~[h+]~
Адам сел на водительское сиденье своего ховеркара модели «Спиннер» и закрыл кабину, отрезав себя от внешнего шума. Он с удовольствием окунулся в тишь и спокойствие и смаковал запах искусственной кожи, очищающий его ноздри от стойкой вони антибактериальной пены (с легким оттенком мочи). Нажав на кнопку на приборной доске, он вызвал карту Цитадели и установил курс на Верхний Закера. Заторов пока что не было, поэтому он решил доверить управление автопилоту. Разумеется, просто сидеть и ничего не делать Адам не мог, поэтому он связался с Эвридицией по уни-инструменту. Она ответила спустя пару гудков. — Адам? Хочешь что-то сообщить? — Да, я только что говорил с регистраторшей. Похоже, у нас есть подозреваемый: он вошел через главный вход с букетом цветов и спросил ее, как пройти на мостовую секцию. — Прямо вот так, в открытую? Мне казалось, убийца скорее бы прокрался через черный вход. — В этом не было необходимости: прийти в госпиталь и выйти из него может кто угодно, это совсем не подозрительно. — Верно подмечено. — В общем, можешь связать меня с техником, который просматривает записи с камер? — Конечно. Сейчас, создам защищенную конференцию. Пока Адам ждал загрузку системы шифрования и прочих мер СБЦ по обеспечению безопасности, он обратил внимание на то, что по каналу Эвридиции идет какой-то фоновый шум. Поблизости с ней явно спорили два голоса. — Эвридиция? Что у тебя там происходит? — Хм? О, я сейчас в морге госпиталя, помещаю тело жертвы в морозильную камеру. Судя по всему, ее командир и Удина спорят о том, как поступить с ее останками. Удина хочет, чтобы ее передали Разведке Альянса, а космопех Альянса, похоже, этому не очень-то рад. — Дело в сером ящике Шепард? — Вероятнее всего. Видимо, если сюда явятся их ищейки, к нам он и вовсе не попадет. Адам выругался под нос, но тут его уни-инструмент пискнул, и на его запястье открылось второе окошко с трансляцией. На ней был виден саларианец сильно за двадцать. — Нокс на связи. — Нокс, это детектив Дженсен, он возглавляет данное расследование, — сказала Эвридиция. Нокс кивнул, и она продолжила: — Можешь что-нибудь ему сообщить? — Пока нет, — ответил Нокс. — До сих пор просматриваю логи, в них ничего нет. — Ничего страшного, — сказал Адам. — Мне нужно, чтобы вы просмотрели записи с камер наблюдения у стойки регистрации на первом этаже в период примерно за два часа до предполагаемого времени смерти Шепард. Саларианец застучал по клавишам, и рядом с ним появилось третье окно. На нем виднелось застывшее изображение, снятое камерой с широкоугольным объективом, по-видимому, расположенное над стойкой регистрации и слева от нее. — Перематывайте вперед, — сказал Адам. — Увеличьте скорость в двенадцать раз, не пропуская кадров. — Что мы ищем? — спросила Эвридиция. — Человека, возможно, мужчину, в коричневой кожаной куртке, бежевых штанах-карго и десантных ботинках. Изображение ожило, и через шесть минут трое следователей СБЦ просмотрели двухчасовую запись с камер наблюдения. Никто из них не видел никого, попадавшего под описание. Эвридиция не заметила ничего необычного, хоть кое-что подозрительное всё же нашлось. Для человека с аугментированным зрением и быстро реагирующего на всё саларианца такое не могло укрыться даже на увеличенной в двенадцать раз скорости. Адам заговорил первым: — Я кое-что заметил на… — Отметке в семьдесят два-тридцать восемь, — прервал его Нокс. — Запускаю заново. — Да, и на нормальной скорости. — А, теперь и я вижу, — сказала Эвридиция. — Регистраторша говорит сама с собой. Нокс приблизил изображение и поставил кусок записи на повтор. — Небольшие искажения перед стойкой. Видео обработано, — Адам слышал, как Нокс в бешеном темпе стучит по клавишам. На уни-инструменте Адама выскочило еще три видео: короткие отрывки записей с камер из лифта, над стойкой регистрации на мостовой секции госпиталя и у запертой двери. Нокс запустил каждое видео, подсвечивая места с небольшими искажениями. На записи с камеры у запертой двери их было немного, прямо перед открытием двери, и на долю секунды Адам увидел размытую, пикселизированную фигуру человека, входящего в палату. Палату Шепард. — Думаю, мы получили точное время смерти, — сказал Адам. Видео продолжалось, и голографический