~[h+]~
В комнате для совещаний на борту «Нормандии» Йондум Бау общался с Советом по зашифрованному каналу связи. Все три голограммы были… мягко говоря недовольны. У них возникло немало вопросов к его рапорту. — Бау… — сказал Спаратус. — Ваши заслуги уступают только Крайку. Так подскажите, как же вышло, что от вас сбежала азари, еще ребенок по ее годам? — Я всё объяснил в рапорте, сэр. — Мало того — вы позволили безумного ученому забрать не только ее, но и протеанский артефакт, который попал к ней в руки — и который, я замечу, вы у нее не отобрали — а потом позволили им улететь! — Как я объяснил в рапорте, системы «Нормандии» оказались поражены самовоспроизводящимся вирусом. Не затронуло только лазарет и систему жизнеобеспечения. Чудо, что кораблю удалось хотя бы приземлиться. В таком состоянии погоня не представлялась возможной. — Хмпф, — Спаратус скрестил руки. — Мне сложно поверить в рапорт, в котором заявляется, что одна азари каким-то образом воздействовала на жителей всей планеты и подчинила их своей воле. — Не всей планеты, — уточнил Бау. — Только на командующие составы, их подчиненных и подчиненных их подчиненных. Я прислал запись с камеры как из моей брони, так и из брони морпеха «Нормандии» Эшли Уильямс, попавшую под влияние Бенезии, а также свидетельские показания солдат о том, что они слышали… шепот в голове, когда мы приближались к местонахождению Бенезии. — И вы, значит, слышали этот шепот? — спросил Спаратус таким тоном, будто говорил с ребенком. Или с сумасшедшим. — Я… Да, да, я слышал, — признался Бау. Ему было плевать, как это прозвучит. Факты есть факты, и он изложит их так, как пережил сам. — О, чудно. Валерн кашлянул. — Нас обеспокоили и другие вещи с ваших камер. Боевой робот Хейна. Он оказался устрашающе умел для машины с ВИ. Не говоря уже о некоторых… необычных способностях. — Полагаю, протеанский артефакт, пытаясь защитить себя от угрозы, представляемой Бенезией, взял под контроль робота Хейна и направил его против нее. Что до его способности создавать оружие, это было осуществлено благодаря более эффективным и продвинутым, чем нынешние, технологиям. Другими словами, с помощью супер-уни-инструмента. Спаратус вскинул руки. — Протеанский артефакт захватывает робота, и робот создает для защиты артефакта меч? Почему не пушку? Или ракету? Что угодно было бы эффективнее меча! — Но он всё же смог уничтожить ее, — возразил Валерн. — Оружие до сих пор у нас? — Пока что его изучают техники Альянса, но я отправил вам первоначальные результаты сканирования. Валерн активировал планшет и прочел файл. — Ах, да. Сверхплотный титан, легированный нулевым элементом… Поразительно. Тевос, долгое время хранившая молчание, заметила: — Из такого же был сделан биороид Нильсон. Выходит, мы были правы. К ее созданию приложил руку Сарен, использовав протеанские технологии, и поручил убить Шепард. Причины на то очевидны. Хотя другие советники с ней согласились, Йондум скептично отнесся к такой теории. Да, Сарен был очевидным подозреваемым, но он видел фотографии вскрытия биороида Нильсон. Металл, из которого ее сделали, был равномерно смешан с нулевым элементом. А вот металл меча… он был испещрен плавными органическими узорами с полосами и пятнами, будто оставленными текущей водой. К тому же, Нильсон была виновна в гибели нескольких турианцев, расследовавших людскую коррупцию. Это слабо пересекалось со стремлением Сарена истребить всё человечество. Да, Нильсон убивала и важных шишек среди людей, но между ними ничего общего, кроме расы, не было. Но Бау решил не озвучивать эти опасения. У него было слишком мало доказательств. Совет не любил беспочвенных теорий (помимо своих собственных). Если бы люди понимали то же, что и он, они бы не стали так основательно позориться перед Советом, обвиняя во всем Сарена. А Бау и так уже выставил себя идиотом с этой миссией. Да, Бенезию остановили, несмотря на огромный риск. Но приз ускакал к эксцентричному человеку. — Вернемся к той части, когда вы позволили солдатам САСШ улететь вместе с Т’сони и частью протеанского монолита, — продолжил Спаратус. — Почему вы попросту не пристрелили их? — Я не видел смысла злить терранцев — это стоило бы нам жизней, — ответил Бау. — Мне было поручено помешать Сарену добыть новых союзников. Бенезию убили, а доктору Т’сони уже не грозит встреча с ним. Вызывать гнев военных сил САСШ было неразумно. И изначально мне удалось уговорить Т’сони отправиться на «Нормандию», но потом, эм… она внезапно переменилась во мнении. — Надо было взять ее под стражу! Физически ее удержать! — Я не мог. Судя по данным, собранным в жилье Т’сони — ее аудиожурналу, в который попали и записи голосов юстицаров — она страдает от некой болезни, из-за которой трогать ее… крайне неразумно. Хейн предоставил нам видеодоказательства, извлеченные из банков данных его робота, и они это подтвердили. Любой, вступавший в физический контакт с Т’сони, испытывал нечто вроде психотического срыва. Невероятное заболевание… — Бау заметил, как Тевос неуютно поежилось, что ему показалось не менее интересным. — Тогда стоило убить ее и забрать артефакт! — заявил Спаратус. — Этот… Хейн нам неизвестен! То, что он заполучил и Т’сони, и артефакт, может губительно сказаться на всех нас! Вы — Спектр! Ради успеха миссии вы имеете право решать, кому жить, а кому — умереть, во всем пространстве Цитадели! Стоило воспользоваться им! Тевос встала на защиту Бау: — Более жестокий подход усугубил бы ситуацию, и, вероятно, вызвал бы негативную политическую реакцию с Земли. Не нужно будить гиганта, Спаратус. Помни об этом. В любом случае, Хейн связался с нами и заверил, что он поделится любыми открытиями в соответствии с Конвенциями Цитадели. Даже если он этого не сделает, ему всё равно придется пройти через станцию Арктур, чтобы вернуться на Землю. Альянс обыщет его корабль от верхней до нижней палубы и сообщит всё нам. Они сами будут виноваты, если не станут сотрудничать. — И всё же, — сказал Валерн, — я бы назвал миссию Бау успешной. Как он и сказал, один из союзников Сарена погиб, а его первостепенная цель сейчас в безопасности. Прискорбно, что она не с нами, но она под присмотром человека, который пока что честно сотрудничает с нами. — Или делает вид, — скептично возразил Спаратус. — Бау, можете считать, что ваша миссия завершена, — сказала Тевос. — Можете вернуться к своим обязанностям и бороться с любой угрозой стабильности галактики, какую только найдете. До свидания и будьте здоровы. — Есть, — он вежливо поклонился, и связь оборвалась. — Ну, могло быть и хуже, — пробормотал он под нос.~[h+]~
