~[h+]~
— Добро пожаловать на Иллиум, господа, — сказал Гаррус, первым спускаясь на землю. — Да, выглядит красиво и мирно, но стоит зайти не в тот переулок или подписать сомнительный контракт, как вы уже по уши в проблемах. — Местечко прям по мне, — сказала Джейн. Все с «Копперхеда» (кроме Нейла, который должен был вернуться за Дребином и его товаром) сошли на посадочную площадку, которую Хейн арендовал в доках Итеа — загруженного маленького космопорта для небольших космических кораблей в центре самого оживленного района Нос Астры. Движение в воздухе и на земле не прекращалось ни на секунду, а пешеходы сновали туда-сюда за покупками. Пассажиров ожидала слегка загорелая высокая блондинка, одетая в синее бикини с узором из белых цветов, короткую джинсовую юбку, которую можно было спутать с ремнем, очки и босоножки на высоком каблуке; на щиколотке у нее красовался нефритовый браслет, а на плече — сумочка. Ее волосы были собраны в два небрежных пучка, из-за чего водопады золотых волос спадали ей на грудь. Позади нее стояли ящики и коробки. Это была Бреа, и она явно успела прибарахлиться. Адам смотрел на нее во все глаза и старался не уронить челюсть на пол. В его левом ухе заиграла Oingo Boingo — «Weird Science». Раздраженно обернувшись, он увидел Хейна, держащего уни-инструмент у его уха. — Прекрати! — прошипел Дженсен, отпихнув его руку. Хейн лишь улыбнулся. — Что? Было очень в тему! — Богиня!.. — ахнула Мана. — Я видела статуи королев-воительниц, но они не были и вполовину столь прекрасны… — Черт. Да она в двух шагах от звания фитнес-модели, — согласилась Джейн. — У того, кто ее построил, были крайне интересные вкусы. — И очень мало живого общения, — пошутил Гаррус. Бреа подняла цилиндрический металлический контейнер и медленно подошла к ним. — Ты опоздал, — строго сказала она. — Ну, я не знал, что у нас свидание, — ответил Дженсен. — Эм, мило выглядишь? — Я не с тобой говорила. — Извиняюсь, дорогая моя… — проворковал Хейн, внезапно взявшись играть роль мужа-подкаблучника. — Но нас задержали в воздухе; ты же знаешь, сколько тут проволочек с диспетчерской! Нам только сейчас разрешили сесть. — Это еще что за херня, робот? — спросила Джейн, скрещивая руки. Бреа раздраженно дернула бровью. Оскорбление ее явно задело. — Если уж я обречена провести остаток карьеры на списанном летающем ведре, то я хотя бы проведу его в роскоши. — Эй! Не оскорбляй мой корабль! — в унисон воскликнули Тали и Аки. — Разве у твоего босса нет для тебя работы? — спросил Дженсен, пока они не подрались. Ая сжала зубы. — Есть. — Наш общий друг, — сказал Хейн, подходя к Бреа и обнимая ее за плечи, — поручил мисс Бреа побыть его связным на борту «Дюрандаля». Она будет играть роль моей секретарши, пока он не сочтет нужным ее от нас забрать. Поздоровайся с новыми коллегами, Бреа. — Здрасьте, — быстро сказала она. — А теперь, быть может, займемся моими вещами? — Конечно, конечно! — Хейн хлопнул ладонями. — Не согласитесь ли вы погрузить багаж мисс Бреа на челнок? Все, за исключением Маны, Фёдора, Дженсена и Грея, поспешили выразить свое недовольство. Громче всех голосили Джейн и Тали, не желавшие тащить гору хлама какого-то синтетика. Дженсен быстро вмешался, сказав, что сам со всем справится, а остальные могут идти отдыхать. Придя к компромиссу, Хейн быстро загрузил в уни-инструменты команды обновленную карту, велел развлекаться от души и отпустил всех, кроме Маны. Гаррус решил помочь напарнику, а Грей изначально не возражал против погрузки вещей Бреа. Дженсен взял на себя самые большие и тяжелые ящики, и вскоре «Копперхед» был нагружен коробками с одеждой, украшениями, различными аксессуарами и красивой разобранной мебелью. Пока они работали, Нейл игрался с прицелом пушки «Копперхеда», приближая и удаляя его от груди Аи. Она это заметила и решила позже как следует отомстить пилоту. Когда с погрузкой было покончено, Ая подошла к Дженсену и протянула ему металлический цилиндр. — Это тебе. Подарок. Дженсен взял его и рассмотрел. На боку цилиндра стоял знак биологической опасности, а к крышке были приклеены какие-то документы, объявлявшие биологическое содержимое контейнера законным и неопасным, что сразу же вызвало у него подозрения. Он попытался заглянуть внутрь Сверхзрением, но контейнер был защищен от сканирования. — Что внутри? — Мое сердце, Дженсен, это же очевидно. — Правда? Ая закатила глаза. — Нет. — И? Что это тогда? Она притянула Дженсена к себе и прошептала ему на ухо: — Мы квиты. Больше никогда меня ни о чем не проси. Ясно? — О чем ты… — но, не успел Дженсен договорить, как Ая мягко оттолкнула его и быстро взошла на борт «Копперхеда». Гаррус подошел к напарнику, а следом к ним присоединился заинтересовавшийся происходящим Грей. — Что ж, это было странно, — сказал солдат. — А то, — согласился Дженсен. — Хотя, казалось бы, она радоваться должна, что ты ей жизнь спас, — сказал Гаррус. — Вместо этого она строит из себя суку и дарит тебе, эм… А что это вообще? — Должен признать, — сказал Грей, — мне и самому интересно. Открывать будешь? — Мне не нравится знак биологической опасности, — ответил Дженсен. — Она же первого уровня — низкий риск заражения, обращаться с осторожностью, — процитировал Гаррус. — Если не будешь трогать содержимое, с тобой ничего не случится. Только, эм, потом руки помыть не забудь, ладно? — Думаю, я — эй! Хейн выхватил контейнер и потряс его, надеясь по звуку угадать содержимое. — О! Люблю подарки! Интересно, что внутри? Что ж! Есть лишь один способ это выяснить! — прежде чем кто-либо успел возразить, Хейн поставил цилиндр на землю и открыл его, выпустив холодный туман конденсированной влаги. Он заглянул внутрь и нехарактерно притих. — Хм. Твой друг? — спросил он. Дженсен, Гаррус и Грей собрались вокруг цилиндра и увидели внутри лысую замороженную человеческую голову. — О. О, черт, — сказал Гаррус. — Дело дрянь. — Кто это?! — изумлённо воскликнул Грей. — Это что, какой-то намек от Бреа? Дженсен тут же узнал голову. У него были давние счеты с ее владельцем.…
— Где-то там паршивый сутенер… — ледяным тоном произнес Дженсен. — Загорает на пляжах Иллума, пьет фруктовые коктейли и радуется, что никто не может посадить его за решетку. Дженсен ударил Харкина головой о дверь аэрокара. — Где-то там в протеиновом чане плавают двенадцать тел. Двенадцать. Двенадцать изрешеченных девушек. А всё потому, что Большой Тим не хотел, чтобы они проболтались. Двенадцать девушек никогда не вернутся домой, потому что какой-то продажный коп решил, что единственная вещь, способная упрятать Большого Тима далеко и надолго и не дать ему даже пальцем их коснуться, куда лучше смотрится в его кармане! — П-прошу… Прошу, не убивай меня! — вяло умолял он. Адам угрожающе приблизился к нему. — Тысяча платины на черном рынке. Это того стоило, Харкин? — Я сдам тебе Большого Тима! Он не вышел из бизнеса! Не смог себе помочь! Он переправляет наркоту с самой Омеги! П-просто пощади!
