которой мы сможем опознать убийцу. — Объяснись. — Я тщательнее изучила образцы кожи, найденные под ногтями Аленко, и пришла к выводу, что нанесенные им раны не очень хорошо зажили. Аленко удалось оцарапать убийцу, и эти царапины должны были остаться до сих пор. — Ты когда-нибудь слышала о панацелине? — саркастично спросил Гаррус. — Ну, знаешь, такой волшебной субстанции, которая лечит всё и вся? — Я об этом подумала и попросила лабораторию проверить образцы кожи на воздействие панацелина. Клетки после него тут же начали плодиться, будто они раковые. — Так что, — заключил Дженсен, — если мы найдем след убийцы у Хвана, то сможем сразу найти его или ее, если Аленко попал по лицу. — А если Аленко попал по рукам или телу? — спросил Гаррус. — Что тогда? Попросишь подозреваемого раздеться? — Если до такого дойдет — конечно.~[h+]~
«Аутентичные восточные прелести Хвана» оказались, по общему мнению Адама и Уолкер, самым безвкусным типа-восточным рестораном из всех существующих — а таких они повидали немало. Сиденья, кабинки и барная стойка были сделаны из темного лакированного дерева и украшены орнаментами драконов, пол был выстлан ярко-красным ковром с золотой тесьмой, повсюду виднелись перегородки из рисовой бумаги и бумажные фонари. Посреди ресторана для чего-то был воткнут маленький сад из камней. Официантки были одеты в короткие черно-красные кимоно, черные шелковые чулки (популярный азиатский фетиш), лакированные деревянные сандалии, яркие индонезийские головные уборы, сделанные из (поддельных) золотых монет, и длинные серьги. Хорошо хоть Хван удержался и не включил «азиатскую» музыку, заменив ее бесконечно повторяющимся техно. В дополнение к нему по стенам летал мультяшный дракон, от которого очень быстро начинало мутить. Как и ожидалось, ресторан был почти забит. Зазывала (с такой широкой и искренней улыбкой, что Дженсен заподозрил, что работники тут под чем-то мощным) умудрилась найти им столик на троих — как раз напротив элкора и его подружки-азари. Элкор, как успел заметить Адам, с удовольствием поглощал цветы сакуры, которые ему заботливо скармливала спутница. — Я вижу элкора, несколько турианцев, множество азари и саларианцев… Но очень мало людей, — заметил Гаррус. — Кто бы думал, что в терранском ресторане будет недоставать людей. — Действительно, — согласился Дженсен. — Сколько людей проживает в Кифое? — Около пяти сотен, — ответил Гаррус. — Странно, что этот Хван не стал открывать свой ресторан в Шин Акиба. — Вероятно, в этом весь смысл: в Шин Акиба с дюжину таких ресторанов. Тут же он выделяется и попадает на глаза юным азари, которые сейчас помешаны на терранской культуре. Зазывала вручила им два меню — серебристое и золотое. В первом были перечислены доступные блюда, а во втором… тоже доступные, но далеко не всем. Уолкер, разумеется, тут же вцепилась в золотое меню, а Гаррус и Адам еще долго изучали и сравнивали блюда и цены. Гаррус был приятно удивлен, узнав, что в ресторане Хвана предлагают немало декстро-вариантов азиатско-терранских блюд. Они быстро определились с заказом: Дженсен выбрал восемнадцатифунтовый стейк из азиатского буйвола с жареным рисом и черной газировкой. Уолкер заказала сет суши с икрой, тарелку янь во и чай из цветков сакуры, а Гаррус ограничился миской декстро-рамена и стаканом воды. — Я слышал, рамен на Земле считается деликатесом. Поскорее бы его попробовать, — когда Уолкер прыснула со смеху, Гаррус сжал мандибулы. — Что? Это не так? — Рамен на Земле — такая же привычная вещь, как паста, — ответил Дженсен. — Вакариан, ты готов заплатить тридцать пять сотен кредитов за пшеницу с Палавена. — Ну, — задрал голову Гаррус, — поскольку я уже сто лет не ел пшеницу с Палавена, я с радостью выложу за нее эти три тысячи кредитов! — Как скажешь, Вакариан. Еду пришлось прождать всего полчаса — что весьма неплохо, учитывая размеры и заполненность ресторана. Аромат еды врезался в нос Дженсену, как грузовик на полной скорости. Адам и не осознавал, насколько он голоден, и быстро набросился на стейк и рис. Покончив с ними, он отпил газировку и принялся наблюдать за тем, как Гаррус пытается есть рамен палочками и как Уолкер медленно поглощает суши. Очень, очень медленно поглощает суши. Было сложно оторвать взгляд от ее губ, обхватывающих цилиндр, завернутый в морские водоросли, и… Дженсен покачал головой. Нет. Нет-нет-нет, он на такое не клюнет. Никогда. Но, опять же, она вроде бы и не обращала на него внимание, просматривая новости на уни-инструменте. Казалось, что ей скучно. Гаррус бросил мучиться с палочками и взял вилку. — Скажи, что это у тебя за суп? — спросил он Уолкер. — Запах какой-то знакомый. — Это янь во, — ответила Уолкер. — Ага, — Гаррус наклонился к Дженсену, легонько пихнул его локтем и спросил: — Это что? — Застывшие птичьи гнёзда, залитые бульоном, — сухо ответил Дженсен. К его удивлению, Гарруса это ничуть не смутило. — Не старовата ли она для них? — Не думаю, что понял, о чем ты. — Да, надо бы объяснить. Турианки во время беременности производят богатую питательными веществами слюну. Она быстро застывает. Из нее делают сотни сухих хрустящих пирожных. Когда ребенок рождается, его ими кормят в течение первых нескольких месяцев его жизни… А что, человеческие женщины такого не делают? — Нет, делают что-то наподобие. У них в грудях скапливается жидкость, богатая питательными веществами. Ею и кормят. — О, — Гаррус глянул на грудь Уолкер. — Ну, вижу, у Уолкер с этим проблем нет. — Прошу прощения, — процедила рассерженная Уолкер. — Вы ведь в курсе, что я сижу прямо напротив и всё прекрасно слышу? — Не волнуйся, уверен, у Вакариана чисто научный интерес к твоей груди, — спокойно ответил Дженсен. — Как суши? Уолкер сдержала колкость и взяла себя в руки. — А как твой так называемый азиатский буйвол? — Он… богат протеинами. Под этим я подразумеваю, что это формованный протеин со вкусом и текстурой, напоминающими мясо буйвола. Я так понимаю, с рыбой в твоих суши та же проблема? — Верно. — Погоди, о чем… — не успевал за ними Гаррус. — С икрой не могу разобраться, — прервала его Уолкер. — Почти как настоящая, но привкус не тот. Дженсен взял немного икринок, раздавил их и принюхался к слизи. — Это какой-то рыбный сок в форме шара. Из-за чего к супу тоже возникают вопросы. Или к цветам в чае. — Ребят… — сказал растерянный Гаррус. — О, нет, с ними всё нормально. Я даже просканировала цветы, чтобы в этом убедиться. — Думаю, мы собрали достаточно, чтобы встретиться с этим Хваном и заставить его немного попотеть, — Дженсен встал. — Поболтаем-ка с владельцем и… похвалим его за подход к еде. Уолкер молча последовала за ним. Гаррус же до сих пор пытался ухватить суть их разговора. — Мой рамен вообще из пшеницы с Палавена? — Скорее всего нет! — громко ответил Дженсен, направляясь в кабинет Хвана. Гаррус отбросил вилку и встал из-за стола. Тридцать пять сотен кредитов впустую.~[h+]~
