~[h+]~
Подойдя к порогу красивого двухэтажного дома из дерева и бетона, Дженсен глубоко вздохнул, пытаясь забыть об увиденном. Зайди, забери мини-Ловец и, если повезет, успеешь как за «Матрицей», так и за заказанной пушкой. — И как поступим? Может, проберемся через внутренний двор и… Касуми подошла к двери и ударила по ней кулаком. — Или можно и… так. — Ругер?! Открывай нахуй! Я охуенно зла и вот-вот проломлю тебе дверь! — она вновь ударила по двери. — Кен! Ке-е-е-ен! В итоге дверь всё же приоткрылась, и в щель выглянул низенький белый мужчина средних лет с рыжими волосами и едва заметной бородкой. Теперь лишь две цепочки защищали его от незаконного вторжения и гнева Касуми Гото. — Эм, я м-м-могу ч-чем-то вам помочь? — от испуга его охватила икота. — Да, Кен, ты можешь мне помочь. — П-простите? М-меня зовут Б-Б-Бен, Бенджамин Лугер. — Кен, ты послал меня на худшую охоту за кошмарами, из-за чего по мою душу отправили «Мантикору» и СОК. Меня ударили по башке. Меня чуть не забрали Душители. У меня чуть мозг не взорвался! Знаешь, что бесит меня даже сильнее этого? Ты мне за это нихуяшеньки не заплатил. Так что иди в дом, неси мне мини-Ловец и можешь считать, что мы квиты. — П-простите, но, кажется, вы меня с кем-то спутали. Касуми стиснула зубы. — …Нет. Нет, не смей со мной это проворачивать. — П-п-прошу, мисс… — мужчина задрожал. — Я п-понятия не имею, о ч-ч-чем вы! — Кен, — Касуми уперлась ладонью в дверь, не позволяя Ругеру ее закрыть. — Богом клянусь, я насру тебе на порог! — Н-н-ну, если вам очень хочется, мисс, но у меня сейчас обед подгорит. Бывайте, ладно? — Кен, не смей… — но тут Ругер с поразительной силой надавил на дверь, и Касуми не оставалось ничего, кроме как отпрыгнуть. — О-о-о, ясно, не хочешь по хорошему — будет по плохому. Ты у меня еще попляшешь. Дженсен предположил, что Кен уже звонит в полицию, и убедился в этом, включив Сверхзрение. Настроившись на частоту его телефона, он пробил в ней брешь и перенаправил звонок на себя. — Экстренная служба СОК. Пожалуйста, опишите, что у вас случилось, — сказал он беззвучным шепотом. Кен нервно сообщил, что к нему в дом пытается ворваться сумасшедшая женщина в сопровождении высокого мужчины. Дженсен отлично отыграл роль диспетчера, и Кен повесил трубку в ожидании патруля, который никогда не приедет. За это Дженсену было даже немного стыдно. Еще хуже ему стало, когда Касуми разбежалась, подпрыгнула и вынесла с ноги дверь. Кен Ругер запаниковал, но Дженсен заметил, что мужчина определенно знал, что делать: он схватил баллончик чистящего средства и нащупал что-то в кармане. Затем он бросился к двери во внутренний двор, и Дженсен оббежал дом, надеясь его перехватить. Адам практически нагнал его на внутреннем дворе, но тут Ругер выхватил зажигалку и, щелкнув ей перед баллончиком, выпустил в него струю пламени из самодельного огнемета. Пламя ринулось к лицу Адама, и он, вместо того, чтобы увернуться, закрыл лицо руками. Языки пламени сожгли рукава его зеленого худи. Дженсен настолько ненавидел огонь, что даже не мог ему сопротивляться. Но, пока всё внимание было сосредоточено на нем, Гото без труда подбежала сзади и повалила Ругера на траву, вырвав из его рук самодельное оружие. Обуздать Ругера было куда сложнее, чем ожидал Дженсен — он был ужасно вертким, но в итоге всё же сдался, и Касуми прижала его к земле. — Прошу, прошу, забирайте, что хотите, только… только не убивайте меня! У меня семья, они вот-вот придут… — Придурок, нет у тебя никакой семьи! — Касуми выхватила из уни-инструмента наручники и защелкнула их на запястьях Ругера. — Эй, эм… Баш, ты в порядке? — Да… — Адам отдышался, пытаясь успокоиться. — Просто не люблю огонь, — он посмотрел на рукава худи и похлопал по ним, туша пламя. — Черт, придется искать новую одежду. Опять.~[h+]~
Жилище Кена Ругера больше походило на склад реликвий ушедших времен. Здесь были и образцы печатного ретрофутуризма, и сборники научной фантастики еще тех дней, когда реактивные самолеты казались верхом прогресса, и постеры «Оно пришло из далекого космоса», «Это прибыло со дна моря», «Женщины-кошки с Луны» и «Кошмара на улице Вязов» — словом, всех фильмов, где из неизвестных краев прибывали различные чудовища, которые хотели либо убить людей, либо подчинить их, либо трахнуть. Здесь был и музыкальный аппарат, и Дженсен, присмотревшись, заметил, что он может проигрывать настоящие виниловые пластинки. Это вызвало у него улыбку. Кен Ругер примостился на диване — большом и удобном, разительно отличавшемся от спартанского стиля Цитадели или нео-ар-нуво, царившего в Досади. В комнате повисло неловкое молчание. — В общем, эм… Извините за… всё это вторжение, — сказал Дженсен. — О, эм, нет-нет, не извиняйтесь, всё нормально, — сказал Кен, хотя Дженсен знал, что это определенно не нормально. — Извините за, эм… огнемет. — О… Ничего страшного. Вы просто защищали свой дом. — Но всё же… — Да. Из подвала донесся раздраженный вопль Касуми. — Какого хуя?! — она взбежала по лестнице. — Где твое барахло, Кен?! — Ч-ч-что? — испугался маленький человечек. — В-вы про мои модельки? Но они же прямо там, в-в-внизу! Они не очень дорогие, но можете их забрать! Только уходите, пожалуйста… — Я про твой Ловец снов, твои компьютеры, твои станции! Где они?! — Я не понимаю, о чем вы! У моего сына есть компьютер, он в спальне. Можете забирать, он ваш! Касуми многозначительно посмотрела на Дженсена. — Ну? — Он не лжет, — Дженсен скрестил руки, просканировав Кена КАСИ. — Он искренне не понимает, о чем ты говоришь. Он считает, что у него есть жена и дети, а еще он до смерти тебя боится, — он вздохнул. — Касуми, мы точно не ошиблись домом? — Давай без нотаций! — рявкнула она, подошла к Ругеру, положила руки ему на плечи и посмотрела в его глаза. — Черт. Он провел это на себе. — Что провел? — Он заменил свои воспоминания бредом. Вероятно, чтобы не попасться копам. В наши дни всё можно фальсифицировать: ДНК, видео, аудио… и до недавнего времени единственным надежным способом добиться правды были ВК-сканеры. И