…
— Это… Большой Тим, — пробормотал Дженсен. — Тот сутенер, которому Харкин спустил с рук убийство? — спросил Гаррус. — Да… Ошибки быть не может. А затем «Копперхед» оторвался от земли.~[h+]~
Хейн вызвался потаскать с собой отрезанную голову (в научных целях, конечно же), а Дженсен, Грей и Гаррус отправились за Тали и «Всевидящими» в бар «Вечность». Жутень и Ланчбокс уже ждали их там, пообещав проставиться, чтобы как следует со всеми познакомиться. Хейн также поделился с Дженсеном планами остальной части команды: Лелиа отведет Фёдора в местный музей, Зев отправится по магазинам, Витор — в игровой центр, а сам Хейн и Мана — в нотариальную контору, чтобы разобраться с кое-какими бумагами. Как только они закончат, то присоединятся к остальным в «Вечности». — Но перед тем, — сказал Хейн, — можешь коснуться Маны? — Что? — Скажем, похлопать ее по плечу. Сделай милость, а? Дженсен неуверенно протянул руку, но уже в дюйме над ее плечом возникла сияющая пластина технической брони. Стоило Дженсену отдернуть руку, как она исчезла. Мана из любопытства решила проверить, что будет, если она кого-то коснётся, и схватила Адама за руку. Над ее рукой возникла техноперчатка и пропала, стоило Мане его отпустить. — Фантастика! — воскликнул Хейн. — Работает! Это должно уберечь Т’сони от различных инцидентов. За нас не волнуйся, можешь идти и веселиться. После короткой поездки в такси Дженсен, Гаррус и Грей и оказались у «Вечности», клуба-бара, расположенного в верхних уровнях Нос Астры. Они вошли в него не сразу: Дженсен и Грей впервые были на Иллиуме и хотели полюбоваться видом. Дженсен должен был признать: после странностей (и волнений) прометеанского Нижнего города на Калестоне в мегаполисе азари он чувствовал себя, как дома. Нос Астра сильно напоминала Дубай, с тем отличием, что здесь здания были раз в пять выше и немного элегантнее. Потом Дженсену показалось, будто он уже видел нечто подобное, но не совсем так. Точнее говоря, он словно бы видел нечто более огромное и величественное, чем Нос Астра или даже Нижний город. Но что это были за творения архитектуры, он не мог вспомнить, как бы не старался. Наверное, прометеанский ВИ опять копается у меня в мозгах, подумал Дженсен. Что б его, я даже видом насладиться не могу без этой проклятой штуки. То, что он ментально взаимодействовал с двумя прометеанскими технологиями, встревожило Дженсена. Они уже незаметно изменили его разум, его знания… Прометеанский ВИ на Калестона «вернулся» в свое хранилище, когда осознал, что мозг Дженсена не в силах вместить в себя все данные, но оставил отпечаток на его психике. В чем именно это проявлялось, он не знал. Что до данных из Ловца душ Шепард, то Дженсен до сих пор ощущал, как они скребутся по стенкам его разума. Может, стоит согласиться на сделку с Хейном, только чтобы от них избавиться. Может, стоит поговорить с доктором Росс насчёт того, можно ли стереть данные при помощи Ловца снов. С другой стороны, хочу ли я, чтобы она и особенно Хейн длительное время имели доступ к моему разуму? Кому я могу доверять мой разум? — Эй, Грей, — сказал Гаррус, выдергивая Дженсена из мыслей. — Тут неподалеку есть Арена «Армакс Арсенал», — он указал на голографический биллборд, предлагающий скидку для новых клиентов. — Хочешь пройти пару состязаний после «Вечности»? Вдруг поможет прийти в себя. Грей мрачно уставился на него. — Спасибо, но я в норме: перетаскивание коробок привело меня в чувство. И с чего бы мне участвовать в симуляторе боя? Мы вот только из них вырвались. — Ну, мне оно помогает не терять хватку. Виртуальная реальность такого не даёт. — Симуляторы вроде «Армакса» тоже не особо реалистичны: их система урона не учитывает расположение органов, потерю крови, пробив брони… — Это только на трёх первых уровнях сложности. На Хардкоре и Безумии с этим полный порядок. Я лично предпочитаю играть на Реалистичном. Один выстрел — один труп. Но, эй, ты прав, это не для всех. Да и вряд ли ты бы смог побить мой рекорд. Не хочу хвастаться, но такое под силу не каждому. — Если думаешь, что сможешь меня этим заманить… то ты абсолютно прав. Ловлю на слове, Вакариан. — Дженсен, может, присоединишься к нам? — с надеждой спросил Гаррус. — Я подумаю. Они подошли ко входу в бар и увидели, что к вышибале спешно приближаются три крогана. Вышибала принадлежал к расе, которую не знали ни Дженсен, ни Гаррус: он выглядел, как человек, но ростом на две головы обставлял самого высокого из кроганов и в три раза превосходил его массой. Его кожа была бледно-зеленой; у него были длинные черные волосы, завязанные в хвост, и короткая, но густая бородка. Наряд на нем был на удивление элегантный: черные брюки в тонкую полоску, черная рубашка, высокие кожаные ботинки и золотисто-коричневый жилет с кожаными вставками с кельтскими узорами. Гаррус должен был признать — гигант его немного пугал. — Та-а-ак, не думаю, что я с такими раньше встречался. — Как и я, — добавил Дженсен, но потом осознал, что это не так. — Это роэгадин, — сказал Грей. — Они из тех рас, что нашли в кластерах Сириуса — ну, знаете, за ретранслятором 314? Если так подумать, они редко покидают пределы кластеров. Наверное, этот решил разведать мир. — В любом случае, думаю, нам стоит ему помочь. Каким бы здоровяком он ни был, эти три крогана вооружены. Грей хмыкнул. — Думаю, ситуация под контролем.~[h+]~
Предводитель трёх кроганов вызывающе посмотрел на вышибалу; вся его поза так и кричала о том, что он пришел поскандалить. — Пусти, я хочу увидеть Ивейн. Она должна мне приватный танец. — Нет, — спокойно проворчал вышибала. — Тебе тут больше не рады, Тарк. — Думаешь, меня это остановит? — спросил кроган, пихнув вышибалу кулаком. — Тебя уже раз выставляли. — О, но сегодня со мной мои краннты. — Ты и твои «краннты» можете уходить. Вы пугаете посетителей. — Я и не такое сделаю, если ты не свалишь с дороги, — кроган вновь его пихнул. — Уходи. Живо. — Думаешь, можешь мне приказывать, зеленокожий? Никто мне не приказывает. Я убивал и сжирал тварей куда больше тебя с самого рождения, — кроган вытащил дробовик. — И я-и-и-и! Роэгадин без труда схватил Тарка за щиколотку, поднял его и скатал в клубок вместе с его приятелями, заставив их выронить оружие. «Краннты» перепугались, но Тарк явно был сделан из более крепкого теста. Когда гигант вновь поднял Тарка, рассматривая его, как грязный носок, кроган выхватил нож. Роэгадин в ответ трижды приложил его о землю, отчего толстый бетонный пол пошел трещинами. Убедившись, что больше от Тарка проблем не будет, он отбросил его в сторону. Когда кроган всхлипнул, вышибала издал тихий, но гулкий смешок. — Хилый кроган… Он посмотрел на двух людей и турианца, осторожно приближающихся к бару. Будем надеяться, с ними проблем не возникнет.~[h+]~
Когда я думаю, что наконец-то во всем разобрался, подумал Дженсен, вселенная вновь показывает мне средний палец. Однажды, давным-давно, когда Дженсен пребывал в дурном настроении, он вломился в бар под названием «Улей», избив местного вышибалу и забрав его пропуск. Увидев, как этот «роэгадин» без труда скатал трёх кроганов в шарик, Дженсен представил, что было бы, будь такой гигант вышибалой «Улья». Он попытался не вздрогнуть. — Чем-то могу помочь, господа? — невероятно спокойным и вежливым тоном спросил вышибала, будто стычки и не было. — Да, мы с Фоуксом Муди? — сказал Грей. — Ах, да. Он говорил, что к нему присоединятся ещё люди и турианец. Ваши имена? Троица представилась, и вышибала улыбнулся. — Ваши имена известны. Можете заходить — скоро начнется счастливый час, а после него откроется танцпол, — вышибала отшагнул и поклонился. — Добро пожаловать в бар «Вечность», господа. Желаю приятно провести время.~[h+]~
— Грей, я тут слышал, что морпехов САСШ учат планировать убить любого, кого вы встретите, — сказал Гаррус, заходя с Греем и Дженсеном в бар. — И что Корпус рекомендует делать при встрече с роэгадинами? — Бежать. Найти ванзер, — с каменным лицом ответил Грей. Когда Гаррус рассмеялся, он продолжил: — И я даже не шучу. Эти огры могут тащить на себе столько же амуниции, сколько и целый отряд морпехов, и столько же брони, сколько и лёгкий танк. Может, они не так выносливы, как кроганы, но, боже всемогущий, они быстрее и сильнее… — По собственному опыту судишь? — спросил Дженсен. — Да. Фрегаты Альянса «Ватерлоо» и «Иводзима» потеряли немало солдат и машин, пытаясь уничтожить банду из дюжины с чем-то роэгадинов-пиратов, засевших на Бете Канис II B, и я был в числе тех, кого направили им на помощь. Я так скажу: нам крупно повезло, что у огров не хватило кораблей для планетарного вторжения. Удивлен, что ты о них не слышал, Вакариан. Турианская иерархия немало говорила о том, что хочет наладить с ними контакт. — Я не слежу за политикой моего родного мира, но… — Гаррус задумался. — Хм, я определенно могу понять их желание заполучить пару гигантов в качестве вспомогательной силы в турианских космических войсках… Темный и мрачный интерьер «Вечности» представлял собой три круглых этажа и два широких кольца с видом на танцпол. В основном зале располагалось три круглых барных стойки, рядом с которыми стояло по шесть ресторанных кабинок. Сейчас народу было немного, и атмосфера стояла расслабленная, но вскоре должен был начаться счастливый час, а такие обычно привлекают посетителей. Дженсену подобные места не нравились: в них всегда было до депрессивного мрачно. Как только закончится счастливый час, бар превратится в шумный ночной клуб, полный наркоты, диких плясок и громкого техно на повторе, который действовал ему на нервы. Дженсен предпочитал что-то более классическое. Когда они зашли, Дженсен заметил ещё одного роэгадина-вышибалу, стоящего у лестницы, ведущей на танцпол. Он беседовал со смуглой человеческой женщиной в синем наряде официантки… но, стоило Дженсену приглядеться, как он заметил, что конечности у нее чересчур длинные, у ее стройной фигуры многовато изгибов, а из огромной гривы светлых волос торчат большие лисьи уши. Ее длинные пальцы кончались когтями, закрытыми металлическими наперстками. — Ивейн, ты разве не должна работать? — спросил вышибала. — Я не хочу, чтобы тебя уволили… — О, не волнуйся, у меня перерыв. Просто стойте с