замок на двери покраснел. Адам ускорил воспроизведение, пока дверь неизбежно не раскрылась, выпуская убийцу. На нескольких кадрах вновь возникла размытая фигура, но теперь Адам смог разглядеть лицо. Человек был именно таким, как описала регистраторша: в капюшоне и темных очках. Несмотря на графические артефакты, Адам смог разглядеть небольшой рот и рельефную челюсть. — А теперь мы получили лицо, — Эвридиция улыбнулась. — Зоркий глаз, Дженсен. Тем временем Нокс выдал свое заключение: — Искажения вызваны вирусом, работающим с подпрограммами распознавания изображений и разработанным для удаления определенного индивида или предмета из видеофайла. Не идеальная программа: допускает ошибки, внезапные отблики от открывающихся дверей сбивают подпрограммы, из-за чего можно увидеть подозреваемого. — Можете еще что-нибудь выяснить? — спросил Дженсен. — В данный момент — нет. Но теперь я обладаю лучшим пониманием методов и целей хакера. Должен обнаружить больше. Спасибо, мистер Дженсен: сам я бы потратил куда больше времени впустую. — Пожалуйста, — Адам начал записывать новую информацию. — Дайте знать, если еще что-то найдете. — Обязательно. Нокс, конец связи, — и изображение Нокса исчезло из сеанса связи. — Ну, Дженсен, — сказала Эвридиция, — я могу еще чем-нибудь помочь? — Вообще говоря, да: что ты делаешь в морге? Криминалисты не прислали транспорт? — Главное управление направило весь транспорт в Верхний Закера. Вентканальная крыса нашла двадцать три тела в одном из подземных баков для протеина. Из того, что мне сообщили, всем жертвам прострелили головы. По странному и довольно случайному совпадению Дженсен направлялся как раз туда. — Там была перестрелка? — Я ничего об этом не слышала. В любом случае, я останусь в морге с телом жертвы, пока за ним кого-нибудь не пришлют. Адам не стал дальше вникать в суть дела. Это его не касалось. — На этом всё, Эвридиция. Дженсен, конец связи. Двадцатью минутами позже Адам остановил «Спиннер» рядом с ломбардом Амнона.~[h+]~
Ломбард Амнона располагался на самом нижнем уровне Верхнего Закера, почти у края района. Здесь можно было отыскать практически всё на свете — разумеется, старое и слегка подержанное. Старые пушки, старые часы, старые игрушки, старые кассетные магнитофоны… Если вещь была произведена в двадцатом или двадцать первом веке, Амнон, скорее всего, мог вам ее предложить. Разумеется, это не означало, что в его ломбарде было лишь старье: на Цитадели не выживешь, не имея в продаже более современных технологий, электронных книг и видеокамер. Или, если на то пошло, недавно краденых украшений. Адам открыл дверь, активировав дверной звонок, и вошел внутрь. Его сразу же встретил знакомый запах пыли, ржавчины и старого масла, а также вид старинных часов, изящных ручек и причудливых механических игрушек, аккуратно расставленных по полкам. Адам улыбнулся: он с детства любил старые часовые механизмы и даже согласился на предложение Паллина вступить в СБЦ, а не возвращаться в фермеры, отчасти потому, что наткнулся на Цитедели на этот ломбард. Амнон Керенский повернулся на звук колокольчиков и, разглядев Адама красными окулярами-полумесяцами, распахнул механические руки и поприветствовал любимого покупателя. — Адам! — воскликнул он с легким русским акцентом, доносящимся из динамика его темной маски. — Мой дражайший друг! Что привело тебя в мой скромный магазин? Адам хотел было ответить, но Амнон и не думал останавливаться: — Те часы, что ты мне починил, ушли за очень, очень приличные копеечки! Прими кое-что в знак моей признательности! — он заглянул под прилавок и вытащил коробку с патронами, на которой не было никакой маркировки. — Патроны .357 Магнум. Двадцать четыре штуки! Вольфрамовые сердечники в стальной оболочке — сделаны специально для тебя! — Угу, и во сколько они мне встанут? — Тебе? В один ничтожный кредит. Адам присвистнул. — Очень… выгодно. — Ты хорошо поработал, я прекрасно поработал в ответ… причем за отличную цену. Кроме того, надо же и мне как-то выражать «Саше» мою любовь! Ты же заботишься о «Саше»? — Да, — с улыбкой ответил Адам, передавая Амнону чип с кредитом. — Я хорошо о ней забочусь, — он убрал патроны. — Отлично! Отлично! Что же еще может для тебя сделать твой друг Амнон? — Я ищу