Адам не мог смотреть ей в глаза.
Ему вспоминался мертвый торчок, лежащий на скамейке в метро. Он нашел его в первый день работы патрульным в Детройте: торчку было семнадцать, его, по-видимому, выгнали из дома, он связался не с той компанией, подсел на иглу и подхватил какую-то болезнь. Типичная история. Ни медицинской страховки. Ни образования. Ни перспектив. Никого, кто мог бы ему помочь.
Ни будущего. Ни надежды. И он это знал. Поэтому и ввел себе тройную дозу, но даже зашкаливающий кайф от героина не стер с его лица это выражение безысходности.
Такими же глазами смотрела в пустоту и Юнко Зейн Шепард. Ей уже не ринуться в бой. Ей уже не стать героиней. Ей уже не уйти на пенсию. Ей уже не остепениться, не выйти замуж, не родить детей — не дождаться счастливой семейной жизни. Мечтала ли она о таком? Белесый след на ее безымянном пальце наводил Адама на мысль, что да — когда-то давным-давно.
Нож в сердце положил конец этим мечтам.
Абстрагируйся, сказал себе Адам.
Помни, что это — чьих-то рук дело, и твоя задача — запереть убийцу в крохотной камере без окон до конца его биологической жизни.
Адам подавил желание закрыть Юнко глаза — на месте преступления ничего нельзя было трогать. Он вновь просканировал палату, мысленно отмечая все интересующие его объекты: тело, нож, кровь на простынях и на полу. Термопресс в стене. Медицинский сканер с выключенными мониторами. Капельница. Медицинская тележка с дефибриллятором. Букет на прикроватной тумбочке — веточки сакуры. Он повернулся к судмедэксперту — матроне азари по имени Эвридиция. Она сканировала и документировала уни-инструментом всё, что находилось в палате, чтобы в дальнейшем исследовать место преступления в его ВР-симуляции. Их с Адамом ноги парили в дюйме над залитым кровью полом благодаря полю эффекта массы, созданного для предотвращения заражения любых возможных улик.
— Эври? — спросил Дженсен. — Что можешь сообщить?
Эври, как всегда по нос зарывшись в работу, отстраненно ответила:
— Жертва: лейтенант-коммандер Юнко Зейн Шепард, космопех Альянса. Человеческая женщина двадцати девяти лет европейского и русско-японского происхождения. Рост: метр и восемьдесят два сантиметра. Вес: 82 килограмма. Причина смерти… — она указала на нож, воткнутый в грудь трупа. — Проникающее ножевое ранение в сердце.
— Можешь что-нибудь рассказать об орудии убийства?
Эври переключила клавиши на уни-инструменте, и над ее рукой возникла голограмма оружия.
— Универсальный нож ВКС Альянса «Тип-98». Идет в комплекте с экипировкой любого космопеха. Никаких отпечатков пальцев.
— Его трудно законно приобрести?
— Не особо. Их продают в магазинах военного снаряжения. Поскольку он не относится к механическому оружию, разрешение на его ношение на Цитадели не требуется.
— Хм, что ж, можно начать и с этого.
— Что-нибудь еще уточнить?
Кое-что беспокоило Адама: в последнюю их встречу Шепард выглядела здоровой и полной желания доказать вину Спектра. Что она делала в больнице?
— Какое лечение она проходила? — спросил он. — Она больна?
— Нет, она биотик с L3, — ответила Эври, словно это всё объясняло.
— Это мне ни о чем не говорит.
— Правда? Мне казалось, раз ты киборг, то должен понимать. В общем, у людей технологии, связанные с биотикой, все еще в зародыше, соответственно, их имплантаты имеют разные недоработки. Биотики с L2 страдают от кошмарных побочек… но без особых проблем принимают лекарства, мешающие отторжению. Импланты L3 продвигались как более стабильные, но из-за них хуже усваивается нейропозин. У малого процента биотиков, в число которых, к несчастью, входила и наша жертва, этот препарат вызывает крайне, крайне негативную реакцию.
Для Адама существование нейропозина в 2180-х годах стало полнейшей неожиданностью. Когда его только разморозили, Адам думал, что Шариф или кто-нибудь еще смог создать на основе исследований Меган генную терапию, после которой не требовалось бы принимать нейпоз.
— Какую именно реакцию?
