~[h+]~
Каим закричал, разгневанный поражением напарницы, зарядил трехствольную автоматическую пушку в сломанной левой руке и наставил ее на Мерзость. Тот стал невидимым, и пилот вновь выругался — ВИ «Ангела» не мог зафиксироваться на цели. Он опустил взгляд, ожидая, что вот-вот взлетит очередное облако пыли и льда. Когда так и произошло, он включил поле облегчения массы «Ангела» и пальнул из встроенных в его спину сопел, чтобы отскочить назад. Пилот ванзера выслеживал следы противника на льду и стрелял по ним, но попадал лишь в землю, а потом и вовсе потерял след. Ожидая, что Мерзость попробует прикрепить к нему еще одну ракету, Каим следил за датчиками давления на броне ванзера, но спустя десять секунд истеричных поисков осознал, что его… игнорируют. Киборг явно пришел за ксеношлюхой (о чем стоило догадаться по его предыдущей попытке ее освободить), а сражение с Каимом лишь увеличило бы дистанцию между ними, поскольку Леон уже летел к космопорту, где стояла «Сомнамбула», на которую и требовалось доставить Ману к Черной королеве. Он выкрутил на максимум ядро нулевого элемента его кастомной «Виверны» и выхлопы из сопел, намереваясь присоединиться к боевому товарищу, за которым гонится Мерзость. Он посмотрел на поломанное тело изуродованной Ари Оши, похожей на выброшенную и нежеланную игрушку, а потом зажег аварийный огонь, привлекая внимание каждого храмовника в радиусе мили. Он будет надеяться, что они успеют ее спасти. Если нет, то так тому и быть. Сопла ярко вспыхнули, отправив «Ангела» в небо.~[h+]~
— Отпустите меня! Прошу! — взмолилась азари. Леон нес ее в отсеченной руке «Ангела», не рискуя касаться самой Маны. — Хм! Не так давно ты узрела мудрость и сдалась, а теперь ожидаешь, что я позволю тебе буйствовать в этом городе? Твое сердце ненадежно, девчонка! Азари попыталась вырваться из оков, но механическая рука крепко сжимала ее. К несчастью, ядро нулевого элемента в броне Леона было не таким стойким, и заряд в нем поднялся до опасно высокого уровня. Что хуже всего — у него кончалось топливо. Скоро ему придется приземлиться. Леон заметил БТР на дне лощины, полной лачуг, который ехал к центру поселения, и попытался связаться с ним, но потом вспомнил, что до сих пор покрыт частицами Снежной слепоты. Так что он метнул уни-копье, и БТР резко затормозил, когда оружие воткнулось перед ним. Леон опустил себя и свой груз, и из БТР вышел боевой отряд из четырех храмовников. Один из них был экипирован темно-серо-красной силовой броней «Крестоносец» (с клеймом рыцаря-сержанта) и пушкой Гатлинга, а два других — стандартной силовой броней «Рыцарь» и автоматами «Катара». Последний же был экипирован нестандартной легкой броней и излучателем частиц «Лонгиний» — одним из новейших орудий, разработанных мудрецами. — Приветствую, лорд Леон, — сказал рыцарь-сержант и с опаской поглядел на азари. — Это… Вы наконец-то нашли ее? — Да, это она, — ответил Леон. — Рыцарь-сержант, поскорее отвезите ее на «Сомнамбулу» — моя броня больше не в силах нести и меня, и ее. Но не касайтесь ее! Ее кожа — услада Дьявола, она собьет вас с пути. — Хорошо, — рыцарь-сержант дал знак двум подчиненным, чтобы те погрузили азари в БТР, следуя инструкциям Леона. Храмовник хотел что-то спросить, но потом начал заикаться: — Эм, милорд? — Да? Рыцарь-сержант указал на тень вдали, всё больше напоминавшую человека. Она бежала к ним быстрее гепарда, с каждым шагом поднимая бурю пыли. — Ч-что это?! Леон в ужасе распахнул глаза, увидев Мерзость, и выругался: — Череп Сидона! Уходите отсюда, сейчас же! Эй, ты, дай мне свой излучатель!~[h+]~
Дженсен отключил Стеклощит и пробежался по крышам и шатким мостам трущоб. Минуя горящие лачуги, уклоняясь и лавируя между паникующих поселенцев, Дженсен пытался понять, зачем храмовники напали на этих бедных людей. Он пришел к выводу, что им просто того захотелось. В итоге он заметил вдалеке свою цель: летящего Копейщика, несущего Ману Т’сони. Он видел, как он приземлился в лощине. Судя по картам Дженсена, на дне ее находилась асфальтированная дорога, предназначенная для грузовых автомобилей, и он увидел в этом возможность узнать, насколько быстро он сможет перемещаться в этом скафандре. Он спрыгнул с крыши, приземлился на дорогу, которая должна была привести к месту посадки Копейщика, и рванул вперед. Двести пятьдесят километров в час. Пешком. Быстрее Дженсен бежать не мог. У него ушло всего двадцать секунд, чтобы достичь этой скорости, сравнимой