Пока Бау общался с Советом, Андерсон сидел в своей каюте и ждал, когда освободится канал. Как только это произошло, он смог связаться с адмиралом Хакетом. Когда система приняла коды подтверждения, на плоском дисплее на столе Андерсона появилось лицо адмирала. Вид у него был не радостный. — Андерсон, я и остальное адмиралтейство только что ознакомились с твоим рапортом и… не знаем, что и думать. С одной стороны, вы нанесли мощный удар Сарену, который, как мы надеемся, он не скоро забудет. С другой… вы попутно убили немало храмовников. — Враждебно настроенных, работающих на Бенезию вместе с гетами! — Мы знаем, знаем… Мы только что закончили разговор с Великим Магистром Саманом. Он просил передать тебе свою благодарность за «выполнение божьей работы». По его словам, Баффорд с его людьми попал под «инопланетное влияние» и стал изменником, решив забрать протеанский артефакт и продать его Сарену. Я склонен ему верить… но совершенно не понимаю, как Баффорд уговорил храмовников работать на азари и использовать враждебные ИИ. — Бау высказал одну теорию. Он считает, что Бенезия каким-то образом промыла мозги Баффорду и другим храмовникам. Лорд-командующий Ваэль это подтвердил. Хакет фыркнул. — Ага. Псионическим устройством. Дальше Бау уверует в серых человечков на летающих тарелках. — Я поначалу тоже отнесся скептически, но… увидев, на что способна Бенезия… — Осторожнее, Дэвид. Не хватало, чтобы ты после всего этого начал говорить о космомагии. — Что, прости? — Ты позволил Хейну забрать доктора Т’сони. Мы для того и отправили вас с Бау на эту миссию, чтобы получить доступ к ее бесценным знаниям! Мало того, что Т’сони спрыгнула прямо в ручки Хейну, так она забрала с собой первый в своем роде протеанский артефакт. Ты сильно облажался. И, хотя это очевидно не провал — всё сложилось куда лучше, чем на Иден Прайме — это нельзя назвать и победой. Стоит тебе заговорить о псионике, как тебя быстренько направят в психушку. — И что я должен был сделать? Пристрелить американских солдат? — вообще говоря, Андерсону этого хотелось. Внезапное предательство Грея сильно его задело. Он уважал его за то, что тот выжил на Акузе, и Шепард открыто восхищалась им. Но после того, как робот разрубил Бенезию, стало очевидно, что Грей верен Хейну: он наставил пистолет на Андерсона и его отряд и попытался уйти вместе с протеанской табличкой и Т’сони. Но что-то в словах Хакета его насторожило. Технически, Хейн и ДАРПА были связаны с Альянсом по Соглашению по Аресу. То, что Хейн забрал Т’сони, должно играть Альянсу на руку. — Ты не доверяешь Хейну. — Да — как только он продемонстрировал, что может с легкостью обойти защиту наших кораблей. Он ни разу не обмолвился, как поживает оружие гетов, которое мы ему доверили. А теперь он пытался тайно что-то провернуть на Калестоне… да еще этот его боевой робот. Как быстро он реагировал! Как дрался! Хейн точно пользуется протеанскими технологиями ради своих целей. РА очень хочет с ним побеседовать, но я тебе этого не говорил. — Какими будут мои приказы? — спросил Андерсон. В глубине души он надеялся, что Хакет пошлет его выследить этого ублюдка и доставить его РАА. Но ему не повезло. — Совет вот-вот выберет нового Спектра от человечества — четыре кандидата на это место через пару дней прибудут на Цитадель. Мы хотим, чтобы наш выдвиженец тоже там был, а РАА хочет, чтобы «Нормандия» помогла извлечь Джека… — Джека? То есть… — Йохана Рамсуса. Значит, дело всё же до этого дошло, подумал он. — Да, его. Как я уже сказал, агенты РАА будут ждать вас на заправочной станции S-9. Более подробные указания и координаты ты получишь уже от них. Андерсон… Код миссии — черный. Это означает, что саларианец, его ручной наемник и захваченный батарианец должны остаться на S-9. Это понятно? — Понятно. — Хорошо. Хакет, конец связи.~[h+]~
Рекс лежал на койке в лазарете «Нормандии», пока Чаквас сканировала его левое колено уни-инструментом. Храмовник рассек ему ногу прямо через хрящ. Если бы лезвие не было зазубренным, порез был бы чистым, и он попросту бы присоединил отсеченную конечность, подождал, когда регенерация сделает свое дело, и пошел бы дальше. Увы, ему разорвало много плоти, и для лечения требовалась медицинская помощь. На соседней койке спал тот пацан, Дженкинс. Похоже, он пережил столкновение с красным ванзером. Когда проклятущий пилот наигрался, он решил пометить парня и разрезал ему оба глаза супернагретым клинком, ослепив его. Чаквас сказала, что если бы храмовник чуть помедлил, у Дженкинса бы заживо вскипел мозг. Пацану повезло остаться в живых. Рекс вспомнил стычку и импровизированную ампутацию, но не расстроился. Он дрался, как никогда. Он ощущал себя моложе, сильнее, прямо как в те деньки, когда на нем только начали появляться шрамы, а печень еще не высохла от ринкола. Чем ближе он подбирался к странному протеанскому устройству, тем лучше ему становилось. Но еще он стал драться, как щенок — то бишь, глуповато, яростно и бездумно, и оттого тот поехавший человечишка смог его достать. — Интересно, — сказала Чаквас, закончив сканировать. — Даже рубцовой ткани не осталось. — Что? Правда? — Рекс был удивлен: как бы быстро кроганы ни восстанавливались, такие тяжелые раны просто так не заживают. Но еще это означало, что он сможет наконец-то встать с этой чертовой койки. — Что ж, значит, я могу идти? Мне начинает это надоедать, док. — Полегче, сначала проделаем пару реабилитационных упражнений — так, на всякий случай. Чаквас несколько раз согнула Рексу ногу, время от времени спрашивая его, что он чувствует. Затем она стала прощупывать кожу вокруг его колена, проверяя, нет ли болезненных мест. Рексу это больше напоминало массаж, а потом он заметил, как сильно человеческие женщины похожи на азари. Особенно эта, с мягкими, сильными руками, подтянутым, несмотря на преклонный возраст, телом и широким ртом, а потом он понял, что уже давным-давно… Ой-ёй. — Хороший холмик, старик! — сказал Вега, входя в лазарет с подносом еды. Рекс смущенно вскочил и попытался скрыть свою пульсирующую эрекцию. — Ох, черт-черт-черт… Слушайте, док, с ногой у меня всё отлично, лечить меня больше не нужно, спасибо, что осмотрели, ага, мне пора. Рекс с голым задом вылетел из лазарета в столовую. — Ты! — крикнул он матросу на кухне. — Где лед?! — Ну, это было… что-то с чем-то, — сказал Вега, когда закрылись двери лазарета. — С ним всё будет в порядке? — В полном. Вообще со всем наземным отрядом дела обстоят отлично. Ты, Тейлор и Андерсон… все ваши шишки и синяки от борьбы с гетами и храмовниками попросту исчезли, хотя