единственный способ их обмануть… — Это самому поверить в собственную ложь, — пробормотал Дженсен. Скольких невинных граждан они с Гаррусом отправили в тюрьму из-за неверных результатов ВК-сканирования? Скольких преступников отпустили? — Именно. Я думаю, Кен внушил себе, что он — честный офисный работник, и избавился от всего оборудования, чтобы СОК не отправила его в тюрьму, — она отпустила Кена и прикусила кончик большого пальца. — Черт. — Ты вроде бы говорила, что настоящие воспоминания рано или поздно восстанавливаются? — Да… — В таком случае ему разве не нужно освежать свой бред, чтобы продолжать в него верить? Кен растерянно посмотрел на них, а Касуми задумалась. — Ты прав. Такое дело он мог доверить лишь самому себе, значит, он должен был воспользоваться мини-Ловцом! — Продолжай обыскивать дом, а я за ним прослежу. Касуми побежала наверх, по опыту зная, что самые ценные вещи обычно хранятся на самых верхних этажах, куда сложно проникнуть и откуда почти нет способов незаметно улизнуть. Прошло двадцать минут, но она так ничего и не нашла. Дженсен решил побеседовать с Кеном, чтобы ему было не так неуютно. — Я тут заметил, что вам нравятся вещи из середины двадцатого века. Кен нервно улыбнулся. — Эм… Да, — он смущенно хмыкнул. — Я ф-фанатею по тем временам еще с тех пор, как увидел картинки в учебнике истории. Я посмотрел пару роликов в ОЗ и, эм… Пятидесятые меня просто очаровали, понимаете? Всё было куда лучше, проще, и люди были намного добрее друг к другу, — он особо выделил слово «добрее», и это несколько задело Дженсена. Да, добрее, если закрыть глаза на расизм, мизогинию и паранойю насчет Холодной Войны, подумал он. Дженсен понимал, что Кену больше нравилась вежливость пятидесятых. Но доброты в них было не больше, чем в нынешние дни. — А какая музыка… — Кен, похоже, расслабился. — Музыка была чудесной. Был и джаз, и бибоп, и блюз… Ритм-н-блюз и свинг… Тогда музыка была полна энергии, не то что сейчас… Сейчас все генерируют музыку в приложениях, а фейковые поп-идолы поют фейковые песни фейковыми голосами. В музыке больше нет души… С этим Дженсен мог согласиться. — Ну, была, конечно, Ми-Ён Уайт, но давно умерла… — Не возражаете, если я что-нибудь поставлю? — Эм… Конечно, без проблем… Дженсен окинул взглядом список, помещенный под стекло под каруселью пластинок. Первым в нем стоял «Mr. Sandman» The Chordettes, потом «All I have to do is Dream» братьев Эверли, «Dream Lover» Бобби Дарина, «Dream a little Dream of me» Эллы Фицджеральд и Луи Армстронга, «A kiss to build a dream on» Луи Армстронга, «Sinnerman» Нины Симон… Стоп. Что-то не сходилось. Дженсен прочел список до конца. Во всех песнях, кроме «Sinnerman», пели о снах, что в целом перекликалось с бизнесом Кена, но «Sinnerman»… больше относился к ворам и преступникам в бегах, что больше соответствовало Касуми. Пожав плечами и решив, что попытка — не пытка, Дженсен хотел было нажать кнопку для вызова тактильного интерфейса, но замер, увидев самые обычные клавиши и ручки. У кого угодно из этого времени подобное вызвало бы недоумение — следовательно, это было сделано нарочно. Поэтому он решил нажать на клавишу, и из аппарата вместо знойного голоса Нины Симон раздалась песня из «Улицы Сезам»:Кое-что на других не похоже! Что отличается, мне скажи? Мне покажи, что же здесь не похоже, И отвечу я, прав ли ты!
— Вы помните, как поставили эту песню? — спросил Дженсен. — Ну… — Кен поднял взгляд, пытаясь вспомнить, когда брал эту пластинку. — Нет, не помню. — «На других не похоже»?.. — Дженсен тут же начал выискивать выбивающиеся из обстановки вещи. Сначала он осмотрел постеры и заметил, что из череды ретро-фильмов выделяется «Кошмар на улице Вязов» образца 2010 года. Он снял его со стены и обнаружил на задней стороне QR-код, который простому обывателю показался бы каким-то логотипом или штрихкодом. Просканировав его, Дженсен увидел фразу, запрятанную под наслоением других слов: ОБЫЩИ ДОМ — Эй! — крикнул Дженсен. — Я кое-что нашел! — Что? — ответила сверху Касуми. — Скрытое послание! Нам предлагают обыскать дом! — …Что ж, значит, я на верном пути! И уже битый час обыскиваю этот сраный дом! — Хм… Ты находила что-нибудь не из 1950-х? — Эм… Дай подумать. Тут есть выпуск «Хранителей»… — На нем есть что-нибудь странное? Может, код? — Ну, сзади написаны буква «А» и цифра «1». Думаешь, это важно? Дженсен нажал на аппарате эти клавиши. Запели «The Chordettes». Он принялся искать, что еще не относится к пятидесятым, но больше ничего в глаза не бросалось. Тогда он спустился в подвал. Тот был переоборудован в мастерскую: на стенах висели инструменты, а на огромном столе возвышался миниатюрный пригород, собранный из дерева, пластика и клея. Среди футуристичных домиков в стиле гуги он заметил закусочную, кафе, в котором продавалась газировка, боулинг и супермаркет. — Обыщи дом… — Дженсен присмотрелся к каждой миниатюре, пока не наткнулся на домик, больше похожий на калифорнийское бунгало, совсем не вписывавшийся в общую картину. Просканировав его Сверхзрением, он заметил переключатель под крышей. Он приподнял ее и нажал на кнопку. Посреди стола образовалось углубление, в котором нашлась маленькая черная коробка. В ней не было ничего примечательного, кроме шести крохотных отверстий и написанных на боку иероглифов:노래해
Коробка была полностью экранированной, так что Сверхзрение не подсказало Дженсену, что лежит внутри. Он поднялся наверх и показал коробку Касуми. Переведя иероглифы, она тут же попыталась пропеть в отверстия коробки. Ничего не произошло. — Пф, давай я ее просто сломаю, — она активировала уни-рукав. — Клади ее на пол. — Думаю, у меня есть идея получше, — сказал Дженсен и поднес черную коробку к музыкальному аппарату. Заново запустив «Mr Sandman», он повернул коробку отверстиями к динамику. — Ничего не происходит… — сказала Касуми. — Подожди, — сказал Дженсен. Песня дошла до последнего припева. Три женских голова пропели:Mister Sandman bring us Please, please, please Mister Sandman bring us a dreeeaaaaam!