со спортивным велосипедом. Одно дело — ехать на такой скорости, и совсем другое — бежать на ней. Это… воодушевляло. Ему не было так хорошо с тех пор, как он впервые прочувствовал возможности своих аугментаций, понял, насколько сильнее и быстрее стал. 108 же помножил эти ощущения на три, хотя работал далеко не в полную мощность. Эта сила… Соблазн применить ее для других целей был велик. Адаму всегда было сложно ему сопротивляться, а скафандр давал ему даже больше, чем он воображал… Он напомнил, что впереди ждет девушка в беде, пойманная кучкой убийц, и его восторг уступил место тихой, холодной, праведной ярости — как раз в тот момент, когда он увидел Ману, которую почти погрузили в БТР храмовники. Копейщик променял свое оружие на какую-то снайперскую винтовку. Дженсен почувствовал, что он прицелился прямо ему в сердце, и успел уйти вправо до того, как луч энергии обдал жаром его левое плечо. Адам, лишенный тормозов, побежал напролом через хижину, снося ее стены из олова и дерева, а потом — ее соседей.~[h+]~
К искреннему удивлению Леона, Мерзость уклонился от потока заряженных частиц и продолжил нарушать гравитацию, прорываясь через лачуги, стоящие на каменной стене лощины. Храмовник попытался предсказать, где он окажется, но лачуги скрывали его передвижения, и Леон промахнулся трижды, прежде чем оружие перегрелось и перешло в режим аварийного охлаждения. Киборг, взбежав на высоту трехэтажного здания, спрыгнул со стены и приземлился на крышу уезжающего БТР. Леон выругался под нос и переключил «Лонгиний» в режим двуручного меча и схватил копье. Он включил двигатели, намереваясь закончить этот бой раз и навсегда.~[h+]~
Как только «Фанданго» срубил автоматическую турель БТР, Дженсен попытался вырвать один из люков. Но стоило ему схватиться за крепления, как он услышал рев быстро приближающихся реактивных двигателей. Это вновь был Копейщик, держащий в руках огромный уни-меч и то чертово копье. Решив, что лучше не доводить дело до ближнего боя, Дженсен выхватил «Сашу» и шесть раз выстрелил в храмовника… но ни разу не попал. Сопла, встроенные в наплечники «Серафима», то и дело вспыхивали, помогая храмовнику уворачиваться от каждого снаряда. Но потом они заглохли — в них закончилось топливо. Когда стало очевидно, что храмовник приземлится на землю, а не на БТР, Дженсен подумал, что победил. Но он был удивлен, когда храмовник воткнул копье в бок БТР, крутанулся на древке, как гимнаст на перекладине, и запрыгнул на крышу БТР. «Леон» сразу же атаковал Дженсена огромным уни-мечом, и Дженсен стал отбивать быстрые удары «Фанданго», пока усилитель рефлексов «Ртуть» искажал его восприятие времени. Ни один из мечей не одерживал верх. Ни один из мужчин не мог накинуться на другого, пока магнитные зажимы на подошве удерживали их на металлической крыше БТР. Дженсену было несколько неловко драться мечом, прикованном к его предплечью, тогда как его противник был мастером ближнего боя. В итоге они схлестнулись, и их лицевые пластины оказались в дюймах друг от друга. — Твоя скорость впечатляет, Мерзость! Но ты явно не мечник! — усмехнулся храмовник. — Сдавайся, и твоя смерть будет быстрой! — Ты прав, я не мечник! — ответил Дженсен и резко врезал лбом по лбу противника. Удар ошеломил храмовника, из-за чего тот оказался не готов к удару в пах. Адам вырвал уни-меч из рук храмовника и отсек ему ноги в коленях; неистовый жар лезвия расплавил керамику, углерод и плоть под ними. Не успел «Серафим» закричать, как Дженсен ударил его в ребра, и его обмякшее тело с размаха отлетело в хижину. Как только противник был повержен, Дженсен дошел до передней части БТР, где должен был находиться двигатель, и пронзил ее уни-мечом, лишая машину всей мощности.~[h+]~
Каим опустил «Ангела» на колено возле обломков БТР, следуя своим инстинктам. Двигатель был уничтожен, а большая часть люков — сорваны с креплений. Рядом с ним лежали четверо храмовников, а с ними — их начисто отрубленные конечности, но из ран не текла кровь. Пилот ванзера открыл кабину, взял с механической стойки один из мечей и спрыгнул на землю, чтобы получше осмотреться. Храмовники, что поразительно, были еще живы, но лежали без сознания из-за пришедшихся по ним ударов и потери конечностей. Обрубки их рук и ног были прижжены — несомненно, жаром уни-клинка. Поблизости лежала рука «Ангела»; ее пальцы были раскрыты, а добыча пропала. Т’сони скрылась — несомненно, благодаря Мерзости. Один из лежавших храмовников пошевелился — это был рыцарь-сержант в силовой броне «Крестоносец». Его могучее оружие было разрушено и лежало вдалеке от него. Он застонал и закашлялся, и Каим подбежал к нему, схватил за воротник и приложил головой об обломки БТР. — Куда делся Мерзость?! Говори! — Я… Я не знаю, милорд… — Ты должен был что-то видеть! — Я… не чувствую ног… — Мне насрать! Укажи мне путь к моей жертве! — Прошу, милорд, позовите на помощь, прошу… — и сержант потерял сознание, оставив Каима без каких-либо наводок на место, где прячется оскорбившая его тварь. Он зарычал от гнева.~[h+]~