Ллвидом, где стоите. Можете даже не хмуриться. Или поболтать с кем-нибудь. — Кстати, Ллвид только что звонил. Он разобрался с Тарком и его прихвостнями. — Ох… Прости, это я виновата. Не стоило его царапать. — Эй, ты всё правильно сделала. Он не вернётся… Дженсен перестал подслушивать. Муди вместе с Рейном и Джейн стояли у одной из барных стоек и пили. Тали, Аки и Мануэль сидели в ближайшей к ним кабинке, сравнивали уни-инструменты и обсуждали достоинства их любимых боевых дронов. — У «Пикси» более мощная шоковая атака, и она движется быстрее. Тут и обсуждать нечего, она лучше всех! — заявил Мануэль. — Но она такая крошечная и падает с одного выстрела! — ответила Тали. — «Наблюдатель» v2.4 намного лучше — он может отвлекать врага, выдержит множество попаданий, а после модификаций еще и взрывается по команде! — «Пикси» слишком быстрая, чтобы по ней попасть, в этом вся суть! — Вы оба ошибаетесь, — вмешалась Аки. — Лучше всех «Часовой» III уровня от «Тотема». Кладешь его — и он обеспечивает тебе прикрытие, а если его еще улучшить щитом, то он тебе и жизнь спасет. …И так далее. Они взялись обсуждать проблемы ПО, и Дженсен решил их оставить. Увидев новоприбывших, Муди свистнул, привлекая их внимание. — Грей, знаю, ты говорил, что проставишься первым… — сказал он, протягивая Грею и Дженсену по бутылке пива. Гаррусу же он вручил бутылку мефе, напитка, сделанного из декстро-ягод. — Но аванс Хейна прожигал мне карман, так что я решил пошиковать. — Что ж, тогда второй круг за мной, — сказал Грей, откупоривая бутылку. — Как хочешь, — Муди пожал плечами. — А где пилот? — Нейл скоро придет: ему нужно кое-что доставить на корабль. Кстати, думаю, вы так до сих пор и не представлены. Это Гаррус Вакариан — его ты знаешь как мистера Синего. Муди и Гаррус пожали руки. — А это… — Адам Дженсен, знаю, — прервал его Муди и пожал Дженсену руку. — В хакерском обществе ты персона известная — я точно знаю, что Ланчбокс жаждал с тобой пообщаться. К слову… Муди свистнул и махнул Мануэлю. Увидев Дженсена, он извинился перед двумя женщинами и восторженно побежал к ним. Дженсен за это время одним глотком прикончил бутылку. Только так он мог хоть чуть-чуть получить от него удовольствие, поскольку «Страж RX» быстро выводил из его организма алкоголь. — Охренеть, охренеть, охренеть, чел! Ты — он! — Мануэль жестикулировал на каждом слове. — Эм… — Дженсен не знал, как отреагировать на такой фонтан эмоций. — Да, я вроде я? — Адам, мать его, Дженсен! Один из последних существующих аугов! Взрыв из прошлого! Настоящий герой Элизиума! Ты знал, что тебя обсуждают, типа, на каждом хакерском форуме в экстранете? Да на них тысяча тем с твоим именем в названии! — Он не шутит, — сказал Муди. — Во многих из них ведутся дискуссии по поводу того, на что ты способен. Всё это лишь теории, основанные на видео мистера Велталла… и некоторые из них вызывают много сомнений. — Эй, а правда, что ты можешь стрелять лазерами из глаз? — Мануэль выжидающе уставился на Дженсена. — Нет, — ответил тот. — Ха! Я так и знал! Манимейкер должна мне 2000 кредитов! — Желаю удачи их с нее стрясти, — заметил Муди. Гаррус и Грей направились к двум «Всевидящим» у барной стойки, оставив Дженсена с Жутенями наедине. — Не понимаю, чем я так интересен хакерам, — сказал Дженсен. — Я не такой уж особенный. — В основном дело в чипе в твоей голове, — ответил Муди. — Многие заинтересованы в том, чтобы иметь возможность подключиться к компьютеру напрямую через мозг. В хакерском бизнесе, в цифровой среде, в которой выполняются триллионы вычислений в секунду, скорость — это жизнь. Мы пытаемся ускориться посредством гаптик-технологий, макросов, предзагруженной вирусной полезной нагрузкой и ВИ. А ты? Ты подключен напрямую… — И в нашей сфере, — прервал его Мануэль, — ты, типа, цифровой бог. — Да, прошу прощения, что стяну с вас розовые очки, но в моем чипе есть только ПО для взлома. Я просто говорю ему, что делать, и он выполняет. — Ага, — неустрашенный Мануэль почесал подбородок. — Позволь спросить: когда ты в последний раз что-то взламывал? — Да всего пару дней назад. — Ага, и как ты обошел протоколы? — Чего? — Нельзя просто подсоединить компьютер из 2027 к оборудованию из 2180 и надеяться, что они будут работать, как надо. Я пробовал провернуть это с антиквариатом, который купил в сети, но столкнулся с кучей проблем с кодом и оборудованием. Они несовместимы. Как ты обходишь эти трудности? — Я… — Дженсен попытался найти ответ. Из того, что он знал о компьютерах, выходило, что Мануэль прав. Вряд ли он мог бы с такой легкостью взаимодействовать с современной техникой. И всё же… — Я просто взламываю, и всё. Для меня это никогда не было проблемой. Муди улыбнулся. — Похоже, Дженсен, ты куда более умелый хакер, чем сам себя считал. — Как я и сказал — цифровой бог, — просиял Мануэль. Не успел он продолжить, как две женщины, азари и рыжеволосая… кем бы она ни была с лисьими ушами, поманили Муди к лестнице, ведущей на верхние этажи. Муди схватил Ланчбокса за плечо. — Прошу нас простить, — сказал Муди. — Мануэлю две недели назад стукнуло восемнадцать, и ему пора узнать все прелести экзотических танцовщиц. — Смотри, но не трогай, — предупредил Дженсен. — Местные вышибалы серьезно относятся к своему делу. — Да, я заметил.~[h+]~
— У вас точно его нет? — настаивала Джейн. Бармен, матриарх азари с хриплым голосом, закатила глаза. — В последний раз — нет, мы не подаем… Как ты сказала? Па-тин? Джейн стиснула зубы. — Путин. — Нет, мы не подаем… что это за хрень такая? — Картофель фри с подливкой, посыпанный рассольным сыром. Джейн жаждала найти эту жирную закуску с тех пор, как они покинули доки. Вид одного из зданий Иллиума напомнил ей о Монреале — ее родном городе. При мысли о нем она вспомнила о забегаловке, которой заправляла пара бельгийцев, которые готовили лучший картофель фри на всём сраном свете — а, соответственно, и лучший путин. И потому ей хотелось его съесть. Жутко хотелось. — Звучит мерзко, — заметила бармен. — Ух, соглашусь, — сказал Гаррус. — Слушайте, — продолжила бармен. — Если чего-то нет в меню, мы этого не подаём. Извините. Рейн хмыкнул. — Это было безнадежно с самого начала. Мы не в САСШ. Мы даже не на Земле. — Если азари носят земную одежду, то почему не импортируют нашу еду? — Некоторую импортируют, — заметил Грей. — Но качественную, европейскую, а не фастфуд. Сдавайся, солдат. — Ладно, — Джейн вздохнула. — Тогда налейте мне ещё пива. Как только бармен отдала Джейн бокал, к барной стойке подошёл Дженсен и поставил на нее пустую бутылку. — Эй, — сказали Джейн и Рейн. — Эй, — ответил Дженсен. — А ты что будешь, знойный красавчик? — спросила у него бармен. — «Аралахскую каплю», — ответил он. — Отличный выбор! Одна порция тессианского меда с каплей ринкола. Сейчас будет! — начав смешивать коктейль, она взглянула на Джейн. — Точно не хочешь попробовать, дорогая? У него сладкий запах, но вдарит так, что на ногах не устоишь. — Не, — она покачала головой. — Крепкий алкоголь слишком мощно бьет мне по мозгам. — Правда? А по виду скажешь, что ты любишь отрываться на вечеринках. Типаж у тебя определенно такой. — Ну, что ж, внешность бывает обманчива, — Джейн пожала плечами. — А что насчет тебя, Грей? Ты сегодня даже бокал пива не прикончил. — Я готовлюсь, — ответил капитан. — Мы с Гаррусом собираемся на Арену «Армакс Арсенал». Я хочу быть максимально трезвым. — Серьезно? — Джейн, казалось, оживилась. — А можно мне присоединиться? — Конечно, почему нет? А ты как, Рейн? Рейн покачал головой. — Не люблю жестокие видеоигры. Я планировал присоединиться к Лелии и Фёдору в музее, когда счастливый час закончится, — он отпил пива, решив, что больше брать не будет. — Или спущусь на танцпол. А ты, Дженсен? — Я еще думаю, — ответил Адам, когда бармен поставила перед ним коктейль. Подняв бокал, Дженсен попытался прикинуть, с кем заговорить первым. Если уж он согласится на сделку с Хейном, нужно убедиться, что все остальные понимают, что их ждет. Но с кого начать?~[h+]~
В нотариальной конторе Мана нервно сидела на довольно удобном стуле, а азари, одетая в деловой костюм, проверяла ее учетные данные. Она тревожно потерла руки — рано или поздно всплывет файл соцстрахования Маны, в контору ворвется дюжина юстицаров, которуе убьют Хейна и… Расслабься. Дыши. Иллиум далеко от Тессии — юстицарам незачем сюда прилетать, а если они и знают, что я здесь, то на перелет у них уйдет много дней. Дыши. Справа от нее привольно расположился Хейн, якобы проверявший на уни-инструменте почту, пока нотариус делала запрос на Тессию. Мана потерла металлический браслет, который Хейн назвал наручным инструметроном «Хейло». Мана не совсем понимала, что ей с ним делать, кроме как совершать звонки и отправлять письма. По какой-то причине ей хотелось, чтобы браслет сидел туже. Мана представила такой же на другом запястье и невольно потерла кожу под краем рукава. Она представила, как Адам прижимает ее к земле, и закрыла глаза, мечтая о таком, о чем не осмелилась бы и думать под пристальным наблюдением юстициаров. Наконец, нотариус закончила с бумагами, и они втроем проверили контракт, который подготовил для нее Хейн, и убедились, что соглашение честное и уважительно относится к международному праву азари, касающемуся стандартной заработной платы и льгот. В паре моментов возникли разногласия, но в конце концов они были исправлены, и Мана, Хейн и нотариус (выступающая в роли свидетеля) подписались в нужных местах. Теперь Мана стала сотрудницей ДАРПА. Сотрудницей. Не пленницей, а свободной азари, получающей зарплату. Она едва могла поверить в свою удачу. Покончив с бумажной волокитой, Хейн и Мана вышли на улицы Нос Астры. Юную азари откровенно смущало видеть столько народа сразу. За сто четыре года жизни она никогда не была в настолько густонаселенном городе: первые тридцать лет она провела в поместье Т’сони, видя лишь родных, слуг, учителей и доктора, которая регулярно делала ей уколы, чтобы Мана могла справиться со своим недугом. Потом пришли юстицары, и следующие семьдесят лет она видела лишь темные, неприступные стены монастыря и пару раз — раскопки, полные пугающих, жалких инопланетян. Здесь, в Нос Астра, одной из жемчужин