Они прошли через кухню, направляясь к кабинету Хвана. Официантки безуспешно пытались остановить их. Да и кухней это вряд ли можно было назвать: помещение больше напоминало производственный цех, где дюжины белых роборук, закрепленных на рельсах на потолке, готовили заказы посетителей. Когда они ворвались в кабинет, Хван сидел за столом и так морщился, будто ел самую кислую конфету в мире. Приблизившись, Дженсен заметил на столе золотой головной убор. — М-мистер ДженСЕЕЕЕЕН! М-могу ли я… вам… ЧЕМ-ТО!.. помочь? — спросил Хван, подозрительно пряча обе руки под столом. Дженсену не требовалось включать Сверхзрение, чтобы разобраться в ситуации. — Попросите официантку вылезти из-под стола. Нам нужно поговорить наедине. — Я… Не понимаю, о чем вы, — у Хвана оказался легкий австралийский акцент — прямо как у Уолкер. Дженсен пнул тяжелый деревянный стол, отчего тот сдвинулся на полдюйма. Этого оказалось достаточно, чтобы из-под него раздался тихий вскрик. — Точно? Хван застегнул штаны, схватил официантку за плечи и помог ей выбраться. Она смущенно поправила головной убор и побежала к двери. Уолкер остановила ее и протянула салфетку, молча указав на уголок губ. — О! Благодарю… — официантка вытерла пятно и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. — Мистер Хван… — сказала Уолкер, приближаясь к владельцу ресторана. — Или мне стоит называть вас Руди Каллен? Миленько косите под желтомордого. — Эй! Откуда вы знаете мое настоящее имя? — Работа у меня такая — всё знать. Если вы не против, мы хотели бы задать пару вопросов. — Да? А что мне мешает вызвать С… — он посмотрел на Дженсена, потом — на Гарруса, и вспомнил, на кого они работают. — А, черт. Что вам нужно? И, пока вы не спросили: да, у нас с ней всё по закону и по согласию. — Мы хотим узнать о цветах сакуры, — сказал Дженсен. — А что с ними? Я поставляю их прямиком с Земли и… — Не пори чушь, «Хван». Ввоз скоропортящихся продуктов в Цитадель практически невозможен. Или, может, вы хотите признаться в контрабанде… — Что? Нет! — возмутился Хван, и КАСИ подтвердила, что реагирует он искренне. — Значит, вы закупаетесь ими у местных. Вопрос: у кого именно? — О, нет. Нет-нет-нет, я еще хочу получать с них доход! Они стоят целое состояние! У меня бизнес рухнет, если вы повяжете моего поставщика! — Какая досада, — пожал плечами Гаррус. — Это важно, — настоял Дженсен. — Ваш поставщик может оказаться главным подозреваемым в деле об убийстве. Скажите, кто это, и мы уйдем. Хван опешил, но потом покачал головой. — Знаете, что? Нет. И вы не имеете права допрашивать у меня, пока у вас не будет ордера, а у вас не будет ордера, пока вы не предоставите весомых доказательств! Так что идите нахер. — О, доказательств у нас полно, да и ордер мы можем принести, чтобы с вами побеседовать. А заодно по пути позвонить нашим друзьям в торговой комиссии Цитадели. Уверен, им будет очень интересно узнать о ваших махинациях. — Эй, я веду легальную торговлю! Уолкер скрестила руки. — Вы заявляете, что ваши блюда — аутентичные. В ваших меню красочно расписаны экзотические места, из которых поставляются ингредиенты. Да еще и икра у вас сделана из застывшего рыбьего сока… — А мясо — из местного формированного протеина… — продолжил Дженсен. — А ваш рамен… обычный, — Гаррус никогда прежде не предполагал, что захочет чуть лучше разбираться в гастрономии. — Серьезно, тут есть хоть что-то «аутентичное»? Может, и официантки вовсе не азари, а люди в синем гриме? — А, раз у Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов Цитадели не возникли вопросы насчет ваших продуктов, полагаю, вы дали кому-то из инспекторов на лапу, — добавил Дженсен. — Если к вам нагрянет Управление, после чего вас увезут в участок, на бизнесе это точно плохо отразится, — улыбнулась Уолкер. — Так что в ваших же интересах сотрудничать с нами, — и тут ее тон стал ледяным, угрожающим: — Скажите. Как. Ее. Зовут. Хван обреченно обхватил ладонями лицо. В любом случае ему приходил конец. — Диана Нильсон, — сказал он, вытащил голографическую карту из уни-инструмента и бросил ее Уолкер. — Благодарю, — Уолкер отошла, чтобы кое-что проверить в экстранете. Поняв, что троица не собирается уходить, Хван вздохнул. — Что? У вас остались еще какие-то вопросы? — На самом деле, — ответил Дженсен, — да. — О, чудно, — простонал Хван, откинув блестящие черные волосы с лица, и откинулся в кресле. — Спрашивайте. — Можете описать Диану Нильсон? — Высокая, третий размер груди, темные волосы, бледная кожа. Есть что-то от азиатки, но у кого из УМО теперь нет азиата в родне? — У вас, — заметила Уолкер. Дженсен проигнорировал ее. — Она из УМО? — Да, ну или я так думаю. У нее такой акцент, знаете, как из Нео-Коб. Больше канадский, нежели австралийский. — Вы сказали — Нео-Коб? — Вы что, оглохли? Да, я так и сказал. — Да, простите. Когда вы впервые встретили Диану Нильсон? — Мы познакомились около трех лет назад. Она заглянула в мой ларек перекусить, а я был так подавлен из-за того, что рамен с каждым днем продается всё хуже, что решил поболтать с ней. У нее был с собой букет веточек сакуры. Я сказал, что, если ей хочется, я мог бы сделать из листьев сакурамоти. Конечно, я пошутил, но после этого мы разговорились о кулинарных предпочтениях. Она сказала, что у нее цветов в избытке, и мы заключили сделку. Понадобилось всего лишь предложить цветы элкору и его подружке-азари, и деньги потекли рекой. — Почему же вы раньше бедствовали? Терранская кухня пользуется спросом. — Слушайте, я пытался выдать мой рамен за деликатес, но обязательно находился какой-то терранский умник, которому вот нужно было сказать, что