She's the giggle at a funeral, Knows everybody's disapproval, I should've worshipped her sooner. If the Heavens ever did speak, She is the last true mouthpiece. Every Sunday's getting more bleak, A fresh poison each week. «We were born sick», you heard them say it,
— В прямом! — не сдержался от колкости я, — наверное, слишком сильный свет, — я потирал глаза. — Старк, это все из-за твоих экспериментов! — начала возмущаться Романофф. — Наташа, на самом деле это я переборщил со светом, — неловко произнес Брюс, едва слышно, но кто бы его послушал? Нат и Старк ругались уже не на шутку. — Может хватит?.. — неловко поинтересовался я, — все равно паучья регенерация сделает свое дело, и я смогу видеть. — Питти, детка. Прости, — прошептал Старк, когда вел меня в комнату. На минуточку, не в мою комнату. Может, зрение у меня и временно повредилось, но чувствовать я все еще могу, поэтому, когда мы зашли в помещение, в нос бросился запах табака и многолетнего коньяка. Чья комната, кроме как Старка, может еще так пахнуть? Осознание того, что я находился тут впервые, настигло не сразу. Уверен, комната была просто огромной, как и кровать, на которую посадил меня только что Старк. Пушистый ковер щекотал мои ноги, и помимо коньяка в комнате пахло деревом, видимо, от мебели. В этот момент Старк щелкнул крышкой чего-то, судя по всему, ящика с медикаментами, ведь в нос просился запах лекарств. — Мистер Старк, почему Вы привели меня в свою комнату? — поинтересовался я, оглядываясь, будто и впрямь что-то видел. — До твоей комнаты слишком далеко, малыш. — сказал Старк, открывая что-то, и, зуб даю, он сейчас ехидно улыбается. — Но… Моя комната напротив, — недоуменно ответил я. — Правда? — у Старка получилось воссоздать эмоцию «настоящего» удивления, — вот досада, а я не знал! Все же, мы пришли уже в мою, так что… Думаю, ты не против, — он тихо рассмеялся. Скорее, это был победный смех. — Может, зрение у меня отняли, но я все еще слышу, как Вы смеетесь, — напомнил как бы невзначай я. — Да? Ладно, ладно, учту. — В это время Тони подошел ко мне, аккуратно обматывая глаза повязкой, закрепляя на затылке. — Это немного поспособствует, — я лишь глухо угукнул. Его сильные пальцы нежно касались моего затылка, заставляя все тело трепетать, а шрамы на запястьях подрагивать. Все тело обдавало теплыми мурашками, оставляя жар там, где он касался. Я чувствовал его горячее дыхание совсем близко, и стоило мне поддаться на милиметр, я нашел бы своими губами его шершавую щеку. Бабочки в животе поднимались, прогрызая все внутренности, норовясь вырваться наружу и окутать мир вселенской любовью. Я не заметил, когда пальцы Старка оказались на моих щеках, а большим он оглаживал шершавые губы. При всем желании я хотел, желал увидеть его коньячные глаза, наполненные желанием. Хотел, но не мог, и все, что оставалось делать, это чувствовать их. Чувствовать нежность, заботу, целый коктель во взгляде. — Тебе нужно поспать, — прозвучал нежный голос, одновременно глубокий, с хрипотцой. — На утро придешь в себя. Старк отстранился, и сразу пропало какое-то тепло рядом. Чего-то не хватающего, такого нужного. А потом я почувствовал это тепло легко совсем близко, сгребавшее меня в охапку и погружавшее в жар своего сильного тела. Горячее дыхание опаляло шею, а пальцы едва касались волос и вздымающейся груди. Я не хотел спать, но едва голова коснулась подушки, я пропал в бессвязном сне, а тепло окутывало меня еще очень-очень долго. Бабочки прогрызли дыру в моем животе, окутывая комнату.***