культуры азари, о которой она когда-то читала, ей почему-то хотелось вернуться в этой ужасное место. Из-за гейсов? О, как бы она желала избавиться от них… — Ошеломляет, не правда ли? — спросил Хейн. — Хм? О, я… Да, я никогда не видела столько народа и таких чудесных высоких зданий… — Ты как будто пресытилась архитектурой протеанских руин. Разве Иллиум в сравнении с ними не… суховат? — Протеанские руины — это всего лишь руины. Они тихи и лишены жизни. Нос Астра наполнена движением, и в этом тоже есть что-то чудесное. — Полагаю, ты права. Но это ненадолго. Рано или поздно ты привыкнешь к подобным ульям. Но куда отправишься дальше? Чем насытишь свою жажду изумления? Или тебе с лихвой хватило Калестона? — Я… Признаю, на Калестоне случился перебор, особенно с погонями, лавой и взрывами… Но в нем меня больше тревожит другое. — Что же, мой дорогой доктор? — Юстицары заставили меня изучить всё, что известно о протеанах, но Нижний город показал, что я узнала лишь малую часть их истории. Я… Я начинаю думать, что их тайнам не будет конца, и я никогда не завершу свое исследование… — И тебе кажется, что в таком случае пора бы сдаться? — Нет… Да… Не знаю даже, как быть. Хейн лишь улыбнулся ей. — Радуйся. Пугайся. Но больше всего — ободряй себя тем, что в бескрайней и вневременной еще остались чудеса… которые только и ждут, когда их откроют — или даже заново узнают! Но робким их тайны не поддадутся, и, надеюсь, эта мысль подтолкнет наши расы расти так, как им стоит. Они дошли до ограды, с которой можно было взглянуть на площадь тремя этажами ниже. Отсюда открывался прекрасный вид на горизонт Нос Астры. Хейн оперся руками о перила и вздохнул. — Знаешь, твой народ нанес моему страшный удар, — грустно признался он. — Что? Мы на вас нападали? Когда? — Вскоре после Первого Контакта. Конечно, по нам не палили из дредноута и на нас не сбрасывали ядерную бомбу, нет, это не в их стиле. Азари сразили нас куда более страшным оружием — диском с данными под названием «Звездная карта галактики, версия 12.6». Мана озадаченно наклонила голову. — Я не понимаю. — До Первого Контакта люди буквально ожили, — он драматично раскинул руки. — Настала новая эра исследований, миллиарды людей покинули Землю в поисках счастья на звездах, вновь обретя славу, которой не видели со времен нашей парусной эпохи. Но потом явились азари, у которых была составлена карта всех укромных уголков в пространстве Цитадели; они подарили нам свои звездные карты в качестве жеста доброй воли, и наша эра исследований сдохла. Сгнила на корню. Интерес к исследованиям пропал, Альянс просто пометил все потенциально пригодные для проживания миры, водрузили на них наши флаги, и всё. Затем пришли денежные стимулы, льготы… пф. Сегодня у колонистов не больше проблем, чем у офисного планктона в командировке за границу. Ни души, ни духа. — Уверена, мой народ хотел помочь вашему — наверняка предупредить вас об опасностях галактики. К тому же, разве эти звездные карты не помогли вашей колонизации? — Ты не понимаешь, к чему я клоню. Сила и мудрость обретаются в борьбе. В поисках, помимо очевидной награды, есть своя ценность. Ваши лидеры это знали и отлично понимали, что творят, вручая нам этот диск. Они сломили наш дух, и расцвет человечества, о котором так любит распаляться Альянс, замедлился более чем на два десятилетия. Это был первый залп, но… — Хейн хмыкнул. — Я рад заявить, что в последнее время мы нашли способ отомстить. Оглянись. — И что мне искать? — То, что не азари… кроме инопланетян, разумеется. — Это… будет сложно. Я не настолько в теме современной культуры азари. — Тогда взгляни туда, — Хейн указал на ресторан. — Четырехзвездочный французский ресторан. На Иллиуме подают блюда с Земли. У ресторана куча восторженных отзывов и тысячи азари — в основном девы — посещают его каждый месяц. Теперь взгляни туда и туда. Он указал на бутик с земной одеждой и нескольких юных азари, одетых в похожем стиле, что и на выставленных в витрине манекенах. — Неоренессанс. Магазин держат азари, но одежда в нем однозначно человеческая. Можешь поблагодарить за это шефа Адама Дженсена. И не только люди наносят ответный удар в войне культур. Гляди. Хейн указал на азари, дружелюбно болтающую с высокой человеческой женщиной — нет, не человеческой, ведь у них нет длинных заостренных ушей. Они обе были одеты в похожем стиле: в раздельных купальниках (или в нижнем белье? Мана не знала), образовывающих ядро наряда, а остальное их тело, в частности ноги, покрывал настолько тонкий прозрачный шелк с вышитыми цветочными узорами, что его можно было счесть невидимым. Их туфли на высоких каблуках были сделаны из полированной латуни. Широкие полотна ткани, обернутые вокруг рук, образовывали свободные рукава, которые удерживались на месте не шитьем, а веревками, завязанными узлами-бабочками. Полоса еще более непрозрачного шелка спускалась с их плеч, закрывая животы и промежности, оставляя бедра полностью открытыми. Мана невольно покраснела — они были такими величественными, но одновременно — дерзкими, и казалось, что любой порыв ветра разденет их догола… — О боже… — Валирийский летний костюм с Ситегении. Фьера также сумели противостоять неизбежной волне порнографии азари, призванной посеять идею, что их телосложение и их представление о красоте идеальны, и парировали собственной культурой. Музыка, мода, искусство… Девы готовы схавать всё! Конечно, как бы я ни насмехался над нашими победами в культурной войне с азари, но суть в том, что мы ее проиграем. Турианцы проиграли. Саларианцы проиграли. Кроганы сопротивлялись, и посмотри, куда их это привело. С кварианцами та же история. Скоро, в течении пары сотен лет, азари культурно гомогенизируют всё и всех и сядут на троне… Прислушайтесь к нашей мудрости, скажут они, но молча прокричат: повинуйтесь нам, ведь мы превосходим вас во всём. У нас есть все ответы. Не нужно вам идти в темноту, ведь там вы не найдете ничего, кроме ужаса. Согрейтесь в нашем свете… И расы галактики прислушаются и подчинятся, и их культуры станут такими, как будет угодно азари. Больше никаких изумлений. Никакой жажды открытий. Их огонь потухнет, и все будет спокойно… и готово для ощипывания. — Вы… Вы только что жестоко надругались над священным писанием Атаме. — Правда? Извиняюсь. Без обид, меня порой заносит. — Прошу прощения, но я более чем оскорблена! Вы выставили мой народ тиранами-манипуляторами! Даже завоевателями! Азари не ассимилируют культуры, мы их принимаем! Мы получаем столько же от молодых рас галактики, сколько и они от нас. Это вплетено в нашу культуру, в наше естество! Мы пытаемся понять вас, чтобы стать лучше. Сила заключена в обмене мнениями. — А теперь ты цитируешь сиари. Т’сони, обратись к своим познаниям в искусстве азари и скажи, какая его часть была вдохновлена турианским? Или саларианским? Элкорским? Волусским? — С-с ходу я такой не вспомню, но факт остается фактом: расы Совета по-прежнему поддерживают свои собственные художественные движения. Ваше утверждение, что азари ассимилируют и уничтожают культуры, в свете этого звучит бессмысленно. Хейн улыбнулся. — Тогда призываю тебя взглянуть на работы Северуса Ораки и попытаться не увидеть ни намека на Палласу Т’гони. Посмотри на картины Горно Вона и не увидь в них Шобху Яллис. Взгляни на любое современное направление в искусстве и попробуй доказать, что азари никак на него не повлияли. — Разумеется, я увижу в них влияние азари — я о том и пытаюсь вам сказать! Мы влияем, не доминируем! Уверена, будет и движение в искусстве азари, вдохновленное терранской культурой, если такого еще не было. Что вы на это скажете? — Скажу: «Посмотрим, сколько оно продлится». Вашим правителям не нравится соперничать, — сказал он, с грустью глядя на нее. Мана пришла в ярость. — Нет у нас никаких правителей! Мы управляем собой посредством всеобъемлющей электронной демократии! — Всеобъемлющей демократии, в которой, смею добавить, тебе было запрещено участвовать. Кто решил это за тебя, хм? — Аргх! Вы делаете вид, будто моим народом управляет… кучка заговорщиков, нацеленных на господство над галактикой! Это же просто… Просто!.. — Чушь? — Да! Богиня, да, это самая настоящая чушь! Хейн улыбнулся. — Конечно же, это чушь. Я всё выдумал. Я тебя троллил, дорогая моя. — Ч-что?! Но… — Я хотел, чтобы ты взбесилась — ты становишься такой милашкой, когда злишься — и легкое оскорбление твоего народа показалось мне отличным способом тебя взбесить. Знаю, знаю, стыд мне и позор. Но я ни о чем не жалею. Мана очаровательнейшим образом скуксилась. — Вы!.. Вы!.. — Да, я именно об этом! — он хихикнул. — Сказал же, милашка! Может, по коктейлю? Я плачу! Хейн, смеясь, ушел, и Мана, злясь, но не желая оставаться одной, последовала за ним. Но слова Хейна невольно эхом отзывались в ее голове, резонируя с давно скрытыми сомнениями. Она пыталась защитить целостность своего народа, но факт оставался фактом: хотя она верила в достоинства тессианской демократии… Хейн был прав, кто-то решил, что ей в ней места не будет. Но кто? Матриархи? Юстицары? У юстицаров никогда не было веса на политической арене — или же было? Кто решил, что орден юстицаров вообще нужен? Их порядок был древним, их сутры — частью устаревшего свода законов, несовместимого с современным обществом, но орден не распускали. Неужели жители Тессии настаивали на его сохранении? Разве такое голосование хоть раз проводилось? «Кто решил это за тебя, хм?» Вопрос звучал в ушах Маны, и она обнаружила, что жаждет ответа. Возможно, Хейн мог бы его предоставить… Нет. «Сила и мудрость обретаются в борьбе. В поисках, помимо очевидной награды, есть своя ценность.» Если Хейн хоть немного верил в эти слова, то ответов он ей не даст. Но он может указать, где их стоит искать.~[h+]~