на Земле его почти все едят. Эти мудаки даже под дулом пистолета настоящий рамен от подделки не отличат… В общем, я решил нанять азари, чтобы завлекать посетителей — все ведь любят азари, так? — и это немного помогло, но недолго. Да еще и самой азари надо было рот затыкать. — Уверен, с этим проблем не возникло, — съехидничал Гаррус. — Нахуй иди, кошка в перьях, — огрызнулся Хван. — Какую сделку вы заключили с Нильсон? — продолжил Дженсен. — Она — теневой партнер. Получает 25% с каждой продажи блюд с цветами или листьями сакуры. Не знаю, для чего ей эти деньги, и не спрашиваю. Я на свой доход выстроил ресторан. — Вы зарабатываете немало денег с продажи этих цветов. Так к чему столько поддельной еды? — Да бросьте, вы сами знаете! После биологической угрозы 2174 года СБЦ так задрачивает проверку продуктов питания, что открывать ресторан смерти подобно! Гидропоникой на Цитадели просто не вырастишь то, что мне нужно! Поэтому я применил свои познания в молекулярной гастрономии на благое дело и дал народу кое-что новое, чтобы скрасить им жизнь! — Не идеализируйте. Вы — мошенник. — Они хотят быть обманутыми! — Хван в гневе вскочил с кресла. — Не верите мне? В 2010 люди по своей воле переплачивали за «органическую» и «фермерскую» еду, которая абсолютно ничем не отличалась от всего того, что можно было найти в обычном продуктовом. Они убедили себя, что «органическая» чем-то вкуснее! Не убедил? Посмотрите на моих клиентов! Думаете, пришельцы поголовно идиоты? Любой, у кого есть язык, поймет, что я продаю протеин! Но они все равно приходят! Почему? Хотелось бы, блядь, знать! Но, детектив, раз существует спрос на невинную ложь, я буду ее продавать! А если у меня есть шанс сделать эту ложь чуть более правдоподобной, то это лучше для всех! Мы закончили? Да? Тогда выметайтесь нахер из моего ресторана!~[h+]~
Троица покинула кабинет Хвана. Дженсен и Вакариан остались под более чем неприятным впечатлением от владельца ресторана и намеревались сообщить о нем в Управление. Саре было плевать: она получила всё, что хотела, а судьба ресторана ее не касалась. На кухне их уже ждала дюжина азари. Все они смотрели на Дженсена со страхом и беспокойством, и одна из них — та самая зазывала — вышла вперед. — Вы… Вы собираетесь закрыть ресторан? Дженсен вздохнул. Понятное дело, они тряслись за свою работу. — Я пока не решил. — Мы можем как-то вас переубедить? Гаррус напрягся. — Вы собираетесь подкупить нас? — осуждающе спросил он. — Нет! Я слышала рассказы о вас… Те, кто пытался вас подкупить, оказывались либо в тюрьме, либо в больнице. Я лишь прошу выслушать меня. Уолкер закатила глаза и простонала. — Дженсен, клянусь, если она попросит разобраться в ее жизненных проблемах, я ее пристрелю, — она улыбнулась. — И я не шучу. Зазывала, к ее чести, пропустила это мимо ушей. — Послушайте, я понимаю, какое впечатление мог произвести на вас Хва… То есть, Руди, но он на самом деле не так ужасен. Он хорошо с нами обращается и платит больше, чем кто-либо еще. — А в обмен занимается с любой из вас сексом? — спросил Дженсен. — А, вы застали Руди с Дельфи. Послушайте, у них всё давно, серьезно и по обоюдному согласию. Да, мы постоянно сплетничаем об этом, но он никогда нас ни к чему не принуждал, — она пожала плечами. — Ну вот случается такое. Да, это интрижка, и замуж он ее не позовет, но в этом же нет ничего плохого! — Полагаю, вы правы. — Послушайте, мы — колонистки. Наши биотические потенциалы на нуле, поэтому тессианцы относятся к нам, как к мусору, а наемницы нас даже слушать не хотят. В выборе работы мы крайне ограничены. Да, Руди использует нас в качестве украшения, но это лучше, чем то, чем мы занимались раньше. — И чем же? — Проституцией. И, пока вы не спросили: да, у нас всех есть лицензии, и поэтому мы не могли найти иной работы. Пока ты не достигла уровня Спутницы, работодатели видят в твоем резюме лишь слово «шлюха», написанное аршинными красными буквами. Всех девочек я нашла в Верхнем Кифое, и если Руди решит открыть второй ресторан… — она улыбнулась, и в ее глазах зажегся огонек надежды. — Я смогу привлечь и других девочек с улицы! — Все азари — отличные биотики! — крикнул нерастроганный Гаррус. — Черт, меня недавно кучка детей азари из окна выбросила! Наверняка вы могли пойти в наемницы, лживые… — В нас нет нулевого элемента! В колониях многие не могут позволить себе богатую им еду. Давайте, просканируйте меня! Мне даже Бросок не по силам! Дженсен включил Сверхзрение и осмотрел официанток. В их телах не нашлось ни единой яркой точки. Зазывала не лгала, но… — Это не изменит того, что вы просите нас закрыть глаза на мошенничество. — Мы что, преступники какие-то? Мы подаем поддельную еду тем, у кого денег больше, чем мозгов! Мы ничего не крадем. Мы не вырываем последний кусок хлеба у бедняков. Неужели мы заслуживаем вернуться в Верхние Районы? — …Нет. — Дженсен! — Гаррус не мог поверить своим ушам. Будучи турианцем, он каждой фиброй души считал, что они заслуживают не менее сурового наказания, чем их начальник. — Мы не можем закрыть на это глаза! — В подобных делах разбирается Управление. Мы — детективы СБЦ, расследующие убийство, и мы пришли сюда перекусить и поблагодарить хозяина. Я ясно выражаюсь? — Джен… — Я. Ясно. Выражаюсь? — …Да. Ясно. — Ох… — зазывала облегченно выдохнула, как и остальные работницы. — Спасибо. Большое вам спасибо. Но Дженсен еще не закончил. — Я постараюсь сохранить вашу тайну, но мое решение ни на что не влияет. Рано или поздно кто-то еще заподозрит обман, и он не захочет войти в ваше положение. Он может шантажировать вас или закрыть вас просто по приколу. Как я понимаю, это вас Руди первой нанял? — Да, — ответила зазывала. — И, полагаю, к вам он прислушивается? — Верно. — Тогда убедите его, чтобы сменил рекламную политику. Прибыль может упасть, но это всяко лучше, чем закрытие по указу Управления и облава СБЦ. Судимость вам точно в жизни не поможет. Дженсен дал зазывале подумать над его словами и пошел вместе с Гаррусом и Уолкер ко входу в ресторан, чтобы заплатить за еду. — Вам понравился ваш заказ, сэр? — спросила кассир. Дженсен должен был признать: у стейка был отличный вкус. Руди, несмотря на все его недостатки, был талантливым молекулярным гастрономом. — Знаете — понравился, — слегка улыбнулся он. Подождав, пока Гаррус и Уолкер оплатят свои заказы, он вышел из ресторана, нашел свой «Спиннер» и задал прямой курс к квартире Дианы Нильсон. Пришла пора поймать убийцу.~[h+]~