я почти не использовала на вас панацелин. — Кстати, раз вы упомянули, я и чувствую себя прекрасно. Только что побил свой рекорд по отжиманиям и словно могу еще сотню сделать. — Что до Дженкинса… — Чаквас грустно вздохнула. — Ну, боюсь, его колено будет еще долго заживать, а зрительные нервы — приспосабливаться к искусственным глазам. Но он идет на поправку, причем быстро. Слишком быстро. — Но почему же так вышло, док? Думаете, мы… Вы же не думаете, что мы надышались наномашинами, которые теперь дают нам суперсилы? Я слышал… — Я знаю, что ты слышал, и, нет, наноаугментация случайно не проходит, — она покачала головой. — Вы, скорее, могли заразиться Серой Смертью. Прежде чем ты спросишь — я проверила, вы все здоровы. Вега облегченно выдохнул. — Приятно слышать. Но почему же мы так хорошо себя чувствуем? — Понятия не имею, — Чаквас пожала плечами. — Полагаю, к этому может иметь отношение протеанский артефакт, но он перестал работать, так что эту теорию не подтвердить. Дженкинс пошевелился и начал просыпаться. — Я принес это ему, — сказал Вега, протягивая поднос с едой. — Подумал, что он, наверное, проголодался. Ему это можно или он теперь на какой-то особой диете? — Сухпайки не грязнее больничной еды, так что можешь спокойно его накормить. Я буду у себя за столом, займусь бумажками. — Я крикну, если вы понадобитесь.~[h+]~
Тьма. Тьма и фосфены. Так Дженкинс понял, что больше не спит. В его глазницах было нечто… чужеродное, на что была наложена повязка, и он ощущал, как что-то течет через его зрительные нервы. Несомненно, панацелин, который образует тканевую связь между органическими и синтетическими нервами. Еще он чувствовал панацелиновые повязки на сломанном колене и пришитой руке. Да, он не спал. Ему всегда было интересно, какие сны видят слепые, но осознал, что к нему это не относится. Когда ему дали успокоительное перед операцией, он ожидал, что его ждет кошмар. Вместо этого его ждало нечто куда хуже. Я видел их живыми, печально подумал Дженкинс. Шепард и Аленко… Они были в порядке. А потом они убили Сарена, и «Нормандия» отправилась путешествовать по галактике. В голове юного солдата в один миг пронеслись десять лет, полных приключений и дружбы. Он видел самый приятный на свете сон. И потому так ужасно было проснуться, вернуться в реальный мир и осознать, что Шепард и Аленко мертвы, и что у него сожжены глаза. Нет, Дженкинс не желал бодрствовать. — Эй, капрал, — раздался голос сержанта Веги. — Пора завтракать! — Сержант? — ответил Дженкинс. — Эй, не надо формальностей, зови меня просто Вега, лады? — Дженкинс слышал, как Вега ставит поднос с едой на его кровать. Судя по запаху, это… — Это пакет С? — спросил он. — Где блок пасты с куриным вкусом и красным соусом? — Дженкинсу он очень нравился — черт, он нравился каждому солдату в военных силах Альянса: остальные сухпайки отдавали либо картоном, либо старыми носками. Люди боролись, чтобы их получить, а тут сержант Вега просто так его отдает. — Для героя дня — только лучшее! — весело сказал Вега. Дженкинс сел, и Вега передал ему вилку. — Помощь нужна? — спросил он. Хотя Дженкинсу не хотелось, чтобы его кормили с ложечки, до снятия повязки он был совершенно слеп и, следовательно, с трудом представлял, как есть. — Можете подсказывать, в еду я тыкаю или в поднос? — Конечно. Дженкинсу удалось сносно позавтракать, хотя Вега порой напоминал, что он набрал мороженое вместо пасты (оставь его на десерт, говорил он). Через какое-то время, убедившись, что Дженкинс справится сам, Вега заговорил: — Так вот, я поболтал с лейтенантом Тейлором, а он потолковал с капитаном Андерсоном, и мы все проверили черный ящик «Мако»… И мы считаем, что ты заслужил медаль, капрал. — Что? Правда? — О да. Ты чертовски долго сдерживал кастомный ванзер храмовников на сраном «Мако II». Если бы ты не вынудил его выпустить очередь из микроснарядов, он бы выстрелил ими в нас, и мы бы все подохли. — Я, эм, просто следовал приказам Андерсона… — пославшего его на верную смерть. Дженкинс никак не ожидал такого от Андерсона, но должен был. На сборах ему прививали мысль, что солдат — это расходная единица и что он должен быть готов отдать свою жизнь за отряд. В конце концов, он желал так поступить. Это казалось… до странного правильным, что он умрет, а другие, более достойные солдаты выживут. — Да, возможно, но не каждому солдату под силу выполнить приказ так, как это сделал ты. Храмовничьи приблуды безумно мощны, и, как бы я ни любил «Мако II», при виде «Виверны» я бы первым делом обосрался и запросил удар с воздуха. А ты выжил в схватке с ним, так что это дорогого стоит! — Я выжил лишь потому… — Ш-ш-ш, ешь свою курочку. Как только с бумажками будет покончено, тебе устроят церемонию и всё такое. Мамуля с папулей Дженкинсы будут тобой гордиться. Дженкинс промолчал. — Эм… Ох, черт, твои родители же были на Иден Прайме, да? Прости. — О, нет… Они были — в смысле, они до сих пор на Иден Прайме, но они были в полях, когда геты напали на Константу. Теперь они помогают восстанавливать колонию. — Приятно знать… Тогда почему ты так погрустнел? — Ну, я согласился на электронные глаза, чтобы не ждать, когда «Европа Геномикс» соизволит клонировать мне новые. Я решил, что это выйдет дешевле и не сильно скажется на моей страховке. Но теперь, всё обдумав… Не знаю, смогут ли родители взглянуть мне в глаза и увидеть их сына. Не знаю, смогу ли я даже в столовку ходить. Почти весь экипаж «Нормандии» с Земли, и они не очень-то любят людей с металлическими или пластиковыми имплантами. — Эй, я тоже с Земли, и мне военные усилители жизнь не портят. Кроме того, они же временные, так? Тебе мигом поставят настоящие глаза, как только очередь подойдет… — Да, и когда я смогу за них заплатить. ЕГ дорого берет. А тем временем… — А тем временем ты напоминаешь всем — даже своим родителям — что ты заслужил эти новые глаза, сражаясь с ванзером, чтобы спасти своих напарников. И если этого людям недостаточно, сообщай мне, я перешлю данные, куда надо. Это вызвало у Дженкинса улыбку. — Спасибо, сержант. Я это ценю.~[h+]~