Нейл присоединился к «Всевидящим» вскоре после завершения счастливого часа и быстро заказал себе пару напитков, чтобы, так сказать, «наверстать упущенное». Поскольку теперь отряд был в полном составе, Адам решил поговорить с ними насчет Хейна и спросить, знают ли они, что он планирует втянуть их в личную войну. Когда они спросили, с кем придется воевать, Дженсен ответил. И они отреагировали так, как и любые нормальные люди. Заржали в голос. Ну, все за исключением Рейна, который беседовал с симпатичным синим дреллом. Не на такую реакцию Дженсен рассчитывал… но, опять же, он как будто не знал, что так выйдет. — Ну ты загнул, Дженсен! — сквозь смех выдавил Нейл. — Да, без шуток! — хмыкнула Джейн, стирая слезу с глаза. Адам заверил их, что он абсолютно серьезен. Грею это начало надоедать. — Да, слушай, давай держать всю это конспирологическую ересь в пределах сети, ладно? Мы тут в реальном мире пытаемся напиться. — А я бы не отказался еще поржать! — воскликнул Нейл. — Дженсен, расскажи еще про серых кардиналов, я их обожаю. Было бы так просто заставить их поверить мне с помощью КАСИ, раздраженно подумал Дженсен. Но какое право он имел менять их взгляды на мир? Кроме того, Хейн мог и солгать ему, Иллюминаты — давно сгинуть с лица Земли, а Шепард — стать жертвой совершенно иных лиц. Адам вздохнул, улыбнулся и заявил, что да, он пошутил, а про себя решил, что «Всевидящим» надо показывать, а не рассказывать. Когда у него на руках появятся серьезные доказательства, тогда он и поднимет эту тему. Дженсен решил получше узнать «Всевидящих». Джейн, как оказалось, была родом из Монреаля, из семьи коренного индейца и женщины, которую она могла описать лишь словом «британка». — Отец мне больше ничего о ней не рассказывал, — она пожала плечами. — Он не любил о ней говорить. — А что с ней произошло? — спросил Дженсен. — Насколько я знаю, у нее с моим отцом был роман, а спустя девять месяцев она оставила меня на его пороге. — Мне жаль это слышать. — А, не извиняйся. Мне всегда было достаточно лишь отца, — она вздохнула. — Эх, скучаю я по нему. Он готовил лучшие стейки на свете. — Я… так понимаю, его больше нет? — Ага. — Как это произошло? Джейн притихла. — Прости, не стоило… — Его убили храмовники. — Что? Почему? — Он пытался убить Самана. Очень публично, на каком-то параде. И не сумел. — Зачем ему было убивать Самана? — Вроде из-за личной вендетты. Может, просто крышей поехал. Мне он не признавался. Просто я как-то утром проснулась, а его уже нет. А потом его лицо засветилось во всех новостях. — Ты, должно быть, на дух не выносишь храмовников. — Они мудаки, спорить не буду, и те, кто стреляли по нам на Калестоне, сами напросились. Но я их в общем-то не ненавижу. Ненавижу только ту, что убила моего отца. Мне бы хотелось с ней поболтать. — Ты знаешь, кто это сделал? — Вильгельмина Кенуэй, — процедила она. — Одна из «Багровых клинков». Она была телохранительницей Самана. — Жаль это говорить, но твой отец ведь пытался убить человека, которого она защищала. Кенуэй просто выполняла свою работу. — Ты прав. Но это не изменит моего к ней отношения, — она заказала шот виски и залпом выпила его, смакуя жар. — Спасибо. Мне нужно было распалиться. Зови Вакариана и скажи, что он может подтереться своим рекордом.~[h+]~
Дженсен решил, что будет лучше оставить ее кипеть в одиночестве. Нейл же на проверку оказался куда более весёлым в общении. Дженсен расспросил его о прошлом и обнаружил, что Нейл родился в Нью-Йорке, но в детстве эмигрировал на Марс. В шестнадцать лет он вступил в ряды Охраны Марса, став пилотом боевого корабля. Очевидно, он наврал в резюме, но полиция в те годы отчаянно нуждалась в умелых пилотах, а Нейл был ну очень умелым, так что на него смотрели сквозь пальцы. — Когда-нибудь летал на «Ночном охотнике»? — спросил он. — Нет, не приходилось, — ответил Дженсен. — Считай, что тебе повезло. Их считали устаревшими, стоило им сойти с производства. Чтобы ты понимал: никакой техники на нулевом элементе, одни лишь тонюсенькие щиты. Непонятная авионика, ужасная дальность действия сенсора. Однако хорошая огневая мощь и простота модификации, поэтому Охрана Марса их столько закупила. Поэтому, набив на них шишек, я уже ни на что не жалуюсь. — Как же ты из полиции попал в морпехи? Обычно это наоборот случается. — В девятнадцать я встретил вербовщика ВМС. Он завлек меня хорошей зарплатой и качественной медпрограммой. Я хотел увидеть Землю — я почти ничего о ней не помнил, родители увезли меня на Марс совсем маленьким — поэтому и решил: почему бы и нет? — То есть, ты из ВМС попал в ВКС? — Да, я как раз к этому веду. Видишь ли, «Всевидящие» подыскивали талантливых пилотов, чтобы не рассчитывать на ВМС. Я заинтересовался и смог пройти их базовую подготовку. Приняли меня исключительно из-за моей меткости, — Нейл хмыкнул. — Вот уж где пригодились дни, проведенные с дедулей за охотой на каркианов! Но с твоим другом Вакарианом мне до сих пор не сравниться. — И у них ты наконец-то нашел то, что хотел? — Да, во всяком случае, до Марса. Потом случилась Акуза и, ну… После нее меня переназначили на лёгкую работу — перевозить солдат из точки А в точку Б по Солнечной системе или доставлять груз. Не почетный труд, но… — Ты начал скучать по движу. — Ага. Тут-то меня и перехватил Хейн, когда решил вновь собрать «Всевидящих». Я не понимал, что веселого в том, чтобы играть для него манекена для краш-тестов, но после Калестона… Эй, Дженсен. А ты ведь не шутил, когда говорил, что Хейн втянет нас в какую-то личную войну? — Да. — Что ж, теперь я понимаю, о чем ты. Он однозначно не просто безумный учёный. — И тебя всё устраивает? — А то. Пока я могу летать и имею причину хорошо это делать, Хейн может заказать полет хоть в ад и обратно. Я его отвезу.~[h+]~
Когда Дженсен подошёл к Грею и Вакариану, те спорили о тонкостях между реализмом и увлекательным игровым процессом в боевом симуляторе. Грей, как выяснилось, тоже был родом из Нью-Йорка, а в его семье ещё со Второй Мировой хоть кто-то из поколения служил в войсках. Гаррус обрадовался тому, что Дженсен затронул эту тему — его уже давно мучил один вопрос. — Значит, ты капитан, верно? — спросил турианец. — Верно, — ответил морпех. — Ага, но «Всевидящих» всего четверо. Разве тебе не должен подчиняться целый взвод? — Должен. Когда-то так и было. Шестьдесят человек, шестеро из которых — пилоты ванзеров, включая меня. — А теперь ты возглавляешь огневой отряд? Разве твое начальство не должно было переназначить тебя на новый взвод? — Они могли бы, но тут возник Хейн, которому нужны были новые подопытные кролики, и попросил направить к нему конкретно меня. Командование не возражало, так как я был частью опозоренного отряда, да ещё и прошел программу реабилитации, следовательно, ценности для них не представлял. Что до моего командования огневым отрядом, ну, Хейн никогда логичностью не отличался. Но меня всё устраивает. Всяко лучше загранотряда. — Погоди, опозоренного? С чего бы? — Из-за политики. Нас сбил молотильщик, патрулировавший корпоративные объекты на Акузе. Альянсу пришлось нас спасать, и верховному руководству ой как не понравилось за нас краснеть. Это мы должны были прилететь на помощь Альянсу, а не наоборот. Политики Альянса славно оттянулись с Акузой, заявив, что лишь Альянс в состоянии разобраться с инопланетной угрозой. Тут Дженсена осенило. — Соглашения по Аресу. Грей тут же понял, к чему он клонит. — Именно. Альянс ухватился за Акузу, как за предлог собрать больше сил Земли под свое командование, и они будут цепляться за случившийся там кошмар, когда соглашения начнут пересматривать. — Поразительно, что после Элизиума подобное могло сойти им с рук, — сказал Гаррус. — Насколько я слышал, он был далеко не ярким пятном на их карьере. Дженсен невольно стиснул кулак. Миллионы гибли, последний бастион на планете был готов пасть, а флот просто ждал до последней минуты… — Да, ну, они и это себе на пользу завернули, — ответил Грей. — Сказали, что были ошеломлены и что им требовалось больше ресурсов. Но Земля кусаться не стала. Помимо геройства Рейнольдса и Шепард, Элизиум обернулся горькой, но крайне вдохновляющей победой, и с позиции Земли Альянс выглядел попросту некомпетентным, а не ошеломленным. В те годы полетело немало голов, — он вздохнул. — Слушайте, у меня от политики голова раскалывается, давайте о чем-нибудь другом? — Но почему Хейн так тобой заинтересовался? — спросил Дженсен. — И «Всевидящими»? — Я… точно не знаю. Может, он тяготеет к старым и никому ненужным вещам, вроде «Дюрандаля». Мы — все, что осталось от элитного подразделения, одного из лучших. Надеюсь, что работа под его началом, пусть и в роли подопытных кроликов, убедит верховное руководство, что «Всевидящие» ещё чего-то стоят… но перед тем нам нужно пополнить наши ряды. — Можете начать с нас с Дженсеном, — сказал Гаррус. — Вы… Да, вы определенно подходите для «Всевидящих», но пока вы не принесли присягу, вы — контрактники ДАРПА, а не морпехи. Единственный, кто в силах вновь собрать «Всевидящих», — это Хейн, а ему нас и «Дюрандаля» за глаза хватает, не говоря уже о целом взводе.~[h+]~