Канализация. Почему всегда канализация? Дженсен сожалел, что пришлось идти через нее, но когда на хвосте огромный ванзер, будет умнее спрятаться там, куда восьмиметровая боевая машина не только не пройдет, а попросту не пролезет. Стены из цемента были грязными и влажными; они частично отражали свет уни-фонаря Дженсена. Трубы давно проржавели, и из них протекала вонючая коричневая вода. Благодаря фильтрам шлема Дженсену хотя бы в этот раз не пришлось чувствовать ее запах. У Маны Т’сони, к несчастью, такой защиты не было… но она не возражала. Она выглядела изможденной, как будто несколько дней не спала и не ела. Ее короткий красный плащ, расшитый по подолу и воротнику золотым миндалевидным узором, был изношен и протерт. Ее белый, элегантный и слегка облегающий комбинезон, а также походные ботинки и перчатки были покрыты грязью и копотью, как и ее лицо. И всё же она была прекрасна. Адреналин, вызванный ее похищением и последующим спасением, улетучился еще полчаса назад, и Мана уже не держалась на ногах. У нее подкосились колени, и она свалилась на пол. Дженсен наклонился и попытался помочь ей встать, но юную азари охватила паника, придавшая ей сил. — Нет! — закричала она, и на миг ее охватило биотикой. Дженсен удивленно отдернул руку. Т’сони отползла от него и устало прижалась к стене. — Не надо, прошу… — Я… Я не причиню вам вреда. — Я не о себе волнуюсь… Дженсен растерялся. Как она-то сможет ему навредить? — Вы больны? Мана на секунду поморщилась, словно уколовшись. — Мне нужно присесть… — Когда вы в последний раз ели? Или спали? — Я несколько дней питалась объедками и мало спала, боясь, что меня поймают невольники моей матери. Дженсен выудил из-за пояса маленький пакет с сухим пайком и попытался дать его Т’сони, но та испуганно ахнула. Дженсен сталкивался с такими реакциями у жертв жестокого сексуального насилия. Он наклонился и положил паек на пол, после чего подкатил его к ней. Она подобрала его, разорвала пластиковую упаковку безвкусного протеинового батончика и начала есть… причем медленно. Многие после нескольких дней голодания накинулись бы на любую еду, но Мана почему-то стремилась сохранить достоинство. — Невольники… вашей матери? — повторил Дженсен, выделив первое слово. Слово-то какое подобрала, подумал он. — Вы о храмовниках? Она прожевала еду, а затем ответила: — Да. А еще о полиции и юных хулиганах, правящих западной частью Синеи. — Насколько я помню, храмовники не горят желанием даже общаться с пришельцами, не то что приказы от них принимать. — У них нет выбора. Моя мать использовала древнее устройство, называемое Маской Черной королевы, чтобы промыть им мозги — а заодно и остальным военным группировкам, оставшимся на Калестоне, включая полицию. — Как оно работает? — Не могу точно сказать. Согласно энциклопедиям, Маска должна «даровать носителю непреодолимую харизму, за которую придется заплатить». Полагаю, Маска увеличивает диапазон и силу способности азари «соединяться» с другими… — она подняла руку, забинтованную полоской грязной рваной ткани. — Боль может прервать «соединение», так что… моя теория имеет право на жизнь. — Она пыталась захватить вас? — спросил Дженсен, кивнув ей маленький аппликатор панацелина. Она растерянно посмотрела на него. — Нажмите кнопку и выдавите гель на повязку. Оно снимет острую боль. — О, благодарю… Но нет. Она не хотела обрести власть надо мной, она хотела наказать и помучить меня… — грустно сказала она. — Если я стану ее рабыней, это будет слишком просто, слишком быстро. Дженсен не стал вдаваться в подробности ее отношений с матерью и сменил тему. — Способности этой… Маски подозрительно напоминают магию. — Те, кто о ней знают, тоже так считают… Вы задаете так много вопросов. Вы не против, если я тоже что-то спрошу? — Валяйте. Мана внезапно растерялась. — Что валять? — Ничего, просто спрашивайте. — Как вас зовут? Дженсен хотел