— После принятия препарата у них вспыхивают все узлы нулевого элемента в нервной системе. По сути, они разрывают себя на части Деформацией. Очень гадко. Чтобы этому помешать… — Эври открыла другой файл на уни-инструменте. — Биотику с L3 вместе с нейропозином вводят специальный искусственный фермент — ингибитор ацетилхолина — который отключает его или ее периферическую нервную систему, а вместе с ней и узлы нулевого элемента.
— То есть, она была полностью парализована?
— Да.
Она даже помешать не могла, горько подумал Адам.
— У нее были другие проблемы со здоровьем?
— Да. Фермент также может вызвать как умеренную, так и полную потерю памяти. Чтобы не допустить этого, она установила себе его.
Эври вызвала новую голограмму на уни-инструменте. Дженсену вещь показалась похожей на нейронный чип, но меньшего размера.
— Что это?
— Серый ящик, — ответила Эври. — По сути, устройство для записи воспоминаний.
Это зажгло интерес Адама. Если остальные улики ни к чему не приведут, просмотр последних мгновений жизни Шепард может направить их на нужный путь. Эври всё поняла по выражению его лица и улыбнулась.
— Я уже составила запрос на извлечение имплантата; всё готово к отправке в юридический отдел СБЦ. Как только они получат разрешение от ее ближайшего родственника, я смогу конвертировать финальные минуты ее жизни в видеофайл.
— Отправляй запрос. Будем пользоваться всем, что есть. И раз уж мы затронули тему ее здоровья… — Адам указал на медицинский сканер. — Почему никто не отслеживал ее показатели? Разве медсестрам не должен был поступить какой-то сигнал, что у нее сердце остановилось?
Эври подошла к сканеру и включила его. Он равномерно запищал, считывая биение уже мертвого сердца.
— Взломан, — заключил Адам. — Кем-то из персонала?
— Может, да, а, может, и нет, — ответила Эври, выключая сканер. — Здесь есть разъем для установки обновлений и техобслуживания, но аппарат также подключен и к локальной сети. Сейчас наш техник проверяет логи в их серверной.
— Сообщи, если он что-то найдет.
— Обязательно. Еще что-нибудь?
— На полу улики есть?
— Только следы ботинок. Сложновато что-то найти на холодном самодезинфицирующемся металлическом полу, но мне удалось вовремя отключить автоочиститель.
— Есть что-нибудь необычное?
Эври вывела на уни-инструменте несколько двумерных голограмм отпечатков ног.
— Не особенно… В основном здесь ходили медсестры. Есть пара следов десантных ботинок, мужских, размер… — она поморщилась. — Одиннадцатый? Определено, что они принадлежат штаб-лейтенанту Кайдену Аленко из корпуса космической пехоты Альянса. Именно он обнаружил тело и оповестил персонал.
Адам быстро просканировал отпечатки глазами: многие из них были частичными и неполными, но из всей коллекции четко выделялись две пары десантных ботинок… причем одна была чуть меньше другой. Он указал на это.
— Я вполне уверен, что размер этой обуви — десять с половиной. Похоже, на месте преступления был кто-то еще.
Эври чуть смутилась, осознав свою ошибку.
— Богиня! Спасибо! В ваших человеческих размерах сам черт ногу сломит! Что у канадцев одиннадцатый, у китайцев — двадцать шестой… Неужели нельзя ввести единый стандарт?
— Ну. Тут легко ошибиться, — Адам постарался говорить не слишком снисходительно.
— Такие ошибки могут запороть всё дело, Дженсен. Тебе ли не знать, — Эври вздохнула и внесла поправки в голограммы.
— Где ты обнаружила следы десятого размера?
— Здесь, — указала она. — По левую сторону от кровати.
Адам подошел туда и представил себя на месте убийцы. Да, самое подходящее место, чтобы всадить нож в сердце.
— Значит, наш убийца, скорее всего, служит в Альянсе, — сказал Адам.
— Или фанатеет от него, — заметила Эври.
— В любом случае, убийство определенно носит личный характер. Хороший киллер обставил бы всё, как несчастный случай, причем здесь для этого были все условия. У жертвы серьезные проблемы со здоровьем. Перекрой капельницу, из которой поступает фермент, — и узлы нулевого элемента сделают всё за тебя. Мы сочтем это печальной случайностью. Дело закрыто. Но наш убийца с чего-то решает убить ее ножом, — Адам указал на оружие, застрявшее в груди Шепард. — Да еще и оставляет его в теле.