Дженсен решил присоединиться к Аки и Тали, и, когда он подошел к их кабинке, то услышал, как они обсуждают официантку, принесшую им напитки. Увидев его, они поздоровались, и Тали подвинулась, чтобы он тоже мог сесть. — Здравствуйте, дамы. — Привет! — выпалила Тали. — В смысле, здравствуй. — Привет, Дженсен, — Аки кивнула на огромного вышибалу и официантку с белыми волосами. — Мы с Тали как раз обсуждали новые расы. — Ты про Халка и лисичку? — спросил Дженсен. Аки рассмеялась. — Да, роэгадина и фьеру. — Я говорила о том, — сказала Тали, — что не странно ли, как много рас выглядят почти одинаково? Я приняла ту официантку за человека, пока она не начала дергать ушами… — Внешне они похожи, — сказала Аки, — но почитай как-нибудь Медицинский Кодекс. Биологически они отличаются так же, как ты и я. У роэгадинов, например, кости с примесью углерода, а у фьера нервная система соткана из высокопроводящего полимера. — Все доктора ВМС знакомы с биологией пришельцев? — спросил Дженсен. — Эм… Как правило, нет. Многие десантники вроде меня никогда не покидали пределы Солнечной системы, да и в наши обязанности лечение пришельцев не входит. Но я — особенный случай: до того, как меня назначили на «Дюрандаль», я летала на «Лексингтоне». Это было дипломатическое судно, направленное в кластеры Сириуса, и многие десантники собирались взять увольнительную на берег на Ситегению и Амаэтон. Я решила, что будет нелишним ознакомиться с местной биологией, хотя бы чтобы знать, как лечить ЗППП. В конце концов Адам перевел разговор на тему планов Хейна и постарался не упоминать Иллюминатов. Он сказал Аки, что Хейн планирует начать личную войну против теневой организации. Аки устало вздохнула и осушила «Ширли Темпл», явно жалея, что коктейль безалкогольный. — Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я на него как-то повлияла? — Ну, нет, просто решил, что вам стоит знать. — Потому что я уже не вывожу! В прошлом месяце мы всем кораблем искали невидимых космических китов. До этого он заставил нас несколько дней сканировать планету, чтобы найти трехголового пыжака. До этого он вздумал полетать по кластерам Сириуса, следуя за картой сокровищ, нарисованной на салфетке. А задолго до этого у него случился нервный срыв; он заперся в своей каюте и отказывался выходить. Ссал в банки и расставлял их по датам. Я могу еще долго продолжать. — Не, думаю, представление я получил, — сказал Адам. — О, Кила… — сказала Тали. — Кажется, я попала не на тот корабль… Аки не успокаивалась: — И именно это я вынуждена писать в рапортах. Через какое-то время адмиралтейство попросту сдалось и прекратило попытки его усмирить. Пока он делает для них отличное оружие и технику, они согласны терпеть его закидоны. Честно, Дженсен, не воспринимай всё, что говорит Хейн, всерьёз. Дженсен подумал, что, возможно, Аки права, а Хейн просто съехал с катушек и видит во всем заговоры. Но это было бы слишком легкое, слишком простое объяснение его поведению. Оглядываясь назад, за безумием Хейна всегда стоял расчет… или за расчетом пряталось безумие. Чего добивается Хейн, ища ветра в поле? Вот в чем вопрос. Адмиралтейство попросту сдалось и прекратило попытки его усмирить. Если предположить, что Иллюминаты имеют влияние на военных, то Хейн, несомненно, представляет для них интерес, и каждый его поступок попадает под их пристальное внимание. Но, поскольку он вел себя… эксцентрично, и рапорты доктора Росс перестали воспринимать всерьез, то он получил полную свободу действий. Или полную до тех пор, пока Иллюминаты не заподозрят неладное. Мальчик, который кричал: «Волки!», вспомнилось ему. Дженсен посчитал это в некотором смысле гениальным. Или, возможно, Хейн действительно поехавший. — Эй! Давайте-ка ради разнообразия поговорим о тебе! — заявила Тали. Адам несколько опешил. — Эм, ладно? Что вам интересно? — Сначала поговорим о слоне в комнате, — сказала Аки. — Каково это — взаимодействовать с протеанскими… — Прометеанскими. — Точно, прометеанскими технологиями? — Честно? Это… ну, во-первых, это ужасно, поскольку твою голову словно одновременно сжигают и пускают через нее ток. Но в то же время оно дает неописуемое чувство… удивления, когда каждый твой нейрон насыщается знаниями. А потом у меня было видение… Дженсен, как мог, описал Алефа, прометеанскую цифровую сущность, которая явилась ему перед тем, как он потерял сознание. Он сделал упор на одежде, поскольку его «трон», ну, был неописуемым кошмаром. — Ого, — сказала Аки, пытаясь представить себе это существо. Тали отреагировала несколько запоздало. — Эм, да! Действительно, ого. Дженсену показалось, что Тали от него что-то скрывает, но не стал расспрашивать. Может, дело в алкоголе. — А этот Алеф, он… взял тебя под непосредственный контроль? — обеспокоенно спросила Тали. — Ты всё ещё ты? — Нет, тут, скорее, мой разум и его слились воедино. Я был им, а он был мной. Трудно описать. Но как только он ушел, я снова стал собой. Тали это не совсем успокоило. — А ты уверен, что он ушел? Насовсем? — Насколько я могу судить, — сказала Аки, — мозговая активность Дженсена в фазах быстрого сна была точно такой же, как всегда, но после того, что случилось на кухне, могу сказать, что от Алефа еще что-то осталось, — она задумчиво постучала по подбородку. — Дженсен, вероятно, ты — первый человек — или даже разумное существо — которое взаимодействовало с прометеанской технологией и не заработало синдром. — Второй, — поправил ее Дженсен. — Пардон? — Шепард взаимодействовала с маяком на Иден Прайме, но, когда я ее встретил, она была полностью в своем уме. — Вот как? Интересно. В любом случае, полагаю, ты не захочешь явиться ко мне на обследование? Я бы могла понять, есть ли способ вылечить или даже предотвратить маяковый синдром.…
— Ты всегда был для меня не более чем научным проектом.
…
— Не думаю, что хочу оказаться под микроскопом, док. — Понимаю, но… Подумай об этом, а? Если бы я смогла найти лекарство, это бы спасло жизни тысяч людей. Да что далеко ходить, я бы поняла, как вправить Хейну мозги. Дженсен приподнял брови. — Тысяч? Это настолько распространено? Почему? — Единственный надежный способ извлечь данные из протеанских баз данных — это заставить кого-то взаимодействовать с ними. Затем данные извлекаются из их мозга при помощи Ловца снов или иных машин. Многие люди — от нетерпеливых ученых до безработных, которым хотелось быстро подзаработать — оказались в ситуации, когда данные прочно засели в их головах и не пропадают. У Хейна еще не самый тяжелый случай — большинству повезло куда меньше. — Я подумаю, док. Больше пока что обещать не могу. — Спасибо. Перейдем к менее удручающим темам: Тали жаждала узнать, видел ли ты когда-нибудь Мигрирующий флот… Они немного обсудили фильмы (Тали была разочарована, услышав, что Дженсену Мигрирующий флот кажется слишком банальным). Затем Тали перевела разговор на романтические фильмы в целом, те, которые могли бы понравиться Дженсену, а потом — на их тропы. Осмелев от турианского бренди, которое она потягивала через аварийное индукционное отверстие, Тали подобралась к наиболее интересной ей теме. — А ты женат? — чересчур невинно спросила она. Аки удивленно взглянула на нее. — Я не вижу кольца, Тали. Тали непонимающе наклонила голову. — А причем здесь кольцо? — Доктор Росс намекает на то… — сказал Дженсен. — Что я не женат. Вообще говоря, я храню целибат. — Почему? — В каком смысле? — Почему ты — ик! — почему ты никого не нашел? Ты неплохо выглядишь, поэтому я сомневаюсь, что ты долго был один… — Я, а… Скажем так, все мои отношения плохо кончались. Самые последние… обернулись трагедией. — Ох… — Так что, да, я больше не ищу компании, — Адам вздохнул. — Думаю, это и к лучшему. — Нет! Нет, нельзя сдаваться после пары плохих случаев! — Эм… — Аки поморщилась. — Тали? — Ты — ик! — кого-то заслуживаешь! Кого-то, кто будет тебя ценить… — Нет, правда, всё нормально. Отсутствие романтики меня не убьет… Затем Тали попыталась расспросить Дженсена о его прошлом: почему он вступил в СБЦ, как ему жилось на Земле до заморозки, но он задумался и не давал прямых ответов. — Слушайте, мне надо поговорить с Жутенями, — сказал он. — Давайте потом продолжим? — Но ты же — ик! — только пришел! — возразила Тали. — Да, прости, но мне нужно обсудить с ними кое-что очень важное. Аки улыбнулась и помахала ему. — Иди, Дженсен. С нами все будет хорошо. Правда, Тали? — Наверное…~[h+]~
На верхнем этаже «Вечности» собирались бизнесмены, информационные брокеры и вообще все состоятельные люди, чтобы отдохнуть, поесть, выпить и посмотреть на танцовщиц. Порой они даже обсуждали рабочие моменты, заключали сделки на миллионы долларов за ширмами и решали судьбы миллионов. И, благодаря не таким уж строгим законам Иллиума, большая часть проходивших тут дел была легальна, хотя Дженсен считал иначе. Акустическая система клуба не пропускала сюда музыку с нижних этажей, поэтому, стоило Дженсену перейти из среднего зала в верхний, как веселый синти-поп сменился медленной, чувственной музыкой. Идеальной для дюжин танцовщиц, занимавшихся своими делами. «Жутень» Муди и Мануэль «Ланчбокс» сидели за круглым светящимся столом восхищаясь и комментируя выступление двух танцовщиц (тех же азари и фьера, что и раньше), которые, что интересно, до сих пор оставались в одежде, несмотря на сексуальное напряжение. Когда Дженсен пошел к ним, то услышал разговор двух азари. Одна из них была одета в закрытый синий наряд и несла пустой поднос, а другая — в блестящий лиловый костюм, несколько безвкусно обнажавший ее ягодицы, внутреннюю поверхность бедер и изгиб груди. Дженсен предположил, что вторая — танцовщица. — Расслабься. Ну не задались у тебя пара ночей, ничего же страшного, — сказала официантка. — Расслабиться? Эндеида и эта… этот рыжий грызун уводят моих клиентов! — танцовщица указала на стол Жутеней. — Ты про Найлу? Да, они с Эндеидой в последнее время популярны. Им же лучше: Эндеида всегда стеснялась тут работать и приятно, что она нашла себя в танцах. — А мне плевать! Хозяин говорит, что выпишет ещё этих ушастых сук прям из их родного мира. Они оставят нас без работы! — Не волнуйся, восторг от новых рас всегда довольно быстро сходит на нет, и всё опять устаканивается. Три века назад были популярны кварианки-танцовщицы. Сейчас уже нет. — Буду надеяться, ты права. Я… Я не хочу присоединяться к наемникам… Хотя я слышала, что «Затмение» ищет новобранцев… Хм… — Да, теперь я понимаю, почему Этита не любит общаться с девами… — пробормотала официантка. Дженсен подошёл к столу Жутеней, и Муди, не вынимая сигареты изо рта, поднял бокал, приветствуя его. Мануэль же пристально снимал на камеру танцовщиц. Причем пристально вовсе не из-за похоти. Создавалось впечатление, что он одержимо ищет решение какой-то загадки. Дженсен сел и спросил у Муди, чем занят Мануэль. — Снимает пару стриптизерш? — Ну, да, но… зачем? — Хочу прогнать запись через анализатор, — ответил Мануэль. — И выяснить, как на самом деле выглядят азари. — Ох, опять эта хуита… — простонал Муди. — Не можешь, что ли, насладиться, как перед тобой на столе соблазнительно танцуют две дамы? — Все находят азари сексуально привлекательными. Все. Даже ханары хотят обернуть их своими щупальцами. Это неправильно, у каждой расы должны быть свои предпочтения! Это эволюция! Наверное, дело в псионике. Ну, знаешь, чтобы казаться другим более привлекательными. — Стриптизерши-псионики, Ланчбокс? Серьезно? — Эй, если Черная королева что и доказала, то только то, что всё возможно! — Ладно, согласен, ты прав, на самом деле они — студенистые капли с щупальцами, которые хотят съесть твой мозг. А теперь убери камеру и просто наблюдай. — Нет. Мне нужны доказательства, чел. Настоящие. — Пф! Вот