Сержант артиллерии Эшли Уильямс сидела на двухъярусной кровати (которая по факту была всего лишь металлической плитой) в крошечной комнатке — одной из трех камер в карцере. Единственным выходом из нее была толстая дверь из армированного стекла. Она была не заперта. Андерсон ясно дал понять, что обстоятельства, заставившие Эшли открыть огонь по напарникам и прицелиться в командира, были… необычными. Он даже признался, что исключил эту часть из рапорта. Он просто написал, что Бенезия своими способностями вывела Уильямс из строя, но она не успела никому навредить, что технически было правдой. На самом деле, конечно же, ее заставили стрелять по своим. О крогане она не волновалась — с ним всё будет нормально. Как и с саларианцем. Вега… О, боже, она выстрелила в спину Веге, старшему по званию. Его броня должна была сдержать удар, но Эшли не давала покоя мысль, что если бы ее вовремя не остановили… все ее попытки восстановить доброе имя своей семьи в глазах Альянса — нет, всего человечества — пошли бы прахом. Хотя Андерсон и Вега зла на нее не держали, Уильямс не доверяла себе. Бенезия не просто влезла ей в голову и взяла полный контроль над ее телом. Она задела то зерно горечи и ненависти, которое подавляла в своем сердце Эшли, заставив его расцвести безумной яростью. Больше ничего Бенезия не делала. Остальное сделала Эшли. Значит, так Сарен будет вести войну против человечества? Гетов можно подстрелить. Как и пиратов. Но как быть, если солдат борется с таким же солдатом, но которому промыли мозги? Сейчас ей оставалось лишь надеяться на бога, и она решила помолиться. Она опустилась на колени перед кроватью, сложила руки и начала молиться вслух. Ее сосед, батарианский работорговец (чье имя она даже не старалась запомнить), найденный на той барже, полной трупов, вдруг решил обратиться к ней. Его голос вибрировал от металлических стен. — Не понимаю, чего вы, люди, добиваетесь. Эшли проигнорировала его и продолжила молиться. — Молиться, не принося жертв, — только время терять. Эшли продолжила его игнорировать. — Нужно убить на алтаре, к примеру, крысу. А, может, кролика. Варрена! Да, он пойдёт. Тогда твой бог точно услышит молитву. Эшли продолжила молиться. — Они много молились — в смысле, рабы, — грустно заметил работорговец. — Бормотали в точности, как ты. Бассаку это совсем не мешало их избивать или скармливать ворка. До сих пор я недоумевал, как люди могут быть настолько религиозны и не понимать простую истину: всем богам нужны жертвы. Вот такие они мудаки. Это задело Эш за живое. — Я и не ожидаю, что какой-то четырехглазый урод, угоняющий людей в рабство, хоть что-то поймет о боге, — ядовито заявила она. — Как можно верить в бога, занимаясь подобным? — А как можно верить в богов, убивая других? Насколько я слышал, твои боги этого не одобряют. — Бог направил меня на путь солдата, чтобы защищать других от работорговцев вроде тебя и отправлять их в ад, где им самое место! — А мои боги… — фыркнул батарианец. — Направили меня на путь работорговца. Забавно вышло, а? — Даже не смей оправдывать свои поступки богом. У тебя нет на то права. Ты занялся этим, потому что ты злой безбожник, как и вся твоя раса. Ты сам сделал этот выбор. Не бог. — Я об этом не просил. — Что, прости? — Мне было двенадцать, когда жрецы пришли в наш дом, собираясь выжечь клеймо мне на лбу. Они сказали моим родителям, что я родился под нужными звездами и что мне судьбой предначертано служить во славу Кхар’шану, привозя в него рабов. Мои родители стенали и молили не делать этого, но в итоге все же позволили заклеймить меня, потому что боялись богов, как и ты. А стоит получить клеймо, ну, в плане работы выбор остается небольшой. — Какие-то ебанутые у вас боги. — А ваш бог мог бы хоть раз голос подать. — Тогда что же отличает ваших богов от любых других? — Ты хоть раз была на Кхар’шане? — спросил работорговец. — Конечно. Великолепное место, вот выйду на пенсию и туда перееду, — саркастично ответила Эшли. — Как это относится к моему вопросу? — Разумеется, не была, — работорговец хмыкнул. — Что ж, позволь кое-что рассказать. Он прекрасен. Загляни в любой город и увидишь древние высоченные каменные шпили, покрытые миллионами бирюзовых крошек. Увидишь статуи героев прошлого, отлитые из чистого золота. Увидишь фонтаны, выточенные из кристаллов, из которых ночами бьет мерцающая вода. Увидишь стены из черного камня, простоявшие тысячу лет, и нефритовые гробницы, которые может посетить любой мирянин и даже не подумает унести с собой какую-либо ценность. Но всё это было построено на двух краеугольных камнях: работорговле и почитании богов. Жрецы говорят, что богов надо бояться. Что рабов нельзя освободить. Боги требуют жертв, или же слава Кхар’шана угаснет и умрет. Он шмыгнул, и Эш услышала, как он почесал нос. Или носы. Без разницы. — И все им верят. Чудеса Кхар’шана же никуда не делись, и нас не поглотило безумие систем Термина. В числе прочего мы благодарим за это непрерывный поток крови, текущий с алтарей. — Ты лишь подтвердил то, что я и так знала. Каждый батарианец — злобный работорговец! Твои оправдания, твои причины ничего для меня не значат. И знаешь, что я больше всего ненавижу в твоей расе? Вы все так охотно деградируете. Типа, серьезно? Рабы?! Остальная галактика пережила средние века и переросла саму идею рабства, но вы, батарианцы, делаете вид, что так и надо! — Ха! Ты совершенно права! К чему современному батарианцу рабы, когда можно купить робота-слугу? Спроси любого батара на Кхар’шане, что он думает о рабстве, и он испытает отвращение. Но еще он боится. Боится богов и их жрецов. Из-за этого страха он промолчит, а клейменные вроде меня улетят в космическую тьму на поиски свежего мяса для церемоний. Он ничем не помешает. Никто не помешает. Жрецы контролируют наши умы еще с детства. Клейменные вроде меня воспитаны в убеждении, что ужасы, которые мы приносим жителям галактики, необходимы для сохранения нашей цивилизации. Но почти все мы выгораем, не проходит и десяти лет такой работы. Некоторые, вроде Бассака, так привыкают, что начинают ее любить. Другие начинают пить. А третьи вышибают себе мозги. — Я тебе не верю. Я не могу поверить в то, что хорошие, достойные личности стали бы защищать подобное зло! — Я видел, как храмовники во имя этого вашего бога творили мерзопакостное дерьмо с другими людьми. Как вы их называете? Омары? — Омары не люди — они уже даже не разумны. — Это детали. Они всё ещё родом с Земли. Они используют человеческое мясо, чтобы думать. Но это не мешало храмовникам выдирать им мозги и бросать в костры на глазах у их любимых. Это злющее зло, но все вы, добренькие-хорошенькие люди, закрываете на это глаза. Почему? — Вероятно, они это заслужили. Омарам нельзя доверять — они отвергли свою человечность, свои души, только чтобы жить подольше! — Да. Полагаю, ты права, — батарианец хмыкнул. — Больше ничего и не надо, а? Вот и повод отвести взгляд и не мешать им. Вероятно, они это заслужили. Они — иные. Они — язычники. Я просто делаю свою работу. Но рано или поздно отговорки кончаются… Может, поэтому