— Ты предполагаешь, что это дело рук киллера. Но убить ее мог и простой псих.
— Тогда это крайне дотошный псих. Я пересекся с жертвой в Президиуме каких-то восемь часов назад. За это время наш убийца узнал о состоянии ее здоровья, где она собирается принять лекарства, вероятно, взломал сеть больницы и незаметно для всех проник в палату. Такое без плана не провернешь. Мастерски составленного плана.
— И без помощи хакера.
— Верно. Думаю, всё, что мне нужно, я узнал, — Адам включил уни-инструмент. — Передай мне всё, что успела собрать.
Эври включила передачу, и между их уни-инструментами появился горизонтальный индикатор процесса.
— Я почти закончила. Скоро тело перевезут в морг, — уни-инструмент Эври пискнул, сообщая о завершении передачи.
— Понял. Сообщи, если найдешь еще что-нибудь.
~[h+]~
Эшли Уильямс стояла рядом с лейтенантом Аленко в приёмной, не понимая, как поступить… и в то же время зная ответ. Когда умер её отец, скорбь объединила её семью. На её плече плакали Сара и мама, она выслушивала Линн и обнимала Эбби. Когда пришло время похорон, она вслух процитировала «Улисса», и с тех пор Эшли каждый год повторяла эти слова. Так Уильямсы справились со своим горем.
И всё же она не могла заставить себя подойти к лейтенанту и утешить его. Она видела, что он разбит и сидит, сгорбившись, на красном угловом кресле; вид у него был куда более подавленный, чем у простого солдата, потерявшего командира… отчего ей становилось ещё более неловко. Не помогало и то, что она знала его в общей сложности два дня. Как и Шепард. Как облегчить горе тому, кого почти не знаешь?
Ты обязана им обоим жизнью, напомнила она себе.
Хотя бы попытайся.
Она подошла и положила ладонь ему на плечо.
— Лейтенант? — сказала она. Он едва отреагировал. — Я понимаю, каково тебе.
Аленко промолчал.
— Не знаю, насколько близки вы были с коммандером…
Он молчал.
— Но если тебе нужно кому-то выговориться… Я рядом, хорошо?
Опять же молчание.
Черт, я ведь не психолог, подумала она.
Мое дело — стрелять. Она кивнула и отошла на уважительное расстояние от лейтенанта. Минуты шли. А потом:
— Мы собирались пожениться, — сказал Аленко, больше для себя, чем для неё.
В этот же момент Эшли услышала, как позади неё открылась дверь. Она быстро оглянулась. Синий плащ. Бронежилет. Тёмные линзы. Неухоженная заострённая бородка.
Вот черт.
— Мы старались сохранить наши отношения в тайне, — продолжал Кайден. — Из-за устава и всего такого. Но после Торфана она решила, что «жизнь слишком коротка, чтобы чего-то ждать». И подарила мне это, — он погладил серебряное обручальное кольцо.
— Интересно, — сказал Адам Дженсен, подходя к двум космопехам. — Значит, у меня будет на один вопрос меньше.
~[h+]~
ЗАПИСЬ ИЗ КОДЕКСА: МЕДИЦИНА: НЕЙРОПОЗИН
Нейропозин, или нейпоз, — это наркотическое вещество, которое помогает предотвратить рубцевание тканей между имплантатами и биологическими нервными окончаниями, что необходимо для нормального функционирования механических протезов и биотических имплантов у людей. Без нейропозина электрический сигнал между имплантатами и нервами блокируется, что в итоге ведёт к полному отторжению.
До Коллапса единственным держателем патента на производство препарата была корпорация «Версалайф». После Коллапса образцы препарата попали в другие биотехнологические фирмы. Несмотря на запрет на аугментацию человека, потребность в протезах для людей с ампутированными конечностями не шла на спад. Это стимулировало исследования по улучшению формулы нейпоза. В наше время одна доза нейропозина может предотвратить возникновение синдрома дефицита Дэрроу на целых три месяца. Однако биотики из-за мутагенных свойств их узлов нулевого элемента, как правило, страдают от умеренных до тяжелых побочных эффектов при приеме препарата. Каждый день ученые вносят улучшения в формулу нейпоза. Также исследуются альтернативные методы предотвращения отторжения имплантатов (например, генная терапия, гипоаллергенные нервные соединения или даже совершенно другие препараты), но пока что никаких подвижек не произошло.