и разоряйся ради тебя на танцы на столе. — Мне нравятся стриптизерши, я просто азари не доверяю! — Не пизди, ты меньше дня назад к Т’сони шары подкатывал. — А-а вот и нет! Адам вежливо кашлянул. — Можно с вами поговорить? — Конечно, — ответил Муди. — Раз уж Мануэль не может расслабиться даже на пять минут. — В смысле, наедине. Это важно и касается Хейна, — он кивнул на танцовщиц. Муди понял, к чему он клонит, и отпустил их. — Очень сожалею, дамы. Это дело только для наших ушей. Фьера распахнула рот, выпустив часть одежды, которую она зубами стянула с азари. — О, но мы же только начали… — надулась она. — Знаю, знаю, но мой друг попросту неспособен оценить качество вашего выступления. Вы даже не представляете, как у меня сердце разрывается при мысли, что ваши старания будут впустую. Азари и фьера слезли со стола, и, прежде чем перейти к другим клиентам, азари сунула в карман Муди карточку и прошептала ему на ухо: — Приводи другого друга. Муди улыбнулся. Как только они ушли, он нажал на кнопку на подлокотнике кресла, и их окружила голографическая стена, не пропускавшая ни свет, ни звуки. Над столом включилась желтая лампа, бросая на всех золотистое сияние. Муди включил ручной компьютер и проверил, нет ли подслушивающих устройств. — Всё чисто, — заявил он. — Хотел поговорить, Дженсен? Давай поговорим. — Хейн сказал, что собирается начать личную войну с теневой организацией. Мне хотелось узнать, что вы об этом думаете, раз вы теперь на него работаете… Муди затянулся сигаретой. — Что ж, учитывая, во что он ввязался на Калестоне, выходя далеко за пределы того, чем положено заниматься ДАРПА… я не больно-то и удивлен. — Ты говоришь… — Ланчбокс заговорщицки наклонился. — Ты говоришь об Иллюминатах? Дженсен несколько удивился, что Ланчбокс так сразу к этому пришел. — Я… не говорю ни о ком конкретном, Мануэль. Я просто спрашиваю, как вы относитесь к преступному сговору. — Эй, я ввязался в хакерство, чтобы выяснить, кто довел Землю до такого плачевного состояния! Постоянные прокси-войны, распространение бомб МИДАС, назревшая в итоге холодная война, даже смерть движения Объединенной Земли! Мы обладали всеми необходимыми технологиями, чтобы улучшить жизнь всем и каждому, но какие-то богатые ублюдки решили, что богатые должны остаться богатыми, а бедные — бедными, да еще и до усрачки напуганными. Если Хейн намерен дать им прочувствовать вкус настоящего насилия, то я его прикрою! — Хорошо, хорошо. А что до тебя, Муди? Муди опять затянулся. — Хм? Я считаю, что у Хейна крыша поехала. Но он хорошо платит и защищает нас от храмовников. Если он хочет с моей помощью раскрыть заговор, я не против. Чем-то подобным я когда-то занимался в ФАИ. — Чел! — опешил Ланчбокс. — Ты работал на Самого? — Ага, и, согласно твоему контракту, ты тоже! ДАРПА — правительственное агентство. Да, оно занимается наукой, но приказы получает напрямую от президента. — Ну… Ну, пиздец. Не знаю, что и теперь думать. — Полагаю, пока нам больше обсуждать нечего, — Дженсен выключил стену, и к ним вернулись звуки и огни клуба. — Я еще официально не принял «предложение» Хейна. — А примешь? — Еще думаю. — Хорошо. Продолжай думать. И, эм, подумай заодно о том, что придется попрощаться с целибатом, если решишь задержаться на «Дюрандале». — Что, прости? Муди повернулся к Ланчбоксу. — Мануэль, оставишь нас на секунду? Взрослым надо поговорить. Танцпол должны были уже открыть, так что можешь спуститься и выпустить пар. — Как скажешь, — Мануэль встал с кресла и направился к лестнице, но перед тем поделился с Дженсеном надеждой, что он примет предложение Хейна. — Блин, работать с самим Адамом Дженсеном… Круче только с Джей-Си Дентоном! — и на этом он ушел. — О чем бишь я? — спросил Муди, отпивая из бокала. — Ага, я тут кое-что нарыл. Ты же хранишь целибат с Элизиума, верно? Потерял любимую и поклялся, что больше никогда никого не полюбишь? Адам рассердился. — Если ты… — Нет, нет, я твою позицию уважаю, но женщинам я тоже сочувствую. А те, что на «Дюрандале»? Они все тебя хотят и рано или поздно получат, потому что ты захочешь их в ответ. — Муди, я способен удержать член в штанах. — Это я успел заметить: ты почти не смотрел на танцовщиц. Но… позволь тебе кое-что сказать, Дженсен: женщины… женщины — самые поразительные существа во вселенной. В каждой есть что-то особенное, не только фигура и симпатичная мордашка. Но те, что сейчас на «Дюрандале» — самые прекрасные и странные экземпляры, которые я когда-либо видел. Взрывная блондинка? Источает вайбы властной богатой суки, перед которой хочется преклоняться либо же пытаться завоевать. Доктор? Великолепна, и прекрасно об этом знает, но при этом приземленная и пожертвует собой, чтобы спасти мир, точно говорю. Миленькая крошка-азари? Она такая робкая, что аж больно, но стоило мне рассказать ей шутку, как я услышал ее смех — самый восхитительный звук из всех, что мне доводилось слышать. Муди посмотрел Дженсену прямо в глаза. — И они хотят тебя, Дженсен. Я применил свою магию на каждой, но вскоре все они перевели тему на тебя. Если ты останешься на «Дюрандале», пройдет совсем немного времени, и каждая из них вырвет сердце из груди, чтобы положить его к твоим ногам. Легко отказать паре сисек или пышной попке. Но сердцу? У тебя хватит силы воли отказаться от сердца? Адам должен был признать, он не совсем понимал, как поступить в подобной ситуации. Еще ему было интересно, откуда Муди обо всем этом узнал. Что его побудило? — Все они эгоистичны, когда дело касается любви. Каждая захочет, чтобы ты принадлежал лишь ей. А это попросту невозможно. Ситуация будет некрасивая. Поразмысли над этим, пока не подписал контракт с Хейном. — Я уже сказал, Муди. Я могу себя контролировать. Муди затянулся сигаретой и улыбнулся. — Да? Значит, ты лучше, чем я, Дженсен. Лучше, чем я.~[h+]~
Ворка зарычал и зашипел. — Аргх! Из-за тебя я коктейль пролил! — Крайне виноват, — извинился Хейн. Он разговаривал с Маной и по рассеянности врезался в ворку. К ее удивлению, существо успокоилось и не стало развивать конфликт. — Нет-нет, всё нормально. Всё равно он мне не понравился, — ворка с опаской глянул на огромного вышибалу. — Пойду, куплю себе другой. — Держи, — Хейн щелчком кинул ему монету платины. — За мой счёт. Хотя ситуация довольно быстро разрешилась, Мане было не по себе. Она слышала о современных увеселительных учреждениях, в которых юные азари принимали наркотики и танцевали всю ночь напролет. Ранее это ее завораживало, но реальность оказалась несколько пугающей. Какофония звуков была слишком громкой, а вокруг собралось очень-очень много народа. Она могла в кого-нибудь врезаться, а устройство Хейна — сбойнуть, и тогда… Она заметила у перил солдат Хейна, смотрящих на нижний этаж. Судя по свету и шуму, она предположила, что там — танцпол. Затем она заметила Адама, дружелюбно болтающего с ними, и у нее как от сердца отлегло. Хейн направился к ним, и Мана живо последовала за ним.~[h+]~
— Ого, — сказала Джейн. — А Ланчбокс-то умеет танцевать. Ланчбокс поразил всех на танцполе своей версией роботанца, исполненного под глитч-трек, ремикшированный ди-джеем-кварианцем. Как только утихли аплодисменты в его честь, он уступил место Рейну, который тоже хотел показать себя. Хотя он и не был таким же быстрым и гибким, как Ланчбокс, он отлично умел привлекать внимание к своим мускулам. — Боже мой… — мечтательно сказала Аки. — Я знала, что Рейн у нас особенный экземпляр, но это действительно что-то с чем-то… — Хех… Дамочки его любят, — заметил Нейл. — Но он не отвечает им тем же. Эй, а разве он не уходил в туалет с тем синим ящером? — Он слишком уж быстро вернулся, — ответила Джейн. — Либо им обоим просто нужно было отлить, либо… — Что-то убило весь настрой? — спросил Грей. — Возможно, — Джейн пожала плечами. — Рейну всегда не везло с мужчинами. Жаль мне его, беднягу. Дженсен допил коктейль. — Да, думаю, я пойду. Шумные клубы — не моя стезя. — Точно не спустишься на танцпол, Джейн? — спросила Аки. — Заманчиво, но… нет, — ответила Джейн. — Не думаю, что местные тащатся по трикингу, да и народу много, я могу заехать кому-нибудь ногой в голову. А ты, Дженсен? Задашь жару своими миомерными кабелями? Гаррус издал турианский аналог смешка. — Хех, вы… вы правда не хотите узнать, как Дженсен танцует. — Почему? — спросила Тали. — Эй, всё не так плохо… — кротко возразил Дженсен. — Ах, вот как? Тогда пусть они и рассудят. Дамы и господа… — Гаррус сделал паузу для драматического эффекта. — Позвольте представить вам… Дженсена. Гаррус начал покачиваться из стороны в сторону, постоянно поворачивая голову то влево, то вправо. Целых десять секунд он показывал лишь это, и за каждую Дженсену хотелось врезать напарнику в лицо. «Всевидящие» саркастично зааплодировали. — Мило, — сказал Грей. — Есть еще один вариант, в котором он крутит руками, но это уже перебор, и я н-не хочу задеть невинных прохожих, — с притворным беспокойством сказал турианец. Дженсен простонал. О, да, Гаррус за это ответит. — Для справки, я нормально танцую, просто с клубной музыкой не в ладах. Не вдохновляет она меня. — Понимаю, — сказал Нейл. — Для меня либо бальный зал, либо ничего. — Бальный? — Аки улыбнулась, не веря своим ушам. — Ты танцевал в бальном зале? — А то! Я танцевал квикстеп, фокстрот, джайв… Как-то раз даже танго, но, эм, об этом я вспоминать не хочу. — Не заливай, — Джейн обвинительно ткнула в него пальцем. — Не умеешь ты танцевать! — Боюсь, умеет, — сказал Хейн, подходя к ним. — Я встретил мистера Флемминга в танцевальной школе на Манхеттене, когда собирал «Всевидящих». Между прочим, его наставница, очаровательная старушка, клялась, что он был в шаге от Блэкпула. — Оу, блин, — Нейл покраснел и потёр шею. — Вечно она меня нахваливала. — Итак. Дженсен, я так понимаю, ты собрался уходить? Жаль, жаль, а мы только тебя перехватили… — П-привет? — застенчиво сказала Мана, выглядывая из-за Хейна. — Ну, не только он, — сказал Грей. — Я, Гаррус и Джейн идём в «Армакс Арсенал». Нейл? Ты с нами? — Я пас, — ответил пилот. — Думаю, пойду к Витору в игровой центр. Хейн кивнул. — А ты, Дженсен? Пойдешь с ними или Нейлом? — О, кстати! Сексбот передавала тебе послание. — У нее есть имя, Флемминг, — упрекнул