было ответить честно, но вспомнил, что Хейн советовал не называть никому настоящего имени. Как-никак, если храмовники узнают, кто он и что делает, то бросят все силы на его уничтожение, наплевав на Совет. — Можете называть меня Тень, — он решил остановиться на псевдониме, придуманном Хейном. Он… до странного подходил ему. — Хорошо. Почему вы меня спасли? — Я работаю на того, кто заинтересован в работе с вами. — И это… всё? — Ну, да. — О… — Мана опустила взгляд. — Конечно, всем всегда нужны только мои знания, не так ли? — она вяло и горько рассмеялась. — Простите, если разочаровал. Он хочет, чтобы вы взглянули на Марсианский комплекс. Считает, что вы найдете там много интересного. — Марсианский комплекс? — она устало улыбнулась. — Я хотела наведаться туда, как только о нем услышала. — Ну, когда я увезу вас с планеты, ваше желание исполнится. — Да, это просто… — у Маны начали слипаться глаза, и у нее не вышло их распахнуть. — Но сначала… — Поспите. Я посторожу и разбужу вас, если возникнет опасность. — О, благодарю… Я… уже так… давно… — Мана прислонила голову к грязной стене и уснула, поверив, что ей никакая беда ее не коснется. Дженсен сел рядом со спящей девушкой и перепроверил системы связи. Поскольку на них до сих пор оставалось несколько частиц Снежной слепоты, а они застряли под землей, в ближайшее время ни с кем связаться не получится. Не зная, чем заняться, Адам изучил два подобранных оружия: крупнокалиберный пистолет М-4 «Палач», выкрашенный в красный и черный — цвета храмовников, и уни-двуручник, который, при тщательном рассмотрении, оказался тем самым излучателем частиц, из которого по нему стрелял Копейщик. Сейчас он был заблокирован встроенной RFID-системой. Дженсен решил бесконтактно его взломать, пока было время. Как-никак, Гаррусу всегда пригодится оружие получше.~[h+]~
Что-то здесь было не так. Лес накрыла холодная осень; на мертвых деревьях почернела кора, а их темные ветви сетью закрывали туманное серое небо. Опавшие жухлые листья хрустели под ногами Маны, и этот звук эхом разносился вместе со слабыми завываниями ветра… И шепотом невидимых незнакомцев, преследовавших одинокую и потерявшуюся жертву. — Нет, я не незнакомец. — Мама?! — Думала, твой разум будет скрыт от меня в царстве снов? О, милое дитя, я всегда тебя найду… Масляные тени отделились от земли; все они носили одну и ту же Маску, и их пустые глазницы смотрели прямо в ее душу. — Где же ты?.. О, как же тут грязно! Ее вонь попадает в твои ноздри при каждом вдохе… Мана отчаянно пыталась причинить себе боль, но ее тело казалось воздухом и огнем, нематериальным и нерушимым. Маски засмеялись в ответ, вторя хихиканью школьниц, когда-то давно насмехавшихся над бледностью ее кожи… — Ш-ш-ш… Успокойся… Сырой и мокрый камень… Крысы снуют в темноте… Ты под землей, в лабиринте. Успокойся, успокойся, милое дитя, ведь мои чемпионы скоро найдут вас, очень скоро. Ты же будешь мила с ними, да? Больше насмешек, больше теней и больше масок. Она пыталась разбудить себя, предупредить своего защитника о приближающейся опасности! — Ш-ш-ш… Отдохни, расслабь усталое тело, милое дитя, — лукаво успокоила Бенезия. — Ты пережила долгий день, долгую неделю… Спи, спи, успокойся и сдайся, когда они придут, заберут тебя и отведают твоей медовой кожи… От земли отделилась еще одна тень, но на этот раз маленькая и окутанная невесомым черным дымом. Это было четвероногое шерстистое животное с гордой осанкой, длинным носом, заостренными ушами и глазами, что мерцали зеленым светом. Оно залаяло и побежало, и Мана увидела в нем друга, проводника из этого ужасного места. Она побежала за ним. — Он всего лишь наемник. Как только придут мои воины, он сбежит, даже не вспомнив о тебе. Мана нагнала животное, и страх и отчаяние уступили место чувству… надежды, да, именно так называлось это чувство. Она не испытывала его десятилетиями. — Очнись… — Тебе не сбежать от меня, — холодно сказала Бенезия. — Тебе не сбежать от того, что ты натворила. — Очнись. — Крылышко, мое прелестное крылышко… Зачем ты сделала это, Мана? Она любила тебя, и ты любила ее… Так глубоко и так сильно… Животное вело ее через лес к яркому золотому свету. От него исходили светящиеся завитки и дым, и она остановилась, боясь подойти ближе. От него исходило тепло, но таится ли внутри страшный жар? Мысль о сожжении заживо пугала ее. — Не бойся… — успокаивал голос, полный юношеской энергии, но сдержанный тысячелетиями мудрости. Мана почувствовала, как