В этот раз Дженсен сидел на месте водителя, а Уолкер — рядом с ним, оставив Вакариана дуться сзади. Тишину в салоне нарушало лишь гудение «Спиннера» и шум проезжающих мимо машин. Уолкер решила подать голос: — Ты настолько наивен, Дженсен? — О чем ты? — ответил он. Теперь-то в чем проблема? — Ресторан Хвана мог быть прикрытием для наркокартеля, а та зазывала могла быть в доле. Парочка официанток надули губки и рассказали слезливую историю, и ты уже готов им помочь и закрыть на все глаза? Дженсен не мог отрицать — зазывала задела струны его души. Но… — Я могу их обвинить лишь в том, что они обманывают тупых богачей. Уолкер фыркнула. — Может, мне стоило так же с тобой познакомиться. Постучаться в твою дверь, вымокшая под дождем, в рваной одежде, дрожа от холода и страха, с красными глазами и дергающимися губами… — Достаточно. У Уолкер затряслись губы, будто она была готова расплакаться, а потом из ее глаз в самом деле потекли слезы. — О, прошу, мистер Дженсен! — всхлипнула она. — Моё начальство хочет, чтобы я поймала этого страшного-ужасного убийцу, и еще они сказали, что, если я его не найду, они выбросят меня на улицу, на которой и нашли! Но я не хочу опять сосать члены, мистер Дженсен! Они такие мерзкие! — и тут Уолкер резко перестала притворяться. — Хнык-хнык-хнык. Подозреваю, с таким подходом ты бы мне за пару минут убийцу нашел. Дженсен абсолютно спокойно нажал на тормоз, из-за чего «Спиннер» резко остановился, и Уолкер чуть не пробила головой приборную панель. Дженсен отметил, как быстро она выставила перед собой руки. Она была быстра. Слишком быстра. — Надо было пристегиваться, — сухо сказал он. — Ты это нарочно, — процедила она. — Понятия не имею, о чем ты, — сказал Дженсен, поехав дальше. — Кстати, о ловле убийц. Ты нашла что-нибудь об этой Диане Нильсон? — Да. Нашла, — холодно ответила Уолкер, поправляя прическу. — Поделиться не желаешь? — Диана Нильсон, ботаник, тридцать два года, рост — пять футов и девять дюймов, кровь — первая отрицательная, работает генетиком растений в ботанических садах Кифоя. Проживает в пентхаусе в строении Б в апартаментах Элиз, координаты которых я уже ввела. Предположительно родилась в Нео-Коб, что делает ее гражданкой УМО. Все это — по ее файлу соцобеспечения. Вот фото, к слову, — Уолкер включила голограмму на уни-инструменте. Хотя у Дианы были такие же темные волосы и бледная кожа, как у матери и дочери Шепард, у них отличались формы лиц. — «Предположительно» из УМО? Ты не знаешь наверняка? — Она могла попасть на Цитадель по подложным документам. Я не могу ничего утверждать, не слетав на Землю. Можно с уверенностью сказать, что она — профессионал своего дела, раз так долго работает в таком престижном месте. Как поступим, когда встретимся с ней? — Честно сказать, пока что я об этом не думал. Думаю, надо осмотреть ее квартиру, задать пару вопросов и установить за ней наблюдение. — Отлично, но ты останешься в машине. — Не понял. Уолкер воспроизвела последние секунды, записанные на уни-инструменте Аленко — ту часть, когда послышались голоса Гарруса и Дженсена и вздох убийцы. — Убийца боится тебя, Дженсен. — И не без причины. — Верно. Если Диана и есть убийца, я не хочу ее провоцировать, пока мы не будем абсолютно, на все сто процентов уверены, что она — та, кого мы ищем. Не забывай — она убила обученного стража Альянса, оторвав ему голову. Скорее всего, нам потребуется вызвать отряд специального реагирования, чтобы задержать ее. — То есть, ты рисковать собой не боишься? — Не бойся, со мной же будет детектив Вакариан. Гаррус тут же перестал дуться. — Погоди, что? — Или ты считаешь, что ему это не по силам, Дженсен? Дженсен не ответил. — Ну? — Ладно. Я останусь в машине.~[h+]~
Апартаменты Элиз представляли из себя два идентичных пятиэтажных здания в одном из прекраснейших уголков района Кифой. Они были сделаны из железобетона и украшены металлическими балками и прозрачной оболочкой из углеродного стекла толщиной шесть дюймов. Стоящие друг напротив друга строения разделяла дорожка из красного кирпича, посередине которой росли вишневые деревца. Каждое из них росло из своего маленького квадрата земли и располагалось на одинаковом расстоянии от остальных. С них грациозно осыпались розовые лепестки. А потом откуда-то появилась псинка и нассала на одну из вишен. Ее хозяйка, эксцентричная старуха-волус, подула в цифровой свисток, вмонтированный в ее маску, и собака побежала обратно. — Ого. Интересно, как бы клиенты Хвана на такое отреагировали, — заметил Гаррус и посмотрел на Уолкер, идущую рядом с ним. — Кстати, как тебе его чай? — Уверена, Хван тщательно промыл листья. — Ага, надейся, — Гаррус посмотрел на «небо». Район напротив Кифоя загораживал свет Вдовы, из-за чего всё тонуло в тени. Тусклый свет Туманности Змеи погружал все в синий полумрак. Пройдет несколько часов, прежде чем медленная, громоздкая Цитадель повернется и даст Вдове вновь осветить Кифой. Гаррус посмотрел на «Спиннер», в котором их ждал Дженсен, постукивая пальцами по рулю. Уолкер за это время просканировала каждое дерево и умудрилась найти то, с которого недавно срезали ветки. Она сравнила крохотные насечки с уликой из палаты Шепард. Сходство вышло идеальным. — Интересно… Судя по числу колец, эти деревья совсем молодые, но стволы у них такие толстые, будто им с полсотни лет. Похоже, Нильсон ускорила их рост. Подозреваю, цветут они с заданной периодичностью, позволяя постоянно собирать с них лепестки и цветы. — Что же в этом интересного? — спросил Гаррус. — В цветках сакуры содержится кумарин, который оказывает на азари и элкоров несильный эйфорический эффект. Возможно, она собиралась открыть свой бизнес по продаже наркотиков. — Кю-мар-ийн… — попытался повторить Гаррус. — Он явно не входит в список контролируемых веществ. Запомню, как отличную скороговорку. — И, скорее всего, никогда в этот список не попадет. Вероятно, поэтому Нильсон согласилась на сделку с Хваном. Больше денег и все — легально.~[h+]~