его Дженсен. — Хм? Верно, извини. Что ж, Бреа хочет, чтобы ты встретился с ней в баре какого-то шикарного отеля под названием — так, я же где-то это записал… — Нейл выудил кусок цифровой бумаги, но так и не смог его выговорить. Хейн забрал ее и зачитал вслух. — «Le Septième Ciel», — произнес он на идеальном французском. — Знаю это местечко. Очень модное. Очень расслабленная атмосфера. Может, такое больше тебе по вкусу? — Да… такое тебе больше по вкусу, Дженсен? — слегка ревниво спросила Тали. — Я могу и присоединиться к Лелии в музее, — сказал Дженсен, пребывая в блаженном неведении о дырах, которые бурит в его черепе Тали силой мысли. — Я так и не успел с ней пообщаться. Хейн пожал плечами. — Решать тебе, Дженсен, но я бы рекомендовал сначала сходить со всеми в «Армакс» и привыкнуть к новым мышцам. Дженсен хотел было ему ответить, как до него донёсся какой-то шум. Вышибала сорвал решётку вентиляции, засунул внутрь руку и попытался что-то схватить. К нему уже подошла бармен с хриплым голосом, но Дженсен, будучи Дженсеном, не смог удержаться и не полюбопытствовать. — Опять он? — спросила бармен. — Угу, — ответил вышибала. — Вольт застала его в кабинете босса за кражей ее резервных УХО. Сраная крыса сбежала через вентиляцию, — он разочарованно хмыкнул, вытаскивая руку из вентиляции. — Пф, я думал, что хоть здесь его перехвачу, но он уже смылся. Бармен провела ладонью по лицу. — Черт его подери. Придется кому-то его выуживать, — ее тело вспыхнуло темной энергией. — Погоди-погоди, босс же сказал, никакой биотики в баре, помнишь? — Ну, черт, и что нам тогда делать? Ждать, пока ему там не наскучит и он не выползет? Вышибала пожал плечами. — Похоже на то. — Некоторые шахты ведут наружу. Если он такую найдет… — Может, я помогу? — спросил Дженсен. Другие члены экипажа «Дюрандаля» собрались вокруг него, и он заметил, что бармен подозрительно поглядывает на Ману. Затем она повернулась к нему. — И чем же? — спросила она. — Я могу залезть туда и вытащить его. — Ты? Ты великоват, чтобы туда пролезть, да еще и ползти по лабиринтам шахт. — Давайте поспорим, — сказал Дженсен, отдавая Гаррусу кожаное пальто. К всеобщему удивлению (кроме Гарруса и Хейна) Дженсен с легкостью туда залез. Пару секунд спустя раздался грохот, потом — крики и множество стуков по металлу, стонущего под весом двух движущихся внутри шахты людей. — Ребят? — раздался из шахты голос Адама. — Думаю, он полез наверх! — Я знаю, куда ведет та шахта, — вышибала и бармен побежали по лестнице, и экипаж бросился за ними. Они собрались вокруг шахты под потолком, шум в которой всё нарастал. — Эй! А ну вернись! — эхом раздался голос Адама. — Ты себе же навредишь! — Н-ну уж нет, э-э-э, болван! — послышался другой голос. — Я на это не ку-а-а-а! Из вентиляции выпал тощий блондин, одетый в темно-зеленое кожаное пальто и круглые темные очки. Экипаж подошел к нему и с любопытством рассмотрел. Гаррус устало покачал головой. — Вот че-е-е-ерт. Только не ты. Просто… нет. Кто угодно, лишь бы не ты! — Это?.. — Аки прищурилась. — Нет, быть не может… Вышибала схватил нарушителя за воротник и поднял его с пола. Вскоре после этого из вентиляции ловко выпрыгнул Адам. — Так, пыжак мелкий! — угрожающе крикнула бармен. — Хватит с меня твоих шпионских игр! Отдавай УХО и… — Конрад? — сказал Дженсен, приглядевшись к мужчине. — Какого… Что ты тут делаешь? — О, привет, Адам! — Конрад Вернер расплылся в широченной улыбке. — Как делишки?~[h+]~
ЗАПИСЬ ИЗ КОДЕКСА: КЛАСТЕРЫ СИРИУСА: РАЗУМНЫЕ РАСЫ: РОЭГАДИНЫ
Роэгадины — раса гуманоидных млекопитающих, обитающих на планете Амаэтон, мире с мощной гравитацией (в два раза большей, чем на Тессии), чрезвычайно гористой местностью, ненастной погодой и обилием хищников. Поэтому цивилизация роэгадинов гордится терпением своих каменщиков, своей прочной архитектурой, качеством своих дирижаблей и подготовкой моряков, а также жестокостью своих воинов. Хотя они смогли выйти на сверхсветовую более века назад, их раса распространилась лишь на девять миров, три из которых находятся в их же звёздной системе. До первого контакта с расами Цитадели они общались лишь с фьерами с Ситегении, с которыми поддерживают торговые отношения. С физической точки зрения, в сравнении с другими видами галактики, роэгадины считаются чрезвычайно большими, причем некоторые взрослые особи достигают высоты до трех метров и массы в шестьсот килограмм. Их плотная мускулатура в основном состоит из быстро сокращающихся мышц, что придает им значительную силу и скорость, но вынуждает употреблять только пищу с высоким содержанием глюкозы. Из-за этого сахар на Амаэтоне считается ценным ресурсом. В сравнении с кроганами роэгадины не так устойчивы, поскольку у них отсутствуют избыточные органы, а их способности к самовосстановлению не уступают человеческим. Однако их кожа достаточно прочна, чтобы выдерживать пули, холодное оружие и даже огонь. Хотя они уязвимы к радиации, их крепкое телосложение делает их устойчивыми (но не невосприимчивыми) к ядам и токсинам. Они могут жить до 470 лет. Саларианские и ханарские учёные считают, что протеане приложили руку к эволюции роэгадинов, основывая свои теории на самом уникальном аспекте их биологии. Структурная матрица их пластинчатого типа костей переплетена со сложными углеродными волокнами, что придает им невероятную прочность. До открытия металлообработки древние роэгадины использовали кости своих мертвецов в качестве инструментов, что практикуется и поныне в погребальных церемониях: сначала мертвецов оставляют на съедение зверям, а потом из их костей изготавливают талисманы или церемониальные орудия. Тщательное наблюдение за тем, как взрослеют роэгадины, позволило саларианцам разработать более дешевый метод производства керамики с высокой прочностью. Из-за их значительных размеров и силы их часто сравнивают как с кроганами, так и с элкорами, и описывают как промежуточное звено между двумя расами. Это относится и к их темпераменту. Обычно роэгадины спокойны, веселы и невероятно терпеливы. Гость на Амаэтоне может часами оскорблять главу клана и не нарваться на неприятности. Но стоит наставить оружие на его друзей и родных, как спокойствие резко сменяется гневом. К дракам они относятся, как к спорту, поэтому на любой мордобой охотно стягиваются зеваки.
ЗАПИСЬ ИЗ КОДЕКСА: КЛАСТЕРЫ СИРИУСА: РАЗУМНЫЕ РАСЫ: ФЬЕРА
Фьера — гуманоидная раса, произошедшая от хищников, аналогичных земным кошачьим и собакам. По внешнему виду они очень похожи на людей, но отличаются от них длиной конечностей, которые примерно на двадцать процентов больше, наличием длинных пушистых заостренных ушей на макушке и ядовитых когтей. Кроме того, нервная система фьера соткана из высокопроводящего полимера и необычайно заряжена электричеством. Она дает им превосходные рефлексы и восприятие своего окружения. По словам роэгадинов, фьера практически невозможно застать врасплох. Считается, что их повышенная чувствительность является основной причиной их крайне выраженной эмпатии. Социологи азари предполагают, что фьера очень хорошо улавливают язык тела и мельчайшие визуальные изменения, но как им удается распознать их в пришельцах с совершенно иной культурной системой координат, до сих пор неизвестно. Ещё считается, что именно поэтому фьера так легко вывести из себя, поскольку они быстро улавливают малейшую враждебность и отвечают тем же. В их родном мире, Ситегении, суши крайне мало, и вся она поделена на крошечные островки, крупнейшими из которых являются Валирия, Бакрам и Валлистер, каждый из которых занимает площадь около 500.000 квадратных километров в центре Валирийского архипелага. Сотни островов усеивают океаны Ситегении, занимая в этом цветущем мире примерно столько же места, сколько и Европа на Земле. Эти условия превратили фьера в дисциплинированных море- и воздухоплавателей, так как большая часть промышленности их планеты вращается вокруг охоты на летающих китов, из которых извлекают ткани, богатые нулевым элементом. Все культуры фьера предпочитают водные мотивы в своей одежде и даже в архитектуре. Многие приморские дома построены из гигантских раковин. В центре трёх крупнейших островов находится Море Спокойствия, массив замерзшей воды шириной 200 км, который считается местом зарождения древней цивилизации. Путешествовать туда запрещено, а просканировать местность — невозможно. Поскольку лишь сотую долю их населения составляют мужчины, фьера зачастую сравнивают с азари. Хотя они живут значительно меньше (примерно 700 лет) и не являются прирожденными биотиками, их природные рефлексы, скорость и координация делают их превосходными спортсменами, танцорами и пилотами. Хрупкая политическая среда Ситегении породила много хороших дипломатов, чьи способности усилены чуткой эмпатией, но омрачены переменчивым и жестоким нравом. Единственные известные фьера-биотики, члены воинственной полиции, известной как Судьи, могут легко сравниться в силе биотики с азари-охотницами из-за их гиперактивной нервной системы, но значительно проигрывают с точки зрения контроля этой же силы. Судьи, как правило, предпочитают использовать биотику для улучшения своих и без того значительных физических показателей, что делает их идеальными Штурмовиками, но крайне плохими Адептами. Чтобы восполнить этот недостаток, Судьи используют устройства, называемые «мана-драйвы», чтобы лучше контролировать выбросы темной энергии. Их внутреннее устройство — строго охраняемый секрет. Технологический уровень родного мира фьера считается «эклектическим». Многие острова намертво застряли в средневековье, другие — в индустриальной эпохе. Частично это связано с тем, что все фьера придерживаются феодальной системы правления. Каждый остров (управляемый лордом) был (или до сих пор находится) в состоянии войны с соседями из-за прав на китобойный промысел, а то и из-за давно позабытой стычки. Эти конфликты регулируются Судьями, которые несут волю Красной королевы и предотвращают полный геноцид скромной популяции фьера, которая сейчас достигает всего двадцати пяти миллионов. Такое небольшое число обуславливает то, почему фьера никак не колонизируют другие миры, хотя их корабли способны перейти на сверхсветовую.