После этого коробка раскрылась, и внутри нее нашлись два кусочка изогнутого пластика с крохотными синими коготками, которые тускло светились голубым. — Джекпот, — ухмыльнулся Дженсен. — Так бы тебя и поцеловала, — сказала Касуми. — Позже. Уходим отсюда. — Да, но сначала…~[h+]~
В кафешке с белыми стенами, белыми столами, белыми стульями и белым прилавком стоял Бенни-продавец газировки, одетый в накрахмаленную белую рубашку, черные штаны, шляпу и галстук-бабочку. Бенни натирал прилавок, следя, чтобы на нем не было ни пятнышка, и ждал первых посетителей в этом прекрасном летнем дне. Тут в кафе зашла молодая пара: бледная девушка с черными, как смоль, волосами и в платье цвета французского ванильного мороженого, на шее которой был повязан синий шелковый шарф, а также темноволосый юноша в черной рубашке, джинсах и черно-золотом бомбере. — О, здрасьте-здрасьте, — поздоровался Бенни. — Добро пожаловать в «Содовый фонтан»! Чем я могу… — внезапно внутри Бенни что-то щелкнуло, и он уже был не продавцом газировки, а психологом Кеном Ругером, который отказался от многообещающей карьеры в кибернетической компании, чтобы стать — только вдумайтесь — уборщиком. Только так он мог полноценно посвятить себя своей страсти: хакерству сновидений. — Гото. Ты опоздала, — он заметил ее спутника. — А это кто? — Кто? — переспросила Касуми. — Парень, которого ты обнимаешь. Касуми осознала, что творит, и смущенно отпрянула от парня. Тот тоже только сейчас осознал, где он, и посмотрел на руку своего аватара, будто не привык видеть на ней кожу. — О! Это, эм… Как ты прошел сюда за мной? — спросила она. — Понятия не имею, — ответил парень. — Наверное, я подключился к Ловцу снов. Кен закатил глаза. — Великолепно. Притащила новичка в мое сновидение. А, забей, только ничего не трогай, ясно? — …Ясно, — сказал парень, всё ещё пытаясь осознать, что происходит. — Меня зовут… Баш. Да, точно. — Кен Ругер, повелитель кошмаров, — сказал Кен. — Чем могу помочь? — У меня с собой товар, — сказала Касуми. — И он весь твой. — Какая необычайная щедрость… В чем подвох? — Подвох в том, что ты расскажешь, кем был твой последний клиент. — Ладно. Отойдите, займемся извлечением кошмара.~[h+]~
Доктор Кен Ругер, одетый в белый лабораторный халат, черные латексные перчатки и устрашающие гогглы, сильно походил на безумного ученого. Дженсен огляделся и заметил, что лаборатория, в которой они очутились (расположенная на дне огромной круглой ямы, выложенном цветной плиткой с рисунком огромного спрута), вполне соответствовала образу Ругера — этакого мрачного теслапанка. Стены были заставлены стеклянными шкафами, на полках которых громоздились сотни стеклянных сосудов, мерцавших синим, бирюзовым и зеленым. Они были отгорожены черными железными балками, а в центр ямы вели рельсы, по которым катилось механическое кресло, сделанное из латуни и темно-красного вельвета. Из дюжин катушек Тесла вырывались разряды молний. Потому что, видимо, в лаборатории не обойтись без катушек Тесла. К креслу была пристегнута Касуми, будто приведенная к худшему зубному из возможных. Она, однако, не выглядела напуганной. — Терпеть не могу эту часть, — сказала она, тонко намекая Дженсену не вмешиваться. — Будет не больно, — без единой эмоции сказал Ругер, поднимая огромный шприц. — Лжец. — Где это мы? — спросил Дженсен. — Что ж, мистер Баш… — ответил Ругер, втыкая иглу в лоб Касуми. — Это место, где извлекаются кошмары. Здесь это сделать проще всего… во всяком случае, мне. У любого уважающего себя хакера сновидений есть такое, и у каждого свой ритуал извлечения снов. Некоторые призывают их, как заклинатели — змей, а я вот предпочитаю более научный метод. Ругер потянул за поршень, извлекая из разума Касуми светящуюся красную жидкость. — Мне нравится проводить это на тебе, Гото. Данные из твоего мозга выходят чистыми, целыми, что значительно повышает цену на товар… — Нгх! Хорош из себя маньяка строить. — Ах, прости. Дженсен повернулся к сосудам в ближайшем шкафу. Вглядевшись в содержимое одного из них, он услышал ужасные крики. — Это еще что такое? — Кошмары, мистер Баш, — он вытащил ампулу из шприца и завороженно поднес ее к глазам. — То, чем я зарабатываю на жизнь, — он улыбнулся.~[h+]~
Кен-продавец газировки поставил перед Касуми рутбир с мороженым — подарок за то, что та хорошо перенесла воткнутую в череп иглу. Она медленно наслаждалась сладкой шипучкой, пока Кен и «Баш» общались между собой. — Значит, ты продаешь и покупаешь… кошмары? — Именно. — И на такое есть спрос? — Даже не представляешь, какой, — Ругер махнул в сторону бутылок с сиропами и газировкой. Но вместо привычных наклеек «Манго» или «Лаванда» на них было написано «Унижение», «Неловкость», «Жертва убийства», «Кошмарный метаморфоз», «Автомобильная авария» и прочие (причем бесконечно многие) другие жуткие слова. Под каждым из них была нарисована умильная картинка «содержимого» в стиле комиксов про Тинтина. Кен прыснул из бутылки «Кошмарного метаморфоза» в бокал с обычной газировкой, перемешал и подал Дженсену. Он напряг уши и услышал болезненные крики, влажный треск и жужжание мухи. — Если я это выпью… — То испытаешь превращение, а потом проснешься. — Но зачем? Зачем это кому-то нужно? — Ты же видел, какие люди ходят по улицам: выглядят живыми, но на деле спят. Они проживают всю жизнь во сне, не реализуя свой потенциал. Но некоторые из них попадают в ужасные ситуации, которые их пробуждают. Иногда на них