обручальное кольцо… — О! Неужто наши холостяцкие ряды редеют? Не шепнешь ли имя барышни, покорившей… — Краденое кольцо, Амнон. — А… ясно, — привычное веселое настроение Амнона резко улетучилось. — Адам, друг мой, ты же знаешь, что я не скупаю краденые товары. Я веду законный бизнес! — Я знаю, Амнон, но мы оба понимаем, что твои… товарищи занимаются более темными делами. Адам включил уни-инструмент и показал ему голограмму кольца Аленко вместе с результатами его сканирования. — Это — точная копия краденого кольца. Амнон задумчиво постучал по подбородку своей маски. — Хм, видна работа мастера. Высококачественный сплав программируемого серебра и плати… — и тут Амнон замолк. — Амнон, ты в поря… О, черт, опять? Спустя несколько секунд Амнон оказался узником в собственном теле, а его сознание уступило место Коллективу омаров Цитадели. Адаму нравилось говорить с Амноном, поскольку он всегда предлагал хорошие цены или какой-нибудь хлам, с которым он мог повозиться, но говорить с коллективным сознанием примерно трех сотен киборгов всегда было неуютно. Они всегда говорили этим высоким, скрипучим, хриплым механическим голосом, который действовал ему на нервы. Когда Адам впервые столкнулся с омаром, то решил, что повстречал пришельца. Он сильно удивился, узнав, что эти киборги были созданы на Земле. — Это работа «Аргироса», — сказал омар. — «Аргироса»? — Ювелирного консорциума азари. Они специализируются на обработке редких металлов для самоукрашения и брачных ритуалов или контрактов. Превосходные стандарты мастерства позволяют «Аргиросу» продавать свои изделия в десять раз дороже материалов, использованных для их изготовления. — Что ж, спасибо за сведения, но мне не понятно, как это связано с моим вопросом. — «Аргирос» повышает цены еще и за то, что делает каждый комплект украшений уникальным. — Это же простое кольцо. Невзрачнее него придумать нельзя. — Вы ошибаетесь. Омар схватил голограмму, увеличил ее и выделил невероятно сложный и замысловатый узор на внешней поверхности кольца. — Нам знаком данный предмет: один из нас работает ювелиром в филиале «Аргироса» на Цитадели. Каждый набор украшений «Аргироса» можно счесть произведением искусства, и потому его сложно незаконно перепродать в пространстве Цитадели. Даже их сплав серебра и платины невозможно спутать ни с чем другим, а его отсканированная копия хранится в архивах консорциума. Если удалить микроскопическую гравировку серийного номера, это вряд ли поможет скрыть происхождение украшения… или, при тщательном исследовании, его законного владельца. — Короче говоря, продавать такое кольцо слишком опасно, и мало кто из скупщиков на такое пойдет… Не говоря уже о владельце ломбарда. Если вор захочет его сбыть, то будет очень осторожен, — Адам не смог скрыть разочарования в голосе. Он надеялся, что убийца допустит промашку и из жажды наживы попытается продать кольцо омару, но на это можно было не надеяться. — Мне любопытно, сколько стоила пара этих колец? — Два миллиона пятьсот тысяч кредитов. Адам присвистнул: на роскошь Шепард денег не жалела. Он даже задался вопросом, откуда у нее такие суммы. Может, от богатого дядюшки? Что ж, сейчас это вряд ли могло помочь. Эта наводка себя исчерпала. Омар стоял, молча ожидая нового вопроса. Адам его задал: — Коллектив недавно продавал кому-нибудь военные излишки Альянса? Ботинки, ножи, всякое такое? — ВКС Альянса не выдает омарам-торговцам лицензии на продажу своей экипировки или техники. — А что насчет «нелицензированных» товаров? — Мы не желаем навлекать на себя гнев ВКС Альянса. — Ясно. Вы знаете кого-нибудь на Цитадели, у кого есть лицензия на продажу старых товаров Альянса? — Пожалуйста, подождите… Индивид Керенский знает торговца-турианца, который продает оружие и броню и восторгается человеческой военной техникой, как старой, так и новой. Деканус Ордо — единственный известный лицензиат излишков Альянса на Цитадели. — То есть, вам свое барахло Альянс продавать не доверяет, а турианцу — за милую душу? Омар молчал. — И последнее: Коллектив знает каких-либо флористов, торгующих редкими земными цветами? Омар молчал. — Хм. Попробовать стоило. Теперь я бы хотел поговорить с Амноном. Омар молчал. — Эй?.. — Адам помахал рукой перед маской Амнона. — Детектив