чья-то рука схватила ее за лодыжку и уронила в грязь, утаскивая прочь от света. Она оглянулась и увидела свою мать, обнаженную, обугленную, пронзенную проводами и металлом. — Думаешь, сможешь сбежать от меня?! Думаешь, он тебя спасет?! — ужасный образ Бенезии накинулся на Ману и сжал руками ее горло. — Скоро он обо всем узнает и вышвырнет тебя, как мерзкую, гадкую тварь! Раздалось рычание, потом — лай, и животное, оскалив клыки, набросилось на образ искаженной Бенезии. Оно впилось ей в шею и сбило с ног. Бенезия закричала, затем — захрипела, но ее голос продолжал эхом отзываться в ушах Маны. — Мана! Помоги мне! Мана отползла от животного, разрывающего ее мать на части, встала на ноги и вышла в слепящий свет. Она бросила последний взгляд на мать, и ее глаза наполнились слезами. — Прости…
~[h+]~
— Прости… — печально сказала Мана, проронив слезу, и ощутила, как ее бережно трясут за плечо. Она открыла глаза и увидела, что Тень склонился над ней, положив руку ей на плечо. Она запаниковала, и ее тело охватило биотическим огнем. — Нет! — закричала она, и залп кинетической энергии отбросил Тень в противоположную стену. Он застонал, пошевелился и посмотрела прямо на нее; сердце Маны охватил ужас, когда она взглянула на эту безликую лицевую пластину. Даже матриархи азари оставили надежду коснуться ее. Что же станет с наемником, что силен, как титан? Этот вопрос ужасал ее больше всего. Тень помотал головой и сказал: — Простите, но я не мог разбудить вас, не коснувшись, — он прокряхтел от боли и продолжил: — Вам снился кошмар. Мана молчала и ошарашенно смотрела на него, подбираясь к нему на четвереньках. — Что такое? Слушайте, я не причиню вам вреда. Страх в ее взгляде сменился восхищением, и она подползла ближе к Тени. Некоторые сказали бы, что слишком близко. — Вы в порядке? — Жить буду. Биотика у вас сильная, но мой скафандр принял большую часть удара на себя. Почему вы не сделали так же с храмовниками? — Я не могла… Я… — Мана осторожно коснулась пальцем шеи Тени, а когда он не отреагировал так, как ожидалось, она обхватила его шлем ладонями, потом опустила их на грудь, потом положила их на плечи, потом — опять на грудь… — Эм… Слушайте, я понимаю, вы многое пережили, но… — Вы в порядке… Я могу прикасаться к вам… — Мана была искренне поражена, а затем радостно воскликнула: — Я могу прикасаться к вам! Кто же вы? Как это возможно? Тень схватил ее руки — бережно! — и отвел их от себя. — О чем вы? — Я… — ей хотелось объяснить, но гейсы запрещали, и боль во лбу напомнила ей, что надобно хранить молчание. Даже здесь, в этом незнакомом мире, она не могла сорваться с поводка юстицаров. — Я… Я не могу об этом говорить. — Хорошо. Как угодно. По крайней мере, теперь я смогу помочь вам идти. Мана вспомнила про кошмар и в ужасе выпалила: — Моя мать! Она ворожила на меня, пока я спала! Она знает, где мы! — Ворожила на вас? Что это вообще значит? Слушайте, вам приснился дурной… Мана схватила Тень за руку. — Нужно поскорее уходить! Моя мать наверняка уже гонит к нам своих невольников!~[h+]~
На мостике «Ашкелона» телохранители Бенезии пытались удержать госпожу, сжимающую голову и кричащую в агонии. Биотика матриарха вспыхнула с беспрецедентной силой, и многие охотницы были отброшены со скоростью звука в стены судна. Они пытались придавить ее своей биотикой или применить на ней стазис, но ничего не вышло. Бенезия потеряла контроль над Маской. Ее тело задрожало, и корабль загрохотал в ответ. Вокруг нее развернулись биотические поля, воспламенившие воздух, и Бенезия стала звездой, ужасной в своей ярости. А потом она замерла, и в ней остался лишь глубокий голод, который могло утолить только безумие. — Отвезите меня к моему шаттлу, — сказала Бенезия. Выжившие охотницы повиновались, но даже не подозревали, что на их глазах высвободилась ярость Черной королевы.~[h+]~
Адам и Мана часами искали выход из лабиринта канализаций Синеи, прежде чем добрались до края высохшей канализационной трубы, ведущей на окраину города. Через него ярко светил солнечный свет, и ослепленная Мана прикрыла чувствительные глаза. — Я… Я ничего не вижу. Слишком ярко! Адам молча взял ее за руку и повел за собой, чтобы она не открывала глаза, выводя из пугающей темноты на резкий дневной свет. Как только они вышли на свежий воздух, у оптики шлема Дженсена ушло несколько минут, чтобы приспособиться к ошеломляющему солнечному свету. Когда яркость спала, Дженсен увидел…Долину пепла и огня.
