«все потому что любовь, и тебя не хватает все потому что мы лед, и медленно таем ты как ночная Москва, уставшая от пробок я твой эмигрант, вечных ошибок потому что ты глубоко, глубоко во мне звучишь музыкой, музыкой потому что ты все мое, все мое самое, важное»
— Удобно-то в одеяле? — прозвучал саркастический голос Старка. — Удобнее, чем в мире, — пробурчал я и посмотрел на него сквозь маленькое отверстие в своей мягкой защите. — Питер, послушай меня, пожалуйста, — попросил Старк. Я откинул одеяло с головы и взглянул на Старка. Он выглядел совсем помятым, мешки под глазами, малиновый синяк и уставшие глаза. Мои, коньячные, карие глаза. Он на себя был не похож. — Я знаю, что, возможно, ты на меня сердишься. Мне нет вообще прощения, но просто… Попробуй меня понять. Я и подумать не мог о том, что ты — мой соулмейт. Когда ты сказал мне об этом, конечно, я поверил, просто… Защитить тебя хотел. Я же… Я же уничтожаю все, все, что люблю. Я и тебя уничтожу. Я не сомневаюсь в том, что ты любишь… Прекрасной, чистой любовью, но я любить не умею. Я приношу только боль. Я не хотел убивать любовь и в тебе, поэтому решил оттолкнуть тогда, за что очень сожалею. Я сам не заметил, что мои почти отцовские чувства превратились… Во что-то большее. Ты стал моим кислородом, просыпаясь, я думал о том, что ты придешь, и мы снова останемся вместе. Твоя улыбка стала моим наркотиком. Твой смех — мой личный сорт героина. Я не люблю тебя, ты просто выводишь меня из себя своими безрассудными поступками, меня даже так Кэп не раздражает, но… Я не могу без тебя. Я зависим тобой. Это даже больше, чем любовь. И сейчас, смотря на тебя, я корю себя за то, что сотворил. Я видел своего маленького мальчика с огоньком в глазах, а сейчас, — он нежно обвел мою щеку большим пальцам, а я завороженно слушая, поддался вперед прикосновениям его шершавой руки. — Мы просто немного потеряли себя, — тихо сказал я, все еще глядя в его гипнотизирующие глаза, — смотрели в зеркало и видели там совершенно чужого человека. Не себя. С грустными глазами, опухшими от слез. И когда же мы успели потерять себя? — Сами не заметили в обыденных проблемах. Ты же до сих пор любишь меня? После всего, что я сказал… — Разлюбить вообще невозможно, если это любовь, и тем более, если это вы. — Так позволь обожать тебя в ответ? — и именно сейчас казалось самым правильным то, что Старк потянулся за поцелуем. Я столкнулся своими губами с губами Тони, и этот поцелуй во многом отличался от прошлого. Грубо сталкиваясь губами с моими, кусая и терзая нижнюю, посасывая язык, Старк будто снова вылизывал все после Уэйда. Поцелуй вышел грубым. Возбуждение тугим комом нарастало внутри, требуя разрядки. Набираясь смелости с каждой минутой, я перенимал инициативу на себя, в то время как Старк, подцепив меня под ягодицы, пересадил себе на колени. Положив руки ему на шею, я настойчивее вторгался в его рот, понимая, что вместо привычной мятной жвачки чувствовалась клубничная, но такой же привычный горьковатый вкус коньяка оставался. Я хотел пропахнуть им, чтобы мой запах кричал: «Собственность Тони Старка!». Как раз и сам Тони Старк сейчас властно сжимал упругие ягодицы своими руками, переминая, и я чувствовал, как каменный стояк упирался в мою промежность. Властные руки Старка пробрались под мою свободную спальную футболку, обшаривая спину пальцами, аккуратно, будто спрашивая разрешения. От каждого касания тело прошибало током, и мурашки стадами проносились по спине. Водя своими широкими и горячими ладонями по моей разгоряченной коже, Тони будто хотел прижать меня ближе, вжимая в себя, и никогда не отпускать. Я чувствовал запах его парфюма, чувствовал его желание. Чувствовал его. И больше всего на свете сейчас хотелось именно его. — Нет, ну ты на секунду их оставь, то дерутся, то лезут обжиматься! — сказала стоящая в проходе Мэй, всплеснув руками. Со скоростью света я соскочил с колен Старка на свое место, загнанно дыша и смотря на пыхтящую Мэй. — Старк! Ему 17! — вновь разразилось она своим криком. — А мне четвертый десяток, и что? — прыснул Тони. — Да я засужу тебя! — она взяла тряпку и кинула в него. Если бы кто-нибудь сказал мне два года назад, что Мэй будет кидаться тряпками в Старка, сидящего в моем доме и минуту назад целующего меня, я бы прилично долго крутил пальцем у виска. — Ему нужно в штаб, он целый год практики пропустил! — в своих размышлениях я и не уловил, как разговор зашел в русло школы и моей стажировки. — Через мой труп! — вскрикнула Мэй. — А меня спросить не хотите? — съязвил я. — Вот именно! — вскрикнула Мэй, — Питти, детка, ты можешь остаться дома, — сказала она уже ласковым тоном. — Я предпочту провести эту неделю реабилитации в штабе. Я и вправду многое пропустил, да и костюм не мешало подлатать. — Чего?! — взвизгнула Мэй. — Ха-ха! — вскрикнул Старк. — Нечестно! Это ты его совратил! — разговор переходил в более шуточное русло.***