Дженсен, мы знаем, чье убийство вы расследуете. Коллектив принял решение оказать вам всяческое содействие в поисках убийцы. В настоящее время у нас нет полезной для вас информации, но как только она появится, мы свяжемся с вами. На этом всё. Мы отключаемся от вас. — Эй, погодите минут… Адам не успел договорить, поскольку Амнон вернулся в свое тело. — Ненавижу, когда они так делают, — сказал он. — Никаких манер! Ни здрасьте, ни до свидания! — Ты в порядке, Амнон? — О, не волнуйся, Адам! Я уже целый век уживаюсь с незнакомцами в голове! А, забыл-забыл! Тебе нужно связаться с Ордо, да? Амнон включил свой уни-инструмент и сразу же загрузил в уни-инструмент Адама адрес и телефон «Оружия, брони и всякой всячины от Ордо». — Славный малый этот турианец, и люди ему, похоже, очень нравятся! — Амнон подался к Адаму и понизил голос. — Может, даже слишком нравятся, если ты улавливаешь, о чем Амнон, а? — он хмыкнул. — Шучу-шучу! Он счастливо женат на азари. Чудная женщина! — Амнон, что это сейчас было? Без обид, но за всё время, что я знаю Коллектив, омары никогда ни о ком не пеклись. И как они узнали о смерти Шепард? Почему она их волнует? — Адам, я — лишь маленькая частичка большего целого. Ветвь, соединенная с великим древом. Я не претендую на все знания моего Коллектива… но, согласен, это заявление о помощи прозвучало… неожиданно. И весьма искренне. Я ощутил это. Грядет нечто грандиозное, Адам, и, боюсь, вскоре ты окажешься на его пути.~[h+]~
Адам вернулся в свой «Спиннер», закрыл кабину, сел в кожаное кресло и глубоко вздохнул. Разговор с Амноном был сродни бальзаму на душу, а общение с Коллективом его несколько разочаровало — по большему счету из-за того, что Дженсен посчитал его пустой тратой времени. Но ничего уже не попишешь: никогда не угадаешь, приведет ли тебя наводка в тупик, пока сам там не окажешься. Но он хотя бы получил адрес. И двадцать четыре патрона с вольфрамовыми сердечниками. Может, не такая уж трата времени. Он вбил адрес Ордо в навигатор и завел «Спиннер». Не успел он взлететь, как у Адама зазвонил уни-инструмент: звонила его лечащий доктор. — Месье Дженсен, — поздоровалась с ним рыжая француженка. Казалось, она нервничала. — Доктор Мишель, — ответил Адам. — Что-то не так? Вы бледновато выглядите. Ее взгляд метнулся влево и вправо. — Боюсь, у меня для вас плохие новости, месье Дженсен… Я перепроверила снимки с вашего последнего медицинского осмотра и обнаружила, что ваши имплантаты вызывают серьезное разрушение ulna. Вам нужно незамедлительно приехать на прием. — Так, насколько всё плохо? У меня расследование в разгаре. — Вы можете погибнуть, месье Дженсен. Прошу, чем скорее мы разберемся с этой проблемой, тем лучше. — Хорошо, ваша клиника мне практически по пути. На лечение уйдет много времени? — Non, non. Совсем немного. Максимум час, а потом я выпишу вам назначение. Адам ввел адрес клиники доктора Мишель в навигатор и сжал руль. «Спиннер» взмыл над улицей, заняв место среди тысяч других машин в пустоте, окруженной рукавами Цитадели. Адам проверил, как там с пробками: дороги дополненной реальности в небе становились всё более загруженными. — Буду через двадцать минут. — Благодарю, — сказала доктор и спешно прервала связь. Адам вновь глубоко вздохнул. Значит, началось. Адама это нисколько не удивило: спустя сотни лет заморозки, страданий на Элизиуме и семь годов службы в СБЦ что-то должно было начать ломаться. Если с протезами проблем не возникало — запчасти для них можно было делать на мини-фабрикаторе, который он получил от СБЦ для обслуживания своего оружия — электронные компоненты, установленные в его центральной нервной системе, он починить никак не мог. Хотя Хлоя Мишель была компетентным врачом и каждый день узнавала что-то новое о кибернетике 2020-х годов, передовые разработки «Шариф Индастриз» всё же были вне ее компетенции. Единственные эксперты в этой области застряли в криостазе где-то под Детройтом, и вряд ли их в скором времени разморозят. Другими словами, Адам был обречен на смерть от недостаточного технического обслуживания. Чудо, что он вообще протянул так долго. Он еще раз глубоко вздохнул. Ты был к этому готов. Ты был к этому готов. Он мысленно повторил эту мантру, чтобы смириться с неизбежным и напомнить себе, что неизбежное можно сильно отсрочить, если он продолжит посещать лечащего врача и прекратит играть в ковбоя-ниндзя-копа. А еще он попытался вспомнить, в какой части его мозга должна располагаться ulna. Ну, чтобы понимать, из-за чего весь переполох.~[h+]~