…поверхность Калестона, лишенную дорог, лачуг и небоскребов. Земля представляла собой красную скалу, покрытую темно-серым вулканическим пеплом, а вдали виднелись горы, истекающие лавой. Так было уже давно, но не всегда, нет… — Когда-то здесь был город, — сказала Мана. — Настоящий… Адам прервал ее, и в его голосе звучало странное эхо, будто одновременно говорили двое мужчин: один — спокойный, другой — полный печали: — Настоящий лес высоких шпилей и огромных зиккуратов, сложенных из камня, переделанного волей, и реки обсидиана служили в нем дорогами. Здесь жили миллионы учеников, изучая премудрости огня и металла, начиная с лезвий и кончая пистолетами, с самых примитивных ремесел и до меньших тайн молекулярного контроля. Печи и горны горели днем и ночью, питаясь от огненного сердца Вулкана — таково истинное имя этого мира. Именно его Назара разрушил первым, заморозил поверхность, а затем расколол землю… но ему не удалось уничтожить Нижний Город, где хранится Гримуар Воина… — Да… Откуда вам это известно? Я даже не успела записать свои расшифровки на цифровой бумаге! Дженсен покачал головой, словно очинаясь от сна. — Простите, наверное, я на секунду отключился. Что вы сказали? — Вы описали то, что изображено на фресках Нижнего Города, будто сами их видели! А потом упомянули Гримуар! Откуда вам всё это известно? — Я ничего не говорил. Наверное, вам показалось. — Погодите мину… — Нам нужно попытаться встретиться с людьми моего нанимателя: у них есть корабль, который может нас отсюда увезти. Мана сначала была сбита с толку, а потом надулась, подумав, что над ней грубо пошутили. — Ладно. Ведите. Дженсен проверил 3D-автокарту. — Мы на западной стороне города и… О, подождите. Перед глазами Дженсена замигал красный прямоугольник с надписью «ВЫЗОВ»: кто-то пытался с ним связаться. Похоже, частицы Снежной слепоты, попавшие на его скафандр, достаточно разрядились, чтобы перестать создавать помехи. Он принял звонок, и в синем видео-окошке его ИЛС аугментированной реальности появилось лицо Эдварда Грея. — Какое из трех слов «операция под прикрытием» ты не понял, Дженсен?! — закричал Грей. — Фавеллу, в которой ты приземлился, прочесывают почти тысяча храмовников! — Ты поверишь, если я скажу, что это вышло случайно? — беззвучным шепотом ответил Дженсен. — О, хочешь сказать, ты «случайно» победил двух «Серафимов», ванзера и четырех солдат? — Да, именно. О, и, эм, Т’сони, кстати, спасена. — Знаю. Джейн — без твоей помощи — проникла в коммуникационную систему храмовников. Все, включая охранников, ищут высокого мужчину в темной броне и бледную азари в красном плаще. Я не бросаю тебя здесь гнить по той лишь причине, что Т’сони под твоей защитой! — Скажи Нейлу нас забрать — мы на окраине города. Получишь звание гения, а миссию будем считать успешной. — Вот тебе вторая причина: твой маленький трюк поставил храмовников на уши. Планета на полной изоляции. Ни одно судно без СРО храмовников не может ее покинуть. «Копперхед» под замком. — И каков план? — Я пересмотрел параметры миссии: пока что доставишь Т’сони сюда… — на автокарте появился курсор, обозначающий цель. — В этот гараж за западной частью города. Ищи серебристый грузовик с надписью «Жутени» на боку трейлера, мы будем ждать там. Пароль — «гром», ответ — «вспышка». Держись. Тихо. Если храмовники наткнутся на нас, преследуя тебя, то сложат два и два, и мы окажемся без прикрытия. — А Хейн? Что он об это думает? — Хейн уже давно оборвал связь, чтобы минимизировать шансы обнаружения. Он свяжется с нами, когда сочтет нужным, а до тех пор миссией командую я. Есть вопросы? — Нет. Если идти закоулками, пешком я пройду западную часть за два часа. — Делай. Грей, конец связи. Дженсен отключил ИЛС и повернулся к Мане. — Т’сони? — Хм? — Здесь мы оставаться не можем — придется пройти через западную часть города к месту встречи. — З-западную?.. Там, где живут хулиганы? — Не бойся. Кучка буйных подростков меня не пугает. Что такого ужасного они могут сделать?~[h+]~