Мэй ушла на работу, перед этим взяв обещание со Старка ничего не делать без моего согласия и не делать ничего в принципе. Разгрузив телефон и сообщения, вкратце рассказав все Неду и Мишель без интимных подробностей, они взяли с меня обещание погулять на неделе, и сейчас я закидывал вещи в сумку, хотя Старк сказал, что в башне есть одежда. Только его вещи, конечно, но он любезно поделится. Фетиш ли у него был видеть меня в своих вещах? Именно поэтому я закидывал с свой рюкзак хоть что-нибудь для проживания, под укоризненным взглядом Старка. Когда я вытащил из шкафа пушистые штанишки с маленькими изображениями лиц Железного Человека, этот самый Железный Человек довольно хрюкнул. — Не знал, что зависимость мной началась еще очень давно. Мне нравится такой расклад, — он довольно облизнулся. — Мне нужны были теплые штаны, увы, с принтом Человека-Паука не нашел. — ЧСВ попахивает. — А от вас прямо-таки несет, — пробурчал я себе под нос и застегнул рюкзак, закинув на плечо. До штаба мы добрались за 10 мучительных минут, потому что Старк то и дело задавал каверзные вопросы, типа: «А трусы тоже с моим лицом? Хоть где-то мы спим вместе», заставляя меня краснеть. Умопомрачительно. Довез нас Хэппи, то и дело поглядывающий на Старка недоверчиво, а на очередной веселой шутке даже поперхнулся воздухом. В штабе все так же кипела жизнь, все были рады видеть даже не меня, а Старка в хорошем расположении духа, потому что, по рассказам Романофф, вчера лучше было отправиться в Сибирь, или как она сказала по-русски «nahui», чем прибывать тут. Я удачно расположился в своей комнате и, выложив вещи, нацепив черные шорты и такого же цвета футболку, не забыв про веб-шутеры, направился в тренировочный зал, где меня уже ждала Наташа, а в верхнем отсеке, застекленном помещении управления, сидели Брюс и Старк, ожидая начала тренировки. Сразу почувствовав на себе голодный взгляд коньячных глаз, проходящихся по моим ногам и ягодицам, которые удачно обтягивали шорты, я покраснел и отвел взгляд на Романофф. — Старк, прекрати поедать мальчишку взглядом, он и так раскраснелся, — Романофф укоризненно покачала головой, надевая перчатки без пальцев. Ее рыжие волосы были собраны в неопрятный пучок, талию подчеркивали черные обтягивающие лосины, а на груди был надет ранее белый топик от фирмы «Nike», выделяющий объемную грудь. Вот на нее и пялились бы, хотя, я бы тогда точно прикончил Старка. — Итак, подопытные, проверяем новую систему боя, — монотонно проговорил Старк, — вам будут создаваться условия боя, будь то ветер, град, ураган или что похуже. Деремся, не переставая. Локации тоже могут меняться. Драка, так сказать, в непредвиденном случае, — Старк что-то печатал на компьютере, а затем опустил красный рычаг, — давайте, молодые, — он убрал руки за голову и откатился на стуле. В тот момент я почувствовал как вокруг все меняется, паучье чутье улавливало резкие перемены. Мы оказались на каменном пустыре, а вокруг бушевали волны и небо казалось чуть ли не черным. Ветер дул, принося с моря соленые капли, и все казалось чересчур реалистичным. Романофф нанесла первый удар, на что мое чутье моментально уловило движение, и я перехватил ее кулак, вывернув руку. Наташа, схватив меня за эту самую руку, перепрыгнула через меня, заламывая ее назад, на что я перекинул ее в воздухе на пол, уложив на лопатки. — Отлично, Нат, ты — труп, нож к животу, — проговорил Старк, — меняем локацию. Картинки менялись одна за другой, так же как и место драки. Были горы, заброшенные склады и пустыни. В пустыне вышла самая ожесточенна битва, Романофф вошла во вкус и била все сильней и четче. Поднялся песок, и была такая пыль, что ничего не проглядеть, а солнце слепило мое чувствительное зрение, и поэтому, совсем закрыв глаза, я поддавался интуиции. Старк очень удивился такой способности и сказал, что она может пригодиться. А вот на локации где-то на Севере пришлось попыхтеть. Слишком быстро переключилась локация, и яркий свет попал мне прямо в глаза. Снег слишком сильно светил от прямых лучей солнца, что даже через закрытые глаза светило ярко, будто направленна лампа с искусственным светом. Наташа, не рассчитав силы, приложила меня головой об пол, имитированный под снег, а глаза нещадно жгло. Слишком сильный свет просто слепил, поэтому пришлось ненадолго остановиться. — Питер! О Боги, прости, я не хотела так сильно! — заверещала Романофф, когда увидела кровь на моем затылке от встречи с полом. Я все еще жмурил глаза, пытаясь прийти в себя, и потирал их от непривычно жгущего чувства. — Нат, ты его убить хочешь? — прорычал Старк в динамик микрофона, — эй, Пит, порядок? — Мать твою, — тихо выругался я, когда открыл глаза и кроме белой пелены ничего не увидел. — Питер? — подозрительно позвала меня Романофф. — Я не вижу, — ответил я, пытаясь проморгаться. — В смысле? — переспросил Старк.