Падал, падал и падал. Мне казалось, я все время падал, не мог найти опоры, падал. Слышал смех, слышал крики и мольбы помощи, но все еще падал. Кажется, летел всю жизнь в никуда. Было тяжело дышать, а страх, липкий страх, разливался по телу. Я падал, ища помощи, но не получал её. А потом упал в кровать. Вскочив, я резко вынырнул из беспокойного сна. В нем не было чего-то страшного, просто то же неприятное чувство осталось до сих пор. Осталось и не хотело уходить вовсе. Сдернув повязку со своих глаз, я наконец-то увидел комнату Тони. Белая пелена все еще мельтешила перед глазами, а за окном стояла кромешная тьма, лишь комната переливалась в фиолетовом свечении. Как казалось накануне, комната не была такой большой. Она походила на мою: простая, в углу шкаф-купе, рабочий стол с открытым ноутбуком на нем и недопитой чашкой кофе. Действительно огромная кровать, с уходящими вверх колоннами, не такими массивными. Уборная, гардероб, все по-обычному. Я потер глаза и, не увидев рядом Тони, решил узнать у Пятницы: — Пятница? — спросил я ИИ. — Доброго Вечера, Питер. Вероятнее всего, ты хочешь узнать, сколько спал? — я глухо угукнул, — 23 часа, 43 минуты, 12 секунд, — на мой удивленный вздох, Пятница продолжила: — Ваш организм впал в состояние, мягко говоря, анабиоза, спячки, до полного восстановления, что прошло успешно. Соответственно, последует дикий голод, — и как раз в этот момент мой живот недовольно заурчал, требуя, чтобы в него поступила пища. — Спасибо, Пятница, — сказал я и, нашарив свой телефон, включил его. Пара сообщений от Неда и Мишель, где я отписался, что со мной все в порядке и сейчас я в башне. Сообщение от Уэйда, который тоже беспокоился, и просил прощения за свою выходку. Я написал: «Забей, чувак, все ок. Я в башне, может как-нибудь встретимся» С чувством выполненого долга я встал, выходя из комнаты, направляясь в сторону кухни. База казалась безжизненней, чем обычно, везде было минимальное свечение, и слишком тихо. На кухне, держась за ручки, болтали Клинт и Нат, весело смеясь. Завидев меня, они быстро разомкнули объятия, надо же. Они до сих пор думают, что никто не знает об их романе. — Питер, мы рады, что с тобой все хорошо, — сказал Бартон, — как зрение? — Вернулось, спасибо. — Жаль, а я хотел претендовать на место Паучка и любимчика Старка, — он пожал плечами и довольно хрюкнул, когда получил подзатыльник от Наташи. — А где все? — поинтересовался я, открывая холодильник. — Стив ушел с Баки, «деловая встреча», конечно, — начал Клинт и опять хрюкнул, — Ванда и Вижн решили устроить романтический вечер-кино, Беннер в завалах лаборатории, остальные раскиданы по миру, — он пожал плечами, в то время как я начал доставать мясо из холодильника. — А мистер Старк? — спросил я, чуть неловко. Сейчас больше всего хотелось его увидеть, обнять, ощутить. — Он караулил тебя около твоей кровати, а потом уснул в кабинете, — сказала Наташа, затыкая открытый рот Клинта, — спит, да! — я с прищуром глянул на эту парочку. — А если честно? — я поднял на них свой взгляд, и именно в этот момент раздалась громкая ругань и последующий отзыв Пятницы: — У мистера Старка, в данный момент, идет ожесточенная ссора с мисс Поттс. Сообщить ему, что Вы желаете его видеть? — я вопросительно посмотрел на Клинта. — Пеппер — заноза у всех в заднице, — цокнул Клинт, — ходит сюда, как к себе домой, ругается со Старком постоянно, хочет его назад, хочет вернуть расторгнутую помолвку, вот они и собачатся. Обычно это заканчивается пьянющим Старком или жаркими стонами на всю базу. — это было явно лишним, поэтому Наташа дала ему под зад сильнее, чем обычно. Маленькие бабочки внутри меня превращались в вампиров, припадая к сердцу и груди, осушая их, выпивая всю кровь и любовь. Так мне казалось. Это была всего лишь ревность. — Питер, давай не делать поспешных выводов, — попыталась успокоить меня