Тень меня пощадил. Потому что у меня кончились отговорки, и я перестал обманываться. Я не знаю, — он опять шмыгнул. — Я попросту не знаю. — Хмпф. Хорошая попытка. Думаешь, то, что ты сожалеешь о том, что годами насиловал и грабил, разжалобит наших судей и смягчит твой приговор? Давай смотреть правде в глаза, никакая набожность с раскаянием их мнение не изменят. — Это нормально, — спокойно и без доли страха ответил батарианец. — Ты не можешь считать, что это нормально, — раздраженно ответила Эш. — Я трижды попадался Тени на пути. Дважды — на Элизиуме. В первый раз он считай у меня на глазах убил вождя кроганов и его сыновей, пока те спали. Он посмотрел прямо на меня и убежал. Никто из тех, что бросились за ним, не вернулся — мы нашли их тела в лесах. Во второй раз я участвовал в обходном маневре, который должен был сломать оборону ополчения Элизиума. Нас возглавлял яг Мясник. Знаешь, кто такие яги? — Нет. — Представь себе крогана, только больше и зубастее. А Тень — о, боги — он вышел против нас в одиночку, и Мясник решил сам прикончить его. Он понесся на него, рыча и размахивая руками, а в следующий же миг Тень выхватил у него тесак и ударил им прямо в морду. Затем он начал вырезать нас, исчезая и появляясь из темноты. Я выжил, лишь сбежав, сверкая пятками. В третий раз? Про него ты уже знаешь. Он пощадил меня под конец. Мстительный дух не станет трижды щадить кого-то, если у богов нет на него плана. И если по этому плану я должен гнить в тюрьме Альянса, то так тому и быть… А что насчет тебя? — А что насчет меня? — Как только твое задание завершится. Что с тобой будет? — А тебе какая разница? — Как думаешь, ты сможешь перестать заниматься тем, что ты делаешь? Сможешь жить среди невинных, зная, что ты — тренированный убийца? Что они живут, потому что умерли другие? Этот вопрос показался Эшли совершенно нелепым. Многие солдаты возвращались со службы к мирному образу жизни.…
Маленькая Эшли открыла дверь на кухню и увидела там дедушку, перед которым стояла бутылка того, что мамочка велела не пить, и еще пистолет, и дедушка лежал головой на столе. Эшли не понимала, почему дедушка плачет. Ему больно? Ему грустно? — Дедушка, ты в порядке? — спросила она. — Я не смог их остановить, — всхлипнул он. — Я не смог их остановить…
…
— Я… Я всегда могу вернуться домой. Меня ждет семья. — Хорошо. Рад за тебя. Не успела она спросить, о чем он и о какой такой «Тени» он говорил, дверь в камеру Эш открылась, и внутрь зашел лейтенант Тейлор. Эш, следуя уставу даже в заключении, встала и отдала честь. — Сержант, — сказал Тейлор, — мне остопиздело твое самобичевание. Вылезла отсюда нахрен и вернулась к работе — это приказ.~[h+]~
Выведя Уильямс из камеры, Джейкоб Тейлор решил заглянуть в БИЦ. Он читал ее досье и, судя по ее оценкам и дерьмовым назначениям, ее внесли в черный список, и причиной тому была ее семья. Похоже, у генерала Уильямса были внуки, один из которых решил продолжить военную традицию, длившуюся четыре поколения, чтобы восстановить честь своей семьи. Что за дура. Да, он несколько сочувствовал ее тяжелому положению, но только особо одаренный по собственной воле запишется в организацию, которая откровенно дискриминирует его семью. Похвально, конечно, что Уильямс готова костьми лечь, чтобы отмыть имя ее мертвого дедушки, но он таких людей не уважал — людей, которые всю жизнь пытаются загладить грехи отцов. Уильямс следовало выбрать другое призвание, и ему казалось, что так она была бы куда счастливее. Если так подумать, у самого Джейкоба подобного выбора не было. Да, ему никто руки не выкручивал, принуждая вступить в военные силы Альянса, но кому еще нужны биотики? Тех, кому не повезло родиться с нулевым элементом в нервной системе, нигде не жаловали. Терпели, конечно, но у терпения есть пределы. Лишь Альянс предлагал биотикам работу. Просто согласись пройти болезненную операцию и навлеки на себя людской гнев за то, что стал не только психом, но еще и чипированным.…
— Блин, — сказала Ким. — Нам тут явно не рады. Джейкоб выглянул из окна автобуса. По обе стороны от входа в тренировочный лагерь для биотиков в Рио-де-Жанейро собралась толпа протестующих. Они освистывали их, держали плакаты с призывами проваливать, некоторые даже предлагали им сдохнуть. Один транспарант гласил: «Чипированные, валите домой!», другой — «Нулевых детей нужно абортировать!» Их держали две очень тучные и очень разгневанные женщины. Джейкоб хотел бы сказать им, что не хотел сюда приезжать. Он хотел стать спортсменом, поехать на Олимпийские игры. Он не хотел быть солдатом. Он даже не хотел быть биотиком. Но они вели себя так, будто он сам во всем виноват. — Черт. Казалось, мы уже такое переросли, — сказал Джейкоб. — Что всё это осталось в двадцатом веке. Но нет, — Джейкоб вздохнул. Он искренне надеялся, что никто из толпы не станет бросаться в них дерьмом. А затем об окно взорвался коктейль Молотова.…
Он решил выкинуть из головы все мысли о Уильямс — они лишь напоминали о его прошлом. Вместо этого он решил как следует рассмотреть БИЦ «Нормандии», прежде чем его неизбежно поставят командовать отрядом биотиков. Он находился на борту собственного стелс-фрегата Альянса — живого доказательства того, что Альянсу больше не требуется наращивать мощь за счет терранских кораблей. Да и можно полюбоваться видом, пока есть такая возможность. Штурман, Прессли, с любопытством посмотрел на Джейкоба и кивнул ему. — Лейтенант Тейлор, я могу чем-то помочь? — Не, я просто осматриваюсь. И не волнуйтесь, я знаю, что флотским некомфортно, когда пехотинцы проходят рядом с приборами. Обещаю, ничего трогать не буду. Прессли улыбнулся. — Да если бы и тронули, я бы не стал вас винить. «Нормандия» великолепна, не правда ли? Кстати, хотел поздравить вас с успешно выполненной миссией. Не каждому удастся попасть в такую рискованную заварушку и выбраться из нее живым. Надеюсь, вы показали двум этим пришельцам, как нужно работать. — Да, мы выжили… но приз достался тому чудаку Хейну. — Насколько я слышал, Калестон чуть не стал вторым Элизиумом. Раз колония до сих пор не горит, я бы сказал, что это победа, — он вздохнул. — Это намного лучше того, что случилось на Элизиуме. — Я так понимаю, вы там были? — Я служил на борту «Азенкура», тяжелого фрегата, доставшегося нам от ОКС. Неплохой был корабль. Крепкий, как гвоздь. Он находился на высокой орбите над Элизиумом, когда начался Блиц. Лишь мы против сотни пиратских катеров и корветов и десятков других кораблей. — Держу пари, все они были не ровня терранскому фрегату? Прессли помолчал, а потом ответил: — Ну, мы, конечно, были крепче и мощнее, но… они превосходили числом. И не мы тогда были целью. Это была полномасштабная планетарная атака, и «Азенкур» не мог развить такую скорость, чтобы их всех перехватить. И подходящего оружия тоже не было. Прессли глубоко вздохнул и продолжил: — Мы пытались поджарить их лазерами системы ПОИСК и смогли немало их подбить. Но оставшиеся слишком рассредоточились в атмосфере. Эффективность наших лазеров снизилась, и мы едва по кому-то попадали. От основной пушки пользы тоже не было: эти мелкие суда летали слишком быстро, чтобы на них прицелиться. Катеры добрались до всех крупных поселений и сбросили бомбы с черным газом. Наш связист не успевал обрабатывать все сигналы бедствия с поверхности. Часом позже начались крики. Через три дня все приземлившиеся корабли открылись, и пираты ринулись похищать выживших. Не успели мы чем-либо помочь, РАА и командование объявили тотальный карантин на Элизиуме. Никто не мог ни попасть, ни покинуть планету живым. — А тем временем, — добавил Джейкоб, — флот фрегатов Халиата воспользовался ситуацией и начал поражать важные точки Альянса по всему Пределу. Задержал девятый флот на три сраных месяца. — Угу, не просто так это назвали Блицем. Хорошо, что Кэлхун Рейнольдс смог задержать пиратов на поверхности. Иначе бы Блиц обернулся полной катастрофой. — Как ему это удалось? — Партизанской войной, естественно. Непрерывно бил их по больному. Захватил немало их кораблей, освобождал пойманных рабов. — Сложновато в это поверить. Не хочу бросать тень на Рейнольдса, но сотни кораблей всё же улетели вместе с рабами. — Да, это так, но когда мы начали прослушивать переговоры пиратов, произошло кое-что… интересное. — О? — Халиат велел одной турианке — кажется, Тавион — возглавить перевозку рабов с Элизиума. Она умерла через две недели после сброса газовых бомб — вероятно, ее убили. Ее подружка, азари по имени Алина, хотела заполучить голову того, кто в этом виноват. Улетать без нее не желала. И на уговоры не поддавалась. Мы слышали всё больше и больше разговоров об этом, и эти пираты… Они пугались. Говорили, что какая-то тень выслеживает их в ночи. В итоге пришел черед и Алине умереть — и скатертью дорожка. Конечно, Халиат взбесился, лишившись двух лучших лейтенантов, и ударил по Элизиуму со всей силы, желая отомстить. Но в этот раз мы были готовы. Девятый флот быстро лишил его орбитального превосходства и вступил в бой с его пиратским флотом. Это была тяжелая битва, но мы победили. — Я до сих пор не понимаю, почему РАА так долго не снимала карантин… — Да уж, — Прессли чуть не сплюнул. — Богом клянусь, они будто хотели выкосить всё население Элизиума. Спасибо богу за Юнко «Ну их нахер!» Шепард. Джейкоб улыбнулся. Шепард ослушалась приказа и спрыгнула на поверхность Элизиума в десантной капсуле, прихватив с собой всю пехоту «Гонконга». После этого другие корабли также ослушались РАА и сбросили свой десант, и вскоре наземные силы Халиата были окружены со всех сторон. Это внесли в учебники истории и это же стало началом легенды Шепард. — Жаль, что ей не выдали за это медаль, — мечтательно сказал Прессли. — Ублюдки из РАА. Встречу хоть одного — в рожу плюну. Джейкоб предпочел сменить тему. — А что случилось с Рейнольдсом? — О, ему всю грудь медалями увешали. Жаль только, что он ушел в отставку. — Что? Я впервые об этом слышу. — Я встретил его в баре где-то через шесть-семь месяцев после Блица. Он очень сильно напился и начал пороть ахинею, обзывая Альянс последними словами. Джейкоб сочувственно кивнул. — На земле пришлось несладко, а флот просто парил над ними, никак не помогая. Неудивительно, что он ушел. — Не знаю… Он бормотал что-то про то, что Альянс — кучка неблагодарных ублюдков, которые вонзили нож в спины истинных героев Элизиума. Я до сих пор не понимаю, о чем он. Ну, выжившие выбрали его шерифом, так что он хотя бы не сидит без дела. Джейкоб осознал, что это сказано для него. — Мне тоже пора чем-то заняться, мистер Прессли. Не хотел вас отвлекать. — О, не извиняйся. Я люблю потравить военные байки. — Может, когда-нибудь и я вам что-то расскажу. — Жду с нетерпением.~[h+]~
В БИЦ «Нормандии» Андерсон взошел на подиум, позволявший видеть всю навигационную голографическую яму. Он перепроверил цифровую перекличку: все, кто должен был находиться на борту, были на борту. Он включил интеркомом, чтобы его было слышно по всему кораблю (кроме карцера, естественно), и обратился к команде. — Говорит капитан. Скоро мы покинем Калестон и направимся к заправочной станции S9, чтобы забрать команду агентов РАА. Знаю, многие боялись, что этот день настанет, но поскольку «Нормандия» — первое стелс-судно в своём классе, нам неизбежно пришлось бы иметь дело с РАА. И, поработав с РАА, я знаю, как они умеют давить. Запомните одно: если они захотят сделать что-то на борту этого корабля, сначала им придется поговорить со мной. Вежливо напоминайте им, что они — не члены командования. На этом всё, — он обратился к пилоту: — Джокер, проложи курс до S9 и сразу же улетай. — Есть, сэр, — ответил пилот. — Расчетное время прибытия: семь часов.~[h+]~
«Властелин» наконец-то насытился. Хорошо, подумал Сарен. Им было трудно управлять, даже когда он насыщал жажду Анимы. Голодая, он превращался в прожорливого зверя, который подчинялся только своим желаниям. Его не заботили ни числа, ни защиты, и это делало его уязвимым. Нет, пока что «Властелин» был не настолько силен, чтобы идти в атаку. Если бы он поглотил полмиллиона с чем-то душ на Калестоне, это бы дало мозгу «Властелина» необходимый импульс, чтобы превратить его во что-то… красивое. Непобедимое. Неудержимое. Да. Сарен стоял на кольцеобразной платформе над сферой на дне ямы глубиной в восемьдесят метров. В центре этой ямы парил закрученный столп, который медленно вращался и из трех отдельных частей которого излучалось поле, которое испускало тысячи и тысячи красных лучей света — Анимы, которую «Властелин» сохранил для своего создателя, своего истинного создателя, а не дураков, которые считали «Властелина» не более чем чрезвычайно сложным процессором, который можно было подключить к их военной машине. Красный свет контрастировал с темно-синим мраком, подсвечивая каждый объект в зале ярко-малиновым. Сарен медитировал над медленной работой машины и порой слышал тихие крики сотен тысяч людей, погибших во время атаки. Этот звук сильно поднял ему настроение, что было очень кстати, поскольку к нему приближался Рив, неся плохие новости. — Старая сука мертва, — сказал огромный кроган. Благодаря физиофармацевтическим аугментациям