нападают, иногда они заболевают. Или попадают в абсолютно нелогичные трагедии… В целом, это не важно. Важно то, что они делают их сильнее, нацеленнее на успех. Именно это я и продаю. Люди приходят ко мне, мистер Баш, чтобы проснуться, и платят за это круглые суммы. Он заговорщически посмотрел по сторонам. — «Метаморфоз» — это еще цветочки, — он вытащил из-под прилавка деревянный китайский ящичек для лекарств и открыл его. На подушечке из красного вельвета лежала крошечная бутыль из черного стекла. — Этот кошмар я вытащил из разума подрывника «Мантикоры». Он пришел ко мне одной ночью и предложил забрать его целиком в обмен на временное освобождение от мук. — И кто это был? — Серийный поджигатель, который нападал на агентов «Мантикоры» в Досади, — ответила Касуми. — Он убил четверых их самых топовых контрактников, использовав особые самопальные бомбы. — И что с ним стало? Касуми пожала плечами. — Никто не знает. Однажды он просто перестал кого-либо подрывать. Это было… где-то года три назад. — Зачем он нападал на агентов «Мантикоры»? — Ответ находится в этой бутыли. Если ты достаточно смел и богат, то сможешь его узнать. Или, может, взамен отдашь мне что-то из своих кошмаров? — Ругер жадно улыбнулся. — Спасибо, обойдусь. Ругер пожал плечами. — Значит, в другой раз. Касуми допила рутбир. — Ладно, у меня к тебе вопрос, на который тебе лучше ответить. — Валяй, — сказал Кен, убирая ящичек. — Чей кошмар ты из меня извлек? — Дорогуша, ты же знаешь, что я не раскрываю имена клиентов… — Ага, но с учетом того, что он как-то связан с появлением Кая Лена, думаю, всё было подстроено. — Вполне возможно — с чего бы еще я спрятался в собственной голове? — но он хорошо заплатил, а я… — Кен вздохнул. — Я немного сглупил. Хотя понимал, что некоторые обстоятельства заказа кажутся… странными. — Странными? — переспросил Дженсен. — То, как он всё описывал, показалось мне типичным запросом на корпоративный шпионаж: устройте, мол, важной шишке влажный сон, чтобы он расслабился, затем вызовите у него воспоминания и выцепите важные секреты. Он уточнил, что моим хакерам нужно выцепить определенный кошмар у… любого, кто напевает песню. — Почему это так странно? На этот вопрос ответила Касуми: — Обычно, когда клиент запрашивает кошмар, мне нужно всего лишь подсоединить его к сети и либо выстроить нужный образ, либо скомпоновать его из уже имеющихся. Если запрашивает Кен, я забираю кошмар у определенного клиента. Но не у целой их группы. — Ага… И что это была за песня? Кен вытащил из-под прилавка радиоприёмник в корпусе из бакелита и, не подключая, настроил его на определенную волну. Сквозь радиопомехи был слышен детский голос, напевающий старинный детский стишок про лондонский мост. Тон его был веселым, но сопровождался тревожными образами.Изо рта молодого человека капает кровь, но его улыбка безумна, и в глазах у него сумасшедший блеск «ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ»
Дженсен резко выдохнул, ошарашенный увиденным. — …Моя милая леди, — пропели по радио, и Кен выключил его. — Лорик напевал это всё то время, что я была с ним… — сказала Касуми. — Именно поэтому я тебя к нему и послал, — сказал Кен. — Этот клиент запрашивал нескольких хакеров? — спросил Дженсен. Кен помрачнел. — Да, я послал на это дело одиннадцать, включая Касуми. Никто, кроме нее, со мной больше не связывался, да и она несла какую-то невнятную ахинею, из-за которой я ушел к себе в голову. Предположу, что технари «Аркадии» тестировали какую-то новую приблуду для ловли таких, как мы. — Ты сможешь хоть что-то рассказать об этом клиенте? — спросила Касуми. — Чтобы мы смогли определить, кто он? — Его голос звучал неестественно. В нем постоянно слышалось тихое механическое рычание. Мне это показалось странным: я и раньше слышал обработанные голоса, но те обычно скрывали пол говорившего. А этот был явно мужским. — Вот как? — сказал Дженсен. — А повторить сможете? Кен подключился к радио и попытался, как смог, повторить голос клиента. Хоть помехи и мешали разобрать слова, Дженсен тут же его узнал. Это был его ИИ-сталкер.~[h+]~
— Ничего не пей, ничего не ешь и, бога ради, не выходи на танцпол, — с таким предупреждением Жутень отправил Тали в клуб. В Среднем Досади (особенно в неосвещенных его частях, где день был неотличим от ночи) существовали ночные клубы, дневные клубы и 24-часовые клубы. Фармацевтам Досади удалось разработать так называемые «заменители сна», которые позволяли людям не спать как минимум неделю, чтобы те могли работать так же эффективно, как саларианцы. Лекарство пока что находилось на стадии исследования побочных эффектов, но некоторым молодым людям в возрасте от 16 до 29 лет повезло раздобыть его формулу и перекроить ее под свои нужды. И именно в 24-часовых клубах они пользовались наибольшим спросом; именно там детишки, у которых слишком много энергии и денег, могли сбежать от школы в мир вполне приемлемого гедонизма. Тали не пришлось долго стоять в очереди — днем она была значительно короче, чем ночью. Но она всё равно прождала двадцать минут, прежде чем подобралась ко входу. Прямо перед ним стоял парень, который гавкал на высокую блондинку, одетую в черное латексное платье и такие же перчатки. Тали знала, что людям нравятся сигареты, но никогда прежде не видела, чтобы их курили через длинную лакированную трубку. Жутень курил, потому что ему это нравилось. Эта женщина курила, потому что знала, что это придает ей особый