Пока они ехали в лифте, Уолкер не удержалась и спросила: — Значит, вы с Дженсеном одного ранга, так? — Да, мы оба сержанты. — Но ты на службе дольше него. — Всего на год. К чему ты клонишь? — Ну, когда Дженсен решил не докладывать в Управление, а ты возразил, он довольно быстро заставил тебя изменить мнение. Я бы поняла, будь он твоим прямым начальником, но он… — Слушай, если ты решила нас рассорить, то не трать силы. Я знаю, что Альянс надрачивает на мысли о том дне, когда Дженсена отдадут в лапы культа террористов. Если ты считаешь, что я тебе с этим помогу, то нарвешься на неприятности. — Но ведь его пренебрежение законом должно было тебя… обеспокоить? Хоть как-то? — Не в законе дело. Для нас никогда дело не стояло в законе. — Тогда в чем же, мистер Вакариан? — В том, чтобы спасать других от монстров во тьме. Двери лифта со звоном распахнулись, и Гаррус вышел первым, беззвучно ступая по тонкому красному ковру, закрывавшему пол коридора. — Просто Дженсену куда уютнее во тьме, чем мне.~[h+]~
Вакариан и Уолкер подошли к двери пентхауса. За ней их ждала подозреваемая, если не убийца. План был таков: Сара притворится инспектором СБЦ (по Акенскому договору у нее было на то право) и втянет Нильсон в медленный допрос. Гаррус в это время отлучится в туалет и незаметно расставит по квартире жучки (предоставленные Уолкер). Если алиби и показания Нильсон подтвердятся, они просто уйдут и установят за ней слежку. Если Уолкер полностью убедится в виновности Нильсон, они вызовут отряд специального реагирования. Конечно, план еще зависел от того, подойдет ли Нильсон к двери. А она не подошла. — Мисс Нильсон? — крикнула Уолкер, нажимая на дверной звонок. — Вы дома? Молчание. — Знаешь, мне тут мысль пришла, что мы могли бы ей и позвонить и предупредить, мол, едем тут втроем по вашу душу, — сострил Гаррус. — Я никогда не предупреждаю, по чью душу я еду. — Ну разумеется. Очевидно же, что она не дома. Теперь что? — План Б. Врываемся внутрь, расставляем жучки и просматриваем, что она хранит, — она активировала уни-инструмент и начала взламывать замок. — Пока ты не спросил… — Знаю, знаю. Акенский договор, — Гаррус замолчал, ожидая, когда Уолкер откроет дверь, но в какой-то момент уже ему захотелось спросить: — Почему тебе так не нравится Дженсен? — С чего ты это взял? — С буквально каждого вашего разговора. — Ладно, я считаю, что он — устаревшее ископаемое с еще более устаревшим и чрезвычайно сексистским чувством морали. — Возможно, он немного отстает в технологическом плане, но ты должна признать — он довольно способный. — Он не умеет ничего такого, что не смогла бы я в комплекте тяжелой брони. — Да ты завидуешь! Ты почему-то уверена, что вы с ним соперники… — и тут в голове у Гарруса что-то щелкнуло. — Ты — аугмент, верно? Очередной эксперимент Альянса, выращенный в пробирке! Уолкер мрачно уставилась на него, а потом вернулась к замку. — Если ты пытаешься что-то из меня вытянуть, пока невидимый Дженсен стоит прямо у меня за спиной, то не трать силы. Когда в следующий момент Дженсен отключил Стеклощит и спокойно прислонился к стене, Уолкер совсем не удивилась. — Я же велела оставаться в машине, — сказала она. — А я решил присмотреть за вами под Стеклощитом. В любом случае вы бы меня не видели. — И, думаешь, мы бы не заметили твои следы на ковре? — спросила Уолкер, отпирая дверь. Дженсен пожал плечами. — А ты не подумала, что Нильсон не будет дома. Полагаю, нам всем сегодня не везет. Дверь открылась, и они заглянули внутрь. Порывом ветра из-за двери вынесло десятки тысяч скоплений светящихся кристаллических снежинок. Гаррус вдохнул немного пыльцы и чихнул. — Лучше бы тебе шлем надеть, — предупредила его Уолкер. — Частицы Снежной слепоты в такой концентрации ядовиты — особенно для турианцев. Гаррус молча послушался и нажал кнопку на воротнике. Его голову закрыли полоски запрограммированной материи, обернули гребень, а потом поверх них выехали металлические и керамические листы. Дженсен тем временем вытащил наушник и позвонил в участок. Он надеялся, что частицы, вылетевшие в коридор, еще не испортили связь. Как-никак, для этого их требовалось целое облако — или так ему говорили. — Участок Кифой, это детектив Дженсен. Мы с детективом Вакарианом расследуем скопление частиц Снежной слепоты в апартаментах Элиз, строение Б, пентхаус, конец связи. Помехи длились всего миг. — Сообщение получено, — протянул скучающий голос. — Вам… Требуется… Помощь? — Дженсен предположил, что диспетчером в участке Кифой работал элкор. — Возможно. Можете прислать несколько патрульных? — Нет. — Черт. Загруженная ночка, диспетчер? — Даааа… ОчЕнЬ… заГРУженнаЯ. Дженсен распахнул глаза. что-то было не так. Очень не так. — Вы… сОвСем… ОдНИ, — звонок прервался помехами, а следом на всем этаже вырубился свет. — Вот черт, — сказал Вакариан в микрофон в шлеме. — Это ведь не к добру, так? Дженсен, когда нам ждать подкрепление? — Его не будет! Мой канал связи взломали и заблокировали! Уолкер подбежала к лифту и несколько раз нажала на кнопку. — Не отвечает, — она попыталась раскрыть двери лифта, но они не поддались. Дженсен прибежал ей на помощь, но остановился, почуяв запах сгоревшего пластика. — Их сплавили. Кто-то покрыл двери гелем для пайки и сплавил их, когда мы вышли. — Как и дверь на лестницу! — сказал Гаррус, пытаясь открыть дверь. — Это дело рук Нильсон. Она знала, что мы придем! — Но дверь в квартиру еще открыта… — сказала Уолкер, вытаскивая пистолет. — У кого еще есть чувство, что нас заманивают в очень неприятную ловушку. Дженсен вытащил «Церебус» из кобуры и взвел курок на Саше. — Мы не сможем вызвать подмогу, пока не отключим то, что вызывает помехи. Думаю, его как раз можно поискать в квартире, — Дженсен перепроверил число зарядов и загрузил оглушающий патрон. — Готовы? Гаррус вытащил «Мангуста». — Всегда.~[h+]~