Доктор Мишель отчаянно надеялась, что Дженсен достаточно хорошо помнит человеческую биологию и поймет, что ulna расположена в локте, которых у него — как и рук — нет. Она надеялась, что он распознает ее ложь и поймет, что его заманивают в ловушку. Она надеялась… но Дженсен, похоже, ничего не уловил. Кроган с зеленым гребнем, державший ее на мушке, улыбнулся. — Спасибо, милочка, — он дал знак одному из своих прихвостней, человеку. — Отведи ее туда, где кушетки, и глаз с нее не спускай. Ничто так не сковывает копа, как заложник, — он повернулся к двум саларианцам, что-то устанавливавшим над основным входом в клинику. — ЭМИ-мины готовы? — спросил он. Один из них поднялся и потер руки. — Ага. Стоит Дженсену переступить порог, как мины сделают его практически беззащитным и безвредным. — Хорошо. Главное, что не полностью, — кроган улыбнулся. Пусть он и был наемным убийцей, он любил сохранять азарт. — Эй, Тог, — сказал саларианец. — Чё? — Почему Фист послал нас убить агента СБЦ? Нам такие проблемы не нужны. Тога это взбесило: он не любил отвечать на тупые вопросы. — Дженсен и Вакариан — крантты. Нам повезло, что турианец пришел один, но как только о пропаже Вакариана станет известно, Дженсен бросится на его поиски. Мы в любом случае нарвемся на проблемы, это лишь вопрос времени. Поэтому можно подготовиться и самим выбрать поле боя. — Ага, ясно, но два вопроса. Первый: я не могу взять в толк, почему мы не убили цыпленка и не сбросили его труп в белковый чан. Тог простонал и закатил глаза. Почему саларианцы вообще не знакомы с дисциплиной? — Спроси Фиста. — Второй: засада здесь? В клинике на одно помещение размером с квартиру, в которой из укрытий разве что койки, которыми даже по пояс не прикрыться? Тесные пространства — это по твоей части, не по моей. Мы могли просто… — Это нормальная засада. Забирай своего дружка, прячься и готовься изрешетить Дженсена, стоит минам его свалить. — Мы могли просто прирезать его во сне! Нет. Так никого не убивают. Никогда. У Тога перед глазами покраснело. — Ты что, хочешь быть главным? — Вообще-то да, я хочу быть главным! — Знаешь что? — он ударил дробовиком по ладони для пущего эффекта. — Не выйдет. А теперь дуй в укрытие и держи пасть на замке. Твое нытье у меня уже в печенках. Саларианец отлично понимал, что крогана выводить из себя не стоит, поэтому он сделал, что велели. Что, впрочем, не помешало ему выругаться под нос, пока он настраивал свой пистолет-пулемет на стрельбу дезинтегрирующими пулями. Убедившись, что саларианец спрятался в укрытие и не пилит ему мозги, Тог зарядил в дробовик блок полониевых боеприпасов «Молот» и прикрутил глушитель на дуло. Если по какой-то неведомой причине ЭМИ-мины и дезинтегрирующие пули Дженсену никак не навредят, Тог сможет всадить пулю ему в грудь и наблюдать, как яд гасит свет в его глазах. Шестнадцать минут ожидания. Шестнадцать минут, полных всхлипов человеческой девчонки, не желавшей прекращать рыдания. Шестнадцать минут предвкушения убийства, после которых наконец-то прозвенел дверной звонок. Пришла пора Дженсену умирать. Отлично. Тог посмотрел на человека, держащего девчонку в заложниках. — Пусть запустит его с ноутбука. И чтоб не говорила, а то выкинет какую-нибудь глупость. Люди подчинились, и красное голографическое кольцо на входной двери превратилось в зеленый ромб. Тог облизнул губы. Дверь открылась. Уже почти… Никто не зашел внутрь. Тог прищурился, пытаясь разглядеть предательские искажения, какие выдают невидимок, но ничего не увидел. Он прислушался, но не услышал даже шагов. Здесь никого не было. Что-то пошло не так. — Ящерица, отключи мины. — Эй, следи за язы… — Заткнись и делай. Саларианец-техник что-то напечатал на уни-инструменте, и две мины с каждой стороны двери отключились. Тог тихо приблизился к двери. Он убрал дробовик: ему не хотелось пугать прохожих на улице. Тог высунул голову, надеясь высмотреть свою намеченную жертву. Ничего. Раз уж глаза его подводили, он решил положиться на