Рив был почти трёх метров ростом, а плотная мышечная масса делала его весом с тонну. Среди кроганов он считался великаном и, раз брат ему не противостоял, стал вождем всей Тучанки. Порой он возвращался на родную планету, чтобы напомнить кланам, кто тут босс (и ставить баб на место, как он любил говорить). Но теперь он вернулся на «Властелин» и держал ответ перед Сареном. — Я знаю, — бесстрастно ответил Спектр-ренегат. — Меня больше волнует Маска. Она цела? Ее можно забрать? — Судя по записям, переданным нам с гета-призрака, на это можно не надеяться. Да и Альянс занял всю планету. — Хмпф. Какая жалость, — Бенезия помогала снимать стресс. Ее наемниц-азари он уже взял под контроль, но, к сожалению, ее дочь, как и протеанский артефакт, достались другим. Но это не столь важно — Горизонт предложил более чем достаточно еды для «Властелина». Другой фрагмент Шибболета — безумную человеческую девочку по имени Талита — они поймали и поместили в стазис вместе с Мануэлем. Она будет спать в капсуле, пока он не будет готов объединить ключ. На еще один шаг приблизить возвращение Назары. — Роботы оставили копию записи в твоем, эм, тронном зале. Или как ты его называешь. — Хорошо. Я посмотрю ее позже, — Сарену было любопытно, как именно победили Бенезию. Даже без Маски она обладала устрашающей биотикой. — Эй, а это еще что за херня? — спросил кроган, указывая на поток красной энергии. Из машины вылетел огонек, и Рив попытался поймать его рукой. Он вздрогнул, несомненно ощутив чужие воспоминания, промелькнувшие в мозгу. Разумеется, в его голове они не задержатся. — Это, — ответил Сарен, — Анима. Это энергия, которая управляет всей разумной жизнью. — Энергия? Это что, батарея или реактор? — Вроде того. Не электрический, конечно же. Электроника и механизмы «Властелина» работают на реакторах антиматерии, но его мозгу нужна совсем иная энергия. Судя по выражению лица Рива, тот ничего не понял. Сарен продолжил: — Скажи мне, Рив, ты согласишься с тем, что всему живому нужно есть? — Да. На Тучанке либо ты ешь, либо едят тебя. Если подумать, то так везде. — Ты веришь в существование души? — Шаманы вбили это мне в голову, так что да. — А ты когда-нибудь интересовался, чем питаются души? — Эм… Нет, не думаю. — Ответ прост. Временем. — Души едят… время? — Время, события, истории… опыт. Всё это собирается вокруг души, как цитоплазма вокруг ядра. Когда душа… уходит, остается лишь Анима. Эта машина вбирает ее. — На кой хрен? — Мозг «Властелина» работает совсем не так, как компьютер или даже наши мозги. Это… духовная эмуляция компьютера. Энергетический конструкт. Он не может работать на электричестве. Как и всё живое, ему нужно есть, чтобы жить. — Да… Думаю, теперь я понял, — сказал Рив… но было очевидно, что это дается ему с трудом. Теперь Сарен осознал, насколько остро ему нужно найти замену Бенезии: обсуждать высшие тайны протеан с кроганом явно будет тем еще испытанием. — Значит, — продолжил Рив, — «Властелин» оставил перекус на потом, для этого и нужна эта сфера? — Не совсем. Она… для моего личного пользования. — И какой прок от этой хреновины? — Это подношение. Все боги требуют жертв, — загадочно ответил Сарен. — Если я хочу уничтожить человечество, полностью и окончательно стереть их с ткани вселенной, то мне понадобится благосклонность бога. И я планирую сделать ему очень хорошее подношение. А теперь нам нужно обсудить другие дела. — О? — Я узнал, где находится еще один фрагмент Шибболета. Он на Новерии. — Я как-то не люблю мерзнуть, Сарен. Сарен уставился на Рива, и кроган тут же вспомнил, кто здесь главный. — Ты отправишься туда и заберешь человека. Ее досье уже направлено на твой уни-инструмент. Бери столько платформ гетов и клонов кроганов, сколько потребуется. — На плёвое дело? Сарен пристально посмотрел на него. — Я потерял Бенезию на подобном «плёвом» деле. Это куда важнее, и я даже представить не могу, с чем — помимо корпоративной безопасности — тебе придется столкнуться… Что-то противоборствует мне — я это чувствую. — Ну, как скажешь. Сарен отпустил Рива и часом позже покинул Зал Анимы. Пришло время поговорить с его… «спонсорами».~[h+]~
В переговорной Сарена парили три голограммы обелисков, отличавшихся разве что номерами. Они говорили с ним так, будто были его хозяевами. Они считали, что управляют им. О, они были правы, но не до той степени, которую себе представляли. Другие сегодня не присутствовали, очевидно занятые иными делами. — Объяснись, — сказал искажённый голос голограммы 01. — Я всего лишь сыграл свою роль в сценарии, — холодно ответил Сарен. — Я должен был уничтожить внешние терранские колонии, так? Именно это я и сделал: устроил ещё одну кровавую баню, чтобы до смерти напугать Землю. — Мы говорили о Калестоне! — крикнул 03. — Бенезия с помощью твоих гетов загубила все наши операции на планете! Благодаря ей руины теперь частично разрушены и наводнены личностями из Альянса, над которыми у нас нет власти! — Так вам нужен был протеанский артефакт? А я и не знал. — Не прикидывайся идиотом! — Может, тогда будете более детально посвящать меня в ваши планы, чтобы такого рода вещи не повторялись? — Ты же знаешь, что мы так сделать не можем, — сказал 02. — Всем нам отведена своя роль. У тебя — своя. — И ничего бы из этого не случилось, если бы не начал самовольничать! — добавил 03. — Протеанские артефакты оставь нам! А ты летай и наводи ужас! Путь Свободы и Феррис-Филдс до сих пор не стерты с карты! Их наглая независимость подкидывает идеи другим колониям! Чем дольше они существуют, тем труднее будет осуществить наши планы! — Больше не отклоняйся от сценария, Сарен, — предупредил 02. — То, что мы дали… Искусственную руку Сарена пронзила боль, и она стала абсолютно неподвижной. Вместе с ней — всего на миг — остановилось и его искусственное сердце, а потом забилось вновь. — Мы можем и забрать… В любой момент. — К слову о ролях… — сказал Сарен, стараясь казаться невозмутимым — проклятый переключатель! Он знал, что от него нужно избавиться до того, как претворять в жизнь свои собственные планы. — Я прекрасно справляюсь со своей задачей, но мне интересно, когда же объявится мой так называемый заклятый враг? Я слышал, что с женщиной, претендовавшей на эту роль, произошел… несчастный случай. — Не беспокойся об этом. Шепард никогда не была нашей главной кандидатурой, — сказал 01. — Наш избранник готов. Скоро ему выдадут статус Спектра, и он бросится выслеживать тебя. — А что насчет других кандидатов от земных наций? Они тоже под контролем? — Нет, но наш славный Доктор скоро с ними разберется, — сказал 01. — Их… замены помогут избраннику «остановить» тебя. — Хмпф. Я постараюсь устроить из этого грандиозное шоу. — Не слишком грандиозное и не слишком скоро, — сказал 02. — Помни, нам нужно создать из него легенду, прежде чем отправить на мученическую смерть.~[h+]~