шарм. — Ужасно. Уходи, — томным голосом сказала блондинка. — Но ты велела мне погавкать! — И у тебя не вышло. Уходи. Живо. — Ну вот… — и мужчина был вынужден уйти. — Следующий! — скомандовала вышибала. Подошла очередь Тали, и она резко осознала, как сильно сглупила. Наверняка же в такие клубы не пускают «собаколапых», «крыс в костюмах» и прочий «сброд», коим считали кварианцев. Она огрызнулась, чтобы скрыть нервозность: — Мне теперь тоже погавкать? — Хм… — женщина окинула Тали взглядом, и кварианка ощутила, что блондинка сканирует ее из-под серебристых темных очков. — Какая милашка… Какие формы и изгибы, да еще и вся в розовом, как подарок. Что бы я сделала с этими бедрами… — Эм… что? Вышибала выдохнула облако дыма, который окружил ее серебристой аурой. Затем она приподняла очки и облизнула верхнюю губу. Очень пухлую и очень красную губу. — Твое задание: стоять молча и не шевелясь. Мне хочется раздеть тебя глазами и представить, как бы мы занялись сексом. Есть возражения, дорогуша? Тали не знала, как на такое реагировать, и потому попросту подчинилась. Вышибала чем-то напоминала Бреа — была такой же властной, авторитетной, подавляющей любые возражения — но ощущалось более зрелой, как матрона. Тали невольно съежилась и попыталась прикрыться, хоть этого и не требовалось — она ведь была в скафандре. О, Кила, у нее есть Сверхзрение, да, как у Дженсена, о, нет, а вдруг он его никогда не отключает, неужели он всё это время видел меня голой, я же постоянно такая потная и грязная, а еще я сюда какаю, о, предки, убейте меня… — О, она покраснела… — сказала вышибала и опустила серебристые очки. Тали, должно быть, выглядела очень кокетливо, потому что она едва поверила собственным ушам, услышав следующую фразу: — Проходи. Для тебя вход бесплатный. — Правда? — Ага. Только поторопись, лады? Неуверенность девушек не красит. Тали хотела было войти, но женщина преградила ей путь рукой. — О, и, эм… Если нужна работа, скажи, что ты от Молли, — она протянула Тали визитку. Похоже, эта Молли отвечала за найм танцовщиц в клуб… помимо того, что работала вышибалой. Женщина подмигнула Тали и наконец-то разрешила пройти. — Эй, а почему собаколапой платить не надо?! — крикнул крупный азиат, стоявший позади нее в очереди. Его мышцы были результатом генетических модификаций, электростимуляторов и нулевых усилий с его стороны. — Потому что она симпатичная и понравилась мне. А ты, хер колбасный, готовь пять тысяч нюйен. — Да пошла бы ты нахуй! Если какой-то крысе в костюме можно пройти бесплатно, то мне и подавно! — Оу, как некультурно… — с деланной обидой сказала вышибала. — Теперь с тебя десять тысяч, — невозмутимо добавила она. — Ты что, не знаешь, кто я? — Уверена, ты сын какой-то важной шишки. Меня это не впечатляет. Гони нюйены, — Молли вытащила сигарету: она знала, что азиат не будет платить. — Ну нахуй, я попаду в клуб, и какой-то блондинке меня не остановить. Из кончиков пальцев Молли выехали острые когти, и она схватила азиата за промежность. — Что ж, твое задание: верещать, как свинья. Ну давай, хрюшка… Азиат и впрямь заверещал, а Тали поспешила зайти в клуб, пока не приехал патруль СОК. Внутри стояла сине-фиолетовая тьма. В ней выделялись разве что неоновые полосы цвета индиго и фуксии, окружавшие танцпол. Над ним нависали прожекторы, вразнобой выпускавшие зеленые, синие и оранжевые голографические лучи. От них у Тали сразу же разболелась голова — в отличие от сотни с чем-то подростков, которые купались в музыкальных волнах, создаваемых двумя диджеями — Альфой Блейдом и Бетой Рейзором — которые поддерживали в них высокий уровень дофамина, адреналина и эндорфинов. Два лунарца славились умением изменять состояние сознания посредством звуковых волн. Технически это было, конечно, законно, но зачастую вызывало психологическую зависимость, на которую закрывала глаза либерально настроенная ВТО. Эти же лунарцы, если верить Жутеню, были лучшими разработчиками не совсем легальных приложений. Они делали приложения для уни-инструментов, киберстанций, ноутбуков… если вы хотели провернуть какое-то темное дельце, они всегда готовы были предложить свой товар. Они же приходили на помощь, если кому-то хотелось выпендриться или найти новый способ подрочить. Издали лунарцы казались Тали устрашающе красивыми: они были намного, намного выше Дженсена, но при этом выглядели совсем уж тощими и бледными. На одном была одета элегантная синяя майка, на другом — красная. Один был блондином, другой — брюнетом. Казалось, они парили над своей установкой. Посетителей клуба можно было сравнить с чашкой Петри, в которой смешались все расы и субкультуры. Люди, одержимые латексом, сидели с теми, кто любил кожу, взрослые женщины, одетые, как маленькие девочки, пили вместе со взрослыми мужчинами в костюмах супергероев, парни с модными прическами танцевали вместе с лысыми девушками. Никто никого не осуждал — особенно одинокую кварианку. А, может, они думают, что я — девушка, одетая в кварианский скафандр, подумала она. До чего иронично вышло бы. Она даже заметила нескольких азари, искавших людских наслаждений. Пока что, судя по виду, они не жалели о потраченных деньгах. Вспомнив предупреждение Жутеня, она обошла кругом танцпол. В левом кармане у нее лежал выданный хакером стикер, который нужно было предъявить дуэту диджеев. Ее путь лежал мимо бара, в котором продавали белую жидкость под названием «Молоко плюс». Несколько молодых мужчин и женщин, одетых