нюх. Глубоко вдохнув, он ощутил запах шкуры мертвого животного, выдубленной и окрашенной, защекотавшей ему рот. Запах был свежим, и Тог улыбнулся. Адам был близко: Тог слышал, что он питал любовь к хорошей, настоящей коже. Но потом глаза решили тоже подсобить Тогу, и он приметил синий кожаный сверток, который лежал в открытой вентиляционной трубе на высоте трех метров от земли. Кроган озадаченно ткнул сверток (оказавшийся плащом, подходящим по размеру человеку), осознал, что Дженсен почуял засаду, и бросился внутрь к трем подручным. Тогу правда, правда не стоило проверять, что это был за сверток. Если бы он не отвлекся, если бы он обернулся сразу же после того, как выглянул наружу, то увидел бы, как Дженсен хлопнул человека-захватчика по плечу, а затем вырубил его, стоило бедняге оглянуться. Возможно, он бы успел что-то сделать, пока невидимый Дженсен подбежал к двум саларианцам, схватил их за воротники и приложил их друг об друга лбами. Но, поскольку Тог зря потратил время, он успел лишь к тому моменту, как Дженсен вновь явил себя и бросил одного из саларианцев на пол. Второй ошибкой Тога был убранный дробовик. Вытащил-то он его быстро, но на его активацию ушло ровно одна и две десятых секунды. Еще Тог зарядил в него блок «Расправа», что увеличило время активации еще на одну секунду. Две и две десятых секунды. Этого Дженсену хватило, чтобы улыбнуться и воспользоваться последней ошибкой Тога. У саларианца, которого Дженсен держал за шею, на запястье висел включенный уни-инструмент, до сих пор подсоединенный к двум ЭМИ-минам. Коп нажал на большую красную голографическую кнопку, и мины тут же засекли огромного, вооруженного до зубов крогана, вытаскивающего дробовик. Естественно, они взорвались, разрядив все излучатели щитов, которые только были в броне Тога, а поле эффекта массы, удерживающее шарик сжатого расплавленного металла внутри оружия Тога, рассеялось. Горячий металл просочился во внутренности дробовика и превратил их в шлак, сделав оружие бесполезным. Теперь кроган не на шутку взбесился: очень уж он любил этот дробовик. Он отбросил испорченное оружие, вызывающе заревел на киборга-копа и рывком сорвался с места. В ответ Дженсен перепрыгнул через укрытие и побежал прямо на крогана. Тог удивился: он ожидал, что коп зайдет к нему сбоку и применит какой-нибудь приемчик или даже оружие, чтобы его убить. Но его это устраивало. Тогу было плевать, как сильно аугментирован этот хлипкий человечишка — никто не мог одолеть его, когда он несся вот так, с рывка, потому что в нем было семьсот фунтов мышц, которые сейчас летели на двадцати пяти километрах в час. Ничто не могло его остановить. Но Тог не учел нескольких факторов. Во-первых, что Адам мог бежать на скорости в сто километров в час. Во-вторых, что Адам собирался банально врезать Тогу кулаком в рожу, а не порхать вокруг него с приемами. В-третьих, что кулак Адама сделан из полимера, армированного углеродными нанотрубками, с усиленной титановой эндоструктурой, что делало его способным пробивать стены. В-четвертых, что открытое лицо Тога совсем не было бетонной стеной, как бы он ни бахвалился впечатлительным женщинам об обратном. Сила рывка Тога вкупе со скоростью Адама и дополнительным усилием от миомеров его кибернетической руки превратили лицо крогана в сплошное месиво. Тог отлетел назад на шесть метров и врезался спиной в стену, потеряв сознание. Врожденная регенерация попыталась как-то восстановить кости лица, но урон, нанесенный мозгу, был уже непоправим. Тог несколько секунд балансировал на грани сознания, терзаемый одной-единственной последней мыслью, прежде чем его поглотила тьма. Да, ему определенно стоило убить Дженсена во сне.~[h+]~