Пентхаус представлял собой богатую двухэтажную квартиру с белыми стенами, белым ковром и перегородками из матового стекла, обрамленными стеклянной сталью и выполненными в стиле нео ар-нуво. На всем мерцал слой частиц Снежной слепоты. Дженсен попытался просканировать помещение с помощью Сверхзрения, но оно выдавало лишь сообщения об ошибках. Снежная слепота создавала помехи в любом датчике, включая его внутренний радар. К счастью, они не мешали его нормальному зрению. Гостиная напомнила Дженсену о каюте Хейна, но вместо инструментов в местном «музее» были выставлены предметы искусства. Всё, что собрала у себя Нильсон, было связано двумя темами: смертью и страданиями. Единственным исключением была фарфоровая статуя обнаженной женщины, сидящей на пьедестале в позе эмбриона и закрывающей коленями лицо. То, что из света здесь были лишь фонарики Дженсена и Гарруса и тусклое мерцание Туманности Змеи, проходящее через затемненное стекло, делало гостиную еще более пугающей. — Теперь понятно, куда она тратила деньги Хвана, — заметила Уолкер. Она подсветила фонариком уни-инструмента три картины, привлекшие ее внимание. На всех трех бородатого мужчину, лежащего на кровати, обезглавливали две женщины — взрослая и молодая. — «Юдифь, обезглавливающая Олоферна». Авторства Караваджо, Трофима Биго и Артемизии Джентилески. Все три — копии. — Копии? — удивленно спросил Дженсен. — Ты хотела сказать «подделки»? — Не совсем. Копии идеально подражают оригиналам, до каждого мазка и капли краски. Они стоят немалых денег, пусть и не столько же, сколько оригиналы. — Ты видишь сходство, Дженсен? — нервно спросил Гаррус. — Смерть, смерть и еще раз смерть? — ответил Дженсен. — Нет, нет, я про то, что человек, которому отрезают голову… Немного похож на тебя. — Продолжай поиски. На втором этаже располагалась спальня, окруженная множеством изящно одетых фарфоровых кукол, прибитых к стенам, как бабочки в рамках. Все они смотрели на кровати черными глазами-пуговками. Уолкер едва дышала, рассматривая их. — Нечего сказать, Уолкер? — спросил Дженсен. — Я… Ненавижу кукол, — напряженно ответила она. — Ну, после такого, — сглотнув, сказал Гаррус, — не думаю, что когда-нибудь смогу спокойно смотреть на них. О, Духи. Внимание Дженсена привлек мигающий красный огонек. Это был телефон, стоящий на комоде. У этого же комода была свалена куча одежды: белая рубашка, красный галстук, деловая юбка в тонкую полоску, открывающая ноги, но прикрывающая живот до солнечного сплетения и черное белье. Дженсен не стал копаться в одежде и взялся за телефон. Он все еще работал — видимо, на запасном аккумуляторе. Адам включил его, но услышал лишь помехи. — Черт, а я-то надеялся позвонить, — вздохнул Дженсен. Уолкер пристальнее изучила телефон. — Она бы все равно оборвала связь… Хм, тут осталось сообщение на автоответчике, — она нажала на кнопку воспроизведения, и из динамиков раздался голос Хвана. Он говорил невнятно — явно напился после ухода Дженсена. — Э-э-э-эй, Диана!.. Слушай, ты моя, типа, *ик* лучшая подруга по жизни, и… Вот те что скажу: к тебе скоро заскачет СБЦ. Они говорят, мол, *ик* ты можешь оказаться убийцей, но знаешь, что? Знаешь? — Пожалуйста, Руди! — раздался умоляющий голос зазывалы. - Не делай этого, они не собираются нас закрывать! — Дерьмо собачье! Я знаю таких, *ик* как он!.. Ебучий рыцарь в сияющих доспехах, сукин он… О чем я?.. А, я им не поверил! В общем, беги, Диана, ты и я, мы будем… Конец сообщения. В пентхаусе повисла гробовая тишина, а потом Гаррус озвучил то, о чем все и так думали: — Мы отсюда выберемся, а потом убьем Хвана. Медленно. — Тихо, замолчи! — приказала Уолкер. — Я что-то слышала… Адам напряг уши. — Да, я тоже… Как будто старик хрипит. Оно доносится из шкафа. Вакариан, мы с тобой пойдем первыми. Уолкер, держись за мной и не высовывайся, пока я не убежусь, что все чисто. Дженсен и Вакариан встали по обе стороны двери. Адам опустился на колено. — На счет «три» мы заходим внутрь. Раз, два, три! Вакариан распахнул дверь, и Дженсен тут же проник внутрь. Он осмотрел весь шкаф, держа перед собой пистолет. Как выяснилось, он был лишь наполовину заполнен одеждой. Его стены были обклеены статьями о громких смертях — авариях и самоубийствах — распечатанных на цифровой бумаге и вставленных в рамки. Все они были подписаны «Диана». Помимо них в шкафу нашлось растение, держащее в толстых корнях мерцающий зеленый цилиндр. Тычинка этого растения была размером с футбольный мяч; она раздувалась и иссыхала с равными интервалами, издавая тот самый хрип. Дженсен порылся в одежде, проверяя, не прячется ли кто за ней. Он заметил, что на вешалках висит немало комплектов мужской одежды, и задумался, нет ли у Нильсон парня. Убедившись, что в шкафу пусто, он сказал: — Уолкер, тут какое-то растение. Заглянув внутрь и увидев его, Уолкер в ужасе распахнула глаза. — Это… Генератор Снежной слепоты! Боже, я и не знала, что они бывают такими маленькими. — Это… — Дженсен указал на зеленый цилиндр. — Биоэлектрический конденсатор? Не думал, что растениям нужно так много электричества… — Самому растению — нет, но пыльце нужен электрический заряд, чтобы создавать помехи в каналах связи. Если вырвать его у растения, производить пыльцу оно не перестанет. Тебе придется… Дженсен выдвинул клинок из руки и срезал цветок. Он тут же иссох и почти сразу завял. — Одна проблема решена, — сказал Дженсен. — Через сколько мы сможем выйти на связь? — Примерно через десять часов. Пыльце надо разрядиться и распасться. Дженсен простонал. — Давайте осмотримся. Может, есть еще какой-то выход. — Я бы на это не рассчитывал, — сказал Гаррус. — Эта квартира рассчитана на богатых параноиков, а стекло выдержит столкновение с аэрокаром. Они спустились в гостиную и тут же замерли. Что-то было не так. Странно и неправильно. — Ребят, — тихо спросил Гаррус. — А куда подевалась статуя? Уолкер осветила пустой пьедестал. — Это была Нильсон… Дженсен, ты был прав, назвав ее кем-то вроде оборотня. Я не смогла отличить ее кожу от настоящего фарфора… — Черт, — выругался под нос Дженсен. — У меня было плохое предчувствие насчет этой статуи… Смотрите по сторонам и не разделяйтесь, поняли? — Вы это слышали? — спросила Уолкер. Дженсен напряг уши и распознал шум воды, текущей из душа и эхом отскакивающей от керамических плит. — Опять! Откуда он? — простонал Гаррус. Дженсен чувствовал, что он теряет над собой контроль. Турианцы славились смелостью в перестрелках — но в темноте, преследуемые невидимым врагом? Они боялись не меньше других. — Это душ. Давайте проверим, — приказал Дженсен. Они осторожно прошли через кухню и приблизились к двери в ванную. Дженсен и Вакариан встали друг над другом, открыли ее и просканировали комнату оружием, готовясь