в белые костюмы и черные котелки и с накладными ресницами, смотрели на нее, сжимая трости. Они пугали ее, а у нее не было при себе дробовика. Они угрожающе ухмыльнулись. Она испуганно попятилась и оказалась на танцполе. Именно в этот момент звуковые волны ударили по ней во всю мощь. Именно в этот момент она начала забывать о Паломничестве, Флотилии, искусственных блондинках с большой грудью и темноволосых киборгах-клонах… О, нет, подумала она, о, нет-нет-нет, я должна выбраться отсюда, мне дали задание, на меня рассчитывают, и если я опять облажаюсь… К Тали подошла симпатичная стройная шатенка и схватила ее за запястья, приняв ее попытки уйти за простую застенчивость. Судя по одежде, она была из той компании у бара: на ней было белое нижнее белье с подвязками и чулками, отдельный от него белый воротничок с длинным черным галстуком и повязки на левой руке. На ее светлом округлом личике особо выделялись накладные ресницы, а золотисто-каштановые волосы украшал черный котелок. Она вытащила Тали в центр танцпола, и, хоть так и пыталась сопротивляться, инфразвуковые волны уже искажали ее восприятие реальности: мир замедлился, хотя музыка сохраняла прежний ритм. Басы резонировали в животе Тали, и она поняла, что качается под их ритм. Девушка подпрыгнула, и ее каштановые локоны повисли в воздухе, застыв во времени. Ее улыбка была полна озорства и обещала сладкое наслаждение, если Тали рискнет подойти ближе… Она казалась ей грациозной и прекрасной — что странно, потому что человеческие девушки Тали никогда не привлекали. Да и никакие в принципе! Отец ведь говорил, что не потерпит подобного… Поэтому она никогда не признавалась, что ее хотя бы чуть-чуть тянет к своему полу — в отличие от Зева, который казался таким… свободным и беззаботным, но при этом уважавшим Хейна, как своего капитана. Теперь они танцевали, и девушка прижималась к ней всё сильнее и сильнее… Ей только сейчас пришло в голову, что Зев и Лелиа так и не сказали ей ни свои фамилии, ни с каких кораблей прибыли. Что было очень странно. Девушка обняла ее, и Тали ощутила давление ее пальцев на спине, будто стояла перед ней совершенно нагая. Тали в ответ схватила девушку за бедра. Они покачивались в ритм. Тали как никогда возненавидела свой скафандр. Даже в искаженном сознании она понимала, что не соприкасается с окружающим миром, не видит воздух, не чувствует свет, не слышит духи с кожи девушки. Скафандр казался ей тюрьмой, сраной клеткой, и ей захотелось хотя бы на миг высвободиться из него и забыть обо всём. Она сняла маску, совершенно наплевав, что воняет потом, антибиотиками и травяными добавками. Губы девушки на вкус напоминали клубнику, которую Тали когда-то в детстве украла. Какой-то мужчина из банды в котелках схватил Тали со спины. Сначала он сжал ее груди, а потом опустил одну руку ей на живот, а вторую поднял к ее горлу. Она знала, что это мужчина: ягодицами она ощущала его эрекцию. Она не возражала. Вообще говоря, ей даже нравилось. Было так прекрасно хоть раз ощущать себя желанной, а не отвергнутой. Было так приятно чувствовать, как тебя трогают те, кому ты не противна. Было так просто им подчиниться. — О… — простонала она. — Адам… Стоп Адам? Нет В ее голове возник образ с лицом Дженсена и телом ее отца; он смотрел на нее с отвращением и разочарованием, и она поняла, какой дурой себя выставляла. Она попыталась вырваться из объятий, и ей это удалось, хоть девушка и провожала ее печальным взглядом, как сирена, умоляющая моряка не уплывать к берегу. Тали смогла протолкаться к диджеями, постоянно напоминая себе, что у нее к ним дело — важное дело! — что Адам на нее рассчитывает, что он уже в ней разочарован, а ей не хочется навлекать позор на свой род… И тут она потеряла сознание.~[h+]~
— «Панацея Дектро» должна действовать двадцать часов, — услышала Тали голос Молли, идущий будто за миллион миль. У нее болела голова, но спина лежала на чем-то мягком, а еще кто-то гладил ее по руке. Она попыталась подняться. Во рту стоял привкус дезинфицирующей пены. Во всяком случае, маска вновь была на ней и как следует запечатана. Она попробовала открыть глаза, и яркий свет ударил по ее сетчатке с яростью миллиона голодных ворка. В итоге, когда глаза привыкли к освещению, она смогла разглядеть, что находится на каком-то чердаке, сделанном из дерева — совершенно инородного для нее материала — украшенного шелковыми лентами, картами, электронными схемами, тиграми, драконами и, возможно, чем-то еще. Но помимо этого она увидела множество кабелей, оборудования и динамиков. Множество динамиков… Банда людей в котелках (всего их было семеро) сидели напротив и смотрели на нее с диванов, подушек и кресел-мешков. Шатенка была рядом с ней; они лежали на огромной подушке, которая напоминала Тали ужасно вычурное пирожное. — Ты в порядке? — спросила девушка. — У тебя не было при себе «Панацеи», — сказал один из мужчин. — И очень зря. — Крайне безрассудно, — добавил другой. — Ты могла погибнуть, — сказал один из парней. Все, кроме девушки, говорили так сухо, что не было возможности понять, беспокоились ли они за нее или обвиняли. Они просто смотрели, не сводя с нее глаз. — П-простите? Они синхронно улыбнулись и сказали: — Не извиняйся. — В следующий раз будь осторожней, — сказал мужчина. — Страна Чудес полна кошмаров, — сказал парень. — И если в ней заблудиться… — сказал другой парень. — То попадешь в лапы чудовищам. — Ладно, сученьки~! — сказал слегка