Вскорости после этого конференция завершилась, и Сарен вернулся в Храм. Он начал отсматривать запись с Калестона, присланную ему гетом. Похоже, группа наемников, работающая параллельно с командой Альянса во главе с Йондумом Бау, проложила свой кровавый путь до того места, где Бенезия готовилась заполучить силу. Несомненно, чтобы получить власть над «Властелином» и армадой гетов, подозревал Сарен. Всё стало куда интереснее, когда Бенезия слилась с ванзером и превратилась в могущественную боевую машину. Если бы не стойкие материалы, из которых строили города протеане, наемники и морпехи остались бы без укрытий и погибли под залпами темной материи и плазмы. Сарен с интересом почесал подбородок. Похоже, у протеанского артефакта, который он дал Бенезии, были некоторые особенности, о которых он тогда не знал. Возможно, ему стоит раздобыть что-то протеанское и себе, чтобы освободиться. Затем на записи стало видно, как протеанский артефакт взял под прямой контроль одного из наемников — того, что был в черной броне — и тот попросту отбил все ее биотические атаки, после чего разрезал ее напополам. — Стоп, — сказал Сарен компьютеру. — Увеличить квадрант Б. Экран увеличил изображение, и Сарен оказался заворожен. Неудивительно, что храмовники хотели единолично контролировать раскопки протеанских объектов. Сарен понял, что для успеха собственных планов ему придется удвоить усилия по поиску древних технологий, прежде чем на них наложат лапы люди-фанатики. Иначе они попросту уничтожат «Властелина» и армаду гетов. — Возобновить просмотр. Остальные кадры были довольно скучными. Гет-призрак стал намного осторожнее и решил попытаться сбежать на поверхность, чтобы передать данные. Как только он увидел солнечный свет, в записи начались помехи. Похоже, он пострадал от перегрузки. К счастью, ему все же удалось передать свою память в коллектив гетов. Погодите-ка. — Стоп. Перемотать назад на скорости девяносто девять целых и семь десятых. Увеличить центр. Сквозь статические помехи он различил острые черты бледного человека в длинном черном кожаном плаще. Его черные волосы, седеющие на висках, были зачесаны назад. Он весело улыбался, подсвечивая лицо оранжевым светом уни-инструмента. Это был он. — Хейн. Воспоминания о Шаньси и гибели Десоласа ударили по Сарену, как товарный поезд. Мысленно он вновь перенесся в эту адскую дыру, беспомощно наблюдая, как темно-серый легкий ванзер выстрелил в двигатели десантного корабля Десоласа прицельной очередью из средней автоматической пушки. Он беспомощно смотрел, как ванзер вырвал Десоласа с мостика и бросил его в толпу кровожадных людей. Ванзер даже потрудился кинуть взрывчатку в обломки корабля — несомненно, чтобы убить всех раненых. Сарен узнал, кто был пилотом. Сарен запомнил его лицо. Хейн. — Хейн, — пробормотал Сарен, вставая с кресла и вскипая от ярости. Затем, когда гнев хлынул через край, он зарычал в мстительной ярости. — ХЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЙН!~[h+]~
Хейн чихнул. — Простудились, сэр? — обеспокоенно спросил Грей. — Может, его кто-то вспоминает, — сказала Аки.~[h+]~
ЗАПИСЬ ИЗ КОДЕКСА: ЗЕМЛЯ: ПОЛИТИКА: ДОГОВОРЫ: СОГЛАШЕНИЯ ПО АРЕСУ
Соглашения по Аресу — это договоры, подписанные почти всеми крупными державами Земли, которые обязывают их отдавать определенный процент своих наземных и космических вооруженных сил Альянсу систем. Первое Соглашение по Аресу, подписанное в 2150 году во время быстрой внесолнечной колонизации, должно было обеспечить Альянс необходимой военной мощью для поддержания мира и порядка на новой и быстро растущей границе человечества и предотвращения возможных инопланетных атак. Тогда четыре основные державы (САСШ, ЕС, Коалиция и ОКС) были обязаны передать миротворцам три процента своих вооруженных сил. После отвоевания Шаньси земные нации осознали, что Альянс будет первой линией обороны перед лицом полномасштабного вторжения инопланетян, и потому Второе Соглашение по Аресу подписали не только четыре основные державы, но еще и Бразилия с Индией (хотя они предоставили только солдат). После долгих переговоров Второе Соглашение обязало каждую нацию передать двенадцать процентов общей военной мощи. Третье Соглашение должно быть подписано в течение следующих трех лет. Соглашения по Аресу были основой Альянса систем на протяжении трех десятилетий. Хотя Альянсу не так давно удалось создать приличную военную инфраструктуру, он по-прежнему сильно зависит от производительности Солнечной системы, посылающей оборудование и солдат для надлежащего контроля над обширной территорией космоса, занятой различными народами Земли. Если какая-либо нация внезапно выйдет из соглашения, Альянс потенциально потеряет четверть своей численности и флота — или больше, если вспыхнут мятежи. Политические аналитики предсказывают, что следующее Соглашение по Аресу обяжет народы Земли пожертвовать еще два процента своих вооруженных сил. Это связано с растущей напряженностью между ОКС и САСШ, а также Коалиции со всеми остальными. Ни один из наднациональных союзов не оставит свои флоты за пределами Солнечной системы, если назревающая между ними холодная война перерастет в полномасштабный конфликт.
ЗАПИСЬ ИЗ КОДЕКСА: КОРПОРАЦИИ: ЗЕМЛЯ: ЕВРОПА ГЕНОМИКС
«Европа Геномикс», член ВТО (или Всемирной торговой организации), является основным поставщиком генной терапии для вооруженных сил Альянса. Была основана в Париже в 2098 году во время возникшей моды на териантропию. Изначально предлагая только доступные косметические генные модификации, позднее компания охватила другие направления биотехнологий от выращивания органов и конечностей на замену до проведения пренатальных генетических коррекций. Четыре года назад «Европа Геномикс» ненадолго оказалась в центре внимания галактики, выкупив Новерианскую корпорацию развития после того, как она угодила в тяжкий судебный процесс за попытку кражи интеллектуальной собственности ЕГ. С тех пор Джонатан Сколар (нынешний генеральный директор «Европа Геномикс») возглавил усилия ВТО по разработке Новерии. Кульминацией этого стало завершение проекта Аркологии Досади, обеспечивающего жильем, едой и развлечениями более полумиллиона человек, работающих в таких корпорациях, как «Токугава Хэви Индастриз», «Панцерверкс», Стандартная охранная корпорация и многих других.