выстрелить в любой момент. Ванная комната оказалась огромной; в ее углу стояла душевая кабина — цилиндр из матового стекла, доходящий до самого потолка. Дженсен распахнул ее, и ему в лицо вылетело облако пара. Внутри никого не было. — Ванна чиста, — сказал Дженсен и выключил душ. Избавившись от источника звука, он начал исследовать остальные предметы в комнате. В аптечке нашлось самое интересное: бутылочка чего-то под названием «Аглеа» и бутылка солнцезащитного крема. — «Аглеа» — антивозрастное средство от «Ситра», — сказала Уолкер. — Полезная вещь для любого преступника: оно поглощает отмершие клетки кожи. — Мне не понятно, для чего Нильсон солнцезащитный крем, — заметил Гаррус. — Я знаю, что вы, люди, чувствительны к ультрафиолету, но туманность поглощает девяносто девять процентов УФ-излучения Вдовы. У Дженсена наконец-то сложилась полная картина. Солнцезащитный крем. Нео-Коб. «Корпоративные войны». — Если увидите Нильсон… Стреляйте на поражение. Не сдерживайтесь. Даже не пытайтесь ее задержать. Гаррус немного смутился. Он был не против убийств преступников, но Дженсен всегда старался обойтись без жертв. — Дженсен? — Просто доверьтесь мне. Они вышли из ванной и замерли, услышав тихий смех. — Кис-кис-кис… Гаррус выстрелил из «Мангуста» в невидимую фигуру, прячущуюся на кухне. — Как тебе такое, трусливая сучка?! — победоносно крикнул он, стреляя в тени. Дженсен предполагал, что он даже ни во что не попадает. — Успокойся! — приказал он, увеличив контрастность глаз. — Тут никого нет! — Да прям! Я знаю, что подбил ее! — Он прав, — сказала Уолкер, освещая уни-инструментом место, по которому стрелял Гаррус. Там виднелась полоска крови, ведущая в гостиную. Они осторожно пошли по следу, готовясь в любой момент открыть огонь. След кончился прямо на пьедестале, и Гаррус устало выругался. Дженсен задумался, нет ли здесь секретного прохода или какого-то аварийного выхода, через который убежала Нильсон. Он толкнул кусок белого мрамора и присел, прощупывая место, где стоял пьедестал. — Черт. — Что ты ищешь? — спросила Уолкер. — Вентиляцию или… Нет, не по… — внезапно на его левое плечо что-то капнуло. Дженсен оглянулся: пятно было красным. Дженсен поднял голову… И увидел, что Нильсон смотрит на него с безумным блеском в светящихся красным глазах. Ее голое тело, похожее по цвету и по текстуре на потолок, было повернуто вниз, а ноги и руки — вывернуты; они цеплялись лишенными кожи пальцами за потолок, по самые фаланги уйдя в бетон. Дженсен тут же выстрелил ей в голову, а Уолкер и Вакариан выстрелили следом. Нильсон оглушающе заверещала и спрыгнула с потолка на Дженсена, снося его с ног. Она оседлала его, набросилась с когтями, пытаясь разодрать грудь и лицо. Дженсен пытался перехватить ее за запястья, но она воспользовалась этим, вцепилась ему в руки и прижала их к полу, попутно сломав «Церебус». У нее отсоединилась нижняя челюсть, и из-под зубов показался гладкий цилиндр. Послышался шум включившейся турбины, а в ее рту появилось оранжевое мерцание излучателя. — Убей! Убей ее! — крикнула Уолкер. — Не дай ей выстрелить! — Я пытаюсь! — крикнул в ответ Гаррус. Они продолжали стрелять в Нильсон, но она не обращала на них внимание, хоть от нее кусками отлетала плоть, обнажая холодный черный металл. Нильсон впилась в рот Дженсена, готовясь выпустить поток частиц… Уолкер схватила Нильсон за челюсть и за череп и потянула на себя, заставив ту выпустить поток заряженных частиц в мебель и поляризованную стеклянную стену. Нильсон попыталась опустить поток к голове Дженсена, и ей это почти удалось. — Вакариан! Помоги! — крикнула Уолкер, обхватывая Нильсон локтем за шею. Гаррус подбежал к ней, схватил Нильсон за виски и задрал ей голову еще выше, уводя поток частиц от головы Дженсена. Уолкер вскоре пожалела о своих действиях — излучатель начал перегреваться, разрушая череп Нильсон и обжигая ее саму. Сара закричала от боли, но не отпустила ее. Нильсон маниакально засмеялась, понимая, что кожа Уолкер скоро не выдержит. — Бей ее в грудь! Бей в грудь! — закричала Уолкер. Вакариан отпустил Нильсон, выдвинул уни-клинок и несколько раз пронзил ее грудь, надеясь задеть что-то жизненно важное. Наконец, он задел ее основной источник питания, и поток прервался. Нильсон же отпустила руки Дженсена и быстро вцепилась в головы Уолкер и Вакариана. От ее хватки шлем Гарруса пошел трещинами, как и череп Уолкер, и она отбросила их в разные стороны. Вакариану повезло: он отлетел в стену с Олофернами и, выронив «Мангуста», потерял сознание. Уолкер же пролетела через толстую стеклянную перегородку, разделявшую кухню и гостиную. Осколки впились ей в тело, а ее позвоночник треснул от удара о мраморную столешницу. Ее можно было считать покойницей. Нильсон собиралась разобраться с Дженсеном, как вдруг он обхватил ее голову коленом. Дженсен опустил ногу, ударяя Нильсон головой об пол. Они поменялись местами, и теперь уже он сидел на ней, разбивая ей голову. Но Нильсон быстро попыталась перехватить преимущество — она обхватила ногами живот Дженсена и принялась его душить. — Умри! Умри, черт бы тебя побрал! Умри! — закричал Дженсен. Распаленный адреналином, гневом и паникой, он выдвинул клинки из рук и проткнул ими шею Нильсон. Она лишь закричала в экстазе. Она замахала руками, изредка задевая Дженсена когтями по лицу, но в конце концов замерла. Дженсен, не в силах успокоиться, снес ей голову и перебил металлический позвоночник, множество электрических кабелей и трубок, из которых потекла жидкость. Ноги Нильсон обмякли, и она выпустила Дженсена. — тЫ… мЕНЯ… нИкогдА… не-не-не забуууууууДЕшь… — с улыбкой сказала отрубленная голова, и красный свет в ее глазах погас навсегда. Все было кончено. Дженсен вздохнул, только сейчас понимая, что не дышал все то время, что калечил Нильсон. Он до сих пор держал ее голову; раскрыв ей рот, он выдернул из него проклятый пистолет — так, чтобы наверняка. Отбросив голову, он опустился на пол и протяжно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Кто-то закашлялся и чихнул. Это был Гаррус, лежащий на полу в окружении картин. Дженсен поднялся и поспешил к напарнику: его лицевая пластина разбилась, и он вдыхал пыльцу, поднявшуюся в воздух. — Чт… Дженсен? Духи, мы… Мы победили? — выдавил Гаррус. Дженсен