шепелявящий лунарец в синем. — Она пришла в себя, так что можете идти по своим делам. — Нам нужно побыть наедине… — с легким напевом добавил лунарец в красном. — …с кварианкой, — закончил за ним первый диджей. — Мы будем обсуждать дела… — Не предназначенные для ваших детских ушек! Пшли-пшли! — красный диджей погнал банду на выход. Шатенка напоследок послала Тали воздушный поцелуй, и кварианка порадовалась, что маска скрыла ее румянец. Ей было интересно, кто из них схватил ее сзади. Она надеялась, что это был высокий парень. Нет, прекрати! Это музыка так на тебя влияет! Кроме того, она наконец-то встретилась с Альфой и Бетой! Оба лунарца нависали над ней, следя, как «Панацея» изолирует левоаллергены и бактерии и спасает ее от анафилактического шока после того незабываемого поцелуя. — Кто… это был? — спросила она. Лунарец в синем закатил глаза. — «Кубрики»? Да просто кучка детишек, единожды увидевших крутой постер и решивших до конца дней одеваться, как главный герой. — Представляешь, они даже фильм не смотрели! — возмущенно добавил лунарец в красном. — А уж роман тем более не читали… — Луна моя, они ж после него спать не смогут. — Не сомневаюсь, солнце моё. Так, о чем бишь мы? — Хм… О! Надо представиться! — Меня зовут Альфа Блейд… — сказал блондин в синей майке. — А меня — Бета Рейзор… — сказал брюнет в красной майке. — Мы — «Элериум-115»! — сказали они в унисон и грациозно поклонились. О, Кила, они такие… женственные. — И нам любопытно, почему… — сказал Альфа. — …У тебя было это, — закончил за ним Бета, вынимая стикер Жутеня — улыбающегося призрака в крутых темных очках. — Объяснение этому может быть лишь одно… — сказал Альфа. — …Но нам нужно убедиться! — воскликнул Бета. — Каков пароль? — с притворной серьезностью спросили они в унисон. Тали заморгала, припоминая, что сказал ей Жутень. — Мазафака? — пробормотала она. Что тогда, что сейчас ее одолевали сомнения. Не надежнее ли было придумать какую-нибудь особую фразу? — Мазафака? — с вызовом повторили они. — М-мазафака, — согласилась она. — Мазафака-а-а-а~! — они рассмеялись и вскинули длинные тощие руки. — Аллилуйя! Жутень наконец-то выбрался с той дерьмопланеты… — …И вернулся к крупному хакерству! — По-прежнему на Самого? — Скрестим пальцы! Хи-хи! — Гип-гип? — Хм… Ур~ра! — Ура! Тали вырвало в шлем, и система жизнеобеспечения сразу же высосала жижу, чтобы она не задохнулась. — Ого! — воскликнул Альфа. — Эти скафандры и впрямь способны на всё. Хочу себе такой! — Луна моя, — пробормотал Бета, перебирая пальцами жемчуг. — Думаю, это на нее так влияет инфразвук, проникающий в комнату. — Ну так пусти встречную волну! Бета ввел несколько команд на ближайшей консоли, и из динамиков полилась чистейшая тишина. На миг Тали показалось, что она умерла. Для кварианцев не было ничего хуже тишины: она означала, что или пропало электричество, или двигатели заглохли, или забились адсорберы. Если кварианец проигнорирует тишину, то обречет судно на катастрофу и гибель. Тишина сразу же отрезвила Тали. — Мы бы хотели извиниться… — сказал Бета, и его голос звучал так громко и четко, что переводчик Тали отлично распознал его речь. — …Но к нам, типа, годами не заглядывали квариане! — продолжил Альфа. — Ну, как оно? — спросил Бета. — Мы жаждем узнать твое мнение! — с нетерпением добавил Альфа. Тали пришла к выводу, что эти лунарцы какие-то уж больно жуткие и странные ребята. — Я, эм, меня прислал Жутень. Он послал вам сообщение под псевдонимом «RedFox». — Стоп, что? Он нам писал?! — Бета возмущенно глянул на Альфу. — Эй, я тут ни при чем, я не… Ой, блин. — Что? — Кажется, я отправил его в спам. Бета разинул рот. — Ах, ты, лживая шлюшка! До сих пор хочешь заграбастать его себе! — Эй! Я же говорил, что мы с ним — просто друзья! Не хотел с ним ссориться — нечего было лезть к нему в кровать! — Клеветник! — Шлюхан! — Гад! — Псих! — Извините? — пискнула Тали. — Что?! — Мне нужны программные пакеты для оно-сендаевской киберстанции «Матрица» III уровня и для «Гибсона» пятидесятой модели. Бета ахнул. — Оно-сендаевская… — «Матрица»?! — пораженно прошептал Альфа. — Он вернулся. — Он в самом деле вернулся. — Не просто вернулся. Он берет самое лучшее… — Мощнейшее… — Крутейшее оборудование! — О, что за знаменательный день! — Плюсую! — А мы перед ним в долгу… — …И потому отплатим в полной мере.~[h+]~
— Держи, лапуля, — Альфа передал Тали куб данных. — В нем ты найдешь «Импульсер» v7.1, «Бур» v3.5, «Трэсто» v1.2 (кстати, намно-о-о-ого лучше «Вспомни»), «Манок» v2.1, «Гомункул» v0.8b (с этим будь поосторожнее). О, и еще «Щит» v4, «Дубликатор» v8, «Компрессор» v8, «Реаниматор» v2, «Вражскан» v2.5, «Автокарта» v2.0 и, разумеется, непревзойденный и потрясный «Убой» v1.0… сделанный лично нами. На случай, если захочется конкретно кого-нибудь размазать. — Ого! Сколько я вам должна? — спросила Тали, надеясь, что ей хватит платины. Жутень велел ей расплачиваться наличными; перевод «Элериуму-115» даже небольшой суммы вызовет немало подозрений. — О, нет-нет-нет, мы же объяснили… — сказал Бета. — …Мы у Жутеня в долгу, — закончил Альфа. — Однако мы возьмем 50 платины за апгрейд твоего дрона. — А, хорошо, — Тали потянулась было к карману, как вдруг вспомнила, что не просила ничего делать с ее дроном. — Эй! Что вы сотворили с Чикктикой?! — О, ничего, — застенчиво сказал Бета. — Разве что память ему увеличили раз в пять… — небрежно продолжил Альфа. — …и заменили режим «Наблюдатель» на «Хуа