Офицер Лэнг как раз проходил мимо маленькой клиники, когда ему позвонил диспетчер и сообщил код 415. Не успел Лэнг открыть дверь, как изнутри раздался грохот чего-то, врезавшегося в стену, и он решил достать пистолет. Молодой светловолосый человек со слегка детским лицом никак не ожидал увидеть вооруженного до зубов крогана, лежащего без сознания на полу, и уж тем более киборга, надевавшего на этого самого крогана высокопрочные стяжки, со вспышкой выскочившие из его уни-инструмента. Кто это — наемник? Охотник за головами? Впрочем, без разницы — и те, и другие в большинстве своем на Цитадели были вне закона. — Замри! — скомандовал Лэнг, направив пистолет на киборга. Тот встал, подняв руки, и указал на значок, прицепленный к его поясу. Лэнг включил визор с дополненной реальностью и просканировал значок. Тот оказался подлинным, и визор выдал, кому он принадлежал. — О. Детектив Дженсен? — Лэнг опустил пистолет. Он слышал о кибер-копе, работающем в СБЦ, но никогда не встречал этого… человека лично. Следовало представиться и объяснить ситуацию. — Офицер Эдди Лэнг. Я прибыл по коду 415. Кто-то увидел вспышку, а потом услышал рев крогана, идущий из этой клиники. Дженсен убрал линзы и сказал: — Здесь взяли заложников, но я со всем разобрался. Кстати, там еще трое без сознания валяются — один человек и два саларианца — я их свяжу, а вы можете забрать их оружие и уни-инструменты. Лэнг сделал, что велено, время от времени посматривая на руки Дженсена. Он работал быстро, не делая лишних движений. Они закончили со всем менее, чем за минуту. Пока они работали, Дженсен спросил француженку, в порядке ли она, а затем попросил объяснить, что эти бандиты от нее хотели. — Это наемники Фиста! Они сказали, что Гаррус у них! Ты должен его спасти! — женщина была устала и очень расстроена. Лэнг только-только извлек блок боеприпасов из последнего оружия и решил попытаться успокоить женщину. — Мэм, глубоко выдохните, попытайтесь успокоиться и начните с самого начала. Кто такой Гаррус? Она указала на Дженсена. — Он — его напарник, — затем она повернулась к Адаму. — Твой напарник. Ты должен спасти его, как можно скорее! — Мишель, — строго сказал Дженсен. — Я никуда не пойду, особенно после того, как ты практически заманила меня в западню… — Я пыталась тебя предупредить! — И тебе повезло, что я вспомнил школьный курс биологии, иначе наручники были бы не только на этих подонках, но и на тебе! А теперь сделай то, что от тебя просят: глубоко вдохни, успокойся, мать твою, и начни с самого начала, иначе этот разговор продолжится в участке! Доктор опешила. Она явно не привыкла, что мужчины так грубы с ней, но это подействовало. Она собралась и принялась рассказывать: — Вчера ко мне забежала кварианка, которой требовалась медицинская помощь. Ее задело несколькими пулями с полонием, но она не сказала, кто в нее стрелял. Она была напугана и расспрашивала о Сером Посреднике. Она хотела продать имеющуюся у нее информацию — что-то, связанное с гетами — если он гарантирует ее безопасность, поэтому я дала ей контакты Фиста, одного из агентов Посредника, — она нервно потерла руки. — Я и забыла об этом, как вдруг ко мне заявились четверо наемников Фиста… — Не волнуйтесь, мэм, — заверил ее Лэнг. — Они еще не скоро очнутся. — Non, non! Я не о них! Это было вчера, когда я собиралась закрывать клинику. Четверо людей завалились ко мне и начали угрожать. Ко мне должен был прийти Гаррус, а они не хотели, чтобы я рассказывала ему о кварианке… но, как оказалось, он уже давно их выслеживал. Один из них начал предлагать… что же со мной сделать, и Гаррус решил вмешаться. Он прострелил всем им головы! Лэнг не мог поверить своим ушам. Этот Гаррус хладнокровно застрелил четверых людей? Прямо так, без предупреждения? Он же нарушил устав! — Лэнг, это твой участок. Вакариан что-либо об этом докладывал? — Нет, — ответил Лэнг, качая головой. — Если бы здесь нашли четверых жмуров, я бы об этом знал! — Потому что Гаррус велел мне не звонить в СБЦ, — сказала доктор, — и спрятать тела в морозильную камеру, где я храню образцы. — Что? — хором сказали полицейские. Адам продолжил: — Мишель, ты хоть понимаешь, в какие неприятности ты ввязалась? Сокрытие тел — это, мать твою, преступление! — Прости! Прости! Гаррус сказал, что ему нужно сбросить Спектров с хвоста, что они хотят саботировать его расследование по Сарену, и что если СБЦ узнает, что он подозревает Фиста, то Спектры выдвинутся в «Логово Коры» и уничтожат все улики, а, может, даже убьют кварианку! — она начала плакать. — Прошу, он сказал, что обо всём позаботится, что у меня не отберут из-за этого лицензию! Я п-просто хотела помочь! Пожалуйста, не арестовывайте меня! — и она громко разрыдалась. Лэнг распахнул глаза. Он попросту не знал, как обращаться с плачущими женщинами: как бы он ни