— Королева говорила через Сайруса! — прокричал один из хулиганов, запустив биотикой коктейль Молотова в ближайший магазин. Его дружок, смеясь, расстрелял убегающую пару из «Карателя». — Храмовники нарушили перемирие! Сжигайте дома, берите всё… И! Ебите! Все-е-е-ех! Теперь всё наше! Всё, что мы захотим! — Кто тянул меня за язык, — горько пробормотал под нос Дженсен, слушая его. — Вы что-то сказали? — спросила Мана. — Нет, ничего. Пригните голову и не привлекайте внимание, хорошо? — Да… Х-хорошо. Мана старалась не обращать внимание на творящееся вокруг безумие, и Дженсен разделял ее чувства. В иной ситуации Дженсен бы точно помешал безумцам расстреливать невинных, но привлекать внимание к себе, а тем более к Т’сони, сейчас явно не стоило. В ней всего пять и три фута роста и девяносто пять фунтов веса, в перестрелке она долго не протянет. Адам спросил ее, может ли она поставить Барьер, но она сказала, что ей не позволяли изучить эту способность. — Я могу толкать и тащить, — сказала она тогда. — А что-то более сложное — уже нет… П-простите. Они с Т’сони шли по закоулкам западной части города уже около часа — за вычетом времени, что они тайком провели в магазине одежды, слегка изменяя внешность. Теперь на Мане была надета темно-синяя шаль, а Дженсену удалось найти желто-коричневый плащ с капюшоном, который, увы, не мог полностью скрыть формы 108. Мана пришла в ужас от мысли, что они попросту грабят магазин, и Дженсен оставил на прилавке немного платины, чтобы ее успокоить. Однако от них до сих пор несло канализацией. Когда они пересекли улицу, то увидели, как мужчину средних лет грабят двое пацанов, может, шестнадцати лет с ирокезами, черными тенями, размазанными по глазам, и в одежде, по большей части состоящей из ремней. Один из них, с белыми волосами, сжимал нож, а второй, с зелеными, сжимал пистолет-пулемет. — Бедняга… — прошептала взволнованная Мана. — С ним всё будет в порядке, если он поступит по-умному и отдаст ценности. — Золотые часы?! — прокричал панк с белыми волосами. — Нахуй мне бесполезные часы?! — он оттолкнул мужчину на землю, а потом поднял его биотикой и еще раз приложил его о землю. — Прошу, это всё, что у меня есть… — простонал бедняга. — Ничего у тебя нет! Всё принадлежит нам! Это не твое дело. Панк вновь приложил жертву о землю, смеясь. — Сделайте что-нибудь! Прошу! Он же его убьет!.. — взмолилась Мана. Пригни голову. Сенсор показывает, что поблизости находятся еще двенадцать вооруженных целей. Не тормоши осиное гнездо. Панк с белыми волосами ударил жертву раз, два, три, а потом устал. Тот, что с зелеными волосами, наставил оружие на Дженсена, прикидываясь крутым. — Эй, а ты чё встал? А, здоровяк? Во-во, иди-иди! Нахуй тебя! Не связывайся с Фриками! Иди дальше, уводи Т’сони. Береги ее. А потом панк с белыми волосами заметил Т’сони. — Ого, приветик, крошка… — он хитро улыбнулся ей. — Иди сюда, крошка! Хорошо время проведем! — Не слушай, иди дальше, — пробормотал Дженсен. К несчастью, два «Фрика» почуяли добычу и не собирались ее упускать. Они начали преследовать Дженсена и Ману, свистели вслед Т’сони и оскорбляли Дженсена, в основном припоминая, как от него несет канализацией. Зеленоволосый громко свистнул, и вскоре прибежали — нет, прилетели — еще трое Фриков, окружившие киборга и азари. Дженсен попытался идти дальше, но Беловолосый оттолкнул его телекинетическим толчком. — Эй! Я с тобой говорю! Дженсен почувствовал, как Мана спряталась за ним. — Оставьте нас, — сказал он. — Мы не ищем проблем. — Да? Ну так проблемы сами вас нашли! Ты знаешь, кто я? — Нет. — Меня звать Слэш, и это значит проблемы. За лицевой пластиной Дженсен невольно закатил глаза. — Да что ты. — Ты на территории Фриков. Ты знаешь, кто такие Фрики? Дженсен огляделся. На всех хулиганах была одежда, покрытая молниями, и много, чересчур много ремней. — Видимо, те, кто знают толк в одежде. — Именно, а еще наша кровь богата нулевым элементом… — Слэша охватила биотика. — Все мы практически живем на песке, а это значит, что мы намного, намного опаснее тебя и твоей блестючей