По». — Какого боша?! — возмутилась Тали, активируя уни-инструмент. Они даже изменили тему рабочего стола, сделав все клавиши черно-оранжевыми, а фон — белым, как было заведено на всех устройствах в Досади. Альфа и Бета закатили глаза. — Лапуль, твой дрон предназначен для того, чтобы отвлекать и жалить. Легионера СОК таким не возьмешь. — И уж тем более робота «Мантикоры». — «Хуа По» намного лучше справится с этой задачей. — Но, если что, файлы «Наблюдателя» всё ещё у тебя на жестком диске. — Ну так что, Кайли? — спросил Бета, кладя руки на спинку стула и улыбаясь, как ребенок, которому вот-вот расскажут сказку. — Будешь узнавать, как играют в киберпространстве? Тали что-то сердито пробурчала под нос и протянула ему 50 платины, а затем ответила на вопрос: — Мне попадалась пара ужасных роликов на эту тему. Я всегда считала это каким-то надуманным описанием настоящего хакерства… Но что это на самом деле? Какая-то ВР-симуляция? — Не совсем, лапуля, — сказал Бета. — Альфа, объясни! — Киберпространство — это, по сути, согласованная галлюцинация между оператором (то бишь, тобой) и аппаратом. Ты изменяешь свое состояние осознания посредством определенных препаратов, а потом электроны, подсоединенные к теменной и затылочной долям, передают информацию в компьютер (то бишь, в твою киберстанцию). Твой разум интерпретирует полученные данные и образует виртуальный мир, который взаимодействует с ОС киберстанции, а также с любой сетью, к которой она подключена — хоть легально, хоть нет. — Основное ее преимущество, — продолжил Бета, — в том, что мозг воспринимает время совсем не так, как ВИ с макросами, поэтому оператор получает отклик системы буквально в момент. — Всё это очень похоже на Ловец снов, — заметила Тали. — Ловцы снов тоже, по сути, играют с киберпространством, — сказал Бета. — Но они заточены только на сны, и оператор может взаимодействовать только с кушеткой. — Зато «Аркадия» намного ближе к Матрице: это общая согласованная галлюцинация. Ну, помнишь, как в фильмах? — Погодите, но почему тогда в других сферах не используют киберпространство? — спросила Тали. — Тому есть несколько причин, — сказал Бета. — Первая: оператор киберстанции — кошмар для любой системы безопасности, поэтому во многих сферах они будут незаконны. — Вторая: все операторы интерпретируют киберпространство по-своему, поскольку в деле замешаны мощные лекарства. Тут банально невозможно создать какую-то общую среду, где могли бы взаимодействовать оператор с оператором. — Третья: не каждый мозг совместим с киберстанциями. Кто-то ничего не увидит. Кто-то сойдет с ума. Здесь заранее не предугадать. — Погодите, — растерялась Тали. — А разве вторая проблема не должна относиться и к «Аркадии»? Альфа и Бета почесали головы. — Ну, вообще-то должна, — сказал Бета. — Мы годами пытались понять, как работает «Аркадия», — сказал Альфа. — Но пока что располагаем лишь теориями. — Мы считаем, что существует какая-то центральная регулирующая система, благодаря которой все сны совместимы… но мы пытаемся взломать ее уже много лет. И всё безуспешно. — В основном потому, что мы не можем ее найти. Тали посчитала, что этим стоит поделиться с остальными членами команды. Она проверила время: она пробыла здесь… сорок пять минут. — Ой-ёй, — пробормотала Тали. — Мне пора, Жутень уже заждался! — О! Пока не забыли! — Альфа вытащил синюю таблетку — маленький непрозрачный восьмиугольник. — Жутень должен будет ее принять, чтобы погрузиться в киберпространство. Проследи, чтобы он об этом не забыл. — А если ему нужно будет спешно его покинуть, — Бета вытащил красную таблетку — пилюлю с жидкостью в прозрачной гелевой оболочке. — Дай ему это, иначе отходняк продлится пару часов. — И чтобы никакого алкоголя! — в унисон предупредили они. Они положили таблетки Тали в ладони, и она сразу же их убрала. Бета протянул ей еще одну, фиолетовую. — А это для тебя, лапуля. Если когда-нибудь захочешь побывать в Матрице, эта дектро-микстура мигом доставит тебя в дивный новый мир. — Эм… спасибо? — сказала Тали, не зная, стоит ли ей поддаться искушению. — Стой! Я знаю, чего еще не хватает! — внезапно крикнул Бета. Он подбежал — нет, подплыл — к коробке и вытащил огромные накладные наушники. Он надел их Тали на голову, прямо поверх шлема и розового тканевого капюшона. Бета запищал, как мать, впервые увидевшая дочь в милом платье. — Ми-ми-ми-ми-ми-ми, идеально! О-бо-же, о-бо-же, да ты глянь на нее! — Солнце мое, успокойся, девочке пора бежать! — Оу… — Бета скуксился. — Вечно ты весь кайф обламываешь… — И, эм… Можно попросить тебя об одолжении? — спросил Альфа; в его огромных черных раскосых глазах плескалось сожаление. — Наверное, — сказала Тали. — Передай ему, что он не виноват.~[h+]~
— Это ты виноват! — крикнул Дженсен. — Да откуда мне было знать, что он — коп?! — крикнул в ответ Жутень. Жутень и Дженсен прыгнули за прилавок «Вкусной лапши Фонга», спасаясь от двух роботов, охранявших Баофу. К счастью, стреляли они всего лишь резиновыми шариками, поэтому даже очередь из 1500 снарядов в минуту не могла пробить крепкий прилавок из красного дерева. Услышав выстрелы, остальные посетители запаниковали и разбежались, чему Дженсен был только рад. Теперь хотя бы был шанс, что в этой перестрелке никто не пострадает. Конечно, где паника — там и громилы из СОК, у которых оружие будет явно посерьёзней. Одну неделю, подумал Дженсен. Можно в меня хоть одну неделю никто не будет стрелять. Хоть. Одну.