Романофф. — Действительно, — сладко растянул я, — пора бы это прекратить. Я направился в сторону выхода, в тот момент как Наташа преградила мне его. — Питер! Не надо! Все же нормально! — начала убеждать она меня. — Я просто поговорю с мисс Поттс, — сказал я. И это было тем поспешным выводом, потому что мне захотелось протащить её за волосы по всей базе, когда моя рука разразилась дикой болью. Я закатил глаза в диком припадке и закричал от нахлынувшей боли. Это был не просто крик — в нем была боль и все, что накопилось за все эти дни. В этот момент я ненавидел всех и вся, особенно Старка. Его особенно сильно, потому что любил. Хочешь найти самое страшное оружие против человека? Нет, не ищи ядерных реакторов, оружия… Ищи его любовь. Ничто не убивает нас сильнее, чем она. Ничто не делает так больно, как скорбь разбитого сердца, и с этой болью ничего не поделаешь. Никак, никогда. Боль началась так же неожиданно, как и закончилась. Я не различал реальность и время, не различал то, кончилось ли все. Я лишь думал о том, что прямо сейчас хочу убить Пеппер Поттс. Наташа что-то кричала, Клинт пытался привести меня в чувство. Бабочки сожрали все внутри, оставляя там пустую дыру. Вот к чему был сон. То же самое чувство темноты и липкого страха. Поднявшись, я направился прямо в кабинет Старка, не обращая внимания на крики Наташи, стекающую кровь по запястью руки, капающую на пол. Я не видел ничего в дымке гнева и боли. Только уже душевной. Ближе подходя к кабинету, назревало больше вопросов. Почему Старк поцеловал Поттс, или она его? Почему он позволил? Почему не может ее послать? Почему? И самое главное: кто мы друг другу? Серьезно, кто? Не было уверенности, обозначающей, может, что мы пара, или вроде того. Это все глупый соулмейтизм, глупые надежды и бабочки. Почему когда кажется, что все хорошо, происходит какой-то пиздец? Медленно открыв дверь, я осмотрел помещение. Стол, стул, ноутбук, компьютер, плазма. Выглядит, как в офисе, только Старк стоял посреди кабинета, тяжело дыша, с вызовом смотря на Поттс. Некогда казавшийся родным сейчас рядом. Но не родной. И Пеппер Поттс: в сторогой юбке, невозмутимая, довольно улыбавшаяся. Я услышал ее гордый тон: — Ну? Твоя сука кричала? Так пойди, успокой! — она топнула ножкой в тот момент, обращая взор на меня, в тот же момент, испугавшись. Я видел это испуг в ее глазах, видел страх. Какие красивые волосы… Явно, потрачены тысячи на их содержание. И сам Старк перевел взляд на меня. Потом на мою руку, снова на меня. На секунду растерявшись, сказал привычным для себя тоном: — Питер, выйди, пожалуйста, мы позже поговорим, и я все объясню, — в его взгляде была мольба. — А я не хочу говорить с Вами, мистер Старк. Мисс Поттс, можно Вас? Хотя, зачем я спрашиваю? — сказал я, почти шипя, и едва Старк успел сказать: «Питер, что ты…», я уже схватил ее за копну красивых волос, потащив к выходу. Она кричала, и я получал садистское удовольстиве от этого. Мне было больно столько раз, пусть теперь будет больно и ей. Старк что-то кричал вслед, но я ничего не слышал из-за криков и проклятий Поттс. — Отпусти! Пусти! Придурок! Идиот! Засужу! — проклятия и угрозы сыпались с ее уст, а я думал, что когда закончу, было бы неплохо поесть. Благо кабинет Старка находился недалеко от выхода, поэтому долго тащить не пришлось. Честно, думал, она потеряет сознание от болевого шока. Я кинул ее к дверям, зашипев: — Еще раз увижу тебя здесь — обрежу все патлы. Он — мой, — я показал кровавое запястье, — клянусь, убью этими же руками. Пеппер что-то пролепетала, вроде: «Прости, прости», и рыдая и хромая, выбежала из помещения. Откуда-то сверху раздался злой голос: — Питер. Бенджамин. Паркер! Старк был очень зол.