приподнял его и подтащил к стене, после чего быстро заделал дыру в шлеме уни-гелем. — Да, победили. Все кончено. — О, Духи! Что это было, Дженсен?! Это… Это существо!.. — Биороид, — ответил Дженсен, проверяя фильтры Гарруса. Убедившись, что они не повредились, Дженсен вытащил «Панацею» и ввел ее в разъем для инъекций в броне Гарруса. — Ты… Ты знал? — Подозревал. Нильсон — новейшая модель, и я не предполагал, на что она… На что оно способно. В любом случае, она мертва. Ты как? С тобой все будет в порядке? У меня еще есть панацелин, если тебе нужно, — Дженсен проклял частицы Снежной слепоты, все еще витающие в воздухе. Пока они здесь, он не сможет проверить его на внутреннее кровотечение. Только спустя десять часов. — Думаю, выживу. А что Уолкер? Я, каж… — он закашлялся. — Я, кажется, слышал, как она пролетела через стекло. — Думаю, она мертва. — Может… И нет, — Гаррус опять закашлялся. — Может, тебе стоит… проверить. Ты ее должник… Она спасла т… — и Гаррус вдруг замолчал. — Вакариан? Гаррус?.. — Дженсен молча запаниковал при мысли о том, что он может потерять напарника, и проверил его пульс. Спустя минуту, Дженсен облегченно выдохнул. Он все еще жив, но вот как долго протянет — большой вопрос. Следуя совету Гарруса, Дженсен добрался до кухни, где Сара лежала в луже собственной крови. Дженсен простонал и схватился за торс: Нильсон отбила ему почки и сломала несколько ребер, которые медленно восстанавливала система контроля здоровья. Его энергия опустилась до пяти процентов — он потратил чересчур много сил, чтобы разрушить череп Нильсон, поэтому ему не хватит энергии, чтобы восстановить все внутренние повреждения. Три дня недосыпа начали сказываться на нем, и он пошатнулся. Несмотря на это, он не имел права жаловаться: лужа крови вокруг Сары была слишком большой, ее тело было истыкано осколками, а шея вывернута под неестественным углом. Для нее не осталось надежды. Ее шея с щелчком встала на место, и она вздохнула. Дженсен вытащил Сашу и прицелился ей в голову, придя в ужас от мысли, что ему сейчас придется драться с еще одним биороидом. Он взвел курок. Сара уставилась на него со смесью удивления и… мольбы. Она спасла тебе жизнь, напомнил он себе. Дженсен отложил оружие и склонился рядом с ней, пачкая штаны в ее крови. Она пыталась встать, слабо дергая ногами и руками, и Дженсен понял, что позвоночник у нее больше не поврежден. Она смогла перевернуться на спину. — Тише… — успокоил ее Дженсен. — Лежи. Ты потеряла много крови. — В-вытащи… Стекло… — слабым голосом попросила она. — Если я его вытащу… — Я не починюсь… Если что-то… Мешает. Дженсен вытащил осколок, попавший в менее опасные зоны, и плоть Сары тут же начала зарастать. Дженсен поспешил извлечь всё стекло, какое только мог найти. Когда он закончил, кожа Сары вновь стала идеальной — без шрамов и даже без ожогов, способных подпортить ее красоту. — Что это за генетические модификации? — Не… модификации. — Ты аугмент? Это новый тип системы контроля здоровья? — спросил он. — Нет, — вяло ответила она. — Это не… аугментация… если ты такой с начала. — «Такой»? — Слишком… много… блядь… вопросов… — она задрожала всем телом. Дженсен коснулся ее запястья и проверил пульс. Ее кожа оказалась ледяной, а пульс — слабым. Он снял с себя плащ и завернул ее в него, а потом сел рядом и притянул к себе, согревая теплом своего тела. Боже, какая она холодная, подумал Дженсен, подавив дрожь. — Не смей… меня… укачивать, — вяло воспротивилась она, стуча зубами. — Молчи, — сказал он, вытащив Сашу из кобуры. Махнув рукой, он открыл барабан, проверил заряды и вновь закрыл его. Десять часов. Ему нужно следить за двумя напарниками целых десять часов, пока частицы не растают и не дадут ему позвать на помощь. Всего десять проклятущих часов — и он сможет покинуть это гадкое место. Дженсен не знал, хватит ли шести патронов Амнона на еще одного биороида… Но он не переживал. Ему понадобится всего три.~[h+]~
ЗАПИСЬ ИЗ КОДЕКСА: ЗЕМЛЯ: ЛИТЕРАТУРА: БИОРОИД Биороид (иногда называемый репликантом) — биологический робот, созданный быть неотличимой имитацией живого существа, обычно разумного. Частый элемент биопанка — направления популярной современной научной фантастики. Принципиально отличаются от клонов, используются авторами в качестве топорного метода продвижения сюжета и поднятии философских вопросов о жизни, на которые никогда не бывает ответов. В «реальной жизни» биороиды представляют собой теоретический конструкт, предмет статьи, написанной в 2024 году доктором Драго Петровичем Маднаром (из терранского Европейского союза) на тему полного обхода эффекта «зловещей долины» путем трансплантации биологических частей на робота. Из его теорий или исследований абсолютно ничего не вышло. ЗАПИСЬ ИЗ КОДЕКСА: ТЕХНОЛОГИИ: ЗЕМЛЯ: ВОЕННЫЕ: ЧАСТИЦЫ СНЕЖНОЙ СЛЕПОТЫ Частицы Снежной слепоты — предшественник глушителя Снег-9, представляющий собой акристаллическую форму пыльцы, созданной биоинженерными растениями. Разработаны для использования различными военными организациями Земли. Они создают помехи практически во всех беспроводных передачах и сенсорах (за исключением визуальных). Частицы Снежной слепоты мельче обычной пыльцы; они видны невооруженным глазом только тогда, когда в огромном количестве сгущаются в одном месте, и кажутся похожими на светящиеся снежинки — отсюда и название. Совет впервые столкнулся со Снежной слепотой во время битвы за Шаньси. Адмирал Ян Ло, возглавлявший небольшой Теневой флот, сбросил несколько бомб со Снежной слепотой в центр турианского флота, что разрушило всю их цепочку командования. Поскольку датчики отключились, кинетические барьеры не могли реагировать на атаки бомбардировщиков и фрегатов гораздо меньшего флота Коалиции. Турианский флот, не способный ни защитить себя, ни дать отпор, потерял в битве за Шаньси более трети своих кораблей, прежде чем смог оправиться от Снежной слепоты. Чтобы противостоять Снежной слепоте, саларианцы разработали технологии РО (распознавания образов) и лазерной связи, а турианцы начали делать больший упор на укреплении брони судов, чтобы те могли выдержать временное отключение кинетических барьеров, и добились в этом умеренно успешных результатов. Все попытки воссоздать частицы пока не увенчались успехом.