пытался их успокоить, они почему-то всегда рыдали еще сильнее. Дженсена, казалось, такие проблемы не заботили, и он словно намеренно делал еще больнее: — Значит, ты заманила кварианку и офицера СБЦ в бандитское логово? Доктор Мишель, да вы сегодня в ударе! — он с отвращением отошел от нее. — Сэр, — робко сказал Лэнг, следуя за Дженсеном. — Она пытается с нами сотрудничать. — Мне плевать, — Адам не сбавил шага. — Я направляюсь в «Логово Коры». Вызывай подкрепление, но скажи, чтобы пока не окружали «Логово»: я собираюсь туда проникнуть, убедиться, что Вакариан именно там, освободить его и по возможности вывести наружу. Если я не отзвонюсь в течение часа, можете выдвигаться. — Сэр, вы пойдете туда один? — Так будет лучше. Кроме того, если у дверей Фиста соберется целая толпа патрульных СБЦ, он может взять Вакариана в заложники или попросту убить его. — Но я бывал в «Логове Коры», сэр! Это место кишит вооруженными отморозкамии! Стволы есть даже у танцовщиц! Вам нужно дождаться кавалерии! Адам глянул через плечо, устремив взгляд своих металлических желто-зеленых глаз на Лэнга. — Я и есть кавалерия, — сказал он, выдвигая линзы.~[h+]~
ЗАПИСЬ ИЗ КОДЕКСА: РАСЫ ЦИТАДЕЛИ: ЛЮДИ: ОМАРЫ Техносекты (или Коллективы) омаров — это общества людей, прошедших радикальную кибернетическую модификацию, возникшие во время Коллапса. Они появились в Екатеринбурге, когда группа ученых подвергла себя радикальной биомодификации в попытке пережить голод и болезни, вызванные глобальной катастрофой. Омары, отрезанные от остального мира, предсказывали наступление эпохи, когда нации перестанут существовать, а человечество раздробят идеологии, и готовились стать живым воплощением черного рынка. Когда же спустя десять лет всемирная связь была восстановлена, выяснилось, что прогнозы омаров не оправдались — наоборот, земные нации объединились и образовали громадные сверхдержавы. Омары оказались изгнанниками, поскольку новое общество сторонилось всех видов человеческих аугментаций. В стремлении «вписаться» омары создали второе поколение тел, разработанных с учетом различий между «протезами» и «аугментациями», а своих рекрутов набирать из инвалидов и неизлечимо больных людей, которым предлагались бессмертные механические тела. Это мало помогло их репутации, поскольку общество видело в них меркантильных приспособленцев, и это впечатление лишь усугублялось тем, что деловая хватка омаров (приведшая к экономическому расцвету Екатеринбурга) вызывала зависть каждой земной нации. Политики ООН соревновались друг с другом, выдвигая различные запреты на кибер-модификации омаров, чтобы тем самым создать повод объявить войну городу-государству омаров, Екатеринбургу, и САСШ почти это удалось, если бы не случилось Войны Первого Контакта. Чтобы избежать политической неразберихи, вызванной самим их существованием, омары массово ушли в космос, навсегда покинув сверкающие шпили Екатеринбурга. Индивид омара является частью большого единого коллективного сознания, что достигается благодаря имплантации беспроводного коркового интерфейса вокруг мозга. Хотя у индивида омара есть некое подобие личной жизни, за ним или ней всегда наблюдает гештальт-сущность, состоящая из сотен (иногда тысяч) связанных человеческих мозгов. Когда Коллектив желает выступить, они могут заговорить через одного индивида-представителя. Социологи из пространства Цитадели очарованы омарами, поскольку они являются прототипом «идеальной демократии», но многим перспектива отсутствия уединения видится пугающей и отталкивающей. Галактические сообщества воспринимают омаров, как безразличных капиталистических роботов, готовых сделать что угодно для кого угодно и продать что угодно кому угодно, если их устроит цена. На деле же у каждого Коллектива омаров есть свой моральный кодекс. Коллектив систем Термина специализируется на торговле оружием, наркотиками и наемничестве, но презирает рабство. Коллектив Новерии можно описать как «безумных ученых», которые, при этом, воздерживаются от экспериментов над живыми разумными существами. Коллектив Цитадели в основном состоит из законопослушных торговцев и ремесленников, которые согласны торговать и на черном рынке тем, что не особенно стремится контролировать СБЦ — например, лекарствами.