брони. — Угу, — Дженсена это не впечатлило. — Тебе придется заплатить пошлину. Либо наличкой… — он хищно посмотрел на Т’сони. — Либо натурой. И я склоняюсь к натуре. Девчонка симпотная… Что она забыла с таким старым пердуном? — Мистер Тень? — всхлипнула Мана. Дженсен почувствовал движение слева. Зеленоволосый (или какая там была у него дурацкая кличка) приставил к голове Адама пистолет. Он мог убить их всех. Могу убить в ту же секунду: это было бы так легко, но Дженсену казалось неправильным отправлять подростков в больницу, а уж тем более в морг. Да, это была шайка жестоких выродков, но всё же они были детьми. Но если они не прекратят… — Этого не будет. Уходите. — Да? А я тебя не спрашивал! Эй, ты! Забери ее! Один из панков попытался подойти к Т’сони, но Дженсен быстро ударил по стволу пистолета. Снаряд попал прямо в колено Слэша, и тот упал, вереща, как маленькая девочка. Красный песок много на что годился, но только не как болеутоляющее. Вот и Зеленоволосому он не помог, когда Дженсен хлопком сломал ему руку напополам. Т’сони, в свою очередь, отправила Броском одного из хулиганов в ближайшую мусорку, но синеволосый Фрик схватил ее со спины, пока его дружок пытался применить на Дженсене Деформацию. Мана закричала в агонии, а Фрик задрожал от мощнейшего удовольствия. Дженсен увернулся от Деформации и кинул зеленоволосого Фрика в нападающего, сбив их обоих с ног. Подбежав к тому, кто держал Т’сони, он вытащил парализатор, всадил его хулигану в шею и нажал на кнопку, вызвав небольшое сотрясение на конце устройства. Ничего. Дженсен еще раз нажал на кнопку, но синеволосый панк оставался в сознании и в экстазе и цепко держал Ману. Та еще громче закричала. — Да отпусти же ты ее! — Дженсену не оставалось ничего, кроме как сломать хулигану руки и оттащить от Т’сони, которая сразу же отползла, дрожа. Даже со сломанными руками Фрик пытался схватить азари, не понимая, что хватать нечем, поэтому Дженсен ударил его по коленям, ломая ноги и полностью нейтрализуя угрозу в его лице. Но даже в таком состоянии хулиган не прекращал улыбаться. Дженсен осмотрелся и положил ладонь на плечо Маны. — Т’сони, что произошло? Он что-то с тобой сделал? Мана с трудом дышала, и Дженсен просканировал ее сердцебиение: оно подскочило до 160 ударов в минуту и медленно опускалось. Анализ также показал, что в ее нервной системе вчетверо меньше нормы нулевого элемента. Температура ее тела, что удивительно, держалась на 41 градусе по Цельсию… — Ты горишь… — Я в порядке, п-просто разволновалась, — она с трудом сглотнула и глубоко вдохнула. — Что до него… Он… Он коснулся меня, — ответила она. — Ему не стоило касаться меня. Дженсен посмотрел на Фрика, пребывающего в безумной эйфории, и Ману, страдающую от боли, и пришел к очевидному выводу. — Ты чем-то больна, так? Чем-то, что воздействует на нервную систему любого, кто тебя коснется. Она взглянула на Дженсена — сначала со страхом, а потом с облегчением. Она кивнула. — Я не могу об этом говорить. — Почему? — Просто не могу, ясно?! — крикнула она. — Мне не позволено! Юсти… Ай! На лбу Маны появился светящийся символ из языка, который переводчик Дженсена не смог опознать. Она поморщилась, будто символ был выжжен на ее лбу. — Я даже не могу говорить, почему я не могу об этом говорить! — Тебя психически закодировали на это, — пришел к выводу Дженсен. — Эти «юстицары», потому что они хотели удерживать тебя в своей власти. Мана кивнула. — Ну, вы хотя бы догадки строите верные… — она посмотрела на лежащих Фриков. — Они?.. — Жить будут. Им будет невероятно больно, но они будут жить. — Хорошо. — Идем, пора выбираться отсюда. Сможешь идти или лучше тебя понести? — Нет! Нет, я смогу идти… Мана и Адам скрылись, оставив за собой пятерых поломанных хулиганов. Они и не догадывались, что через полчаса по их следу придет Каим. Когда он наткнется на побитых гангстеров, они будут дерзить, их сердца наполнятся ненавистью, они не согласятся сотрудничать и будут его оскорблять. Слэш даже плюнет ему в лицо. И Каим без задней мысли их убьет.